Непрямая коммуникация
|
Скачать 5.91 Mb.
|
| Just nobody’s girl. (Газета “Кому что”, спецвыпуск № 3, февраль 1994). Целью вступления в коммуникацию посредством помещения объявления в газете является, несомненно, общение, т. е. послание имеет фатическую цель. Однако тот факт, что общение-цель находится за пределами актуальной ситуации общения (целью является не само общение через газету, а последующее “живое” общение), делает данные смыслы, с одной стороны, более косвенными, а с другой стороны, как ни парадоксально, — менее косвенными, поскольку имеется в виду все же более “обычное”, то есть непосредственное общение в естественной сфере, а не общение виртуальное (какого тоже много в газете “Кому что…” — см. ниже). Адресат получает комплимент авансом (формальная неоднородность определений спокойный, сильный и темноглазый должна заставить темноглазого адресата почувствовать себя спокойным и сильным, то есть “настоящим мужчиной”, который нравится). Адресант обозначен посредством игривой характеристики (капризная, но очаровательная девушка). Значим и английский псевдоним (Just nobody’s girl ‘совсем ничья девушка’), при этом сам факт обращения к адресату по-английски тоже можно считать косвенным комплиментом. Ни адресат, ни адресант не обозначены прямо, что расширяет обращенность высказывания. Добавим, что флртовое содержание имеют коннотации лексем и идиом капризная, но очаровательная девушка; Just nobody’s girl и особенно мне жутко не везет! Диада, следовательно, “жалоба, адресованная всем кареглазым мужчинам ~ стремление привлечь достойного мужчину”. (7) Пчела за данью полевой летит из кельи восковой… (А. Пушкин). Как и в предыдущих примерах, интерпретативная деятельность адресата данного высказывания (читателя художественного текста) имеет многоступенчатый характер. Понимание смысла тропа отталкивается от стандартных значений лексем, но в сознании читателя действует некий механизм, позволяющий “добавлять” смыслы к буквальному содержанию высказывания. В другой ситуации этот механизм “отключен”, поэтому, встретив выражения полевая дань и восковая келья не в поэтической речи, человек скорее всего будет обескуражен. В целом восприятие текста Пчела за данью полевой летит из кельи восковой в значительной степени зависит от актуальной конфигурации элементов сознания адресата. Эта цитата может натолкнуть его на очень разные мысли, чувства, ассоциации, предположения. Диаду, лежащую в основе НК (7), трудно точно определить. (С такими затруднениями хорошо знакомы исследователи художественной речи.) Могут быть предложены варианты типа: “эпитет ~ троп” или: “значения лексем и граммем ~ фасцинация (художественный смысл)”. Пример (7) имеет с предыдущими примерами то общее качество, что во всех случаях мы имеем дело с речью — разговорной (или стилизацией разговорной речи в диалогах персонажей художественных произведений), поэтической и т. д. Поэтому мы вправе говорить о непрямой коммуникации. Явления же языка (например, языковая метафора типа нос лодки) не имеют отношения к коммуникации. При интерпретации выражения нос лодки адресант не делает дополнительного шага (собственно, в этом случае вообще нельзя говорить об интерпретации). Содержательная сложность, дополнительный шаг интерпретации адресата не делают НК прерогативой “сложных” сфер общения. Ср.: (8) (СОСЕДКИ ПО ДОМУ А. И Б. ВСТРЕЧАЮТСЯ НА УЛИЦЕ) А. Здрасьте / что там в овощном? Б. Ничё нету // А. Совсем? Б. Токо картошка // А. Молодая? Б. Нет / старая // А больше ничего // А. Ну пойду посмотрю // [Китайгородская, Розанова 1999: 358-359]. Мы относим этот диалог к НК на следующих основаниях: наличие смысловых лакун в тексте разговора, неточность передаваемой информации, непредсказуемость реакций, неопределенность коммуникативных намерений говорящих. Невозможно сказать, означает ли последняя реплика А. Ну пойду посмотрю то, что А. осталась неудовлетворена ответом Б. и хочет получить более точную информацию (тогда действительно лучше пойти посмотреть самой), или же А. хочет сообщить, что отправляется посмотреть старую картошку (что маловероятно). Но какого удовлетворительного ответа могла ожидать А. на свой вопрос Что там в овощном? Складывается впечатление, что А. вообще не ждет ответа как такового. Точно такая же реплика Ну пойду посмотрю скорее всего была бы произнесена ею и в случае исчерпывающе подробного рассказа Б. о том, что там в овощном (тогда она была бы даже более уместна, чем после лаконичного Ничё нету // токо картошка). Кроме того, заключительная реплика несет метакоммуникативную, регулятивную нагрузку, и ее следует интерпретировать прежде всего как речевой ход, замыкающий интеракцию и закрывающий тему диалога. Исследователь строит различные гипотезы относительно реплик этого разговора. Несомненно, что точно так же строят их и сами собеседники. Таким образом, даже в этом, казалось бы, “простом” бытовом разговоре не может быть “простой” интерпретации высказываний, какую предполагает семиотическое использование знаков. Диада, лежащая в основе НК (8), может быть определена как: “запрос информации ~ потребность в другой информации, чем та, которая может быть передана в рамках данной коммуникативной ситуации”. Конечно, НК далеко не исчерпывается восемью рассмотренными разновидностями. Однако, как мы полагаем, начальная обработка материала дает нам возможность выявить признаки, наиболее существенные для НК в целом. 1. Свойством, присущим всем разновидностям НК, является, безусловно, то, что говорящий “говорит не то, что говорит”. Такая формулировка, однако, имеет слишком общий характер, чтобы быть принятой в качестве параметра рабочей модели. Более важным нам кажется подчеркнуть, что всем рассмотренным разновидностям НК присуща осложненная по крайней мере на один шаг интерпретация слушающего. Сложность, понимаемая как наличие этого обязательного дополнительного шага, не исключает своеобразного стандарта. В реальной коммуникации у адресата и наблюдателей всегда есть возможность строить несколько гипотез о высказывании адресанта [Демьянков 1981; 1982; 1989; Красных 1998: 171, 184], при этом часто бывает трудно решить, какая из интерпретаций является верной. Собственно говоря, адресант никогда не может до конца предвидеть, какие именно смыслы прочитают в его высказываниях адресант и наблюдатели. Некоторые не учитываемые говорящим смыслы могут быть вычитаны из самого текста, произносимого им, а некоторые смыслы “добавляет” слушающий, опираясь на свой собственный коммуникативный опыт и свое вдение ситуации. Слушающий может продуцировать и такие смыслы, которые, казалось бы, никак не вытекают из текста. Множественность способов прочтения высказываний имеет, думается, два источника: во-первых, личностный фактор (разные люди понимают коммуникацию по-разному): “не существует двух говорящих, пользующихся одной и той же идентичной языковой системой” [Langacker 1987: 376]. Понимание непрямого высказывания всегда есть присоединение к сказанному какого-то не имеющегося в нем содержания, актуального для воспринимающего речь человека. Второй источник множественности интерпретации заключается в недостаточной формализованности процедуры восприятия. Получатель воспринимает не только информацию, формализованную средствами языка, но и факты “со стороны”, число которых, по-видимому, бесконечно. В этом отношении представляет интерес специальное исследование Б.Л. Борухова, который выделяет следующие “операции”, приводящие к множественности интерпретации: 1) частичное воспроизведение объекта (опущение его некоторых элементов или добавление новых); 2) различное членение объекта и монтаж его элементов; 3) акцентуация (выделение какого-то одного аспекта объекта); 4) проецирование свойств объекта на некий эталон; 5) символизация (наделение объекта семантикой) [Борухов 1989: 68-71]. Интерпретация не сводится к статической схеме: принципиальное отличие интерпретации от других видов содержательного моделирования заключается в динамике семантических признаков, в изменении базы знаний интерпретатора по ходу понимания речи [Демьянков 1985: 66]. Следует отметить, что используемый нами термин “шаг” является лишь условным метафорическим обозначением сложности интерпретативной деятельности слушающего. На самом деле последовательных шагов-действий может не быть, НК предполагает скорее одновременное прочтение нескольких смыслов, что мало соответствует семантике существительного “шаг”. Здесь можно воспользоваться понятием инференции, то есть когнитивных операций, в ходе которых интерпретатор дискурса получает выводное знание. В инференции включаются семантические пресуппозиции, логические следствия и импликатуры [Макаров 1998: 163-164]. (См. выше об инференционной модели коммуникации.) Добавим, что интерпретативная деятельность характеризуется в категориях интенциональных состояний, которые проявляются в НК приблизительно и могут изучаться только по косвенным данным. 2. Во-вторых, прочтение высказывания в НК определяется условиями ситуации общения. Так, реплика Can you open the window? воспринимается как косвенный директивный иллокутивный акт только в определенной ситуации общения: как пишет Дж. Серль, “при небольшом усилии воображения нетрудно представить себе ситуации, в которых произнесение этих предложений (конвенционализированных в английском языке косвенных просьб в форме вопросов — В.Д.) не будет выражать побуждение, но просто будет прямым вопросом. Предположим, кто-либо говорит We ought not to stop here ‘Нам не стоит останавливаться здесь’. Тогда Why not stop here? ‘Почему бы не остановиться здесь?’ будет вполне уместным вопросом, и при этом вовсе не обязательно будет подразумевать какое-либо предложение сделать нечто” [Серль 1986: 207]. Может сложиться впечатление, что, поскольку НК прочитывается через призму интенциональных состояний говорящего, именно говорящий является смысловым центром НК. Это, однако, не так: определяемая сложностью прочтения смыслов, НК в большей степени зависит от слушающего / интерпретатора. Именно последним строится итоговый смысл, поскольку им прочитываются ВСЕ смыслы, а не только те, которые сознательно хотел передать говорящий. Осознание этого факта также заставляет лингвистов переходить от моделей кодового типа к инференционным и особенно интеракционным моделям коммуникации в различных их вариантах1. 3. Третье свойство НК — креативность, или, согласно Й. Хейзинге, свободная деятельность, совершаемая не по приказу; в игре все предстает “понарошку” [Хейзинга 1992: 17-23]. Игровые формы чрезвычайно многообразны. Это всевозможные спортивные состязания, обряды, хороводы, нормы морали, политика, война, религия и т. д. Для НК, суть которой — в интерпретации, “домысливании”, создании смысла, креативность является обязательным свойством. Игра диалектически сочетает два свойства: во-первых, она дает индивиду возможность свободной деятельности, во-вторых, ограничивает его деятельность определенными правилами. Эти свойства игры совпадают со свойствами НК, дающей, с одной стороны, свободу (интерпретативной) деятельности, с другой стороны, являющейся регламентируемой, содержащей свои правила и стереотипы. Последнее качество проявляется в том, что НК, как и коммуникация в целом, всегда осуществляется в рамках речевых / коммуникативных жанров. Свойства (1)–(3) касаются содержательной сложности НК. Что же касается такого свойства высказываний, как формальная осложненность (например, в тропе Пчела за данью полевой летит из кельи восковой), то она присуща далеко не всем разновидностям НК и, по-видимому, не может считаться обязательным ее свойством. Иногда НК действительно присуща формальная сложность — когда, например, о чем-то говорится “издалека”, при помощи длинных “предисловий”. Ср. ситуацию, отображенную в анекдоте: Жена звонит мужу из другого города. – Как там моя кошечка? – Сдохла. – Какой ужас! Ты должен был сначала подготовить меня: вот, сидит на крыше. А потом упала и разбилась. А как моя мама? – Сидит на крыше. Ср. “сверхвежливую” риторическую просьбу: – Ты будешь пить чай? – Да. – А ты уже вскипятила чайник? – Да. – А чай заварила? – Да. – А себе чай налила? – Да. – И в чайнике еще осталась вода? – Да, да. – И заварка осталась? – Да, да. – Тогда налей и мне, пожалуйста, чаю! и обыгрывание подобной ситуации в анекдоте: Нищий заходит в булочную, спрашивает у продавца: – У вас булочки свежие? – Свежие. – Правда, свежие? – Правда. – А с изюмом есть? – Есть. – А изюм свежий? – Свежий. – Подайте, Христа ради, булочку. Но чаще всего никакой формальной осложненности в НК нет — ср. фразы Часов нет? в качестве вопроса о времени или За хлебом бы сходить в качестве косвенной просьбы. Суть НК заключается в содержательной осложненности. Итак, наиболее существенными для НК являются такие признаки, как осложненная интерпретативная деятельность адресата, неконвенциональность, ситуативная обусловленность, креативность. Более точное определение природы НК может быть дано на основе рассмотрения и исчисления содержательной структуры разновидностей НК. 2.2. Непрямая коммуникация и семиотика Непрямая коммуникация может изучаться с точки зрения своей внутренней и внешней структуры. В настоящем параграфе мы рассматриваем НК “изнутри”, с точки зрения ее формального и содержательного устройства, при этом выделяем несколько линий типологизации (в последующих параграфах НК будет рассмотрена “извне”, с точки зрения ее использования). 2.2.1. Типология по интенсивности интерпретации Как уже говорилось, понимание непрямого высказывания требует дополнительных интерпретативных усилий со стороны адресата, будучи не сводимо к простому узнаванию (идентификации) знака. Таким образом, важнейшим свойством НК является продуцирование смыслов. Предлагаем типологию разновидностей НК, основанную на степени интенсивности интерпретативной деятельности слушающего. Первым членением НК является противопоставление текстов НК, (1) смысл которых является продолжением их буквального (то есть “прямого”) смысла и (2) предполагающих создание коммуникантами смыслов, не вытекающих непосредственно из текста. Первый тип НК представляет собой некоторую “добавку” к прямому смыслу (значению), смысл-постфактум. НК этого типа может сопровождать даже такие, казалось бы, абсолютно буквальные тексты, как документ. Естественно, что любая интерпретация такого рода не отменяет прямое значение, а лишь дополняет его: (1) В “Капитанской дочке” А. Пушкина Петр Гринев получает от своего отца письмо с запрещением жениться на Маше Мироновой: «Сын мой Петр! Письмо твое, в котором просишь ты нас о родительском нашем благословении и согласии на брак с Марьей Ивановной дочерью Мироновой, мы получили 15-го сего месяца, и не только ни моего благословения, ни моего согласия дать я тебе не намерен, но еще и собираюсь до тебя добраться, да за проказы твои проучить тебя путем, как мальчишку, несмотря на твой офицерский чин: ибо ты доказал, что шпагу носить еще недостоин, которая пожалована тебе на защиту отечества, а не для дуэлей с такими же сорванцами, каков ты сам. Немедленно буду писать к Андрею Карловичу, прося его перевести тебя из Белогорской крепости куда-нибудь подальше, где бы дурь у тебя прошла. Матушка твоя, узнав о твоем поединке и о том, что ты ранен, с горести занемогла и теперь лежит. Что из тебя будет? Молю бога, чтоб ты исправился, хоть и не смею надеяться на его великую милость. Отец твой А.Г.» Чтение сего письма возбудило во мне разные чувствования. Жестокие выражения, на которые батюшка не поскупился, глубоко оскорбили меня. Пренебрежение, с каким он упоминал о Марье Ивановне, казалось мне столь же непристойным, как и несправедливым. Мысль о переведении моем из Белогорской крепости меня ужасала, но всего более огорчило меня известие о болезни матери. Я негодовал на Савельича, не сомневаясь, что поединок мой стал известен родителям через него. Как видим, интерпретация этого письма, изображенная через несобственно-прямую речь Петра Гринева, представляет собой дополнение того смысла, которое содержится в письме. Первоначальный смысл наполняется личностными обертонами (возбудило во мне разные чувствования; глубоко оскорбили меня; мысль меня ужасала; известие огорчило меня), Гринев ищет причины, вызвавшие написание письма (я негодовал на Савельича, не сомневаясь, что поединок мой стал известен родителям через него), рисует картины дальнейших событий, прогнозируя в направлении, заданном текстом (мысль о переведении моем из Белогорской крепости меня ужасала). Продуцируются даже смыслы, не содержавшиеся непосредственно в тексте письма (пренебрежение, с каким он упоминал о Марье Ивановне, казалось мне столь же непристойным, как и несправедливым), но Гринев нигде не отменяет начального смысла, заложенного в тексте письма отцом. Второй тип НК отменяет или заменяет прямой (буквальный) смысл (см. примеры ниже). Очевидно, что о текстах, прочтение которых предполагает полную отмену буквального смысла, можно говорить лишь как о научной абстракции, своего рода идеале. Однако вполне реальна ситуация “почти отмены”. Итак, возможна типологизация НК на основе дополнения / замены исходного текстового смысла и, соответственно, степени интенсивности интерпретативной деятельности слушающего. При построении такой типологии нам кажется удобным опираться на модель М.Ю. Федосюка, исследующего имплицитные способы передачи информации в тексте. М.Ю. Федосюк выделяет “текстовое”, “подтекстовое” и “притекстовое” имплицитное содержание: передача текстового имплицитного содержания отвечает явным коммуникативным намерениям отправителя текста, при этом данное содержание выражается в таких контекстно-ситуативных условиях, которые не позволяют получателю текста не воспринять его (например, реплика Я должен готовиться к экзамену в ответ на Давай пойдем в кино вечером выражает текстовое имплицитное содержание ‘Я не пойду в кино’). Передача подтекстового содержания входит в скрытые коммуникативные намерения отправителя текста, при этом данное содержание выражается в таких контекстно-ситуативных условиях, которые не требуют обязательного его восприятия, но в то же время содержат определенные свидетельства о том, что передача этого содержания была запланирована отправителем (например, у реплики Вчера целый вечер проболтал по телефону с Гарри Каспаровым можно выявить, хотя и не со стопроцентной вероятностью, подтекстовое имплицитное содержание ‘Я хорошо знаком с известным шахматистом’). Притекстовое содержание может быть выведено из текста, хотя его передача и не входила в коммуникативные намерения отправителя (реплика Вчера целый вечер проболтал по телефону с Гарри Каспаровым дает определенные основания для вывода ‘У говорящего есть телефон’) [Федосюк 1988: 12-13]. Противопоставление данных трех типов смыслов, передаваемых непрямым способом, кажется нам очень значимым. Однако следует заметить, что типология НК обязательно должна учитывать такой фактор общения, как степень свободы интерпретативной деятельности слушающего. Для типологии НК, которую мы предлагаем, данный параметр является очень важным. Очевидно, что в коммуникации такую свободу больше всего ограничивает система значений и значимостей, то есть языковые правила1. |
Похожие:
 |
При президенте РФ Коммуникация – это социальное взаимодействие. В то же время коммуникация это процесс передачи информации или переноса содержания... |
 |
Л. В. Куликова Межкультурная коммуникация К 90 Куликова Л. В. Межкультурная коммуникация: теоретические и прикладные аспекты. На материале русской и немецкой лингвокультур:... |
|
«Берегите живое» ... |
|
Рабочая учебная программа Образовательная область «коммуникация» Муниципальное бюджетное дошкольное образовательное учреждение «Детский сад №8 комбинированного вида» с. Выльгорт |
|
Методические рекомендации к проекту «Волшебный мир Петербургского театра» Тип проекта Образовательные области: «Познание», «Социализация», «Коммуникация», «Художественное творчество», «Музыка» |
|
Основная образовательная программа магистратуры, реализуемая вузом... |
|
Методические рекомендации Применять в образовательных областях: математика,... Использовать конструктор в совместной, самостоятельной деятельности и в индивидуальной работе с детьми |
|
Тема: «улыбки лета 2014» Интегрируемые образовательные области:»Познание», «Коммуникация», «Чтение художественной литературы», «Музыка», «Художественное творчество»,... |
|
2. Значение технической коммуникации в сфере профессионального общения Техническая коммуникация – метод исследования и создания информации о технических процессах или продуктах, адресованных аудитории... |
|
При работе через api следует последовательно пройти следующие шаги Структура api реализована по архитектуре rest odata коммуникация осуществляется посредством |
|
Специальный выпуск, посвящённый памяти джеффри лича в этом выпуске:... Алсина Мария Перейра де Соуза (Португалия) "Вы обязаны, простите, вы должны" – вежливость в разных культурах |
|
Г. Ростов-на-Дону 2016 год Учебные вопросы: Современная речевая ситуация.... Современная коммуникация и правила речевого общения. Культура устной публичной речи |
|
Руководство по проведению тренинга «Эффективная коммуникация» Приветствие. Представление тренера, темы и целей тренинга. Тема и цели тренинга могут быть заранее зафиксированы на флип-чарте или... |
|
С. Г. Тер-Минасова Допущено Министерством образования Российской... Посвящается студентам, преподавателям и сотрудникам факультета иностранных языков мгу имени М. В. Ломоносова |
|
Учебно-методический комплекс дисциплины речевая коммуникация 100103.... Учебно-методический комплекс составлен в соответствии с требованиями государственного образовательного стандарта высшего профессионального... |
|
Пояснительная записка в соответствии с Федеральным законом «Об образовании» Проект «Песок и вода – наши друзья» предназначен для работы с детьми раннего возраста. Данный проект содержит материал по образовательной... |