Искренность респондентов в массовых опросах
|
Скачать 6.86 Mb.
|
|
§ 3. Методические эксперименты по стимулированию искренности респондентов: опыт и уроки Исследования роли анонимности На протяжении ряда десятилетий (в 1950-70-е годы) в западной социологии вопрос о роли анонимности был предметом весьма оживленных научных дискуссий. Исследователей, в частности, интересовал вопрос о том, какой тип вопросника (идентифицируемый или неидентифицируемый) имеет преимущество с точки зрения качества собираемых данных. Считалось, что анкета, предполагающая прямую идентификацию респондентов, неизбежно обрекает социологов на минимальный возврат, резкое снижение репрезентативности результатов и получение смещенных оценок изучаемых характеристик. При использовании полностью анонимных вопросников исследователю приходится жертвовать возможностью проведения лонгитюдных замеров. Применение идентификационных номеров, равно как и псевдонимов, выбираемых самими респондентами, устраняет данный недостаток, но порождает несколько новых. Во-первых, как показали исследования Д. Кандела с соавторами, а также У. Гроувза, потеря информации в связи с отсевом испытуемых в этом случае достигает одной трети. Во-вторых, самоотчеты не могут быть сопоставлены с внешними валидаторами. И, наконец, в-третьих, респонденты, как свидетельствуют М. Льютгарт и А. Армстронг, все равно сомневаются в невозможности их идентификации по индивидуальным номерам и псевдонимам, что резко снижает субъективную анонимность и качество опросных данных (см.: [317, р. 558]). С другой стороны, методика «двухсекционного» опроса, при которой респондентам после основного интервью предлагалось заполнить анонимную форму, содержащую сведения о личности опрашиваемого, обладает, как оказалось, крайне ограниченными возможностями для коррекции недостатков, присущих идентифицируемым опросам [305, р. 982]. Социологам долгое время не удавалось получить убедительных экспериментальных доказательств, однозначно свидетельствующих о влиянии анонимности на ответы респондентов. Данные экспериментов были весьма противоречивыми. Одни исследования фиксировали позитивную (хотя и незначительную) роль данного фактора, другие устойчиво демонстрировали противоположные результаты. В целом ряде специальных исследований, проведенных в этот период Г. Блумбергом, П. Эрдосом и Дж. Ригером, Дж. Баккером и Д. Бакалом и др., не было замечено существенного влияния анонимности и конфиденциальности на повышение достоверности ответов испытуемых и на уровень отвечаемости (см.: [344, р. 498] ). Ф.Кинг в своем эксперименте с разными типами вопросников обнаружил, что при использовании анонимных образцов респонденты демонстрировали более высокий процент возврата анкет и положительных ответов на вопросы об употреблении наркотиков. Однако все обследованные им различия оказались статистически незначимыми на уровне 0,05 (табл. 2). Таблица 2 Сравнительные характеристики анонимных и неанонимных опросов в исследовании Ф. Кинга, %
Источник: [305, р. 984]. С другой стороны, в последующих исследованиях, посвященных этой теме, были получены данные, доказывающие существование эффекта обеспеченной анонимности. «Респонденты, могущие быть идентифицированными, - приходит к заключению Р. Уайлдман, - чаще дают «социально-желательные» ответы, чем те, которые остаются анонимными» [389, р. 75]. Г. Тайсон и С. Капловиц также обнаружили ряд неоспоримых доказательств, свидетельствующих о том, что при проведении опроса в конфиденциальной обстановке снижается доля конформных ответов [383]. Д. Филипс, анализируя проблему достоверности опросных данных, выделил 18 потенциальных источников информационных смещений. При этом отсутствие анонимности опроса он квалифицировал как наиболее серьезный фактор, порождающий иска- жения в ответах респондентов. По его мнению, любой, даже самый безобидный вопрос, обращенный к испытуемым, может стать источником неконтролируемых смещений. 4 Поэтому «ошибки сообщения», связанные с необеспеченной анонимностью, считает ав- тор, наиболее опасны [341, р. 12-49]. В исследованиях Дж. Фокса и П. Трэйси было показано, что отсутствие анонимности неизбежно приводит к «смещению цели» и фактической (хотя и неочевидной) подмене первоначального объекта измерения. Если случайные погрешности, отмечают авторы, ведут к снижению надежности измерений, то систематические ошибки, обусловленные неискренностью респондентов в связи с их опасениями за судьбу своих ответов, угрожают валидности опросных данных и «безнадежно разрушают наблюдаемые эмпирические отношения» [381, р. 187, 197; 268, р. 8-9]. Проблема методов В отечественной литературе по методологии и методике социологических иссле- ^ дований вопрос о методах стимулирования субъекгивной анонимности опрашиваемых в последние полтора-два десятилетия серьезно практически не обсуждался. Не случай- но поэтому, что набор приемов и средств ее обеспечения, заимствованный когда-то из зарубежной социологии и по-прежнему сохраняющийся на вооружении российских ис- следователей, крайне ограничен, а по своему методическому потенциалу и технической оснащенности он остается на уровне 1960-х годов. Те немногочисленные советы и реко- мендации, которые имеются в нашей специальной литературе для практикующих социологов, в большинстве случаев малоубедительны и вызывают вполне обоснован- ные сомнения в силу своей гипотетичности и отсутствия экспериментальных, эмпири- ческих обоснований. Они, как правило, сводятся к необходимости устных или письмен- ных деклараций, якобы гарантирующих респондентам конфиденциальность их ответов, к требованиям удаления «третьих» лиц, к пожеланиям использовать «анкетосборник» ф при проведении опросов и ряда других мер организационного и «психотерапевтичес- кого» характера. В лучшем случве социологи-методисты предлагают использовать специальные идентификационные номера [302, р. 172] или псевдонимы [198, с. 267]. Однако многим исследователям, интервьюерам, анкетерам эти приемы кажутся весьма сомнительными и неэффективными, а респондентам - не внушающими доверия. В целом ряде ситуаций они явно не срабатывают. Поэтому вопросы типа: «А чем Вы мне гарантируете...», не столь уж и редкие в нашей исследовательской практике, вполне могут обескуражить не только начинающего, но и опытного интервьюера. Справедливости ради нужно сказать, что и в зарубежной социологии на сегодняшний день выработано не так уж много надежных рекомендаций и эффективных методов обеспечения субъективной анонимности. Однако в научном плане эта проблема изучена там гораздо более глубоко и обстоятельно. Причем подходы к ее возможному решению эволюционировали по мере появления нового экспериментального материала и накопления методологического знания. В 1930-50-е годы специалисты по изучению общественного мнения ориентировались преимущественно на использование вопросных методов стимулирования субъективной анонимности (замену открытых вопросов закрытыми, прямых - косвенными, личных - безличными, ситуативных - проективными и т.п.). При этом считалось, что достаточно намекнуть опрашиваемым на «нормальность» или «типичность» тех или иных поступков, и саморазоблачительные признания в социально неодобряемых формах поведения будут получены от них чуть ли не автоматически. Тогда же окончательно вошло в практику и выработанное ранее правило, требовавшее от социологов обязательного включения в инструктивную часть вопросника напоминаний респондентам об анонимности проводимого исследования. Социологи полагали, что предварительное информирование испытуемых о том, что их ответы будут сохранены в тайне, «снизит тревожные опасения и соответственно элиминирует потребность в пропуске вопросов и сообщении искаженных сведений» [344, р. 498]. Однако впоследствии стало ясно, что манипулирование вопросной формулировкой отнюдь не обеспечивает «самораскрытия» респондентов, так как не гарантирует им уверенности в конфиденциальности будущих ответов. Не оправдались надежды социологов и на организационно-технические средства обеспечения анонимности (в форме устных или письменных заверений в неразглашении ответов), казавшиеся ранее вполне надежными и эффективными. Декларации об анонимности, как выяснилось в ходе специальных исследований, не способствуют установлению более доверительных отношений респондентов с интервьюерами. Роль напоминаний в обеспечении анонимности Вопрос о влиянии устных или письменных гарантий анонимности на характер ответов респондентов в отечественной социологии и психологии на экспериментальном уровне до сих пор не изучался. А между тем в США, начиная с 1960-х годов, подобные исследования проводились неоднократно. С одной стороны, они были стимулированы поиском эффективных средств минимизации психологического ущерба респондентам в опросных исследованиях, а с другой, - необходимостью получения валидных данных [344, р. 498]. Так, в 1968 г. роль напоминаний о конфиденциальности в повышении достоверности ответов на «чувствительные» вопросы анализировал Ф. Кинг. В своем двухсекционном исследовании среди студентов и выпускников Дартмутского колледжа (N=775) он не обнаружил статистически значимых различий в сообщениях респондентов об употреблении наркотиков в зависимости от обещаний анонимности [305]. В 1974 г. эту же проблему применительно к другой группе сенситивных вопросов изучала К. Фуллер. Полученные ею данные оказались весьма противоречивыми. С одной стороны, письменные гарантии конфиденциальности способствовали увеличению на 11 % уровня возврата почтовых анкет, а с другой, - росту числа социально желательных ответов. В результате исследования автор пришла к выводу, что риск получения смещенных данных в связи с отсутствием деклараций об анонимности, весьма незначителен [274]. Неоднозначные результаты были получены и в полевом эксперименте, проведенном примерно в это же время Д. Дилманом, Дж. Галлегосом и Дж. Фреем. Включение обещания анонимности в инструктивную часть вопросника, как сообщают авторы, заметно стимулировало кооперативные установки респондентов и повысило тем самым общий уровень отвечаемости в почтовом опросе. Однако в телефонном интервью подобного эффекта уже не наблюдалось [252, р. 68-69, 77-78]. Р. Уайлдман в ходе своих исследований 1977 г. тестировал влияние декларируемой анонимности, а также места проведения опроса на возврат почтовых анкет, запол-няемость вопросников и характер ответов респондентов. В качестве испытуемых выступали учителя средних школ одного из штатов Среднего Запада (N=320). Полученные результаты позволили заключить, что ни один из тестируемых факторов ни порознь, ни в комбинации значимо не влияет на ответы опрашиваемых и их желание сотрудничать с социологами. Вместе с тем, отмечает автор, возможность генерализации этих выводов ограничена спецификой аудитории, особенностями условий, в которых проводится опрос и его проблемно-тематической природой [389]. В 1978 г. в рамках изучения эффективности процедур «информированного согласия» Э. Сингер была предпринята новая попытка эмпирической верификации гипотезы о существовании «эффекта устных гарантий». В своем эксперименте она исследовала воздействие предупреждений об анонимности, содержащихся во вводной части интервью, на формирование кооперативных установок и улучшение качества ответов на сенситивные вопросы. Однако обнаруженные ею смещения оказались слишком незначительными для однозначного заключения о стимулирующей роли напоминаний [363; 364]. К концу 1970-х годов относятся и эксперименты Н. Брэдберна и С. Садмана, результаты которых в конечном счете также не дали убедительных доказательств позитивного влияния обещаний анонимности на повышение доверия к интервьюерам. Испытуемые не очень-то верили в то, что сообщаемые ими сведения будут действительно сохранены в тайне. Заверения в абсолютной конфиденциальности, отмечали в этой связи авторы проекта, в некоторой мере стимулируют готовность респондентов отвечать на индивидуально острые вопросы, но не влияют на их желание участвовать в исследовании и не улучшают качество самоотчетов о поведении [222, р. 170]. Аналогичные данные, касающиеся роли напоминаний, приводятся Ж. Малвин и Дж. Московицем [317]. В отличие от большинства предыдущих исследований, осуществлявшихся на выборках, репрезентирующих социально благополучные слои населения, в эксперименте Ф. Римера, проведенном в 1979 г. в штате Иллинойс, в качестве испытуемых выступали малолетние преступники (N=505), арестованные за различные правонарушения и содержавшиеся в специальных учреждениях для несовершеннолетних [344]. Подросткам задавали сенситивные вопросы, касающиеся их прошлой жизни, поведения после ареста, оценок совершенных ими преступлений и т.д. В общей сложности вопросник включал в себя 121 вопрос. Качество данных оценивалось на основе двух показателей: числа пропущенных вопросов и доли респондентов, давших социально желательные ответы. В экспериментальной группе интервью начинались с оглашения стандартного введения, рассчитанного на ослабление у испытуемых тревожных предчувствий. В нем говорилось, что все ответы респондентов будут сохранены в строжайшей тайне и никто, включая интервьюера, не узнает их содержания. При этом опрашиваемым вручались копии вопросника, интервьюер зачитывал вопросы, а респондент отмечал нужные ответы в своем экземпляре анкеты. Кроме того, каждый испытуемый получал письменное заверение, подписанное руководителем исследования, гарантирующее конфиденциальность предстоящей беседы. В контрольной группе об анонимности вообще не упоминалось. Интервью начинались с представления интервьюера и зачитывания инструкций по заполнению вопросника. В результате анализа полученных данных оказалось, что только по двум предъявленным вопросам имели место существенные различия в количестве неответов. Гарантии анонимности, таким образом, не повлияли на отвечаемость по отдельным пунктам интервью. С другой стороны, несмотря на то, что в исследовании участвовали люди, потенциально склонные к обману и заинтересованные в искажении сообщаемых сведений, тем не менее его результаты позволяют говорить о примерно одинаковом уровне искренности респондентов, принадлежащих к контрольной и экспериментальной группам: лишь по 9 парам ответов из 121 сравниваемой были обнаружены отклонения, статистически значимые для р<0,05 [344, р. 503-504]. Вместе с тем в отдельных публикациях были представлены и иные данные, свидетельствовавшие о том, что заверения в анонимности опроса во вводной части интервью все же оказывают некоторое (хотя и слабое) позитивное воздействие на респондентов. По утверждению некоторых авторов [366], они, в частности, способствуют снижению числа неответов на вопросы о доходах и сексуальном поведении, а с другой стороны, -приводят к увеличению объема и детализации сообщаемой респондентами информации. Учитывая противоречивость полученных ранее результатов, Дж. Фрей в конце 1984 г. вновь возвращается к этой проблеме, рассматривая ее применительно к условиям телефонного интервью [273]. Суть поставленного им эксперимента заключалась в следующем. Из случайной стратифицированной выборки (N=385), представляющей домохозяйства штата Невада и разделенной пополам, были сформированы две группы экспериментальная и контрольная. Интервьюируемым предлагалось ответить на 22 содержательных (о политических предпочтениях, об отношении к референдуму о налогах, к политике в области образования и др.) и 7 социально-демографических вопросов (о возрасте, уровне образования, расовой принадлежности, доходе, размере жилища, вероисповедании и брачном статусе). Общий уровень ответов в исследовании составил 82%. В обеих группах интервью начинались со стандартного введения, которое включало имя интервьюера, название исследовательской организации, проводившей опрос, тему исследования, а также универсальные фразы, касающиеся его анонимности. Кроме того, непосредственно перед блоком демографических вопросов экспериментальной группе респондентов зачитывалось «буферное» утверждение, содержавшее в себе дополнительное предупреждение об анонимности: «А сейчас мне хотелось бы получить некоторые сведения лично о Вас исключительно в статистических целях. Помните, Ваши ответы анонимны». Контрольной группе эта фраза зачитывалась без напоминания о конфиденциальности опроса. Сравнение результатов, полученных в экспериментальной и контрольной группах, не выявило существенных различий в ответах на личные вопросы, касающиеся образования, размеров жилища, расы, религии, дохода и брачного статуса респондентов. Меры ассоциации («гамма»-коэффициенты) варьировали от -0,161 (для дохода) до -0,065 (для расовой принадлежности). И ни одна из них, по свидетельствам Дж. Фрея, не была статистически значимой. Однако повторное напоминание о конфиденциальности, сделанное респондентам экспериментальной группы, стимулировало более высокий уровень неответов по сравнению с контрольной (табл. 3). За исключением вопроса о доходе, как видно из таблицы, выявленные различия оказались несущественными, хотя общая тенденция, фиксируемая в распределениях, по мнению автора исследования, очевидна. Напоминание о конфиденциальности, предваряющее блок личных вопросов, считает Дж. Фрей, элиминирует влияние вводной инструкции и «ломает» начавшие было устанавливаться (хотя пока еще и очень хрупкие) отношения доверия между респондентами и интервьюером. Напоминание, по-видимому, производит эффект, повышающий чувствительность респондентов, и предупреждает их о необходимости быть осторожными в своих ответах на последующие вопросы. «Вследствие этого качество данных подвергается определенному (хотя и не очень сильному) риску» [273, р. 269]. Таблица 3 |
Похожие:
 |
Анкета по опросу респондентов 199 приложение 2 202 Косвенные теоретические руб аспекты составленный комплексного входящих себестоимость туризма 9 |
 |
Я. Н. Ермолович кандидат юридических наук Как известно под статистикой понимается совокупность сведений о массовых явлениях в обществе и природе, процесс собирания и обработки... |
|
Инструкция по технике безопасности при проведении массовых мероприятий... К проведению массовых мероприятий допускаются лица в возрасте не моложе 18 лет, прошедшие медицинский осмотр и инструктаж по охране... |
|
Инструкция №2 по пожарной безопасности во время проведения массовых мероприятий Правила поведения, пожарной безопасности, сохранения материально- технической базы школы при проведении массовых мероприятий |
|
Инструкция №10 по охране труда при проведении массовых мероприятий... К проведению массовых мероприятий допускаются лица в возрасте не моложе 18 лет, прошедшие медицинский осмотр и инструктаж по охране... |
|
Приказ от 28 июля 2006 г. N 377 об инструкции по делопроизводству... В целях совершенствования документационного обеспечения и организации работы с документами в Министерстве культуры и массовых коммуникаций... |
|
6. освоение новых направлений деятельности образовательных учреждений... ... |
|
Инструкция по организации массовых мероприятий с детьми Настоящая Инструкция определяет порядок организации массовых мероприятий в государственном автономном образовательном учреждении... |
|
Должностная инструкция режиссера массовых представлений муниципального... Режиссер массовых представлений мук «мрдк» кмр ск назначается и освобождается от должности приказом директора мук «мрдк» кмр ск |
|
Всемирная Конфедерация Карате Обновленные Правила Соревнований от... Все участники соревнований будь то спортсмены (включая тренеров, менеджеров и любых лиц, связанных со спортсменами), судьи, рефери... |
|
Инструкция интервьюеру по заполнению анкеты Уважаемый интервьюер, опрос респондентов в данной части анкеты проводится методом интервью, то есть вы должны сами задавать вопросы... |
|
Факультет журналистики Кафедра рекламы и связей с общественностью... Настоящая дипломная работа посвящена анализу коммуникаций массовых брендов в интернет среде. Объектом исследования являются товары... |
|
Типовая инструкция сопровождающего организованной группы детей, выезжающей... Сопровождающим группы детей (далее – сопровождающий), выезжающей до места проведения спортивных, оздоровительных, культурно-массовых... |
|
Руководство проведением спортивно-массовых мероприятий Общее руководство... Администрации муниципального образования Яр-Салинское от 30. 12. 2014 года №99, в целях пропаганды физической культуры, спорта и... |
|
Страновой отчет содержание Основные положения VII Введение 1 1 Показатели... Ежедневные курильщики, изредка курящие люди и некурящие люди среди взрослых респондентов в возрасте от 15 лет и старше 20 |
|
Инструкция по проведению социологического исследования Для обеспечения... Пнп «Здоровье», выявления негативных факторов, влияющих на качество медицинских услуг в хмао-югре и оценке данных в динамике, отделом... |