В США и в россии
|
Скачать 1.56 Mb.
|
|
Точка зрения и фокализация Базовой категорией нарратива является точка зрения. По определению Дж. Принса, «Точка зрения – это физическая, психологическая и идеологическая позиция, с которой в тексте представляются события, ситуации и участники истории, перспектива, через которую они «фильтруются»» [Prince 2008, p. 442]. Когнитологи расширяют объем и содержание категории точки зрения, рассматривая ее как необходимое условие любой формы коммуникации и когниции, как «экологическую возможность» (affordance) – способ социального взаимодействия, ресурс приспособления живого организма к окружающему контексту [Herman 2000]. Западные нарратологи вместо точки зрения предпочитают пользоваться термином «фокализация», который официально ввел Ж. Женетт как более технически точный и нейтральный. Фокализацию Ж. Женетт определил как перспективное ограничение и ориентацию нарративной информации, представляемой через сознание персонажа [Genette 1980, p. 161]. В его понимании фокализация − это главный технический способ регулирования процесса «рассказывания» истории, коммуникативный фильтр, способ ограничения и представления отобранной автором информации. Но зарубежные нарратологи все настойчивей пропагандируют когнитивный подход к фокализации, рассматривая ее не только как технический прием. Для Манфреда Яна фокализация – это способ открывания воображаемых «окон» в мир истории, позволяющий читателям войти в состояние «погружения», пережить «транспозицию в фантазм» [Jahn 1997]. Как видим, два термина – «точка зрения» и «фокализация» – по сути, используются как абсолютно взаимозаменимые категории нарратива, регулирующие и коммуникативный процесс рассказывания, и когнитивный процесс понимания истории. Понятие точки зрения, как показывает модель Б. А. Успенского, является более многослойным и синтетичным [Успенский 1995]. Оно включает в себя и «субъект сознания» (главный фактор порождения точки зрения), и его позицию (когнитивный фактор фокализации), и его «голос» (фактор формирования нарративного дискурса), и его аксиологию (фактор формирования концептуальных смыслов текста). Поэтому точка зрения − это сегмент нарративного текста, в котором все четыре плана мира истории – пространственный, временной, субъектно-речевой и модальный – синтезированы и управляемы одним субъектом восприятия и/или говорения. Точка зрения, иными словами, – это наиболее самостоятельная, многоуровневая единица текста, содержание которой представляет одно завершенное, мотивированное фабулой событие или состояние с позиции рассказчика или участника мира истории. Два первых плана вместе образуют объектный план композиции: пространственно-временные ориентиры «мира истории» отражают предназначены для «ментального зрения» читателя. Объектный план композиции реализует главный принцип различения «история (фабула) / дискурс (уникальное представление событий истории)» через деформации объективного пространства и времени мира истории. Третий, субъектно-речевой (дискурсивный) план текста, организует общую стратегию внутритекстовой коммуникации и предназначен для «ментального слуха» читателя [Тюпа 2006, сс. 35–48]. Сферой пересечения композиционных планов текста − пространственно-временного (объектного) и психологического (субъектного) является текстовая модальность − категория, в которой главным является выражение ценностно-оценочного отношения автора к тому, о чем он говорит [Виноградов 1950]. Наше понимание категории точки зрения близко пониманию В. И. Тюпы, который полагает, что это особый уровень коммуникации между автором и читателем, идущий через смену «кадров внутреннего зрения», детализирующих событийно-объектный план композиции, «где в роли знаков выступают не сами слова, а их денотаты»; о фокализации следует говорить «в применении к каждой конкретной фразе, ибо на протяжении повествования фокусировка внутреннего зрения постоянно меняется от предложения к предложению» [Курсив наш – Л. К.: Тюпа 2006, с. 58]. Точка зрения субъекта говорения и восприятия может совпадать с одним предложением, но, как правило, она фиксирована рамками более объемных синтаксических единиц – абзаца или СФЕ. Фокализация же расчленяет точку зрения на более дробные фрагменты – «кадры». Фокализация акцентирует информационную значимость объектов мира истории, способствует их коммуникативному выделению. Читатель интерпретирует определенные части текста как более заметные, то есть ценностно значимые для субъекта говорения или восприятия, в режиме перцептуального различения фигура − фон. Это различение заключается в следующем принципе организации текста: фигура − одна из частей дифференцированного поля − четко выделяется на фоне его пространственно-временного континуума. Разные свойства фигуры и фона находят отражения в таких противопоставлениях, как локализованность − нелокализованность, определенность − неопределенность, четкая форма, дискретность − бесформенность, диффузность и т. д. [см. КСКТ 1996, с. 186]. Сам факт попадания определенного объекта в «фокус видения» сигнализирует о его особой ценности для субъекта фокализации. Этот объект мы называем фокальным, а его денотат рассматриваем как «сакральный центр» текстового пространства. Несмотря на свою метафоричность, понятие «кадр» позволяет классифицировать способы фокализации по двум ее функциям − когнитивной и коммуникативной. Когнитивная функция заключается в том, что фокализация обеспечивает процесс перцептивного восприятия фрагментов мира истории в разных режимах приближения и детализации (zoom-in, zoom-out). Здесь важную роль играет «план» изображения как композиционный прием, аналогичный киномонтажу, о котором писал Ю. М. Лотман [Лотман 1970, с. 316–317]. Понятие «кадров фокализации» близко и понятию «окон» М. Яна, открывающихся в миры истории через «перцептуальный экран», создаваемый внутритекстовым или внешнетекстовым фокализатором и манипулирующий процессом восприятия [Jahn 1997]. Монтаж этих кадров создает рекуррентные модели чередования индивидуальных точек зрения, которые определяют специфический ритм целостной композиции повествовательного текста. Кадры фокализации, в которых устанавливается крупный, средний или общий план изображения, обеспечивают различные степени стяжения или растяжения пространства и времени истории в композиции (дискурсе). Восприятие динамики кадров фокализации разных планов уподобляет процесс чтения текста погружению в интерактивную виртуальную среду через экран компьютера. Коммуникативная функция фокализации заключается в регулировании дискурсивного процесса, диалога между автором, повествователем, персонажами и читателем. Смена «голосов» и мысли персонажей и повествователя осуществляется с помощью линейного чередования «кадров» внутренней, внешней, смешанной (с размытыми границами) и гипотетической фокализации. Точка зрения может быть статичной, представляющей один фокальный объект крупным планом, или динамичной, представляющей множество объектов средним или общим планом. Динамика кадров фокализации внутри точки зрения, синтаксически реализуемой СФЕ, технически актуализируется чередованием клауз (синтагм) предложения. Рассмотрим для примера монтаж кадров фокализации в следующем фрагменте романа В. Вулф «Миссис Дэллоуэй»: «Gliding across Piccadilly, the car turned down St. James’s Street (1). Tall men, men of robust physique, well-dressed men with their tail-coats and their white slips and their hair raked back who, for reasons difficult to discriminate, were standing in the bow window of Brooks’s with their hands behind the tails of their coats, looking out (2), perceived instinctively that greatness was passing (3), and the pale light of the immortal presence fell upon them (4) as it had fallen upon Clarissa Dalloway (5). At once they stood even straighter, and removed their hands, and seemed ready to attend their Sovereign, if need be, to the cannon’s mouth, as their ancestors had done before them (6). The white busts and the little tables in the background covered with copies of the Tatler and syphons of soda water seemed to approve (7); seemed to indicate the flowing corn and the manor houses of England (8); and to return the frail hum of the motor wheels (9) as the walls of a whispering gallery return a single voice expanded and made sonorous by the might of a whole cathedral (10). Shawled Moll Pratt with her flowers on the pavement wished the dear boy well (11) (it was the Prince of Wales for certain) (12) and would have tossed the price of a pot of beer – a bunch of roses – into St. James’s Street out of sheer light-heartedness and contempt of poverty had she not seen the constable’s eye upon her (13), discouraging an old Irishwoman’s loyalty (14). The sentries at St. James’s saluted (15); Queen Alexandra’s policeman approved (16)» [Woolf 2003, p. 14]. Этот абзац-СФЕ – немая сцена-пантомима (появление на улице королевского автомобиля) и одновременно скрипт (типичные для британцев действия-реакции на эту ситуацию). Предложение (1) вводит фокальный объект сцены (автомобиль) и ее пространственный фон (улица Сейнт Джеймс). Сцена объединяется именно фокальным объектом, но она очень динамична за счет скольжения «взгляда» незримого повествователя-наблюдателя, образующего серию кадров внешней фокализации, затем кадры фокализации становятся внутренними, прикрепленными к восприятиям разных участников сцены. Всего кадров здесь – 16. В клаузах (2) – (6) описания внешности и жестов участников, а также метатекстовые фразы-модераторы for reasons difficult to discriminate, seemed ready to attend their Sovereign, seemed to approve, seemed to indicate маркируют позицию деперсонализованного наблюдателя, который представляет сцену в гротескном ракурсе: крепкие высокие господа во фраках с гладко зачесанными волосами опустили руки по швам, побледнели, и, казалось, были готовы броситься на жерла пушек во имя своего властелина, как это всегда делали их предки. Но клауза (3) – это кадр внутренней фокализации, так как глагол perceived (ощутили) является глаголом внутренней реакции, маркером речи-мысли не наблюдателя, а именно «хорошо одетых господ»: «они ощутили, что мимо них скользит величие Англии». Клауза (5) выделяется в отдельный кадр, так как в ней фиксируется реакция другого участника сцены – Клариссы (она тоже побледнела). Клаузы (7) – (10) образуют череду кадров фокализации повествователя-наблюдателя, который незаметно поднимается над толпой и над сценой и чудесным образом охватывает «белые бюсты», «столики с бутылками содовой и номерами «Татлера», которые, «казалось, одобряли этих господ», напоминали о «колышущихся нивах и поместьях» и отражали «гудение автомобиля», усиливаемое «гулом всей громады собора». Клаузы (11) – (13) уже фиксируют фокализацию ирландки-цветочницы Мол Прэтт: ее не отмеченное синтаксически обращение к «милому мальчику» (11), фрагмент ее мысли-догадки: «это же наверняка принц Уэлльский» (12), ее внутренний монолог (13). Клауза 14 – «кадр», прикрепленный к сознанию констебля, «не одобрившего верноподданнического порыва старой ирландки». Клауза (15) – вновь от наблюдателя: «часовые Сент-Джеймсского дворца взяли на караул». Последний, шестнадцатый кадр – ментальная реакция на это действие полицейского у дворца королевы Александры: «он был доволен». Динамика чередования точек зрения одного субъекта фокализации создает в тексте определенную перспективу − целостную форму представления индивидуальной позиции героя или повествователя. В терминах семантики возможных миров перспектива нарративного текста охватывает движение индивидуальных миров, среди которых различаются: 1) возможный мир, создаваемый повествователем, в котором события и состояния представлены как актуальные, фабульные; 2) возможные субмиры, воображаемые, желаемые, виртуальные миры персонажей; 3) возможные субмиры, создаваемые, желаемые, предполагаемые, воображаемые читателем, которые либо подтверждаются, либо опровергаются фабулой. Читатель проецирует псевдореальность истории на реальный мир, конструирует на основе текстовых данных перспективы разных героев, корректируя свою точку зрения на известных ему людей. Факторы, определяющие индивидуальную перспективу, включают знания и способности героя или повествователя, особенности психики, систему норм и ценностей, религию, мотивации, цели, мечты и желания, а также пол, этническую идентичность, социально-политические и культурные условия его жизни. Сумма соотношений всех индивидуальных перспектив текста складывается в общую «структуру перспективы». Если в тексте доминирует одна точка зрения, то он обладает «закрытой» перспективной структурой. Если индивидуальные точки зрения противоречат друг другу, определяя контрастные перспективы, текст обладает открытой структурой множественных равноправных «идеологий» и «голосов», которую М. М. Бахтин назвал «полифоничной». Итак, отдельные фокусы восприятия субъектом пространственных объектов и времени внутри мира истории синтаксически реализуются предложениями, которые порождаются «кадрами фокализации». Соотношение разных точек зрения в тексте складывается в его повествовательную перспективу − коммуникативно-когнитивную категорию целостного мира истории. Литература:
Вопросы к разделу:
Текстовая сетка – это система средств морфологического, синтаксического и словообразовательного уровней, обеспечивающих ориентацию читателя в пространственно-временном и дискурсивном контексте нарратива. Сегментной единицей текстовой сетки является точка зрения. Точка зрения формально совпадает с СФЕ. Мы различаем четыре основных плана точки зрения: пространственный, временной, нарративно-речевой и модальный. Планы эти образуют четыре вида сетки текста − пространственную, темпоральную, нарративно-речевую и модальную. Сегменты четырех видов текстовой сетки накладываются друг на друга, их границы чаще совпадают, но иногда темпоральность и пространство образуют различные ритмические схемы. Подробно названные четыре сетки текста рассмотрены в монографии Л.В. Комуцци (Татару) [Татару 2009], а также проиллюстрированы в ряде статей, которые представлены и в электронном виде (см. страницу автора на вебсайте Academia.edu: http://bfsgu.academia.edu/LudmilaTataru). Здесь же охарактеризуем их в общем. Пространственная сетка текста строится на базовом принципе соотношения объективного пространства истории (ПИ) и субъективного пространства дискурса (ПД). Как линейная категория пространственная сетка расчленяет текст на сегменты – точки зрения. Средствами выражения одной индивидуальной точки зрения в пространственном плане являются следующие языковые компоненты: 1) дейктический центр (я, он), точка отсчета пространственных ориентиров; 2) номинации объектов мира истории; 3) глаголы движения, наречия, предлоги места и направления (come/go, up/down, left/right, in/out, on/under, etc.). Как когнитивная категория сетка текста моделируется авторским целостным видением пространства истории, которое имеет фреймовую структуру. Фреймы – это крупные фрагменты локализации событий (дом, город, страна, континент и т. д.). Сегмент пространственной сетки текста – индивидуальная точка зрения – представляет собой субфрейм базового уровня, аналогичный пространству театральной сцены. Субфреймы вкладываются во фреймы, а фреймы образуют единый гиперфрейм пространства истории. Субфреймы организованы фокализацией: фокус внимания героя или нарратора составляет фокальный объект, «фигура» на «фоне» сцены. Кадры фокализации меняются внутри субфрейма. Пространственная сетка может быть однородной, отражающей единственную индивидуальную перспективу, или сложной, многослойной, в которой переплетены или даны контрастно несколько перспектив, порожденных конфликтующими точками зрения. Динамика развертывания пространственной сетки от исходной точки к завершающей точке определяется своеобразием «мифологемы пути» участника (участников) мира истории. Смена дейктического центра и денотатов локусов маркирует дейктический сдвиг – переход или к следующему «субфрейму» данной перспективы, или к субфрейму другой индивидуальной перспективы. Фреймы и гиперфреймы создают геометрию, топографическую модель пространства истории, приближенного к объективному. Индивидуальные перспективы структурируют динамическое пространство дискурса, которое деформирует «объективное» пространство истории. Формы деформации пространства истории в текстовой сетке анализируются с помощью кинематографического термина «план изображения». Всего мы различаем четыре плана: 1) дальний, 2) средний, 3) крупный и 4) натуралистически крупный план: 1) Дальний план – это сегмент текста, в котором объективное пространство истории максимально стягивается. Здесь единая точка зрения может охватывать практически безграничное поле видения со множеством мелких объектов (zoom out), и потому в этом сегменте пространство истории может до бесконечности превышать пространство дискурса (ПИ > ∞ ПД). 2) Средним планом пространство дается в сегментах, описывающих один субфрейм – сцену, которая организована обозримым множеством объектов. Степень обобщения или стяжения фабульного пространства здесь значительно уменьшается и устанавливается реальный режим изображения, масштабы объективного пространства мира истории и субъективного пространства дискурса становятся соизмеримыми: ПИ ≈ ПД или ПИ ≥ ПД. 3) В сегменте текста, представляющем один объект крупным планом, с очень близкой дистанции, масштаб изображения резко увеличивается (zoom in), вследствие чего ПИ ≤ ПД. 4) Натуралистически крупный план – это сегмент текста, в котором используется самая сильная форма растяжения ПИ: ПИ < ∞ ПД. Чередование субфреймов определяет ритм пространственной сетки, а ее метричность ощутима в повторах ключевых номинаций локусов и дейктических центров. Темпоральная сетка текста – это совокупность средств морфологического, грамматического, лексического и фразового уровней, обеспечивающих ориентацию читателя во временных отношениях нарративного текста. Сегмент этой сетки содержит один определенный временной ракурс изображения времени истории участником или нарратором. Подсистема языковых маркеров точки зрения во временном плане: 1) дейктический центр, 2) средства временной референции (личные и неличные глагольные видо-временные формы); 3) лексические, фразовые и морфологические указатели точек и периодов времени, их последовательности и темпа (One evening; It was after nine o’clock; slowly, suddenly, at moments, after, before, while, etc.); 4) глаголы перцептивной деятельности, главным образом, to hear и to see, и глаголы движения (At moments he seemed to feel her voice touch his ear. He stood still to listen.). Анализ ритма темпоральной сетки связан с темпом наррации. Текст членится на сегменты, каждый из которых представляет события с определенной скоростью (длительностью) повествования. Всего различаются пять видов темпа [Genette 1980, Bal 1997]: 1) эллипсис (опущение элемента фабулы) − сегмент текста, в котором время истории (ВИ) до бесконечности больше времени дискурса (ВД) (ВИ > ∞ ВД); 2) обобщение (ускоренное представление ряда элементов фабулы) − сегмент текста, в котором ВИ > ВД; 3) сцена (детальное представление события) − сегмент, в котором время фабулы и время дискурса почти изохронны (ВИ < ≈ ВД); 4) замедление (slow-down, растяжение длительности события) − сегмент, в котором ВИ < ВД; 5) пауза (остановка событий) − сегмент, в котором ВИ < ∞ ВД. Количественный подсчет абзацев и страниц, отведенных на обобщения, сцены, замедления и паузы, значим как характеристика сегментов темпоральной сетки в отношении уделяемого им внимания. Эллипсис часто «пропускает» особо значимое событие, которое персонаж хочет «стереть» из памяти (психологическая или магическая функция). В сцене, которая часто содержит диалог, обычно реализуется узловой момент хронотопа. Замедление уподобляет текст потоку ежеминутных впечатлений, в котором события уходят на второй план. Паузы встречаются намного реже замедлений. В них все внимание субъекта восприятия сосредоточено на одном фокальном объекте, который получает выдвижение за счет «стоп-кадра» и является всегда ключевым. Сегменты анахронии − ретроспекции и проспекции − прерывают временную перспективу истории. Ритм темпоральной сетки зависит от того, насколько часто сегменты длительности чередуются с сегментами анахронии. Например, «порядковые» сегменты текста чередуются с сегментами, представляющими фокальный объект повествователя в режиме flashback. В результате получаются почти метрические колебания «настоящее время истории (Past Simple) / прошлое время дискурса (Past Perfect)». В другом случае повествователь представляет время истории почти статично (медленно надвигающийся вечер), но оно «нарушается» периодическими колебаниями «настоящее (Past Simple) / прошлое (Past Perfect) / будущее (Future-in-the-Past)», соответствующими ритму восприятий и мыслей персонажей. В отличие от анахронии и порядка, частотность определяет не столько процессуальный аспект темпоральности, сколько расчленение текста на соразмерные части. Типы частотности: 1) однократное представление одного события; 2) однократное представление серии событий; 3) повтор одного регулярно происходящего события; 4) повтор серийных повторяющихся событий; 5) неоднократный повтор единственного события. Они обладают разными когнитивными функциями. Первый тип – самый распространенный. Цепочка одноразовых событий создает общий повествовательный фон текста, на котором выделяются остальные типы частотности и который организует общий перцептуальный фрейм объективного времени истории. Типы 2, 3 и 4 используются, если какое-то событие или серия событий повторяются, например, каждый день в течение нескольких лет. Их когнитивная функция заключается в выдвижении идеи рутинности и однообразия жизни участника мира истории. Пятый тип частотности – это когнитивный способ выдвижения уникального события, меняющего ход жизни персонажа. Возвращения к ключевому событию прерывают временную перспективу истории, создавая рекуррентную модель колебаний «настоящее истории / прошлое дискурса». Сегменты темпоральной сетки, включающие повторы такого события, содержат фокальные объекты перспективы. Нарративно-речевая сетка актуализирует субъектно-речевой, или, по Успенскому, психологический план точки зрения и представляет собственно дискурсивную структуру нарратива, охватывающую сеть речевых и мыслительных актов автора, повествователя, персонажей и читателя. Отдельная точка зрения представляет одновременно перцептивную, речевую, психологическую и оценочную позицию участника мира истории. Она являет себя в форме мини-нарратива, синтаксически реализуемого СФЕ, а нарративно − определенным типом повествования. Дейктический центр мини-нарратива понимается как локус прикрепления референтов времени и пространства к сознанию персонажа или повествователя. Локусы отграничены пространственно-временными субфреймами. Предложения и даже клаузы-синтагмы одного предложения, входящие в один мини-нарратив, могут относиться к разным типам репрезентаций речи и сознания – прямому, косвенному или свободному косвенному дискурсу. Их последовательность отражает динамику «текущих фокусов сознания» персонажа. Читатель, занимая точку зрения персонажа, получает «опыт проживания» истории. Мы различаем три основных типа повествования и шесть их подтипов. Они являются формальными репрезентантами точек зрения (позиций) повествователя и различаются по признаку его отношения к внутреннему миру (психологии) персонажа: 1) объективированное повествование (внешняя позиция): а) аукториального повествователя, б) повествователя-наблюдателя и в) сказового повествователя от 3-го лица; 2) субъективированное повествование (внутренняя позиция): г) перволичного сказового, д) третьеличного персонифицированного (гетеродиегетического) и е) персонального (гомодиегетического) повествователя; 3) повествование с позиции пустого центра от гипотетического повествователя. Гипотетический повествователь задает особую фокализацию и особый тип повествования, не рассматриваемый в классических типологиях. Данный тип является маркером представления гипотезы о том, что нарратор или персонаж мог бы увидеть или ощутить, заняв нужную перспективу по отношению к актуальной нарративной ситуации. Мир, создаваемый гипотетическим повествователем, противопоставляется или становится виртуальным по отношению к миру текстовой референции. Он образует «нулевую» перспективу, не совпадающую ни с внутренними перспективами участников мира истории, ни с внешней перспективой объективного рассказчика или наблюдателя. Нарративно-речевая точка зрения определяется как «мини-нарратив» говорящего или воспринимающего субъекта, репрезентация события через тот или иной тип композиционно-речевых форм. Нарративно-речевая сетка текста складывается из таких сегментов. Динамика чередования синтаксических моделей внутри каждого сегмента отражает динамику фокализации. Следует различать нюансы между предложениями, репрезентирующими произнесенную и непроизнесенную речь персонажей, а также их мысли и состояния. В таблице даны категории предложений – от синтаксически явных форм разделения «своей» и «чужой речи» до полуотмеченных структур и полной синтаксической интеграции:
У косвенных и свободных косвенных воспроизведений речи и мысли персонажа есть общий признак − их субъект (Он) является формальным маркером вступления сознания повествователя в диалог с сознанием персонажа. Поэтому свободный косвенный дискурс − это общая родовая форма дискурсивизации речи повествователя, которая в отечественной традиции называется «несобственно прямой речью» (НСПР). Модальная сетка – это функционально-семантическая, прагматическая и лингво-когнитивная категория текста. С одной стороны, текстовая субъективная модальность дискурсивна, она «расщепляет» текст и характеризует процесс его развертывания от сегмента к сегменту. Она формирует первичное восприятие ритма модальности в виде схемы ожиданий возможной последовательности оценочных позиций. Но, суммируясь в оценку целого мира истории, субъективная модальность перерастает в «объективную» для личности автора квалификацию фактов как реальных / ирреальных, хороших / плохих, которая сложилась еще до написания текста. Средства «объективной» авторской модальности определяют планируемый результат нарративного дискурса. Точка зрения в модальном плане – это сегмент текстовой сетки, формируемый дейктическим центром и всеми средствами модальности: морфологическими, лексическими, синтаксическими, метатекстовыми, графическими. Глубинная оппозиция нарртива − история/дискурс − выражается в противопоставлении немаркированной формы изъявительного наклонения с его объективной модальностью утвердительности, своейственной плану истории, и стилистически маркированных форм сослагательного наклонения, объективирующих план субъективного дискурса. Вопросительные, отрицательные, восклицательные предложения, метатекстовые элементы, модальные фразы типа It is likely, It is impossible и пр., союзы if, as if, as though и модальные глаголы также маркируют внутреннюю оценочную позицию субъекта, а значит − план дискурса. Особую роль в текстовой модальности играют ключевые слова − лексико-семантические доминанты текста, для которых характерны символичность, идейность, тематичность, повторяемость. Лексические средства непосредственным образом связывают текстовую форму с ее глубинным содержанием – с авторской оценкой и идеологией. Ключевые слова-лейтмотивы – это способы порождения символических образов и выражения идеологического содержания текста, которые проходят в нем путь от номинативного значения к символическому, являются опорными вехами смысловой перспективы текста. Ключевые слова являются и главными формами объективации индивидуально-авторских концептов. Отдельный концепт является смысловым элементом целостной концепции текста, которая формируется доминирующим типом модальности. Опираясь на типологии нарративных и пропозициональных типов модальности Л. Долежела и Ф. Палмера [Doležel 1976, Palmer 2001] и на анализ текстового материала, мы выделили шесть типов нарративной модальности: 1) Эпистемологическая модальность выражает суждения о фактуальном статусе нарративной ситуации: значения «знание/незнание», «уверенность/неуверенность», дедуктивные выводы из наблюдаемых фактов, предположительные выводы из общеизвестных фактов. Модальным содержанием нарратива является знание, неполное знание или непонимание персонажем определенных фактов и событий, которое определяет мифологему его пути и трансформацию его сознания. Эпистемологическая модальность используется также аукториальным повествователем и наблюдателем. Ее маркеры − глаголы знания, понимания, размышления, воспоминания (to know, to guess, to realize, to remember и др.), а также конструкции, выражающие логические причинно-следственные отношения процессов и фактов (сложные предложения с придаточными реального или вероятного условия). 2) Эвиденциальный тип модальности включает изложения персонажем доказательств в пользу фактуального статуса ситуации: воспроизведение доказательств, данных другими, собственные доказательства, полученные на основе перцептивной деятельности. Эвиденциальная модальность может актуализироваться и через речь безличного повествователя-наблюдателя или репортера, который представляет сцены в остраненном ракурсе, подчеркивает свое желание опираться на факты, которые он «видит» и «слышит» впервые. Средствами выражения эвиденциальной модальности являются глаголы говорения, действия и перцептивной деятельности (to see, to hear и др.), всегда в форме изъявительного наклонения, модальные глаголы could, must, might в значении предположения, модальные слова certainly, perhaps и др., слова остранения и сравнения as if, it seemed, it appeared, like, чужая речь (прямая, косвенная, обобщенное изложение чужой речи). 3) Эмотивная модальность появляется в тексте периодически, небольшими сегментами, поддерживая остальные типы модальности. Содержанием ее является эмоциональная реакция на события и ситуации − страх, радость, гнев, раздражение, отчаяние, стыд и т. д., − а также чувства − любовь, ревность, ненависть, зависть и др. Эмоции и чувства выражаются эмотивной лексикой, междометиями, глаголами ощущения и чувства (to feel, to strike, to love, etc.), восклицательными и вопросительными предложениями. 4) Значение обусловливающей модальности − выражение внешних условий, определяемых некими авторитетными инстанциями, или внутренне релевантных для субъекта условий − обязательств, обещаний, принятых им самим. Оно формируется понятиями «разрешение», «запрещение», «необходимость», «способность» и «волеизъявление». Сегменты текста, в которых доминирует данный тип модальности, содержательно связаны с проблемами морального и законодательного плана, которые обычно служат препятствием для достижения персонажем желаемых целей. Главными средствами выражения являются модальные глаголы, их эквиваленты (be to, have to, be able to) и волеизъявительная лексика (wish, want, desire, long for, able, prohibit, impossible, etc.). 5) Гипотетическая модальность формируется понятиями «возможность», «невозможность», «желание» и «нежелание». В содержании истории представлены виртуальные миры как альтернативные проекции центральных сознаний. Средства ее выражения – это, главным образом, конструкции с нереальным условием и предположительным следствием «What if», «I would», «If only he could», «How I wish» и др., модальные слова possibly, perhaps, а также существительные и глаголы со значением «воображения»: her image, I imagined, I saw in my mind, etc. 6) В основе оценочной (аксиологической) модальности лежат понятия «добро» и «зло», «хорошее» и «плохое». Аксиологическая доминанта активизирует стремление персонажей к поиску определенных ценностей, к приложению усилий для их достижения. Основные средства выражения − оценочные эпитеты и лексика, в которой есть оценочный компонент значения (strangely liberal, immoral, brilliant etc.), а также ключевые слова-символы, которые всегда представляют аксиологическую позицию автора. В тексте определенного жанра обычно доминирует модальность одного типа, но она комбинируется и с другими типами. Базовый принцип ритма модальной сетки − чередование сегментов плана истории, задаваемых эвиденциальной и эпистемологической модальностью, и сегментов плана дискурса, содержание которых определяется остальными, маркированными типами модальности. Чередование сегментов-единиц четырех текстовых сеток выстраивает закономерные повторы их компонентов в линейную последовательность, создавая определенный ритмический рисунок на каждом из соответствующих уровней. В то же время, стоящее за каждым из уровней текстовой иерархии единство индивидуального сознания художника предопределяет их резонанс, суммирование уровневых ритмов в макроритм композиции. Вместе названные четыре плана точки зрения, структурируя соответствующие сетки текста, составляют сложную функционально-семантическую структуру точки зрения. Последовательность идентификации этих структурных планов (1 → 2 → 3 → 4) определяется когитивной логикой «погружения» читателя в мир истории, основу которой составляет различение «история/дискурс». Сначала читатель погружается в перцептивный модуль мира истории, интерпретируя в сегментах пространственной и темпоральной сеток соотношение его объективных пространственно-временных координат, заданных фабулой (историей), и их преломлений через точки зрения персонажей, заданных сюжетом (дискурсом). Затем мы интерпретируем нарративно-речевые способы подачи информации о событиях, состояниях и участниках мира истории как результаты фокализирующей активности субъектов говорения, восприятия и сознания. Сегмент нарративно-речевой сетки − это отдельная психологическая точка зрения на мир истории, воспринимая которую мы не только вступаем в режим коммуникации с повествователем или в режим диалога «повествователь − персонаж», но глубже «погружаемся» в когнитивный модуль текста, в индивидуально-субъективные эмоциональные аспекты представления фокальных объектов мира истории. Наконец, интерпретируя объекты, события, участников мира истории и их состояния на уровне модальной сетки текста, мы постигаем ценностно-оценочные аспекты представления этого мира. Модальная сетка текста − это результат отбора и распределения информации о ценностных точках зрения на мир истории, интерпретируя которую мы выходим на уровень дискурса «Я (читатель) – абстрактный автор», то есть на уровень реконструкции индивидуально-авторской модели целостного мира истории. Литература к разделу:
Вопросы к разделу:
|
|||||||||||||||
Похожие:
 |
Справка о торгово-экономическом сотрудничестве между Российской Федерацией и Японией По данным фтс россии, объем российско-японской торговли в 2012 году составил 31,2 млрд долл. Сша (темп роста – 105,3% по сравнению... |
|
В. Захаревич, В. Попов, Л. Гребнев Международная аккредитация образовательных... В предыдущих работах были рассмотрены особенности организации обучения и аккредитации инженерных образовательных программ в США и... |
|
Несколько слов от организаторов конференции: Конференция «Микрофинансирование... Агенством международного развития США. Мнения, отраженные в данном отчете, отражают взгляды авторов и не обязательно совпадают с... |
|
Обзор отрасли: алмазогранильная промышленность Индия (Бомбей), Бельгия (Антверпен), Израиль (Тель-Авив), США (Нью-Йорк), Таиланд (Бангкок), Россия. Ювелирная промышленность наиболее... |
 |
Опыт функционирования федеральной контрактной системы США Контрактная система США создана в 1921 году и является одной из старейших государственных контрактных систем |
|
Текстов, размещенных данным сообществом в сети Интернет на сайте... |
|
Справочник хозяйственных операций. Упп 8 >14. 08. 2012 России от 04. 06. 2012 №138-И. Если сумма обязательств по контракту не превышает в эквиваленте 50 тысяч долларов США по официальному... |
|
Системы координат Глава Способы определения координат Спутниковые технологии появились в России в начале 1990-х гг; почти на 10 лет позднее, чем в США. Их преимущества перед обычными... |
|
Темы дня: Денонсация соглашения с США правительство кр денонсировало... Премьер-министр Кыргызстана Темир Сариев Сегодня21 июля подписал постановление Правительства «О денонсации Соглашения между Правительством... |
|
Редактор-составитель Ю. Г. Фельштинский Гарвардского университета (сша) (Haughton Library, Harvard University). В издание включены также некоторые документы из Архива Гуверовского... |
|
Шаблон Европы, Ближнего Востока, Азии, США и России в различных секторах экономики: промышленное и гражданское строительство, горнодобывающая... |
|
Шаблон Европы, Ближнего Востока, Азии, США и России в различных секторах экономики: промышленное и гражданское строительство, горнодобывающая... |
|
В. К. Пучинский гражданский процесс США Сша и анализируются различные аспекты американского гражданского судопроизводства: источники гражданско-процессуального права,... |
|
“Американские тнк как фактор влияния в Китае” С самых давних времен между странами было множество разногласий, но они не мешали государствам тесно сотрудничать в разных сферах.... |
|
Практики оценки деятельности полиции в США Материал подготовлен в рамках проекта «Поддержка реформы системы оценки работы милиции в России через исследование, адвокацию и взаимодействие... |
|
Магистерская программа «Теория международных отношений и внешнеполитический... Оценки и рекомендации мозговых центров США по формированию американской внешней политики в отношении россии во время второй администрации... |