1.3. Лингвистическая норма как основа литературного языка. Проблема нормы и узуса.
Принцип выбора предпочтительного языкового употребления, отражающий сущность феномена лингвистической нормы, предполагает изучение нормы как комплекса варьирующихся языковых средств. В настоящей работе принята точка зрения, допускающая возможность вариантности на уровне языковой системы.
По критерию нормативности, престижности употребления языковых средств из национального языка выделяется литературный язык, который можно представить как макросоциолект. Строго говоря, литературный язык ― подсистема национального кода, в которой большинство элементов характеризуются нормативностью. В научном дискурсе термин «нормативный вариант языка» нередко заменяется термином «норма». В этом случае термин «норма», например, «литературная норма» обозначает идиом, макросоциолект.
Подмножеством наиболее ценных, престижных элементов могут обладать различные идиомы ― подсистемы национального языка. На возможность выделения компонента нормы в вариантах языка указывает Л.А. Вербицкая: «Нормативность — это прежде всего основная черта литературного языка. Однако в связи с тем, что норма существует в самом языке, диалекты тоже имеют свои нормы»1.
Наряду с компонентом престижного языковые формации обладают компонентом общепринятого, но не обязательно оцениваемого как престижное. Это ― компонент языкового узуса.
Вопрос соотношения компонентов нормы узуса решается лингвистами неоднозначно. Например, Л.П. Крысин считает, что выделение нормы и узуса возможно для литературного языка. Вместе с тем он отмечает: «применительно к некодифицированным сферам языка мы можем употреблять термины «норма» и «узус» безразлично: то, как принято говорить, скажем, на данном диалекте, это языковой обычай, узус, но это и диалектная норма, отличающая его от других диалектов»1.
Точки зрения, в соответствии с которой норма как совокупность языковых средств является подмножеством узуса, придерживается Е.В. Ерофеева: «Норма — это осознаваемые (критерий престижности) как правильные и желательные реализации, тогда как узус — вообще все общепринятые реализации. Следовательно, если узус — это языковая категория, то норма — не чисто языковая категория, она включает и психосоциальный момент, связанный с представлениями носителей кода о правильной, престижной речи»2.
Проблема выделения узуального компонента в пределах литературного языка связана с трактовкой этого идиома как некоего идеального нормированного варианта или же социолекта, достаточно отчетливо противопоставленного «народному» языку вплоть до ситуации диглоссии. Во втором случае оправдано выделение Б. Гавранеком, работавшем в первую очередь на материале чешского языка, компонентов «литературной нормы» и «литературного узуса»3. Вместе с тем даже к ситуации, не характеризуемой столь выраженной, как для Чехии, диглоссией, применимо замечание Л. В. Щербы: «Литературный язык всех времен и народов никогда не совпадал с обыденным разговорным языком и всегда является в той или иной мере «иностранным языком»»4. Таким образом, лица, владеющие литературным языком, в определенной степени являются билингвами, в реальной речи которых наблюдаются отклонения от идеальной нормы. При определенной частотности употребления эти отклонения могут быть оценены как вариативность в пределах узуса, и в этом случае выделение узуального компонента в литературном языке может быть обосновано.
Употребление термина «норма» для обозначения макроидиома1 встречается в работе датского лингвиста Х. Басбёла «Фонология датского языка». Основным вариантом литературной нормы, составляющей объект исследования Х. Басбёла, является «современный стандартный копенгагенский вариант», кодифицированный в словарях и монографиях середины 1980-х – начала 1990-х2. В целом стандартный копенгагенский вариант отличается от кодифицированных вариантов датского языка, относящихся к регионам вне пределов о. Зеландия. Наряду с понятием «нормы» как идиома, социолекта, Х. Басбёл указывает и на произносительную норму ― «ригсмол». В исследовании Х. Басбёла ригсмол представлен как некий комплекс, состоящий из реализаций, которые возможны в речи представителей различных регионов страны, причем не обязательно в речи большинства жителей определенного региона3. Таким образом, в данном случае Х. Басбёл придерживается распространенной в лингвистике трактовки нормы как комплекса языковых средств, существующих вне диалектных различий. Вместе с тем основное внимание Х. Басбёла сосредоточено на норме как «стандартном варианте», а не как на абстрактном комплексе.
В монографии Х. Басбёла литературная норма представляет собой материал, на основании изучения которого могут быть сделаны выводы относительно основных особенностей и тенденций развития фонетической и фонологической системы датского языка. Иными словами, Х. Басбёл сосредотачивает внимание на норме как на внутриязыковой категории.
Не менее важен для лингвистов и социальный аспект исследования языковой нормы, поскольку, как отмечает Л. В. Вербицкая «… норма ― результат действия ряда социальных факторов, связанных с существованием данного языка в определенном речевом коллективе, в определенный период времени, т. е. категория социолингвистическая»1.
Динамика произносительной нормы рассматривается социолингвистами в основном как зависимость объективного изменения в пределах узуса от «социолингвистических переменных»2, таких как гендер, возраст, социальный слой и др. В одном из своих исследований британский лингвист П. Традгилл формулирует конкретные задачи социолингвистического анализа произносительной нормы следующим образом: «(а) исследовать природу корреляций между реализациями фонетических переменных и социальным классом, социальным контекстом и полом; (б) определить, какие переменные зависят от социального класса, а какие — от стиля речи; и (в) выяснить, какие переменные наиболее показательны как сигналы социального контекста некоторых типов языкового взаимодействия или социального класса говорящего»3.
В рамках сочетания лингвистического и социолингвистического подходов было проведено исследование изменений датской произносительной нормы на материале консонантизма датским фонетистом Н. Фарао. В качестве лингвистических факторов в диссертации Н. Фарао учитываются положение исследуемого сочетания звуков по отношению к ударению в фонетическом слове, следующий сегмент («правый контекст»), граница слова, наличие толчка, положение во фразе и темп речи; в качестве экстралингвистических факторов – возраст и пол информантов. Например, для такой тенденции изменения произносительной нормы, как монофтонгизация [ɑj]4, Н. Фарао делает следующие выводы: данное фонетическое явление реализуется в ударной позиции, перед паузой, на границе фонетического слова, с толчком, в не в конце фразы, при равномерном темпе речи. Монофтонгизация [ɑj] в большей степени характерна для речи информантов женского пола; возраст влияния не реализацию данного фонетического явления не оказал1.
Итак, одна из главных особенностей лингвистической нормы заключается в дуализме психосоциального и вероятностного компонентов. Совокупность языковых средств лингвистической нормы могут составить основу для формирования подсистемы языка-кода ― макроидиома, который в лингвистике принято называть «литературный язык» или «литературная норма», или «стандартный вариант языка» Компонент нормы может быть выделен и в диалектальных вариантах национального языка.
|
