В английской лингвокультуре
|
Скачать 2.8 Mb.
|
|
Глава 2. ДИНАМИКА ГЕНДЕРНЫХ РЕПРЕЗЕНТАЦИЙ В БРИТАНСКОЙ ТОЛКОВОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ Изучение гендера в лексикографии относится к числу наименее разработанных направлений. Между тем, лексикографический дискурс является одним из важнейших ресурсов конструирования гендера. Системное изучение зафиксированных лексикографией гендерных асимметрий и стереотипов в их динамике отражает изменения в традиционной полоролевой дифференциации общества. В данной главе освещаются общие тенденции и конкретные изменения, происходящие в британских словарях под влиянием меняющейся гендерной идеологии. Натурализация идеологически доминирующего дискурса (по Н. Фэрклоу), способствует “закрытию” или ограничению потенциально возможных значений путём их фиксации в словарях [Fairclough 1989:93-97]5. Неудивительно, что словари представляют особый интерес для языковедов, занимающихся вопросами языкового планирования. По замечанию П. Николс [Nichols 1988], в странах, где отсутствуют языковые академии, именно словари, наряду с учебно-справочными материалами, играют роль «полуофициальной» языковой власти (не случайно многие авторы обозначают подобные издания термином gatekeepers of language – [Cameron 1992:114, Talbot 1998:218]. В тех же странах, где существуют академии языка, они определяют, что следует включать в лексикографические материалы, какие языковые практики в них отражать [Pauwels 1998:23], что в социальной реальности, – в том числе гендерных отношениях, – считать приемлемым/неприемлемым, нормальным/ аномальным и т.д. Представителями феминистской лингвистики (ФЛ) был осуществлён ряд успешных попыток повлиять на языковую политику. Именно благодаря усилиям ФЛ, связанным с выявлением «асимметрий в системе языка, направленных против женщин» [Trömel-Plötz 1982, цит. по Кирилина 1999:41] и с разработкой альтернатив для проявлений андроцентризма в языке, во многих странах, в первую очередь в англоязычных, возросла роль рекомендаций по гендерно корректному языковому употреблению (non-sexist language guidelines). Подобные рекомендации оказали влияние на многие тексты, обращённые к коллективному адресату и обладающие высоким манипулятивным потенциалом: законодательные тексты, деловую корреспонденцию, СМИ, язык официальных и религиозных церемоний, а также на учебную литературу, в том числе на практику составления учебно-толковых словарей. Э. Пауэлз, анализируя структуру и содержание 136 наборов рекомендаций по гендерно корректному языковому употреблению для английского, немецкого, французского, итальянского, голландского и испанского языков, приходит к выводу о том, что проявления андроцентризма в различных языках (sexist issues and practices) обнаруживают поразительное сходство. К ним относятся: незаметность женщин в языке (the invisibility of women in language); изображение женского статуса через референцию к мужчине (the portrayal of women’s status in reference to that of men); стереотипическая репрезентация обоих полов (the stereotyped portrayal of the sexes); изображение женщин как имеющих подчинённый статус по отношению к мужскому (the portrayal of women as inferior to men) [Pauwels 1998:157]. Указанные черты неизбежно должны найти своё отражение в лексикографических источниках, так как каждый словарь отражает мировидение социума и является продуктом определённой эпохи и соответствующей идеологии. С учётом этого в настоящем исследовании предпринята попытка ответить на следующие вопросы:
Системное описание гендерных репрезентаций представляется целесообразным вести на основе трёх основных черт андроцентризма: незаметности женщин в языке; производности/вторичности женского статуса по отношению к мужскому; стереотипизации мужских и женских образов, ведущей к крайней ограниченности гендерных представлений. Отражение этих черт будет детально рассмотрено на материале лексикографии середины XX века, т.е. до зарождения феминистского дискурса, и на базе современных лексикографических изданий, созданных в эпоху новой эгалитарной гендерной идеологии. Поиск гендерно значимой информации вёлся во всём тексте толкового словаря на уровне макро- и микроструктуры. Объектом изучения, таким образом, являлись: заглавное слово; коллокации, включённые в состав словарной статьи; дефиниции; иллюстративные контексты (далее ИК) и комментарии-перифразы; стилистические и референциально-ограничительные пометы; графические иллюстрации. В словарях последних лет издания к анализу привлекались также гендерно значимые комментарии, касающиеся особенностей функционирования соответствующих языковых единиц и либо включённые в состав словарной статьи (напр., пояснения с пометой “Help”), либо являющиеся элементом макроструктуры словаря (напр., “More About Gender”) [подробнее о критериях отбора лексикографического материала см. Сергеева 2007:34-39]. 1. Гендерные асимметрии и стереотипы в британской толковой лексикографии середины XX века Данный раздел посвящен анализу лексикографических статей первого издания словаря А.С. Хорнби The Advanced Learner’s Dictionary of Current English (1942 г., далее ALDCE) с точки зрения отражения в них основных черт андроцентризма – незаметности женщин в языке, вторичности/ производности женского статуса по отношению к мужскому и стереотипизации мужских и женских образов.
словаря А.С. Хорнби Феномен незаметности, или недостаточной представленности женщин в языке (invisibility of women/under-representation of women) присутствует как на уровне макроструктуры, так и в различных компонентах микроструктуры анализируемого словаря, но реализуется в них по-разному. Основными факторами, за счёт которых создаётся впечатление незаметности женщин в ALDCE, являются структурная незаметность, проявляющаяся в употреблении метагендерных he и man/-man и статистическая незаметность женщин, проявляющаяся в численном превосходстве дефиниций и иллюстративных контекстов, относящихся к мужским референтам. Специфическим для ИК фактором, который будет рассмотрен в рамках анализа статистической незаметности женщин, является использование имён собственных. 1.1.1. Структурная незаметность женщин в дефинициях и иллюстративных контекстах Важным фактором, определяющим незаметность женщин в ALDCE, является регулярное использование местоимения he, лексемы man, а также сложных слов с компонентом -man в гендерно нейтральном значении7. Местоимение he в качестве гендерно нейтрального Проблема соотношения естественного и грамматического рода, долгое время дискутируемая в лингвистике, не потеряла своей актуальности и поныне. Причиной тому является отсутствие в английском языке специального местоимения третьего лица единственного числа, которое могло бы относиться к лицу, чей пол неизвестен или несущественен для говорящего. Метагендерное he (generic “he”/sex-indefinite “he”) лишь с 1970-х годов стало объектом критики в феминистской лингвистической литературе. Хотя наступление ФЛ на метагендерное he неизменно рассматривалось как попытка подорвать устои английского языка, это движение, скорее, явилось ответной реакцией на почти двухсотлетние попытки прескриптивных грамматик объявить ненормативной форму singular “they”, широко употреблявшуюся и в письменной, и в устной речи до XIX века: Anyone can do it if they try hard enough; Who dropped their ticket? [см. Bodine 1998:125]. Наступление авторов прескриптивных грамматик на форму singular “they” началось в XVIII веке, хотя ещё с XVI века в трудах британских грамматистов присутствовали ссылки на “естественный порядок”, при котором мужчина предшествует женщине. В этом проявлялась зависимость языкового сознания от многовековой иудейско-христианской традиции, подчёркивающей превосходство мужчины над женщиной; в результате, мужской род был назван “более достойным” (worthier gender – Wilson 1553, Poole 1646) или “всеобъемлющим”, включающим референтов обоего пола (comprehensive gender – Kirby 1746) [подробнее см. Bodine 1998:128-129; Coates 1993:24-25]. В XVIII веке форма singular “they” была объявлена примером ненормативного синтаксиса, и в 1850 году был принят акт Парламента, в котором he официально было объявлено замещающим сочетание he or she: “in all acts words importing the masculine gender shall be deemed and taken to include females” [цит. по Bodine 1998:130]. Впоследствии все прескриптивные грамматики настаивали на употреблении местоимения he в качестве метагендерного, отвергая singular “they” как неточное, т.е. нарушающее согласование в числе, а сочетание he or she – как громоздкое и излишне педантичное [например, White 1880]. Следуя нормам прескриптивных грамматик своего времени (1940х годов), составители ALDCE используют метагендерное he уже в первой фразе авторского введения: “The words selected for inclusion in this volume are those that the foreign student of English is likely to meet in his studies up to the time when he enters a university.” Местоимение he регулярно соответствует лексемам person, one, someone, anyone и разнообразным метагендерным антропонимам во всех компонентах макро- и микроструктуры словаря: в составе коллокаций, включённых в словарную статью, в дефинициях, пометах, иллюстратрвных контекстах и в комментариях-перифразах. Ограничимся следующими примерами: leave a person to his own devices8; break a person’s back – give him too much work to do; professional – one who gets his living by practising a profession […]; erratic (of a person and his behaviour); On the census-paper, a person writes his name, sex, age, employment, etc.9; We must have respect to the needs of the general reader (i.e. think about his requirements and preferences) и т.п. В сочетании с местоимением he регулярно используются следующие метагендерные антропонимы: actor, acrobat, ambassador, bankrupt, boxer, butcher, doctor, employee, explorer, farmer, graduate, judge, lawyer, minister, murderer, officer, official, opponent, pilot, priest, President, Prime Minister, prisoner, pupil, rider, ruler, sheriff, speaker, stock-broker, student, teacher, tutor, worker, writer, wrongdoer и т.п. Все перечисленные лексемы потенциально способны ограничивать свою референцию лицами мужского пола, являясь “ложными родовыми именами” (false generics) в терминологии П. Трейчлер и Ф. Франк [Treichler, Frank 1989]. Местоимение he, соответствующее этим лексемам в различных компонентах словарной статьи, выступает как гендерный индикатор прототипа соответствующей категории. При этом прототип, по Э. Рош [Rosch 1981], понимается как член категории, обладающий статусом «лучшего примера» (best example), т.е. наилучшим образом представляющий данную категорию. Не случайно, единственная дефиниция, где метагендерный антропоним коррелирует с местоимением she, описывает категорию, прототипом которой является женщина: probationer – 1. a person serving on probation, e.g. a hospital nurse during the first part of her training. Существительное man в метагендерном значении Ещё одним фактором, создающим эффект незаметности женщин в ALDCE, является широкое употребление в дефинициях и иллюстративных контекстах лексемы man. Важная семантическая особенность английского слова man и его эквивалентов в некоторых других языках (например, uomo в итальянском, homme во французском, hombre в испанском) заключается в его способности обозначать человека вообще, даже если в языке существует отдельное слово с этим значением. Слово man приобретает, таким образом, черты метагендерного антропонима. Так, в качестве основных значений лексемы man в ALDCE фиксируются следующие: 1. an adult male human being (not a woman, girl or boy); 2. any person or individual; a human being. Здесь снова проявляется зависимость языкового сознания от религиозных стереотипов, т.к. в христианской традиции первый человек и первый мужчина – понятия тождественные, ср.: original sin – the tendency to do wrong, which, Christians believe, is inherited from Adam, the first man. Представители ФЛ отмечают, что двойственная природа значения слова man приводит к семантическому смешению или изображению, сознательному или бессознательному, человечества в виде «мужчин», приводя примеры, разрушающие представления об этой лексеме как гендерно нейтральной: To survive, man needs food, water and female companionship [Pauwels 1998:50]; Man is the only primate that commits rape [Black, Coward 1998:108]. В дефинициях и контекстах ALDCE лексема man используется в следующих основных значениях: (1) male, (2) human being, (3) person. (1) man=male (man vs. woman): - moustache – the hair on a man’s upper lip; - Her father will never approve of her marrying such a poor man; (2) man=human being (man vs. Nature): - art – the work of man (not of nature); - Speech distinguishes man from animals; (3) man=person (man vs. other individuals): - A drowning man will clutch at a straw – a man will use any kind of help when he is in difficulties; - Most men desire happiness and health. Синонимичность лексем person и man (people и men) наиболее очевидна в следующих дефинициях и ИК: - drunk – a man who is drunk; drunkard – a person who is often drunk; - A person with good eyesight can distinguish distant objects; A man who is colour-blind cannot distinguish between colours (оба контекста включены в статью distinguish). В связи с этим уместно процитировать примеры М. Блэк и Р. Кауэрд [1998] в подтверждение мысли о том, что даже лексема people может иметь однозначно мужскую референцию: People give up their wives but not power (курсив оригинала). This thieving gang consists of three people from Latin America and a woman (BBC Radio 4 News). Normal people do not go around raping and murdering women [Black, Coward 1998:108,111]. При этом авторы обращают внимание на гендерную асимметрию: категориальные имена Man, human, people крайне редко референциально относятся только к женщинам; так, семантически аномальным выглядит высказывание “This thieving gang consists of three people from Latin America and a man” [Black, Coward 1998:112]. Примеры М. Блэк и Р. Кауэрд являются свидетельством того, что лексемы man/men с одной стороны и person/people с другой во многих контекстах являются взаимозаменяемыми. Сказанное справедливо в отношении многих дефиниций и иллюстративных контекстов анализируемого словаря. |
Похожие:
 |
Основа вежливости в английской лингвокультуре: джентльменство (gentlemanliness)... «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет» (новосибирский государственный университет, нгу) |
 |
Учебно-методический комплекс Музыкальная культура и искусство Великобритании... Развитие английской музыкальной культуры в эпоху Возрождения (XV – начало XVII вв.) |
|
Лексикология английского языка Рецензенты: кафедра английской филологии №1 Санкт-Петербургского университета; канд филол наук доцент кафедры английской филологии... |
|
На вновь открывшейся странице заводим английский заголовок новости,... Новости в английской ленте необходимо регулярно обновлять (по мере появления событий). То же касается и анонсов (если есть англоязычное... |
|
Чтение и перевод английской научной и технической литературы Чтение и перевод английской научной и технической литературы является уникальным учебным пособием, неоднократно переиздававшимся... |
|
М. Дубровин. «Путеводитель по английской грамматике». Книга 1 |
|
Книга: Тайные операции английской разведки: Ближний и Средний Восток,... Тайные операции английской разведки: Ближний и Средний Восток, Африка и Европа после 1945 года1 |
|
Чтение и перевод английской научной и технической литературы Печатается с малозначительными редакционными изменениями по одноимённому изданию 1968 г |
|
О некоторых компонентах жанра просьбы Целью статьи является изучение функционирования высказываний, сопровождающих собственно просьбу в английской драме ХХ века |
|
Английский для подготовки к военной олимпиаде Учебное пособие Краснодар И. Н. Сухомлина – доцент кафедры английской филологии, канд филол наук (Кубанский государственный университет) |
|
Конспект интегрированного занятия Практический курс английской грамматики... Урок предназначен для студентов четвертого курса специальности 050303 Иностранный язык |
|
Содержание введение 3 1 перевод в контексте теории речевых актов 7 Темой нашей выпускной работы является «Перевод английской устной речи на русский язык» |
|
Фгбоу впо «Бурятский государственный университет» Институт филологии... I. Теоретико-методологические основы изучения эпиграфа в современной науке |
|
Лекция II. 3 Голландцы были не единственными противниками Англии, кто претендовал на господство в Индии. Сильные имперские стремления обнаружились... |
|
Передача английского страдательного залога Существует несколько способов перевода английской пассивной конструкции на русский язык. Выбор способа перевода зависит от значения... |
|
Российской Федерации Федеральное агентство по образованию Государственное... Методические указания обсуждены и утверждены на заседании кафедры английской филологии факультета филологии и журналистики Ростовского... |