Когнитивная лингвистика на современном этапе - ветвь лингвистического функционализма, считающего, что языковая форма производна от функций языка. Когнитивное направление функционализма особо выделяет роль когнитивных функций и предполагает, что остальные функции выводимы из них или сводимы к ним. Становление современной когнитивной лингвистики связывают с трудами американских лингвистов Джорджа Лакоффа, Рональда Лангакера, Рэя Джакендоффа и ряда других ученых. Труды этих ученых и развитие проблематики когнитивной лингвистики подробно рассмотрены и охарактеризованы в работах Е.С. Кубряковой , А. Ченки (Е.С. Кубряковой 1994а, 1997,1999; А. Ченки 1996). Труды Е.С. Кубряковой стали фундаментальными, они легли в основу когнитивной лингвистики в России.
Когнитивная лингвистика – направление, в центре внимания которого находится язык как общий механизм, антропологический подход -методообразующий принцип лингвистического исследования, в центре внимания которого находятся проблемы изучения языка в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением, духовно-практической деятельностью, когда любое познание человека, его личности неполно и даже невозможно без изучения языка.
Основы подобного подхода заложил В. фон Гумбольдт, говоривший о том, что языковая система не есть прямое отображение мира в языковой семантике разных уровней, но представляет собой особым образом организованную «другую реальность». «Там, где по наивной логике человеку дан непосредственный доступ к предметному миру, должно быть обнаружено опосредующее действие языка» [Гумбольдт 1984: 59]. Известна его мысль о том, что различные языки представляют собой различные видения мира. Ученый считал, что мышление не просто зависит от языка, но до известной степени прямо обусловлено языком этноса: в некотором смысле человек обращается с предметами так, как их преподносит ему его язык. Следовательно, структуралистское описание языковой системы как «вещи в себе» ничего не дает для познания самой природы языковой деятельности: необходимо соотнесение языковых единиц со всеми видами духовной активности личности, социума и этноса.
Сходные идеи развивал и А. А. Потебня. Согласно его взглядам, поскольку лишь в слове творится мысль, исследователь обязан изучать человеческую мысль как историю именно языкового мышления. Скептически относясь к возможным логическим универсалиям, независимым от конкретного языка, А. А. Потебня настаивает, что «доля мысли, связанная со словом, – лично- и народно-субъективна», что «слово есть известная форма мысли, как бы застекленная рамка, определяющая круг наблюдений и известным образом окрашивающая круг наблюдаемого <�…>, а это приводит к «перенесению свойства средства познания в само познаваемое...». Ученый полагал, что «настоящее, понимаемое другим, объективно существующее слово есть сущность вещи <�…>» [Потебня 1990: 263].
Одним из основных понятий антропологического направления является понятие картина мира. Данное понятие впервые было употреблено известным австрийским философом Людвигом Витгенштейном (1889-1951) в его знаменитом «Логико-философском трактате» (труд был написан в 1916-1918 гг. и опубликован в Германии в 1921 г.). По мнению Л.Витгенштейна, мир вокруг нас – это совокупность фактов, а не вещей, и определяется он исключительно фактами. Человеческое сознание создает для себя образы фактов, которые являют собой определенную модель действительности. Эта модель, или картина фактов, воспроизводит структуру действительности в целом или структуру её отдельных компонентов (сайт http://www.portal-slovo.ru/).
Понятие картины мира строится на изучении представлений человека о мире. Если мир - это человек и средства в их взаимодействии, то картина мира – результат переработки информации о среде и человеке. Таким образом, представители когнитивной лингвистики справедливо утверждают, что наша концептуальная система, отображенная в виде языковой картины мира, зависит от физического и культурного опыта и непосредственно связана с ним.
Картина мира (модель мира, образ мира) относится к числу фундаментальных понятий, выражающих специфику человека и его бытия, взаимоотношений его с миром, важнейшие условия его существования. Р. В. Анисимова предлагает под картиной мира (КМ) понимать «совокупность научных знаний, религиозных представлений, эстетических, художественных и моральных ценностей определенного социума, проживающего на определенной территории в конкретную историческую эпоху, закрепленных в различного рода текстах» [Анисимова 1989: 66]. Л. И. Гришаева и М. К. Попова определяют КМ как целостный образ мира, складывающийся в сознании человека в процессе познавательной деятельности.
Проблемой изучения картины мира занимаются не только лингвисты, но также другие ученые, деятельность которых связана с изучением человека: философы, культурологи, психологи.
В философии картину мира определяют как «совокупность предметного содержания, которым обладает человек» (К. Ясперс) [цит. по: Яковлева 1996: 47] и выделяют чувственно-пространственную и духовно-культурную картины мира.
В психолингвистике под картиной мира понимается «отображение в психике человека предметного мира, опосредованное предметными значениями и соответствующими когнитивными схемами и поддающееся сознательной рефлексии» [Леонтьев 1997: 268]. То есть мир репрезентирован отдельному человеку через систему предметных значений, как бы наложенных на восприятие этого мира. При этом А. А. Леонтьев отмечает неразрывность предметного значения с вербальным и ставит задачу синтезировать психолингвистическую теорию слова (знака) и психологическую теорию осмысленного образа. В этом случае предметные значения будут являться теми «кирпичиками», из которых строится картина мира [Леонтьев 1997: 268]. Явления и предметы внешнего мира представлены в человеческом сознании в форме внутреннего образа. По мнению А.Н.Леонтьева, существует особое «пятое квазиизмерение», в котором представлена человеку окружающая его действительность: это – «смысловое поле», система значений. Тогда картина мира – это система образов.
Между миром и языком стоит мыслящий человек, носитель языка. Именно человек воспринимает и осознает мир посредством органов чувств и на этой основе создает систему представлений о мире. Пропустив их через свое сознание, осмыслив результаты этого восприятия, он передает их другим членам своего речевого коллектива с помощью языка. Иначе говоря, между реальностью и языком стоит мышление. Язык как способ выразить мысль и передать ее от человека к человеку теснейшим образом связан с мышлением. Соотношение языка и мышления – сложнейший вопрос и языкознания, и философии.
Слово отражает не сам предмет реальности, а то видение, которое навязано носителю языка имеющимися в его сознании представлением, понятием об этом предмете. Понятие же составляется на уровне обобщения неких признаков, образующих это понятие, и потому представляет собой абстракцию, отвлечение от конкретных черт. Поскольку наше сознание обусловлено как коллективно (образом жизни, обычаями, традициями), так и индивидуально (специфическим восприятием мира, свойственным данному конкретному индивиду), то язык отражает действительность не прямо, а от реального мира к мышлению и от мышления к языку. Таким образом, «язык, мышление и культура взаимосвязаны настолько тесно, что практически составляют единое целое, состоящее из этих трех компонентов» [Тер-Минасова 2000: 38-40].
Безусловно, язык и мышление – две самостоятельные области, хотя и тесно между собой связанные. По отношению к действительности «мышление есть форма и способ отражения, то есть образование вторичного идеального мира в сознании человека». Язык же выступает «как бы вторичной формой существования мышления». Если «субстанцией мышления является мозг, то субстанцией абстрактных мыслительных форм является, в частности, звуковой язык». На этом основании и можно говорить, что «язык выражает мышление, а мышление отображает действительность». И это означает, что КМ – это «атрибут мыслительной деятельности, а формой существования этой КМ в сознании человека является абстракция в виде понятий и их отношений» [Колшанский 1990: 23].
В то же время нельзя преуменьшать роль языка в формировании мышления. А. Р. Лурия отмечает решающую роль языка, как «системы кодов», в формировании отвлеченного мышления, «категориального» сознания, с помощью которых становятся возможными выход за пределы чувственного опыта, выделение признаков, формирование обобщений или категорий [Лурия 1998: 5-24].
В связи с разграничением понятий языка и мышления Б. А. Серебренников предлагает различать две картины мира – концептуальную (ККМ) и языковую (ЯКМ). При этом концептуальная картина мира богаче языковой, потому что «в ее создании участвуют разные типы мышления, в том числе и невербальные. В этом случае языковая картина мира выполняет две основные функции: 1) означивание основных элементов концептуальной картины мира и 2) экспликация средствами языка концептуальной картины мира» [Серебренников 1988: 6].
ККМ свойственна системность, упорядоченность, в ней главную роль выполняют научные представления и идеология. В ККМ входят концепты, которые основаны на опыте человека. Включен сюда и опыт «общения с языком». К тому же, так как практически все аспекты человеческой деятельности так или иначе связаны с языком, «многие концепты в ККМ выступают как бы «пропущенные» через языковые выражения и соотнесенные с вербальными формами». В ККМ происходит «сплетение концептов, имеющих языковое основание, с концептами иной природы», и в то же время существеннейшая часть этих концептов «известны человеку в языковой форме» [Кубрякова 1988: 144-172].
В настоящее время можно говорить о целых направлениях в современной лингвистике в рамках проблемы языковой картины мира. В отечественной лингвистике общетеоретические положения изложены в работах Ю. Д. Апресяна, Н. Д. Арутюновой, Г. А. Брутяна, Т. В. Булыгиной, В. В. Иванова, Ю. Н. Караулова, Г. В. Колшанского, Б. А. Серебренникова, Ю. С. Степанова, В. Н. Телии, В. Н. Топорова , Е. В. Урысон, А. Д. Шмелев, Е. С. Яковлевой и других. В современной научной литературе часто как равнозначные синонимы употребляются понятия: «картина мира», «модель мира», «образ мира» и некоторые другие.
Соотнося ККМ и ЯКМ, А. А. Уфимцева выделяет: а) концептуальные поля, которые представляют сферу понятийного содержания, определяемого логикой предметного мира и логикой человеческого мышления, б) семантические поля, которые представляют лексико-семантические группировки (парадигмы), структуры конкретного языка с учетом его культурного и национального своеобразия, в) ассоциативные поля, то есть разнообразные по характеру связи слов по смыслу, варьирующиеся от индивида к индивиду, от одной языковой личности к другой. При функционировании и восприятии языка эти три изоморфных вида полей взаимодействуют. ККМ организуется по законам физического мира, а ЯКМ – по законам языка, и тем не менее они сопрягаются [Уфимцева 1988: 138].
По мнению В. А. Масловой, «языковая картина мира предшествует концептуальной картине мира и формирует ее, потому что человек способен понимать мир и самого себя благодаря языку». Именно в языке закрепляется общественно-исторический опыт – как общечеловеческий, так и национальный. Поскольку познание мира человеком не свободно от ошибок и заблуждений, его концептуальная картина мира постоянно меняется, «перерисовывается», тогда как языковая картина мира еще долгое время хранит следы этих ошибок: солнце садится; атом как мельчайшая частица; фразеологизм воспарить душой, который связан с архаическими представлениями о наличии у человека души, которая мыслилась в виде пара и могла покидать тело, поднимаясь к небу [Маслова 2004 б: 67].
В отечественной науке обсуждение проблематики ЯКМ было начато философами (Г. А. Брутян, Р. И. Павиленис), лингвистическая разработка этого понятия развернулась в связи с тезаурусным изучением лексики и определениями принципов составления идеологических словарей, наиболее полно представленных работами Ю. Н. Караулова.
Ю. Н. Караулов так определяет ЯКМ: «ЯКМ – отраженная в специфически национальных языковых формах и семантике языковых выражений совокупность представлений о человеке и окружающем его мире, сотканная из противоречащих друг другу тезисов, фактов и утверждений <�…>, которые соединены прихотливо мозаичным (несистемным) образом и создают у носителя языка иллюзорную уверенность, что в рамках своей национальной культуры он найдет ответы на все основные вопросы бытия» [Караулов 1999: 156]. В целом, ЯКМ носит донаучный, наивный характер, так как, в отличие от научной картины мира, не является логически и иерархически организованной. Она никогда не является также и полной, «представляя собой набор скрытых в языковых структурах, конструкциях и текстах сведений и умозаключений об устройстве мира, мотивировки которых зачастую опираются только на традицию, общепринятость, устойчивость, воспроизводимость и повторяемость, – на прецедент» [Караулов 1999: 89].
Под ЯКМ Е. С. Яковлева предлагает понимать «зафиксированную в языке и специфическую для данного языкового коллектива схему восприятия действительности», «мировидение через призму языка» [Яковлева 1996: 47].
В. Н. Телия подчеркивает, что ЯКМ является продуктом сознания, который «возникает в результате взаимодействия мышления, действительности и языка как средства выражения мыслей о мире, в актах коммуникации» [Телия 1988: 179].
Особенность ЯКМ также и в том, что составляющие ее сведения чаще всего не даны непосредственно, а приводятся к выражению в результате анализа лингвиста, то есть они не доступны непосредственному знанию среднего носителя языка, который оперирует ими бессознательно.
З.Д. Попова и И.А. Стернин считают, что ЯКМ создается 1) номинативными средствами языка – лексемами, устойчивыми номинациями, фразеологизмами, фиксирующими то или иное членение и классификацию объектов национальной действительности, а также значимым отсутствием номинативных единиц; 2) национальными паремиями; 3) функциональными средствами языка – отбором лексики и фразеологии для общения, составом наиболее частотных, то есть коммуникативно релевантных языковых средств народа на фоне всего корпуса языковых единиц; 4) образными средствами языка – национально специфической образностью, метафорикой, направлениями развития переносных значений, внутренней формой языковых единиц [Попова, Стернин 2007: 45].
Описание ЯКМ включает в себя: 1) описание «членения действительности», отраженного языком в языковых парадигмах (лексико-семантических, лексико-фразеологических и структурно-синтаксических группах и полях); 2) описание национальной специфики значений языковых единиц; 3) выявление отсутствующих единиц (лакун) в системе языка; 4) выявление эндемичных (свойственных только данному языку) единиц [Попова, Стернин 2007: 46].
Особенный интерес вызывает ЯКМ отдельной личности, обуславливаемая индивидуальным образом мира, складывающимся у каждого человека по-своему. Здесь мы касаемся проблемы «язык-человек», которая предполагает выяснение того, как человек видит мир, как он его осмысливает, интерпретирует. Особенно актуально познание реального мира писателем и его воплощения в художественно-образной речи. По мнению Д. М. Поцепни, система мыслей писателя об основах бытия, цельность развиваемой художественной идеи «формирует семантико-стилистическое единство используемых словесных средств, одновременно целенаправленно преобразуя их семантические, сочетаемостные, экспрессивно-стилистические и словообразовательные свойства и соотношения» [Поцепня 1997: 29]. В художественном тексте как продукте речевой деятельности автор фиксирует свою ЯКМ, следовательно, возможна реконструкция модели мира автора по его произведениям.
З. Д. Попова и И. А. Стернин выделяют когнитивную картину мира – ментальный образ действительности, сформированный когнитивным сознанием человека или народа в целом и являющийся результатом как прямого эмпирического отражения действительности органами чувств, так и сознательного отражения действительности в процессе мышления. Когнитивная картина мира – совокупность концептосферы и стереотипов сознания, которые задаются культурой [Попова, Стернин 2007: 37].
П. В. Соболев предлагает различать картину мира, «свойственную сознанию художника (в той или иной мере она объективируется в его произведениях) и генеральную картину мира, непрерывно творимую многими поколениями художников» [Соболев 1986: 32]. Он говорит о том, что «художественная картина мира – продукт такого отображения его явлений, при котором сохраняется их своеобразие и многомерность; в каждую эпоху она возникает как сложный результат множественных наложений вариантов нестереотипного видения мира, его понимания и оценивания» [Соболев 1986:36]. Поэтому главное значение художественной картины мира в преодолении «одностороннего сциентизма», в «гармонизации сознания, в совершенствовании «инструмента познания» – разума, а тем самым и процесса духовного освоения мира» [Там же].
З. Д. Попова и И. А. Стернин считают, что художественная картина мира (ХКМ) является вторичной, опосредованной картиной мира, «она опосредована дважды – языком и индивидуально-авторской концептуальной картиной мира» [Попова, Стернин 2007: 40].
Процесс декодирования художественной речи предполагает осмысление авторской картины мира и воссоздание ее с разной степенью приближения. Это становится возможным потому, что в художественном тексте как продукте речевой деятельности автор «вербально фиксирует свою концептуальную картину мира, следовательно, на основе языковых репрезентаций возможна реконструкция модели мира ККМ автора и представление определенного фрагмента ее содержания» [Попова, Стернин 2007: 38].
Одним из средств создания ХКМ является литература. В этом случае художественная картина мира заключена в текстах. Текст является объектом изучения в лингвистике, поэтому представляется возможным применить методы лингвистического анализа к выявлению заложенной в нем картины мира. В тексте главным способом воплощения художественной картины мира является язык, его единицы и средства.
Картина мира в художественном тексте создается языковыми средствами, при этом она отражает индивидуальную картину мира в сознании писателя и воплощается: 1) в отборе элементов содержания художественного произведения; 2) в отборе языковых средств: использование определенных тематических групп языковых единиц, повышение или понижение частотности отдельных единиц и их групп, индивидуально-авторские языковые средства; 3) в индивидуальном использовании образных средств (система тропов). «В художественной картине мира могут быть обнаружены концепты, присущие восприятию мира только данного автора – индивидуальные концепты писателя» [Попова, Стернин 2007: 40].
Картина мира может быть представлена с помощью пространственных, временных, количественных, этических и других параметров. На ее формирование влияют язык, традиции, природа и ландшафт, воспитание, обучение и другие социальные факторы.
Языковая картина мира не стоит в ряду со специальными картинами мира (химической, физической и др.), она им предшествует и формирует их, потому что человек способен понимать мир и самого себя благодаря языку, в котором закрепляется общественно – исторический опыт – как общечеловеческий, так и национальный. Последний и определяет специфические особенности языка на всех его уровнях. В силу специфики языка в сознании его носителей возникает определенная языковая картина мира, сквозь призму которой человек видит мир.
Поскольку познание мира человеком не свободно от ошибок и заблуждений, его концептуальная картина мира постоянно меняется, «перерисовывается», тогда как языковая картина мира еще долгое время хранит следы этих ошибок и заблуждений.
Языковая картина мира формирует тип отношения человека к миру (природе, животным, самому себе как элементу мира). Она задает нормы поведения человека в мире, определяет его отношение к миру. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации («концептуализации») мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка [Маслова, 2001].
Тема 4. Когнитология (когнитивная лингвистика, лингвоконцептология). Понятие концепта. Ключевые концепты русской культуры. Лексический состав русского языка как зеркало ЯКМ. Методика лингвоконцептологического анализа (4 часа).
Что же такое концепт? Концепт, по определению Ю.С. Степанова, — это «основная ячейка культуры в ментальном мире человека…, это как бы сгусток культуры в сознании человека». Итак, концепт — это определенное понятие о какой-либо вещи в национальной культуре и национальном языке. Концепт — это единица ментальности, а ментальность — это способ видения мира, миропонимание в категориях и формах родного языка; отсюда и менталитет — национальный характер, «склад души» народа.
Ключевые концепты национальной культуры — это обусловленные ею базовые (ядерные) единицы КМ, обладающие экзистенциональной (существенной) значимостью как для общества в целом, так для отдельной ЯЛ. Они находят в языке выражение в т.н. ключевых словах, т.е. таких, которые являются «ключом» для понимания тех или иных фрагментов культуры (А.Д. Шмелев).
Концепты культуры образуют в сознании человека некую концептосферу (термин Д.С. Лихачева, предложенный в статье «Концептосфера русского языка». Они возникают в сознании человека не только как намеки на возможное значение, но и как отклик на предшествующий языковой опыт человека — поэтический, научный, социальный и исторический.
О ключевых словах (концептах) русской культуры пишут сейчас многие исследователи (А. Вежбицкая, А.Д. Шмелев и мн. др.). Они делятся на универсальные категории культуры («космические», философские: время, пространство, движение); социальные категории культуры (свобода, право, труд, богатство, собственность) и национальные категории культуры (воля, доля, интеллигентность, соборность и т.п.). Последние могут быть как «крупными», так и «мелкими» (ср.: время и завтра; бессмертие и Кощей Бессмертный); они могут называться как именами нарицательными (обобщенные понятия), так и именами собственными (конкретные понятия).
По А.Д. Шмелеву («Лексический состав русского языка как отражение русской души») для русской ЯКМ наиболее показательны:
слова универсальных философских концептов (правда, долг, свобода, добро и т.п.);
понятия, особо значимые для русской культуры (судьба, жалость, душа и т.п.);
уникальные русские концепты, специфичные для русской ментальности (тоска, удаль и т.п.);
«мелкие» слова как выражение национального характера (авось и др.: частицы, междометия).
Таким образом, язык, слово — это, по словам Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, — «коллективная память носителей языка», «зеркало жизни нации».
Концептуальный анализ, взятый на вооружение когнитивной лингвистикой, позволяет рассмотреть многие культурные ценности и сферы культур мира.
Поскольку мы получаем сведения о концептах не из реального мира, а по их представлениям, реализациям в языке (вернее, в наивном сознании, закрепленном в языке), то двусторонние единицы естественного языка (прежде всего лексемы, слова и их сочетания) становятся как бы «телами» или «именами» концептов. Задача исследователя в таком случае заключается в моделировании концепта методом реконструкции его из языковых единиц (их формы, смыслов, этимологии и т.п.) и их связей (парадигматических и синтагматических) с другими единицами языка. Наиболее продуктивным в этом отношении является этимологический подход (Ю.С. Степанов) и полевой, или метод ассоциативно-семантического поля (В.В. Воробьев).
Например, концепт ДОМ («жилище человека») описан в работе Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова «Дом бытия языка» именно с использованием последнего метода, в результате которого выясняется, что понятие ДОМ включает в себя следующие тематические (ТГ) и лексико-семантические группы (ЛСГ) слов и связанные с ними смыслы:
1) составные части дома:
СТЕНА (вертикаль: лезть на стену; прочность: биться головой о стену; защита: дома и стены помогают);
КРЫША (кров, кровля; покров, покровительство — защита: от отчего крова до криминальной «крыши» и Божьего дома); ПОТОЛОК (ограничение: это его потолок);
ОКНО (связь с миром: выглянуть в окно, подслушивать под окном, «в Европу прорубить окно»; защита: закрой окно);
ДВЕРИ (выход: хлопнуть дверью; вход: ломиться в открытую дверь; защита: запри дверь; ПОРОГ — рубеж, граница: не пустить на порог, обивать пороги).
Все составляющие русского дома, как мы видим, пронизаны символикой — и прежде всего связаны с защитой человека от внешнего мира: дом — оберег, спасение, укрытие, та граница, за которую не может войти чужой, чуждая сила. Дом (его стены, потолок, крыша) воспринимался как пространственная граница «своего» и «чужого». Не случайно многие названия этимологически и метафорически сближаются с частями человеческого тела: окно (око — глаз), наличник (лицо), крыша (кров, покров — одежда, прикрывающая тело от посторонних глаз), устье печи (уста, рот) и т.п. — все уподоблялось человеку или Вселенной (природе): например, двускатная крыша уподоблялась небосводу.
Немаловажную роль в символике дома играло и его назначение, и убранство и т.п., что мы выносим в следующую ТГ, включающую ДОМ в ряды смежных понятий и лексем (как старых, историзмов и архаизмов, так и новых, неологизмов, — т.к. концепт, как мы уже говорили, динамичен).
2) облик дома (виды домов): размер — высотка («сталинские высотки»), пятиэтажка, одноэтажный дом, пятистенок, большой дом, особняк, избушка, домик; материал — сруб, шалаш, мазанка, палатка, шатер, кирпичный дом, деревянный дом, саманный дом; статус — богатый дом, купеческий дом, дворец, терем, палаты («Все в том городе богаты, Изоб нет, одни палаты»), хибара, трущобы, хрущобы, новый дом, старый дом, развалюха, барак); назначение — гостиница, притон, ночлежка, жилье, общага; метафоры и эпитеты — берлога, нора, конюшня, гнездо (« Варвара неутомимо украшала свое гнездо»), обитель, приют, храм; национальный тип — хата, изба, юрта, яранга, сакля и т.п.
3) ИЗБА как традиционное русское жилище представляет особую ТГ со своими составляющими: ПЕЧЬ — труба (связь с иным миром), лежанка (Хочешь есть калачи — не лежи на печи), полати; утварь (ухват, чугунок); СТОЛ — еда: хлеб, пироги, щи, каша (Щи да каша — пища наша); самовар («У самовара я и моя Маша»); УЮТ — горница («В горнице моей светло»), лавка, красный угол, перина, подзор, занавески; ДВОР — колодец; собака, куры, корова, теленок; СЕМЬЯ — хозяин, хозяйка, домовой («Храни меня, мой добрый домовой…») и т.п.
Концепты, как мы видим, пересекаются и могут входит как составляющие в поле другого концепта (например, ДОМ и СЕМЬЯ, ДОМ и УЮТ).
Основные положения когнитивной лингвистики. Понятие концепта.
Развиваемый в последнее время подход к лингвокогнитивным исследованиям обозначают как семантико-когнитивный Главное положение этого направления заключается в том, что через изучение семантики языковых единиц можно проникать в концептосферу людей (под концептосферой понимается «упорядоченная совокупность концептов в сознании человека» [Попова, Стернин, 2008, с. 19].Основной категорией когнитивной лингвистики является понятие «концепт». Концепты представляют собой базовые единицы картины мира, в которых фиксируются ценности как отдельной языковой личности, так и лингвокультурного общества в целом.
Так, Н.Д. Арутюнова говорит о концепте как о понятии практической (обыденной) философии, являющемся результатом взаимодействия ряда факторов: национальной традиции, фольклора, религии, идеологии, жизненного опята, образов искусства, ощущений и системы ценностей. Концепты образуют «своего рода культурный слой, посредничающий между человеком и миром» [Арутюнова, 1993, стр.3].
Термин «концепт» находит широкое применение в различных областях лингвистической науки. Он вошел в понятийный аппарат не только лингвокультурологии, но и когнитивной лингвистики и семантики. Период утверждения термина в науке непременно связан с определенной произвольностью его употребления. Размытостью границ, смешением с близкими по значению или по языковой форме терминами.
Существует насколько подходов к определению термина «концепт». Ю.С. Степанов определяет понятие концепта следующим образом: «Концепт это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт – это то, посредством чего человек – рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» [Степанов, 1997, стр. 79].
Для П.В. Чеснокова концепт - это «единица мышления, обладающая отдельным целостным содержанием и реально не разлагающаяся на более мелкие мысли, т.е. элементарная сторона внутреннего слоя» [Чесноков, 1967, стр. 173].
По мнению М.В. Пименовой, концепт – это некое представление о фрагменте мира или части такого фрагмента, имеющее сложную структуру, выраженную разными группами признаков, реализуемых разнообразными языковыми способами и средствами [Пименова, 2009, стр. 54].
Для С. А. Аскольдова концепт «есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметоводного и того же рода» [Аскольдов, 1980, стр. 85].
З.Д. Попова и И.А. Стернин определяют концепт как комплексную ментальную единицу, которая в процессе мыслительной деятельности поворачивается разными сторонами, актуализируя в процессе мыслительной деятельности свои разные признаки и слои, при этом соответствующие признаки или слои концепта могут не иметь языкового обозначения в родном языке человека [Попова, Стернин, 2008, стр.15].
Во всех приведённых определениях концепта есть сходство – концепт определяется как дискретная, объемная в смысловом отношении единица, единица мышления или памяти, отражающая культуру народа. Разные определения концепта позволяют выделить его следующие инвариантные признаки:
1) концепт - это минимальная единица человеческого опыта в его идеальном представлении, вербализующаяся с помощью словаи имеющая полевую структуру;
2) концепты - это основные единицы обработки, хранения и передачи знаний;
3) концепт имеет подвижные границы и конкретные функции;
4) концепт социален, его ассоциативное поле обусловливает его прагматику;
5) концепт - это основная ячейка культуры.
Следовательно, «концепты представляют мир в голове человека, образуя концептуальную систему, а знаки человеческого языка кодируют в слове содержание этой системы» [Попова, Стернин, 1999, стр. 45].
Таким образом, мы будем исходить из понимания концепта, которое разделяет большинство исследователей: общее положение о том, что концепт является единицей сознания и через анализ совокупности языковых средств, объективирующих концепт, можно составить представление о содержании и структуре концепта и описать его.
Концепт не имеет обязательной связи со словом, он может быть вербализован, но может быть и не вербализован языковыми средствами.
Однако в речи вербализается коммуникативно релевантная часть концепта, поэтому «исследование семантики языковых единиц, вербализующих концепт, - путь к описанию вербализуемой части концепта» [Попова, Стернин, 2008, с. 20].
Концепт может быть вербализван различными способами: лексическими, фразеологическими, грамматическими и т.п. - целым комплексом языковых средств, систематизация и семантическое описание которых позволяют выявить когнитивные признаки концепта и осуществить моделировать концепта, т.е. выявить его структуру.
Концепт, таким образом, имеет свою структуру, которая не является жесткой, но является необходимым условием существования концепта и его вхождения в концептосферу.
|
