Клуба «Свободное слово»: «Перестройка: двадцать лет спустя»
|
Скачать 1.24 Mb.
|
ПЕРЕСТРОЙКА: ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ Для того чтобы определить исторический контекст перестройки, необходимо, видимо, ответить на три вопроса: 1) где ее начало; 2) в чем ее смысл; 3) где конец перестройки. А поскольку речь идет о попытке выхода из системного кризиса, начать придется издалека. Мобилизационный вариант развития СССР в 1930-е годы и — в определенной мере — связанные с ним сталинская индустриализация и коллективизация сформировали тот тип управления страной, который весьма условно, с легкой руки Гавриила Попова, назвали «административно-командной системой». Я вполне солидарен с профессором Славиным и сознательно избегаю понятия «тоталитаризм», ибо оно, уравнивая явления совершенно различного характера, лишь уводит от сути дела. «Тоталитаризм» — это претензия власти на контроль всех сфер жизни общества. Видимо, это удалось осуществить в Германии. Гораздо меньше — в Италии, Испании или Венгрии. К России же — с ее гигантскими пространствами, отсутствием коммуникаций, пестротой жизненных укладов, полиэтничностью и многоконфессиональностью, гигантским разрывом между официальной и неофициальной идеологией, жизнью «общественной» и жизнью «частной» — это понятие вряд ли вообще применимо. Сбои в административно-командной системе стали ощущаться уже накануне Отечественной войны. Но война — по самой природе своей — дала этой системе новый импульс. И только благодаря жесткой централизации, мобилизации всех ресурсов, сил и средств она была выиграна. На протяжении первой послевоенной пятилетки система сохраняла свою дееспособность, ибо для восстановления разрушенной войной страны была, опять-таки, необходима централизация и мобилизация всех ресурсов. Но при этом все более громоздким и неповоротливым становился бюрократический аппарат управления, который плохо воспринимал (вне оборонной сферы) новации научно-технической революции. Мешали чрезмерный централизм, подавлявший любую инициативу; нищета деревни; национальный вопрос и проблемы «переселенных» народов; «культ личности» и незащищенность от произвола даже представителей официальной «элиты» страны; тяжкое бремя военных расходов и т.д. Поэтому после смерти Сталина — и у Хрущева, и у Маленкова, и, возможно, у Берии — в их наметках реформ — именно эти проблемы доминируют. Придя к власти, Хрущев пытался решить их. Сентябрьский пленум 1953 года стал попыткой решения проблем деревни. ХХ съезд КПСС затронул проблемы «культа личности» и ГУЛАГа. Совнархозы стали попыткой децентрализации управления народным хозяйством и решения национальных проблем и регионализации СССР по экономическим районам. Попытки структурной реформы и сокращения армии, смягчения «холодной войны» оказались малоэффективными. Как только преобразования Хрущева задели интересы «номенклатуры», он был смещен. Назревшие проблемы поначалу пытался решать и Брежнев (реформа Косыгина, «Хельсинкский процесс» и разрядка). Но рамки его решений были крайне узки, а последовавшие затем «контрреформы» лишь привели систему, как выражался Н.Н. Моисеев, к «неустойчивому равновесию», к тому, что мы — опять-таки, весьма условно — назвали «застоем». Не решая проблем, Брежнев лишь загнал их вглубь, усугубляя и без того взрывоопасную ситуацию. Трудно сказать, что имел в виду Юрий Андропов, когда отмечал, что «мы плохо знаем общество, в котором живем». Несомненно одно: информация КГБ фиксировала чудовищный разрыв между виртуальным «развитым социализмом» и жизненными реалиями, а главное — постепенное осознание этого факта обществом. Но всего более руководство СССР беспокоило снижение привычных темпов экономического роста, непосильное бремя гонки вооружений и все прежние нерешенные проблемы. Короче, необходимость радикальных перемен в самых различных сферах жизни общества вызревала на протяжении, как минимум, трех десятков лет, что и стало объективной основой для начала политики перестройки в 1985 году. Краткий экскурс в историю понадобился нам потому, что сегодня некоторые авторы склонны отрицать сам факт наличия системного кризиса в 1980-х годах. Расчленив его признаки на составные элементы, они приходят к выводу, что каждый из них не выходил за рамки «нормы» и никак не объясняет развала системы. Мне кажется, что именно эта «расчлененка» и уводит от сути проблемы, ибо радикально-политические перемены являются как раз следствием синтеза (по времени и месту) множества факторов. Не говоря уже о том, что, как заметил Ленин, — «всеобщее ожидание революции есть уже начало революции». При всех ошибках и неудачах перестройки невозможно отрицать, что она была направлена на решение назревших проблем, стоявших перед страной, проводилась в интересах народа и апеллировала к народу. Никто из ее лидеров не преследовал целей, связанных с сугубо личным благополучием или обогащением. Вне зависимости от того, что вкладывалось в понятие «социализма с человеческим лицом», речь шла о новых подходах к экономике, повышении жизненного уровня населения и расширении демократических начал в политической системе. И в этом смысле перестройка «разрушала» прежнюю административно-командную систему. Отсюда и тот общественный подъем, который был характерен для начала перестройки. Сегодня не любят вспоминать о тех переменах, которые происходили в обществе: о расширении прав предприятий и производственных коллективов, внедрении арендных отношений в аграрном секторе, усилении защиты прав трудящихся, росте их общественной активности, о политике гласности, законе о печати, реформе избирательной системы и многом другом, что связано с периодом перестройки. Но в эти же годы стало очевидным и другое. Долгие годы жесткого отчуждения людей от политики, от принятия решений оставили тяжелое наследство патерналистских отношений между народом и властью. Поэтому даже получив соответствующие права, люди ждали, когда кто-то наверху решит их личные проблемы. Характерен эпизод, описанный Черняевым: 3 сентября 1988 года Севастополь посетил Горбачев. «…Приближаясь к причалу, увидели многотысячную массу людей: на площади, в окнах, на крышах, на склонах, спускающихся к набережной… Люди плотными шпалерами стояли вдоль всех улиц, где он шел. Три с половиной часа длилась эта «дискуссия» на ходу. И когда его наконец допекли (с сахаром, жильем, подпиской на газеты — только что ее ограничили тогда, — с пенсиями, провалом Закона о предприятии, с Крымской АЭС и т.д.), он (впрочем, ни разу «не вышел из себя»!) заявил: – Я что вам — царь? Или Сталин? Вы что, хотите, чтобы я ездил по городам: тебе — квартиру, тебе — пенсию, тебе — справедливую зарплату, тебе — порядок на фабрике… А это у вас вор — его в тюрьму. И т.д.? Нет уж. За три года вы могли разглядеть людей — кто на что годится, кто где может быть лидером, организатором. И выбирать того, кто заслуживает. И прогнать негодных. И сорганизоваться так, как вы считаете самым правильным. В этом — суть перестройки. Значит, вы в корне не поняли этой сути, если «требуете с меня» и ждете от Москвы разрешений и подачек». Именно эта весьма значительная часть общества, в силу низкого уровня политической культуры, стала объектом манипулирования со стороны противоборствующих сил. Дело в том, что чем более свободной становилась общая атмосфера в стране, тем быстрее консолидировались скрытые и открытые противники перестройки. Часть старой «номенклатуры» не хотела мириться с переменами, лишавшими ее привилегий, и встала на путь саботажа (антиалкогольная кампания) и сопротивления (Августовский путч). Они хотели сохранить те элементы старой системы, которые обеспечивали само ее существование. Вполне сложилась и другая часть «номенклатуры», которая усматривала выход из кризиса в полной ликвидации системы, в «приватизации», т.е. была готова поначалу «обменять власть на собственность», а затем вернуться во власть, которая в «новом обществе» должна была принадлежать собственникам. Вполне сложился и тот слой интеллигенции, который был готов идейно обслуживать подобного рода потребности. Их апелляция к народу, не обладавшему опытом открытой политической борьбы, оказалась более успешной. Но для оценки того, что произошло в 1991 году, стоит обратить внимание на главные «ударные» лозунги, которые выдвинула «команда Ельцина». Это были прежде всего требования усиления «социальной справедливости». Иными словами, систему крушили под вполне «советскими» лозунгами. И надо было погрузить народ в беспредел «свободных цен», ликвидировать его сбережения, деклассировать бoльшую часть населения, криминализировать всю обстановку в стране — для того, чтобы открыто провозгласить новую парадигму развития. Я не разделяю попыток многих авторов под понятие «перестройка» подвести весь период с 1985 по конец 1990-х годов. Мол, Ельцин лишь продолжил дело, начатое Горбачевым. Как мне кажется, 1991 год является рубежом, разделяющим принципиально разные процессы. Упомянутые авторы уходят от научной логики исследования: то, что «после», не всегда является следствием того, что было «до». И нельзя судить о различных процессах по их конечному результату. К примеру, революция не перестает быть революцией, даже если она терпит поражение. И поражение тех, кто пытался «штурмовать небо», — тоже является славной страницей истории. А контрреволюция не перестанет быть контрреволюцией, хотя она тоже — пусть и совсем по-иному — радикально решает вопросы собственности и власти. Возьмите вопрос о собственности. Перестройка: повышение эффективности различных форм общенародной собственности для повышения жизненного уровня населения. Постперестройка: криминальный раздел общенародной собственности, ее концентрация в руках кучки олигархов и погружение в бедность основной массы населения. То же самое и с вопросом о власти. Перестройка: вовлечение граждан в управление и контроль за производством, регионами, государством; Съезд народных депутатов как первое в истории России Учредительное собрание. Постперестройка: отстранение населения от управления и контроля за производством, манипулирование электоратом с помощью политтехнологов, законосовещательная Дума как символ «управляемой демократии». Иными словами, 1991 год вверг Россию в ретроградный процесс, последствия которого мы сейчас испытываем на себе. Владлен Сироткин ПЕРЕСТРОЙКА: РЕТРОСПЕКЦИЯ Горбачевская перестройка — не первая попытка модернизации России «сверху», начиная с реформ Петра I в начале XVIII в. Поэтому полезно взглянуть на этот процесс с позиции исторической ретроспективы, попытаться определить сильные и слабые стороны этих объективно назревших реформ, независимо от идеологических этикеток — феодализм, капитализм, социализм, «ельцинизм», «путинизм» и т.п. Конечно, Михаил Сергеевич и его единомышленники в Кремле были правы в главном: так больше жить нельзя! Советская империя уже давно трещала по всем швам, и еще сам Ю.В. Андропов, духовный «отец» Горбачева, в 1970-х гг. признавал: какой, к черту, коммунизм — нам и до простого социализма еще пахать да пахать (свидетельство его помощника Г.М. Корниенко). Именно Горбачев вместе с другим секретарем ЦК КПСС Н. И. Рыжковым по рекомендации Андропова возглавили в 1983 г. первый «мозговой штаб» будущей перестройки, объединив вокруг себя советских академиков — Абалкина, Аганбегяна, Заславскую и др. Но проблема и трагедия Горбачева были в другом — что надо было реформировать? Сам Михаил Сергеевич полагал, что реформировать следует социализм, верность идеалам которого он провозглашал даже в 1990 г. (выступление перед деятелями культуры летом 1990 г. — «от принципов социализма не откажусь!»). Но был ли «социализм по Марксу» построен в СССР? Может быть, правы были теоретики межвоенной социал-демократии, троцкизма и либерализма, утверждавшие, что сталинизм — это не марксистский социализм, а нечто прямо противоположное, скорее схожее с военным феодализмом китайских императоров или арабских халифов рубежа старой и новой эры? Французский академик антикоммунист Ален Безансон в своих «Интеллектуальных истоках ленинизма» (М., 1998) утверждал, что в СССР есть экономическая политика, но нет политической экономики социализма. Эту идею к началу XXI в. начали разделять и российские ученые (Сб. статей к 50-летию кончины вождя «Феномен Сталина». М.-Краснодар, 2003). Новое прочтение трудов Сталина, особенно «Экономических проблем социализма в СССР» (1952 г.), показало — вождь к концу жизни был очень озабочен главной проблемой: какой же «социализм в одной стране» был им построен и сохранится ли он в СССР после его смерти? И не кто иной, как сам Сталин написал в этих «Экономических проблемах» пессимистическую сентенцию, предопределившую через 40 лет крах СССР в 1991 г.: «без теории нам смерть, смерть, смерть…». Характерная деталь — преподавание «политэкономии социализма в одной стране» было введено постановлением ЦК ВКП (б) и Совнаркома СССР только в 1936 г. (до этого в 1918-1933 гг. социализм в СССР мыслился лишь в рамках мировой пролетарской революции), но экономические факультеты в университетах открыты еще позднее — перед самой войной (осенью 1940 г. в МГУ, весной 1941 г. — в ЛГУ), а вот вузовский учебник политэкономии социализма браковался Сталиным к выходу в свет с 1946 по 1953 г. и вышел из печати только после его смерти (1954 г.). Так какой же социализм собирался перестраивать Горбачев — тот, которого «по Марксу» в СССР никогда не было, что к концу жизни признал и сам Сталин? К сожалению, ни «советские академики» из его с Рыжковым первого «штаба перестройки» 1983 г., ни молодые экономисты из семинара по «шевелению мозгами» в совминовском пансионате «Сосны» в Подмосковье в сентябре того же года (Е. Гайдар, Г. Попов, Ю. Афанасьев, А. Чубайс и другие будущие ельцинские «прихватизаторы») не подсказали Михаилу Сергеевичу главного: сталинская модель «социализма в одной стране», основанная на безрыночной экономике времен татаро-монгольского ига и тотальном этатизме, нереформируема, ибо держалась лишь на принуждении — при Сталине на терроре, при Брежневе — на аппарате чиновников ЦК КПСС, выполнявших роль погонял-надсмотрщиков в лице инструкторов — секретарей райкомов — обкомов («давай, давай!» и «партбилет на стол!»). Такая «система погонял» явилась прямым результатом стратегического провала большевиков — их надежд на очень скорую мировую пролетарскую революцию в Европе и Северной Америке («Мы и начали наше дело — штурм Зимнего — исключительно в надежде на мировую революцию». — В. И. Ленин, ноябрь 1920 г.), после которой очень скоро во всем мире отомрет государство (армия, полиция, спецслужбы), тюрьмы и лагеря и самое главное зло капитализма и эксплуатации — деньги. Но мировая революция не свершилась («Конечно, мы провалились». — В. И.Ленин, октябрь 1923 г.), и большевики логикой разрухи и голода повернули к НЭПу, «плохонькому буржуазному строю» (Н.А. Бердяев, 1922 г.). Сам Ленин в 1922 г. публично заявил, что «мы должны [Февральскую] буржуазную революцию довести до конца». И довели, что и обеспечило им массовую поддержку населения в СССР — ликбез, бесплатное здравоохранение и дошкольные учреждения, сопровождаемые индустриализацией и милитаризацией, в пропагандистских целях прикрытых этикетками — паровоз ФД (Феликс Дзержинский), танки ИС (Иосиф Сталин) и КВ (Клим Ворошилов), станок ДиП (Догнать и перегнать) и т.п. Однако все эти сталинские «стахановские движения», съезды «колхозников-ударников» и т.п., призывы «опрокинуть пресловутые буржуазные научно-технические нормы и ГОСТы» (Л. Каганович) ничего общего с экономикой ХХ в. не имели и явились прямым результатом дремучего научно-технического невежества сталинских «профессиональных революционеров» из Политбюро и ЦК ВКП (б) (только шесть процентов «вождей», по переписи 1939 г., имели диплом о законченном высшем образовании). И хотя этатистская экономика Сталина-Брежнева имела несомненные преимущества в военном деле (ВПК), освоении космоса, крупных технических проектах (Северный морской путь, каскады ГЭС на Волге и на сибирских реках и т.п.), в плане общего подъема всей экономики страны и роста благосостояния населения, советская экономика деградировала, держась лишь на экспорте сырья — нефти и газа. Критики сталинизма и брежневизма, в традициях русской интеллигенции XIX в., видели причину кризиса в людях — «не могу найти полсотни толковых губернаторов»,-говаривал еще Столыпин. М. С. Горбачев тоже вначале искал «толковых губернаторов»: менял секретарей обкомов, организовал «отставку» более чем ста членов ЦК КПСС во главе с А. А. Громыко, инспирировал выборы «начальников» на собраниях трудовых коллективов (но выбирали почему-то не толковых, а горластых — одним из первых в директора издательства «Радуга» полез ныне хорошо известный демагог, «сын юриста», В.В. Жириновский3). На самом же деле проблема перестройки была гораздо глубже. Режим большевиков стал режимом узурпаторов. Первые большевики-доктринеры вовсе не собирались управлять «лапотной» Россией, «Святой Русью икон и тараканов» (Л.Д. Троцкий) — они были уверены, что их «возьмет на большой исторический буксир мировая революция» (он же). И просчитались — «лапотной» Россией с 70% «азбучно неграмотных» крестьян в одной стране пришлось управлять именно им, большевикам-интеллигентам с дореволюционным стажем, к 1930 г. составлявшим менее одного процента членов ВКП (б). Первым это понял еще Ленин, повернувший партию и СССР от мировой революции к НЭПу, но собиравшийся строить его не руками «коммунистических дурачков», а головами дореволюционных «спецов». Не получилось, как не получилось много позднее и у Горбачева, собиравшегося вместе с А. Н. Яковлевым с 1988 г. расколоть КПСС на «спецов» (меньшевиков) и «дурачков» (большевиков). Но ничего оригинального, своего, кроме мировой пролетарской революции для России, большевики так и не придумали — НЭП действительно означал лишь «плохонький буржуазный строй», да и тот разрушил Сталин. В итоге и старая полукапиталистическая экономика была разрушена, а новая — не создана. Тоталитарные узурпаторские режимы — Муссолини, Гитлера, военные диктатуры межвоенного периода в Восточной Европе (Польша, Венгрия, Болгария и др.) — вообще редко создают эффективные экономики. Исключение составили лишь два — бонапартизма Наполеона I во Франции и франкизма Франсиско Франко в Испании. Но именно таких режимов не получилось ни у Ленина (НЭП), ни у Горбачева (перестройка). Победа провинциальной обкомовской номенклатуры над Горбачевым (как после смерти Ленина «сталинской пехоты» над большевиками-прагматиками типа Л.Б. Красина, Г.В. Чичерина, Г.Я. Сокольникова) полностью дискредитировала идеи социалистической перестройки, приведя к власти в СНГ режимы мародеров, ни о какой эффективной экономике и не помышлявшей. Фактически в подавляющем числе стран — членов СНГ (за исключением, пожалуй, Белоруссии) установились режимы типа Объединенных Арабских Эмиратов, либо живущие от «трубы» (нефтяной), либо от подачек РФ или Запада. Мародерство было тем более закономерным, что в 1928-1938 гг. Сталин физически уничтожил как «буржуазных спецов», так и идейных коммунистов, сделав ставку на мещан («зеленых»), которые воровали при любом режиме, не обременяя себя ни теорией, ни тем более, совестью. Именно эта категория «партийцев» стала номенклатурой брежневского «застоя» и именно из него выросли провинциальные «туркменбаши». Лозунги Горбачева о новом политическом мышлении, вхождении в Европейский Дом (Евросоюз) и др. могли быть реализованы только путем эволюционного изменения экономических основ, сближавших бы экономический базис СССР с Западом. Это — стоимостная оценка недвижимости, включая землю, недра, леса, запасы пресной воды и т.д., разделение власти и собственности при сохранении планового начала и госрегулирования цен, а также социалистического уровня социальной защищенности основной массы населения СССР. Увы, всего этого не было сделано: основное время перестройки у Горбачева ушло сначала на борьбу с пьянством и алкоголизмом и госприемку, а затем на чистку партаппарата и создание гибрида партийно-советской системы, который все равно не предотвратил ни развал КПСС, ни разбегания советских республик в сторону «самостийности». Отказ «семерки» оказать Горбачеву серьезную финансовую помощь в июне 1991 г. в Лондоне против Ельцина и других будущих «туркменбаши» предопределил развал СССР и телевизионную отставку Горбачева 25 декабря 1991 г. Так трагически для народов СССР закончилась очередная попытка кардинально реформировать коммунистическую систему «сверху», ставшую глубинным следствием большевистской узурпации власти в 1917 году. Вадим Межуев |
Похожие:
 |
Правила фитнес клуба «Бифит» Введение Добро пожаловать в фитнес клуб «Бифит» Правила Клуба Вы всегда можете ознакомиться на рецепции Вашего Клуба. В случае необходимости правила Клуба могут быть пересмотрены... |
 |
Магические слова. К. Бессер-Зигмунд В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Евангелие от Иоанна, 1: 1) |
|
Правила Клуба «verso m» В фитнес-клубе «verso m» (Клуб) установлены правила («Клубные правила»), обязательны для всех Клиентов Клуба (Членов Клуба). Просим... |
|
Николай Панков «Крестьянские Ведомости» Международного клуба агробизнеса президент Международной промышленной академии Вячеслав Бутковский представил нового президента клуба... |
|
Треваньян Шибуми Оригинал: “Shibumi”, 1979 Автор, о котором практически ничего кроме слухов не известно, оказался если не пророком, то уж точно обладающим неслабыми аналитическими... |
|
Образовательная программа детского клуба велопутешествий «россия» «россия» разрабатывалась и внедрялась в течение 25 лет с 1975 по 2000 год. Программа «Спортивные велопоходы» комплексная и интегрированная.... |
|
Страна построила завод, страна построила город, ресурсы поставлялись... Осуществить даже 10 лет спустя. Возможно, эти цели и не были первостепенными,…однако без них район утратил нечто в своем духовном... |
|
Iv. Техническое задание «лада», и молодёжной команды клуба «ладья» в сезоне 2017/18 г г по следующим лотам |
|
Проект корпорации, проект «Новый Мир» В качестве поощрения наших старых друзей, проводивших свое свободное время в наших мирах, корпорация предлагает огромные бонусы,... |
|
Техническое задание по лоту №1 № Четыреста двадцать пять тысяч девяносто пять) рублей 00 копеек, в том числе все налоги (включая ндс) и сборы |
|
Извещение о проведении открытого запроса цен в электронной форме Начальная (максимальная) цена договора составляет 923 456,70 (Девятьсот двадцать три тысячи четыреста пятьдесят шесть) рублей 70... |
|
Гарантии изготовителя Предприятие гарантирует безотказную работу вру в течение 2-х лет со дня ввода в эксплуатацию, но не более 2,5 лет со дня отгрузки... |
|
Памятка для водителей велосипедов, мопедов, скутеров Управлять велосипедом, при движении по дорогам разрешается лицам не моложе 14 лет, а мопедом – не моложе 16 лет |
|
Инструкция №4 «Правила дорожного движения для водителей велосипедов, мопедов» Управлять велосипедом по дорогам разрешается лицам не моложе 14 лет, а мопедом – не моложе 16 лет |
|
129 083,00 (сто двадцать девять тысяч восемьдесят три) рубля 00 копеек Заявка включает в себя заявку, заполненную по форме и содержанию согласно приложению к документации о закупке, а также прилагаемые... |
|
Инструкция для Тайных покупателей проект «Sonata» Тайный покупатель должен запомнить все детали визита, зафиксировать их в анкете, и если спустя какое-то время после проверки потребуются... |