3.2. Российское телевидение и документальное кино
До некоторой степени это всегда был неравный брак.
Ведь телевидение может жить без документалистики,
а документалистике без телевидения не жить182.
Ник Фрайзер, BBC-Storyville
Современный «электронный быт» немыслим вне телевидения, и никакая общественная акция в массовом сознании сегодня не может считаться общественной, если она не продемонстрирована по телевидению.183
На Западе телевидение является главным источником финансирования документальных проектов. В основном, телеканалы разных государств становятся копродюсерами неигровых картин, а впоследствии делят права на совместно произведенное кино. Так, Ник Фрайзер, «гуру документального кино», исполнительный продюсер «BBC Storyville», рассказывает о процессе участия телеканала в производстве документального фильма: «Проект, попавший в поле зрения «Storyville», может найти поддержку у наших партнеров. А мы сотрудничаем с франко-немецким каналом «Arte», с датской телекомпанией «Danish TV», с телевидением Швеции и Финляндии. И налаживаем связи с гигантскими американскими компаниями PBS и HBO»184.
Однако в России попасть на телевидение с неформатным проектом, по утверждению экспертов, практически невозможно. Так, например, Виталий Манский утверждает: «Есть система аффилированности на телеканалах. Российские каналы не работают по принципу европейских, когда есть редактор, который ездит по фестивалям и изыскивает наиболее интересные картины, чтобы их представить. У нас ни на одном канале нет ни одной такой должности». 185 Продюсер документальных проектов на BBC Маша Слоним также замечает, что в России сложно представить появление на телевидении фильма, который был бы произведен не по заказу конкретного телеканала. 186
Эксперты выделяют ряд причин, с которыми связано подобное положение дел.
Отсутствие интереса российских телеканалов к новым документальным проектам из-за предубеждений по поводу «массового зрителя».
Руководители телеканалов считают, что потребности аудитории легко можно удовлетворить малобюджетными отечественными сериалами, зарубежными телеиграми и реалити-шоу: «Телевидение не должно быть интеллектуальным и умным, — утверждает Александр Невзоров. — Почему вы этого до сих пор не хотите понять? Оно должно быть жлобским. Телевидение - это изначально низкосортный продукт. Это самая низшая ступень интеллектуальной деятельности». 187 Сергей Муратов считает, что такая позиция внедряет в общественное сознание установку о том, что телевидение лишь удовлетворяет потребности большинства зрителей и полностью от них зависит, вызывая в ответ «глубинную психологическую зависимость» аудитории: «Не нравится, но смотрю с удовольствием». 188
Однако удачное время показа в сочетании с качественным продуктом могут не только привлечь зрителей, но и сделать вклад в репутацию телеканала. Так, например, это утверждение доказывает «главный телерекорд» 2007 года – фильм Павла Лунгина «Остров», который был показан на телеканале «Россия-1» в Рождество и собрал у экранов 42% российской аудитории, несмотря на отсутствие «каких-либо привычных для массовой публики жанровых приключений»: «Социологи и телепродюсеры тогда ломали головы, что произошло со зрителем, который вдруг в едином порыве захотел приобщиться к философскому смыслу «Острова», - пишет телевизионный обозреватель Арина Бородина. 189
Еще один прецедент – показ документального фильма А. Сокурова на ТВ Центре, который принес телеканалу профессиональную премию: «Показав этот фильм, канал унес три ТЭФИ. Можно ли представить, чтоб ТВЦ в прошлом его состоянии смог бы получить три такие награды? Ведь этот канал не соответствовал профессиональным призам! Сейчас, кстати говоря, исправляется. А казалось, стоит просто купить фильм. Ведь они даже не участвовали в его финансировании. Заплатили несправедливо низкую цену за эту картину и вынесли три ТЭФИ, которые сейчас стоят где-то в кабинетах главного человека», - говорит В. Манский. 190
Телевидение заинтересовано не в штучных продуктах, а в тематических линейках.
«У российского документального кино шансов стать другом телевидения, кроме телеканала «24_DOC», нет никаких, потому что большинство студий производит по 1 фильму в год, и далеко не все они соответствуют телевизионному хронометражу. Телевидение – это отрасль, поэтому нужен отраслевой подход, - говорит Любовь Борусяк. - Это должна быть линейка, по-другому телевидение не работает. Нет линейки – нет показа. Кроме того, линейки должны быть тематическими».191
Такими проектами стали «Дети третьего рейха», «Одноэтажная Америка» Владимира Познера на «Первом», многосерийный документальный проект «Кучугуры и окрестности» на «Культуре» и др. телеканалах и пр. Результаты индустриального исследования Гильдии показали, что студии не производят тематические документальные линейки, а телеканалы не в состоянии обеспечить «штучным» проектам регулярный показ. «Если телеканал знает, что у него каждую неделю будет поток определенного размера, по 26 минут, они это берут, - говорит режиссер Тофик Шахвердиев. – А если ты приносишь хорошую картину, то нужно ломать сетку, и никому это не интересно»192. Эксперты утверждают: число фильмов, которыми можно привлечь зрителя, невелико, а поддерживать аудиторию одним или полутора часами в неделю не получится.
Так, Сергей Алексеев, руководитель службы документальных фильмов телеканала «Россия»193, обозначает, какое документального кино отечественные телеканалы заказывают дружественным студиям: «Кто будет смотреть в 23.30 фильм с авторскими вывертами, фантазиями, сомнениями? Это же надо сидеть, думать, что автор имеет в виду. Я хочу, чтобы мне рассказали, о чем кино. <�…> Мы обычно рассчитываем по 44 минуты на фильм. У нас нет постоянного места именно под длинные фильмы, но если тема заслуживает большего времени для ее раскрытия, мы готовы это обсуждать. Например, это произошло с фильмом Сергея Мирошниченко «Рожденные в СССР. 21 год». Или с фильмами «Русский крест», «Великая тайна воды». Но это скорее разовые ходы, мы пока не ставим задачу переходить на, скажем, полуторачасовой формат для документальных фильмов». 194
Независимое документальное кино не подходит российским телеканалам из-за политического подтекста, который в них заложен.
На конференциях и круглых столах фестиваля «Артдокфест» часто обсуждается проблема внешней и внутренней цензуры, проникшей в сферу документального кино. Эксперты утверждают, что фильмы зарубежных коллег смелее и интереснее: «У меня ощущение, что система обкатывает художников, - говорит А. Смирнов. - Не говоря уже о том, что все их картины не имеют никаких шансов выйти на наше телевидение. Все лучшие фильмы, которые были сейчас на фестивале — а их много, — никогда ни «Первым каналом», ни «Россией» показаны не будут. Потому что в центре каждой картины драматические судьбы, острые социальные проблемы, неблагополучие различных групп российского населения. Эти картины и сильны, потому они и вызывают яркие вспышки эмоций» 195.
Без явных причин могут отказать в показе не только фильмам, в которых политическая составляющая будет бросаться в глаза («Ходорсковский», «Pussy Riot» или «Владимир Путин»). Режиссер Дмитрий Васюков рассказывает, из каких соображений телеканал «Россия» отказал ему в покупке прав на телевизионный показ документального фильма «Счастливые люди»: «Высшее начальство канала «Россия» смотрело эту картину. Они плакали, смеялись, в итоге вердикт был таков: этот фильм никогда не покажут на федеральном телеэкране. Как это понять? Там нет ни одного слова ни про Путина, ни против власти, никто ни за кем не бежит, никто не митингует. Люди просто живут в далекой деревне. Но умные люди прекрасно понимают, что слово «счастливые» в названии родилось именно потому, что герои ленты предельно далеки от власти и только поэтому имеют возможность жить так, как сами считают нужным. Вот и всё. И начальники этот подтекст замечательно поняли».196
Таким образом, в связи с перечисленными выше причинами «качественной документалистики», по утверждению Г. Либергала, на российском телевидении немного197. И все же на многих телеканалах существуют слоты, предназначенные для неигровых проектов. Так, среди общероссийских обязательных общедоступных телеканалов198 «документальные фильмы, приуроченные к знаменательным датам и событиям, хронометраж – 44 минуты»199, можно увидеть на телеканалах «Россия-2» и «Россия-24», на телеканале «для детей и юношества» «Карусель»200, на телеканале НТВ и др.
Общественное телевидение России также выделило время для демонстрации документального кино, только, по словам Анастасии Пимневой, плата за показ «символическая» – около 100-150 евро.
Однако «креативное» документальное кино, участвующее в мировых фестивалях, сегодня может быть показано лишь на трех площадках – «Первый» канал, телеканал «Россия-1» и телеканал «Россия-Культура».
Как замечают эксперты, у «России-1» сильная дирекция документального кино - телеканал часто показывает документальные фильмы, и некоторые из них отклоняются от привычного формата. Например, телеканал показывает фильмы С. Мирошниченко, который является одним из самых востребованных документалистов в мире.
«Первый канал» также, помимо форматных документальных продуктов, произведенных по заказу201, работает и с новыми формами. Режиссер Ирина Васильева делится опытом сотрудничества с дирекцией канала: «Первый» позволяет себе работать с очень широким спектром фильмов. Это относится и к тематике, и к форме. Например, они купили для показа мой фильм «Б.О.Г. и «Божена», где нет дикторского текста. Это не формат. Но они купили его, не потребовав ни единой поправки. Мы были потрясены. «Первый» может позволить себе отступления от тематики, если ему это интересно. Там больше исключений, он свободнее, чем другие, увереннее в себе. Живая струя в мертвом русле».202
Кроме того, на «Первом» успешно функционирует телепередача, в рамках которой зритель может познакомиться с авторским игровым и неигровым кино – «Закрытый показ» с Александром Гордоном. Кроме многомиллионной аудитории, покупка телеканалом прав на показ обеспечивает покрытие существенной части бюджета, затраченного на производство фильма. «Первый» часто выступает в качестве мецената, покупая права на показ фильмов, не предназначенных для их целевой аудитории. Так, «Первый» не только приобрел для «Закрытого показа» фильм Р. Либерова «Написано Сергеем Довлатовым», но и вложил средства в производство его нового анимационно-документального проекта – «Ильфипетров»: «Сейчас наша задача попробовать препродать фильм о Мандельштаме «Первому каналу», - говорит Роман. – Конечно, он ему не нужен, это не их аудитория. Но там есть люди, которые готовы на это пойти. «Первый канал» для нас – это просто спасение».203
Руководитель студии документального кинопоказа телеканала «Культура» Александр Власов рассказывает про передачу «Смотрим… Обсуждаем…», выходящую в эфир с 2010 года: «На телеканале еженедельно есть передача с Володей Хотиненко. Берется по всем меркам, по гамбургскому счету, лучшее мировое кино, которое обсуждают эксперты и молодые люди. 500-600 тысяч регулярно ее смотрит».204
На сегодняшний день «Смотрим… Обсуждаем…» - единственная площадка, регулярно представляющая вниманию зрителей полнометражные документальные фильмы.
Кроме телеканалов федерального значения, Гильдия неигрового кино рассчитывает на сотрудничество с региональными телеканалами. Однако, как говорит Любовь Борусяк, региональные каналы не являются активными покупателями документалистики: «Из 400 опрошенных телеканалов мы получили ответы только от 30, они не идут на контакт. Даже из полученных ответов можно сказать, что 50% из них не показывают документальное кино и не замотивированы в этом».205
Многим режиссерам кажется привлекательной идея введения квот для телевидения, которые обязывали бы телеканалы показывать российское документальное кино. Любовь Фридриховна объясняет, почему эта инициатива вряд ли сможет принести плоды: «Конечно, Министерство может сказать: «Если не поставите, то лишим вас кнопки». Но что это решает? Под угрозой расстрела поставят. А что они будут ставить? Это должна быть линейка, а из чего ее выстраивать? Все не рыночное не работает, а одна хорошая студия даже на месяц не обеспечит линейку. И если телевидению предлагают поставить какой-то интересный контент, они с радостью это сделают. Ведь они делают сами для себя документальные линейки или покупают их за границей». 206
Основная перспектива дистрибуции документального кино на телевидении – платные телеканалы. Как показывают исследования, российский рынок платного телевидения в 2013 г. вырос на 13%, в денежном выражении его объем составил 52 млрд. рублей, а число абонентов цифрового телевидения впервые превысило количество пользователей аналогового - их доля достигла 54% 207. Среди платных нишевых телеканалов, специализирующихся на документальной продукции, на российском рынке конкурируют телеканал «24_DOC», телеканал «Моя планета, «365 дней ТВ», «Наука 2.0» и многие другие – Г. Либергал утверждает, что специализированных каналов неигрового кино около 30. 208
Вера Оболонкина, генеральный продюсер «24_DOC», говорит, что фильмы, которые они покупают, всегда высокобюджетные, поэтому, в основном, это западное кино: «Мы ищем фильмы по всему миру. Мониторим фестивали, у нас установлены связи с большими дистрибьюторами и производителями документального кино. Кто-то сам нам присылает фильмы. Но российское мы тоже отслеживаем». 209
Можно утверждать, что появление и развитие специализированных телеканалов со временем повлияет на то, каким образом документалистика будет представлена на российском телевидении: «Сначала пришли западные нишевые каналы и цифровое кабельное и спутниковое ТВ. А недавно появились «24_DOC» и «365» на «НТВ+». Вокруг них уже может формироваться заинтересованная аудитория», - считает Г. Либергал. 210
Кроме того, исследователь отмечает, что и на Западе телеканалы, активно работающие с «креативной» документалистикой, так же являются нишевыми: «Арт-документалистика не идет на центральном британском канале «Би-Би-Си-1», для нее есть слоты только на «Би-Би-Си-4» — а это цифровой канал с весьма ограниченной аудиторией. А на «Би-Би-Си-1» можно увидеть только «квазидокументалистику» — постановочные сериалы типа «Римской империи». Коммерциализация телевидения шла на Западе постепенно. То, что в Англии происходило в 1972 году, у нас происходит сейчас. Англичане выкарабкались, и мы выкарабкаемся». 211
На сегодняшний день российские нишевые каналы не могут похвастаться большим количеством зрителей и не способны предложить режиссерам серьезные суммы за покупку прав, поэтому фильмы, претендующие на показ на экранах многомиллионной аудитории, должны соответствовать требованиям федеральных телекомпаний. Режиссер Олег Дорман, 11 лет добивавшийся телевизионного показа фильма о Лилианне Лунгиной «Подстрочник», считает, что для плодотворного сотрудничества с телевидением авторы не должны «облегчать редакторам возможность отказа» - необходимо учитывать форматные требования телеканала: «Я знал, что на телевидении бывают программы длительностью 13 минут, 26 минут, 40 минут, 52 минуты. Попробовал уложить серии в 26 минут, и мне понравилось. Материал дышит в этом ритме. Серии очень интенсивные, и если длительность больше, начинаешь хуже воспринимать… Я постарался поддерживать интригу - по всем законам сериала. Например, серия, где Лилианна Зиновьевна рассказывает, как ее вызывали в НКВД, заканчивается фразой: «Мы хотим, чтобы Вы стали нашей сотрудницей». В этот момент идут титры, и до следующего вечера мы, зрители, вольны гадать, что было дальше. Мне кажется, надо беречь зрителя. 26 минут выдержит любой человек. 52 минуты - уже сложнее для восприятия. А 104 минуты, как было на «России», да еще с рекламой, да еще за полночь, могут вынести только отдельные подвижники, которых, кстати, оказалось немало и которым я очень благодарен». 212 Однако важнейшей проблемой, по словам режиссера, является закрытость российского телевидения – не существует «окошка», куда автор может протянуть свой замысел.
На Западе роль подобных «окошек» выполняют развитые нишевые телеканалы. По прогнозам экспертов, и в России в лице специализированных платных телеканалов документалисты обретут не только показчиков, но и заказчиков документального кино, каковыми сегодня являются франко-германский «Арте», британские «BBC Storyville», «Channel 4» и др. Однако авторам при расчете на показ фильма на телевидении неизбежно придется «пожертвовать» полной свободой и независимостью при его производстве: «Продюсеру ВВС очень нравились мои первые два фильма, а купил он только третий – он должен думать о канале, - говорит Катя Еременко. – Я знаю, что программный директор «Discovery International» был огромным фанатом моего первого фильма «Канарейки», мне все говорили, что он про мой фильм везде рассказывает. Но для «Discovery» он никогда не мог бы его купить. Здесь все по-честному».213
Далее рассмотрим перспективы кинотеатрального проката документального кино в России.
|
