Комедия о
|
Скачать 1.3 Mb.
|
ЕЛИЗАВЕТА, ЭССЕКС ЕЛИЗАВЕТА: - Я прочитала, граф, Ваш труд. ЭССЕКС: - Я польщен, Ваше Величество. Это большая честь для меня, тем более труд мой был изрядным по объему и совершенно недостойным по содержанию для изучения Вами. ЕЛИЗАВЕТА: - Полноте, граф, полноте. Прошу вас выражаться таким слогом, только в присутствии посторонних. Или может, таким образом, вы хотите продемонстрировать мне, что сердитесь на меня. Что скажите? ЭССЕКС (пылко): - Сударыня! Да помилуйте, за что? Я искренне подумал, что труд мой перегружен и неинтересен Вашему вниманию, И все. Это правда. ЕЛИЗАВЕТА: - Если бы вы писали об основах математики или законах алхимии, это было бы так. Я бы не стала интересоваться. Но коль скоро это драматургия, я интересуюсь и весьма. Вы граф еще очень молоды, и пока еще не подозреваете того, что знаю я. ЭССЕКС (задетый): - А можно узнать, сударыня, о чем идет речь. Что не доступно мне в силу моей молодости? ЕЛИЗАВЕТА (смеясь): - Обиделся! Обиделся. Дурачок! На молодость, тем более свою, обижаться глупо. Молодость — товар очень дефицитный. Это первое, что недоступно, пока недоступно, Вам граф. А второе?! Читая ваши сочинения, я понимаю, все что происходит в вашей душе, и, как всякая любящая женщина, хочу найти подтверждение взаимности. О нет! Вы не подумайте, я не хочу, чтобы все свои труды вы посвящали своей любви ко мне. Ни в коем случае! Но это видно, мой мальчик. Мне видно. Поэтому любая книга, написанная Вами, мне интересна. ЭССЕКС: - Я не понимаю, Вы не верите в искренность моего чувства к Вам? ЕЛИЗАВЕТА: - Сейчас верю. Но это сейчас - не вечно. Больше трех лет чувства живут редко. И однажды, вам граф, встретится молоденькая вертихвостка, ступеньки на четыре ниже меня, и с разбегу оседлает ваш очаровательный скипетр страсти. В этот момент вы забудете и меня и мой сан, и всех окружающих. Но я то, все буду помнить. Слышите, все. ЭССЕКС: - Ваше Величество, мне неприятно слушать такие речи. Я кажется, ничем не заслужил такой немилости. Мне страшно осознавать, что в вашей душе живет недоверие к моим чувствам. Я не знаю, чем я могу доказать мое отношение к Вам. Приказывайте, я все исполню. ЕЛИЗАВЕТА: - Полноте, граф, я пошалила. Просто пешшгала. Ну не дуйтесь. Хватит, хватит. Вы же командующий всеми моими солдатами. Все. Меняем тему. Что вы думаете о нашей последней затее? ЭССЕКС: - Это забавно, хотя мне трудно понять, как практически это все будет выглядеть. Сможем ли мы написать так много? ЕЛИЗАВЕТА: - Но и нас много. Не правда ли? ЭССЕКС: - Действительно много, но объем тоже, согласитесь, не маленький. ЕЛИЗАВЕТА: - Сообразно клятве и необходимости. Но как вам Лорд Берли в роли стихотворца? Его сонеты просто очаровательны. Мне они очень нравятся. А вам граф? ЭССЕКС: - Насколько мне нравится Лорд Хранитель, настолько нравятся его сонеты. ЕЛИЗАВЕТА: - Вы, кстати, обещали показать первый акт вашего творения нынче вечером. Помните об этом? ЭССЕКС: - О да! Посему прошу меня отпустить. (Склоняется в поклоне и убегает) ПЕРВАЯ ПРЕМЬЕРА ДРАМАТУРГА Ш)1уКСПИРА ТЕАТР ГЛОБУС Действующие лица: ЭССЕКС, КОРИЭТ, БЭРЛИ, БЭКОН, ЗОЛОТАРЬ, Б. ДДОНСОН, Т. ДЕККЕР КОРИЭТ: - Ну-с! Уважаемые сэры, пожелаем, друг другу удачи, вспомним нашу Королеву и помолясь начнем. Сэр ЭССЕКС, где ваши представитель искусства? ЭССЕКС: - Уолсингем. УОЛСИНГЕМ: - Здесь, сэр. ЭССЕКС: - Все предписанное выполнено? УОЛСИНГЕМ: - Да, сэр. БЭКОН: (Безнадежно) - Послушайте, Уолсингем, а спектакль, хоть, ничего получился? Или как всегда? УОЛСИНГЕМ: - Я не специалист, но, по-моему разуменью, шикарно, сэр. БЭКОН: - Ну, ну. ЭССЕКС: - Уолсингем, давайте сюда, для начала этих двух специалистов в области театра. УОЛСИНГЕМ: - Есть, сэр. (Уходит) Пауза. За сценой шум. Появляются Бен Джонсон и Томас Деккер. У Деккера большой синяк под правым глазом. ЭССЕКС: - Боже мой! Деккер, что у вас за вид? На вас опять напали ирландские террористы? И что у них за манеры? Как видят рыжего, сразу начинают бить. ДЕККЕР: - Рад приветствовать вас, сэр, на сцене национального Английского театра. Это не террористы, сэр, это ... Б. ДЖОНСОН: (Перебивая и косясь зло на Деккера) - Это, сэр, результат опытов в алхимической области наук. Дело в том, что мы с Деккером, ставили эксперимент по трансмутации э-э-э .... Искусства, и он оказался несколько опасен для здоровья. Правда Деккер? ДЕККЕР: - Истинная правда. По части опасности для здоровья, Алхимия среди наук, на первом месте после Пиромантии - гадани по вулканам. ЭССЕКС: - Какая похвальная тяга к наукам у наших деятелей искусства! Итак, к делу, господа. Как пьеса? ДЕККЕР, Б. ДЖОНСОН: - Гениально, сэр! ЭССЕКС: - А постановка? Б. ДЖОНСОН: - Конгениально, сэр! ДЕККЕР: - Уверяю вас, сэр, - шедевр! Прямо хоть сейчас можно выдвигать на национальную премию. ЭССЕКС: - Ну, это мы еще посмотрим, хотя рвение похвально. А как вам, господа, наш драматург? Не правда ли - явление? Б. ДЖОНСОН: (посмотрев на Уолсингема, то делает знак) - Безусловно, это явление. Вот только.... ЭССЕКС: - Что? Б. ДЖОНСОН: - Нет, ничего, сэр. Только вот ... ДЕККЕР: - Его имидж, сэр,.... Несколько, скажем так - простоват. ЭССЕКС: - Да. Драматург у нас - самородок. (Патетически). Как все-таки богата земля Английская талантами. Человек, живущий на такой земле, многое может. ДЕККЕР: - Но, он вроде городской. Хотя, запах от него, действительно, того, деревенский. ЭССЕКС: - А город, по-вашему, не на земле стоит? ДЕККЕР: (Испуганно) - на земле. ЭССЕКС: - Вот. И потом, в нынешнем сезоне, мода на резкие запахи. Понятно? Б. ДЖОНСОН, ДЕККЕР: - Так точно, сэр. ЭССЕКС: - Пригласите пожалуйста, сюда нашего самородка. Сами свободны. (Б. Джонсон и Деккер удаляются) ЭССЕКС: - Что будем делать, сэры? КОРИЭТ: - Будем работать над имиджем национального таланта. (Появляется Золотарь. Он неуклюже, как-то боком, выходит на сцену) БЭКОН: - Н-да! Какие предложения, сэры? КОРИЭТ: - Пусть Бэрли, первый предлагает. Это ведь его находка. БЭР ЛИ: - А я причем здесь? Все искали вместе. КОРИЭТ: - Ну, уж, нет, сэр. Все искали, но вы нашли. Предлагайте, что делать с Вашим протеже. БЭРЛИ: - Ну, я не знаю... может паричок ему какой-нибудь одеть? ЭССЕКС: - Эй, там! (появляется Деккер) Парик ему. БЭКОН: - И усы с бородой. КОРИЭТ: - Камзольчик, не плохо было бы поменять. БЭКОН: - Лоб, лоб откройте. Это же все-таки гений, мыслитель. (Золотаря переодевают) КОРИЭТ: (Ласково) - Эй, любезный! ЗОЛОТАРЬ: - Я что ли? КОРИЭТ: - Ты, ты, походи немножко. ЗОЛОТАРЬ: - Куда? КОРИЭТ: - По сцене походи. Туда, сюда. (Золотарь ходит, очень неуклюже.) КОРИЭТ: - Молодец. Только ты можешь пограциознее? ЗОЛОТАРЬ: - Как, как? КОРИЭТ: - Медленнее. БЭР ЛИ: - Плавнее. ЭССЕКС: - С достоинством. БЭКОН: - Солиднее, с пониманием. (В растерянности Золотарь останавливается) УОЛСИНГЕМ (Тихо): - Ходи, идиот, тебе говорят. (Быстро ходит). ЗОЛОТАРЬ: - Да, как, как ходить? КОРИЭТ: - Так. Ходить ему, к сожалению, нельзя. Я бы сказал -противопоказано ходить, вообще. БЭКОН: - Значит, будет стоять. КОРИЭТ: - Неподвижный гений эпохи. Что ж, тоже неплохо. Ну, и что, сэры? Запускаем неподвижного гения в мир? ЭССЕКС: - А речь? Он должен будет что-то сказать публике. БЭКОН: - Ну-ка, молодец, скажи что-нибудь нам. (Пауза). БЭР ЛИ: - Не тушуйся, говори. УОЛСИНГЕМ: - Тебе же господа приказали. Быстро говори. ЗОЛОТАРЬ:-Я? ЭССЕКС: - Ты. Ты. Скажи что-нибудь внятное. ЗОЛОТАРЬ: - М-м. А че говорить? Не знаю. КОРИЭТ: - И голос, на удивление, противный. Ну, Бэрли, подсуропил с гением. Может это будет молчаливый гений. Весь в думах о грядущем. Как, сэры? БЭКОН: - Это невозможно. Ему нужна речь. Короткая и внятная. На импровизацию рассчитывать не приходится ЭССЕКС: - Уолсингем. УОЛСИНГЕМ: - Я, сэр. ЭССЕКС: - Объясните этому созданию, что собственно, от него требуется. Главное, чтобы поменьше двигался. Занавес открылся - гений стоит. Не выпадет со сцены в зал? Такие случаи бывали. Как думаете? УОЛСИНГЕМ: (Оглядывая Золотаря с головы до ног) - Не, не должен, с виду крепкий. ЭССЕКС: - Значит, стоит, потом короткая речь. Желательно три - четыре фразы. Поклон и, занавес закрывается. Говорить предпочтительней после представления. Вопросы? УОЛСИНГЕМ: - Все понятно. А если публика захочет поговорить в узком кругу или корреспонденты пожелают взять интервью у гения? ЭССЕКС: - Это, конечно, маловероятно, но если такое все же произойдет, то публику не пускать. Мол, занят гений - творит, а корреспондентам, ответы может продиктовать его доверенное лицо. Кто у нас его доверенное лицо? УОЛСИНГЕМ: - Томас Феллипес. ЭССЕКС: - Очень хорошо. Тогда с богом. (Уолсингем уводит Золотаря) КОРИЭТ: - Теперь только ожидание. Так сказать, сон дренаж. Гонг. Темнота. Небольшая комната, заваленная сценическим хламом. В одной части ее, висит нечто среднее между шторами и кулисами. Эссекс, Кориэт, Бэрли, Бэкон. Все сидят, кто на чем. БЭР ЛИ: - А если провал? Что будем делать? ЭССЕКС: (Хмуро) - Травиться. Причем все из одной чаши. Лично я, в этом случае, Королеве ничего докладывать не стану. БЭКОН: Подождем. Время терпит. КОРИЭТ: - Спокойно, господа. Гений провалиться не может. И потом, что значит провал в государственном академическом театре? Что театр? Иллюзия, метафора, дым, ирреальность. Как, скажите мне, ирреальность может провалиться. БЭРЛИ: (Нервно) - Я пойду посмотрю. КОРИЭТ: - Идите, идите. Лично, я, предпочитаю дождаться финала. Бэрли удаляется. Пауза. Далеко, далеко слышится неопределенный шум. ЭССЕКС: - Может, его уже бить начали? Тут публика такая, могут. БЭКОН: - Там, Уолсингем и его люди, если что, толпу, надеюсь, задержат. КОРИЭТ: - А если это овация? Публика все сразу поняла, во всем разобралась и чествует своих героев театрального Олимпа. БЭКОН: - Сомнительно. ЭССЕКС: - Пьеса патриотическая, голых баб, нет. Буффонады, нет. Песен, нет. Чего ради им прямо так сразу чествовать? КОРИЭТ: - А народ в зале, хоть продвинутый, в смысле искусства? ЭССЕКС: - А как же, Уолсингем лично подбирал. Пауза. Появляется Бэр ли. БЭКОН: - Как там? КОРИЭТ: - Что удалось подсмотреть, Лорд? БЭР ЛИ: - Зал полный. Сидят, смотрят. Эти, по сцене ходят с таким видом, будто каждый владеет состоянием в 100 000 фунтов. Говорят хорошо - громко. БЭКОН: - А критика? БЭР ЛИ: - А что критика? БЭКОН: - Критиков много? БЭР ЛИ: - А то я их в лицо знаю, можно подумать. Потом, темно там, в зале. Поди разберись, кто есть кто. ЭССЕКС: - Да что критика! Они еще, наверняка, не разобрались. БЭКОН: - Так, когда разберутся - поздно будет. КОРИЭТ: - Что есть такое, критика у нас? БЭКОН: - Известное дело, критика - зеркало сцены. КОРИЭТ: - Другими словами, зеркало может отражать только настоящее. А гений - это явление для будущего, для потомков. Причем, тот кто его сейчас откроет, на хвосте гения, пассажиром, автоматически, пролезает в будущее вместе с ним. Люди же, живущие с гением в одно время, называются - современниками. А? И почетно и главное делать ничего не надо. ЭССЕКС: - Обязывает. Все-таки рядом жил гений. КОРИЭТ: - Вот это и надо объяснить критикам. ЭССЕКС: - Уолсингем объяснит. Будьте уверены. БЭКОН: - Только без рукоприкладства, надо чтобы они сами дошли до этой мысли. ЭССЕКС: - Они сами и дойдут. Уолсингем доведет. Слышен нарастающий шум. БЭР ЛИ: (Испуганно) - Вот, началось. КОРИЭТ: - В данном случае, кончилось. БЭКОН: - Долго, долго как! Сидим, дьявол знает где. В диких условиях, как обыкновенные артисты на выезде. Кругом грязь, свинство. КОРИЭТ: - Спокойней, не до удобств сейчас. (Шум нарастает) ЭССЕКС: - Полное ощущение, что их там молотят. (Пауза. Шум) Появляется Уолсингем ЭССЕКС: (Вскакивая) - Френсис, рассказывайте. КОРИЭТ: - Спокойно, не торопясь, отдышитесь. УОЛСИНГЕМ: - В начале реагировали вяло. Я, ясное дело, провокаторов расставил по залу в шахматном порядке. Те, отрабатывали свое честно. Потом публика разогрелась. Наши люди естественно наготове были, чуть в зале кто за конфетку, так им по рукам. БЕРЛИ: - Дальше, дальше. УОЛСИНГЕМ: - Дальше, больше. Зал натурально всплакнул. БЭКОН: - Где, когда? УОЛСИНГЕМ: (Достает блокнот) - Минутку. Так. Вот. Плакали: локально - 6 раз. Повсеместно - 4 раза. Акт 2, сцена 9; акт 3, сцена 6 и 7. Смеялись локально 15 раз, буйно - 10 раз. Акт 1, сцена 4; акт 2, сцена 3 и 5, акт 3, сцена 3. В результате бурная овация. Потребовали автора. Все по инструкции: занавес открыли, гений стоит, тут заминка вышла. Гений уперся и молчит. Я не стал рисковать. Мы свет малость убрали и за него всю речь Фелиппес сказал. По инструкции, короткую, осмысленную, проникновенную. Причем голосом гения, он это умеет. Занавес закрыли. (Пауза.) ЭССЕКС: - так, хорошо. Давайте этих двух из области театра. (Уолсингем хлопает в ладоши. Появляются Джонсон и Деккер.) ЭССЕКС: - Рассказывайте. Только коротко и внятно. Б. ДЖОНСОН, ДЕККЕР: (Одновременно) Б. ДЖОНСОН: - Невероятный, ошеломительный, небывалый успех. ДЕККЕР: - Редкая, удивительная, полная победа. Б. ДЖОНСОН: - Публика, аншлаг. Игра на взлете. ДЕККЕР: - Цветы, аплодисменты, море оваций. ЭССЕКС: - Стоп. Ничего непонятно. Можно яснее. Каждый по отдельности. Б. ДЖОНСОН: (Одновременно с Деккером) - Публика, ревет и стонет, море цветов. ДЕККЕР: - Дамы визжат и плачут, критика стонет. КОРИЭТ: - Стоп. Все понятно. Отвечайте на вопросы. (Деккеру) Вы. Сколько длились овации? ДЕККЕР: - Пятнадцать минут и.... КОРИЭТ: - Стоп. (Джонсону) Как речь драматурга? Б. ДЖОНСОН: - Прима. Высший класс. Публика .... КОРИЭТ: - Стоп. Гения сюда. Вы, свободны. (Джонсон и Деккер удаляются. Появляется Золотарь) Пауза. ЭССЕКС: - Садись, любезный. Э-э-э ЗОЛОТАРЬ: (С достоинством) - Шакспир. Уильям Шакспир. КОРИЭТ: - О, как! А скажи, любезный Уильям, как тебе все это? Понравилось? ЗОЛОТАРЬ: - Нормально. Мне нравится. Цветы, девки на шею лезут. Хорошо. КОРИЭТ: - Так. Намучаемся с ним, ох, намучаемся. Спасибо, сэру Бэрли. БЭРЛИ: - Вы, это бросьте. А. Скажи, любезный, э, Уильям, ты хоть понял, что нужно делать? ЗОЛОТАРЬ: - А то! Стой себе, щеки надувай, а потом знай кланяйся. Если надо, я еще могу. И слова какие надо, вызубрю. Будьте уверены. Шакспир не подведет. Потому в золотарях - «нижние» мы. А внизу, работа опасливей и дюжесть требуется. А тут, я так прикидываю, тоже самое, только попроще. ЭССЕКС: - Сэры, по-моему, все понятно. Едем к Королеве. МАУНТЖОЙ, ЭССЕКС (Балкон Уайт Холла) МАУНТЖОИ: - Мне трудно свободно говорить на эту тему, но, по-моему, это и так ясно. ЭССЕКС: - Постой, друг Маунтжой, я что-то тебя не пойму. Мы говорили с тобой о литературе, о поэзии, о драматургии, и ты во всем со мной соглашался. А теперь говоришь, что Шекспир - явление подозрительного характера. МАУНТЖОЙ: - Изволь, я отвечу тебе открыто, как и подобает друзьям, хотя цель моего разговора иная. Итак, явление культуры нельзя рассматривать, вне контекста времени, породившего его. Яркие таланты, своим появлением, обычно показывают состояние общества. Явление такого уровня, как тобой горячо любимый Шекспир, настолько высоко, что начинаешь чувствовать в этом подвох. Или общество отдает последнее, так сказать, агонизирует и дальше уже ничего не может быть, либо это, извини, попахивает мистификацией. ЭССЕКС: - Я что-то не могу понять? Агония? Мистификация! Ты о чем? МАУНТЖОЙ: - Все очень просто. Не может этот вшетК'знать древнюю, новую литературу и историю Европы. Заметь всей. Свободно писать на трех языках, затрагивать такие темы, о которых даже весьма интеллигентные люди имеют самое смутное представление и при этом еще быть родом из Страсфорда на Эйвоне. Был я там. Там даже занюханной школы нет. Школы нет, а образование есть, это как? Итак, варианта всего два: либо за него пишет образованная, я бы сказал гениально образованная особа, либо ... ЭССЕКС:-Либо? МАУНТЖОЙ: - А вот тут мы переходим к серьезной теме. Либо это посланник дьявола. А вот зачем он явился? Сейчас мне это становится яснее день ото дня. ЭССЕКС: - Продолжай. МАУНТЖОЙ: - Хорошо. Только тебе и только, как другу. Ты же умный, образованный человек и не можешь не замечать, куда катится страна. Еще немного и Англия, как империя прекратит свое существование. Нас либо испанцы сомнут, либо ирландцы изнутри взорвут. Нужна сильная и в тоже время мудрая рука. У государства весь смысл существования в сильном императоре. Понимаешь? Елизавета не способна. Не-спо-соб-на! Значит ей на смену должен прийти император. И это не Яков. ЭССЕКС: - Кто же это! Кто может быть сейчас заменой королеве? (Пауза) МАУНТЖОИ: - Ты. ЭССЕКС: (Потрясенно) - Что? МАУНТЖОИ: (Горячо) - Только не перебивай. Именно ты. Никто другой. У тебя и так вся военная власть в руках. Ты молод, знаменит, любим в народе. Ты мудр и у тебя есть силы. Ты только подумай, не ради собственного счастья, ради славы своей родины и твоего рода. Запомни, империя без императора, ничто. Пустой звук имени. Просторы, заполняемые топотом вражеских коней. Тем более сейчас, это можно сделать очень быстро. Именно сейчас самое подходящее время. ЭССЕКС: - Остановись Маунтжой. Это крамола. Это уже пахнет переворотом. МАУНТЖОЙ: - Именно переворотом. А ты вспомни, мало их было в истории человечества? И что, все они кончались плохо? Отец Елизаветы, не моргнув глазом, перевернул религию. Религию!!! Систему взглядов целого народа. А тут смена всего ш всего одного человека на благо всех. В любом случае, ты подумай. Серьезно подумай. А я всегда останусь тебе другом. ЭССЕКС: - Давай остановимся. Голова кругом идет. Видишь, иной раз, слова крепче вина бывают. До встречи. Маунтжой удаляется. |
Похожие:
 |
Комедия Бербенчук, подполковник, командир отдельного армейского разведывательного артиллерийского дивизиона |
 |
Сюрреалистическая комедия Но кто-то их пока отговорил. Хотя зачем подавлять в себе потребности! Мы тоже, возможно, когда-нибудь узнаем. И будем неожиданно... |
|
Михаил Соколовский Завещание обжоры комедия в двух действиях москва 2009 Действующие лица Натали Валентина де Шай, вдова Фридриха Андрея де Шая, властная красивая женщина, 52 года |
|
Комедия в двух действиях Сцена разделена на три части. Посередине – лестничная клетка, на нее, слева и справа выходят двери двух квартир. В глубине – стеклянная... |
|
Трехмерная анимационная семейная комедия секретная служба санта клауса... Клаусов. В этом опаснейшем приключении ему будут помогать диссидентствующий Дед Санта (отец Санта Клауса) и одержимая упаковочной... |
|
Детективное агентство «синий заяц» Комедия в двух действиях для двух... Ноги в армейских ботинках на столе. Это сидит Волков. В зубах у него трубка, но не дымит. Табака давно нет. Одним словом, это комната... |