Высшего образования «Санкт-Петербургский государственный университет» ( спбгу ) Выпускная квалификационная работа на тему
|
Скачать 1.2 Mb.
|
|
1.5 Обзор современных исследований детских эмоций К сожалению, в данный момент существует совсем немного исследований по теме «Выражения эмоций у детей при общении с родителями», больше изучаются другие аспекты. Рассмотрим несколько статей по близкой теме. Первой и, на наш взгляд, очень важной статьей является «Закономерности развития эмоций в детском возрасте» Е.И. Изотовой и Е.В. Никифоровой. По мнению авторов, ребенок рождается с несколькими безусловными реакциями, которые на протяжении онтогенеза трансформируются в сложные эмоциональные процессы. «Новорожденный уже способен испытывать страх, неудовольствие и удовольствие» (Изотова, Никифорова, 2004, с 72). Если обратить внимание на эмоциональные реакции в качестве сигналов для удовлетворения определенных потребностей ребенка, можно заметить, что врожденной эмоциональной обусловленностью обладают следующие потребности: самосохранение - страх, в свободе движения – гнев, в получении специфичных раздражителей, которые помогают младенцу чувствовать себя защищенным – удовольствие. Общую закономерность изменения эмоционально сфера Изотова и Никифорова наглядно представили в таблице (таб. 1). Таблица 1. Закономерности изменений эмоциональной сферы в детском возрасте
Из таблицы 1 можно заметить, что закономерность развития эмоциональной сферы в большей степени определяет специализация содержания и форм проявления эмоций. Многие отечественные и зарубежные исследования посвящены проблеме соответствия характера и содержания эмоциональных реакций ребенка определенному возрастному этапу. К. Бриджес попытался систематизировать динамику проявления эмоциональных модальностей у детей раннего возраста. На основе различных экспериментальных данных П. Янг создал схему (таб. 2). Таблица 2. Последовательность появления эмоциональных реакций у детей в течении первых двух лет жизни
Нельзя не заметить, что буквально с каждым месяцем младенец учится испытывать всё новые и новые эмоции. Однако, начиная с полутора лет, происходит расширение модального ряда эмоций. Обобщенные представление отечественных и зарубежных авторов выражены в схеме (таб. 3). Таблица 3. Последовательность появления эмоций и чувств у детей раннего и дошкольного возраста
Эти наглядные материалы, представленные Е.И. Изотовой и Е.В. Никифоровой, дают нам возможность увидеть границы появления эмоций, что может служить хорошей помощью в практической психологии. Ещё одна статья, заслуживающая внимания, это «Coordination of gaze, facial expressions and focalization of early infant communication with mother and father» Колоннеси и др. (Colonnesi, Zijlstra, etc, 2012). В ней описано важное для нашей работы исследование. Авторы считают первой формой эмоционального общения ребенка пристальный направленный взгляд, экспрессивное поведение и вокализацию. В своем исследовании они рассматривают эмоциональные конфигурации этих трех поведения во время общения "лицом к лицу" и их зависимость от пола ребенка и родителя. В исследовании принимали участие 34 мальчика и 32 девочки (средний возраст 18 недель). В процессе эксперимента встречались три основные модели поведения: - направленный взгляд на партнера как привлечение внимания младенца; - положительные и отрицательные выражения лица, как эмоциональное общение; - и вокализация как первая форма высказывания. В результате исследования Колоннеси и др. смогли сделать вывод, что между парой «родитель – ребенок», все три модели были сильно скоординированы друг с другом. Между тем, большинство звуков, произведенных во время положительных выражений лица, совпадало с моментом пристального взгляда родителя. У детей (как у мальчиков, так и у девочек) производство согласованной положительной мимики и взгляда чаще встречаются при взаимодействии с матерью, нежели во взаимодействии с отцом. Эти результаты внесли большой вклад в развитие исследования выражения эмоций грудных детей в зависимости от гендерного различия. Также существует исследование Марии Юрьевны Коньковой и Рифката Жаудатовича Мухамедрахимова. В статье «Выражение эмоций на лицах детей и взрослых в процессе взаимодействия» описывается исследование, проведенное на группе из детей второго года жизни, проживающие в домах ребенка, а также сотрудницах этих учреждений (70 пар). В группу сравнения вошли 39 пар «мать-ребенок». В качестве основного метода был применен метод структурированного видеонаблюдения. В результате исследования авторы пришли к следующим выводам: «дети в доме ребенка выражают печаль чаще, чем в семье; печаль, выражаемая сотрудниками домов ребенка, выше по сравнению с матерями; в ситуации свободной игры и воссоединения сотрудницы дома ребенка «подстраиваются» друг к другу по эмоции печали» (Мухамедрахимов, 2007, стр. 52). Также М.Ю. Конькова и Р.Ж. Мухамедрахимов сделали важное заключение, что для полноценного развития эмоциональной сферы младенца и ребенка раннего возраста необходимо наличие чувствительного и отзывчивого взрослого, который способен адекватно реагировать на негативные и позитивные эмоциональные реакции ребенка. Полученные результаты крайне важны для нашей дальнейшей работы по данной теме. Многие авторы занимались вопросом понимания младенцем эмоций. Например Хепач и Вестерманн (Hepach, Westermann, 2013) провели исследование, описанное статье “Infants' sensitivity to the congruence of others' emotions and actions”. Авторы отметили, что люди обычно настроены на настроение других и это понимание эмоций позволяет нам интерпретировать чужие действия на основе их эмоционального отображения. Целью их исследования было показать закономерность развития чувствительности к чужим эмоциям и действиям 10- и 14-месячного младенца. Младенцам были показаны видеосюжеты, в которых актеры радовались или злились, представляя положительные действия (похлопывая игрушечного тигра) или отрицательные действия (колотили игрушечного тигра). Выводы Хепача и Вестерманна заключаются в том, что только 14-месячные младенцы, показали выборочную симпатическую активность (т.е., расширение зрачка), когда разъяренный актер исполнил положительное действие и когда счастливый актер исполнил отрицательное действие, в отличие от актеров, чьи действия совпадали с их отображающимися эмоции. Эти результаты позволяют предположить, что в начале второго года жизни, младенцы становятся чувствительными к конгруэнция эмоции других людей и действий, свидетельствующих о возникновении абстрактного понятия эмоции во младенчестве (Hepach, Westermann, 2013). Также немаловажная статья представлена Хоэлом (Hoehl, 2014) «Emotion Processing in Infancy». Она предоставляет обзор поведенческого и нейрофизиологического исследования в области классификации эмоциональных выражений на первом году жизни. Обсуждаются три последние направления исследований. Первое направление рассматривает развитие внимания младенца, относительно предубежденного выражения лица собеседника. Младенцы в возрасте между 5 и 7 месяцами более предпочтительно начинают следить за испуганными лицами, а не счастливыми, и легче удерживают внимание к испуганным лицам, чем к счастливым или нейтральным. Недавние исследования показали, что есть индивидуальные различия между младенцами относительно этих предубеждений, которые могут быть потенциально информативными относительно более поздних способностей к регулированию эмоции или эмоциональных дисфункций. Исследования в пределах второго направления показали, что младенцы обрабатывают эмоциональные выражения лица по-другому в зависимости от причины выражения. Например, 7 месячные дети отвечают повышенным вниманием к испуганному лицу, которое смотрит на объект, чем испуганному лицу без ясной причины. Напротив, сердитое лицо с пристально смотрящими вперед глазами, получает больше внимания младенцами того же самого возраста, чем сердитое лицо, смотрящее в сторону. В третьем направлении изучается «глазное» прослеживание. Исследователи проводят тестирования, в которых выявляются образцы взглядов младенцев на лица с различными эмоциональными выражениями. Ещё одно очень важное исследование было проведено Лавелли и Фогелом (Lavelli, Fogel, 2013). В своей статье «Interdyad Differences in Early Mother-Infant Face-to-Face Communication: Real-Time Dynamics and Developmental Pathways». Они описали микрогенетическое исследование с многократным методом тематического исследования и комбинацией количественных и качественных исследований. Целью было изучить в реальном времени различия в динамике и развитии процессов изменения общения матери и младенца лицом к лицу за первые 3 месяца жизни. Были проведены еженедельные наблюдения за 24 парами. Они показали, что большинство пар проходит 2 фазы развития коммуникаций. Сначала всем парам была присуща взаимная внимательность, мама очень трепетно следит за младенцем, пытается распознать всё его чувства, а в 7-8 недель наступает фаза взаимного вовлечения, когда младенец начинает отражать выражения матери, начинает улыбаться и ворковать. Вторая фаза дает начало последовательностям позитивных откликов, которое к третьему месяцу стабилизируются в режиме игры. Однако, при наличии нехватки двунаправленной положительной связи между младенцем и мамой, а также отсутствие проницательности в начале коммуникативных паттернов, развитие фазы взаимного вовлечения находится под угрозой. Депрессивность матерей встречается всё чаще, и всё чаще люди задаются вопросом, а как повлияет депрессия на ребенка? Что измениться в нем? Рассмотрим статью Сзекиля, Люкассена и Тиемиера (Szekely, Lucassen, Tiemeier, 2014) и других «Maternal depressive symptoms and sensitivity are related to young children's facial expression recognition: The Generation R Study». Авторы подчеркивают, что обширный пласт литературы показывает, что материнская депрессия имеет долгосрочные негативные последствия для детей. Тем не менее, лишь очень немногие исследования подтвердили влияние материнской депрессии на способность детей к процессу выражения эмоций. Исследование проводилось на голландских дошкольниках (N = 770). Авторы рассмотрели независимое и опосредованное влияние материнских депрессивных симптомов и чувствительности на детскую способность распознавать эмоциональные выражения, используя невербальные и вербальные парадигмы. Материнские депрессивные признаки вызвали менее точное понимание эмоции детьми, в то время как материнская чувствительность была связана с более точным соответствием эмоции, особенно для печали и гнева. Материнская чувствительность не была посредником и не наблюдала ассоциаций между депрессивными признаками матерей и детскими признаниями эмоций, и эффекты были подобны для мальчиков и девочек. Учитывая, что материнские депрессивные симптомы и чувствительность не пересекается с областью распознавания эмоций, авторы пришли к выводу, что профилактика и вмешательства необходимы для улучшения условий жизни детей младшего возраста, и должны быть сосредоточены и на облегчения материнских депрессивных симптомов, и на улучшение материнской чувствительности. 1.6 Предыдущие исследования взаимодействий отцов и матерей с младенцами Многие авторы рассматривают детей, как часть диады мать-ребенок, обозначая важнейшую роль матери в развитии младенца. Однако, не менее важную роль для формирования гармонично развитой личности играет отец. Далее нам хотелось бы рассмотреть исследования взаимодействия не только матерей, но и отцов с их детьми. Сравнение эмоциональной подстройки в общении в диадах мать-дитя и отец-дитя в раннем детстве (Feldman, 2003; Kokkinaki, 2003; Yogman, 1982) подтверждают сходства в синхронности выражения чувств и согласованности аффективных состояний в общении любого из близких взрослых с младенцем. Однако были найдены различия во времени выражения положительных возбуждений. В моменты игры матери и ребенка пики положительного возбуждения появились регулярно (через определенный промежуток времени). А в диаде «отец-ребенок» промежутки между положительными пиками становились короче, а вспышки эмоционального восхищения возникали тем чаще, чем дальше шла игра. Тем не менее, трудно сравнить результаты, полученные во время изучения диад «мать-ребенок» и «отец-ребенок» в рамках одной семьи, с результатами, полученными во время изучения отдельных диад – мать-ребенок и отец-ребенок. Различия в возрасте и поле субъектов, в методе анализа и теории также усложняют сравнения. Еще Келлер и Зак поднимали вопрос трудности в получении данных в семьях со здоровыми детьми в продолжительный период времени (Keller & Zach, 2002). Это можно объяснить тем, что в семьях, где у ребенка есть какие-либо нарушения, приходится с определенной постоянностью показываться специалистам, а у здоровых детей такой прямой потребности нет, это и усложняет вопрос наблюдения таких семей. Также имеет место быть проблема, связанная с культурным фактором. Например, Теркенли, Белла и Джекинс в своей статье описали проблемы во взаимодействии жителей Греции: в семьях есть огромное недоверие к посторонним (например, к исследователю), а также потребность к безусловной защите всей семьи (Terkenli, Bella, & Jenkins, 2007). В своем исследовании Коккинаки и Васдекис также ссылались на эту культурную сложность (Kokkinaki, Vasdekis, 2014), однако в своем исследовании им удалось максимально исключить данную проблему, путем общения с родителями до и после исследования и подробного объяснения всех подробностей. Исследование Коккинаки и Васдекиса (Kokkinaki, Vasdekis, 2014) было нацелено на оптимизацию условий записи "живого" взаимодействия в диадах «мать-ребенок» и «отец-ребенок» и наблюдение явления "эмоциональной подстройки" участников. Подстройка была оценена по двум параметрам: А) эмоциональное соответствие, где один из партнеров "подражает" выражению лица второго; Б) эмоциональная подстройка, где один из диады подбирает свои эмоциональные выражения на лице, учитывая изменения напряженности и динамики в эмоциональном выражении партнера. В своем исследовании авторы доказали, что моменты, в которых эмоции (удовольствие и интерес) родителей и младенца совпадают, чаще встречаются у диады «отец-ребенок» (25,3%, 95%), нежели у матери и ребенка (18,3%, 92,4%) Также было доказано, что в паре «отец-ребёнок» накал эмоциональности, её спад, колебание эмоций и их стабильность встречается чаще, чем у пар мать и дитя. Кроме того, авторы показали, что дети более чутко реагируют на изменения эмоционального состояния матери, чем отца. Однако если рассматривать реакции на заинтересованность у младенцев, то они встречались чаще в паре «отец-ребенок». Таким образом авторы показали, что интерес у детей держится в зависимости от пола родителя, а не от чувств. Авторы подтвердили свою первоначальную гипотезу и большинство результатов предыдущих исследований (Feldman, 2003; Kokkinaki, 2003; Yogman, 1982), в том, что существуют количественные различия между эмоциональными выражениями в диаде «мать-ребенок» и «отец-ребенок», в которых наибольший индекс имеет вторая пара особенно в возрасте младенца 3-5 месяцев. Однако, кривые, показывающие выражения эмоций удовольствий и интереса к игровой деятельности у ребенка, также показывают подобные скачки в тот момент, когда у младенца улучшается внимательность и игривость. Расширяя предыдущие доказательства про эмоциональную подстройку в диаде «отец-ребенок» (Kokkinaki, 2009), исследование 2014 года представляет новые данные, подтверждающие, что в диаде «мать-ребенок» эмоциональная координация поддерживает регулирование выбора обоих из родителей времени, формы и энергии эмоциональных выражений (Trevarthen, 2005). Коккинаки и Васдекис (Kokkinaki, Vasdekis, 2014) отмечают три аспекта различия в выборе времени, формы и энергии эмоций в диадах мать-дитя и отец-дитя: а) дети чаще подстраиваются под изменения эмоций отцов; б) есть разница в поведении между отцом-младенцем и матерью-младенцем в начале и конце съемки; с) различные паттерны в способе, с помощью которого младенцы подстраиваются под изменениями эмоций родителя. Эти аспекты коррелируют с доказательствами того, что во время взаимодействия отца и ребенка «единицы» анализа (т.е. изменения уровня или направленности взаимодействия) были более частыми во по сравнению с взаимодействием матери и ребенка. Отцы были более оживленными и активными. Их реакции на развитие в движениях младенца были более активными и провокационными, в то время как матери были внимательнее и отзывчивее на интерес младенца к близости. Авторы пришли к заключению, что в парах «отец-ребенок» есть место коротким, но наиболее частым эмоциональным выражениям, чем в парах мать-ребенок. Это может быть приписано гендерным различиям в определенных поведениях, например: (a) участие сознательного или преднамеренного регулирования эмоций в опыте общения (Sonnby-Borgstrom и др., 2008); (b) распределение внимания и памяти для восприятия определенных эмоциональных реплик (Wager & Ochsner, 2005); (c) различия во время реакции (Leppanen & Hietanen, 2001); (d) в созревании и развитии функций, установленных мозговыми системами, такими как временная кора, которая играет важную роль в обработке лицевых эмоциональных выражений (McClure, 2000). В данной главе были приведены современные статьи по теме детских эмоций. Каждый автор находил свой интерес и изучал проблематику вопроса. Однако совокупность этих работ дает огромную базу для нашей дальнейшей работы. Подводя итоги литературного обзора современных исследований данной темы хотелось бы отметить, что в современном научном мире изучение выражения детских эмоций занимается множество авторов. Некоторые из них стараются систематизировать эмоциональные выражения и их проявления (Бриджес; Янг; Изотова, Никифорова, 2004), составляя схемы и таблицы. Также существует несколько исследований эмоционального общения ребенка в первый год жизни (Colonnesi, Zijlstra, etc, 2012; Hoehl, 2014). Авторы по разному расставляют приоритеты в исследовании – Колоннеси и др. делали упор на формы общения и их внешние проявления, а Хоел рассматривал эмоциональные реакции детей с поведенческой и нейрофизиологической стороны. Существует целая группа авторов, которые в своих исследованиях и статьях рассматривают взаимодействие непосредственно между родителями и ребенком – эмоциональные реакции, подстройки, фазы развития коммуникаций (Lavelli, Fogel, 2013; Feldman, 2003; Kokkinaki, 2003; Yogman, 1982). Они говорили о синхронности выражения чувств и эмоций и согласованности аффективных состояний при взаимодействии ребенка с близким взрослым. Также существует ряд работ проведенных для изучения и сравнения выражения эмоций у детей находящихся в учреждениях (Мухамедрахимов, 2007; Мухамедрахимов, Конькова, Вершинина, 2007). Некоторые авторы в своих иссдованиях сталкивались с неожиданными сложностями. Кто-то говорил, что здоровые дети чаще всего в определенный момент времени отказываются участвовать в исследованиях, так как нет прямой причины (Keller & Zach, 2002). Еще существует проблема с доступностью некоторых семей для проведения исследований (Terkenli, Bella, & Jenkins, 2007). Данные исследования составляют единую базу для нашей дальнейшей работы. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Похожие:
 |
Высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный... Психологические особенности женщин с различной самооценкой риска заражения вич-инфекцией |
|
Высшего образования «санкт-петербургский государственный университет»... Юго-восточные земли великого княжества литовского и русское пограничье в XV начале XVI веков |
|
Высшего образования «санкт-петербургский государственный университет»... Подготовка кадров лесного ведомства в системе профессионального образования Российской империи в первой половине XIX в |
|
Учреждение высшего образования «санкт-петербургский государственный... ... |
|
Выпускная квалификационная работа ... |
|
Выпускная квалификационная работа ... |
 |
Выпускная квалификационная работа ... |
|
Выпускная квалификационная работа ... |
|
Выпускная квалификационная работа ... |
|
Высшего образования «санкт-петербургский государственный университет» (СПбГУ) Данная работа посвящена проблеме сохранения индустриального наследия и его современного использования в туристических и культурно-познавательных... |
|
Высшего образования «санкт-петербургский государственный университет» (СПбГУ) Польские благотворительные общества в россии второй половины XIX начала XX века |
|
Высшего образования «санкт-петербургский государственный университет» (СПбГУ) «Афганский вопрос» в политике вице-короля Индии Джорджа Керзона в 1899-1905 гг. 36 |
|
Образовательная программа магистратуры вм. 5543. 2015 «История» Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «санкт-петербургский государственный университет»... |
|
Высшего образования «Санкт-Петербургский государственный университет» ( спбгу ) Эффективные инвестиции в навыки XXI века. Предварительный сравнительный анализ опыта России и Финляндии |
|
Образовательная программа магистратуры вм. 5543. 2015 «История» Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «санкт-петербургский государственный университет»... |
|
Образовательная программа магистратуры вм. 5661. 2015 музейное кураторство Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «санкт-петербургский государственный университет»... |