|
СТОЛКНОВЕНИЕ В СВЕТСКОМ ОБЩЕСТВЕ РЕЛИГИОЗНЫХ И СЕКУЛЯРНЫХ ПАРАДИГМ
Аннотация. В статье рассмотрены основные типы отношений между светской религиозной, светской не-религиозной (секулярными) и религиозно-клерикальной парадигмами, оказывающими существенное влияние на социокультурную жизнь современной России. Выявлены основные типы религиозных предпочтений; показаны проблемы, связанные со столкновением соответствующих подходов; описаны возможности расширения (и, напротив, «сжатия») влияния некоторых конфессиональных подходов, лоббируемые отдельными религиозными группами.
АЬз1га&. In the article the basic types of the relations between the secular religious, secular not-religious (secular) and religious-clerical paradigms, which have an essential effect on the sociocultural life of modern Russia, are examined. The basic types of religious preferences are revealed; the problems, connected with the collision of the corresponding approaches, are shown; are described the possibilities of expanding (and, on the contrary, “compression’) the influence of some konfessionalnykh approaches, lobbied by separate religious groups.
Светское общество - одно из самых комплексных многоуровневых и уже поэтому многозначных понятий в современном социологическом, религиоведческом и юридическом знании. Его основой являются дистанцированные от присутствия религии технологии, системы общественных отношений, способов мышления и навыков деятельности. Любой человек, если он не превратился в монаха-отшельника, питающегося медом и акридами, вынужден в большей или меньшей степени жить «в миру», то есть использовать, в соответствии с их прямым назначением, орудия труда, предметы и условия даже минимального бытового комфорта (крыша над головой, примитивная постель в углу, чашка и ложка, повозка, конь и собака как неразлучные друзья в суровых условиях жизни). Развитие форм и способов человеческого труда и организации общественной жизни многократно усложнили и продолжают усложнять инфраструктуру социального «мира»'. Логики современных средств транспорта, организации жизни мегаполиса, систем информационных технологий и условий разумной и здоровой релаксации, равно как и поддержание определенного уровня воспроизводства народонаселения, предполагает все более расширяющийся сектор усилий человеческого духа и человеческого тела, включающихся в систему светских отношений. Даже современные монастыри не избежали приобщения к этой тенденции, хотя наиболее аскетически настроенные их обитатели предпочитают предельное ограничение в них присутствия «мира». Что, впрочем, соответствует исходному замыслу ухода от него в пустынь и труды в общении с первозданной природой. Но даже Сергий Радонежский, как и его великие предшественники - подвижники христианства в нашей стране - использовал топор и пилу при строительстве храма, положившего начало всемирно известной Лавры и читал рукописные книги, исполненные на пергаменте, то есть продукте труда средневековых кожевников.
Периодические призывы полного разрыва «с миром» в своем рациональном смысловом содержании эквивалентны рекомендации «сменить обстановку» в целях оздоровления души и тела. Для принявшего монашество по глубокому внутреннему убеждению, а не в силу разнообразных внешних обстоятельств и соображений, уход «от мира» обусловлен непреодолимой потребностью молиться за его спасение. То есть за духовное возрождение тех людей, которые живут в нем и за души их предков, ожидающих Страшного Суда
в загробном мире. Чем значимее это устремление в душе порвавшего «с миром», тем все менее значимыми становятся для него «мирские» технологии, навыки и средства в усилиях по реализации своего призвания. Разумеется, общежитийные монастыри и другие формы церковной организации имеют разнообразные точки и поля взаимодействия с «мирской» жизнью и вбирают в себя как ряд их достижений, так и соблазны, возникающие в результате их потребления. Здесь - одна из первых коллизий в отношениях религиозного и се- кулярного, вытекающая из необходимости церковных структур быть «в мире» и взаимодействовать с ним. Полная изоляция «от мира» означала бы для церкви переход на режим «самоудовлетворения», то есть деградацию исходного смысла религиозной деятельности, вытекающей из миссии непрерывной молитвы за спасение мира.
Кроме самоизолирующихся групп, допустить свертывание разнообразных возможностей влияния на «мирские» процессы не может позволить себе ни одно серьезное религиозное движение и его организационные структуры. Ведь они функционируют за счет пополнения из людей «мира», обретая в нем «свежую кровь» - неофитов, верных адептов, а иногда и харизматических лидеров. Кроме того, любая крупная религиозная организация нуждается в финансовых и других материальных ресурсах в системе трансляции своих воззрений, обучении последователей и их воспитании на разных уровнях, от воскресных школ до духовных академий и других образовательных и богословских структур. Как свидетельствует современное состояние Папской академии наук, имеющей естественнонаучную специализацию, разработка проблематики соотношения религии и науки осуществляется благодаря творческому взаимодействию со светскими учеными разных специальностей, разделяющих по тем или иным вопросам креационистские и близкие к ним позиции. Да и сама задача спасения душ обитателей «мира» предполагает знание психологии, общественного положения и устремлений самых разных социальных групп - проституток и добродетельных матерей, юношей и девушек, врачей и педагогов, работников наемного труда и бездомных, стариков-пенсионеров, обитателей ночлежек и хосписов. Одним словом, держать руку на пульсе «мира» требует от современных религиозных организаций незаурядных специализированных знаний и опыта, приобретаемого на путях соединения богословской теории с реалиями мирских практик, основ современных научных знаний - с опытом жизни.
Религиозные парадигмы находятся не только в отношениях сотрудничества, но и конкурируют друг с другом. Прежде всего, потому, что они имеют, как правило, длительную историю своего становления и усилий по реализации в динамичных социально-исторических средах. Исторически христианство конкурировало с иудаизмом, а ислам - с каждой из этих двух религий. Распространение христианства и ислама по территории земного шара включало столкновение и длительные периоды конфронтации с нативными религиями народов, подвергавшихся христианизации и исламизации. Раскол христианства на православие и католичество, последующие столкновения католицизма с протестантизмом происходили в предельно напряженной обстановке, включая и войны, имевшие религиозную мотивацию. Аналогично развертывались отношения западного христианства с исламом как на территории юго-западной Европы, так и на Ближнем Востоке в ходе Крестовых походов. Не следует забывать о неоднократных усилиях католических миссионеров продвинуть «латинскую веру» вплоть до Москвы (Брестская уния 1596 года, польская авантюра начала 17 столетия и т. д.). Раскол в православии 17 века и становление старообрядческих конфессий сопровождалось ожесточенной полемикой с патриаршим и синодальным православием. В результате нее, как известно, появились мученики за веру - старообрядцы, трепетное поклонение им со стороны последователей традиционного православного благочестия.
Российско-киргизская исследовательница И. И. Иванова в своей докторской диссертации насчитала 2 400 течений, конфессий и деноминаций в христианстве с момента его зарождения по настоящее время. Она же смогла классифицировать и систематизировать (разумеется, предельно лаконично, а часто и схематично) отношения лишь 1 200 этих образований. В этом море и круговороте человеческих судеб, устремлений и претензий конфликты разного уровня и типа занимали видное место. В них проявлялись ущемленное самолюбие и гордыня, тщеславие образованности над «темнотой», претензии на обретение единственно возможного пути спасения и гарантированного успеха миссионерских усилий. Аналогичные процессы имели место в истории ислама. В этой религии постепенно выработался особый институт богословских авторитетов, придерживающихся разных вариантов толкования учения пророка Мухаммеда. Каждая из версий толкования в силу своей исторической укорененности и согласованности с исходными принципами вероучения ислама имеет право на существование в глазах представителей другой богословской школы. Правда, по-прежнему напряженными остаются отношения между последователями суннизма и шиизма, выливающиеся периодически в открытые государственно-религиозные войны. Отметим, что в нашей стране последователи шиизма среди мусульман находятся в минимальном числе (в отличие от мусульман Азербайджана), а основной водораздел конфронтирующих сторон проходит между сторонниками традиционного ислама и его радикального обновления. Среди последних заметным влиянием пользуются ваххабиты - благодаря своей непримиримой борьбе с духовными лидерами, осуществляющими политику сотрудничества с российскими государственными структурами на региональном и местном уровнях. До недавнего времени оппозицию РПЦ составляли старообрядческие церкви и согласия, приходы РПЦЗ на территории России, Украинской Православной Церкви (Украинского Патриархата), Российская православная автономная церковь («Суздальский раскол»), крайние традиционалисты, вроде бывшего епископа Чукотки Диомида, наследники структур Катакомбной Церкви, Апостольская Русская православная Церковь (в которой в последнее время подвизается священник Глеб Якунин) и др.
Не нужно забывать, что христианизация народов России протекала также путем подавления дохристианских культов, распространенных повсеместно, обращения в православие сторонников ислама (татары-кряшены) и буддизма. Это вело, как правило, к проявлениям двоеверия и даже в определенных случаях «троеверия» (православие, шаманизм, буддизм в Бурятии); различным формам синкретического сочетания верований и практик из различных источников. Повсеместно в этом процессе использовались взаимные обвинения в «неистинности» или «нетрадиционности» представлений и культовых практик тех или иных религий, прозелитизма в сочетании с обращением к административным ресурсам. До 1905 года синодальная русская Православная Церковь была доминирующей в России среди религиозных организаций. Демонстративный кредит доверия был оказан ей И. В. Сталиным 8 сентября 1943 года, после приема трех ее митрополитов и снятия наиболее жестких ограничений ее деятельности после 1917 года. Однако политика Н. С. Хрущева и его последователей до 1980-х гг. состояла в противопоставлении «единственно верной» марксистско-ленинской идеологии всем религиозно-богословским воззрениям и последовательном ограничении религиозно-культовой деятельности. Национально-разобщенные культурно-исторические общности - русские, белорусы, правобережные украинцы - имели меньше возможностей организации религиозных общин с формами деятельности, запрещенными или ограниченными советскими инструкциями, регламентировавшими деятельность религиозных организаций. Исламские же общины функционировали в рамках национально-религиозных общностей, регулируемых традиционалистскими отношениями и механизмами управления повседневной жизнью. То же относится и к буддийским общинам, организационно уничтоженным в Калмыкии, но обеспечивавшим на бытовом уровне выживание народа в условиях депортации, к буддийским общинам Бурятии, сохранившим ориентацию на
л
взаимодействие внутриродовых и межродовых связей1 и к буддизму в Тыве (вошедшей в состав СССР в 1944) на правах автономной области.
Начавшееся с Перестройкой восстановление разрушенных и строительство новых церквей, рост числа православных приходов сопровождался активизацией религиозно-националистических сил в Советском Союзе, которое не могло не затронуть и Россию. Православный религиозный бум последних 25 лет сопровождался параллельной активизацией всех христианских и нехристианских течений в России. В том числе, и ориентированных на идеологические и политические интересы зарубежных государств. Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях» 1997 года ввел де факто ограничения юридического статуса организаций т. н. «нетрадиционных» для России религий.
С одной стороны, это предоставило православным (включая старообрядцев), мусульманам, буддистам, иудеям и ряду протестантских церквей в России определенные преимущества по сравнению с их конфессиональными соперниками, оказавшимися в группе последователей «нетрадиционных» религий. С другой стороны, сохранение за традиционными религиями исторически сложившегося статус-кво их отношений с государством и друг с другом не обеспечило де-факто консервацию их позиций. Демографические тенденции в среде российских мусульман и мусульманских мигрантов из стран СНГ сопровождаются депопуляцией национальных групп славян на территории Центральной России, Поволжья, Урала, Русского Севера и Дальнего Востока. Минимальный прирост российского населения обеспечивают национальные группы, где традиционно влияние ислама.
Соответственно, для РПЦ существует в абстрактном варианте три возможности. Во-первых, распространение православного влияния на подрастающих граждан России из районов, отличающихся традиционным влиянием мусульманства. Путь этот не только чреват бесчисленными коллизиями, но и маловероятен с точки зрения эффективности результатов. Российские секторы всемирной исламской уммы отличаются отношениями тесного взаимодействия на бытовом уровне, по крайней мере - в пределах демаркационных линий, разделяющих сторонников ислама разных направлений, толков и программ модернизации религиозных практик в современном мире. Второй путь - христианизация гастарбайтеров немусульманского вероисповедания. Среди последних, помимо секулярных украинцев, белорусов и молдаван, выделяются гости из Китая, представляющие собой большую и тесно спаянную группу. В целях демонстрации своей готовности адаптироваться к российским условиям она может по прагматическим соображениям инициировать своеобразную разновидность динамичного роста православия китайского толка (двоеверие и даже троеверие - обычная практика в китайских сообществах). И наконец, третий путь - уменьшение сектора секуляризации в среде населения, исторически связанного с христианством вообще и с православием в особенности. Сюда войдут конверситы из славян, равно как и представители других этнических сообществ, в которых не успели возродиться вариации этнических культов дохристианских типов и существует ностальгия по духовно-религиозной мотивации жизни и деятельности. Рост аномийных настроений и различных проявлений маргинализации в этой среде позволяет придать практике расширения социальной базы православной конфессии черты социального служения в образовании, проявлениях систематизированного милосердия и благотворительности, разнообразных культурно-художественных, издательских, проповеднических программах и т. д. Все это заслуживает безусловного уважения. Но лишь до тех пор, пока не появляются лозунги крайнего национал-конфессионализма, вроде утверждений, что «спортсмен - это воин Христов», а «настоящий русский может быть только православным». Очевидно, что в целях демонстрации своей преданности идеалам утверждения православия на земле, в названных случаях происходит схематизация реальной действительности в интересах тех или иных религиозно-политических манипуляций. Однако, вступая на поле политики, любая из ныне существующих религиозных организаций оказывается вклю-
А
ченной в систему государственных проектов, амбиций и интересов1. И - становится их соучастником, достаточно важным в определенных (особенно кризисных) ситуациях в силу религиозной проповеди смирения и преобладания консервативных позиций в православной среде. Созвучным курсу прагматического консерватизма, объявленного структурообразующим компонентом политики России на период 2010-х - 2020-х гг.
Во всех этих случаях, утрачивая ранее декларируемую аполитичность, православное руководство, подчиненное ему священство и верующие активисты становятся важным резервом преодоления секуляризма. И, как следствие, размывания того соотношения сил, которым определяется статус светского государства. Как следствие, политизация православия традиционно именуемая «клерикализмом» в литературе атеизма, свободомыслия и в трактовках демократических конституций2, не может не вызвать (по логике отношений «сообщающихся сосудов») соответствующего резонанса у других религиозно-политических сил. С одной стороны, их официальные лидеры, подобно православным, также займут позиции прагматического консерватизма и попытаются в том же направлении сориентировать массы «своих» верующих. Но будет ли адекватным их усилиям равнение на православие российских мусульман и других религиозных групп? Ответ на эти вопросы даст только история ближайших десятилетий. В любом случае, включение в политику разномастных религиозных участников породит больше неопределенности, чем стабильности, - сравнительно с сохранением дистанцированности от политики большинства религиозных структур в светском государстве. И - в светском обществе, основой которого является светское государство. Светское не по формальной декларации Основного закона, а по фактическому применению принципа дистанцированности от религиозных установок в решении повседневных задач социально-государственной жизни.
Т.Г. Голева
ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ЕДИНЕНИЯ У ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ КОМИ-ПЕРМЯЦКОГО НАРОДА
Аннотация. Противоречивые этнические, культурные, демографические процессы у коми-пермяков в настоящее время актуализируют вопросы гражданского единения представителей народа и сохранения этноса. В данной статье обобщаются основные материалы, раскрывающие особенности развития коми-пермяцкого общества и участия коми- пермяков в гражданских акциях.
Аbstract. Komi-Permyaks’ contradictive ethnic, cultural, demographic processes make the questions of civic unity and the preservation of the ethnos actual now. This article summarizes the main materials, that describe the peculiarities of the development Komi-Permyaks’ society and Komi-Permyaks’ participation in civil actions.
Коми-пермяки - народ Российской Федерации, традиционно проживающий на территории Прикамья, в северо-западной части Пермского края, в языковом отношении относятся к финно-угорской группе Уральской языковой семьи. По данным Всероссийской переписи 2010 г., в РФ проживает 94 566 коми- пермяков, из них 81 084 на территории Пермского края.
Обращение к проблеме формирования гражданского единения у представителей коми-пермяцкого народа вызвано особенностями протекания общественных и этнических процессов на современном этапе, которые требуют их описания, анализа и прогнозирования возможных вариантов развития событий. Обозначенная тема исследования связана с такими немаловажными вопросами, как определение роли этнической идентичности и этнокультурного наследия в современном мире, развитие национального самосознания и межэтнических отношений, место и роль малых народов в структуре многонационального государства. Целью публикации является рассмотрение основных факторов развития гражданского общества у коми-пермяков и обобщение исследованных материалов по данному вопросу.
Понятие «гражданское единение» может быть рассматриваемо как сплочение, консолидация граждан и проявление активных действий в политической, государственной сфере, другими словами выражение гражданских пози-
л
ций или гражданственности1. Другой вариант, когда «гражданское единение» можно определить как процесс развития гражданского общества. Понятию «гражданское общество» в последнее время было посвящено множество публикаций, в которых давались несколько отличающиеся друг от друга определения. Так как данная статья не предполагает изучения разных позиций по этому вопросу, остановимся на определении Н. В. Мотрошиловой, исследовавшей историческое развитие и современное значение понятия «гражданское общество». Итак, гражданское общество - «это исторически возникающая на заре техногенной эпохи и далее через противоречия развивающаяся совокупность цивилизационных структур и форм, воплощающихся в тех функциях и действиях индивидов, социальных групп, ассоциаций, объединений, специфика которых состоит в том, чтобы “располагаясь” между институтом семьи и институтами государства, со своей стороны способствовать выполнению <...> социально-исторических задач». В число социально-исторических задач автор включает следующие: а) воспитание индивидов и профессиональных групп в духе высокого трудового этоса; б) осуществление демократического контроля за акциями, процедурами, программами государственных структур и институтов, артикулирование мнениями членов гражданского общества и защита политических прав населения через независимые от государства и противящиеся огосударствлению объединения; в) оформление специального «социального пространства» и создание особых объединений, отвечающих разнообразным интересам и потребностям общества; г) создание структур, форм, возможностей, способствующих международному диалогу2.
Наибольшее внимание у нас вызывает анализ становления гражданского единения у коми-пермяков, которое проявляется в образовании и деятельности общественных институтов, выражается в индивидуальных акциях и формировании тех профессиональных качеств, которые направлены на защиту и реализацию социальных потребностей граждан и общества, а также этнических интересов, не противоречащих гражданским правам и государственным законам.
Развитие гражданского сознания и гражданского общества у коми- пермяков протекало и продолжает проходить в лоне общих социальноэкономических, культурных и политических условий всего населения страны.
Вместе с тем, это развитие обладает определенным своеобразием как в социально-экономическом отношении, так и в том складе этнической ментальности, который по-своему отвечает на внешние вызовы.
До середины XX в. сообщество коми-пермяков оставалось по преимуществу традиционным, что было характерно для большой части сельского населения СССР. Традиционализм проявлялся в сохранении привычной хозяйственной деятельности (сельское хозяйство, лесные промыслы, предполагающие полный производственный цикл), в преобладании авторитета старших, доминировании традиционных обычаев, обрядов, норм, правил и специфичных компонентов традиционного мировоззрения. Институтами закрепления и защиты интересов представителей народа были семья, род, сельская община. В последние десятилетия у коми-пермяков наблюдается нарастание индивидуализации малых семей, снижение сплоченности и демонстрации родственных связей. Сельская община во многом утрачивает прежние позиции в регулировании хозяйственно-бытовых вопросов.
Одной из причин указанных изменений можно назвать усиление влияния и расширение функций государственных структур, а также и идеологических институтов на местном уровне в советский период. Вместе с тем, тоталитарный режим того времени мало способствовали развитию демократического гражданского общества и формированию действительно активной гражданской позиции индивидов. Негативно сказалось также фактическое неприятие властями традиционного культурного наследия коми-пермяков, составляющего один из маркеров этничности и являющееся важным фактором сохранения национальной идентичности. Заметно большую свободу и возможность обогащения гражданских интересов получили коми-пермяки, как и другие этносы России, с падением тоталитарного режима и началом кардинальных демократических преобразований нашего Отечества. Каковы же особенности развития современного сообщества коми-пермяков и их движения к гражданскому единению?
Отвечая на этот вопрос, отметим, что коми-пермяцкое население по месту проживания следует разделить на две группы. К первой группе мы относим население Коми-Пермяцкого округа, которое на данной территории составляет в процентном соотношении большинство и имеет условия для этнической консолидации и наиболее адекватного выражения общеэтнических и социокультурных интересов. Вторую группу составляет население, проживающее за пределами округа, пребывает в поликультурной среде и характеризуется несколько иными условиями сотрудничества представителей своего народа с другими этническими общностями. Для обеих групп свойственны ассимиляционные процессы, но во второй группе они происходят наиболее интенсивно, что сказывается на размытости ее этнических границ. При этом имеет место постоянный отток молодой и наиболее активной части населения из первой группы во вторую. Правда, это соотношение данных групп для гражданского единения не столь однозначно и значимо. Дело в том, что отдельные представители народа, проживающие вне округа, правомерно приобрели высокий личный авторитет в государственных органах власти, в учреждениях образования и культуры, успешно проявляют себя в предпринимательской деятельности. То есть способны налаживать тесные социальные связи и эффективно защищать этнокультурные и гражданские интересы своего народа. Такими же консолидирующими народ функциями наделены землячества коми-пермяков за пределами округа.
Необходимо констатировать еще слабое экономическое положение коми- пермяков. Территория их расселения длительное время была и остается сырьевым придатком других регионов, и в силу своей слабой развитости округ за-
А
мыкает список российских регионов по уровню жизни населения1. Основными источниками дохода большей части населения Коми-Пермяцкого округа в настоящее время являются бюджетная сфера Пермского края и лесная промышленность. Значительную роль в экономическом положении округа продолжает играть личное подсобное хозяйство. По данным Всероссийской переписи населения 2010 г., из 81 084 коми-пермяков 63 % остаются сельским населением. Трудовой деятельностью занимаются 35 013 человек (43,18%), личное подсобное хозяйство ведут 34 973 человека (43,13%)2. Среди коми-пермяков продолжает отмечаться значительное число безработных (особенно в небольших сельских пунктах). Пособие по безработице на территории Пермского края получали 1556 коми-пермяков, что составляет 19,19% от их численности1.
Экономическая и финансовая нестабильность 1990 - начала 2000-х гг. и некоторые неконструктивные реформенные преобразования способствовали размежеванию населения и усугубляли проблему консолидации и формирования гражданского единения коми-пермяцкого народа. Отсутствие самодостаточного экономического фундамента, достаточных источников доходов и стратегии экономического развития округа определяют появление у представителей народа неуверенности в возможности реализации собственных проектов.
Коми-Пермяцкий округ в самосознании его жителей, а также за его пределами долгое время воспринимался и продолжает восприниматься как пе- риферия2. Часто слышишь от представителей старшего поколения коми- пермяков, проживающих в небольших деревушках, отдаленных от административных центров, что они живут «на краю земли». Таким образом старики обозначают как географическую, так и культурно-цивилизационную отдаленность или даже маргинальность округа. В качестве доводов при этом приводят не только слабую инфраструктуру, но и замкнутость социального пространства, упадок сельского и лесного хозяйства, сложности трудоустройства, нарастание проблемы алкоголизма и т. п. аргументы. Эта самоидентификация негативно сказывается на устремлении к гражданскому обществу и гражданскому единению, она сдерживает обогащение менталитета этноса, социальную активность и инициативность его представителей.
Особенности этнического менталитета коми-пермяков складывались в течение долгого времени и имели разные причины. Остановимся на отдельных факторах, которые, по нашему мнению, могут частично объяснить специфику протекания некоторых из ментальных процессов. На продолжении долгого времени коми-пермяки проживали по соседству с русскими, контактировали с другими соседними народами - удмуртами, коми (зырянами), а с образованием в советские годы на территории округа «спецпоселений» - общались с украинцами, белорусами, литовцами, эстонцами, немцами, татарами и представителями других этнических общностей. Взаимоотношения с другими народами свидетельствуют о терпимости и миролюбии коми-пермяков, об их восприимчивости новых ситуаций и быстрой адаптации к ним1. Эти пластичные социально-психологические качества могут препятствовать сохранению этнической идентичности народа. Но с другой стороны, они способствуют включению его представителей в новейшие формы организации и развития общества.
К тому же учтем, что коми-пермякам также свойственны сдержанность, следование общепринятым нормам и традициям, порой (как уже отмечено) им нередко присуща и низкая самооценка, что следует считать как тормозящие факторы складывания гражданского сознания и единения. Еще в конце XIX - начале XX вв. бытописатели коми-пермяков отмечали: «С особенным уважением относятся пермяки к русским. <...> Русский крестьянин для него идеал;
он стремится подражать ему и копирует его даже в мелочах, в походке, в одел
жде, в постройке, во всем.»2. И в начале XXI в. финский исследователь Сеп- по Лаллукка приходит к выводу о том, что «коми-пермяки привыкли воспринимать русских как свою референтную группу и одновременно испытывать синдром культурной второстепенности»3, что, по мнению исследователя, затрудняет активизацию широких слоев населения в этнокультурной и этнополити- ческой сферах. К сказанному добавим, что на данный момент коми-пермякам порой свойственно возлагать решение проблем на государственные органы. Поэтому можно говорить о слабом выражении у представителей народа самостоятельности, а иногда - ответственности за некоторые возникающие социальные проблемы.
Следует приять во внимание наблюдения конца XIX столетия о том, что «пермяки избегают и сторонятся русских, потому что те их обижают и эксплуа-
о
тируют.»4. Однако учтем, что многовековая история взаимоотношений коми- пермяков с соседними народами и общие для них исторические события все же обусловили формирование у коми-пермяков общенационального (российского) самосознания. В пользу последнего тезиса можно привести результаты этносоциологического исследования, проведенного среди представителей коми-пермяцкого народа в конце 2013 г. по анкете, разработанной Институтом этнологии и антропологии РАН им. Н. Н. Миклухо-Маклая и посвященной вопросам этнической и гражданской идентичности. По данным этого исследования, из 100 опрошенных коми-пермяков 49% предпочли бы, чтобы за рубежом
их воспринимали как граждан России, 41% - как граждан России и представителей своего народа, 8 % - только как представителей этнической общности. В повседневной жизни 41% респондентов желает, чтобы их воспринимали как жителя своего региона, треть (34 %) - как граждан страны, 21% - как представителя народа. Значительное число респондентов (36,9%) обозначили наличие у них ощущения принадлежности к двум народам, что можно определить как двойственную этническую принадлежность1. Можно предполагать, что здесь имелась в виду близость к русской культуре и ощущение национальной (российской) идентичности.
Наличие национального самосознания предполагает чувство общности с остальными гражданами РФ и благоприятную почву для выстраивания широких по географии и межэтническому взаимодействию горизонтальных связей в обществе. Среди коми-пермяков исследования не фиксируют радикально негативного отношения к представителям других народов и националистических настроений. Поэтому общество и среду общения коми-пермяков можно определить как по преимуществу толерантную.
Как в истории коми-пермяцкого народа, так и в современности преобладают данные о позитивной демонстрации и реализации этнических интересов. Таковы проявление внимания к своей этнической культуре, создание фольклорных коллективов, реализация творческих проектов и коммерческих инициатив. Эта информация о начальных элементах становления гражданского общества и посылах предстоящего расширения горизонтальных связей, появления гражданственных мотивов и их практической реализации.
Немаловажную роль в стимулировании гражданственности должны играть представители коми-пермяцкой интеллигенции - педагоги, сотрудники учреждений культуры, мастера художественных промыслов и другие творческие личности. Ведомые альтруистическими побуждениями, они аккумулируют этнические традиции и чувства, а также накопленный народом практический опыт решения современных социо-культурных проблем. Эти личности объединяют представителей этноса в соответствующих формах общественной деятельности, дают пример проявления гражданских инициатив, воспитывают и транслируют позитивное отношение к этнической идентичности и индивидуальному самовыражению.
Деятельность этих креативных личностей составляет вклад в общенациональное наследие страны и в то же время содействует укреплению местных, межрегиональных и, даже международных связей. Примем во внимание, что представители коми-пермяцкого народа принимают участие в мероприятиях краевого и всероссийского уровней, а так же в деятельности организаций
л
и акциях финно-угорского международного сообщества 1. Значительную поддержку и содействие округу в реализации этнокультурных проектов последних лет оказывают государственные органы 2. С ними непосредственно сотрудничают представители этноса, которые наиболее профессионально способствуют реализации гражданских интересов коми-пермяцкого народа. При этом отметим, что гражданские инициативы и акции, маркированные этнокультурной тематикой, проще проследить, в отличие от других форм и мероприятий, в которых также могут принимать участие представители народа. К сожалению, уровень активного участия в деятельности органов государственного управления со стороны коми-пермяков пока остается весьма недостаточным.
Анализ этих показателей требует дополнительных экономических и социологических исследований. Отметим, что новые возможности для гражданского единения и расширения культурных интересов коми-пермяков дает развитие информационных средств. В социальных сетях уже сложились сообщества связывающие коми-пермяков по этнокультурным, досуговым, транспортным и другим направлениям 3.
Рассмотренные обстоятельства объясняют недостаточный уровень гражданских инициатив представителей коми-пермяцкого народа, слабое развитие гражданского самосознания, отчасти - размытость этнических границ. Таким образом, становится понятным, что современное коми-пермяцкое общество делает только начальные шаги «пробуждения» к гражданскому единения и проявляет себя лишь немногочисленными актами гражданской активности. Поскольку большинство коми-пермяков - сельское население и именно в сельской местности лучше сохраняется этническое самосознание, - огромное значение для формирования гражданственности приобретает социальноэкономическое и культурное развитие современного села. На наш взгляд, этому может способствовать стимулирование малого бизнеса, связанного с экологичным производством и использованием региональных этнокультурных, природных ресурсов. Наблюдения свидетельствуют о том, что представители коми-пермяцкого народа, интегрированные в региональное и национальное российское сообщества, принимают все более заинтересованное участие в разрешении насущных проблем формирования гражданского единения россиян. И это обстоятельство особенно действенно будет способствовать нарастанию гражданственности населения Коми-Пермяцкого округа.
Д.В. Горюнов
СОЦИАЛЬНАЯ АДАПТАЦИЯ «НОВЫХ РЕЛИГИЙ»
Аннотация. В статье анализируется социальная адаптация новых религиозных организаций. Адаптация рассматривается на примере межконфессиональных отношений, миссионерской деятельности. Предлагается модель взаимодействия новых религиозных организаций и органов власти.
Аbstract. In article social adaptation of the new religious organizations is analyzed. Adaptation is considered on the example of the interfaith relations, missionary activity. The model of interaction of the new religious organizations and authorities is offered.
Активное распространение новых религиозных организаций (далее НРО) на постсоветском пространстве в 90-е гг. породило ряд сложных научных проблем, связанных с описанием, методологией, методами исследования и анализа, определения и классификации «новых религий». В разрешении этих проблем исследования разделились по нескольким направлениям.
Первое направление придерживается откровенно предвзятой, ненаучной позиции. Чаще всего ей следуют воинствующие миссионеры некоторых традиционных конфессий. «Новые религии» при этом рассматриваются как опасные «тоталитарные секты», пронизанные асоциальными и деструктивными установками. Все НРО при этом демонизируются, наделяются мифологизированными качествами и подвергаются, как правило, немотивированным обличениям.
Второе направление условно можно назвать правозащитным. Его приверженцы преимущественный акцент делают не на религиоведческих изысканиях, а на защите прав и интересов представителей отдельных НРО. Таким образом, это направление тоже ненаучно и представляет собой своеобразный антипод первого направления.
Третье направление интуитивно стремилось избежать крайностей предыдущих направлений, понимая ошибочность и поверхностность суждений, оценок, определений, даваемых НРО. Именно в рамках этого направления постепенно складывается объективный научный анализ данного феномена. Исследователи стремятся изучить феномен НРО с религиоведческих, социологических, философских, культурологических и политологических позиций. Этот подход позволяет выявить основные проблемы появления, распространения, эволюции и социальной адаптации «новых религий».
На данный момент накоплен значительный фактический материал, осуществлены серьезные эмпирические исследования, что позволяет проанализировать процесс адаптации НРО в российских условиях в динамике. В данной статье рассматривается процесс социальной адаптации НРО Пермского края. При этом в нашем анализе особенно выделены аспекты, связанные с миссионерской деятельности и межконфессиональными отношениями этих конфессий.
Воинствующая миссионерская деятельность НРО на первых порах их формирования в нашем крае порождала серьезные конфликты с Русской Православной церковью (далее РПЦ), мусульманскими общинами и другими традиционными религиями. Миссионеры бросали своеобразный вызов обществу, критиковали традиционные конфессии за «обрядоверие», «ветхость», политизацию и т. п. Миссионеры утверждали о ненужности «старых религий» и активно практиковали прозелитизм. Навязчивая манера миссионерской деятельности на улице, «от двери к двери», стадионные проповеди провоцировали столкновения с самыми разными социальными группами. Не последнюю роль сыграл и психологический фактор приобщения к вере неофитов за относительно короткий период времени. Правда, многие из неофитов не отличались повышенной религиозностью до встречи с НРО, которые возбуждали некую мистическую экзальтацию, особенно у молодых людей. Новая картина мира у неофита формировалась буквально за считанные месяцы, происходили кардинальные изменения в ценностно-смысловой, мировоззренческой, этической сфере. В свою очередь, столь стремительное психологическое обращение способствовало восприятию неофитом установок исключительности, нетерпимости и даже фанатичности. Соответственно, подобные установки на индивидуальном и групповом уровне не способствовали конструктивному межконфессиональному сосуществованию, а наоборот, провоцировали дополнительные очаги напряжения и конфликтов. Кроме того, часть НРО, которая активно занималась социальной и благотворительной работой рассматривала ее как плацдарм для миссионерской деятельности, что значительно умаляло гуманистический потенциал подобной работы.
Спустя два десятилетия, большинство НРО (особенно это касается неоп- ротестантских деноминаций), отказываются от подобных проявлений, понимая, что таковые низводят их организации на маргинальный уровень, формирует негативный образ в общественной и религиозной среде. По этой причине неопротестантские деноминации пытаются преодолеть сложившиеся негативные социальные стереотипы.
В этой связи знаковым событием стало создание Совета Протестантских Евангельских Церквей Пермского края (далее СПЕЦ) в 2010 г. Сюда вошли представители следующих деноминаций: Церковь «Надежда», Церковь «Свет Истины», Церковь «Божья Благодать», Церковь «Виноградник», Церковь христиан Адвентистов Седьмого Дня, Евангелическо-Лютеранская Церковь Пермского края, позднее к ним присоединилась Церковь «Новый Завет». Данный Совет провел несколько региональных молитвенных завтраков: 9 ноября
г., 15 ноября 2012 г., 15 ноября 2013 г. Под эгидой СПЕЦ 14-16 ноября
г. были проведены два масштабных мероприятия: 1. Выставка-
презентация «История реформации и протестантизма в Европе, в России и в Пермском крае»; 2. Научно-практическая конференция «Протестантизм в современной России. Вклад в развитие общества, религии, истории и культуры», посвященная 495-летию Реформации. Подобные мероприятия в дальнейшем могут стать общественно-значимыми для города и способствовать повышению статуса СПЕЦ, а также способствовать конструктивному межконфессиональному диалогу на уровне неопротестантских деноминаций.
В отношениях РПЦ и НРО отмечается двойственность. С одной стороны, все неопротестантские деноминации выступают за диалог и сотрудничество с РПЦ. С другой стороны, отмечается недоверие к РПЦ поскольку она стремится монополизировать и контролировать все религиозное пространство региона. В этой ситуации налаженный между этими сторонами межконфессиональный диалог мог бы способствовать преодолению взаимных претензий и установлению четких договоренностей в отношении недопущения прозелитизма и т. п. Но к сожалению, такой диалог сталкивается с большими затруднениями.
Большинство НРО заинтересованы в преодолении негативных межконфессиональных отношений. Исключение составляет религиозная организация «Свидетели Иеговы», которой уделим особое внимание. Миссионерская тема представляет особое теоретическое и практическое значение, как в жизни отдельного иеговиста, так и организации в целом. Поэтому практически на всех собраниях иеговистов говорится о важности миссионерского служения, рассматриваются конкретные ситуации миссионерской практики и по ним даются практические рекомендации. Основная мысль всех назиданий членам церкви сводится к требованию непрерывной миссионерской деятельности, при этом весьма поощряется прозелитизм. Понятно, что эта миссионерская воинственность порождает негативное восприятие Свидетелей Иеговы со стороны других религиозных объединений.
Негативному восприятию иеговизма способствует также установка о ложности всех религиозных учений современного мира. Иеговизм рассматривает разнообразные религии с позиции критики, резкого осуждения, неприятия, отторжения и уничтожения всех их в Армагеддоне. Причем, многие иные вероучения иеговизм ставит в один ряд со спиритизмом, колдовством и заявляет о пагубности следования им, т. к. они-де повреждены демоническими силами. По-видимому, эту установку можно назвать самой агрессивной, хотя к каким- либо практическим действиям иеговизм не призывает. Некоторой социальной адаптацией для этой одиозной конфессии представляется вовлечение иеговистов в различные социальные проекты (например, экологические акции). По крайне мере, это позволит смягчить одиозные установки и создаст хоть какую- то почву для контакта с внешним миром.
Если НРО откажутся от практики прозелитизма, то элементы взаимного отчуждения можно будет постепенно преодолеть и повысить доверие между НРО и традиционными религиями. В целом же возникающие конфликтные ситуации нужно решать либо на уровне специального экспертного совета, который оперативно и профессионально позволил бы купировать межкон- фессиональные конфликты, либо на уровне межконфессиональной переговорной площадки.
Для усиления межконфессионального диалога и расширения сотрудничества религиозных объединений (в том числе НРО) с органами государственной власти предлагаются следующие действия:
Организация разъяснительных консультаций для религиозных объединений по наиболее актуальным вопросам (налогообложение, регистрация, перерегистрация, благотворительная и образовательная деятельность и другие вопросы), что будет способствовать конструктивному диалогу между краевой администрацией и религиозными конфессиями.
Периодическое проведение научно-практических конференций, семинаров, круглых столов в сфере межконфессиональных и государственноконфессиональных отношений с участием религиозных лидеров, государственных служащих, ученых.
Организация специальных семинаров «социальное служение» для обмена опытом, методиками, технологиями работы среди религиозных лидеров и конфессий.
Содействие разрешению и предотвращению конфликтов в межрелиги- озной и государственно-конфессиональной сфере на уровне специального экспертного совета или межконфессиональной переговорной площадки. Постоянное взаимодействие и ведение диалога органов власти с религиозными объединениями, чтобы вовремя пресекать взаимные обвинения и претензии по наиболее острым вопросам. Подобная установка позволит выстроить грамотную и конструктивную политику, как со стороны властных структур, так и со стороны конфессий.
Организация конкурса социальных проектов для религиозных объединений.
Расширение функций Экспертного религиоведческого совета при Минюсте Пермского края, который мог бы при регистрации, перерегистрации, ликвидации религиозного объединения выносить определенные суждения и заключения по наиболее острым вопросам государственно-конфессиональных отношений, межконфессиональных конфликтов.
В идеале вышеописанные действия могли бы способствовать социальной адаптации НРО в регионе, а также развитию конструктивных установок между религиозными объединениями и налаживанию плодотворного межконфессионального диалога.
Е. И. Гришаева
|
