Глава I. Теоретическое обоснование изучения социолингвистической значимости произносительного аспекта коммуникации
-
Проблема языковой вариативности
-
Языковая норма
Любой язык представляет собой довольно сложную, неоднородную и динамическую систему, которая, с одной стороны, является стандартизированной и нормализированной, но в тоже время допускает определенную вариативность, которая отражается наличием в любом языке таких его разновидностей, как литературный язык, территориальные и социальные диалекты, просторечия и т.д. [Бондарко, Вербицкая, Гордина, 2004: 151]. При этом различия между подобными разновидностями языка могут наблюдаться на всех уровнях языка. Но для того, чтобы иметь возможность и основания говорить о вариативности, рассматривать ее особенности, необходим определенный критерий, то, в сравнении с чем подобное вычленение станет возможным. В случае, когда речь идет о языковой вариативности, подобным критерием, несомненно, выступает норма в языке.
Языковая норма представляет собой наиболее устойчивые (традиционные) реализации языковых средств, принятые обществом и в той или иной мере осознаваемые им как правильные и обязательные. В связи с тем что понятие нормы не охватывает всей совокупности реально существующих реализаций структуры того или иного языка, используется более широкое понятие функционального плана – узус, содержащий в себе как традиционные, устойчивые, правильные, так и нетрадиционные, окказиональные и ошибочные реализации [Серебренников, 1970: 556].
При этом стоит отметить, что норма не является чем-то, существующим постоянно, она может меняться с течением времени. Подобное явление вполне естественно, потому что язык всегда реагирует на происходящие в обществе изменения разного рода, такие как, к примеру, изменение социального уклада, обычаев, развитие культуры, науки и т.д. Язык, будучи системой подвижной, в той или иной степени и тем или иным образом отражает подобные изменения [Беликов, Крысин, 2001: 40].
Говоря о языковой норме, стоит отметить, что существует широкое и узкое толкование данного понятия. В широком понимании норма представляет собой то, что существует и традиционно используется в языке, а не то, что предписывается как единственно верное. В узком же смысле норма является результатом целенаправленной деятельности общества по отбору и дальнейшей фиксации определенных языковых средств в качестве рекомендуемых для употребления, образцовых [Беликов, Крысин, 2001: 33-39]. Эта деятельность и усилия общества по сохранению и становлению нормы обычно происходит в несколько этапов. В первую очередь по тем или иным причинам происходит отбор одного из вариантов языка в качестве стандартного. Затем происходит этап кодификации языка, то есть разработка определенных правил и предписаний, отраженных в словарях и грамматиках, и призванных способствовать сохранению языковых норм. Выбранный в качестве нормы вариант должен признаваться достаточно большой частью населения как стандартный вариант, то есть как национальный язык [Вахтин, Головко, 2004: 44-45].
Как уже было отмечено, любой язык содержит в себе лексические, синтаксические, морфологические, произносительные нормы и именно последние представляют наибольший интерес в рамках данного исследования. На фонетическом уровне язык более всего подвержен различным изменениям, и даже при самом строгом определении правил литературного произношения можно наблюдать значительные произносительные отклонения при соблюдении других норм литературной речи [Кузьмина, 2008: 280-285].
При описании произносительной нормы, возникает вопрос о том, в каком отношении с общей системой звуковых единиц находится норма. Можно выделить два подхода к определению данных отношений. При одном под нормой понимается образцовая, правильная речь, исследуя которую лингвисты могут описывать звуковую систему. Согласно другому подходу, система понимается как собственное свойство языка и в этом случае нормой считаются те реализации звуковой системы, которые сложились в результате развития литературного языка [Бондарко, Вербицкая, Гордина, 2004: 152].
В понятии литературной произносительной нормы принято различать два аспекта: орфоэпию и орфофонию. Отношения между аспектами произносительной нормы могут рассматриваться по-разному в связи с различной трактовкой фонемы [Гордина, 1997: 6].
Если исходить из понимания фонемы Л. В. Щербой, то орфоэпия – это правила, определяющие нормативный фонемный состав слов. Орфоэпическая норма в форме правил чтения и исключений из них составляет содержание многих пособий по фонетике английского языка и фонетических словарей. Для некоторых слов допускается различный фонемный состав. Например, существуют два варианта произношения слова suit: 72 % британцев произносят его как /su:t/, 28 % – как /sju:t/ [Wells, 2000: 790].
Второй аспект литературной нормы, орфофонию, М. В. Гордина определяет как фонетическую характеристику фонем и суперсегментных признаков или как нормативную реализацию интонации, ударения и фонем в различных положениях в потоке речи. В английском языке, например, для нормативного произношения необходимо соблюдение степеней аспирации, позиционной долготы гласных. Орфофония как фонетическая реализация фонемных различий (аллофонов), интонации и ударения является основой всего фонетического строя языка [Гордина, 1997: 7].
В отличие от орфографии, правила которой закреплены в словарях и являются обязательными, орфоэпические нормы могут быть только рекомендательными. Орфоэпия рассматривает существующие произносительные варианты скорее не для того, чтобы предписать единственно правильный вариант и, как следствие, запретить все остальные, а с тем чтобы выстроить шкалу оценки существующих в речевой практике социума вариантов с точки зрения их соответствия системе и тенденциям развития этой системы и рекомендовать употребление того или иного варианта [Пожарицкая, 2004: 231].
Достаточно ёмкой представляется, предложенная Г.К. Кенжебулатовой, классификация изменения орфоэпической нормы [Кенжебулатова, 1993: 11]. Схема преимущественно составлена на базе уже имеющихся классификаций, однако, несомненной заслугой автора является отражение комплексности единого процесса звукового варьирования. Автор основывает распределение звуковых единиц на типологизации отдельных речевых фактов в зависимости от причины их появления; далее, вслед за традиционными классификациями, выделяется интралингвистическое варьирование с подразделением на аллофоническое (позиционное, комбинаторное, просодическое) и диафоническое варьирование (историческое, территориальное), а также экстралингвистическое, в котором выделяется социофоническое варьирование, обусловленное полом, возрастом, профессией, социальным положением и ситуацией. К последнему в настоящее время относят также внешнюю обстановку, индивидуальные особенности голоса, манеру говорить, психические черты говорящего, гендерную и социальную принадлежность говорящего, а также фактор престижности определенного произносительного стандарта и влияние орфографии на произношение [Нугаманова, 2012: 126].
Тем не менее нельзя не отметить, что в объективной действительности все типы звукового варьирования тесно взаимосвязаны, и вычленение любого из них возможно лишь с известной степенью условности.
Проведение последовательного различения орфоэпии и орфофонии при исследовании взаимоотношения произносительной нормы и вариантов представляется важным, так как дает возможность четко противопоставлять отдельные звуковые реализации функциональных единиц [Абрамова, 2011: 95].
Что касается диалектных и просторечных особенностей произношения, то фонологические категории в разных вариантах одного языка можно сравнивать по лингвистическим и социокультурным принципам. Так, по Уэллсу, фонологические категории (лингвистические принципы) могут отличаться:
– по инвентарю, т. е. по набору этих значимых категорий;
– по структурным признакам и по дистрибуции;
– по реализации, т. е. по фонетическим характеристикам, не влияющим на их распознавание и функции [Wells, 1982]
Социокультурные же принципы учитывают социоисторический контекст, социальную и стилистическую дифференциацию языка, социально-личностную вариативность [Шевченко, 2012: 188].
Говоря о произносительной норме, как было предложено Л. А. Вербицкой, необходимо учитывать и разграничивать такие понятия как вариантность и вариативность [Вербицкая, 2001: 15]. Вариантность является фундаментальным свойством языковой системы и функционирования всех единиц языка. Существует широкое и узкое понимание вариантности. В широком смысле вариантность (вариативность) обозначает всякую изменчивость, способ существования и функционирования единиц языка и языковой системы в целом. В узком смысле под вариантностью понимается представление о разных способах выражения какой-либо языковой сущности как о ее модификации, разновидности или как об отклонении от некоторой нормы [Караулова, 1997: 60-61].
Согласно Г. М. Вишневской, если вариативность представляет собой динамику, процесс развития и изменения языка, то вариантность является результатом вариативности (динамических изменений в языке), находящим отражение в самой системе языка и проявляющимся в наличии определенных вариантов данного языка. Вариативность всегда выступает индикатором способности к видоизменению, что наиболее ярко проявляется в языковой экспрессии. Если вариантность зафиксирована в языке, то вариативность обладает потенциальной движущей силой, которая вызывает те или иные языковые изменения [Вишневская, 2002: 29–30].
Д. А. Шахбагова предлагает использовать термин «вариативность» для обозначения свойства подвижности единиц языка, а термин «вариантность» для обозначения вариантов языковой системы [Шахбагова, 1992: 10].
Л. А. Вербицкая рассматривает вариативность как обязательную черту языка, которая определяется языком, навязывается им. Так, фонетическая вариативность обусловлена определенной позицией фонемы в слове, влиянием качества окружающих звуков, местом по отношению к ударению, индивидуальными особенностями произнесения. Вариантность (в отличие от вариативности) не провоцируется языком, а разрешается им. Это свойство, присущее языку вообще, может быть охарактеризовано как потенциальное свойство передачи одного и того же различными языковыми средствами [Вербицкая, 2001. 40–43].
Существование вариативности имеет достаточно большое значение в изучении языка в общем. В частности, это явление заслуживает внимания с социолингвистической точки зрения, поскольку разные языковые варианты могут использоваться в зависимости как от социальных различий между носителями языка, так и от различий в условиях речевого общения [Беликов, Крысин, 2001: 37].
Рассмотрим понятие литературного языка. Литературный язык, представляет собой наддиалектную подсистему (форма существования) национального языка, которая характеризуется такими чертами, как нормативность, кодифицированность, полифункциональность, стилистическая дифференцированность, высокий социальный престиж в среде носителей данного национального языка. Литературный язык является основным средством, обслуживающим коммуникативные потребности общества и противопоставляется некодифицированным подсистемам национального языка (диалектам, просторечиям, и др.), о которых речь пойдёт далее.
Совокупность литературного варианта языка и распространённых в пределах его ареала территориальных диалектов являет собой национальный вариант языка. По А. Д. Швейцеру, национальный вариант языка является социолингвистическим явлением. В качестве социальных и лингвистических критериев он выделяет следующие признаки:
1. Национальный вариант литературного языка представляет собой единую коммуникативную систему, обслуживающую соответствующий языковой коллектив, это макросистема, структурно аналогичная национальному языку в национально гомогенном обществе. Ядром национального варианта выступает вариант литературного языка, выполняющий в системе национального варианта те же функции, что и литературный язык в системе национального языка.
2. Национальный вариант обладает определенным статусом – официальным и фактическим положением по отношению к другим языковым системам, сосуществующим в данном языковом коллективе. Объем социальных функций, выполняемых различными национальными вариантами, варьируется не только между языковыми коллективами и сферами общения, но и во времени, и в пространстве [Швейцер, 1971: 19].
Таким образом, под национальным вариантом языка понимается такая форма существования (разновидность) данной языковой системы, для которой характерны заметные для говорящих отличия в составе, свойствах, функциях и употреблении языковых средств, обнаруживающиеся в повседневно разговорной, диалектной и литературной речи и находящие свое отражение в местных нормах письменного литературного языка [Романенко, 2009: 40].
Первостепенное же значение и интерес для данного исследования представляют отклонения от стандартного языка, являющиеся так называемой вариативностью относительно говорящего. К ним относятся различные диалекты, существующие во многих языках. Обычно данный термин используется для обозначения территориальных разновидностей языка и чаще всего подразумевает разновидности речи, которыми пользуются сельские жители.
Хотя местные, или территориальные, диалекты свидетельствуют о географическом делении языка, территориальная локализованность является лишь одной из характерных черт подсистем национального языка. Одновременно это разновидность языка, обусловленная социальными факторами. Можно выделить несколько основных свойств территориальных диалектов, которые отличают их от остальных разновидностей национального языка. К ним относятся социальная и возрастная ограниченность круга носителей диалектов, ограничение сферы использования диалекта различными бытовыми ситуациями. Кроме того, стоит отметить, что в настоящее время, своеобразие диалектной речи, подвергается в какой-то степени нивелированию под влиянием литературного языка (через средства массовой информации, систему образования, художественные произведения), то есть некоторые особенности, присущие диалектной речи, могут в той или иной степени стираться, приближая ее тем самым к норме языка [Беликов, Крысин, 2001: 47].
Наряду с литературным языком, национальными и диалектными формами, существуют такие варианты языка как, идиолект, социолект и просторечие.
Идиолект – это индивидуальный язык личности, совокупность семантических и стилистических особенностей речи и текстов отдельного носителя данного языка. Это индивидуальный вариант общенародного языка (ср. с диалектами — массовыми территориальными вариантами). Специфичность идиолекта создаётся отбором и предпочтениями языковых единиц, избранным использованием их сочетательных и композиционных возможностей, творческими речевыми действиями. В более широком понимании идиолект — это не только особенности, но и весь состав речи языковой личности. [Матвеева Т.В. Полный словарь лингвистических терминов. Ростов-на-Дону, 2010., с. 119.]. Другими словами, идиолеект — это вариант языка, используемый одним человеком, выражаемый в особых принципах подбора слов/выражений, грамматических особенностях, а также произношении, которое характерно исключительно для данного человека.
Термин социолект используется применительно к социальным диалектам. Речь носителей языка может различаться не только в зависимости от их территориальной принадлежности, но и в зависимости от принадлежности к разным социальным группам (классам). Таким образом, социолект – это принятый в данном сообществе субвариант речи, который благодаря действию определенных общественных сил является характерным для определенных этнических, религиозных и экономических групп или групп индивидов с определенным уровнем и типом образования [Вахтин, Головко, 2004: 50].
Как правило, для речи носителей социального диалекта характерно наличие как собственно фонетических (акцента), так и нефонетических особенностей, то есть отличий в области морфологии, синтаксиса, лексики. Социальное положение и статус говорящего определяется используемыми им грамматическими конструкциями, словарным составом речи, и непосредственно самим звучанием речи. Степень и соотношение их использования может отличаться в разных языках [Wells, 1998: 13].
Просторечие, в отличие от территориальных и социальных диалектов, не привязано к какой-либо территории или социальной группе, и рассматривается как отклонение от нормы.
Просторечие, представляет собой разновидность национального языка [Ярцева, 1990]. От территориальных диалектов просторечие отличается тем, что не локализовано в тех или иных географических рамках, а от литературного языка (включая разговорную речь, являющуюся его разновидностью) – своей некодифицированностью, анормативностью, смешанным характером используемых языковых средств.
Просторечие реализуется в устной форме речи; при этом, естественно, оно может получать отражение в художественной литературе и в частной переписке лиц – носителей просторечия. Наиболее типичные места реализации просторечия: семья (общение внутри семьи и с родственниками), «посиделки» во дворе коммунальных домов, суд (свидетельские показания, прием у судьи), кабинет врача (рассказ пациента о болезни) и немногие другие. В целом сфера функционирования просторечия весьма узка и ограничена бытовыми и семейными коммуникативными ситуациями.
Существуют социолингвистические теории, описывающие принципы, по которым можно выделить диалектные формы и отклонения от нормы. Например, согласно теории У. Лабова, существуют несколько категорий, являющихся показательными для определения вариаций в языке. К ним относятся три типа лингвистических переменных – индикаторы, маркеры и стереотипы. Под переменными понимается некая непоследовательность, или расхождение, демонстрируемое конкретной формой языка в сравнении с абстрактным стандартом. Подобные переменные могут действовать как индикатор, имеющий значение, связанное с принадлежностью к определенному социально-экономическому классу или с другой демографической характеристикой говорящего. Как правило, такие индикаторы осознаются обществом в целом, но не подвержены стилистическому варьированию, являясь, таким образом, относительно постоянными характеристиками определенных индивидов или групп, не зависящими от ситуации. В отличие от индикаторов маркеры подвержены стилистическому варьированию. Стереотипы же не связаны с социальными факторами, но подвержены определенному стилистическому сдвигу. Стереотипы представляют значительный интерес, поскольку они демонстрируют те представления о нормах речи, которые идут вразрез с действительностью и основаны в основном на памяти о речевых навыках, которые были общими несколько поколений назад [Белл, 1980: 54-55].
-
Социолингвистическая значимость вариативности в языке
Язык находится в процессе постоянного изменения и развития, сопровождающегося появлением вариантов. Очевидно, что изменения в языке вызваны и во многом определяются не только внутрилингвистическими, но и экстралингвистическими факторами. Язык неотделим от общества, он не может существовать за его пределами, так же как существование любого общества невозможно без языка. Язык тем или иным образом отражает особенности общества, процессы и изменения, происходящие в нем, систему межличностных отношений. То, как и что говорят носители языка, может быть продиктовано множеством различных факторов, характеризующих коммуникативную ситуацию, может отражать отношение говорящего к тем или иным явлениям и процессам.
Отечественные ученые (Н. Толстой, В. Жирмунский, В. Химик) наглядно представили отношения языка и культуры в виде пирамиды [Химик, 2000: 9]:
Рис. 1. Отношения языка и культуры.
Основание пирамиды составляет традиционная народная культура с местными территориальными говорами – исторической базой национальной культуры в целом; далее – субкультуры малых социальных групп (профессия, род занятий) и обслуживающие их социально-групповые жаргоны (подъязыки); следующий слой – массовая городская («третья») культура и обслуживающее ее городское просторечие. Далее – разговорная литературная речь. И, наконец, вершину пирамиды можно представить как отражение культуры образованного слоя (элитарной) и ее важнейшей составляющей – национального литературного языка в его книжной письменной форме (нормированный язык). Данная схема наглядно показывает, что каждому слою национальной культуры - культуры образованного слоя (элитарной), традиционной народной (крестьянской), промежуточной (массовой городской) и традиционно-профессиональной - соответствует свой вариант национального языка: литературный язык, территориальные диалекты, городское просторечие, профессиональные и социально-групповые жаргоны [Трусова, 2006: 6].
По мнению У. Лабова и его последователей лингвистическое поведение обусловлено социальными условиями, в частности социально-экономическим статусом говорящего, его возрастом, половой и этнической принадлежностью. Эти четыре демографических переменных получили название «большой четверки современной социолингвистики» [Preston, 1986: 15]. Ряд лингвистов кроме указанных четырех вводят в качестве социолингвистических параметров такие, как образование, географическое расположение (город - сельская местность), принадлежность к малым группам (молодежные организации) и другие [Хомутова, 2005: 28-34].
Типичным образцом социолингвистической вариативности являются и результаты проведенного У. Лабовым исследования вариативности произнесения английского (th) в словах типа three и thing в Нью-Йорке. Как показало проведенное им исследование, представители низших слоев общества в неофициальной речи использовали вариант /t/ в более чем 90 % случаев, в то время как представители среднего класса менее чем в 30 % случаев, а представители высшего класса - менее чем в 15 % случаев. Таким образом, частотность употребления варианта /t/ отражала социальный рейтинг классов в социоэкономической иерархии. Однако по мере того, как стиль становился более официальным, а речь более подготовленной, % употребления варианта /t/ снижался и при чтении практически нивелировался. Вывод о том, что языковая вариативность не является свободной, а обусловлена социальным и стилистическим контекстом, имел первостепенную важность [Labov, 1972: 183-259].
Таким образом исследование социолингвистических аспектов вносит важный вклад в понимание сущности языковой явления вариативности.
|
