Проблемы укрепления единства российской нации материалы

О.В. Копылов

ПРОТОИЕРЕЙ А. МЕНЬ: ТРУДНЫЙ ПУТЬ К ДИАЛОГУ

Аннотация. Российский ученый, богослов и мыслитель протоиерей Русской православной церкви Александр Владимирович Мень (1935 - 1990) хорошо известен в нашей стране, как толерантный, веротерпимый человек, всегда открытый к диалогу. Его позиция диалогичности может послужить методом для анализа и практической методологией в современном российском обществе.

Аbstract. The Russian scientist, the theologian and the thinker the archpriest of Russian Orthodox Church of Alexander Vladimirovich Men (1935 - 1990) is well-known in our country, as the tolerant, tolerant person always opened on dialogue. Its position directed on dialogue can serve as a method for the analysis and practical methodology in modern Russian society.

Александр Мень был человеком диалога, открытый на понимание в прямой беседе разных людей, обществ, религий и институций¹.

Абрахам Петер Кустерманн

Вынесенная в эпиграф цитата, взята из статьи доктора Абрахама Петера Кустерманна, директора католической Академии епархии Роттенбург- Штутгарт, где раз в два года вручают международную премию имени Александра Меня. Цитата акцентирует внимание на одну из основных черт мировоззрения российского ученого, богослова и мыслителя протоиерея Русской православной церкви Александра Владимировича Меня (1935 - 1990) - диалогичность. Именно присущая А. Меню диалогичность, послужила примером для католической Академии епархии Роттенбург-Штутгарт и подтолкнула эту научно-теологическую институцию к созданию международной премии.

Однако стремление к диалогу, мировоззренческая диалогичность А. Меня, дает пример не только для создания международной премии, но являет возможность рассмотрения современного состояния российского общества в области конкурирующих мировоззренческих убеждений. Актуальность анализа уровня и возможности диалогичности между конкурирующими мировоззренческими убеждениями в обществе указывает такой факт современной социокультурной жизни, как введение в государственных школах курса «Основы религиозных культур и

светской этики». Появление в школах нового образовательного предмета, вызвало очередную острую дискуссию между сторонниками и противниками введения в светских учебных заведениях курсов религиозного образования¹.

Хотя сам факт острой дискуссии между сторонниками и противниками религиозного образования в школе имеет место в современном российском обществе, укажем, что дискуссия о религиозном образовании является только частью более общего противостояния различных идеологий, убеждений, верований, взглядов на мир и общественное устройство в современной России².

Так как, социокультурная составляющая российского общества является многообразным и противоречивым феноменом действительности, стоит сосредоточить внимание на одной его стороне. Рассмотрим остроту полемики между представителями религиозных и нерелигиозных мировоззренческих убеждений.

Опираясь на вышесказанное, обозначим основную цель статьи: рассмотрение возможности применения практики диалогичности, которую теоретически выработал и применял А. Мень, во взаимоотношениях и дискуссиях различных группах российского общества, находящихся на позициях конкурирующих религиозных и нерелигиозных мировоззренческих убеждений.

Наиболее полно позиция диалогичности А. Меня выражена в сборнике статей, лекций, интервью - «Трудный путь к диалогу», появившийся благодаря фонду имени А. Меня. Этот сборник хотя и не является авторской работой самого А. Меня, но благодаря профессиональной работе редакционной коллегии возникло прекрасное издание, объединившее под одной обложкой мысли, лекции, доклады и интервью А. Меня различных лет, объеденные общей темой - диалог между различными мировоззренческими убеждениями.

Диалог это в первую очередь спокойная беседа двух равных людей, либо индивида и группы, либо различных групп и обществ с целью обмена информации. Одним из важнейших принципов открытого диалога является умение слышать, понимать своего собеседника. Александр Мень указывая на основу диалога - понимание, писал: «Люди обычно уподобляются слепцам из индий-

ской притчи, которые пытались определить, что такое слон, ощупывая отдельные части его тела. Ни интуиция, ни эмпирическое, ни логическое знание не могут охватить во всей полноте Многомерную Реальность. Отсюда и разнообразие, противоречивость, расхождение верований.

При честном диалоге каждая из сторон должна отчетливо видеть эти расхождения. Иначе возникает путаница, которая мало способствует взаимопониманию»¹. Необходимо уточнить, что понимание другого в диалоге не просто восприятие информации, а возможность проникновение за систему, знаковые символы, которыми апеллирует эта система, для того, чтобы наиболее адекватно постичь, скрытый в этих системных символах, смысл².

Мы согласны с А. Менем, который настаивал, что многообразие является свойством свободной мысли, а также, что для мысли «смертельны вивисекции, пусть даже производимые с самыми благими целями». Поэтому свободная мысль невозможна без диалога, так как «приказной окрик любого догматика душит ее»³.

Исходя из вышесказанного, мировоззренческая диалогичность видится как способность вступать в диалог с представителями иных мировоззренческих убеждений.

Особенно важен диалог и позиция диалогичности на современном этапе развития российской культуры и общества. «Эволюция культуры немыслима - рассуждал А. Мень, - без дискуссии мировоззрений»⁴. Но как показывает анализ научно-практических конференций проведенных в Белгороде, Москве и Перми за последние четыре года¹, российские культура и общество все боль-

ше отказываются от диалога. Позицию диалогичности в современном российском обществе заменяет идеологический, либо конфессиональный догматизм, который все чаще начинает переходить в фанатизм. Высказанное утверждение в полной мере подтверждает «Федеральный список экстремистских материалов» представленный на сайте Министерства Юстиции РФ¹, в который на конец января 2014 года включено 2219 материалов. Можно конечно возразить и сказать, что на данный момент существует многочисленные научные аналитические материалы, которые критически рассматривают данный «Список»². Но что особо интересно, научная критика «Списка», указывающая на малую компетентность экспертов и судей, включающие в «Список» материалы, имплицитно говорит, что по сути даже государственные структуры отказываются от диалога. Тем самым, проводят государственную политику, опираясь на одно мировоззрение, отказывая инакомыслящим в возможности свободно высказывать свои мысли.

Для более детального анализа ситуации, предлагаем обратиться к недавно вышедшему первому тому информационно-аналитическому изданию «Религиозно-общественная жизнь российских регионов»¹. Сборник представляет результаты полевых исследований, описывает существенные процессы религиозной и религиозно-общественной жизни, что позволяет конкретно рассмотреть религиозную ситуацию в отдельном регионе нашей страны. Укажем, что данное издание является, логическим продолжением и обновлением информации представленной в широко известном семитомном коллективном проекте «Энциклопедия современной религиозной жизни России».

Наиболее значимым для нашего анализа является информация, раскрывающая взаимоотношения между различными религиозными группами, государственными институциями и общественными организациями. В сборнике представлена аналитическая информация по 19 регионам нашей страны. Из этих 19 регионов, только в 7 регионах (республика Адыгея, Алтайский край, Ненецкий автономный округ, Астраханская область, Республика Бурятия,

Владимирская область, Ивановская область) отмечена лояльная позиция по отношению к религиозным меньшинствам, инакомыслящим людям и группам.

Особо примечательно, что с 2005 года по 16 октября 2013 года главой администрации (губернатором) Ивановской области являлся Михаил Мень, старший сын протоиерея Александра Меня. Позиционируя себя «практикующим православным христианином» Михаил Мень «последовательно защищает протестантов от нападок со стороны части федеральных и региональных силовых структур, налаживает с протестантами партнерские отношения». В 2006 году, на встрече губернатора с представителями религиозных конфессий региона, Михаил Мень раскрывая задачи своей государственноконфессиональной политики, утверждал, что благополучие региона во многом зависит от взаимодействия и поддержки добрых отношений со всеми конфессиями¹. Понимая, что толерантность и веротерпимость Михаила Меня, привита и воспитана его отцом, Александром Менем, мы находим доказательство практического применения позиции диалогичности в межконфес- сиональных отношениях.

В остальных регионах, где так же поддерживается диалог между различными мировоззрениями, возможно, наблюдать схожую с Ивановской областью картину. Представители наиболее крупных религиозных организаций, либо государственной власти стараясь сохранить хрупкое согласие между гражданами с различными мировоззренческими убеждениями, в первую очередь выбирают позицию диалогичности. Межконфессиональный диалог помогает в этих регионах не только сохранять стабильность и гражданское согласие, но и благотворно влияет на отношение к мировоззренческим убеждениям практикующих диалог. Например, склонность епископа Улан-Удэнского и Бурятского к открытости, «готовность к диалогу, терпимость к чужому мнению привели к постепенному росту авторитета и православия, и епископа»¹.

Правда, на фоне общей тенденции к позиции диалога в этих регионах отмечены отдельные представители, склонные к нетерпимости и предвзятости по отношению к инакомыслящим. Но такие граждане при общей картине диалогичности выглядят как маргиналы и имеют малое влияние на общественное мнение.

И все же в большинстве, из представленных в первом томе информационно-аналитического издания, регионов преобладает позиция отказа от диалога с представителями иных мировоззренческих убеждений. Анализ показывает, что отказ от позиции диалогичности в этих регионах задает самая многочисленная и влиятельная религиозная организация. Представим на наиболее ярких примерах, как отказ самой авторитетной религиозной традиции от межконфессионального диалога ведет к общему напряжению и гражданскому противостоянию.

В Республике Алтай, основной градус нетерпимости к конкурирующим верованиям задают традиционные верования алтайцев и, в первую очередь, бурхаизм. Православие, вступив в предложенное бурхаизмом противостояние и тем самым отказавшись от диалога, только увеличивает общее для региона гражданское отчуждение, все больше выступает против других восточных верований, в том числе и против безобидных новых ориенталистских движений (например, Рериховское движение)².

Белгородская область, на сегодняшний день является одним из самых православных регионов нашей страны. В то же самое время православной общественности белгородчины «характерны сильные антизападнические и антидемократические настроения, зачастую выражающиеся в стихийном монархиз- ме»¹. Владыка Белгородской епархии, митрополит Иоанн, крайне нетерпимо относиться к представителям белгородских религиозных меньшинств. Особенно крайне негативно митрополит рассматривает общественные действия протестантских деноминаций. В ответ, многие представители протестантизма на белгородской земле вместо попыток наладить хоть самый малый диалог, стараются защитить свои убеждения и замыкаются в своем окружение.

Еще в одном регионе, где большинством является православные верующие, Вологодской области, отказ от позиции диалогичности привел к внутреннему расколу в православной общине. После того, как Великий Устюг был объявлен светскими властями родиной Деда Мороза, наиболее радикальные представители православной общественности не приняли эту инициативу и

В.И. Креймер