2.2. Тенденции изменения образа современной российской семьи
С гибелью царской России в иерархию российской семьи начали искусственно встраиваться новые верховные субъекты – государственно-партийные структуры. Одной из социальных установок, выражающей крайний цинизм, стала необходимость проявления так называемого гражданского сознания: если «один из супругов и других родственников (отец, мать, сестра, брат, сын, дочь и т. д.) окажется предателем своей родины, классовым врагом, то все остальные члены семьи, несмотря на свою былую любовь к этому человеку, должны немедленно сообщить об этом соответствующим государственным органам и помочь им изолировать врага народа, ибо не может быть любви и дружбы к изменнику родины и контрреволюционеру»115. Как тут не вспомнить одного из наиболее «раскрученных» советских кумиров – Павлика Морозова. Государство в лице противников традиционной семьи всячески старалось «покончить с патриархальным рабством», «угнетением женщин» и создать так называемую социалистическую семью, лишенную прежней иерархии, в частности мужского лидерства.
Большинство исследователей осознавали опасность этой ситуации. Так, А. И. Захаров связывает повышение числа детских неврозов с извращенной ролевой структурой семьи, в которой мать слишком «мужественна», мало отзывчива и чрезмерно требовательна и категорична. Если отец мягок, раним и не способен управлять ситуацией, то ребенок становится для матери «козлом отпущения». В патриархальной (традиционной) семье отец являлся кормильцем и олицетворением власти, наставником и примером для подражания одновременно, но в модернизированных обществах наблюдается деформация структуры семьи: частое отсутствие детей, скудность контактов отца с детьми, неумелое воспитание детей116.
В связи, с вышеописанным будет уместным привести здесь определение советской семьи: типичную советскую семью можно рассматривать как вариант модели аномальной семьи с рудиментами православной модели. В типичной советской семье мужчина и женщина борются за доминирование. Победа достается более сильному – не столько физически, сколько психологически. Существует противостояние поколений и борьба детей с властью родителей. Аномальность данной модели семейных отношений заключается в том, что мужчина в ней не несет ответственности за семью в целом117.
В свете последнего обстоятельства В. Н. Дружинин, анализируя «последствия крушения семьи», приводит мнение Э. Эриксона, согласно которому главной причиной прихода Гитлера к власти в Германии являлась потеря авторитета отцов в глазах сыновей118. Данное утверждение как нельзя лучше свидетельствует о взаимосвязи распространения экстримистских настроений в молодежной среде с кризисом ролевой структуры семьи.
Одним из проявлений деформации традиционной семейной иерархии стало нарушение репродуктивных прав мужчин. Определяющее право в решении вопроса о продолжении рода стало принадлежать женщине. Это поменяло роли полов в семье, нашло отражение в глобальных общественных процессах119. В подтверждение приведем цитату из сборника «Изучение воспроизводства населения», где в одной из статей, рассматривающей социальное значение аборта, Е. А. Садвокасова пишет: «Нежелание отца иметь ребенка занимает весьма скромное место среди причин аборта как в городе, так и на селе. Столь незначительная доля этой причины аборта, по нашему мнению, блестяще доказывает полную самостоятельность советской женщины в семье, в связи с чем она считается со своим собственным нежеланием иметь ребенка и значительно меньше принимает во внимание нежелание мужа…»120.
Наряду с этим в Советском Союзе активно внедрялся культ матери, вытеснявший образ отца. Проявлением последнего можно рассматривать установку гигантских статуй женщин в памятных местах – мемориалах, посвящённых победе над фашизмом. Скульптуры «Родины - матери» появились в 60–70-е гг., до этого на мемориалах центральное место занимали мужские скульптуры. Очевидно, что такие проекты всегда рассматривались соответствующими государственными органами. В общественном сознании произошла замена главенствующей фигуры с мужской на женскую121.
Однако апофеозом этой политики стало предоставление женщине приоритетного права на ребёнка после развода с мужем, без всякого учета отцовских интересов. Это привело к тому, что от 90 до 99% разводов сопровождались передачей детей матерям. В докладе С. Ю. Рощина «Гендерное равенство и расширение прав и возможностей женщин» приводятся данные микропереписи населения 1994 г. в России: «Неполные семьи составляли 17% всех семей с детьми. Причем доля материнских неполных семей с детьми составляла 90% от всех неполных семей, где проживает один родитель с детьми»122. Такая дискриминация интересов отцов привела к многократному увеличению числа разводов, которые в данный момент составляет 60-70% от заключаемых браков. Следует отметить, что дети разведенных родителей демонстрируют повышенную криминогенность. Так, по данным МВД РФ воспитание ребенка в неполной семье вдвое повышает вероятность совершения им противоправных действий123.
Систематическое ущемление прав мужа и отца как субъекта супружеских и детско-родительских отношений привело к кризису отцовской воспитательной роли и девальвации его статусной позиции в семье и обществе. В настоящее время, по данным социологических исследований, отцовский авторитет во многих семьях оставляет желать лучшего. Как указывает Т. А. Гурко, «отцы, работающие в старом секторе экономики и занятые трудом невысокой квалификации, демонстрируют советские практики отстранения от семейной жизни и родительской роли. Обычно они не видят перспективы в передаче детям своих навыков и того, чему их учили родители, у них значительно снижен интерес к занятиям, как с сыновьями, так и с дочерьми»124.
В соответствии со старым управленческим подходам, власти и сегодня продолжают сегментировать на материнскую и отцовскую составляющие единую семейную микросистему. Ярким примером этого является программа «базового материнского капитала». Это начинание не только недостаточно эффективно для достижения заявленных демографических целей, но и негативно воздействует на характер внутрисемейных связей. 125 Как справедливо отмечает демограф А. Б. Синельников, ситуация, в которой распоряжаются капиталом лишь матери, еще более уменьшает авторитет мужей для жен и отцов для детей и, что еще хуже, ведет к дальнейшему уменьшению прочности браков.
Важно отметить, что с социологической точки зрения формы юридического закрепления брачных отношений являются важным индикатором состояния семьи как социального института. Отказ от официальной регистрации брака и распространение внебрачных сожительств свидетельствует об углубляющемся кризисе семьи, о деградации ценностей фамилизма. Возможность сожительств без легитимизации брачных отношений разъедает в сознании многих людей ценность законного брака и семьи как социальных установлений, как единственно нормативных форм совместной жизни супругов. Заключение брака, (в т.ч. процедура официальной регистрации), является завершающей стадией брачного поведения, связанного с выбором брачного партнера126.
Первая попытка выяснения масштабов незарегистрированных браков, была осуществлена в 1967 г. Она показала, что число людей, живущих в незарегистрированном браке, составляло 9 - 13% от общего числа опрошенных. Данные аналогичных опросов в 1996, 1999 и 2000 гг. продемонстрировали рост популярности т.н. «гражданских браков». Эта тенденция стала наиболее актуальной для молодых возрастных женских групп: среди 15-19-летних – 51-59%, среди 20-24-летних – 22,2–30,1%, среди 25-29-летних – 14,3–16,7%, среди 30-34-летних – 10–11%, среди 35-39-летних – 7,8–10%, среди 40-44-летних – 7,8–8,2%127. Данная тенденции позволяет предположить, что при дальнейшем вакууме семейно ориентированной государственной политики, популярность подобных форм семейно-брачного поведения в будущем будет усиливаться одновременно с его отрицательными издержками (аборты, распространение неполных семей, сиротства и т. д.).
Демографические последствия распространения внебрачных сожительств в данной работе уже констатировались128. Член-корреспондент РАН Наталья Римашевская рассматривает «гражданские браки» в качестве одного из факторов, противостоящих рождаемости, объясняя свою позицию нежеланием женщин иметь внебрачных детей129.
Дополнительным деструктивным фактором, воздействующим на демографические процессы в ходе социальных экспериментов советских властей, стало повышение брачного возраста. Реакция граждан на это нововведение выразилась довольно быстро: средний возраст заключения брака существенно повысился уже в 1930-е гг.. В более поздние периоды, несмотря на некоторые колебания, возраст вступления в брак продолжал расти. Данному процессу сопутствовали такие демографические проявления как снижение возраста начала половой жизни, а также сокращение репродуктивного периода жизни в браке.
Уже после двух десятилетний советских социальных экспериментов, в России произошло обрушение рождаемости. Аналогичные процессы в западных странах растянулись на него столетия. Однако в нашей стране под влиянием драматичных социально-экономических и политических событий, неблагоприятная демографическая ситуация проявилось гораздо стремительнее.
Таблица 7
Изменение суммарного коэффициента рождаемости (1897–1999 гг.)130
Годы
|
1897
|
1927
|
1939
|
1959
|
1970
|
1979
|
1989
|
1999
|
Пока-затель
СКР
|
7,06
|
6,4
|
4,84
|
2,63
|
1,97
|
1,9
|
2,01
|
1,17
|
Российские семьи под антисемейным гнетом совершили стремительное репродуктивное падение. Изначально оно выразилось в переходе от традиционной многодентости к среднедетности, а потом и к малодентости. Следующим этапом может стать распространение бездетности (когда значительная часть населения сознательно откажется от деторождения).
Одним из основных факторов, обусловивших сокращение рождаемости в конце 80-х – начале 90-х гг. ХХ в., стала ускорившаяся трансформация ценностных ориентаций, обусловившая дальнейшее ослабление потребности в детях131. Последняя, находясь с 1960-х гг. в рамках малодетных репродуктивных стандартов, была в 1982-1988 гг. успешно реализована. Тем не менее, меры семейной политики, использовавшиеся для повышения рождаемости, оказались совершенно не эффективны. В 1990-х гг. произошло очередное ослабление репродуктивной потребности, вызвавшее на фоне неудачных социально-экономических преобразований массовое откладывание рождений (особенно это касалось рождений третьего и последующих детей), а не редко и полный отказ от них. В результате столь неблагополучной трансформации в массовом репродуктивном поведении с 1992 г. уровень рождаемости в России находится ниже границы простого воспроизводства.
В 1999 г. суммарный коэффициент рождаемости снизился до своего исторического минимума (1,17). Последовавший затем небольшой рост этого показателя связан преимущественно с благоприятной возрастной структурой населения. В данное время СКР составляет около 1,3-1,4; однако уровень рождаемости, по-прежнему, далек от отметки простого воспроизводства – 2,1-2,2 ребенка на одну женщину репродуктивного возраста132. Кроме того, в различные годы в ряде регионов данный показатель опускался ниже 1, преодолев тем самым символическую черту – 1 ребенок на одну женщину. Такое снижение наблюдалось в 1993-2004 гг. в Москве; в 1993-2001 гг. – в Санкт-Петербурге; в 1997 г. и 1999г. – в Московской области; в 1999 г. и 2000 г – в Ленинградской области; в 1999 г. – в Ивановской и Смоленской областях133.
Исследования современных репродуктивных установок жителей России показывают, что предпочтения в отношении числа детей основываются на малодетных ориентациях. В качестве примера приведем данные опроса, осуществленного Левада-центром 17-20 июня 2005 г. (1600 человек от 18 лет и старше), который зафиксировал следующее: среднее идеальное число детей составило 2,53 ребенка, желаемое число детей – 2,46, ожидаемое число детей – 1,83134.
Изменение ценностных ориентаций на рождение детей демонстрирует и сдвиг рождаемости к более поздним возрастам. На момент последней переписи населения (2002 г.) средний возраст женщины при рождении ребенка составил 26,2 лет. С 1995 г. данный показатель возрос на 1,5 года. Судя по наметившейся тенденции и исходя из опыта других стран, целесообразно ожидать, что позднее материнство станет для России детородной нормой. По мнению В. Н. Архангельского135, трансформация возрастной модели рождаемости, сдвиг ее к более старшим возрастам будет негативно отражаться на динамике уровня рождаемости за счет дальнейшего сокращения репродуктивного периода, которое автоматически ведет к уменьшению вероятности последующих рождений.
Таким образом, в минувшем веке российская семья прошла эволюционный путь. Судьба ячейки общества характеризовалась многочисленными потрясениями, предопределившими многие современные проблемы в развитии института семьи.
В последнее десятилетие XX века российское общество переживало период радикальной трансформации своих институтов. Прежние ориентиры развития были перечеркнуты, поддерживавшие советскую идентичность институты общественной системы - демонтированы.
Некоторые тенденции трансформации семейных ценностей в молодежном сообществе демонстрирует социологический опрос «Семейные ценности современной молодежи: актуальные задачи для семейной политики».
Итоги опроса показывают, что семья и наличие детей остаются социально значимым приоритетом в системе ценностей современной молодежи, однако испытывает серьезное давление со стороны других ценностных ориентиров.
Большинство респондентов не состоит в семейно-брачных отношениях, однако нацелено на создание семьи в будущем. Оптимальным возрастом для вступления в брак молодые люди считают 21 – 26 лет (девушки) и 26 – 30 лет (юноши). Однако в силу ряда причин молодежь предпочитает откладывать принятие решения о вступлении в брак на более поздний срок. Достаточным условием для создания семьи, по мнению большей части опрошенных (44%) является наличие работы и постоянного дохода. Это может указывать на то, что для молодежи все более значимыми становятся материальные блага, благополучие будущей семьи.
У молодежи преобладает неопределенное отношение к незарегистрированному браку. Это может свидетельствовать о серьезных противоречиях в восприятии данного института молодыми людьми. Вероятно, в сознании молодежи происходит столкновение традиционных установок неприятия сожительства (незарегистрированного брака) с благожелательным отношением к этому виду семьи, транслируемым массовой культурой.
Рис. 6. Распределение ответов на вопрос: «Как Вы относитесь к незарегистрированному браку?» (в %)
Семейные отношения молодые люди в равной степени связывают с супружеством и родительством. Однако, ценности, связанные с родством (общностью людей разных поколений) отходят у молодежи на второй план.
В пользу последнего обстоятельства свидетельствует спектр наиболее часто упоминавшийся определений понятия «Семья», которые предлагалось дать участникам опроса. Варианты формулировок, подразумевающих нуклеарную семью, упоминались значительно чаще вариантов, подразумевающих семью расширенную (около 20% против 3,5% соответственно).
Опрос выявил расхождения между «идеальным» числом детей в семье и количеством детей, которое хотели бы реально иметь в своих семьях молодые люди. Если «в идеале» в пользу многодетности высказались 51% опрошенных, то реально рассматривают такой вариант семьи лишь 32% респондентов.
Рис. 7. Распределение ответов на вопрос: «Какое число детей в семье является идеальным»? (в %)
Рис. 8. Распределение ответов на вопрос: «Сколько детей Вы хотели бы иметь»? (в %)
Данные показатели, по мнению ведущих исследователей, демонстрируют ослабление процесса межпоколенной трансляции культурного опыта в виде традиций и обычаев, обусловленное усилением позиций нуклеарной семьи и утратой значения родственных связей. Увеличивается тенденция к сокращению брачности, растёт количество разводов, неполных семей, что приводит к негативным демографическим и социальным последствиям. Всё это свидетельствует о том, что идет трансформация семьи, предполагающая в перспективе семью, построенную на других основаниях и порождающих новые мировоззренческие установки136.
Исследовательская группа «ЦИРКОН» обобщая данные социологического опроса «Семейные ценности в современных СМИ», акцентирует внимание на довольно большой разрыв между профилями реальной и идеальной семьи. Согласно выводам группы, описывая свой семейный идеал, россияне чаще выбирают достаточно традиционные, ценности – полная семья (наличие обоих партнеров), почтительное, уважительное отношение к старшему поколению, официальный брак, один брак на всю жизнь, многодетность, многопоколенные семьи (совместное проживание трех и более поколений семьи), церковный брак. В своей реальной жизни россияне предпочитают жить в браке (чаще официальном), иметь нуклеарную семью (состоящую из родителей и детей), хотя и признают зачастую членами своей семьи более широкий круг лиц (пусть и живущих отдельно). Наличие детей – важнейшая часть семейной жизни, однако более распространены малодетные семьи - с 1-2 детьми. С точки зрения распределения ролей в семье, более популярен партнерский тип семьи, где нет четкого разделения ролей.
В исследовании группы «ЦИРКОН» измерение расхождений между реальной семейной ситуацией и образом идеальной семьи, который есть у респондентов, производилось с использованием 11 переменных (в соответствии с таблицей 8).
Таблица 8
Соответствие между характеристиками, описывающими реальную семью респондента и его представления об идеальной семье
|
Характеристики
|
еальной семьи
|
Наличие официального бракаХарактеристики идеальой семьи
|
Официальный б
|
Наличие гражданского бракаак (зарег
стр
рован в органах ЗАГС)
|
Гражданский брак (не заре
|
Наличие повторных браковистрирован в
рганах ЗАГС)
|
Один брак
на всю жизнь
|
Наличие церковного брака
|
Церковный бр
|
к, брак, совершенный по религиозному обрядуНаличие
|
нуклеарной семьи
|
Семья, состоящая только из супругов и их детей (бабушки-дедушки и другие родственники живут отдельно)Наличие большой семьи
|
Большая семья
|
Муж обеспечивает где живут в
есте м
ого поколений (дедушки-баб
шки, родители, дети, другие родственники)
|
семью
|
Семья, в которой муж в основном обеспечивает семью, а жена в основном занимается домом и/или детьмиОба супруга обеспечивают семью
|
Семья,
|
Наличие многодетной семьи которой оба су
руг
обеспечивают семью и вместе
анимаются домом и/или детьми
|
Многодетная семья
|
Наличие семьи с 1-2 детьми
|
Семья с 1-2 детьми
|
Наличие без
|
етной семьи
|
Бездетная семья
|
Для каждого респондента было рассчитано условное расстояние между его реальным семейным статусом и представлениями об идеальной семье. Величина этого расстояния изменялась от 0 до 1, где 0 означает полное совпадение профилей идеальной и реальной семьи, 1 - их полное несовпадение. Полученные результаты для всей выборочной совокупности представлены на Рис. 9.
Исходя из этих данных, все респонденты были условно поделены на 3 группы в зависимости от степени несовпадения идеальной и реальной семьи.
Низкая степень расхождения – 11%.
Средняя степень расхождения – 71%.
Высокая степень расхождения – 19%.
Данные показывают, что для подавляющего большинства россиян профили реальной и идеальной семьи существенно различаются. У самой большой части участников опроса, составивших «среднюю группу» из 71% респондентов, степень несовпадения двух профилей явно превышает половину (не совпадает наполовину и выше). Еще у почти каждого пятого опрошенного (19%) расхождения между «идеалом» и «реальностью» еще выше и близка к единице (т.е. близка к полному несовпадению).
Рис. 9. Степень расхождения идеального и реального семейных статусов
|
|
Данная ситуация является следствием того, что многие из структур, призванных конструировать образ семьи, ценностей консолидированного спектра, оказались в современных условиях недостаточно эффективными и потому не способными формулировать новые сближающие смыслы, профессионально осваивать символическое пространство. Между тем, конструируемый образ семьи, как правило, рассчитывается, планируется и его проявление в сознании народа должно быть не случайным, а прогнозируемым результатом многоуровневого коммуникативного воздействия.
Пропаганда материальных ценностей, абсолютизация экономической компоненты привела к изменению моральных, этических, эстетических и политических ценностей и духовной деградации личности. Дефицит духовных ценностей ощущается сегодня во всех сферах. Многие вековые идеалы кардинально изменились в ходе последних двадцати лет. Духовное равновесие нарушилось, образовавшийся вакуум незамедлительно заполнился новыми псевдоидеями и приоритетами. «Другие народы, - писал Ж. Бодрийяр, - не уважают нашу культуру и не испытывают к ней ничего, кроме снисхождения. Если мы завоевали себе право порабощать и эксплуатировать их, то и они позволяют себе роскошь нас мистифицировать»137.
В российской традиции важным средством формирования смыслов и моделей поведения выступала государственная культурная, и семейная политика. В последние годы она целенаправленно работала на продление размежевания общества на элитные и массовые слои, на интеграцию национального социокультурного пространства, сегодня мы отмечаем отсутствие такого институционального подхода.
Современные средства массовой информации являются уникальным средством формирования политических и духовно-нравственных ценностей граждан. Они оказывают существенное воздействие на жизнь социума, диктуют образцы поведения, отражают и формируют общественное мнение. В настоящее время массовая коммуникация транслирует информацию между социальной и политической системой, а СМИ как средство ее осуществления, становятся важнейшим социально-политическим институтом. Между тем, нормально функционирующий информационный обмен нарушен, СМИ не выполняют функцию двустороннего канала обратной связи между властью и обществом, тем самым увеличивая пропасть непонимания. «Перегрев» информационного компонента передает энергию компоненту политическому.
Ситуация в России усугубляется и общемировыми тенденциями. Современный мир вышел на новый виток развития, началось формирование общемировых экономических, политических и культурных систем, которые значительно выходят за границы отдельных государств. Сегодня процесс глобализации приводит к тому, что усиливается неустойчивость и неравномерность мирового экономического развития, ослабляются национальные привычки и традиции, социальные связи, постепенно начинают размываться свойства национальной культуры. В этих условиях резко встает вопрос о сохранении государства, как совокупности культурных и национальных особенностей138.
В связи с этим надо, как минимум, иметь собственный проект стратегии развития страны, модели и варианты его реализации. Тем более, когда всё очевиднее становится потребность в осмысленном проживании народов Евразии.
В этом смысле утрата культурной идентичности обостряется борьбой за так называемый «новый информационный порядок». С ним связан бурный рост средств и методов убеждения людей, которые широко используются в политике.
Национальные традиции, духовно-нравственные ценности и ориентиры населения и особенно молодежи, чьи ценностные ориентации наименее устойчивые, претерпевают изменения. При чем повсеместно происходит вытеснение высокой культуры массовой или псевдокультурой, которая фактически вообще не признает необходимость ценностной системы, в результате чего нравственный релятивизм легко переходит в нигилизм139. И главную роль в этом играют средства массовой информации.
Подтверждение собственной идентичности превращается в императив выживания российского социума, облик которого определяется совокупностью относительно устойчивых во времени норм, стереотипов поведения, зафиксированных в обычаях, традициях, законах.
Выстраиванию более адекватной информационной политики будет способствовать построение равноправных партнерских отношений власти, общества и СМИ, возможное при взаимной заинтересованности в деле формирования образа современной российской семьи как на государственном, так и на региональном уровнях. Это, в свою очередь, предполагают создание ответственных диалоговых практик между властью и обществом при консолидирующем участии журналистики, той части журналистского корпуса, которая базирует свою профессиональную деятельность на принципах служения обществу. Данные принципы соответствуют теории социальной ответственности прессы и предполагают объективное информирование аудитории, соблюдение баланса и плюрализма мнений, стремление к снятию острых противоречий между различными точками зрения.140.
Такими средствами вполне могут быть семейные ценности, которые по мнению большинства участников опроса «Региональные эксперты о семейных ценностях и просемейной информационной политике» являются одним из основных критериев успешности семейно-демографической политики в РФ. Около 65% респондентов также считают, что россияне нуждаются в трансляции положительного образа семьи. При этом почти 80% респондентов уверены, что приоритетным заказчиком формирования в СМИ семейных ценностей и трансляции положительного образа российской семьи должно быть государство.
Подавляющее большинство экспертов, принявших участие в опросе (89%), рассматривают семью в качестве интересного объекта для целенаправленного журналистского внимания. Наибольший интерес у медиа-сообщества вызывают такие темы как традиционные семейные ценности, социальная политика по поддержке многодетных семей, защите оказавшихся в трудной жизненной ситуации, социально-экономическое положение семей из разных социальных групп.
Таким образом, материалы исследований проведенных программой «Святость материнства» могут свидетельствовать о том, что в российском обществе существует острый запрос на усиление присутствия традиционных семейных ценностей в массовом сознании, информационном пространстве. Этот запрос формируется как общественными объединениями (в виде обращений в адрес органов государственной власти), научными кругами, так и частью журналистского сообщества.
Выполнение этого запроса предполагает существенную корректировки государственной информационной политики. В современных условиях государство уже не может выполнять свои функции, не взаимодействуя с гражданским обществом и рядовыми гражданами, не добиваясь и не завоевывая их поддержки и одобрения при решении тех или иных жизненно важных задач. Функции принуждения и диктата в деятельности государства все в большей мере начинают уступать позиции функциям интересов и координации усилий различных групп населения и организаций в решении тех или иных вопросов, выработки общей линии и стратегии действий. Поэтому в основе социальных и информационных технологий (в т.ч. государственной информационной политики) должна лежать максимальная разработка обратной связи.141
Таким образом, в настоящем параграфе показан упадок традиционных семейных ценностей и постепенная деградация социального института семьи.
Данные приведенных исследований демонстрируют ослабление процесса межпоколенной трансляции культурного опыта в виде традиций и обычаев, обусловленное усилением позиций нуклеарной семьи и утратой значения родственных связей. Увеличивается тенденция к сокращению брачности, растёт количество разводов, неполных семей, что приводит к негативным демографическим и социальным последствиям. Всё это свидетельствует о том, что идет трансформация семьи, предполагающая в перспективе семью, построенную на других основаниях и порождающих новые мировоззренческие установки.
Предложен авторский взгляд на разрушающее воздействие СМИ на семейных ценностей и образ семьи. К тому же, процесс трансформации института семьи проявляется наиболее активно в противостоянии другому процессу – духовно-нравственному упадку. Результатом неэффективной информационной политики становится конфликт картин мира, формируемых федеральными телеканалами и региональными СМИ.
Понимание тенденций современной российской семьи позволило не только изучить «представления о семье, складывающиеся под воздействием традиций, культуры, политически идейных установок, но и выявить ее изменения и тренды.
Представлено авторское видение процесса проектирования и продвижения традиционного образа семьи в СМИ, возможностей усиления просемейного контента.
|
