Издательская программа владимира тыцких осуществляется на пожертвования и средства, вырученные за издания «Народной книги» Директор программы
|
Скачать 3.29 Mb.
|
Понемногу пообвык, приноровился, и вот уже дрова наловчился рубить и лошадьми управлять…. В конце Великого поста свалился в огневице. Очнулся – сидит Марфа. «Надо ж, Бес играт!». И перекрестился. А встал на ноги – и к Макару свататься. Сыграли свадьбу. 2 С приходом Марфы бобылья изба его засветилась каждым углом и вещицею. Выскобленными, будто новыми стенами и дверями с крыльцом. Жёлтыми половицами, натёртыми голичком. Разноцветными полавочниками на лавках по стенам вкруг избы. Нарядными занавесками-задергушками на оконцах, в которые, смеясь, глядело солнышко. В переднем углу, рядом с Библией появился письменный прибор – чернильница, песочница и трубка с пером – привезённый Марфой ещё из Тулы. Пышной стала и без того большая кровать, приняв ещё перину с пуховыми подушками. – Какожо панска! – шутила Марфа. Супротив кровати, у скрыни, притулился сундук хорошей работы с бельём и принадлежностями. Двор же с воротами и стайками, амбары с гумном, конюшня, поскотина и пашня были под присмотром Мирона. Исправно вели они хозяйство, работы не боялись. А там и дети-погодки пошли. Из десяти родившихся остались в живых пятеро: две дочери, Орина с Татьяной, и три сына, Иван, Микита и Осип. Старшая, Орина, статью и умом – вылитая мать, росла работящей. Но, только вошла в возраст, вышла замуж за Сеньку Игнатьевых. Вскоре и внучата появились: Ванюшка, за ним – Маринка, а там и Егорка с Миней. Марфа с Мироном были рады внукам, их лопотанью, шуму, возне. Да вдруг свалилась беда окаянная: при родах умерла Орина, оставив пятерых ребят. Марфа рыдала, причитая, приплакивая горе. – Какожо сердцо сдюжит?! Горесь! Горесь! Кровинушка, Оринушка моя! Кака чижола доля выпала! Крепко затужил и Семён, да пятерых ребят надо было поднимать. А мужик ведь без бабы – пуще малых деток сирота. Потому Семён погоревал-погоревал, помыкался-помыкался с пятью ребятами, да и женился в другой раз. Теперь малым пришлось несладко с мачехой-то. И упросились они на житьё к дедушке с бабушкой. Мирон с Семёном поделили детей. Старшего Ивана уж пятнадцати годков и меньших, Миню одиннадцати лет и Осипа десяти месяцев, отец оставил при себе, а средних, Маринку с Егоркой, отдал деду. Младший Оська умер, не прожив и полгода. В семнадцать женился Иван и уехал жить к тестю в Новосибирск. Внук Миня остался один в семье отца. Рос смирным, забитым, мачеху страшно боялся. А как через четыре года после отъезда Ивана и ему стукнуло семнадцать годков, пригрела-окрутила его гулящая девка, Фроська Мирошниченко. Он и женился, а мачеха с отцом не препятствовали. Года через два родился у него сын Максим, ещё через год – ещё сын, Иван. Перебрался Миня с семьей в Малую Урю. А через время нашли его мёртвым. Разное бухвостили на деревне, будто виновной была гулящая Фроська, теперь уж вдова Мини Игнатьева. Другая их дочь, Татьяна, росла умной, статной, ловкой, да больно норовистой. Соседи шептались: – Какожо примется выкобенивать – то не так, и энто не эдак! Исканючится! Покель не накобенится досыта. Выучившись на швею, укатила Татьяна в Большую Урю и там, без благословения, выскочила замуж за Митрея Окладниковых. Отец ворчал: – И домой глаз не кажет! Руки-ить я нужны в хозяйстве. – Да будет-от! Семья-ить у ней тамо-ка! – осаживала Марфа. Но Мирон зятя не шибко привечал и подарков от него не принимал. А тот в отместку не часто позволял детям своим: Андрею, двум Аням, Большой и Младшой, Валентину да Феде, наведываться к старикам. Те серчали, но не попрекали приезжавшей Татьяне. Она же скоро поняла: жизнь не задалась. Всё ж родным не жаловалась. «Долю свою сама-ить выбрала!» Ныне всё это припомнилось Мирону сызнова. – Исковеркат жись ей! Вор-от! Ему ничего путного в башку не лезет, нет! Норовит всё на лёгки хлебы! И чево клевит детей?! Ить оне-ка рвутся в деревню. Да и не хлебают дома разносолов-от. Ох! Дурака учить – какот мёртвого лечить! Да и вырастет ли добрый-от плод от сорного семени? Он в сердцах протёр пятернёй заиндевелое стекло, всматриваясь. – Тьфу ты! Тамока-ить ставни! Подошёл к полатям, поправил одёжку на спящем Егорке, перекрестился и полез на печь. – Не стихат? – сквозь сон спросила Марфа. – Метёт! – прошептал Мирон, сладко зевая. А за окном уж четвёртые сутки кружила метель, мела позёмка. Уходящая зима куролесила: то сыпала и сыпала снегом, бросалась вихрями, то вдруг, войдя в раж, выла. Неистовые звуки эти отдавались в печных трубах, заставляя людишек вздрагивать, осеняя себя крестом, и сидеть в своих деревянных домишках, подчинившись власти погодья. А струйки дыма всё ж курились над занесённой снегом деревенькой, и обессилившее от ярости погодье к вечеру пятого дня стихло. Наутро нестерпимо белел снег. Лучи яркого солнца будто дробились в каждой лежавшей снежинке, и, рассыпавшись, искрились. Сколько самоцветов! Поди собери! Три дня откапывали строения, пробивали проходы, а на четвёртый, насмотревшись на людскую настырность, зима рассупонилась, загрустила, и застучал капёж с крыш, быстро повисая сосульками. На другой уж день Мирон был в лесу, помечая деревья. За ним и другие мужики потянулись на дровнях в тайгу. Наступала пора дроворубья. Здесь упустить и без того короткое время – до начала вспашки – было нельзя. Без малого вся деревня высыпала на заготовку дров! В морозном воздухе далеко разносились голоса мужиков, стук дровянок, да крики и смех детворы. – Аккурат к зиме и посохнут дерева, очишшать дровенник придём уж тоды весной, – прикидывали мужики. Как-то замешкались в лесу и возвращались ввечеру. Мирон подал сыну берёсту: – Доржи и отворяй вороты! Тожно поменяй солому у крыльца – ноги отирать, опосля пожамкай войлок у дверей да выбрось посушить. Да не вошкай, побегай в избу! Сам пошёл в завал дома. Пока подбросил сена коровам, насыпал овса лошадям, почистил чего, прибрал, – стемнело. Послышался звон бубенцов. «Чьих оне, на ночь-от глядя?» Выглянул из конюшни. – Ишь кака-от теметь – глаз коли! А бубенцы стихли у его избы, и заскрипели скорые шаги по снегу. – Никак Иван?! – прошептал Мирон, всматриваясь в кромешную тьму. – Он и есь! – проговорил громче, разглядывая, наконец, старшего из сыновей. «Мундир – будто влит». Тот бросился к отцу, прижался щекой. – Тятенька! – Чево вдруг так-от враз и к ночи? – Я благословения просить приехал. Благословите, тятенька! Только тут Мирон разглядел девку одного росту с Иваном. «А и хороша! – подумал. – Статна, коса руса толста, поди до пят! А глаза! А губы! Разе таку выметешь из башки?» А сын с девкой – бух! – в снег на колени. – Тятенька, благословите! На коротко времё мы – в Манчжурию приказано! Мирон растерялся. – Ну-ну. В избу давай. И, сглотнув, наконец, подкативший было к горлу комок, распахнул дверь в дом. Там, охнув от внезапного счастья видеть своего любимца, осела Марфа. Иван подхватил её на руки, усадил на лавку и уронил голову ей на колени. – Мамонька, благословите! Марфа гладила его волосы и улыбалась сквозь слёзы. Мирон смотрел на них, удивительно схожих, дорогих ему людей. И, чтоб унять расходившееся сердце, спросил: – Чево-от к китайцу? Аль своей земли несть? Святая Русь – всему ить свету голова! Сын кивал… – Ну-ну… – Мы-ка ж подарочки привезли, – спохватился он. – Те-ка, тятенька, – кисет! Мамоньке – шаль и запарник! Племяшке Маринке – гребёлку, волосы поддарживать. Мотри, у ней зубья вострые! Егорке с Микиткой – схватцы на рубахи. Оське – погремец. Татьяне и ейным робятам тутот-ка тож есь! Спать легли под утро. Незаметно пролетели дни. Сыграли через неделю свадьбу. Провожая сына с женой Пелагаюшкой в далёкую Манчжурию, Мирон напутствовал. – Ваньча, сынок, не страшшайся дорогой дальной. Шас-от жалеску протянули аккурат до самого Харбина, уж поди! Скоро от них пришло письмецо. Прописано в нём было рукою сына, что «живут оне в Харбине, город многолюдный, шумный и чижало свыкаться… есть православный храм». В другом письме извещал он, что «…родилась доченька, нарекли Аксиньюшкой… окрестили в Харбинском православном храме…». Марфа перекрестилась, улыбаясь: – Слава те, Осподи! Сподобил ты-ка мово сыночка изведать отцовску радость! А Пелагеюшка-от, Пелагеюшка… Видно было – сноха пришлась по душе. Через время стал расти слух о начавшейся войне с японцем, а вскорости и Указ императора Николая Второго вышел: «О мобилизации всех лиц от 18 до 40 лет, а имеющих Георгиевский крест, и старше 40». Для команд ратников и запасных нижних чинов, проходивших по земле уезда, в «питательных пунктах» стряпали горячую еду. Продукты в них и дрова доставляли крестьяне. Притом вести носились разные, потому тревожно было за Ивана и его семью. В декабре 1904 года вернувшийся с обозом Мирон привёз печальную весть о падении Порт-Артура. Письмо от Пелагеюшки пришло в конце зимы. «Иван Миронович на позициях… Дочка Аксиньюшка умерла…» Соседи говорили меж собой: – Ноне худы вести скоро полетели! – Дык война! А на днях Мирона вызвали в Канск к уездному начальству. – Ваш-ка сын показал себя ироем! Представлен к награде и повышению в чине. Однако ж он чижало ранен. Об ём хлопочут господа офицеры: в Харбине могёт долго не протянуть. На станции стоит состав, пойдёт в Харбин. Поезжай-ка, старик! Сбирай-ка сына! Тот растерянно развёл руками: – Тожно б в деревню обернуться! Начальник перебил: – Не след! Имай-от рукам пять рублёв. Озьмёшь еды, билет, и обратно хватит. Возвернёшься – отдашь. Деньги казённы. Вышел он оглушённый. Купил билет, еды. Вспомнил: «Ох! Надыть на ярманку». Нашёл мужиков обоза: – Марфе передайте – поехал, дескать, в Харбин за сыном! И – на поезд. В ушах звучал голос начальника. «Могёт, застанешь живым!» – «Кабы ме крылья – полетел!» Хоть поезд – не сани, но долгие перестои на разъездах изнуряли. По недостроенной Транссибирской магистрали и КВЖД в сутки проходили 5-6 поездов. Отец тревожился. «А как-от не застану сыночка мово?» – Ну вот, наконец-от, Слава Богу и Харбин! Все куда-то бегут, кричат, ржут кони, толкотня, стоны раненых… «Как-от в ентой-от канители сышшу сына?» И тут услышал. – Тебе шибко идёт кого? Оглянулся. Перед ним стоял китаец и улыбался. – Тебе солдата говори, его Харбина ходи – кушай нет, сына помирай есть. Садись, мало-мало кушай! Мирон оторопело глазел на китайца. Тот повторил несколько раз, и только потом в голове прояснилось. «Энтот китаец встречат мя». От еды отказался. А сына увидал – упал духом. – Довезу-ль? Иван Миронович не приходил в сознание уж которые сутки. Время от времени чётко произносил: – Отмените приказ! Потом – бессвязное бормотание, клёкот, стоны, и опять – сначала. К его губам служивый подносил кружку с чаем: – Испейте! – Чево? Чьих ты? – Воейков, ваш бродь. – А-а… И – бормотание. А служивый оказался расторопным. Принёс билеты, вместе с китайцем помог Мирону с Пелагеей погрузить Ивана на поезд, подыскал место в битком набитом вагоне, раздобыл горячего чая. Только тут дошло до Мирона. Без Воейкова и китайца Ли-Фу они с Пелагеей не справились бы. Китаец проводил до границы. Поклонился: – Бери твоя сына, вещи и ходи домой. Его твоя шибко хорошо лечи. Моя Харбина ходи. Сказал и исчез. Пока добирались в деревню, старик выведал у неразговорчивого Воейкова невесёлый сказ, о том, как полегла почти вся их рота, а оставшиеся в живых обязаны жизнью Ивану… Два дня и погостил только служивый в деревне, заторопился назад. Иван же был без сознания долгие семь месяцев. Доктор, которого Мирон привозил из Ирбея, не раз предлагал отправить его в госпиталь. Но родители с Пелагеюшкой не соглашались, выхаживали сами. Часто приезжала помогать сродная Ивану сестра Нюра, работавшая в Ирбейской больнице. Вот когда пригодились и все знания Мирона! Не одну версту отмахал он по тайге в поисках нужных кореньев и трав. Собирал живицу, мох, моховые слёзки, чагу, добывал медвежий и барсучий жир… Сбился было с торной тропы и долго плутал в поисках сибирской «чёрной звезды». Только на третий день и отыскал! Принёс, сделал настой, отпаивал им сына, промывал раны, делал примочки. Выхаживала своего Иванушку, не зная усталости, и Пелагеюшка. Наконец, молодой организм стал перебарывать злой недуг… К исходу 1906 года появилось в деревне уездное начальство. Зашли и к Ивану. – Наслышаны, наслышаны о подвигах ваших! Вот-с, вышло Высочайшее повеление «Об учреждении серебряных, бронзовых и медных медалей «В память Японской войны 1904-1905 гг. на комбинированной Александро-Георгиевской ленте». Ими награждают от генерала до рядового, принимавших участие в сражениях на суше и море. Извольте-с получить награду! И прикрепили к груди Ивана серебряную медаль с бантом. Едва гости ушли, все кинулись рассматривать. На лицевой стороне было изображено «всевидящее око» Провидения, окружённое исходящим от него лучезарным сиянием. Внизу, по кругу, указаны годы войны. На оборотной стороне медали во всё поле шла прямая горизонтальная надпись: «Да вознесёт Вас господь в своё время». – Ирой! Иван-от ирой! Да весь-ка искалечен от – жалели соседи. –Подымется ль? Иван поправлялся, приноравливаясь лёжа, а потом и сидя помогать отцу вместе с братьями: Микитой и трёхгодовалым, тут же топтавшимся Оськой. Однако ж с каждым днём мрачнел, нервничал, начал курить. Мать переживала. – Будто чевой-от чижолое давит и глодат его душу. Присаживался рядом отец: – Ну, чего, куряшка? А Пелагеюшка обвивала руками его голову и гладила, прижав к груди, нашёптывая жаркие слова. Вечером, управившись с делами, снимала с головы платок и просила: – Иван Миронович, расплети-ка ме косы! Тот приподнимал уложенный вкруг головы венок и расплетал. Русые волосы падали, струясь с лавки на пол. Иван бережно собирал и прятал в них лицо, вдыхая принесённые со двора запахи. Потом брал гребень и, разбирая прядь за прядью, расчесывал. Пелагеюшка же улыбалась ему, сияя лучистыми, полными любви глазами. Улыбался в ответ и Иван. – Дядька Иван, а на войне все – ирои? Сын умершей сестры, Орины, любознательный Егорка засыпал вопросами. Они с Маринкой не отходили от Ивана и летели стремглав выполнять всякую просьбу. Тот относился к ним внимательно и не оставлял вопросы без ответа, не раз наблюдая, как жалели и ласкали сироток Мирон с Марфой. Перехватывая взгляд сына, мать говорила. – Всякому живью ласка да догляд нужон. Без них не быть и ладу. И вас, и внукам своим доглядам равно. Иван припомнил, как отец отправлял Микитку и Егорку с подарком на влазины Ширшиковых. «Пусть научаются!» – Утресь сбегайте-ка к соседям, и снесите, чего укажу. Да не сломя-от голову! – Знамо! Микитка извертелся, торопясь на вечёрку. Ему исполнилось пятнадцать лет, и они с погодками бегали подсматривать за взрослыми парнями и девками. Мирон одёрнул. – Рот отворяй, как-от дозволю! Голова у ног ума не просит. Ну-ка, обскажи, како-от дело делать? Микитка успокоился на минуту, покомкал в руках новенький картуз и, поискривив рожу в сторону Егорки, начал, подбоченившись: – Ну, енто…. Придём… перво дело… подарок отдадим. Опосля Степке по макушке шшёлкну. Мы-ка, чать, гости, суседи – могём! |
Похожие:
 |
Программа книгоиздания России Издательская программа «Учебники и... Издательская программа «Учебники и учебные пособия для педагогических училищ и колледжей» Руководитель программы З. А. Нефедова |
|
С. А. Полиевский Вайнбаум Я. С. и др Издательская программа «Физическая культура и спорт» Руководитель программы доктор педагогических наук, профессор Ю. Д. Железняк |
|
Джампа Тинлей "Подготовительные практики нёндро" При подготовке книги были использованы материалы издания общины "Зелёная Тара" «Советы по медитации в затворничестве», г. Улан-Удэ,... |
 |
Публичный отчет о деятельности мбоу дд мшв: прогимназия №46 В 1993 году открыта начальная школа детский сад, которая с 1998 года имеет статус прогимназия. Учебно-воспитательный процесс осуществляется... |
|
Благотворительность в зеркале сми Программа строительства 200 православных храмов развернута во всех столичных округах, кроме Центрального. Церкви возводятся как по... |
|
Книга о войне и не только. Д. Я Президиум Союза ветеранов госбезопасности выражает сердечную признательность за участие в финансовом обеспечении издания книги |
|
Название, автор и год издания учебной программы Примерной программы начального общего образования (Примерные программы по учебным предметам. Начальная школа. В 2-х ч. – М.: Просвещение,... |
|
Основная образовательная программа (опп) специалиста, реализуемая... Аннотация основной образовательной программы по направлению подготовки 190109. 65 «Наземные транспортно-технологические средства»... |
|
Совета Министров Луганской Народной Республики от «23» января 2018 года №32/18 порядок Государственным унитарным предприятием луганской народной республики «рынки луганской народной республики» |
|
Донецкой народной республики прика з Республики от 08. 12. 2015 №012. 1/628 «О разработке медико-технологических документов по стандартизации медицинской помощи в системе... |
|
Донецкой Народной Республики от 06. 07. 2015 №398 Народной Республики и нормативными правовыми актами Министерства юстиции Донецкой Народной Республики и определяет отдельные вопросы... |
|
Программы (основная/дополнительная), направление подготовки, специальность,... Новикова, Л. И. Русский язык: пунктуация [Электронный ресурс] : учебное пособие / Л. И. Новикова, Соловьева Н. Ю. М.: Иц риор, ниц... |
|
Программы (основная/дополнительная), направление подготовки, специальность,... Новикова, Л. И. Русский язык: пунктуация [Электронный ресурс] : учебное пособие / Л. И. Новикова, Соловьева Н. Ю. М.: Иц риор, ниц... |
|
Порядок получения, учета, распределения и выдачи лекарственных препаратов... Приказом Министерства здравоохранения Донецкой Народной Республики от 28 марта 2017 года №443 (в редакции Приказа Министерства здравоохранения... |
|
Пути Бхагавана Шри Раманы Махарши Шри раманашрам благодарит Владимира Ильича Танклевского, члена Совета и Правления Международного благотворительного фонда спасения... |
|
Н. О. Надточей Домашняя работа по английскому языку Имя автора и название цитируемого издания указаны на титульном листе данной книги (ст. 19 п. 2 Закона РФ «Об авторском праве и смежных... |