2.3.3. Измерения звука: объективный и субъективный аспекты
Что касается звука, он исследуется в нашей работе с точки зрения метрологии и в проекции к лингво-метрологической шкале звука и к лексико-семантическому полю «звук» в русском, английском и французском языках. Мы, с одной стороны, оцениваем акустические величины громкости звучания вербально-речевыми средствами, с другой – объективируем языковые оценки громкости акустическими измерениями. Это необходимо для того, чтобы определить довольно тонкие различия в значениях соотносимых лексем трех сопоставляемых языков с убедительной доказательностью и точностью.
Переходя к исследованиям звука, отметим, что он привлекал внимание человека с древних времен. Очевиден тот факт, что звуки необходимы людям как средство общения, связи, познания и исследования окружающей среды. Таким образом, это богатый, постоянно меняющийся, особый мир.
Обращаясь к истории, вспомним известные акустические опыты со звуками, которые проводил Пифагор. Гармонические соотношения звуков явились основой более позднего понимания о гармонии Вселенной. Согласно этим представлениям, «небесные тела и планеты расположены относительно друг друга в соответствии с музыкальными интервалами. Считалось, что Меркурий издает самые низкие звуки, Юпитер можно сравнить с басом, Меркурий – с фальцетом, Марс – с тенором, Землю – с контральто, Венеру – с сопрано» [348, с. 45].
С субъективной точки зрения звуки – это источник разной информации, которая нередко воспринимается человеком индивидуально. Таким образом, звуки действуют на человека по-разному: некоторые раздражают или вызывают боль, другие придают силы, лечат, ласкают слух. Людям доступны звуки, ограниченные следующими частотными пределами: не ниже 15–20 Гц и не выше 16000–20000 Гц. Ухо человека наиболее чувствительно к звукам частотой от 2000 до 5000 Гц. Наибольшая острота слуха наблюдается в возрасте 15–20 лет, затем он ухудшается. У человека до 40 лет наибольшая чувствительность в области 3000 Гц, от 40 до 60 лет – 2000 Гц, а старше 60 лет – 1000 Гц. Что касается громкости, она довольно тесно связана с интенсивностью. Именно в зависимости от интенсивности стимула представлена громкость – величина, которая характеризует слуховое ощущение звука. Бывают случаи, когда на звуки одинаковой интенсивности человек реагирует по-разному в зависимости от особенностей слуховых восприятий. Это происходит, например, когда звуки одинаковы по интенсивности, но разные по высоте.
Интересен тот факт, что мы не реагируем как на очень слабые, так и на очень громкие звуки. Люди имеют разные пороги слышимости, которые определяются наименьшей интенсивностью звука, необходимой для того, чтобы он был услышан. Звуки очень большой интенсивности человек перестает слышать и воспринимает их как боль, ощущение давления. Такую силу называют порогом болевого ощущения. Количество звука, которое может выдержать человек, в определенной степени зависит от возраста: молодые, как правило, выдерживают больше шума, чем пожилые.
Интенсивность акустических волн зависит от величины акустического давления, создаваемого источником звука в среде. Это давление определяется величиной смещения частиц среды, вызываемого источником. Интенсивность обычных, воспринимаемых человеческим ухом звуков очень мала. Громкому разговору, например, соответствует интенсивность звука, равная примерно одной миллиардной доле ватта на квадратный сантиметр [10, с. 46].
Если обратиться к научному определению звуков, это упругие волны, которые распространяются в газах, жидкостях и твердых телах и воспринимаются ухом человека и живых существ. Это поток энергии, текущий подобно речному потоку. Единицей измерения силы звука является децибел, названный в честь ученого Александра Грэхема Белла [150].
Для измерения громкости в слуховом восприятии принята международная шкала громкости, разделенная на 13 бел, или 130 децибел. По этой шкале нулю соответствует порог слышимости, 10 дБ – шепот низкой громкости, 20 дБ – шепот средней громкости, 40 дБ – тихий разговор, 50 дБ – разговор средней громкости, 70 дБ – шум пишущей машинки, 80 дБ – шум работающего двигателя грузового автомобиля, 100 дБ – громкий автомобильный сигнал на расстоянии 5–7 метров, 120 дБ – шум работающего трактора на расстоянии 1 метр, и 130 дБ – порог болевого ощущения, т. е. порог выносливости уха [47, с. 58].
Следует отметить, что речь человека, имея многообразие языковых особенностей по своим физическим характеристикам – частоте, интенсивности, – качественно специфически не отличается от звуков, которые не имеют никакого отношения к речи. Известно, что для голосов мужчин характерны тоны частотой 80–210 Гц, для женских – 150–320 Гц, хотя во всем их проявлении речевые сигналы занимают более широкую область.
Если рассматривать звук как колебательный процесс, логично отметить, что он характеризуется частотой, которая представляет собой описание изменений звукового давления во времени. Чистый тон присутствует в том случае, когда эти изменения имеют правильный синусоидальный вид. Как правило, в реальной жизни к такому чистому основному тону прибавляется неопределенное число разнообразных добавочных тонов. Они придают звуку неповторимый, индивидуальный характер.
Звуки, сливающиеся во что-то беспорядочное, нестройное, образуют шум. Он начинает существовать, если в звуке невозможно выявить основной тон, если в нем колебания звукового давления описываются более сложной, чем синусоидальная, зависимостью. Очевидно, что в таком случае бессистемное большое количество разнообразных звуков плохо влияет на здоровье человека и способно вызвать множество заболеваний. Например, под воздействием шума возрастает потеря энергии, изменяется функциональное состояние центральной нервной системы, что ведет к большей потери энергии. Это, в свою очередь, является причиной более быстрого утомления и падения работоспособности.
Таким образом, после подробного рассмотрения звука с научной и субъективной точек зрения мы можем работать с генератором сигналов, интегрирующим шумомером (уровень громкости 20–90 дБ). Шумомер измеряет звук, в это время информанты разных национальностей характеризуют громкость звука лингвистическими и паралингвистическими средствами. Физические величины записываются на объективной шкале громкости, лексические характеристики на трех языках также записываются на объективной шкале (см. главу 3).
2.4. Эталон и мера в аспекте лингвистической метрологии
Измеряя цвет и звук, мы обращаемся к эталону – стандарту, образцу, принимаемому за исходную модель для сопоставления с ним подобных ему вещей [327, с. 67]. Со стандартом-эталоном сопоставляют, сравнивают другие меры, промышленную продукцию, нормы, требования к чему-либо, правила и т. д.
Обращаясь к определению слова «стандарт», отметим, что стандарт – установленная мера или образец [85, с. 391]. Это мерило, типовой образец, и именно ему должен соответствовать продукт или изделие по форме, размеру и качеству.
Итак, стандарт – это норма, образец, мерило, типовой вид изделий, удовлетворяющий определенным условиям в отношении качества, химического состава, физических свойств, размера, веса [85, с. 392]. Стандарт в широком смысле слова – образец, эталон, модель, принимаемые за исходные для сопоставления с ними других подобных объектов. Стандарт как нормативно-технический документ устанавливает комплекс норм, правил, требований к объекту стандартизации и утверждается компетентным органом [251, с. 35]. Это типовой вид, образец, которому должно удовлетворять что-нибудь по своим признакам, свойствам, качествам. Существует государственный, или первичный эталон. Его величина для практики велика, он самый точный и совершенный. Эталон-сравнение – это вторичный эталон, применяемый для сличения эталонов, которые по тем или иным причинам не могут быть непосредственно сравнены друг с другом.
Говоря об эталоне и стандарте, представляется логичным обратиться к объектам, входящим в классифицированные группы и имеющим стандартные характеристики и признаки. Эти объекты представляют собой оценочные стереотипы. Чтобы определить отношение стандартных признаков к действительности, необходимо знать и исследовать эти признаки для соответствующих объектов.
Для нашего исследования, а именно для построения лингвометрологической шкалы, очевидна важность теории верификации (проверки истинности результатов эксперимента по отношению к реальному миру). Мы не можем совершить такую проверку без определения стандартов для данного предмета по определенному признаку. Для этого необходимо знать, что некоторые объекты не имеют стандартов вообще, некоторые могут быть явными или более расплывчатыми. На оценочной шкале стандартные признаки стереотипов соотносятся с областью нормы.
Что касается стереотипа, он сложен и представляет собой многоаспектную и многоплановую, достаточно размытую структуру. Информация из сферы восприятия, из функциональной области учитывается в стереотипных представлениях о явлениях или объектах. Стереотипы тесно связаны и соотнесены с ассоциативными отношениями, с оценочными шкалами. Это отражается в семантике оценочных обозначений частного характера. Так, например, «громкий» мы можем толковать как имеющий ряд следующих свойств: неприятный для слуха, звучный, сильно звучащий. Лексема громкий занимает позицию на отрицательной части оценочной шкалы, которую можно представить как «это плохо». Говоря другими словами, оценочные стереотипы представляют явления, объекты, положение вещей с их признаками и их местом в ценностной картине мира.
Очевидно, что общеоценочные характеристики «хороший/плохой» и некоторые другие с широкой областью применения не имеют стереотипов вне объектов. Эти признаки определяют собственные стереотипы для каждого рода объектов. Рассмотрим пример эстетической оценки: Я вчера слушал приятную мелодию. Для участников разговора представление об общих признаках для данной оценки (приятная музыка, ласкающая слух музыка и т. д.), которое составляет стереотипный образ приятной музыки, дает возможность понять друг друга. Говоря, например, о громкости и оценивая звук на объективной шкале, трудно точно указать «количество» признака. То есть как оценочная шкала, так и стереотип представляет собой «размытое множество». «Размытость» необходима для общения и являет собой необходимую характеристику естественных языков. Степень размытости может быть меньше или больше. Если признак более субъективен, то стереотип более размыт. Если признак объективен, стереотип, соответственно, более определенен. Так, фразеологизмы орать благим матом, яркий цвет имеют более определенные стереотипы, чем словосочетания красивый цвет или приятная музыка.
Итак, логично сделать вывод, что без стереотипов оценочные выражения не могут являться средством коммуникации. Возможен коммуникативный провал, если люди представляют оценочный стереотип по-разному. Например, что имеют в виду, говоря о хорошей погоде? Вероятно, определенную температуру, отсутствие урагана, дождя и т. д. Но представления о хорошей погоде у африканцев и у россиян не совпадают. Иными словами, оценка связана с определенным набором дескриптивных характеристик, которые в конкретном обществе соотносятся с представлением о хорошей погоде. Диапазон характеристик общей оценки достаточно неопределенный и в количественном, и в качественном аспектах. Так, погода, которую можно назвать хорошей, весьма разнообразна и предполагает разные свойства в разных соотношениях.
Оценочные стереотипы связаны с объективными и субъективными составляющими оценки. Это значит, что они обладают как собственными признаками предметов, образующими стандартные характеристики, так и стереотипными представлениями о положении объектов в ценностной картине мира.
Субъективные, эмотивные оценки часто можно наблюдать на оценочной шкале. Они не соотносятся с признаками объектов и не поддаются классификации, поэтому не имеют стереотипов. Например, аффективные прилагательные и причастия поразительный, восхитительный, сногсшибательный. Но в конкретных ситуациях аффективные лексемы могут предполагать набор частных признаков, каузирующих оценку.
Говоря об «идеализированном стереотипе», мы имеем в виду эталон, образец, относительно устойчивый во времени и задающий верхний предел неких характеристик объекта. Это мера, в соответствии с которой оцениваются те или иные феномены через замену определенной личностью, объектом, вещью. Она становится знаком доминирующего в ней свойства (с точки зрения обиходно-культурного опыта) [349, с. 65].
Если обратиться к музыке, то в ней примером эталона является нота – звук ля первой октавы, частота которой на всех инструментах должна быть равна 440 Гц. В начале ХХ в. частота 440 Гц стала эталонной (стандартной) [348, с. 48].
В области цветоведения примером эталона служат образцы цвета в цветовом атласе. Их основное назначение – обеспечивать точные цветовые измерения с помощью компараторов. Важное свойство атласов – наглядность цветовых оценок. Среди атласов метрологического назначения следует назвать атлас Манселла (США), атлас Рихтера (ФРГ), атлас Мюраками (Япония), атлас Харда (Швеция), атлас Мак-Адама (ГДР), Атлас стандартных образцов цвета (СССР).
Рассмотрим причины, вызывающие «эталонность»: 1) «аксиомы действительности», т. е. объективная картина мира; 2) социокультурные представления; 3) глубинно-психологические закономерности.
Примером первого пункта являются все ориентированные сравнения, например: картина похожа на оригинал. Здесь устройство мира обусловливает асимметрию отношения сходства: репрезентация объекта вторична по отношению к объекту. Ко второму можно отнести случаи, когда выбор эталона обусловлен культурными фактами. Так, например, в экспериментах Э. Рош информанты признавали верным утверждение вида: 103 – это почти то же самое, что 100, но не утверждение 100 – почти то же самое, что 103. Это понятно, потому что в культуре, где доминирует десятичная система счисления, числа типа 10, 100 и т. д. культурно маркированы. Сюда же можно отнести ситуации, когда в качестве референтного объекта при сравнении стран выбирается большая страна: Швеция похожа на США [85, с. 392]. В последней ситуации «эталонность» объясняется психологическими закономерностями.
В качестве примера также приведем эксперимент, в котором информантам надо было разложить набор слов-цветообозначений на группы исходя из своих представлений о сходстве этих слов по смыслу. Каждый мог действовать в соответствии со своим представлением о том, что значит «похожий по смыслу» применительно к данному материалу. Интерпретации сходства у разных информантов были весьма разными. Они образовывали классы, руководствуясь самыми разными основаниями и, что важно, в процессе работы один и тот же информант мог использовать разные основания классификации одновременно. Несмотря на это, при объединении результатов в единую групповую матрицу сходства была получена вполне содержательная картина [86, с. 78].
Рассмотрим подробнее случаи, когда выбор эталона обусловлен культурными факторами. В турецком языке широко используются оттенки бирюзового и фисташкового цветов, чего нет в русском языке, где, напротив, цветообозначения бирюзовый и фисташковый сами являются обозначением оттенков голубого и зеленого цветов [200, с. 313]. Исследуя сравнение предметов-эталонов для ряда цветообозначений английского и испанского языков, мы наблюдаем следующее: англичане употребляют сравнение «красный, как омар», «красный, как свекла», испанцы говорят: «красный, как краб» или «красный, как помидор».
Это доказывает, что ментальные и культурные ассоциации влияют на цветовые представления. Во всех языках намечена тенденция сравнивать цвета с продуктами или с привычными объектами. Данный тезис найдет свое подтверждение в третьей главе диссертации, в которой будет описан лингвистический эксперимент с информантами разных национальностей.
В отличие от русского, в английском языке представление о белом цвете связано с цветом хлеба, медведя, волос (в русском – с цветом снега, молока, мела); представление о красном в английском связано не только с цветом крови, но и с цветом красного вина; смысл слова коричневый соотносится с цветом волос, кожи, сахара, в то время как в русском языке – с цветом кофе или желудя [45, с. 50].
Конкретный индивид пользуется перцептивными эталонами как системой «чувственных мерок», или эталонов, для анализа окружающей действительности.
Чтобы выбрать предмет, служащий эталоном цветонаименования, людям, носителям разных языков, следует обратиться к окружающей действительности и понаблюдать за её явлениями. Природа, национальные блюда, обычаи, привычки и вкусы – все это влияет на процесс отбора. Например, жители леса при упоминании и характеристике цвета желудя используют коричневый цвет. Обитатели юга, живущие рядом с созревающими фисташками, отмечают и запоминают тонкие оттенки и переходы цвета созревающего плода. «Если в английском и испанском языках белый цвет соотносится с цветом медведя, значит, образ медведя участвовал в оттачивании данного цветового смысла предками англичан и испанцев. В таджикском языке слово гулнор обозначает цвет цветка граната и передает в переводе на русский смыслы ярко-красный, огненно-красный, гранатового цвета. Цветок граната никак не может стать предметом-эталоном цветонаименования для русского слова гранатовый, так как русские никогда этого цветка не видели. В узбекском языке смысл пунцовый соотносится с цветом тюльпана: пунцовый – лола ранг (лола – тюльпан, ранг – цвет) и цветом иволги (заргалдок ранг)» [200, с. 312]. Что касается случаев, когда птицы являлись предметом-эталоном цветообозначения в русском языке, по данным словарей, в истории цветообозначений это отмечено два раза: голубь для голубой и ворон для вороной.
Таким образом, этническая индивидуальность цветовой картины мира неразрывно связана с промежуточными предметами-эталонами цветообозначения и цветовой символикой, которая всецело находится под влиянием культурной традиции.
В свете вышесказанного интересно упомянуть словарь «моделей наивного языкового сознания» Р. М. Фрумкиной [342, с. 44]. При этом важно отметить, что цветовые этноэйдемы – это относительно устойчивые концепты, являющиеся своеобразными эталонами национально-культурной специфики. Знание этноэйдем сокращает дистанцию между коммуникантами, активно содействуя преодолению «культурологического дальтонизма» [Там же, с. 58].
Представляем фрагмент словаря наивного языкового сознания:
• Белый – цвет снега или мела.
• Голубой – светло-синий, цвет незабудки.
• Желтый – цвет яичного желтка.
• Зеленый – цвет травы, листвы.
• Коричневый – цвет жареного кофе, спелого желудя.
• Красный – цвет крови, спелых ягод земляники, мака.
• Оранжевый – цвет апельсина.
• Розовый – цвет недоспелой мякоти арбуза, цветков яблони.
• Серый – цвет пепла, дыма.
• Синий – имеющий краску одного из основных цветов спектра – среднего между фиолетовым и зеленым.
• Фиолетовый – то же, что лиловый.
• Черный – цвет сажи, угля.
Мы видим, что в данном случае семантемы двенадцати цветообозначений создают цветовое семантическое пространство. Денотативное (прямое) значение лексем – оно же цветовое – определяется через природный прототип, предмет, который имеет соответствующую окраску.
В толковом словаре приводятся природные эталоны для семантизации цветообозначения. Они часто отличаются от тех эталонов, которые представляются в ассоциативных полях носителей языка. В связи с необходимостью исследования эталонов «наивной картины мира», представленных в лингвистическом эксперименте, мы анализируем цветообозначения и их сравнения, используя лексико-семантическое поле «цвет» в русском, английском и французском языках. Представленные лексико-семантические поля также используются для выявления национально-культурной специфики эталонов-репрезентов в ассоциативных полях, полученных от русских, английских, французских информантов.
2.5. Объективные и субъективные шкалы. Способы их построения
Помимо традиционных методов изучения соотношения денотативной и вербальной информации мы будем использовать интегративный подход к исследованию лексических единиц. Его суть – в определении соответствия объективных и субъективных характеристик звука и цвета в разных языках с помощью лингво-метрологических шкал, а также в измерении точности значения номинаций звука и цвета. Очевидно, что исследование и толкование лексических единиц разных языков, в силу имеющихся ограничений метаязыкового характера и возможности строить объективные шкалы, требуют такого рода подхода лингвистической метрологии. Абсолютизация принципа антропоцентризма, проявляющегося в наивной картине мира, невозможна при научном описании неживых объектов. Таким образом, в основе интегративного метода лежат метрологические измерения и лингво-метрологические шкалы. Они представлены нами как «сетка» категорий, характеризующая язык, а также как матрица, которая отражает языковую картину мира цвета и звука, представленную в речевых механизмах носителей русского, английского и французского языков. В связи с этим представляется логичным рассмотреть шкалы оценок, их свойства, признаки, которые расположены на «шкале ценностей».
Отметим, что в языковой картине мира допускают варьирование по шкале – нарастание/убывание количества признака. Если следовать психолингвистическим исследованиям, шкала оценок состоит из семи элементов, и это соответствует какой-либо психологической реальности: очень хорошо – довольно хорошо – хорошо – средне – довольно плохо – плохо – очень плохо. Связь субъективного (происходящего от чувств и знаний говорящего) и объективного (от свойств предмета речи, мысли) – это важная особенность, которая отражается на оценочной шкале. Такое соотношение реализуется в размышлении, зависящем от стереотипа мышления человека, его эмоций, связи характеристик объекта с его положением в системе ценностей говорящего. Во многих случаях такого рода соотношение отражает динамизм оценочной шкалы.
Очевидно, что при построении оценочной шкалы необходимо отразить две главные стороны оценки – субъективную и объективную. Шкала показывает, с одной стороны, отношение субъекта к объекту (мне нравится, мне очень нравится, не очень нравится, терпеть не могу…), с другой – свойства объекта, к которому относится оценка: приятный звук, не очень приятный звук, противный звук, отвратительный звук. В первом случае о свойствах объекта ничего не говорится, во втором речь идет как о свойствах объекта, так и о субъективном к ним отношении. Соотношение оценочного и описательного в оценке подразумевает сложную структуру оценочной шкалы.
Что касается лингво-метрологической шкалы громкости, она состоит из объективной шкалы громкости звука и трех субъективных шкал номинаций звука русского, английского и французского языков. Лингво-метрологическая шкала цвета включает в себя объективную шкалу (индексы цвета из веера Пантона) и три субъективные шкалы лексических характеристик цвета на русском, английском и французском языках. Несомненно, шкалу следует рассматривать и исследовать как сложную структуру. Необходимо обращать внимание на находящиеся на ней признаки, которые могут изменяться по аффективности и по интенсификации/деинтенсификации. Следует также учитывать присутствие/отсутствие крайней точки для данного признака. Что касается основного свойства шкалы, мы признаем за ним динамичность, степень проявления признака – его конкретизацию по отношению к некоторой норме. Например, по интенсивности (силе проявления) звук превосходит норму (очень громкий) либо не достигает нормы (едва слышно, чуть слышно).
На шкале-континууме мы всегда можем наблюдать возрастание или понижение признака. Такая особенность шкалы называется недискретностью. На лингво-метрологической шкале громкости увеличение интенсивности начитается с лексемы ни звука.
Исследуя лингво-метрологическую шкалу звука, отметим присутствие на ней положительной, отрицательной и нейтральной зон. В истинную нейтральную зону в оценочных обозначениях входят слова, принадлежащие к сфере классификации и направленные на принадлежность объекта к классу (его элементы по качеству не различаются между собой) или же на соответствие норме: обычный, рядовой, типовой, нормальный.
Нормативная зона меньше исследована. Её часто относят к функции квалификации, не оценки. Значение образца, модели, стандарта, содержащееся в словах обычный, рядовой, типовой, нормальный, определяет группу как нейтральную, стоящую ближе всего к этическим, нормативным оценкам рационального типа. По Э. Сепиру, норма (the norm term) – это квазинаучная точка перехода от равновесия между «больше, чем» и «меньше, чем» или это конечная точка (the point of arrival) на шкале, где терм, который подлежит градуированию, постоянно больше или меньше. Общепринятым можно считать понимание количественной нормы как количества признака/степени/качества, наиболее обычного для определенного класса объектов в определенной ситуации. Норма не абсолютна, её количественное содержание размыто и подвижно [306, с. 70].
Кванторами модальной нормы (нормы относительно какой-либо определенной задачи) являются:
Соответствие признака модальной норме: вполне, в меру, достаточно.
Признак ниже модальной нормы: мало, недостаточно.
Признак выше модальной нормы: больше, чем нужно, слишком, чересчур.
Очевидно то, что норма не рассматривается как отсутствие признака. Имеются в виду признаки стереотипа и их расположение на шкале оценок, когда мы говорим о норме. Для определения нормы необходимо знать стандартные характеристики соответствующих объектов. На лингвометрологической шкале звука, например, в зоне нормы находятся лексемы: хорошо слышный, нормально, благозвучно.
Актуальный вопрос, который ставит перед собой лингвистическая метрология, – это проблема неопределенности шкалы оценок, т. е. невозможности определить относительное порядковое место наречий (например, очень, весьма, удивительно, крайне). Вопрос о неопределенности шкалы мы соотносим с понятиями «размытые множества» и «размытая переменная». Появление интенсификаторов на шкале преобразует объективные точные показания в размытые обозначения. Например: это очень мелодичная музыка. Насколько она мелодичнее просто мелодичной? Традиционный взгляд на определение интервалов между признаками следующий: невозможно установить их точное относительное порядковое место.
Используя интегративный подход к исследованию лексических единиц (а именно лингвистические эксперименты с информантами разных национальностей), построив лингво-метрологическую шкалу, мы совершаем попытку измерить точность значения лексем, строго обозначив их порядковое место на шкале. Описывая языковые объекты с антропоцентрической точки зрения, мы рассматриваем их также на основе математических и метрологических приемов, измерений, что достаточно заметно изменяет методологическое положение, например, в лексикографической практике.
Продолжая исследовать оценочные шкалы, отметим, что их полюс может быть непредельным и предельным. Это зависит от того, есть ли предел на нарастание степени признака на полюсах. На лингво-метрологической шкале громкости такого предела не существует. Это семантическое проявление особенности сочетаемости данных прилагательных с наречиями степени трех классов. Например, наречия большой степени признака очень, весьма: с ними сочетаются прилагательные обоих полюсов. С наречиями полной степени совсем, абсолютно – в основном прилагательные со значением малого полюса.
Е. М. Вольф отмечает, что «наличие предела у оценочных признаков отрицательной зоны связано с тем, что эти оценки подразумевают не столько присутствие некоторого признака, сколько отсутствие положительного. Количество языковых единиц, отражающих положительную и отрицательную части шкалы, не одинаково: примат положительного полюса шкалы. Существует так называемый закон “конца шкалы”: ближе к краю, особенно к краю части “+”, концентрируется максимальное количество единиц» [85, с. 392].
Стоит отметить обширную номинативную/экстралингвистическую направленность градуальных признаков, расположенных на шкале. Они находятся как в физической, так и в психологической сфере словаря. Степень проявления общего признака явлений может быть разной, т. е. возможна дифференциация: mutter = speak low, in barely audible manner; hoot = make loud sounds, esp. of disapproval or derision; громкий звук – очень громкий звук.
Семантическими характеристиками градации в данном случае выступают дейктичность, релятивность и динамичность градуирующих средств. Логично также отметить асимметрию языковой реализации градуальной шкалы (в плане соотношения кванторов положительного и отрицательного полюсов шкалы). Градуальные признаки, являющиеся результатом работы с информантами разных национальностей, находятся на шкале, которая является символом градуирования признака.
Признаки, названные в одном и другом случаях, одни и те же, разница в интенсивности (степени) их проявления. Степень проявления признака может рассматриваться в двух планах: в плане увеличения интенсивности его проявления до «верхнего» предела и в плане уменьшения его проявления до «нижнего» предела, но обязательно без изменения существа признака [86, с. 59].
Итак, после получения эмпирических данных в результате экспериментов, определяющих вербальную реакцию испытуемых разных национальностей на качество звука и цвета, осуществляется их упорядочение, или шкалирование. Для правильного построения лингвометрологической шкалы целесообразно рассмотреть спецификацию объективных и субъективных шкал в гуманитарных и негуманитарных сферах.
Измерительная шкала представляет собой форму фиксации признаков изучаемого объекта с упорядочиванием их в определенную числовую систему. Всем элементам совокупности признаков соответствует определенный балл, или шкальный индекс, который отражает положение этого признака на шкале. Шкалы строятся, например, по принципу убывания или возрастания степени проявленности наблюдаемого признака [343, с. 320].
Выделяют несколько видов шкал. Номинативная шкала – это шкала, классифицирующая по названию, т. е. устанавливающая соответствие признака тому или иному классу. Название не измеряется количественно, оно лишь позволяет отличить один объект от другого. Классический пример номинативной шкалы представляет шкала оценки (классификации) цвета объектов по наименованиям: желтый, красный, оранжевый, зеленый и т. д. Основой такого рода шкалы служат стандартизированные атласы наборов цветов, систематизированных по сходству. Обычно в таких атласах, являющихся своего рода эталоном, цвета обозначены условными индексами. Чтобы измерить цвет на шкале, нужно сравнить при определенном освещении образцы цвета из атласа с цветом исследуемого объекта и установить их эквивалентность.
Трехмерная шкала наименования – модель пространства цвета – описывает полное множество существующих цветов. В таком пространстве каждый цвет характеризуется тремя координатами. В шкалах наименований отсутствует нулевой элемент, поэтому ввести понятие единицы измерения невозможно. Но некоторые шкалы наименований могут иметь количественные компоненты соответствующих качественных свойств. Например, если рассмотреть общепринятую, обычную колориметрическую систему с тремя координатами, можно заметить, что две координаты носят качественный характер, третья координата соотносится с количественной характеристикой – яркостью.
Шкала, главной особенностью которой является построение по принципу «больше – меньше», называется порядковой шкалой. Если в шкале наименований безразлично, в каком порядке мы расположим классификационные пространства, то в порядковой шкале они образуют последовательность от ячейки «самое малое значение» к ячейке «самое большое значение». Единица измерения в шкале порядка – расстояние в один ранг, при этом расстояние между рангами может быть разное [271, с. 60].
Что касается лингво-метрологической шкалы звука, при её построении используется принцип «больше – меньше»; лексические единицы расположены в порядке нарастания признака.
Рассматривая следующий вид – интервальную шкалу, следует учесть, что она классифицирует признаки по принципу «больше на определенное количество единиц – меньше на определенное количество единиц». Каждое из возможных значений признака находится на равном расстоянии от другого. Интервальные переменные упорядочивают объекты измерения и численно выражают и сравнивают различия между ними. Интервальные шкалы могут широко использоваться в лингвистическом исследовании, в частности, при работе с частотными словарями русской лексики, в психолингвистических исследованиях при определении ядерных, переходных и периферийных реакций респондентов. Особенно продуктивно применение интервальных шкал в сопоставительных исследованиях, где те или иные количественные характеристики языковых явлений получают смысл только в контексте сравнения. В работах, базирующихся на квантитативных методах, практически всегда используются интервальные шкалы и сравнительно-сопоставительный метод. Так, например, были получены разнообразные данные о размере текста, длине предложений, количестве тех или иных синтаксических конструкций в русской разговорной речи и произведениях классиков отечественной литературы [337, с. 50].
Переходя к шкале равных отношений, отметим, что это шкала, которая классифицирует объекты пропорционально степени выраженности измеряемого свойства. В шкалах отношений классы обозначаются числами, которые пропорциональны друг другу: 2 так относится к 4, как 4 к 8. Обычными примерами шкал отношений являются измерения пространства и времени.
Что касается абсолютных шкал, они обладают всеми признаками шкал отношений, но дополнительно в них существует естественное однозначное определение единицы измерений. Они используются для измерений безразмерных скалярных счетных и относительных величин.
Учеными были построены не только объективные шкалы, но и субъективные шкалы громкости. Субъективные шкалы представляют собой попытку количественно охарактеризовать реакцию человека на звук. В то же время человек перестает быть центром происходящего. Например, в статье Ф. А. Джелдарда «Сенсорные шкалы» описывается следующий эксперимент. Испытуемому предъявляют эталон (стандарт) определенной интенсивности, чтобы сравнить его с рядом слабых стимулов и выбрать один, который, как кажется человеку, составляет простое отношение (дробь) с эталоном [47, с. 46]. Второй способ: строится шкала отношений на основе опыта: испытуемому предлагают два разных по интенсивности стимула, и он должен оценить кажущееся отношение между ними. Например, составляет ли слабый звук 1/2, 1/5, 4/5 сильного звука. Третий способ: предъявляется тон умеренной громкости (80 дБ). Наблюдателю сообщается громкость-эталон. Она должна быть оценена, например, десятью единицами. Испытуемый численно характеризует относительную громкость всех последних тонов, причем более слабым тонам должны быть приписаны числа меньше десяти, а более громким – больше десяти. Если первоначально тон в четыре раза громче эталона, ему приписывают 40 дБ [148, с. 89].
Еще один пример – логарифмическая шкала. Она используется для измерения субъективного восприятия звука. Когда мощность одного звука в 10 раз больше мощности другого, то говорят, что интенсивность одного составляет 10 дБ по отношению ко второму, в сто раз – 20 дБ, в тысячу раз – 30 дБ и т. д. При таком подходе получается не абсолютная, а относительная шкала. Для того чтобы произвести отсчет от уровня нулевой интенсивности, нужно выделить такой уровень. Он выбирается на основе субъективных показателей – это минимальный порог восприятия звука человеческим ухом, который равен десяти в минус двенадцатой степени ватта на квадратный метр. Звук в десять раз мощнее имеет уровень интенсивности 10 дБ, в миллион раз – 60 дБ [47, с. 30].
Интересно заметить, что существует свидетельство о том, что человек давно способен был в какой-то мере производить количественную оценку громкости звука. Это выработанная многовековым музыкальным опытом шкала громкости исполнения (шкала порядка) в соответствии с замыслом автора музыки и его указаниями в нотах:
– ppp – пиано-пианиссимо (самое тихое);
– pp – пианиссимо (очень тихое);
– p – пиано (тихое);
– mp – меццо-пиано (умеренно тихое);
– mf – меццо-форте (умеренно громкое);
– f – форте (громкое);
– ff – фортиссимо (очень громкое);
– fff – форте-фортиссимо (самое громкое).
Рассуждая о методе шкалирования, стоит отметить, что его можно рассматривать как промежуточный этап между ассоциативным экспериментом и методом семантического дифференциала. Этот метод представляет собой оценку (в баллах) реципиентом какого-либо явления (понятия, слова и т. д.) с точки зрения степени выражения в нем предложенного экспериментатором признака (признаков). В целом система шкалирования по тому или иному признаку выглядит так:
– 1 балл – признак не проявляется;
– 2 балла – слабое проявление признака;
– 3 балла – среднее проявление признака;
– 4 балла – высокое проявление признака;
– 5 баллов – очень высокое проявление признака.
Обращаясь к психолингвистическому методу, а именно к семантическому и субъективному шкалированию, отметим, что он, так или иначе, использует способность человека высказывать суждения о степени сходства или различия, например, цветов с другими объектами: дать ответ, насколько «тепел» или «холоден» голубой цвет, или ответить, насколько он похож на любовь. В большинстве межкультурных исследований применяется такого рода метод. Он требует от испытуемого поместить оцениваемый объект в произвольное место на шкале, полюсы которой образованы антонимичными прилагательными.
Рассмотрев и изучив виды шкал и методы шкалирования, мы можем сделать следующий вывод: многие ученые пытались количественно охарактеризовать реакции человека на звук. Но они не иллюстрировали его свойство вызывать физиологические и психологические раздражения, исследуя лексические характеристики, например, шума. В объективных показаниях не учитывались экстралингвистические факторы, такие как возраст, привычки, профессия, национальность, интересы информантов. Несмотря на то, что ранее проводились исследования и эксперименты, в которых электронный прибор измерял громкость, нет методики, на основании которой человек дает оценку звукам лингвистическими и паралингвистическими средствами. Не существует интегративного подхода к исследованию лексических единиц разных языков, целью которого являлось бы определение соотношений объективных показаний с лексическими характеристиками. Попытка объединить, соотнести субъективные и объективные характеристики звука способствовала рождению идеи построить лингвометрологическую шкалу. Суть такого рода идеи – ограничить абсолютизацию принципа субъективизма в языке, которая очевидна в наивной картине мира, но неприемлема при научном описании объектов и явлений. Изучая ограничения метаязыкового и экстралингвистического характера, мы получаем возможность уменьшить субъективизм, приблизиться к наибольшей степени объективности, например, при толковании лексем разных языков, при переводе и распознавании посредством аналоговых устройств.
Выводы по главе 2
Во второй главе обозначен выход на новый уровень изучения языкового материала, а именно номинаций цвета и звука разных языков. Обоснована возможность выделения лингвистической метрологии как самостоятельной области научных исследований. Сформулированы её цель, задачи, объект и предмет.
Таким образом, лингвистическая метрология выделена как новый раздел языкознания, поскольку имеет собственный объект изучения, цель, процедуры анализа и методологию, модифицированный терминологический аппарат. Цель лингвистической метрологии – исследовать корреляцию ментальной и языковой информации с объективной действительностью с помощью как традиционного метода, так и интегративного подхода к изучению соотношения объективных показаний приборов, измеряющих физические свойства цветности и громкости, с содержательным наполнением лексических единиц разных языков, вербализующих различные аспекты данных свойств. Тем самым она расширяет методику определения точного значения лексем разных языков, реализуя такого рода исследование в специализированных словарях, в распознавании посредством аналоговых устройств, в построении лингво-метрологической шкалы – матрицы, отражающей как этнический менталитет, так и объективную картину мира.
Доказана возможность сочетания традиционного и интегративного подходов к исследованию лексических единиц разных языков. Этим обеспечивается более точное определение соотношений номинаций цвета и звука в русском, английском и французском языках и объективных показаний приборов. Также с помощью такого рода синтеза решается проблема лексикографической практики, а именно проблема субъективности толкования лексем и синонимической избыточности. Такой подход актуален и для распознавания посредством аналоговых устройств, для перевода аналоговых систем в словесные описания.
В качестве основного методологического положения лингвистической метрологии рассматривается соотнесение объективных показаний приборов, измеряющих физические свойства цветности и громкости, с содержательным наполнением лексических единиц, вербализующих различные аспекты данных свойств. Метрологический анализ предполагает определенную последовательность процедур измерения (экспериментального сравнения одной измеряемой величины с другой, которая принимается за эталон) и корреляции измерения с определенными параметрическими величинами, которые выделяют в семантике соответствующие лексические единицы. Поэтому проведен анализ основных понятий метрологии: физическая величина, единица физической величины, средства измерений физической величины, эталон, измерение физической величины, метод измерений, результат измерений.
Звук предлагается исследовать в аспекте метрологии и в проекции к лексико-семантическому полю «звук» в русском, английском и французском языках. С одной стороны, лингвистическими и паралингвистическими средствами характеризуются акустические величины громкости. С другой стороны, языковые оценки объективируются акустическими измерениями. Это позволяет увидеть тонкие различия в значениях соотносимых лексем трех сопоставляемых языков.
Во второй главе также рассматривались цветовые измерения, количественные выражения цвета, различные способы его математического описания в аспекте колориметрии. При этом также исследовались устойчивые концепты, являющиеся своеобразными эталонами национально-культурной специфики. Как результат такого исследования представлен фрагмент словаря наивного языкового сознания.
Инструментарием лингвистической метрологии по нашему замыслу должна явиться шкала, структура которой отражает две основные стороны оценки – субъективную и объективную. Основным свойством шкалы громкости признана динамичность, степень проявления признака – его конкретизация по отношению к некоторой норме. Объективной частью лингво-метрологической шкалы цвета явилась номинативная шкала классификации (оценки) цвета объектов по наименованиям (красный, оранжевый, желтый, зеленый и т. д.), опирающаяся на стандартизированные атласы наборов цветов, систематизированных по сходству. В таких атласах, выполняющих роль своеобразных эталонов, цвета обозначены условными номерами.
Вышеперечисленные способы шкалирования, измерения направлены на точное определение границ лексического значения. Именно в русле выхода в референциальную сферу физически существующей действительности и субъективного мира человека мы детально анализировали две концептуальные категории – цвет и звук.
|
