Александр беннигсен
|
Скачать 1.28 Mb.
|
 КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОНД «ТАРИХ» АЛЕКСАНДР БЕННИГСЕН НАРОДНОЕ ДВИЖЕНИЕ НА КАВКАЗЕ В XVIII в. («Священная война» Шейха Майсура (1785 -- 1791 гг.)- Малоизвестный период и соперничество в русско-турецких отношениях) МАХАЧКАЛА «ЕСЛИ ТЕБЯ ПОВЕДУТ КАК МАНСУРА К ВИСИЛИЦЕ, ДЕРЖИСЬ МУЖЕСТВЕННО, ИБО МИР НЕ ПОСТОЯНЕН». Перед Вами, дорогой читатель, небольшая по объему книжка, которую, если вы любите далекое и недавнее прошлое, интересуетесь историей многоликого и многоязычного Кавказа, прочтете с неослабевающим интересом. Ознакомьтесь с заслуживающим внимания примечательным явлением, почувствуете себя причастным к героической, драматической и трагической истории мужественных, стойках и непоколебимо преданных своей свободе, духовно богатых сынов Страны Гор. И не случайно мы этот небольшой вводный очерк озаглавили словами, проникнутыми жизнелюбием, мотивами, призывающими к верности, стойкости и последовательности, хотя и обличенные в форму суфийского поучения из произведения гениального поэта Востока Хафиза. Убеждены, что Вы, дорогой читатель, все это воспримите с пониманием. Автор предлагаемого исследования, ныне уже покойный историк и политолог Александр Беннегсен. Не останавливаясь на освещении его жизненного и творческого пути укажем, что он прямой потомок графа ген. - от кавалерии, активного участника Отечественной войны 1812 г. Л. Л. Беннегсена (1745 - 1826 гг.), родился в Санкт-Петербурге в 1913 г. Многие годы возглавлял исследовательский центр социальных исследований в Парижском университете. Свою работу о Шейхе Майсуре А. Беннегсен опубликовал на французском языке в 1964 г. в Париже*. Тогда оттиск этого труда он прислал Институту истории, языка и литературы Дагестанского филиала Академии наук СССР, с дарственной надписью авторскому коллективу «Очерков истории Дагестана». К этому времени в нашей стране появился ряд журналыю-газетных статей, ставивших в порядок дня исправление искажений, допущенных в освещении национальных движений. 4 - - 7 октября 1956 г. в Махачкале п 15—19 ноября того же года п Москве прошли Всесоюзные научные конференции. В итоговом документе2, принятом участниками махачкалинской сессии, отмечалось, что «колониальный гнет самодержавия п все усиливающийся в связи с этим гнет местных феодалов, вызывали глубочайший протест * Bennigsen A. Nit mouvement PopuLalre an Oiuease an XVIII e sieerl.e La «Guerre Santre' bu sbeikb mansur (1785 — 179П na8e maL connue et controversee bes reLati Russo — Turgues. 3 народных масс. Малочисленные горские народности оказались вынужденными вступить в неравную борьбу со своими поработителями. Нет никакого сомнения в том, что движение кавказских горцев не было движением, инспирируемым извне, хотя враждебные России державы постарались использовать его в своих корыстных целях. Весь имеющийся у нас материал бесспорно доказывает, что движение выросло на социально-экономической почве Северо-Восточного Кавказа. Движение горцев под руководством Шамиля, рассматриваемое как мюридистское, в действительности было народным»3. После жарких дебатов и дискуссий, в которых приняли участие историки Москвы, Ленинграда, Дагестана, Сев. Осетии, Ка-барды, Черкессии, Адыгеи, Абхазии, Азербайджана, Грузии, Армении, Казахстана, Киргизии1 и др., из республик Средней Азии и Казахстана прибыла представительная группа чечено-ингушских историков, писателей и поэтов, среди которых был и незабвенный М. Мамакаев, большинство участников конференции признали, «что антинаучная версия об агентурном характере движения горских народов должна быть решительно отвергнута, и что завоевательная и колониальная политика царизма, опирающаяся на местных феодалов, а так же обострение классовой борьбы внутри горского общества, являлись основными причинами этих движений». В ходе дискуссий стало очевидным, что антиколониальная справедливая борьба горских народов Кавказа против царских колонизаторов развивалась неодинаковым путем и приобретала разные формы. Одной из форм этой борьбы было движение под флагом мюридизма, развернувшееся под руководством Шамиля в горном Дагестане и Чечне»4. Мы обратились к этим, можно сказать этапным событиям давно минувших дней в истории северо-кавказских народов, чтобы еще раз напомнить нашим читателям ту известную истину, что совершить ошибку проще, а исправить ее значительно труднее. Чтобы показать, что некоторые амбициозные сограждане наши, очертя голову, не задумываясь о будущем, в поисках сиюминутной выгоды и известности, участвовали, а то и руководили хорошо отрежессированным спектаклем, клеветали и охаивали прошлое своих народов, а позднее часть из них вынуждены оказались каяться. Кстати сказать, более ретивые из них, совершив кульбит, вновь бросились критиковать и обвинять своих недавних единомышленников. О, времена, о, люди! Число таких, с позволения сказать, радетелей национальных интересов, обладающих повышенной проходимостью, в последнее время выросло у нас в геометрической прогрессии. Несчастные не понимают, или не хотят понять, что «служенье муз не терпит суеты» (А. С. Пушкин). За более чем двухсотлетнюю историю движение пол, водительством шейха Майсура оценивалось неоднозначно. Основному тексту своей работы автор предпослал краткий историографический очерк, из которого широкому кругу читателей трудно представить как и в каких условиях происходило и проис- ходит исследование этого вопроса в нашей стране и за рубежом. Поэтому, мы, не претендуя на исчерпывающий анализ всех трудов, посвященных освещению этой сложной проблемы, решились остановиться лишь на работах более известных, которые позволят вдумчивому читателю представить во всем объеме историю этой, в некоторой степени искусственно осложненной проблемы. Естественно, что первую оценку Шейху Мансуру и движению, возглавляемому им, как и следовало ожидать, дали царские офицеры и непосредственные участники подавления восстания. Уже в первых донесениях с мест офицеры кавказской армии называют Ушурму не иначе, как «бунтовщик», «обманщик»', «известный бунтовщик и обманщик»5. В марте 1785 г. Кизлярский комендант Вешняков в своем донесении подчеркивал: «по достоверным извес' тиям узнал я, что именуемый себя имамом ни что иное, как только подставное лицо». Турецкий шпион, который, «как видно нарочно для сего возмущения послан, чтобы через сие могла разорваться тишина и спокойствие»6. Около того же времени в письме, адресованном «владельцам, старшинам и народы» тот же Вешняков писал: «Слышно, что в Алдипской деревне объявил себя (из самого подлейшего происхождения и будучи прежде пастухом) Шейхом; приласкал к себе народ всякими лжевымышленными предсказаниями и делает из него скопище, намереваясь» с этой «разбойничью толпою еще вред российским селениям нанести»7. Одним из первых из исследователей шейха-Мансура охарактеризовал известный кавказовед, современник событий, акад. П. Г. Бутков. В его широкоизвестном трехтомном сочинении «Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг.» имеется пометка: «Лже-пророка я сам видел при взятии его в плен в покоренной штурмом Анапе 22 июня 1791 г.». Эта запись была сделана в 1806 г. Кстати сказать, лже-пророком Ушурму называют чуть-ли не во всех официальных документах. Так же его оценивала и сама императрица Екатерина П. И ничего удивительного в этом нет, что эта оценка сановных лиц расползлась не только по страницам журналыю-газетпых статей, но и прочно укрепилась в монографических исследованиях последующих историков. А в середине XIX в. была даже опубликована работа, которая так и была озаглавлена «Лже-пророк Мансур»7. Более того в целом ряде работ Ушурму представляли так же чужеземцем. Известный востоковед В. Н. Ханыков уверял, что «Шейх Мансур, обеспокоивший здешние страны (т. е. Кавказ — В. Г.) первой проповедью о вере в конце прошлого века, был уроженец Оренбургской степи и заимствовал свои знания и фанатизм от бухарских выходцев, если только сам не воспитывался в Бухаре»8. Другой крупный отечественный востоковед, уроженец г. Дербента, профессор Санкт-Петербургского университета М. Казимбек писал: «Из Оренбургских татар некто Мансур, окончив свое духовное воспитание в Бухаре, вернулся в Отечество в 1742 г. не находя здесь удобства для своих поисков, тогда пробрался через Астрахань, в Юго- Восточный Дагестан, где стал известен под именем Шейх-Алауд-Дина Мансура: он бы сделал много зла там — начало уже было положено — если бы покорение этой части Дагестана и утверждение там русского оружия не положили конец успехам злоумышленника»9. Когда 'царское правительство занято было учреждением военных укреплений и редутов, писал в 1868 г. в своей книге, оставшейся неопубликованной, М. М. Новоковский: «...явился в Чечене уроженец Оренбуржских степей бухарский фанатик Шейх-Мансур. На проповеди его откликнулись многие горцы и с толпами охотников до грабежа и разгульной жизни Мансур носился около русских укреплений, являлся и перед Кизляром»10. Как видно, версия об оренбургском происхождении Мансура в прошлом столетии была довольно распространена- Несколько иной точки зрения на движение Шейха Мансура придерживался крупный военный историк России, акад. Н. Дубровин. В 1785 г., пишет он, в Чечне явился пророк по имени Мансура, уроженец сел. Алтыка-бак. И в подстрочном примечании пояснял, что так сами чеченцы называют сел. Алды11. Чуть ниже он назвал уже Мансура «лжепророком»12. Академик признавал, что «в первое время появления Мансура смотрели на него сначала как на эмиссара, подосланного турками, а потом как па пришельца, ждущего поддержки Порты... Все это предположения», — говорил он. И далее подчеркивал, что Мансур никогда не был прямым орудием турок»13. «Правительство Турции, -- заключал Н. Ф. Дубровин, — лишь постаралось войти с ним в сношение и употребить его орудием для исполнения своих желаний»14. Если суммировать все сказанное, вырисовывается определенный образ Ушурмы. Он не был пророком, не был ставленником Османов, а движение, предводи-тельствованное им, не было инспирировано эмиссарами султана, которые различными посулами пытались использовать горцев в своих целях. В свою очередь предводитель горцев Мансур напротив надеялся получить какую.-либо помощь и поддержку султана. В таком, или очень схожем с этим, ключе писали и другие авторы. Что же касается исследований зарубежных авторов, то в них личность шейха Мансура (Ушурмы) оказалась полностью искаженной. И начало этому положила статья д'Анкона, изданная в 1881 г. в журнале «Fanfulla de La Domenica» и статья Ганьера в «Nauvelle Revue» от 15 мая 1884 г. Если верить указанным авторам, то для написания своих работ они использовали материалы профессора Туринского университета Оттино, и особенно, будто бы выявленные им в туринском архивохранилище собственноручные мемуары и письма предводителя горцев, свидетельствующие о том, что «пророк Мансур, шейх Орган-оглы (?!) (так, оказывается, он себя стал называть), повелитель Курдистана, Армении и Кавказа, был в действительности отец Дживани Батиста Биэтти, монах, католического ордена братьев проповедников»15. С легкой руки неизвестного автора, скрывшегося под буквой «М», в статье опубликованной в 1884 г. в Санкт-Петербургском журнале «Русская мысль», под многозначительным названием «Авантюрист XVIII в.», это только получило свое дальнейшее продолжение в России. По наивной некомпетентности автора, шейх-Мансуру, как и полагается авантюристу, приписывают всякого рода небылицы, похождения, рискованные нападения и сомнительные предприятия. Суровую, но совершенно справедливую характеристику упомянутым статьям впервые в отечественной исторической литературе дал покойный проф. Н. А. Смирнов. К его известным работам мы еще вернемся. Здесь же приведем эту исчерпывающую характеристику историка-кавказоведа. «Крайне убогие и за небольшим исключением неправдоподобные сведения о восстании на Северном Кавказе шейха Мансура, попавшие в Западную Европу через печать .или дипломатические каналы, послужили, повидимому, канвой!для безудержной фантазии бойких иностранных журналистов»16. И на самом деле, как мог мало-мальски знакомый с реальной обстановкой на Кавказе конца XVIII в. автор, если конечно он сам не стремится беспринципным путем добиться легкого успеха и сомнительной выгоды, мог додуматься, что шейх Мансур, во главе 80-ти тысячной армии горцев, якобы поднятых на борьбу самим проповедником, взял Тбилиси, Эрзерум и др. города Закавказья. Столь же невежественно, если не сказать больше, скомпанована и «программа» учения шейха. В 24-х положениях этой платформы больше небылиц и фантазии, чем чего-либо другого. Достаточно сказать, что в них утверждается, что «троицы нет», «Папа римский, шейх-уль-ислам и шериф Мекки— величайшие обманщики», «молитва благодарности—есть нечистое» и т. д. и т. п. Автор статьи «Авантюрист XVIII в.», как справедливо подчеркивал проф. Н. А. Смирнов, полностью воспроизвел эту фантастику в своей работе, но очевидно усомнился в достоверности этих сведений отметил, что «проверка и восстановление истории шейха Мансура во всей его полноте должна быть сделана по русским архивным документам»17. И при этом он, очевидно не без умысла, выразил надежду, что в архивохранилищах страны найдутся материалы, которые позволят «дополнить изыскания итальянского ученого». К этой статье мы еще вернемся, здесь же, забегая несколько вперед, скажем, что это, с позволения сказать, историческое сочинение анонимного автора, получило довольно широкое распространение и, оказало известное влияние на кавказоведов. Специальный очерк посвятил шейху Мансуру известный в свое время военный историк-кавказовед ген. В Потто. Как ни странно, в основу этого изыскания, по существу, положены сведения, почерпнутые из статьи «Авантюрист XVIII в.». «Происхождение шейха Мансура, — пишет генерал, — неизвестно. Совсем недавно профессор Туринского университета Оттино открыл в Туринском архиве любопытные материалы... именно мемуары и письма его, подлинность которых остается вопросом». И далее, «источники, которыми пользовался проф. Оттино представляют подвиги шейха Мансура, в противоречие русскими официальными данными.-,. Но чеченцы называют Мансура уроженцем селения Ллды». Кто/прав, «сказать наверное невозможно». Можно только сказать, что/каждый аул Чечни и Дагестана не прочь был назвать себя родиной «великого пророка». Одна из подобных легенд могла донги, в ущерб истине, до русских властей и закрыть от них собою ('дальнейшие, внекавказские похождения шейха Мансура. Русские рассматривают сто с точки зрения влияния на дела Кавказа18/ Такая позиция известного в свое время кавказоведа вызывает однр лишь удивление. С одной стороны, он сам ставит под сомнение подлинность извлеченных из Туринского архива проф. Оттино Документов. Хоро^ ню знает и вполне уверен, что сведения этих, с позволения сказать, документов находятся в явном противоречии с официальными данными материалов русского происхождения. И тем нб менее, с помощью незамысловатого приема, находит возможным встать на точку зрения автора статьи «Авантюрист XVIII в.» Аналогичные позиции занимают А. Лавров19 и другие отечественные, авторы. А кавказовед Г. Прозптлев, по существу, пересказал статью «Авантюрист XVIII в.»20. Иначе освещали события, связанные с борьбой горцев, турецкие авторы. Современник событий и историограф Стамбульского двора называет шейха Мансура «отважным героем», организатором «восстания против России и Гюрджистана»21. В то же время он подчеркивает, что «Сулейман-паше (Ахалцннскому -- В. Г.) предписано было неотступно наблюдать за ходом дел, и чтобы задобрить дагестанский народ, прославившийся своею силой, преданностью вере своей и чрезвычайной храбростью, препровождены были к нему приготовленные в столице царские подарки и милости для раздачи предводителям этого народа с целью побудить его к священной войне; этими подарками и назначением содержания приказано было приласкать храбрецов и воинов... и употребить их в дело в минуты надобности»22. В отправленных горским владетелям грамотах правительство Османов увещевало «их не давать веры речам русских, которые только с виду кажутся сладкими, но скрывают отраву... и потому с полным усердием и согласием оказывать твердость в сопротивлении и не допускать неприятеля до владений Ирана (Азербайджана — В. Г.) и Дагестана. Со своей стороны высокое правительство обещало во всем оказывать всевозможную помощь... с целью расположить их к себе и задобрить, каждому из них прислало приличные подарки»23. История возникновения движения под водительством шейха Мансура должна была найти адекватное отражение в трудах кавказских и прежде всего чеченских авторов прошлого. К сожале- нию, однако, в силу известных причин, современники событий не оставили ни одной специальной работы, посвященной этой проблеме. Этот пробел можно было бы заполнить данными устной традиции. Однако, и на это обстоятельство не обращали должного внимания ученые республики. До сих пор в Чечне не осуществлено ни одного издания материалов и документов на эту тему. Только в самое последнее время на эту, чрезвычайно важную сторону дела, обратили внимание М. М. Юсупов24, Д. Хожаев25 и др. Само собой понятно, что эту крайне нужную работу надобно продолжить и углубить. Причем, фронтальные изыскания необходимо вести в районах Северо-Восточного Кавказа и во всех без исключения центральных и местных архивохранилищах страны, частных коллекциях. А пока следует указать, что в распоряжении кавказоведов имеются лишь отрывочные сведения местного происхождения. Современник Ушурмы, известный в Дагестане богослов, ученый алии и поэт Абубекер Аймакннскнй утверждал, что шейх Мансур не ученый, он чужеземец, который не знает ни арабского, ни русского языков. Его «проповеди дышат злословием и я считаю, что те люди одурели и мучают себя, посещая их»26. Критика А. Аймакинского станет понятной, если учесть, что ученый и богослов такого ранга как он не мог поддерживать провозглашенный шейхом Мансуром «газават» (священная воина). Но откуда он заимствовал сведения, что имам был чужеземец -- остается нераскрытым. До нас дошли несколько подлинных писем, призывных проповедей и стихов, вышедших из лагеря самого шейха-Ман-сура. Для того, чтобы сам читатель имел возможность ознакомиться с ними, приведем отрывок из одного стихотворения, обнаруженного в старых книгах известным историком Дагестана Г.-Э. Алкадари. Вот это извлечение из ппсьма-стнхотворенпя: «Пришел, мусульмане, к нам свет этим летом. Не стройте иллюзий о мире вы этом. Ведь тысячу сто девяносто депятом Имамом открыто явился Мансур. Пришел к правоверным здесь всем он на радость, Его отвергающим будет он в тягость. Проявит суда он в загробного святость. Имамом открыто явился Мансур»27. Вчитываясь в приведенный текст сомневаешься, что это стихотворение написано самим шейхом. Однако, Г.-Э. Алкадари, в руках которого был полный текст, уверен, что его автором является сам Мансур. Более того, приводя этот отрывок из призывных писем Мансура, Г.-Э. Алкадари подчеркивает, что Мансур, будучи человеком весьма выдающейся ученностн (!?) н благочестия, приобрел широкое влияние в Чечне и большое достижение и известность среди народов Дагестана, как это обнаружилось»28. 9 Однако, окончательно решить вопрос об авторстве стихов можно будет лишь после того, когда будет обнаружен полный текст подлинника и проанализирован с помощью современных методов текстологии и источниковедения. Приходится сожалеть, что кавказоведы, специально изучающие интересующую нас проблему, прошли мимо этого факта. Для правдивой оценки деятельности шейха Мансура большое значение имеет мнение первого чеченского историка-этнографа, ротмистра царской службы, Умалата Лаудаева. В довольно обширной статье «Чеченское племя», впервые опубликованной в 1872 году в Тбилиси29, он уделил определенное внимание истории борьбы горцев под водительством шейха Мансура. К сожалению, наш автор обошел вопрос о причинах, вызвавших это движение и, по существу, повторил широко распространенную в русской историографии того времени версию. «В конце прошлого столетия, — пишет он, — чеченцы, по примеру прочих горцев, начинают собираться массами и тревожат русские границы. Некто Мансур, алдинский уроженец, Арестенжоевской фамилии, стал во главе народа. Его называли и шейхом и имамом. Он начал свои действия с намерения вытеснить русских из мусульманских земель. Планы его стремились к тому, чтобы собрать все горские племена и единодушно действовать против русских. Для достижения своей цели он обратился к помощи религии, зная, какое большое уважение оказывали горцы духовным особам». Из дальнейшего рассказа Лаудаева выясняется, что «народ признал Мансура своим устосом*, т. е. ходатаем перед богом: целовали полы его одежды, и так завлекались религиозным настроением, что прощали друг другу долги, прекращали тяжбы и прощали даже самою кровь. Люди открывали один другому сердца, изгоняли из них злобу, зависть, корысть и прочее. Говорят, что тогда народ до такой степени обратился на истинный путь, что найденные вещи и деньги привязывали на шесты и выставляли на дорогах, пока настоящий владелец не снимал их»30. Из сказанного можно сделать один вывод, автор этого утверждения убежден в том, что движение, возглавляемое Мансуром, возникло на местной социально-экономической, почве, предводитель его Ушурма, уроженец сел. Алды. И что он обратился к религии с целью объединения горских народов, в единое движение, направленное своим острием против царских властей. Любознательному читателю небезынтересно будет узнать и мнение Шамиля о деятельности шейха Мансура. Будучи в России, третий имам Дагестана и Чечни в беседе с А. Руновским говорил, что сам он Мансура не видел, т. к. родился более 10 лет спустя после смерти шейха и о нем знает лишь со слов людей, видевших его. По словам Шамиля: «Шейх Мансур не был ученым, даже вов- се не знал грамоты, но в замен того он владел необыкновенным даром слова, который, при его мужественной увлекательной наружности, имел неотразимое влияние на горцев, симпатизирующих всему, что резко бросается в глаза, или поражает слух. Настоящее имя этого проповедника Ушурман, а то которое сделало его известным на Кавказе, было ни что иное, как прозвище, данное в честь его заслуг и достоинств: «Мансур» значит «счастливый в своих делах», «любимый богом»*. В период окончания первых волнений в Чечне, произведенных шейхом-Мансуром, старшины чеченских обществ, изъявивших покорность России, были вызваны, как гласит предание, ко двору, императрица, между прочим, спросила их, не знают ли они, кто такой шейх Мансур? Депутаты отвечали утвердительно и описали своего бывшего предводителя в самых черных красках, и при этом как человека ничтожного. Только один из них, житель сел. Брагуны, по имени Кучук при разговоре все время молчал. Императрица, заметив это, спросила его, почему он все время молчит. Кучук ответил, что при старших в присутствии великих людей он считает своей обязанностью молчать, но если государыне угодно, то он будет говорить и при этом спросил, как прикажет императрица говорить, правду или красивые слова. Получив приказание говорить только правду, Кучук рассказал о шейхе Майсуре совершенно противное тому, что говорили другие депутаты. Он характеризовал Мансура как человека одаренного от природы всевозможными достоинствами, моральными и физическими, в числе которых заслуживало особенного внимания, как ему казалось, рост шейха Мансура: «Он был так высок, что в толпе стоящих людей казался сидящим верхом на лошади». Дальнейший рассказ императрица дослушала стоя. На вопрос, почему она это сделала, государыня ответила, что слыша о человеке, в котором заключается так много великих достоинств, она должна думать, что Бог не даром полюбил его и что обстоятельства эти служат, по ее мнению, верным признаком существования в таком человеке множества качеств душевных и умственных, а потому-то она и встала, чтобы этим самым выразить уважение !к столь достойному человеку, «любимцу бога». Не приходится сомневаться, что ничего схожего с этой легендой, услышанной Шамилем, в действительности не происходило. Мы-то сейчас знаем, как Екатерина II относилась к пленному щейху Мансуру. В этом плаке обращает на себя внимание легенда о смерти шейха Мансура, записанная А. Руновским со слов Шамиля. Он слышал, «что русские, взяв Ушурму в плен, заключили его в бочку, набитую гвоздями, и скатили манером со скалы в морс»31. •Значительное внимание, как мы уже знаем, движению шейха Майсура уделил Г.-Э. Алкадари в своем известном сочинении 10 * Точнее, устад — учитель, магистр-мастер. * Другое объяснение Mansur — «победоносный», «победитель» — Га-фур ов А. Имя п история, М., 1987. С, 162. 11 «Асари Дагестан». Шейх Мансур, — пишет он, — в 1199 (1785 г.) в эпоху Абдул-Гамида»* был послан турецкой державой в Чеченские и Дагестанские округа, чтобы отсюда склонить и привлечь мусульман к священному выступлению на войну, возникшую в то время в Крыму между Турцией и Россией»**. Из вышеприведенного отрывка дагестанского историка мы знаем, что Г.-Э. Алка-дари, вопреки утверждениям современников, представляющих Ушурму вовсе неграмотным, считает, что шейх был «человеком весьма выдающейся ученностью и благочестием»32. К сожалению, однако, не ясным осталось на чем основал ученый свое утверждение об отправлении турецким правительством на Кавказ Ушурмы. Этот же сюжет затрагивает Г.-Э. Алкадарн в своей оставшейся непереведенной на русский язык книге, «Диван ал Мамнун». В 1199 (1785 г.), — пишет он, — прибыл «из Османской империи ученый шейх Мансур в Чечню и в Дагестан. И стал призывать к борьбе против России. При этом он уверял слушателей, что Абул-Гамид-хан ведет войну с Россией и освобождает Кавказ из под власти России»33. При сравнении приведенных выдержек их автор как будто придерживается одного мнения. Стоит, однако, вчитаться в текст, как при большой их схожести выявляются и некоторые разночтения. Если в первой цитате прямо указывается, что Ушурма был отправлен турецким правительством с весьма определенной целью, во второй же, о стамбульском правительстве и не упоминается. Зато во второй отсутствуют сведения о результатах пропаганды Ушурмы на Северо-Восточном Кавказе в то время, как в первой говорится об успехах деятельности шейха, подчеркивается, что он приобрел большую популярность и широкое влияние в Чечне и Дагестане. Оценивая в целом движение Ушурмы Г. Алкадари заключает, что это выступление «кроме вреда для жителей ничего не принесло. Россия самым жестоким образом расправилась с повстанцами. А сам шейх Мансур был взят в плен, отослан в Петербург. А затем отправлен в Соловецкий монастырь, где и умер»34. Спор о непосредственных причинах и обстоятельствах, вызвавших движение, о характере движущих сил, и наконец, об оценке движения в целом и его предводителе шсйхе-Мансуре еще больше обострился в советское время. В отличие от предыдущего периода, когда кавказоведы, по собственному уразумению занимали ту или иную позицию, высказывали те или иные суждения, начиная с 30-х годов в решение интересующего нас вопроса стали вмешиваться властные структуры которые в угоду своим надуманным амби- * Абд ал Хамид I правил в 1774 — 1789 гг. ** Имеется в виду русско-турецкая война 1768 — 1774 г., которая проходила как в Крыму, так и на Северо-Западном Кавказе, 12 Цййм, стремясь во что бы то ни стало добиться единодушия в решении сложных вопросов, по существу, навязывали свои оценки и выводы кавказоведам. Внедряли, так сказать в науку, единодушие, равносильное единоудушению. По существу, в зависимости от частоты изменения отношения власть прндержащих к национальным движениям, соответственно в отечественной исторической литературе менялись оценки движения в целом, и их предводителей, в частности. Укажем, что с самого начала установления Советской власти в исторической науке утвердилось мнение, представляющее царскую Россию «тюрьмой народов». Одним из активных пропагандистов этой идеи был тогдашний руководитель «исторического фронта», акад. М. Н. Покровский. В работах, посвященных обличению самодержавия, показу гнилости и бессилия старого строя, враждебности его трудящемуся народу, бездарности царского окружения, продажности и коррупции администрации, автор всеми доступными средствами доказывал неизбежность социальной революции в России, гибели несправедливого строя, основанного на эксплуатации и угнетении человека35. В своей «Русской истории |
Похожие:
 |
В. П. Ермакова Коллектив Ермошин Александр Михайлович, Литвиненко Инна Леонтьевна, Овчинников Александр Александрович, Сергиенко Константин Николаевич |
|
Александр Лоуэн. Депрессия и тело Доктор Александр Лоуэн — создатель биоэнергетики, революционного метода психотерапии, направленного на то, чтобы восстановить тело... |
 |
Ппов) Битвы духа (III часть Об авторе: Александр Леонидов (Александр Леонидович Филиппов) родился 19 октября 1974 года в г. Уфе. Окончил исторический факультет,... |
|
Александр Александрович Бушков Екатерина II: алмазная Золушка Александр... Фридрихом в полной мере относится и к нашему нынешнему времени: и наука не в пример развитее, и воспитание располагает немыслимыми... |
|
Общее вступление. На этом сайте собраны посвящённые здоровью материалы,... Александр Бруснёв. Подборка представляет собой: 3 книги, неоднократно изданные ранее; разделы информации о здоровье, духовном развитии,... |
|
Я родился в Москве в 1900 году 31 октября по старому стилю. Отец... Отец мой Александр Петрович Эпов уроженец степного села Кондуй, расположенного вблизи железнодорожной станции Борзя Забайкальской... |
|
Елисеев Александр (Изюм) Исповедь сыроеда |
|
Материала Александр Сазонов требует привлечь своего критика за донос к уголовной ответственности |
|
Новости 6 Известия, янина соколовская, виктор зозуля, александр латышев, 16. 12. 2008, №235, Стр. 2 12 |
|
Орлов Александр Анатольевич Липецкий государственный университет в 2008г., «Современная деятельность по строительству зданий и сооружений» |
|
О проведении электронного аукциона №56/16ЭА Саранчин Александр Сергеевич – заведующий сектором материально-хозяйственного обеспечения |
|
О проведении электронного аукциона №27/16ЭА Саранчин Александр Сергеевич – заведующий сектором материально-хозяйственного обеспечения |
|
Мониторинг c 8 по 9 апреля 2014 года Александр Сидякин: «Сегодня управляющие компании в жкх – это не рынок, а базар» 53 |
|
Оболенский Александр Митрофанович народный президент миф или реальность?... |
|
Сборник произведений Александр Викторович Костюнин Петрозаводск,... Двор на Тринадцатом (повествование в рассказах) |
|
Александр Котлячков Сергей Горин предисловие от Iii. Гипнотическое поведение наводящего порчу: составные части компоненты порчи |