Монография Издательство «Эпоха»
|
Скачать 3.59 Mb.
|
|
Отличительной особенностью таких структур является наличие единой стратегической цели и отсутствие четкого планирования на тактическом уровне. Для обозначения подобных структур появился специальный термин «сегментированная, полицентрическая, идеологизированная сеть» (Segmented, Polycentric, Ideologically integrated Network – SPIN). В условиях воздействия подобных угроз изменяются роль и место вооруженных сил. Иначе говоря, нападающая сторона в большей степени делает акцент на проведении невоенных операций (Operation Other Then War), что требует тесного взаимодействия с негосударственными организациями и структурами36. Находящиеся в «спящем» состоянии или обслуживающие интересы боевых групп сетевые Интернет-структуры в любое время могут быть использованы для полномасштабного участия в информационной войне, включая ее информационно-технологическую и террористическую сторону. Участвует Новая Сеть и в сборе информации различного характера, особенно ярким и убедительным примером ее действий можно назвать участие в информационно-психологической войне в Интеренете и других видах СМИ. Но для грамотного сбора специфической информации нужны профильные специалисты и координирующие центры. Роль таких координирующих центров, располагающих к тому же широкими возможностями привлечения к сбору информации специалистов нужного профиля выполняют различные неправительственные организации. Наряду с организациями, ведущими необходимую общественно-полезную работу, «под крышами» гуманитарных образовательных, научных и др. организаций, оказались внедренными и такие, которые ставили перед собой цели сбора очень специфической информации разведывательного характера. В частности, в шпионских скандалах «засветились» такие неправительственные организации, как «Фонд Евразия», Московская Хельсинская группа и ряд других. Так, сеть ЕAWARN сотрудничает с исследовательскими центрами и группами, конфликтологическими и миротворческими службами и организациями в странах СНГ и Балтии, а в России – с Федерацией мира и согласия, экспертными и исследовательскими центрами в разных городах. «Сеть» оказывает поддержку по созданию конфликтологических центров и миротворческих неправительственных организаций. Осуществляется сотрудничество с аналогичным Проектом по этническим отношениям (Принстон, США), действующим в странах Восточной Европы. В 1995-96 гг. осуществлялась совместная работа с Бергхофским центром по конструктивному урегулированию конфликтов (Берлин, Германия) по проекту «Тренинг и поддержка в этнологическом посредничестве». В рамках программы ЮНЕСКО «Управление социальными трансформациями» (MOST) осуществлялась подготовка моделей этнологического мониторинга на основе системы 46 индикаторов (эта модель в настоящее время активно задействуется ЕAWARN). Совместно с организацией «Международная тревога» (Лондон) проведен ряд тренинг-семинаров. Имеются связи с научными центрами и конфликтологическими службами в Норвегии – PRJO, Северной Ирландии – JNCORE, Шри-Ланке – JCTS, Испании, Франции, Италии и других странах. В рамках Программы развития ООН (ПРООН) в Южном федеральном округе (ЮФО) 4 апреля 2001 г. был подписан проект ПРООН «Развитие Северного Кавказа» ПРООН выделила на нужды проекта 200 тыс. долл. США. С апреля 2001 г. «Сеть этнологического мониторинга» и ПРООН издают «Бюллетень «Южный федеральный округ». Издается Бюллетень и по Приволжскому федеральному округу (EAWARN является одним из основателей международного Форума раннего предупреждения и раннего реагирования (FEWER). Участники «Сети» осуществляют также практическую деятельность в России и на постсоветском пространстве. В частности, эксперты данной сети принимают участие в следующих акциях: - разработка государственной национальной политики РФ, политики в отношении зарубежных соотечественников и политики на Северном Кавказе; - работа в составе комиссий и делегаций по мирному урегулированию Чеченского конфликта и по обмену захваченных заложников; - участие в разрешении кризисных ситуаций (Буденновск, 1995 г., Кизляр и Первомайское, 1996 г.); - переговоры между северо-осетинской и ингушской сторонами; - урегулирование конфликта в Южной Осетии; - урегулирование конфликтов между казачеством и дагестанской диаспорой в Ставропольском крае; - розыск без вести пропавших и насильно удерживаемых в Чечне лиц; - переговоры между Молдавией и Приднестровьем; - наведение мостов между гражданами и не гражданами в Латвии; - экспертиза и участие в разрешении конфликта между корпорацией «Карелэнерго» и местным населением в Карелии; разработка программы обеспечения межнационального согласия и развития культур в Башкирии и др. Сеть объединяет около 40 экспертов в области межэтнических отношений и конфликтов из 28 регионов РФ, 10 стран СНГ, а также из Латвии и Эстонии. Один регион могут представлять несколько экспертов. По мнению организаторов, сеть – не имеет аналогов в мире и ее расширение, привлечение все большего числа регионов – насущная и актуальная задача. Сверхзадача – каждый субъект РФ должен быть представлен хотя бы одним экспертом сети, и по каждому федеральному округу – должен издаваться бюллетень. Пока это не удается, но работа по рекрутированию новых членов активно ведется. Основные направления своей деятельности сеть презентирует так:
С 1994 г. проводятся ежегодные тренинг-семинары сети, а также международные конференции. Тематика последних, в основном, связана с урегулированием межнациональных конфликтов, национальной политикой в РФ, ролью НПО в этнологических конфликтах». Эта мониторинговая сеть раскинута именно в проблемных зонах России. Она позволяла и позволяет собирать информацию разведывательного характера, нацеленную на подготовку наиболее приемлемых – привязанных к местности проектов отторжения от России территорий потенциальных конфликтов, путем их провоцирования и расширения вплоть до международного вмешательства. Ставка здесь делается именно на провоцирование межэтнических и межконфессиональных конфликтов, а также придание такого характера даже случайным бытовым ссорам. «По прогнозам аналитиков, в ближайшее время можно ожидать нового ухудшения общественно–политической ситуации на Северном Кавказе. Такую вероятность связывают в том числе с деятельностью неправительственных организаций (НПО), подконтрольных Западу и содействующих разжиганию межнациональных столкновений (сеть EAWARN, возглавляемая членом-корреспондентом РАН, директором Института этнологии и антропологии РАН, членом Общественной палаты РФ В.А. Тишковым, - лишь один из таких примеров). На пресс-конференции, состоявшейся 15 мая 2007 года в Нальчике, руководитель общественной организации балкарского народа «Алан» С. Беппаев заявил, что в настоящее время «враги России делают ставку на неправительственные организации с особым упором на сепаратистки настроенные, радикально-националистические силы и на прозападные СМИ». Притом что репутация самого С. Беппаева довольно неоднозначна, факт ведения на Юге России активной работы по созданию новых националистических организаций, способных резко дестабилизировать общественно-политическую обстановку, сам по себе сомнений не вызывает. Причастны к созданию подобных организаций британский институт освещения «Войны и мира», Южный региональный ресурсный центр (ЮРРЦ), институт «Открытое общество», Агентство по международному развитию, российское движение «За права человека». Большое влияние, по словам Игоря Логвиненко, заместителя атамана Терского Казачьего войска, имеет организация «За права человека». То, что прозападные НПО, действующие в России, берут курс на формирование радикальных настроений среди перспективной студенческой молодёжи, часть которой уже скоро может придти в органы власти, вызывает особые опасения. Сегодня прозападные НПО внедряются в систему образования, активно контактируют с ректорами ВУЗов, выплачивают им гранты за различную информацию. На этой почве вырастает реальная угроза»37. Исследования, проводимые под эгидой подобных организаций, хорошо финансируются, что привлекает к сотрудничеству научный потенциал интересующих иностранные разведки, как правило, социально-неблагополучных регионов. Так, Всемирный банк, известный как основной спонсор «цветных революций» на постсоветском пространстве в 2005 году предлагал реализовать через определенные неправительственные организации и научные институты проект исследования на тему: «Переходный период от образования к трудоустройству и вовлечение молодежи в общественную жизнь на юге России». В ходе исследования предполагалось провести опросы и собрать информацию по ряду вопросов. «Однако довольно странным оказалось содержание пункта о конфиденциальности проекта: «В отношении конфиденциальности информации команда местных исследователей не будет обсуждать содержание исследований со средствами массовой информации, организациями гражданского общества и даже с членами семьи. Данные будут собираться в таком виде, чтобы позволить Всемирному банку получить достаточное количество информации для проведения демографического анализа, но сохранять конфиденциальность в отношении самих респондентов. Руководитель команды местных исследователей будет отвечать за конфиденциальность всех данных, записей и пленок, полученных в ходе полевых исследований, и сообщит Всемирному банку о всех случаях упущений в обеспечении конфиденциальности»38. В западных центрах, занимающихся изучением наших проблем, давно создан атлас, отражающий конфликтогенные зоны Юга России и динамику развития процессов в них. Такая информация необходима не только для прогнозирования социальных взрывов и межнациональных конфликтов, она же дает возможность провоцировать развитие процессов в выгодном для заказчиков русле. Не случайно, события в Кондапоге и Ставрополе, связывают именно с проведением подобных исследований и использованием их результатов для разжигания национальной розни и провоцирования перехода бытовых ссор в плоскость межэтнических разборок. «С одной стороны, США и их сателлиты, прикрываясь псевдодемократической риторикой и лозунгами «прав человека», всеми доступными способами (политическое давление, экономический шантаж, информационное воздействие через СМИ, развертывание финансируемых из-за рубежа террористических сетей) пытались навязать России слабо адаптированный к национальной специфике и отвергаемый традиционными сообществами западный политико-правовой и социокультурный проект (в духе «открытого общества» Поппера – Сороса - Ходорковского) - с тем, чтобы заставить Россию взять на себя все «издержки» принудительной модернизации культурно разнородного Северного Кавказа. С другой стороны, через альтернативную сеть псевдотрадиционалистских НПО (например, международный фонд «Закрытое общество», возглавляемый М. Яхимчиком и связанный с ведущими англо-американскими геополитическими центрами) эти же силы активно работали с традиционалистскими этнорелигиозными элитами, отвергавшими либеральную и унификаторскую политику Москвы на Кавказе, провоцировали и использовали их недовольство для создания новой модели антироссийского сопротивления, институционализации сепаратистского движения в регионе, смещения акцентов с обвинений в международном терроризме на «борьбу с российским неоимпериализмом». Особенно показательны в этом смысле были полевые командиры, близкие лидеру движения «Нохчи-латта-Ислам» и одному из идеологов ичкерийских НВФ Х.-А. Нухаеву, рекламирующему себя как «чеченский традиционалист», а на самом деле обслуживающему геополитические интересы Запада в регионе. Если внимательнее присмотреться к тому, что происходило на Северном Кавказе на протяжении всех 1990-х годов, то нельзя не заметить, что очень часто действия прозападных, либеральных, псевдоправозащитных НПО были точно синхронизированы с выступлениями и акциями лидеров бандформирований или представителей их политического крыла. Так, например, скандальный и нашумевший в конце 1990-х г.г. план Х.-А. Нухаева о разделе Чечни на две части (горную и равнинную), параллельно отстаивался некоторыми известными своей прозападной ориентацией российскими политическими партиями как вариант урегулирования конфликта. Всяческого внимания заслуживает и тот факт, что «горячие сторонники» данного плана в российских академических кругах (например, из Института этнологии и антропологии РАН, являвшиеся соорганизаторами целой серии международных конференций и авторами печатных изданий, подводивших псевдонаучную базу под раздел Чечни и дезинтеграцию России), были параллельно вовлечены в деятельность все тех же прозападных НПО на Кавказе. Как правило, они являлись (а многие и являются) активными участниками разного рода мониторинговых сетей и экспертных групп (по вопросам этнических конфликтов, толерантности, правозащитной деятельности и т.п.), финансируемых из-за рубежа через систему грантов для неправительственных организаций. Совокупность имеющихся фактов указывает на наличие где-то единого «центра управления», синхронизирующего действия столь разношерстной публики по дестабилизации внутренней ситуации в России по принципу «молота и наковальни», между которыми загоняются органы государственной власти»39. Основной целью сетецентричных войн на Кавказе и шире – регионе от Черного моря до Тихого океана и от Каспийского моря до Персидского залива является разрушение России и других полиэтничных государств с целью взятия под контроль США – НАТО всей Евразии. «Так реализуется четкий сценарий установления контроля над Черноморско-Каспийским и Центрально-Азиатским регионами. Осуществляется он в рамках решений Стамбульского саммита НАТО, прошедшего летом 2004 г., на котором Кавказско-Каспийский регион был объявлен стратегическим районом НАТО. В годы «холодной войны» стратегия атлантизма базировалась на теоретических построениях первых англосаксонских геополитиков (Макиндер, Мэхэн и Спикмен), основой которой является так называемая «петля анаконды», нацеленная на «удушение» континентальной России за счет оттеснения ее от морских пространств с постепенным отсечением от нее окраин. В 80-е гг. ХХ в. американский геополитик З.Бжезинский сформулировал геополитическую теорию «линкидж» (linkage), согласно которой победа над СССР возможна только после «замыкания» (linkage) между собой всех береговых территорий Евразии. Этот процесс после добровольного ухода советских войск из Афганистана был осуществлен, в результате чего Советский Союз оказался в плотных тисках «петли анаконды», что и привело к его дальнейшему распаду. Однако имеются веские основания полагать, что конструируемый атлантистами новый мировой порядок по американским лекалам предусматривает практическую реализацию теории «линкидж» уже в отношении новой России, охватив ее сухопутное пространство мощными объятиями анаконды. Разумеется, такое развитие событий предполагает очередной этап дезинтеграции уже собственно территории России. Такой вывод может быть аргументирован прагматикой геополитического оппонента. Как цинично подчеркивает заокеанский политолог Илан Берман, «вашингтонским политикам следует осознать несовместимость американских и российских приоритетов в регионе в долгосрочной перспективе»40. В пространстве СНГ геополитическая логика стратегии США проявляется более чем наглядно: события в Грузии, Украине, Молдове, Кыргызстане показывают, что США серьезно ориентированы на вытеснение российского влияния на постсоветском пространстве. В результате территории государств – членов геополитического образования антироссийской направленности ГУУАМ (Грузия – Украина – Узбекистан – Азербайджан – Молдова) – в их нынешнем контексте создали прямой коридор для НАТО от Европы до Афганистана»41. Механизм разрушения поликонфессиональных и многонациональных государств, отработанный Западом на Югославии, проецируется сегодня на Россию. «Для достижения своих далеко идущих целей США прибегают к новейшим технологиям, создавая многомерные и современные сетевые структуры. Сетевые проекты осуществления «оранжевых революций» базируются на доказавшей свою эффективность боевой концепции «сетевой войны», впервые выдвинутой в 1996 г. сотрудниками RAND Corporation Джоном Аквиллой и Дэвидом Ронфельтом42. Практически изначально концепция «сетевой войны» предусматривает решающую роль информации в будущих военных конфликтах, а ключом к успеху считалось достижение информационного превосходства. В таком контексте «сетевая война» подразумевает создание децентрализованной сети «информационно оснащенных бойцов», способных обеспечить решительную бескровную победу путем направленного уничтожения ключевых «нервных центров» - систем управления противника43. «Несколько позже эти же авторы развили идею построения вооруженных сил на сетевой основе в концепции «роения» (swarming). Под ним понимают внешне аморфные, но тщательно структурированные и скоординированные действия разнородных сил с различных направлений и на всю глубину территории противника44. Такие действия, по мнению разработчиков концепции, будут наиболее эффективными в случае скоординированного взаимодействия множества мелких самостоятельных маневренных подразделений»45. По своей сути, «сетевая война» переводит информационное превосходство в боевую мощь, эффективно связывая интеллектуальные объекты в единое информационное пространство театра военных действий. Происходит трансформация понятия поля боя в понятие боевого пространства. В него, помимо традиционных целей для поражения обычными видами вооружений, включены также и цели, лежащие в виртуальной сфере: эмоции, восприятие и психика противника. Воздействие на новые классы целей достигается за счет тесной интеграции сетевых структур Министерства обороны и сетевых структур гражданского общества (как совокупности общественных объединений, отвечающих за выработку «общественного мнения). А.Сибровски (адмирал ВМФ США, директор управления трансформации сил МО) и Б.Оуэнс выделили четыре основных принципа современной «сетевой войны»46:
Теория «сетевых войн» предполагает, что ее развертывание происходит в четырех смежных областях человеческой структуры: физической, информационной, когнитивной (рассудочной) и социальной. Каждая из них имеет важное самостоятельное значение, но решающий эффект в сетевых войнах достигается синергией (однонаправленным действием различных сил) всех этих элементов. Физическая область – это традиционная область войны, в которой происходит столкновение физических сил во времени и в пространстве. Эта область включает в себя среды ведения боевых действий (море, суша, воздух, космическое пространство), боевые единицы (платформы) и физические носители коммуникационных сетей. Информационная область – это сфера, где создается, обрабатывается и распределяется информация. Эта область покрывает системы передачи информации, базовые сенсоры (датчики), модели обработки информации и т.д. Информационная область в эпоху сетевых войн связывает между собой все уровни ведения войны и является приоритетной. Когнитивной область представляет собой сознание бойца. Именно в когнитивной области располагаются такие явления как «намерение командира», доктрина, тактика, техника и процедуры. Сетецентричные войны уделяют этому фактору огромное значение, хотя процессы, происходящие в этой сфере, измерить значительно сложнее, чем в области физической. Но их ценность и эффективность подчас намного важнее. Социальная область представляет собой поле взаимодействия людей. Здесь преобладают исторические, культурные, религиозные ценности, психологические установки, этнические особенности. Социальная область является контекстом сетевых войн»47. События на Северном Кавказе во многом связаны именно с подрывной работой спецслужб Запада и их сателлитов в мусульманском мире. Используя объективные факторы неблагополучной экономической и межнациональной обстановки последних лет в России, Запад пытается информационно подготовить народы основных российских конфессий к мысли о невозможности их совместного в рамках одного государства существования. Делается это по определенному сценарию и хорошо проработанными и испытанными уже на других регионах методами: «Цветная» сеть на Северном Кавказе призвана:
Когда «оранжевым» удастся дестабилизировать ситуацию на Северном Кавказе, с помощью этого управляемого кризиса можно будет влиять на ситуацию во всей России, подталкивая процессы на федеральном уровне в нужном ключе»48. Всячески поддерживая и развивая конфликты и противостояния, спецслужбы противостоящих нам государств и их научный и информационно-идеологический потенциал реально работают на разрушение России, путем создания множества управляемых конфликтов. Дагестан, Северный Кавказ в силу географического положения и полиэтничности/поликонфессиональности становится местом направления главного удара геополитических противников нашей страны. Часть 2. Россия и Дагестан – на гребне глобализационной волны Цивилизационные основы единого российского государства Суть исторической миссии нашей Родины определили русские мыслители: нести миру истину и справедливость, ибо геополитическим кодом России является совесть (у англосаксов – выгода)49 Государство-цивилизция, каковой является Россия – это система, в основе которой, лежит нравственность и осознанное стремление к общему будущему, призванному обеспечить благополучие ныне живущих и будущих поколений, ответственность за это будущее. Забвение новоявленной российской «элитой» нравственных императив российской цивилизационной модели – главная причина катастрофического положения государства, когда небольшая часть населения неслыханно обогатилось за счет обездоливания остального населения и ограбления государства. И это еще не все. Новая «элита», неожиданно получив невиданные ранее возможности, но, не обладая по большей части ни нравственностью, ни образованием, ни интеллектом, оторванная от народных корней, фактически очень быстро превратилась в маргинализированный, криминальный интернациональный сброд, объединенный только животной жаждой наживы и удовольствий – поклонением «золотому тельцу». В этом смысле наша новая «элита» в подавляющем большинстве вполне монолитна, мононациональна и моноконфессиональна. Благодаря навязанным через нее стране Внешним управлением либеральным реформам, население страны вымирает по миллиону в год, а страны западной цивилизации уже ставят вопрос о том, что малонаселенные, но богатые земли российского Севера – это ничейная земля, богатства которой должны принадлежать всему миру, иначе говоря, их транснациональным компаниям. За нарастающим грохотом фанфар патриотической риторики последних лет, неслышно и незаметно для населения страны продолжается разграбление и распродажа «иностранным инвесторам» национального достояния нынешних и будущих поколений народов России. При содействии таких антироссийских организаций как Фонд Сороса и др. через культуру, науку, образование идет постепенная подмена ментальности подрастающих поколений. Наши дети перестают быть нашим цивилизационным продолжением в этом мире: эрзац-культура и эрзац-история, насаждаемые Внешним управлением, как эталон, ведут к постепенной потере в следующих поколениях цивилизационного кода, делающего нас наследниками тысячелетней цивилизации России со всеми особенностями и многообразием форм и культур, населяющих ее народов. «Россия как геополитическое ядро двух цивилизационных пространств – православно-славянского и евразийского – вот уже 15 лет, изменив своему предназначению, пытается встроиться в цивилизацию западную. Это – геополитический абсурд, ибо история не знает примеров, когда бы самобытная мировая цивилизация добровольно вливалась в цивилизацию-антипод. Видимо, тупиковость этого пути становится очевидной и для Кремля»50. Восприятие России-СССР как единого Отечества, второй мировой войны - как Отечественной, совместная, ценой тяжелых потерь и испытаний, победа в ней стали этапами в формировании Российского государства-цивилизации. Причем цивилизация эта, обладая огромным притягательным потенциалом, расширялась не только путем успешных войн и создания Восточного блока, но через восприятие ее идей, признание культуры и языка. Все эти факторы способствовали также ускорению процессов культурного сближения народов России - СССР, формированию общего цивилизационного слоя. Насколько этот цивилизационный слой стал единым при многообразии культур и конфессий можно судить по тому, что и до сих пор жители бывшего СССР и даже многие жители восточного блока имеют отличный от западной цивилизации менталитет и по-прежнему вопреки пропаганде через СМИ воспринимают элементы западной цивилизации как нечто чуждое, враждебное. Гармоничное развитие и сама жизнь в любом сообществе предполагает симбиоз всего живого: флоры, фауны и человека. При непропорциональном развитии любого из компонентов, равновесие нарушается, и все сообщество подвергается катаклизмам до тех пор, пока равновесие не восстановится на прежнем или новом уровне. В человеческом сообществе, состоящем из народов, принадлежащих разным культурам и вероисповеданиям, «симбиозные» отношения имеют не менее важное значение и включают различные компоненты, в том числе и понятное для большинства его членов логическое обоснование тех или иных правил общежития. Если сообщество уже оформилось в государство, тогда формируется, кроме правил сосуществования еще и общая модель желательного будущего, как основной компонент государственной идеологии и общая государственная культура. При отсутствии этих общих правил, культуры, истории и модели общего будущего, государство, скрепленное только наличием силового фактора, в большей степени подвержено различным видам внутренней коррозии: коррупции, религиозному экстремизму, этническому сепаратизму, фашизму и др. Именно военно-политическое ослабление России и потеря ее гражданами общих ориентиров привели к духовной экспансии на Северный Кавказ под видом одного из радикальных течений в суннитском исламе – «ваххабизма» или «салафизма» особого информационно-идеологического «вируса» псевдоисламского религиозного экстремизма, а также к не менее опасному для безопасности государства обострению межэтнических противоречий. Но так ли безысходна ситуация для России, как хотелось бы тем, кто заинтересован в ее распаде? На стороне России ее тысячелетняя история и культура – общее достояние ее народов. В ходе сложного исторического пути, пройденного ее народами вместе, выработались естественные механизмы преодоления разногласий и постоянного диалога – взаимодействия, взаимообогащения и взаимопроникновения культур. Сформировался особый тип менталитета, образа жизни, хозяйственного уклада, шкала культурных и нравственных ценностей, свойственные всем народам, проживающим в России. Разрушение единого государства, отказ от единой культуры неизбежно ведут к деградации культуры и архаизации уклада жизни всех народов. Существуют различные мнения и по поводу того, относится ли Россия к чисто православной цивилизации, или в силу своей «исторической судьбы» является «самостоятельной евразийской цивилизацией». По мнению С. Киселева, «Россия имеет право называться самостоятельной российской цивилизацией. Таковой ее, кстати, называли и называют многие из основоположников теории цивилизаций – русские и зарубежные мыслители прошлого века и века позапрошлого, так и современные ученые. «В российской культуре тесно переплелись элементы различных культур, встретились и органично переплелись разные цивилизационные потоки. При этом элементы различных культур, вступив в контакт без особо заметных трений, самоутвердились практически без борьбы. Образовался синкретизм между христианско-православным ядром и мусульманскими, буддистскими и другими элементами-вкраплениями в исходную православную ткань. Элементы различных культур мирно сосуществовали довольно продолжительное время. Пожалуй, лишь в последнее время в межкультурном взаимодействии заметно проявились противоречия, что связано, в первую очередь, с проявлениями религиозного экстремизма и сепаратистскими настроениями в некоторых республиках»51. Это было особенно актуально в период так называемого «парада суверенитетов» начала 90-х годов. Но, кроме Чечни, нигде не приняло формы кровавого конфликта. Даже в этом конфликте доминировала не цивилизационная несовместимость, а совпадение многих факторов внешнего характера, наложившихся на особенности исторической памяти и национального характера чеченцев, а главное, географическое положение Чечни в сердце Северного Кавказа. Иначе говоря, под новой «улучшенной» упаковкой мы обнаруживаем, что то, что называют «конфликтом» или «столкновением цивилизаций», на самом деле, попытка возродить на новом уровне религиозные войны. Но даже в Средневековье религиозный характер войн был лишь удобной идеологией для прикрытия действительных грабительских и захватнических целей. Сегодня, как это ни парадоксально звучит, и псевдоисламский экстремизм-терроризм, и еще одна сопутствующая им технология, призванная не допустить того, чтобы псевдоисламские лозунги привели к реальной мобилизации исламского мира или - кошмар западной цивилизации – осознанию общности геополитических задач и основных нравственных ценностей православно-славянского и мусульманского ядра обще-евразийской цивилизации ее органичную готовность взаимодействовать как с нормано-германскими особенностями северных государств континента, так и с буддийско-индуистсткими на юге и востоке – это «вирус»-технология стимулирования «воинствующей этничности». Оно и понятно, пока каждый из живущих по соседству народов будет считать себя национально-исключительным, избранным и т.д. и т. п. – объединиться, даже ввиду общей угрозы они не способны. Вот, что писал о западной цивилизации Арнольд Тойнби: «Современная западная экспансия в буквальном смысле имеет мировой масштаб, и, по крайней мере, в настоящее время она освободила нас полностью от старых вызовов со стороны внешнего окружения. Последний вызов такого рода в современной западной истории наблюдался два с половиной века назад, когда османы пытались захватить Вену. Однако с момента неудачи последнего крупного оттоманского нашествия 1683 года Homo Occidentalis(западный человек –авт.) успел позабыть, что значит предстать перед серьезной угрозой со стороны внешних сил. С тех пор он постоянно угрожает другим, сам не ведая чувства страха…продолжает свою глобальную экспансию…победное шествие западной цивилизации…великое созидательное дело превращения вестернизированного мира в экуменистическое общество… Когда другие цивилизации предпочитали держаться своих постоянных границ, безудержно расширяющаяся западная цивилизация, не зная пределов своим устремлениям, стала стучаться во все двери, взламывать все преграды и прорываться в самые закрытые крепости».52 Именно агрессивное наступление западной культуры, вестернизацию жизни в большинстве развитых стран независимо от собственной культуры, населяющих их народов, считают многие исследователи, причиной обострения межэтнических и межконфессиональных отношений в регионах совместного проживания. «Вызов» западной цивилизации и «Ответ» исламского мира – таково видение проблемы западными исследователями, а вслед за ними и исламистами, для которых признание этой теории, как бы является моральным оправданием собственной агрессивной идеологии. Попытки проецирования теории Хантингтона на Россию и есть одно из проявлений цивилизационного Вызова Запада российской цивилизации. От Ответа на этот Вызов будет зависеть целостность России в ее теперешних границах. На аналогичный Вызов союзная Югославия не смогла ответить: некоторые из населявших ее народов, составив коалицию против православных сербов, совместно разрушили собственное государство, что является лучшим доказательством того, что итогом исторически долгого совместного проживания не стало формирование единой цивилизационной основы. Причиной этого можно считать пока исторически непримиримое столкновение двух ветвей христианства – католицизма и православия. Возможно, именно наличие католических народов стало катализатором разрушения Югославии. Аналогичные и непростые процессы идут сейчас в Белоруссии и на Украине, где также католическое /униатское/ меньшинство катализирует процессы дезинтеграции с православной Россией в пользу Запада. На первый Вызов Запада народы Северного Кавказа дали Ответ в 1999 году. Сможет ли Россия до конца отвечать на непрекращающиеся вызовы Запада - зависит от очень многих внешних и внутренних факторов. «Если говорить в концептуальном плане, то фактическое отсутствие единства среди исламских радикалов и сильно развитый национализм дают основание говорить о беспочвенности теории С. Хантингтона о столкновении исламской цивилизации с другими мировыми культурами, и в особенности с Западом. Об этом свидетельствует многолетняя борьба за лидерство на Ближнем Востоке, где Египет конкурирует с Сирией за влияние в арабском мире, где тем же Египтом предъявляются притязания к Судану и Ливии. Война в Персидском Заливе в 1991 году также высветила отсутствие единства и наличие раскола в арабо-мусульманском мире, когда некоторые страны вошли в военную коалицию во главе с США, в то время, как другие, сплотились (на тот исторический период-авт.) вокруг иракского диктатора Саддама Хусейна»53. Еще одним подтверждением примата национально-государственных и экономических интересов над религиозно-культурными можно считать и то, что новая война против Ирака вновь обозначила раскол в мире, в том числе и исламском. Часть исламских государств, исходя из своих стратегических интересов, поддержала военную акцию США и их союзников. Россия, напротив, впервые после распада СССР четко обозначила свою внешнеполитическую линию, осудив войну в Ираке, что стало важным стабилизирующим фактором внутрироссийского межконфессионального диалога. В недавней еще истории «мусульманские и, прежде всего, многие арабские страны после Второй мировой войны превратились для Москвы в важный ресурс в глобальном противоборстве с Западом. Неудача сталинского проекта превращения Израиля в орудие борьбы с британским колониализмом заставила Москву переключить внимание на враждебное Израилю арабское окружение. В 1954 году в арабский мир впервые стало поступать оружие из социалистического лагеря, а начиная с Суэцкого кризиса 1956 года и вплоть до войны в Персидском заливе в 1990-1991 г.г. Москва была главным политическим и военным союзником арабских государств, особенно тех, где у власти находились леворадикальные режимы, - Египта, Сирии, Ирака, Ливии, Алжира, Йемена»54. Такой сбалансированный внешнеполитический курс позволял России-СССР вести не только равноправный внешний диалог с западной цивилизацией, отстаивая собственные идеалы добра, равенства народов и справедливости, но и способствовал тому, что в ходе внутреннего межконфессонального диалога продолжалось формирование единой цивилизации и единой государствообразующей «несущей» идеи. В старой блоковой системе мира исламские государства делились на союзников США и союзников СССР. При этом некоторые страны, как мусульманские, так и с иными культурными традициями имели возможность создать свой нейтральный мир, например, движение неприсоединения. После слома этой системы, как союзники СССР, так и неприсоединившиеся страны, а также международные организации не находящиеся под прямым диктатом США, оказались в сложном положении. В постсоветском мире НАТО, как основной блок, представляющий страны-победительницы, не устраивает не только наличие крупных европейских, особенно славянско-православных государств, но даже некоторая независимость, проявляемая неприсоеднившимися странами, стала неприемлемой. Появилась иллюзия того, что США и НАТО, определяя основные параметры своей внешней политики, вообще не нуждаются в услугах дипломатического корпуса, поскольку их понимание добра и зла стало более полярным и непримиримым, чем в старом двухполюсном мире. Теперь вся внешняя политика США почти без утрирования сводится к единственной формуле: кто не с нами, тот против нас. Государства и народы, не желающие подчиниться, объявлены «изгоями». Целые регионы, недавно входившие в состав СССР, и даже те, что входят в состав современной России, были объявлены «зонами жизненных интересов» США. Иными словами, стратегически важные южные регионы России такие, как Северный Кавказ, объявлены объектами сначала скрытой, а в будущем, возможно, и открытой экспансии. В первую очередь, это выразилось в духовной экспансии как части информационно-идеологической войны. Появление этой новой угрозы привело также к радикализации традиционного ислама. Но заложенные в культурных традициях народов Северного Кавказа толерантность и склонность к уважению и сохранению лучшего из уклада и традиций всех периодов своей истории, свидетельствует о том, что при правильном понимании и развитии положительных тенденций эти народы станут гарантами стабильности региона и устойчивости экономических и политических позиций России на Юге. Тенденции политического развития процессов на Северном Кавказе после переломного 1999 года говорят о том, что Россия как единая евразийская цивилизация вступила в новый цикл своего развития. Захват коалиционными силами Запада Афганистана и Ирака, разрушение Югославии, а теперь еще подготовка войны против Ирана говорят о том, что теория «Столкновения цивилизаций» Сэмюэля Хантингтона55 фактически стала основой внешнеполитической доктрины Буша-младшего, направленной на силовую модель построения единого мира под эгидой США. Для постоянного обеспечения своих интересов в различных регионах мира США нужно было иметь в каждом из них своих сателлитов в лице региональных лидеров. На Тихоокеанском театре - это Япония, на Ближнем Востоке – Израиль и Саудовская Аравия. Но вопрос в том, доверяют ли США их союзники? |
Похожие:
 |
Монография Волгоградское научное издательство Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
 |
Хрестоматия Издательство «Научная книга» Б83 Петровская эпоха в церковной публицистике начала XVIII века: Хрестоматия. Саратов: Изд-во «Научная книга», 2013. – 311 с |
|
Афонин И. Д., Смирнов В. А. Социально-трудовые отношения: сущность... М23 Мумладзе Р. Г., Афонин И. Д., Смирнов В. А. Социально-трудовые отношения: сущность и реализация в процессе управленческой деятельности:... |
|
Образовательной деятельности Галанов А. Б. Методика телекоммуникационной образовательной деятельности в школе: Монография. – Уфа: Издательство иро рб, 2010. –... |
|
Москва Издательство «Физическая культура» Б 20 Компетентность специалиста по адаптивной физической культуре: монография /В. Ф. Балашова М.: Физическая культура, 2007. – 246... |
|
Петров в. А. Биологические основы получения пчелиного яда монография ... |
|
Монография посвящена социально-философскому анализу природы правового... Г 944 Правовой нигилизм в России: монография. Волгоград: Перемена, 2005. 280 с |
|
Монография Под редакцией М. Б. Есауловой Персонификация высшего профессионально-педагогического образования: на пути к самоуправляемому обучению: монография / под ред. М.... |
|
Монография Ефимова Н. В., Мыльникова И. В., Катульская О. Ю., Дьякович М. П Монография может быть полезна специалистам Роспотребнадзора, преподавателям, студентам и аспирантам медицинских и педагогических... |
|
Теория и практика нарративного анализа в социологии Теория и практика нарративного анализа в социологии. Монография. – М.: Издательство «Уникум-центр», 2006. – 207 с |
|
Актуальное членение предложения в текстовом дискурсе и в языке Актуальное членение предложения в текстовом дискурсе и в языке (по материалам сопоставительного изучения португальских и русских... |
|
Монография может быть использована в научной деятельности социологической... Сфера социально-культурного сервиса: теоретические аспекты изучения: монография / Коллектив авторов – спб.: Изд-во спбгусэ, 2012.... |
|
Т. Д. Рубанова история библиотечного дела древний мир Средние века Эпоха Просвещения Учебное пособие предназначено для студентов дневного и заочного отделений факультета документальных коммуникаций, изучающих курс... |
|
Обида (психогенез деструктивного поведения) Монография Г 960 Обида (психогенез деструктивного поведения): монография / Мар гос ун-т; Н. Ю. Гусаков. – Йошкар-Ола, 2010. – 124 с |
|
Речевые стратегии и апеллятивный дискурс монография Л. Г. Васильев, Н. Н. Черкасская. Речевые стратегии и апеллятивный дискурс / Монография. – Калуга: Калужск гос ун-т им. К. Э. Циолковского;... |
|
Российский и зарубежный опыт систематизации законодательства о спорте Монография Соловьев А. А. Российский и зарубежный опыт систематизации законодательства о спорте: Монография / Комиссия по спортивному праву... |