А. А. Батуева
Мифопоэтическая символика семантических диад «хороший – плохой» в германских языках
(на индоевропейском фоне)
Многочисленные работы и исследования, посвященные изучению восприятия язычником окружающей действительности и самого себя, указывают на нерасчлененность мышления древнего человека. Важно отметить, что в архаической ментальности чувства преобладали над интеллектом, эмоции над мыслью, волевые желания над сознанием. Архаическое сознание не отличает часть от целого, вещь – от свойства, общего – от частного. Все свои впечатления человек черпает из внешних феноменов, его мышление основано на мифологических образах, то есть на чувственных восприятиях, которые выливаются в форму конкретной предметности, и приводят к тождеству разнородных предметов.
Ко всему, что поражало, пугало, восхищало, древние народы относились с особенным мистическим страхом и благоговением, как к чему то божественному, сверхъестественному, таинственному, обладавшему магической силой. Язычники считали свое бытие произведением божественных сил и разума, даром богов. Такое восприятие действительности явилось следствием непосредственного взаимодействия человека с природой, которая пугала его своей суровостью. В итоге, не имея реальных средств борьбы со злыми силами природы, человек создал свой мир, отличный от реального мира. Одним из основных орудий, с помощью которых человек стремился отгородиться от реального мира, было стремление не называть те или иные предметы и действия своими именами, а пользоваться многочисленными метафорами-символами. С их помощью он старался сделать свои идеи видимыми и узнаваемыми. Однако многие символы наделены не одним, а множеством значений, так как содержат идеи, несущие различную смысловую нагрузку. Мы вряд ли ошибемся, предположив, что изначально символы отражали основные принципы, которые руководили человеческим обществом. И принципов этих было всего два – Добро и Зло. Добро – это то, что хорошо для человека, Зло – это то, что для него плохо. Язычники использовали символы для обозначения всех феноменов окружающего мира: живых существ, явлений природы и даже божеств.
Зло в представлении язычников образует неразрывную дихотомию с добром, наподобие дихотомии дня и ночи, верха и низа, жизни и смерти. Поэтому многие корни со значением «добро» могут выступать и со значением «зло». Ср.: русск. зло (и. е. *kel ) и греч. καλος, «хороший» (и. е. *kel ); русск. лихо «зло», но и. е. *lek – «лечить, исцелять»; нем. böse «злой», но др. инд. «bhisaj – лечить, исцелять»; нем. Übel «зло», но и. е. ombhel – «пуп, середина, гармония, благоденствие»; русск. плохой, но лат. pulcher «прекрасный, благородный»; прусск. wargs «злой», но осет. warz «любить», русск. благой, но литов. blogas «плохой»; нем. gut «хороший», но русск. диал. жуда «ужас, бедствия».
В связи с этим один и тот же символ имеет противоположное толкование. Понятие «плохой, злой» в сознании язычника нередко соотносилось с понятием завязывания узла: узел считался в древности магическим символом, посредством узла можно было «связать» как добро, здоровье и счастье (т. е. нанести им вред), так и зло (избавление от болезней, страданий) [5, с. 256–261]: ср. англ. bad «плохой», но нем. binden, англ. bind «связывать» (bad понималось как «связанный», «завороженный», «испуганный в результате ритуального действия»). Индоевропейский корень (и. е.) *uedh «плести, связывать» (также в форме *uendh-) соотносится со швед. ond «злой»; немецкое слово Übel «зло», но übel «плохой» соотносится с и. е. *uebh «связывать»; нем. böse «злой», но и. е. *bhas (k) – «связывать», «узел»; русск. плохой, но и. е. *pelk – «связывать, закручивать»; лат. sègti «связывать», но нем. siech, англ. sick «больной». Но также сравните: кельт. segno «веревка», но нем. segnen «благословлять», англ. string «веревка», но англ. strong «сильный»; и. е. *pik (h) o «узел», но латыш. spēks «сила»; и. е. *net «нить» («связывать»), но и. е. *neth «помощь, защита»; др.-англ. leap «плетеная корзина», но нем. leben «жизнь».
Величайшим достижением древности было открытие огня; язычники считали огонь живым существом, спрятанным в дереве, символом божественного духа и души. Огонь мог принести людям благо, обогрев и накормив их, но в тоже время мог причинить боль и смерть [1, с. 184–185]. В связи с этим термины со значением «огонь» нередко соотносятся в индоевропейских языках со значением «хороший – плохой». Типологически ср.: др. исл. lāk r «schlecht», нем. schlecht «плохой», но и. е. *lek «гореть»; англ. bel «Feuer», нем. диал. Böli «Feuer», но гот. ubils «зло», нем. übel «плохой, злой»; и. е. *el /*al «огонь», др.-англ. œlan «жечь», но ирл. olc «плохой», ирл. fāel «evil», др. сев. illr «плохой, злой». Но также ср.: др. инд. mathan «Entzündungsholz», но ирл. maith «хороший»; русск. благой, но лат. flagrare «гореть»; и. е. *ker «гореть», но русск. хороший; и. е. *gher – «гореть», но литов. geras «хороший»; и. е. *kel «гореть», но греч. καλόζ «хороший».
Понятие Огня неразрывно связано с понятием Воды (ср. др.-англ. lieg «огонь», с одной стороны, а с другой стороны, и.-е. *lag «wet» [6, с. 658]). То есть налицо андрогин: вода – огонь. Заполненное водой пространство доисторических времен во многих мифах о сотворении мира является источником всей жизни, но одновременно вода ассоциируется с растворением и погружением в нее [6, с. 95]. Таким образом, в качестве символа она двойственна, так как, с одной стороны, оживляет и приносит плодородие, а с другой стороны, является намеком на погружение и гибель. Типологически сравните переход значений «вода» – «хороший, спасительный»: ирл. dobrun «вода», но русск. добрый; и. е. *leibh – «мокрый», но литов. labas «хороший»; и. е. *mak «мокрый, сырой», но греч. μακαριος; «благой»; гот. giutan «лить», но нем. gut «хороший». В этой связи ср. переход «вода» – «источник зла, гибели, смерти»: лат. aqua «вода», но хет. ak «умереть»; тох. A tarp «пруд», но нем. sterben «умереть»; кимр. lliant «поток, море», но лат. letum «смерть»; др.-англ. woel «река, море», но тох. A wal «умирать» [2, с. 76].
Дихотомия «хороший – плохой» соотносится со значением «отверстие, бездна». Отверстие (дверь, окно, сосуд, череп) в мифопоэтической символике имеет бинарную символику: это и «творящее, деятельное начало,… божественное совершенство, символ силы, спасения, но также путь в потусторонний мир…», образ хаоса, зла. [2, с. 34]. Типологически ср.: др. сев. ond «porch, door» и др. сев. ond «злой»; англ. wicket «калитка», но англ. weak «слабый», англ. wicked «злой»; др.-англ. gad «зияние, пустота», но англ. gate «ворота», но и. е. *kad «зло», но в то же время ср.: и. е. *kel «щель», но греч. καλος «хороший»; и. е. *mad «разрезать, делать отверстие», но ирл. maith «хороший»; литов. duobs «дыра», но русск. добро; др. инд. bila – «дыра», но двн. billih «хороший».
В древности любые сосуды, емкости считались символом Зла, нечистой силы: Ср. нем. trog «корыто», нем. Truhe «ларь, сундук», англ. trough «корыто», но брет. drouk «evil, harm», др. инд. drug «плохой»; лат. urceus, греч. υρχη, гот. aurkjus «сосуд», но литов. vargas «горе, беда», русск. враг; нем. диал. Kar «сосуд», но англ. диал. car «увечный»; нем. Schale «сосуд», но русск. зло (*kel ).
В ряде случаев понятие «хороший» соотносится с понятием «середина, гармония, порядок». Центр (середина) – божественная Сущность, основная неизменная составляющая Бытия и символ Совершенства. Древние люди считали, что центр содержит в себе в концентрированном виде божественную Энергию. Ср: и.-е. *medh – «середина», но ирл. maith «хороший»; тох. А krant «хороший», но и.-е. *kerd – «середина»; др.-сев. sömr «хороший, подходящий», но и. е. *sem – «середина, половина».
Значения «хороший – плохой» соотносятся с понятием «движение». По поверьям древних, движение по направлению к центру могло принести счастье, движение вовне, в сторону периферии – несчастье. Ср. исл. lab «движение», но литовск. labas «хороший»; лат. meātio, meātus «ход, движение», но ирл. maith «хороший», перс. mätbu «приятный, хороший». Ср. также: швед. ond «злой, плохой», др. сев. vandr, плохой», но нем. wandern, aнгл. wander «бродить, ходить»; нем. böse «плохой, злой», aнгл. busy «занятой», но др.-англ. fysan «стремительно нестись», норв. диал. bøysa «быстро двигаться»; др.-англ. lidan «идти, плыть», гот. ga leithan «идти», но нем. leidan «страдать», гот. sleids «опасный, плохой», др.-англ. slide «опасный, жестокий», др. сев. lyta «вредить»; швед. aka «двигаться», но авест. aka «плохой».
Значения «хороший – плохой» также соотносились со значением «женщина». Ср. др.-англ. dir «девушка», но литов. tyras «чистый»; др. сев. dis «женщина», но латыш. tiesa «правда»; нем. Frau «женщина», но русск. правый, правда; осет. dis «чудо», и. е. *dhes /*dher – «святой», но др. сев. dis «женщина»; др.-англ. cwen «женщина», но нем. schön «красивый». Женские существа и «женские» явления природы, творящие жизнь на земле, обожествлялись и были предметом религиозного почитания. Так, понятие середины, которое считалось священным, нередко отождествлялось с женщиной. Ср. др. сев. skorð «женщина», но и. е. *kerd – «середина»; др.-англ. ides «женщина», но литов. vidus «середина»; тох. А kuli «женщина», но др.-англ. healf «половина, середина».
С другой стороны, женщина в мифопоэтической традиции рассматривается как символ нижнего мира, греховности, зла [4, с. 206–208]. Ср.: нем. Weib «женщина», нем. Übel «зло»; тох. A kuli «женщина», но русск. зло (и. е. *kel ); и. е. *gen «женщина» < * (s) ken (d) –, но и.-е. *kad – «зло, ненависть»; латыш, merga «девочка», русск. мерзкий; и. е. *sor «женщина», но *sụer – «осквернять», др. сев. vorð «женщина», но русск. вред.
Женщина приравнивается к числу «два» – символ всего земного, тленного, злого: ср. и. е. *duо «два» > *dus «плохой», «грешный», но др. сев. dis «женщина».
Сравните соотношение значений «хороший» > «мужчина». С точки зрения мифопоэтики, Человек, Мужчина представляет собой микрокосм – божественную вертикаль, божественный шест, олицетворяющий Божество.
Человек как середина Вселенной. Ср. лат. vir «мужчина, человек», гот. wair «человек, мужчина», но лат. vis «сила», др. инд. vards «хороший», vayas «жизненная сила» [3, с. 194]; алб. mbare «отличный, хороший»; англ. сленг. bear «отличный, прекрасный»; тох. А pärs – «великолепный», но алб. burrе «человек, мужчина»; англ. man, но лат. mane «хороший», греч. μένος «жизненная сила», норв. диал. menna «быть гордым, набираться сил». Однако понятие «человек» может соотноситься с понятием «плохой, смертный»: ср. тох. A atäl «человек», но хет. idalu «плохой, больной, бренный»; англ. man, нем. Mann «человек, мужчина», но др.-англ. man «грех, злоба», ср. ирл. men «прах», исл. sman «презрение».
Значения «плохой – хороший» соотносились с диадой «жизнь – смерть»: ср. хет. assus «хороший», но авест. aoša – «смерть»; греч. καλος «хороший», но прусск. gallon «смерть». Смерть являлась одним из важнейших божественных переходов из телесной оболочки в «царство теней» – этот переход отражает божественную мудрость и ведет к благоденствию души. Ср. др. сев. doegja, но нем. ge deihen «благоденствовать»; прусск. gallan «смерть», но литов. galia «сила»; хет. ug «смерть», но гот. weihs «святой». Но при этом ср. хет. kallar «плохой, ужасный», русск. зло, исл. hel «смерть», англ. hell «ад» (царство дьявола); рус. плохой, литов. liga «болезнь», греч. λοιγός «вред, гибель, смерть». Также ср. нем. leben «жить», но литов. labas «хороший». Однако ср. осет. coeryn «жизнь», но тох. А kuryan «расплата» (жизнь как вечное искупление).
Итак, как показывает материал многих языков, для слов со значениями «плохой – хороший» характерна поляризация значений. В представлениях язычников «зло» образует неразрывную дихотомию с «добром», поэтому, как мы наблюдали, корни со значением «добро» могут выступать и со значением «зло».
Библиографический список
1. Бидерман Г. Энциклопедия символов. М., 1996.
2. Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и миры образов. М., 1996.
3. Маковский М. М. Удивительный мир слов и значений: Иллюзии и парадоксы в лексике и семантике. М., 1989.
4. Славянские древности: Этнолингвистический словарь: В 5 т. Т 2. М., 2000.
5. Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М., 2003.
6. Энциклопедический словарь символов / Авт.-сост. Н. А. Истомина. М., 2003.
7. Левицкий В. И. Этимологический словарь германских языков. Черновцы, 2000–2001. Т. 1–3.
8. Маковский М. М. Этимологический словарь современного немецкого языка. М., 2004.
9. Buck C. D. A dictionary of selected synonyms in the principal Indo-European languages. Chicago, 1949.
10. Feist S. Vergleichendes Wörterbuch der gotischen Sprache. Leiden, 1939.
11. Holthausen F. Altenglisches etymologiesches Wörterbuch. Heidelberg, 1963.
12. Mann S. An Indo-European comparative dictionary. Hamburg, 1985.
13. Pokorny J. Indogermanisches etymologisches Wörterbuch. Bern, 1959. Bd. II.
|
