Глава 2. Эмпирическое исследование
2.1. Методология исследования
Для проведения эмпирического исследования была использована качественная стратегия, отказ от стратегии количественной был связан с тем, что целью исследования не являлось получение статистических данных. А качественная стратегия позволяет лучше оценить проблемную ситуацию именно глазами участников, принять во внимание рефлексию как исследователя, так и респондентов, что представляется важным в исследовании практических аспектов повседневной жизни индивидов и механизмов включения индивидуального в социальное. Были использованы следующие методы:
Включённое наблюдение, позволившее собрать большой массив информации за относительно небольшой промежуток времени, а также скорректировать дальнейшие действия, в том числе вычленить необходимые блоки для включения в гайд полуструктурированного и экспертного интервью (Приложение 2 и Приложение 3) и расширить теоретико-методологическую базу исследования. Под наблюдение попали четыре игры, представляющие различные классы: любительский футбол, квест, онлайн и настольные игры. По возможности, наблюдение за участниками игрового процесса проводилось и вне игры, это было сделано для того, чтобы отследить формирование внегрупповых и внутрегрупповых связей, а также сравнить проявление существующих связей внутри игры и вне неё. Фиксация материала проходила по схеме 9 основных измерений социальной ситуации («nine major dimensions of every social situation»41), предложенной Джеймсом Спрэдли (Приложение 1).
Полуструктурированное интервью. Набор респондентов осуществлялся методом снежного кома: отдельные участники, участвовавшие во включённом наблюдении, предоставили данные других возможных респондентов. Важно было соблюсти соотношение полов, таким образом в выборку попали мужчины и женщины старше 18 лет. Однако, так как упор в данной работе был сделан на современный интерес к проблемному полю игры и игровому поведению, то большинство интервьюируемых составили представители молодежи, в возрасте от 18 до 30 лет, что связано с высокой скоростью изменения изучаемого феномена. Для того, чтобы выборка была репрезентативной, среди респондентов были представители и других возрастных категорий. Интервью в контексте современности получились менее разнообразными, так как степень их участия в игровых практиках оценивалась меньше, что связано с изменившейся структурой повседневности в целом. Общее количество интервью составило – 20 штук.
Экспертное интервью, с людьми, работающими в сфере организации игр. Общее количество - 2 интервью.
Фиксация полученных в ходе наблюдения и интервью данных представлена в Приложениях к данной работе, в дальнейших параграфах предпринята попытка выделить ключевую информацию, структурировать данные и проинтерпретировать их. Курсивом выделены ключевые цитаты из речи респондентов, как и отрывки из контрольного листа или цитаты из полевого дневника, иллюстрирующие материал цитаты респондентов приведены в кавычках.
2.2. Функции и сферы влияния игры
Одной из важнейших задач работы, связанных с её предметом было оценить влияние феномена игры на повседневную жизнь индивида, его интеграцию в общество, а также определить сферы, где это влияние наиболее сильно. На основании полученных результатов мы можем смело согласиться с Ж. Бодрийаром в том, что «игровая деятельность всё более управляет нашим отношением к вещам, к людям, к культуре, к досугу, иногда к труду, а кроме того к политике»42, а также с Й. Хёйзингой и его идеей играизации. Этот факт стал заметен ещё на стадии наблюдения, остановимся на перечисленных сферах более подробно. Наиболее очевидным является влияние игры на досуговую сферу, так как рекреативная функция игры представляется очевидной для большинства респондентов. О том, что игра действительно сильно связана с досуговой сферой видно из слов респондентов более старшего возраста: «больше стала играть - времени больше стало свободного». Роль времени в игровых предпочтениях, однако, подчёркивается и другими респондентами: «это связано с изменением образа жизни - учеба стала отнимать больше времени, появилась работа, новые увлечения».
Как и в научной среде, в некоторых интервью звучала мысль о существовании проблемы, связанной с тем, что современные досуговые практики, в том числе и игры, представляют собой «депрессивную версию более чистого досуга»43, что игры оказывают всё большее отрицательное влияние на людей, причины этому называются разные: «кажется суживается совсем круг интересов у людей в принципе. Или нет, даже не интересов. Игра в некотором роде как жвачка - у кого интеллектуальная, у кого не очень, в зависимости от типа игры. Вот, чем ниже уровень образования - тем эта жвачка делается необходимее. Поэтому я думаю, что люди будут играть, играть, играть и всё больше, и больше», «дети сейчас стали очень продвинутые, и это не очень хорошо. Лучше бы гуляли. Мы даже проводили опрос, что дети делать летом будут. И многие родители отвечали, что их не оторвать от компьютера. Это всё происходит, потому что родители ничем не занимаются, не контролируют. Или иногда не имеют возможности». На наш взгляд, подобная ситуация с тем, что игра получила доминирующую роль, среди других рекреационных практик, именно в силу мнения о том, что она проста по своей форме, и не несёт в себе компонента серьёзности. Участие в других, зачастую более полезных, вариантах досуга, таких как посещение музеев, туризм, участие в общественных движениях, церковных мероприятиях сейчас не представляется популярным или не может интегрироваться в жизнь индивида так часто, как это делает игра, которой для своего существования практически ничего не нужно. Стремление отойти от рабочей рутины вовлекает нас в сферу досуга, где человека поджидает «способ уйти от реальности» - именно такое словосочетание, прозвучало у подавляющего большинства респондентов, а также в процессе наблюдения. И здесь появляется тонкая грань – отдохнуть от работы, а не поработать для того, чтобы отдыхать.
Из положительных сторон влияния игровых практик на сферу досуга во время наблюдения была отмечена способность игры создавать каждому своё личное пространство для отдыха. Его появление может происходить, например, по гендерному признаку, что в свою очередь подтверждает бытующее в социологических исследованиях досуга роль хобби, как моста между работой и домом. «Игры позволяют домохозяйкам понять некоторые занятия, близкие к работе, а мужчинам создать в зоне женского доминирования своё собственное пространство»44. Это работает, как и в случае с онлайн-игрой дома «у всех есть зона, где человек вне досягаемости для домашних. У кого-то это кабинет, у кого-то компьютерный стол», так и в случае с футболом вне дома, и дальнейшем времяпрепровождением вне самого игрового процесса: «жена знает, что я со своими парнями ушёл, и это полностью моё время, а значит напрасно она звонить точно не станет».
Говоря о вхождении игры в отрасль знаний можно выделить два направления: молодёжь чаще говорит о том, что через игровой процесс можно многому научиться, редко оговариваясь при этом о том уровне знания, который возможно получить, и какие именно игры этому способствуют: «для ребёнка игра является более развивающей, но и играя во взрослом возрасте человек не стоит на месте, повышает свои умения». Чем старше человек, участвовавший в интервью, тем больше звучало оговорок, касательно того, как, где и каким навыкам можно научиться посредством игры: «Только в детском саду. Там игры развивающие. Мне кажется с начала МатМех, потом бридж, а не с начала бридж, потом МатМех. И […] это скорее удача попасть […] в круг к серьёзным и хорошим преферансистам, потому что такого уровня игры разовьют счёт и так далее, там аналитический ум». Исходя из этого, можно сделать вывод, что научение через игру в детстве крайне важно и полезно, так как такая форма обучения действительно повышает уровень знания, и уйти от влияния игры в детстве, даже если речь идёт о состоявшемся как личность индивиде - нельзя. «Ведь это раньше сюжетно-ролевые игры были для детей. А сейчас, они используются в тренингах уже для взрослых». С возрастом же необходимо быть избирательным в том инструменте, который может научить тебя чему-либо. Об этом было сказано и в экспертном интервью, где была отмечена сила влияния обучения в игровой форме на детей, а также тот факт, что подобная система приветствуется родителями, которые сами готовы принять участия в подобном. И это может принести свои плоды – потому как сейчас подобного рода методики получают новый виток в развитии, отличаясь от старых форм. Так, многим вещам, по опыту эксперта, он сам научился в процессе наблюдения и контроля за детьми. Подобную точку зрения мы находим и в Российском законодательстве, где роль игры в полном среднем образовании описывается в Федеральном компоненте государственного стандарта общего образования, где речь идёт о стандартах образования по обществознанию: «освоение типичных социальных ролей через участие в обучающих играх и тренингах, моделирующих ситуации из реальной жизни, через самостоятельное формулирование правил и норм поведения (в школе, общественных местах и т.п.)»45. Согласно этим стандартам такого рода обучение входит в обязательный минимум содержания основных образовательных программ. Но о том, что данной программы недостаточно можно сделать вывод, опираясь на слова интервьюируемых «в моём детстве хватало игр. А то, что я вижу сейчас – особо ничему не учит, это скорее увеселительное мероприятие». Кроме того, несмотря на признание возможности обучаться посредством игры, отмечается невысокая степень доверия к специалистам, организующим такой формат, особенно среди интервьюируемых старшего возраста: «такие игры должны вести очень хорошие психологи. Наличие которых у нас я отрицаю. Практически. Отрицаю в каком смысле, что к нам играть они точно не попадут, нас учить они точно не попадут».
Если говорить об изменении отношений к вещам, то этот вопрос тоже имеет смысл рассматривать с двух ракурсов: первый, это то, как игра учит детей обращению с вещами, а второй – то насколько потребительская индустрия подстраивается под людские интересы, создавая все больше игр, и приспособлений для этого. На первом из них подробно останавливаться не будем, так как нас более интересовало влияние игр вне временных рамок детства. Экономическое же влияние игр трудно переоценить и здесь мы можем выделить два сектора влияния: спорт и кинематограф.
Спорт. Социологи в разных странах отмечают тот факт, что на данный момент изучению спорта отводится недостаточно места в научном дискурсе, несмотря на то, что это индустрия, вписанная в повседневную жизнь каждого: за спортивными достижениями и мероприятиями, следят миллионы, целые семьи посвящают своё свободное время этому: кто-то у телевизора, кто-то на стадионе, а кто-то играет сам; каждый день спортивные новости занимают не одну страницу в прессе, работают целые спортивные каналы; спорт поощряется и обсуждается каждым46. Мы видимо вокруг вернувшиеся культ тела и нормы ГТО, зрителям предлагают создание атрибутики на любой вкус, предприниматели стремятся приобрести себе спортивную команду, чтобы выступать с ней на профессиональном уровне. Интересно и появление игры в игре – такого как, например, реслинг, где все действия бойцов вне ринга и на нём заранее прописываются сценаристами. Коммерциализация игры, в частности спорта, рассматривается респондентами как отрицательная сторона: «Да, [предпочтения] менялись, вынужденно. В школе больше играла в спортивные игры […] обстоятельства изменились. Пока училась в школе, вот и играли в командные игры, тогда были созданы условия для этого, была площадка инвентарь». В свою очередь, появившаяся возможность выбора, оценивается как положительное изменение, но с оговорками о чём будет подробнее написано ниже: «Игр-то много, вот только играть в них хотят не все. Я наоборот удивляюсь – такой выбор всякой всячины для активного спорта, вот взять велосипед или самокат, теперь есть моно-колесо, беговел, гироскутер. И это так интересно, а люди в Майнкрафт, или что там».
Что касается киноиндустрии респондентами отмечался тот факт, что игры находят свои экранизации «Бывает, что игры снимают по фильмам, а сейчас начали снимать фильмы по играм: Варкрафт, Ассасин, Жажда скорости (Need for speed). С играми у них мало общего, но начало таких фильмов положили именно игры». Здесь же вспоминаем про то, как спорт на протяжении многих лет отображается в кино, и какие кассовые сборы получаются после выхода подобных картин. Такую популярность некоторые авторы связывают с тем признаком игры, который мы ранее, опираясь на работу Й. Хёйзинги назвали напряжением, и ряд других причин: «в спорте нельзя стопроцентно предсказать результат […] Спорт обладает невероятной объединительной силой»47. Помимо прочего эпоха потребления дарит нам не просто кино, а кино с эффектами полного погружения (5D), закрытые кинозалы, куда возможно пойти только своей небольшой компанией, и вновь атрибутику разного порядка. Сходство компьютерной игры с кинематографом подчёркивается несколькими респондентами, которые более других осведомлены о данном феномене, являясь пользователями различных виртуальных игр. Изучения кино-дискурса ведётся уже давно, и если мы принимаем за точку отсчёта факт схожести этих двух явлений, то можем использовать существующие методики для одного в изучении другого, чем и занимаются некоторые исследователи.
Привнесение в трудовые отношения элемента игры было отслежено мало, возможно это связано с тем, что многие опрошенные в связи со спецификой работы и возраста не сталкивались, например, с деловыми играми. У молодёжи старшего возраста упоминалась при этом возможность инкорпорации некоторых игровых навыков в сферу бизнеса: «взятая стратегия из спортивной игры может применяться мною в достижении результата в переговорах»; «там, где нет материальной мотивации – это оправдано». На основании полученных данных можно сказать, что в системе корпоративной культуры – игровой процесс присутствует:
как инструмент объединения («Team Building. На тот момент, мне это было не так, чтобы интересно, но я осознавала, что это очень хороший способ учить чему-то людей и сплотить их. Что-то для себя подчерпнула»).
как способ развития необходимых для сотрудника навыков («в бизнес-играх – тренируюсь вести себя определённым образом в конкретных бизнес-ситуациях».
Кроме того, некоторые интервьюируемые знакомы с теорией игр, но в подробностях о применении их в трудовой деятельности не упоминалось. В отличии от влияния игры непосредственно на экономическую сферу. Говорилось о том, что игровая индустрия создаёт возможности для экономического роста и развития. «Плохое качество игры - иногда отсутствующие границы между реальным и игровым миром. Ну, не совсем отсутствующие, конечно, скорее размытые. Особенно сейчас, когда все переводится в деньги, игра стала частью капиталистических реалий, если так, можно сказать. В игры вкладывают деньги, это большой бизнес, люди на реальные доллары или рубли покупают какие-то вещи в виртуальном мире, которые в жизни не существуют. Мечи там всякие, доспехи...это я про онлайн игры». Действительно, темп роста экономических секторов, завязанных на играх, растёт гораздо быстрее других сфер. Мы наблюдаем за появлением виртуальных денег, ростом количества разного рода игр, и их монетизация не слишком радует пользователей. В ходе исследования была проведена беседа с человеком, занимавшимся организацией игр, и знающим про экономические особенности проведения игр: «Квесты […] Это была и некоторая дань моде, юношеский максимализм, казалось, что вот оно, нашлась популярная и золотая жила. Но… Это же и сгубило во многом инициативу, на деле всё не так просто окупить, если не заставить переплатить. Очень много причём».
Наиболее интересным ракурсом для изучения можно считать переплетение человеческих отношений вне игры в ней, что напрямую связано с вопросом: создаёт ли игра внегрупповые связи и поддерживает ли их внутри группы. «Я чётко заметил, что после того, как играешь с человеком вживую, не в онлайн игру, это оказывает влияние на твоё дальнейшее общение». Идеи подобные этой звучали как в интервью, независимо от пола и возраста респондента, так и возникали во время наблюдения. Это интересно проявляется в онлайн-играх, где человек может бояться совершить ошибку, за которую незнакомые люди его могут не принять: «потому что страшно, и я считаю, что не готова. То есть мои навыки очень не очень […] Не хочу доставлять другим неудобства». Если же в подобной ситуации оказывается сыгранная команда – санкции применяются в шутливой форме, несмотря на то, что ошибки иногда стоят игрокам победы или откладывают её на длительный момент. А если последствия её действительно серьёзны (по игровым меркам) – такая ситуация обычно замалчивается вовсе, причиной чему может быть публичность игры и нежелание «выносить сор из избы». Предпочтения в объединении с кем-то знакомым связаны в первую очередь с тем, что игра составляет досуговые практики человека, которые он первостепенно готов разделить в одиночестве, или со знакомыми ему людьми. Среди причин включения и исключения другого игрока назывались следующие аспекты:
Доверие. «Доверие из жизни очень хорошо переносится в игровой мир».
Желание честной игры. «Со знакомым человеком можно теоретически в любую игру вступить. Но, вот в покере это может мешать. Там надо уметь читать человека, и это упрощает игру, а может запутать. И нечестно как-то».
Желание сблизиться с человеком. «Она [игра] влияет на всё. На отношения, сближая людей, там дети и родители»; «некоторые [родители] играют, им это нравится. Но так бывает же не всегда. Родители устают и начинают воспринимать игру как свою обязанность, как необходимость. Ребенок это все чувствует, и ему тоже становится не так интересно».
Заинтересованность в выигрыше, прагматические цели. «Зная человека, я могу ориентироваться на его способности. Это удобно»; «если человек постоянно проигрывает, то вряд ли я захочу больше его в команду».
Симпатия. «Вопрос доверия немного другой, я могу человека в принципе знать плохо, не знать верить ему и доверять ли, но он мне симпатичен и поэтому я канат с ним не пойду перетягивать, а в квест могу вписаться».
Состязательный компонент. «Соревновательные игры интересны, когда есть помимо игры какая-то связь с человеком. То есть мне интересно – только если знаю человека»; «зачем соревноваться с близким человеком в жизни, если можно это сделать в игре».
Несмотря на то, что только трое респондентов с небольшими оговорками заявили, что готовы принять в игру незнакомого человека, и не имеют никаких особых условий для включения игрока извне, некоторые из ответов выделяли интегративную функцию игры, которая позволяет безболезненно войти в новое сообщество: «когда ты с новыми людьми знакомишься, у кого-то на празднике к примеру. Когда вроде говорить еще особо не о чем. А эта общая деятельность, которая сближает»; «это сплочает людей, при адекватном отношении к игре, потому что есть азарт, все дела».
Прозвучала также тематика гендерных стереотипов, порождаемых и поддерживаемых игрой, начиная уже с детского возраста:
«Р: А в детском саду у меня была группа, и мы выбирали роли и играли в семью. […] «Отцы» приходили с работы, приносили деньги, а «мать» готовила еду.
И: Тебе не кажется, что это воспитывало стереотипы?
Р: Да. С другой стороны, эти игры придумывают сами дети, то есть не ясно откуда это берется. Игра получается не столько вырабатывает стереотипы, скорее дети их отражают. Игра и формирует модели поведения и отражает их одновременно. И не знаю - чего больше…». Сразу стоит напомнить о том, что гендер имеет отношения к социальному полу (маскулинный и фемининный, а также андрогинный - смешанный). Каждый такой тип имеет свои особенности, которые влияют на стратегии поведения индивида, на все процессы, участником которых он является, в том числе и на социализацию. «А вообще я после кукол выбирала странные игры для окружающих, как бы не для девочек». При этом существуют социокультурные нормы, предписываемые обществом, которые люди должны выполнять в зависимости от пола биологического. «Или, например, в тир. А ты умеешь стрелять, но «ты же девочка». Это вызывает некоторое уважение что ли у лиц противоположного пола. Помогает в общении». Проявления гендера не универсальны, они культурно обусловлены: в социологии выявлены разные стратегии «типичного» поведения для мужчин и женщин, которые варьируются в зависимости от общества, и игровые практики играют в этом вопросе не последнюю роль. Исследования в таком случае представляются возможными по нескольким основаниям: гендерные стереотипы, гендерные нормы, процесс обретения гендерной идентичности и её трансляции в различных культурных средах, а также стратегии репрезентации мужского и женского в различных обществах. Исследователи игр считают, что деление по полу существовало всегда, и уже не так выражено сейчас, так как всё больше игр делается именно для девушек, но это замечание можно признать верным лишь отчасти.
Последний важный момент, который отмечался это создание в игре отношений «я» - «они», которые способны вызвать серьёзный конфликт в дальнейшем. Появление такого рода отношений респонденты связывали с некоторым обезличиванием в процессе игры: «Личность по-другому воспринимается. То есть девушка уже не девушка в пикапе, а объект с характеристиками. И на жизнь такое переносится. И футбола тоже касается, фанаты же в реальной жизни драки устраивают! И травмы, и даже смерти! Все это вполне реально, к сожалению». Действительно, в мире в мире проблема футбольного хулиганства не нова, то Россию она настигла немного позже европейских государств. Ещё не существовало «ультрас» - организованных и активных групп болельщиков, когда в XIX веке, в Англии, появилось футбольное хулиганство. Изначально, болельщики неуважительно относились лишь к афроамериканцам, а руководство клубов и даже сборных во многом строило свою политику, основываясь на расовом признаке. Свою нынешнюю окраску хулиганство такого рода приобрело в XX веке, о чём свидетельствует множество работ, написанных англичанами. Попытка прочитать эти работы для дальнейшего использования в эссе успехом не увенчалась, по причине того, что и сленг тех, кто причастен к «околофутбольному» насилию весьма своеобразен. Так работа Джона Кинга «Фабрика футбола»48 очень красочно описывает страсти, бушующие вокруг английского футбола, но чёткого ответа на вопрос: ради чего люди подвергают других насилию и оскорблениям, в книге найти невозможно. Его теория такова: футбольные хулиганы – это люди, уставшие от жизни, а именно это та категория населения, которая занимается тяжёлым физическим трудом и находит отдушину лишь выясняя отношения. Большинство таких людей вовсе не «ультрас» в традиционном понимании, им не столько важен сам матч, сколько то, что будет после него. Автор отмечает, что футбол в данной проблематике вообще не причём. Есть просто желание унизить других и пойти против полиции, которая собственно является провокатором, и закона. В отличии от преданных болельщиков, одна из заповедей которых звучит как «я-это клуб, я – это футбол» и цель которых поддержка команды на уровне кричалок, зажигательных шоу на стадионах, созданием атрибутики, а также информационной поддержки. К концу века агрессия в Европе поубавилась, во многом благодаря футболистам и различным международным организациям, призывавшим прекратить околофутбольные бойни и внедрившим технологии (например, камеры на стадионах, чтобы уменьшить вероятность выступлений прямо на стадионе). Российские «Ультрас» всегда следили и следовали за своей командой везде, но в последнее время именно от радикально настроенных фанатов можно проследить огромный поток агрессии, такой как был в Европе до этого, направленный на народы Кавказа, окрашенный в идеи национализма и приведший к этническим конфликтам, под которыми понимается конфликт между людьми разных этнических групп, возникающий в результате различий в быту, традициях, культуре.
|
