Настоящее пособие предназначено для повышения квалификации преподавателей перевода в высших исламских учебных заведениях. Структурно пособие включает в себя три основных раздела: «Основы лингвистической теории перевода»

Скачать 1.81 Mb.

Название	Настоящее пособие предназначено для повышения квалификации преподавателей перевода в высших исламских учебных заведениях. Структурно пособие включает в себя три основных раздела: «Основы лингвистической теории перевода»
страница	2/19
Тип	Документы

rykovodstvo.ru > Руководство эксплуатация > Документы

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 19

< 10 >

частных деталей структуры текста, то лишь для того, чтобы точнее передать содержание оригинала.

Таким образом, перевод можно определить как вид языкового посредничества, при котором на ПЯ создается текст, коммуникативно равноценный оригиналу, причем его коммуникативная равноценность проявляется в его отождествлении Рецепторами перевода с оригиналом в функциональном, содержательном и структурном отношении. Для пользующихся переводом он во всем заменяет оригинал, является его полноправным представителем. Коммуникативный подход к переводу – ведущий принцип современной теории перевода^¹.
При внимательном прочтении этого фрагмента можно заметить определенную двусмысленность в том, что касается отправной точки данного определения: не вполне ясно, является ли критерием восприятие рецептора или все-таки характер самого ТП? В пользу первой трактовки говорят такие обороты, как «отождествляются Рецепторами» «перевод как бы приписывается автору», «Рецепторы перевода считают». Но в этом случае сомнительным представляется ключевое положение о том, что «коммуникативная равноценность проявляется в его [текста на ПЯ – Д.Б., В.Л.] отождествлении Рецепторами перевода с оригиналом в функциональном, содержательном и структурном отношении».

Ведь, строго говоря, в таком отождествлении может проявляться не коммуникативная равноценность ТО и ТП, а, например, рекламные усилия издателя. Если издатель художественного перевода сможет убедить читателей, что он издал именно произведение конкретного иностранного автора, не исказив содержания этого произведения и не изменив его структуру (а все это читатель предполагает априори, увидев на обложке соответствующую фамилию), то текст на ПЯ, конечно, в каком-то смысле станет коммуникативной заменой оригиналу, но при этом может представлять собой все что угодно: от краткого пересказа, до радикальной переделки. И в этом случае все развернутое, подробное определение В.Н. Комиссарова сведется к одной простой фразе: «Перевод можно определить как вид языкового посредничества, при котором на ПЯ создается текст, воспринимаемый Рецепторами перевода как перевод».
< 11 >

Думается, однако, что В.Н. Комиссаров не имел этого в виду и все же учитывал сущностные характеристики самого ТП. Такое соображение подтверждает, например, объяснение «структурного отождествления», которое начинается с модальности вероятности и заканчивается модальностью обязательности: «предполагается, что», «количество и содержание… должно совпадать», «в переводе она должна быть» и т. д. Эти нестыковки и создают ту двусмысленность, о которой мы говорили выше.

Хотя в процитированном выше определении В.Н. Комиссарова напрямую этого не говорится, но идея коммуникативной замены оригинала переводом в культуре ПЯ зачастую осмысляется как предполагаемое соответствие коммуникативных эффектов, производимых ТО на носителей ИЯ и ТП на носителей ПЯ соответственно. Однако, как справедливо отмечает В.В. Сдобников, такое совпадение при переводе многих категорий текстов невозможно в принципе: «Примером может служить перевод “Геттисбергской речи” Авраама Линкольна. Речь была обращена к современникам Линкольна – американцам… и имела вполне определенную цель, определяемую историческими условиями того времени в США… Вполне очевидно, что просто невозможно ожидать от современных нам получателей перевода этой речи на русский язык той же внутренней реакции, которую явили слушатели Линкольна, собравшиеся на открытии Геттисбергского кладбища»^¹.

Приняв в расчет все вышеупомянутые факторы, мы постараемся дать переводу более логичное определение, имеющее в первую очередь практическую направленность. Для начала необходимо оговориться, что мы будем определять перевод на основе сущностных характеристик самого ТП и его отношения к ТО. Можно сколько угодно говорить о том, что перевод как процесс и явление включает в себя множество культурных, социологических, психологических, юридических, коммерческих и других факторов, но они представляют интерес не сами по себе а лишь в той степени, в которой они способствуют (или противодействуют) созданию ТП с определенными характеристиками.
< 12 >

В то же самое время во взглядах Г. Тури и его теории переводческих норм совершенно справедливым представляется указание на изменчивость требований к переводу в различных культурах и эпохах. Поэтому мы предложим определение перевода, применимое к современной эпохе и к самому широкому ряду культур, находящихся на высокой ступени промышленно-технического развития. Мы полагаем, что уже в силу высокой интенсивности культурных, политических, деловых и прочих контактов между представителями этих культур, в том числе и осуществляемых с помощью перевода, было бы странно, если бы в понимании перевода в этих культурах существовали принципиальные различия.

Еще одно предварительное замечание касается универсальности искомого определения. Многие западные переводоведы явно или косвенно сужают область применения своих определений и теорий до перевода художественной литературы. «Прискорбно, что теорию перевода и сегодня зачастую понимают – безо всяких на то оснований – исключительно как набор теорий художественного перевода», – отмечает Э. Честерман^¹. С такой оценкой нельзя не согласиться и не только потому, что положения, верные только для определенного материала, не могут претендовать на статус общетеоретических. По причинам достаточно очевидным, подробно излагать которые здесь было бы нецелесообразно, перевод художественной литературы является наиболее благоприятным материалом для создания субъективных, умозрительных, даже радикальных теорий, нежизнеспособность которых было бы легко продемонстрировать, применив их к более утилитарным текстам.

У классиков отечественного переводоведения, таких как А.В. Федоров, Я.И. Рецкер, Л.С. Бархударов, А.Д. Швейцер и др., наоборот, видим стремление выработать теорию перевода (по крайней мере, письменного) в целом, пригодную для описания сопряженных с переводом процессов и явлений вне зависимости от жанрово-стилевой принадлежности конкретного переводимого материала. Нам представляется, что этот подход гораздо продуктивнее и объективнее, и при формулировке нашего определения мы будем придерживаться именно этого, обобщающего взгляда на теорию перевода.

Весьма интересной для нашего исследования является концепция перевода Э.-А. Гутта, основанная на теории релевантности
< 13 >

Д. Спербера и Д. Уилсон. «В свете этой концепции, перевод – это прежде всего текст на другом языке, используемый интерпретативно по отношению к тексту оригинала… Так же, как в одноязычной коммуникации, общий вывод из текстов оригинала и перевода достигается путем интерпретации их семантических репрезентаций и контекстуальных допущений, выбранных из когнитивной среды в соответствии с принципом релевантности. Этот основной принцип объясняет как сущность перевода, так и источник его верности оригиналу, поскольку перевод рассматривается как часть психической деятельности человека, основанной на релевантности и интерпретативном использовании языка»^².

Таким образом, «основным отношением между переводом и оригиналом является отношение интерпретативного подобия, которое мы, в свою очередь, определили как наличие в обоих текстах общих экспликатур и импликатур»^³. Т.е. исследователь приравнивает перевод к таким видам речевой деятельности, как пересказ, а взамен понятия «эквивалентность» предлагает «интерпретативное подобие». Однако такой подход приводит Э.-А. Гутта к выводу о том, что провести границу между переводом и «непереводом» невозможно в принципе: «По сути интерпретативное подобие выражается неким числом в промежутке от нуля совпадающих экспликатур и импликатур до полного совпадения всех экспликатур и импликатур. И если согласиться с этой концепцией, то у нас нет никаких оснований предполагать, что на этой шкале можно объективно установить точку, разделяющую переводы и “непереводы”… Приняв все это во внимание, мы приходим к выводу о том, что вряд ли когда-нибудь появится более или менее четкое определение перевода, которое получит всеобщее признание»^⁴.

В позиции Гутта есть один изъян: неразличение плохих переводов и (возможно, хороших) «непереводов». И, по сути, он констатирует не невозможность разграничить переводы и тексты, переводами не являющиеся, а невозможность объективно установить границу между переводом посредственным, но приемлемым и переводом неприемлемым.
< 14 >

И хотя Гутт, возможно, прав в том, что определение перевода, с которым согласятся все или большинство, маловероятно, мы все-таки попробуем предложить свой вариант.

Переводом мы предлагаем считать текст на переводящем языке, призванный воспроизвести максимум коммуникативно релевантной информации, содержащейся в тексте на исходном языке, с учетом ее относительной коммуникативной ценности.

Ниже мы поясним отдельные компоненты этого определения.

Сразу отметим, что определение перевода как текста, а не как процесса в данном случае принципиального значения не имеет. Мы исходим из того, что в переводоведческой литературе понятие «перевод», как правило, обозначает и процесс, и его результат и полагаем, что если переводу-тексту дается определение «х», то перевод-процесс следует понимать как «процесс, направленный на получение х», и наоборот.

Под коммуникативно релевантной информацией мы подразумеваем информацию, существенную для достижения целей коммуникации. Вообще, термин «релевантный» скорее поддается интуитивному пониманию, чем строгому определению. Так, В.Н. Комиссаров неоднократно пользуется этим словом и даже определяет с его помощью буквальный перевод (как перевод «воспроизводящий коммуникативно нерелевантные элементы оригинала»^¹), но определения релевантности не дает. И даже авторы теории релевантности Д. Спербер и Д. Уилсон делают оговорку, что объективного ответа на вопрос, какая информация является релевантной (какую информацию человек отбирает для обработки), а какая нет, может и не существовать.

Однако в их интерпретации под релевантностью понимается следующее: «Есть старая информация, т.е. та, которая уже присутствует в представлениях данного субъекта о мире. Если только она не требуется для выполнения какой-либо конкретной когнитивной задачи (и при этом ее легче получить извне, чем извлечь из памяти), то такая информация не представляет ценности для обработки. Часть информации не только является новой, но и не имеет абсолютно никакой связи с представлениями субъекта о мире. К существующим представлениям ее можно добавить только в виде разрозненных фрагментов, а это, как правило, требует слишком больших затрат на
< 15 >

обработку при слишком маленькой выгоде. А еще часть информации, являясь новой, имеет связь со старой информацией. И когда эти два взаимосвязанных информационных комплекса, новый и старый, используются в качестве посылок в процессе умозаключения, появляется дополнительная новая информация, которую нельзя было бы получить без взаимодействия старой и новой посылок. Таким образом, если обработка новой информации дает подобный эффект прироста, мы называем эту информацию релевантной. Чем больше прирост, тем выше релевантность»^².

Таким образом, можно сказать, что релевантная информация в переводе – это новая для рецептора информация о содержании и форме ТО, которая при этом имеет логическую связь с контекстом и обработка которой не сопряжена с чрезмерными затратами.

Если вспомнить определение буквального перевода В.Н. Комиссарова, то можно его прокомментировать следующим образом. Буквальный перевод в нарушение нормы и/или узуса ПЯ передает формальные элементы ТО, не имеющие отношения к функции данного текста. Так, например, сохранение в переводе на русский порядка слов английского предложения (продиктованного не выбором автора оригинала, а нормой и узусом английского языка) зачастую ведет к нарушению актуального членения. Можно сказать, что такое сохранение информативно, поскольку дает читателю ТП некоторое представление об особенностях английского синтаксиса, однако подобная информация коммуникативно нерелевантна, поскольку не имеет связи с контекстом и вдобавок требует от читателя ТП значительных затрат на обработку. В функции текста не входило знакомить читателя с грамматическими явлениями английского языка, да и разбираться в этих явлениях по буквальному русскому переводу было бы трудно и непродуктивно.

Можно сказать, что и это определение релевантности не дает однозначного ответа на вопрос, какая именно информация является важной для целей коммуникации, и оставляет возможность для субъективных решений. Безусловно, это так. На наш взгляд, умение отличать коммуникативно релевантную информацию от нерелевантной
< 16 >

является одним из ключевых умений профессионального переводчика, и на овладение им уходят годы. Если бы отделить то, что подлежит передаче, от того, что передаче не подлежит, можно было легко и однозначно, профессия переводчика не требовала бы такой высокой квалификации и машинный перевод уже давно бы вытеснил человеческий. Более того, даже профессионалы высокого уровня могут расходиться друг с другом во взглядах на относительную релевантность того или иного элемента, в результате чего появляются переводы в равной степени удачные, но различающиеся реализованными в них стратегиями.

Тем не менее наличие пространства для творчества и проявления индивидуальности не означает полного релятивизма и анархии, и, на наш взгляд, принципы отбора релевантной для перевода информации задает, например, функционально-коммуникативная схема инварианта перевода (функция – информация – форма) в сочетании с теорией языковых спектров и учетом уровня конвенциональности текста, т.е. его положения на шкале «авторское – общеязыковое»^¹.

Эта же схема позволяет пояснить положение об «учете относительной коммуникативной ценности» информации из определения перевода. Смысл этого положения в том, что уровень коммуникативной релевантности информации может быть различным (вспомним, что Спербер и Уилсон связывают его с величиной прироста информации в результате взаимодействия релевантной информации и той, что уже была в сознании субъекта). Задача переводчика заключается в том, чтобы не просто насытить перевод коммуникативно релевантной информацией, но в каждом случае отдавать приоритет именно той ее разновидности, которая имеет в данном контексте наибольшую ценность.

Так, в юмористическом рассказе Джеймса Тербера The Owl Who Was God звери, поражаясь мудрости кратких реплик совы, принимают ее за божество. Комизм заключается в том, что все ее реплики созвучны совиному уханью, а их проницательность, как выясняется в финале, объяснялась простым совпадением. Проанализируем два русских перевода нескольких реплик.
< 17 >

Оригинал	Перевод В. Казарова	Перевод И. Богданова
Two ground moles tried to slip quietly by, unnoticed. “You!” said the owl. “Who?” they quavered, in fear and astonishment, for they could not believe it was possible for anyone to see them in that thick darkness. “You two!” said the owl.	Однажды… два Земляных Крота попытались проскользнуть мимо него незамеченными. – Дух! – сказал Филин. – Двух! Кроты зашептались, затряслись и зазаикались, потому что не могли вообразить, чтобы кто-нибудь мог разглядеть их в такой кромешной темноте. – Вслух! – сказал Филин. – Ух!	Мимо тихо и незаметно попытались пробежать два крота. – Эй, вы! – крикнула сова. – Это вы кому? – задрожали от страха и изумления кроты. Они никак не могли поверить, что их можно увидеть в кромешной тьме. – Я к вам обоим обращаюсь! – повторила сова.
“How many claws am I holding up?” said the secretary bird. “Two,” said the owl, and that was right. “Can you give me another expression for ‘that is to say’ or ‘namely’?” asked the secretary bird. “To wit,” said the owl. “Why does a lover call on his love?” asked the secretary bird. “To woo,” said the owl^¹.	– Скольких когтей не хватает у меня на этой ноге? – спросил он. – Двух! Ух? – сказал Филин, и это было правильно, потому что так оно и было. – А что говорит влюбленный своей возлюбленной, когда ему удаётся её уговорить? – спросил Секретарь? – Уф! – сказал Филин. – Фу! – и это было ровно вдвое больше, чем требовалось. – А можешь ли ты одним словом передать радость и огорчение, надежду и безнадежность? – спросил Секретарь. – У-у-у! – сказал Филин. – Ну?^²	– Сколько лап я подняла? – спросила птица-секретарь. – Две, – ответила сова, и это было правдой. – Как можно сказать иначе «то есть»? – спросила птица-секретарь. – «А именно», – ответила сова. –Зачем любимый ухаживает за любимой? – спросила птица-секретарь. – Чтобы добиться её руки, – ответила сова^³.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 19

	С. Б. Кудряшова теория перевода Учебное пособие предназначено для студентов, обучающихся по программе дополнительной квалификации «Переводчик в сфере профессиональной...		Управление проектами Учебное пособие Новосибирск Учебное пособие предназначено для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности 080507 "Менеджмент организации"...
	Бреус Е. В. Основы теории и практики перевода с русского языка на... Основы теории и практики перевода с русского языка на английский: Учебное пособие. 2-е изд., испр и доп. — М.: Изд-во урао, 2000....		Учебное пособие для студентов технических специальностей В основу пособия положены концепции теории перевода и методики преподавания перевода Л. С. Бархударова, Е. В. Бреуса, В. С. Виноградова,...
	Учебное пособие предназначено для студентов дневной формы обучения... Пособие рекомендовано для обеспечения базового курса дневного обучения в техническом вузе		Приборы радиационной разведки и дозиметрического контроля Учебное пособие предназначено для должностных лиц гражданской обороны (ГО) и специалистов единой государственной системы предупреждения...
	Кафедра теории и практики перевода С. М. Вопияшина, О. Н. Матвеева научное Рецензент: Т. Г. Никитина, к ф н., доцент кафедры теории и практики перевода тф мир		Теория и практика перевода в медицине Учебно-методическое пособие предназначено для студентов специальности «Переводчик в сфере профессиональной коммуникации». Материал...
	Теория и практика перевода в медицине Учебно-методическое пособие предназначено для студентов специальности «Переводчик в сфере профессиональной коммуникации». Материал...		Религиозно-политический экстремизм учебное пособие для студентов высших учебных заведений Вагабов М. В. – руководитель Центра исламских исследований при дгу, доктор философских наук, профессор, заслуженный деятель науки...
	Религиозно-политический экстремизм учебное пособие для студентов высших учебных заведений Вагабов М. В. – руководитель Центра исламских исследований при дгу, доктор философских наук, профессор, заслуженный деятель науки...		Методическое пособие по английскому языку по профессии: 22. 02. 06 (150415) Методическое пособие предназначено для студентов, обучающихся по профессии: «Сварочное производство» инацелено на развитие навыков...
	Учебно-методическое пособие Елабуга 2016 ббк 74. 58 Учебно-методическое... Методическое пособие предназначено для студентов 1 курса высших учебных заведений неязыковых специальностей		Основы технологии хладотранспорта Учебное пособие предназначено в помощь студентам высших учебных заведений по освоению ими дисциплин "Хладотранспорт и основы теплотехники"...
	Учебное пособие для студентов и технических работников вузов Учебное пособие предназначено для преподавателей, студентов и технических работников высших и средних учебных заведений, независимо...		Учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся... Учебное пособие предназначено для подготовки специалистов в области обеспечения качества и безопасности продукции производимой и...

Похожие: