2.3. Типология игры
Во время интервьюирования информантам была предложена классификация игр Роже Кайуа, как одна из классических для антропологических исследований. На основании комментариев и идей респондентов мы попытались ответить на вопрос: работает ли вписанная в структуру систематического представление об игре концепция, или же она нуждается в доработке. Подавляющее большинство, а именно 18 информантов отметили, что данная классификация не отражает в полной мере многообразия всех существующих игр, некоторые из которых попросту не соотнести с выделенными исследователем типами. Несколько респондентов назвали некоторые наиболее вероятные основания для актуальной типологии, среди которых: причины включения в игру, которых по мнению респондентов больше, чем представлено у Р. Кайуа; и фактор полезности игры для развития человека. Второе основание, на первый взгляд, близко к типологии М.А. Коськова. Попробуем сформулировать содержание обоих вариантов. В качестве причин включения назывались в том числе человеческие потребности: «игра, как способ самореализации, нужна каждому человеку. Правда, каждому своя в зависимости от доминирующих потребностей». По мнению респондентов, некоторые люди удовлетворяют посредством игры те потребности, что связаны с ней по своей природе, например, потребность в отдыхе и развлечении, которая относится к разряду социальных. Другие же, не найдя удовлетворения в определённых сферах, вынужденно обращаются к игре: «это компенсаторный механизм. От неудовлетворённой потребности наоборот прийти к игре»; «Если человек удовлетворён жизнью – он будет получать удовольствие от игры […] То есть, те кто счастливы и играют – понимают где границы. А другие их не видят». Эти замечания напрямую связаны с тем, что процесс игры, по мнению интервьюируемых, служит способом ухода от реальности, где человека может что-то не устраивать, а границы, действующие в игре, и выражающиеся в сценарии и правилах, скорее интересуют тех, чьи коммуникативные навыки развиты недостаточно, а значит действие по сценарию для них проще: «игра - такой способ мир упростить, облегчить немного». Виртуализация в таком случае способна компенсировать нехватку определённых навыков: «в играх все всегда изображается лучше, чем в реальности. […] И если в жизни ты даже не можешь попасть по мячу, то в игре ты всегда сможешь себя прокачать, сможешь выполнить трюк, которые в жизни ты бы ни при каких обстоятельствах не решился выполнять». Фактически, причин включения может быть множество: во-первых, потребность в творчестве, во-вторых, желание по совершенствованию знаний или мира (включая поиск его красоты), в-третьих, желание преодолеть себя. Но как результат игры, мы в любом случае будем иметь какой-то результат. И здесь можно говорить о делении игры на основании её степени полезности, информанатами в таком случае выделялись интеллектуальные игры, способные развивать человека; и те, что наоборот – разлагают личность: «я бы выделила все равно игры, связанные с интеллектуальным развитием и напряжением. Игры сугубо азартные и игры на свежем воздухе, там, где чистый азарт и вот этот гон в глазах - я бы исключила для себя». Объединяя услышанное можно сформировать в голове классификацию, куда входят игры полезные, бесполезные и вредные. Второй тип в данном случае тоже несёт в себе пользу, туда можно отнести игры, которые не развивают навыки высокого уровня и не формируют компетенции, но дают расслабиться через смену деятельности, что как отмечалось, является важной функцией игры. В них можно включить и игры, относимые к вредным, но которые не превалируют в жизни индивида, сочетая в себе реальное и виртуальное, интеллектуальное и эмоциональное, созидающее и деструктивное. В таком типе игровые практики социально конструируются, но могут не включаться в другие структуры. Хороший пример, способный продемонстрировать все три ситуация – это квест, о котором мы смогли поговорить с одним из экспертов. Хороший – потому что он «очень интересен тем, что может быть абсолютно на любую тему, вызывать абсолютно любые чувства, затрагивать разные вопросы». Изначальная идея подобных игр была воплощена в компьютере и относилась к игре бесполезной. Человек должен был, опираясь на смекалку, логику и внимательность найти выход из комнаты, зачастую это происходило с помощью подсказок или советов тех, кто этот выход уже нашёл. Затем подобная игра вышла за пределы виртуального, начали создаваться настоящие комнаты, из которых надо было выйти. Моментально стали добавляться «вредные» элементы – задачи на смекалку уходили на второй план, главное место стало отводиться физической силе, потому что никакая смекалка не поможет спрятаться от маньяка, или не погибнуть за отведённое время - а именно такие условия ставят нам создатели подобных игр. Познавательный элемент стал пропадать. «А идеей нашей было и просвещение…звучит громко, но это так. Мы вплетали историю в сюжет, причём историю того района, где проводили квест, чтобы жителям было интересно. Или знакомили с традициями. Но это не зашло. Мы пытались иногда привязать игры к праздникам культурным, но люди как-то без энтузиазма воспринимали […] я надумала потом, что это, связано с маленьким количеством молодёжи на подобных мероприятиях. Потому что у детей глаза горели, а взрослые просто не понимали о чём речь». И в этом виновата скорость изменения повседневности: подростки уже жили в иных культурных контекстах, а взрослые ещё не успели понять, что изменилось вокруг, и как интегрировать это в их картину мира. Важнейшим условием социализации в информационном обществе является не конкретная специализация (овладение узкой профессией), а приобретение навыков, способствующих быстрой адаптации к постоянно меняющимся требованиям общества. Быстрота современной жизни привычная подросткам в большей степени, чем взрослому населению, и как отмечают некоторые исследователи, уже поколение, рождённое в 80е годы прошлого века, способно быстро реагировать на появляющиеся тенденции. Но в сравнении со следующими поколениями - скорость их реакции замедлена.
Полезные игры нацелены на развитие индивида – «игры стоит разделить на типы, характеризующие навыки, части мозга и тела, которые используются. Например, игры на запоминание, активные игры, игры на внимание». Если мы имеем возможность применить игровую модель в научной сфере, в экономических процессах, политике, творчестве, и психологии – это несомненно говорит о пользе подобных моделей. Каждый человек, замотивированный на получение положительного для своего развития результата, будет опираться на доминирующие в данный момент потребности, или на свои персональные особенности характера: «мы подходим к игре так же, как и к жизни. Скорее ощущения из игры переносятся в реальность. Однако возникшая в результате жизненного опыта оценка своих способностей, идентификация своего “Я” могут повлиять на мой игровой опыт и мое поведение в игре». Но желание достичь результата появляется не всегда, а личностный характеристики человека не всегда являются положительными сами по себе. И здесь мы вновь возвращаемся к Й. Хёйзинге и его размышлениям о том, что серьёзные вещи для современного человека зачастую перестают быть таковыми, а процесс игры приобретает для них реальный и серьёзный характер. Желание не удовлетворения жизненно необходимых потребностей, а желания зрелища и самоутверждения без каких-либо усилий. Переворот моральных и нравственных ценностей создаёт условия для ситуации, в которой человек игнорирует повседневную жизнь со всеми её трудностями. «Если у тебя плохое настроения – погонялся, пострелял, отдохнул. Если хорошее – просто покатался, или даже и не открываешь эту игру. А некоторые настолько плотно подсаживаются на них, что в реальности ведут себя также. Начинают получать кайф от того, что происходит. Там нет регламента, что нельзя бить людей на улице. Но просто так бегать по виртуальному миру и убивать, днями на пролет? Какое-то извращённое занятие». В таком случае, выходом из трудностей реального мира для человека является игра, не несущая в себе никаких целей: «кто-то ставит на лошадей и проигрывает, а кто-то бессмысленно гоняет в карты на последние деньги». Такого рода игры стоит изучать хотя бы ради того, что они похожи и во многом заменяют старые способы ухода от реальности, такие как: алкоголь, бесцельное времяпрепровождение изменяют даже сформировавшуюся личность, и эти изменения влекут за собой крайне негативные последствия. Тонкая грань между такой ситуацией и компьютеризацией на пользу культурному потенциалу стирается.
Резюмируя вышесказанное, ещё раз отметим, что выделение классов игр, на основании тех целей, которые можно с их помощью достичь, и потребностей, лежащих в их основе, включает в себя компоненты нескольких типологий, существовавших в культурологии, социологии и антропологии до этого. Дальнейшая разработка позволит, опираясь на эти характеристики, создать типологию нового порядка.
|
