Исторический опыт экономического и социального развития
|
Скачать 5.3 Mb.
|
|
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ТЮМЕНСКОГО СЕВЕРА (к вопросу об исторической преемственности) В.П.Тимошенко ИИиА УрО РАН, г. Екатеринбург Несомненно, что за период экономического развития Тюменского Севера в годы советской власти - с конца 1920-х до начала 1990-х годов - регион кардинально преобразился. Были созданы крупные индустриальные центры, возникли новые сферы хозяйственной деятельности, реализован крупный региональный проект создания ЗСНГК, создана региональная инфраструктура (1). Но долговременные тенденции индустриального развития Тюменской области под воздействием функционирования ЗСНГК привели к формированию отраслевой структуры, значительно гипертрофированной в сторону добывающих отраслей топливно-энергетической специализации. Сложившаяся в Тюменской области к середине 1980-х годов структура промышленного производства без каких-либо заметных изменений сохраняется вплоть до настоящего времени. Соответственно этому строилось и управление социально-экономическим, социально-культурным и экологическим развитием территорий. Приоритет сугубо производственного начала над социальным с неизбежностью вел к накоплению острых противоречий в развитии регионального сообщества. По мнению академика В.В.Кулешова за всю историю освоения Тюменского Севера несколько раз его природные ресурсы (их эксплуатация) давали региону шанс, который можно было использовать в интересах социального развития региона (2). И, ни разу, этот шанс не был реализован: регион был и остается бедным. Экономический рост не сопровождался адекватным повышением качества жизни северян. Переход к рыночным отношениям резко обострил ситуацию. В постсоветское время решение обозначенных вопросов в значительной степени было связано с изменением парадигмы развития региона в переходный период и в рыночных условиях. Попытки концептуализации регионального развития районов Севера предпринимались правительством РФ неоднократноi. Перспектива развития Тюменского Севера реально видится через призму двух конфликтующих сценариев: ресурсного и инновационного. Последствия реализации первого сценария очевидны. Они позволяют поддерживать стабильность в стране, которая зависит от наличия сырьевых потоков для внутреннего и внешнего потребления. И в то же время, ведут к консервации тенденций развития советской эпохи. Хотя, в долговременном плане, перспектива реализации этого сценария под вопросом. Простое восстановление имевших место планов развития Севера в советскую эпоху нереалистично. Прежде всего, потому, что мобилизационные машины, создававшиеся в разные годы в целях освоения этого огромного региона, и опиравшиеся либо на мотивацию свободы, либо на прямом принуждении, исчерпали свои возможности, а имеющихся финансовых ресурсов и экономической мотивации для программ «нового освоения» явно недостаточно. Контуры второго сценария и институты, заинтересованные в его развитии, весьма проблематичны. В политических кругах и научном сообществе сложилось понимание необходимости выработки новой Северной политики (стратегии) государства. Согласно общепринятой методологии, стратегии развития должны основываться как на реальной оценке сложившейся ситуации, так и на предвидении возможных вариантов (сценариев) ее изменения. В имеющихся программных и аналитических материалах, посвященных перспективам развития Тюменского Севера содержится перечень «основных» угроз и вызовов, с которыми сегодня сталкивается регион: обострение экологических проблем, растущая антропогенная нагрузка в связи с «избыточностью» населения территории, повышение рисков и затрат при освоении природных ресурсов. И они действительно имеют место. Но данный перечень не является исчерпывающим, существуют другие, более острые диспропорции и противоречия, возникшие в новых условиях. В настоящее время наблюдается ускоренный дрейф экономики региона в сторону закрепления ее сырьевой специализации. Это подкрепляется новыми гигантскими проектами в области горного дела, нефте- и газодобычи (3). Причем, большинство из реализуемых проектов вовсе не рассчитано на то, чтобы добываемое сырье перерабатывалось на месте (за исключением случаев первичной переработки). Подтверждением тому является большие объемы экспорта сырья, а также направленность проектируемых транспортных путей: от сырьевых зон к портам и пограничным переходам для вывоза на экспорт. Экспортная ориентация сырьевого комплекса закрепляется появлением новых «субъектов освоения» природных ресурсов региона. Государство перестало справляться с дорогими проектами освоения, и в качестве основных «стратегов» сегодня выступают лишь крупные горнодобывающие, сырьевые корпорации ("Газпром", "ЛУКойл", "Сибнефть", "СУАЛ", и др.), региональные и местные сообщества не имеют на них достаточного влияния. А федеральные структуры при взаимодействии с корпорациями в первую очередь заняты решением общегосударственных проблем. Таким образом, в развитии Тюменского Севера налицо несколько групп новых противоречий:
Названные противоречия демонстрируют явную тенденцию к обострению. Это вызвано рядом обстоятельств. Сегодня развернулась интенсивная реструктуризация добывающей промышленности, растет ее зависимость от колебаний мировых цен, ощущается нехватка оборотных средств. Добывающие предприятия в большей степени, чем прежде, оформляются как корпоративные структуры. Они перешли к тщательному обоснованию своей экономической стратегии в рамках правил рыночного поведения, являются эксклюзивными инвесторами развития северных регионов. Задачи региональных властей по обеспечению устойчивого социально-экономического развития северных территорий, решению проблем занятости и других социальных вопросов стали значительно расходиться с интересами и целями вертикально-интегрированных компаний (воспроизведение в рыночных условиях ведомственной практики?). Если согласиться с предложенной интерпретацией сложившейся ситуации, то очевидно, что стратегическая цель развития Тюменского Севера должна быть изменена. Позиционирование региона «как сырьевого и биосферного ресурса мирового значения» не соответствует, как представляется, долгосрочным государственным интересам и интересам регионального сообщества. Назрела необходимость преодоления явных диспропорций в региональном развитии: технологической (разрыв технологических цепочек, переориентация сырьевого комплекса на обслуживание экспорта); инфраструктурной (инфраструктуры, развернутые за Уралом в советское время, были рассчитаны совсем на иной тип хозяйствования и жизни, чем сейчас; сегодня они функционируют с недопустимыми нагрузками, что неизбежно приводит к выбытию мощностей, неэффективности и неэкономичности работы и пр. поселенческой (изменился характер освоения Севера, изменились и поселенческие структуры этого освоения, многие из них сейчас переживают кризис); административно-политической (появление крупных вертикально-интегрированных компаний, нерезидентов заметно осложняет управление социально-экономическими и административно-политическими процессами с уровня муниципалитета, субъекта федерации и даже страны); проектно-освоенческой (отсутствуют программы комплексного развития Российского Севера, большинство проектов освоения представляет собой «перечень недоделок» советского периода). Очевидно, что преодоление указанных диспропорций не может быть самоцелью. Это лишь предпосылка выхода на новый уровень стратегических решений. При выборе их наиболее приемлемых вариантов необходимо иметь в виду следующее. Не стоит ожидать радикальных структурных преобразований экономики Тюменского Севера в течение короткого промежутка времени. Получившая распространение идея об отказе от освоения новых нефтегазовых и других месторождений и переориентация развития хозяйства на удовлетворение потребностей местного населения является несостоятельной. Ее реализация больно ударит по экономике всей страны. В то же время это приведет к сокращению объема ресурсов, расходуемых в регионе на социальные цели, спровоцирует снижение уровня жизни населения. Как интересам коренного и пришлого (новопоселенцам) населения, так и потребностям Российской Федерации отвечает сохранение в обозримой перспективе сложившейся специализации хозяйства Тюменского Севера, при его известной диверсификации и ужесточении мер по охране природной среды. Такое видение перспективы предусматривает сохранение традиционной роли производственного потенциала региона в территориальном разделении труда, обеспечению устойчивого состояния хозяйственного комплекса в условиях меняющейся конъюнктуры. Но эта тенденция развития близка к грани исчерпания. Следующий шаг (уже в рамках инновационного сценария развития), в долгосрочном плане, должен быть направлен на опережающее развитие новых технологий, обеспечивающих комплексную переработку сырья и экологическую чистоту района, проведение эффективной социальной политики (она должна разрабатываться и осуществляться на государственном, региональном, субрегиональном и локальном уровнях и иметь упреждающий характер). Пришло время исходить не только из текущих потребностей, но и учитывать интересы будущих поколений. В этой связи важным элементом стратегии развития должна стать система мероприятий по «превращению» невозобновляемых (минерально-сырьевых и топливно-энергетических) ресурсов в возобновляемые (финансовые, интеллектуальные, рекреационные). Назревает парадигмальный сдвиг в определении целей и перспектив развития Тюменского Севера. Он нуждается в тщательной научной проработке и исторической (!) экспертизе. В современных условиях исторический опыт по разработке и реализации стратегий для регионов Севера способен обрести вторую жизнь, по крайней мере, в части доставления исчерпывающего материала для лучшего понимания достоинств и издержек принимаемых системных решений. Примечания 1. Освоение и разработка уникальных нефтегазовых ресурсов существенно изменила географическую ориентацию интенсивного экономического развития в России – безусловно, доминирующими районами стали сначала Ханты-Мансийский АО (ХМАО), а затем и Ямало-Ненецкий АО (ЯНАО), расположенные на территории Тюменской области. 2. См.: Концепция и основные направления Российской программы развития районов Севера на 15-20 лет. М.,1992. 176 с.; Концепция устойчивого развития Арктической зоны Российской Федерации. М.,2004. 89 с.; Концепция Стратегии социально-экономического развития регионов Российской Федерации. М.2004. 115 с.и др. 3. См.: Программа комплексного освоения месторождений полуострова Ямал и прилегающих акваторий. Москва – Салехард,2007. 176 с.; «Урал промышленный – Урал полярный». Российская газета. Приложение «Регионы РГ» (Уральский федеральный округ). 2007. 23 октября; Тезисы докладов участников выездного заседания Президиума УрО РАН в г. Салехард. Салехард,2006. 87 с. УРОВЕНЬ ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ В 1960 - 1980-е гг. Н.Ю. Гаврилова, В.П. Карпов Тюменский государственный нефтегазовый университет Одним из ведущих направлений социальной политики Советского государства в 1960-80-е годы было провозглашено повышение народного благосостояния, которое предполагало, прежде всего, рост уровня жизни. Особую актуальность эта задача приобретала на тюменском Севере, где создавался крупнейший в мире нефтегазовый комплекс. Отдаленность от культурных центров и суровые природно-климатические условия в районах открытых месторождений следовало компенсировать повышенной по сравнению с обжитыми районами комфортностью социальной инфраструктуры. Актуальность задачи объяснялась и отсутствием в нефтегазодобывающих районах необходимых трудовых ресурсов, а значит необходимостью создания привлекательных социально-экономических условий для привлечения мигрантов из других районов страны. Уровень жизни населения в значительной мере определяется доходами. Около 87% всех доходов работающего населения в 1960-80-е гг., по утверждению экономистов, приходилось на заработную плату, 5% составляли различные приработки, 7% поступало из общественных фондов потребления в виде пенсий, пособий, стипендий (1). Значит, важнейшим показателем уровня жизни была заработная плата. В середине 1960-х гг. средняя месячная заработная плата рабочих и служащих Тюменской области составляла 102,5 рублей, что было не намного выше союзного и республиканского показателей, которые составляли, соответственно, 96,5 и 99,0 рублей. При этом самая высокая заработная плата была у работников строительства и транспорта (124,7 руб.), самая низкая - у работающих в сфере культуры и здравоохранения (соответственно 65,7 и 82,7 руб.) (2). За 10 лет с начала промышленного освоения открытых месторождений в Тюменской области средняя зарплата выросла в 2,1 раза, тогда как по РСФСР и СССР темпы ее роста составили 1,7 и 1,9 раз. Наиболее высокими были темпы роста заработной платы у работающих в базовых отраслях экономики региона – в строительстве, на транспорте, в промышленности. Здесь рост составил 2,4; 2,3 и 2,0 раз. У строителей в середине 1970-х средняя зарплата составляла 304,9 рублей, у работников культуры – 115,0 рублей (3). В следующее десятилетие (1976-1985 гг.) темпы роста зарплаты в регионе были скромнее, но по-прежнему опережали среднесоюзный и республиканский показатели. По СССР зарплата выросла в 1,3 раза, по Тюменской области – в 1,6. В целом средний уровень заработной платы в области был почти в 1,8 раза выше среднего по стране. С 1965 по 1985 гг. по СССР зарплата выросла вдвое, в Тюменской области – в 3,3 раза и составила в 1985 г. 337,6 рублей (4). Быстрее всего росла оплата труда нефтяников, газовиков, строителей трубопроводов. Так, средняя зарплата в трудовых коллективах Главсибтрубопроводстроя – одного из крупнейших главков Западно-Сибирского нефтегазового комплекса – достигла к 1985 г. 568 рублей в месяц, что было на 40-45% выше среднего уровня для организаций Миннефтегазстроя и почти в 1,7 раза превышало среднеобластной уровень (5). Уровень зарплаты формировался под воздействием ряда факторов: районных коэффициентов, северных надбавок за непрерывный стаж работы, передвижной характер работы (на трассе трубопровода). Параллельно с ростом заработной платы увеличивались другие доходы населения. В 1965 г. они составляли по Тюменской области 603 руб., через 20 лет – 2 698 руб.(6). Однако, увеличение денежных доходов населения Севера, уменьшая разрыв в уровне жизни сибирского региона и центра страны, не только не ликвидировало его полностью, но и не создавало каких-либо преимуществ для северян. Ведь при анализе уровня жизни важно учитывать не только номинальную заработную плату, но и уровень цен, тарифы на транспорт, коммунальные услуги, структуру потребления. Если ввести соответствующую поправку на «удорожание стоимости жизни» на Севере, то становится очевидным, что Тюменский регион отставал от районов с более благоприятными природно-климатическими условиями. Важнейшим показателем уровня жизни служит потребление населением промышленных и продовольственных товаров. В начале 1970-х гг. в структуре товарооборота области 58,6% занимали продовольственные товары (7), однако их номенклатура не соответствовала особенностям северного региона. Согласно рациональным нормам питания потребность жителей Сибири в калориях животного происхождения должна быть на 29% выше, чем в европейской части страны. Между тем, среднедушевое потребление мяса и мясопродуктов в 6 областях Сибири из 11 было ниже среднереспубликанского. Среднедушевое потребление мяса по РСФСР в 1980 г. составляло 62 кг., рыбы и рыбопродуктов – 15,1 кг., в Тюменской области – соответственно 60 и 13,2 кг. Если ситуацию с мясом еще можно понять, то дефицит рыбы в регионе трудно объяснить, учитывая, что крупнейший в стране Салехардский рыбокомбинат поставлял продукцию в 80 городов СССР. Ниже рекомендованных норм питания и меньше, чем в центральных районах СССР, потреблялось в Сибири молочных продуктов, овощей, фруктов (8). А вот картофеля житель области съел в 1980 г. 141 кг. – на 23 кг. больше, чем среднестатистический россиянин (9). Вместе с тем, анализ статистики за 1965-85 гг. позволяет утверждать, что в области произошли существенные изменения в структуре питания: потребление мяса и мясопродуктов выросло за 20 лет в 1,8 раза, молочных продуктов – в 1,4 раза, овощей – в 1,5 раза, фруктов – в 1,6 раза, а потребление хлеба, хлебобулочных изделий и картофеля сократилось в 1,3 раза. Большую часть зарплаты сибиряки в 80-е гг. по-прежнему тратили на продукты питания – 52,8% (10). Значительную долю в структуре потребления населения Тюменской области занимали ликеро-водочные изделия – 19,4%. Это было больше, чем тратилось на мясные, молочные продукты, обувь и ткани. В 1970-80 гг. потребление алкогольных напитков выросло в 1,3 раза – с 9,7 до 12,3 литров чистого алкоголя на каждого жителя области, включая младенцев (11). Сказывался, прежде всего, северный «залповый» стиль потребления спиртных напитков и нерешенность социальных проблем в районах нового промышленного освоения. Чуть более 40% в структуре розничного товарооборота области приходилось на непродовольственные товары. К 1985 г. их доля увеличилась до 47,2%. Лидировали в структуре продаж одежда, обувь, галантерея, на долю которых приходилось 20,5%. На предметы культурно-бытового назначения и дорогостоящие товары длительного пользования (мебель, бытовая техника) приходилось всего 3,86%. Тем не менее, доля названных товаров в рассматриваемый период медленно, но росла и в 1985 г. составила 7,5%. Так, продажа телевизоров в 1970-85 гг. увеличилась в 3,7 раза, электропылесосов – в 5,7, холодильников – в 2,7, стиральных машин – в 2,2, швейных – в 1,7 раза. Только за первую половину 1980-х гг. почти вдвое выросла продажа мебели, немного увеличилась продажа автомобилей – с 15,9 тысяч до 16,6 (12). По данным обследования 3-х тысяч семей Тюменской области, проведенном в 1984 г., 90 из 100 семей имели холодильники (в 1975 г. - 61 семья), каждая вторая семья приобрела магнитофон. Вдвое, по сравнению с 1975 г., выросла обеспеченность автомобилями (19 машин на 100 семей) (13). Показателем растущего уровня жизни населения в РНПО стало увеличение объемов торговли в кредит. С 1970 по 1985 г. этот показатель вырос с 21,6 до 118,0 млн руб. в ценах соответствующих лет (14). При всей условности и усредненности статистических данных можно говорить о положительной динамике уровня жизни северян. Однако, спрос на дорогостоящие товары длительного пользования намного превышал потребности сибиряков. Рассогласование спроса и предложения было вызвано, во-первых, нехваткой самой «товарной массы», а во-вторых, искусственно создаваемым дефицитом, в котором были заинтересованы работники торговли. Об этом свидетельствуют проверки, проводившиеся органами народного контроля на оптовых базах и в магазинах (15). Вторая причина была во-многом следствием первой. В итоге рождался так называемый «отложенный спрос», который удовлетворялся либо за пределами региона, либо через систему «связей и знакомств» или «блата» - понятия, хорошо известного всем советским людям, а не только тюменцам. По данным социологических опросов половина жителей г. Когалым в 1985 г. с пониманием относилась к приобретению дефицитных товаров через «теневые каналы», а каждый пятый житель города пользовался ими регулярно (16). Разумеется, покупатель часто переплачивал за оказываемую продавцом «услугу», что деформировало моральные ценности обеих сторон. На уровень жизни населения влияла не только обеспеченность товарами, но и услугами, что зависело уже от развития сферы бытового обслуживания. По оценкам специалистов, 75-80% денежных средств в расходной структуре баланса населения Западной Сибири приходилось на приобретение товаров, а 8-9% - на оплату различных бытовых и коммунальных услуг (17). С 1965 по 1985 гг. объем бытовых услуг в Тюменской области вырос более, чем в 10 раз. Однако, ситуация в северных районах была намного хуже. Так, если в 1965 г. на одного жителя РСФСР приходилось бытовых услуг общей стоимостью в 9 рублей, то в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком округах - соответственно 4 и 6 рублей – в 1,5-2 раза ниже республиканского уровня. В 1985 г. объем реализации бытовых услуг в расчете на одного жителя РСФСР достиг 38, в Тюменской области – 33, в северных районах -28 рублей (18). Еще одним важным показателем уровня жизни являются жилищные условия людей, включающие не только обеспеченность общей жилой площадью, но и уровень ее благоустройства. За 20 лет с начала промышленного освоения месторождений в Тюменской области была осуществлена большая жилищная программа, жилой фонд городских поселений вырос в 6 раз. Свыше половины вводимого в области жилья приходилось на нефтегазодобывающие районы. В Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком округах жилой фонд вырос соответственно в 15,9 и 16,6 раз. Однако средняя обеспеченность горожан в северных округах заметно отставала от республиканского уровня. В 1985 г. на среднестатистического жителя РСФСР приходилось 14,2 квадратных метров жилья, в Тюменской области – 11,5, в Ханты-Мансийском округе – 10,6, Ямало-Ненецком – 9,9 квадратных метров (19). Существенно изменился уровень благоустройства жилья, что во-многом было связано с переходом в 1970-е гг. на индустриальные методы строительства. Если в 1970 г. в Тюменской области обеспеченность водопроводом составляла 46%, канализацией – 45%, центральным отоплением – 45%, то к 1980 г. эти показатели выросли до 78, 76 и 84% соответственно. По обеспеченности населения горячей водой, газом, электроплитами Тюменская область превзошла уровень РСФСР (20). Общий уровень благоустройства жилого фонда в РНПО к началу 1980-х гг. достиг 80%. Таким образом, в рассматриваемый период выросли денежные доходы населения и его покупательная способность, поднялся уровень обеспечения северян товарами и услугами, улучшились жилищные условия. Однако, количественные показатели далеко не в полной мере отражали реальный уровень жизни в РНПО. В 1970-е гг. все очевиднее становилась разбалансированность между денежными доходами населения и их товарным покрытием. Если по темпам роста денежных доходов и товарооборота Тюменская область опережала показатели РСФСР, то по обеспеченности жильем и бытовыми услугами существенно отставала, что не соответствовало возрастающей роли региона в экономике страны. Обеспечивая потребности государства в нефти и газе, в нефтедолларах, поступавших от экспорта энергоносителей, Тюменская область по уровню развития социальной инфраструктуры – важнейшего показателя уровня жизни – занимала в середине 80-х гг. предпоследнее место среди 14 районов Западной Сибири и делила 40-50-е места среди других регионов СССР. Примечания 1. Благосостояние городского населения Сибири: проблемы дифференциации (опыт социологического изучения). Новосибирск, 1990. С. 42; Социализм и народное благосостояние. М., 1976. С. 84-85. 2. Народное хозяйство СССР. 1922-1982 гг. М., 1982. С. 405; Народное хозяйство РСФСР за 60 лет. М., 1977. С. 211; Народное хозяйство Тюменской области за 70 лет. Тюмень, 1988. С. 94. 3. Там же. 4. Народное хозяйство СССР в 1985 г. М., 1986. С. 397; Тюменская область в цифрах. 1976-1980 гг. Свердловск, 1981. С. 11; Тюменская область в цифрах. 1986-1989. Тюмень, 1990. С. 41. 5. Алексеев В.В., Логунов Е.В., Шабанов П.П. Опыт решения кадровых проблем в нефтегазовом строительстве Сибири. Свердловск, 1987. С. 131. 6. ГАТО. Ф. 1112. Оп. 1. Д. 2442. Л. 16-18; Д. 2716. Л. 22-24; Д. 2969. Л. 31-33. 7. Тюменская область в цифрах. 1981-1985 гг. С. 68. 8. Сибирь в едином народнохозяйственном комплексе. Новосибирск, 1988. С. 68; Благосостояние городского населения Сибири. С. 74. 9. Народное хозяйство Тюменской области за 70 лет. Тюмень, 1987. С. 16 (подсчет). 10. ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 236. Д. 122. Л. 37, 40, 42. 11. ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 236. Д. 122. Л. 46; Тюменская область в цифрах. 1986-1989. С. 49. 12. Тюменская область в цифрах. 1986-1989. С. 51 (подсчет). 13. Там же. 14. Там же. С. 53. 15. Тюменская правда. 1975. 3 февраля. 16. Куцев Г.Ф. Человек в северном городе. Свердловск, 1987. С. 159. 17. Благосостояние городского населения Сибири. С. 80. 18. Народное хозяйство Тюменской области за 70 лет. С. 15. 19. Народное хозяйство Тюменской области за годы 8-й пятилетки. С. 242; Жилищно- коммунальное хозяйство Тюменской области за годы ХП-й пятилетки. С. 3. 20. Гаврилова Н.Ю. Социальное развитие нефтегазодобывающих районов Западной Сибири (1965-1985 гг.) Тюмень, 2002. ИЗ ИСТОРИИ ГРАДОСТРОЕНИЯ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В 1960-х гг. А.И.Прищепа Сургутский государственный университет К середине 1960-х гг. после открытия Самотлорского и ряда других крупнейших месторождений нефти в Западной Сибири окончательно решился научный спор об объемах углеводородного сырья в этом регионе. XXIII съезд КПСС, состоявшийся в 1966 г., поставил задачу довести здесь добычу нефти к 1970 г. до 345-355 млн. т., ежегодно обеспечивая ее приоритет свыше 20 млн. т (1). Поставленные партией масштабные цели промышленного освоения Западной Сибири актуализировали уже начавшуюся дискуссию специалистов, нефтяников и строителей по поводу метода освоения и принципов заселения этих территорий. В ней приняли участие ряд видных ученых страны: академики Н.Н. Некрасов, А.А. Трофимук, Р.З. Сагдеев, А.Г. Аганбегян, Е.П. Велихов, доктора наук Ф.Г. Гурари, Г.С. Мигидеско, Н.Н. Ростовцев (2). В конце 1960-х гг. в Тюмени были проведены три научно-практических конференции, посвященных актуальным вопросам промышленного и социального освоения севера Западной Сибири (3). Пять участников работы этих научных форумов были в дальнейшем удостоены звания лауреатов Ленинской премии (4). Тогда одним из наиболее остро обсуждавшихся вопросов был вопрос о вахтовом методе. Многие специалисты высказывались против строительства на Севере городов и поселков для проживания всех категорий трудящихся. Они предлагали бурение, строительство и эксплуатацию нефтяных месторождений и сопутствующей инфраструктуры осуществлять вахтовым или вахтово-экспедиционным методом. Главный смысл этой точки зрения заключался в том, чтобы не строить полноценных городов и поселков, ограничиться строительством вахтовых поселков и аэродромов и все работы выполнять силами командировавших с Большой земли специалистов, заменяющих друг друга с периодичностью в две - три – четыре недели. Ученые называли такой подход к освоению «внешним вариантом». «Внутренний вариант», на котором настаивали большей частью нефтяники, содержал другой принцип освоения Западносибирской нефтегазовой провинции и другую схему поселения людей. Согласно ей, все эксплуатационщики должны жить с семьями рядом с производством, на котором они работают в современных благоустроенных городах (поселках) со всей необходимой инфраструктурой. Такие базовые города севера Тюменской области должны стать опорными центрами системы внутрирегиональной вахты, позволяющими решать многие схожие проблемы групповой системы расселения: базовый город- вахта. К этому времени московским институтом «Гипрогор» было разработано несколько вариантов схем заселения трудящихся в Среднем и Северном Приобье: централизованный - с крупнейшими городами Сургут, Нефтеюганск, Нижневартовск; децентрализованный - с поселениями, по существу на каждом месторождении, и комбинированный или черновой – города и поселки, в общем агломерации. Эта схема вызвала очередную волну высказываний разных ведомств и отдельных специалистов о принципах заселений этих территорий (5). В ходе работы научно-практических совещаний в Тюмени предпочтение было отдано внутреннему варианту расселения, т.е., созданию базовых городов на севере Западной Сибири (6). Мнение специалистов учитывало руководство партии и страны. В совместном постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по ускоренному развитию нефтедобывающей промышленности в Западной Сибири», принятому 11 декабря 1969 г., прямо указывалось на то, чтобы строительство жилых домов, объектов коммунального и культурно-бытового назначения велись на основе сосредоточения его во вновь создаваемых крупнейших городах, с обеспечением максимального благоустройства их, в контексте с промышленным строительством (7). Между тем строительство новых городов в Западной Сибири уже началось. В Сургуте уже в 1964 г. было введено в эксплуатацию 31600 кв.м. жилых домов и проживало 8 тыс. чел. В 1965 г. – 10400 чел., в 1966 г. – 15600 чел., в 1967 г. – 21800 чел. В последующие годы рост населения происходил все более возрастающими темпами (8). Аналогов в мировой практике градостроительство на Тюменском севере не знало. Никаких съемочных материалов, схем расселения и генпланов еще не было, да и не могло быть тогда. Первоначально, с участием членов комиссий в г. Тюмени намечались возможные площадки для развития городов, затем на катерах, вертолетах, вездеходах, а порой и пешком добирались на места, где их уточняли. Здесь же принимались коллегиальные решения о перспективности развития города, исходя из существования близких поселений, территориальных и геологических условий, границ месторождений, в пределах которых строительство городов могло быть целесообразно из-за сокращения выработки месторождений и возможности просадочных явлений. Большую роль играло наличие транспортной доступности: реки, промысловые дороги, возможности строительства аэродрома. Так намечались первоочередные пункты расселения: Сургут – для освоения Западносибирской группы месторождений; Нижневартовск – для освоения Самотлора и Мегиона; Урай – для Шаимской группы нефтяных месторождений; Игрим, Березов – для группы Березовских месторождений; Надым, Пангоды, Уренгой, Новый Порт, Каменный Мыс, Салехард, Хары, Лабытнанги – для газовых месторождений Ямала и Карского моря. Весьма показательно, что во второй пол. 1960-х гг. при разработке «Гипрогором» Госстроя РФ схем данных промышленных планировок все указанные пункты подтвердились (9). Незамедлительно после выбора площадки для строительства будущих городов требовалось размещение на них первоочередных промышленных предприятий, жилья, дорог, инженерных сетей, очистительных сооружений. В этом отношении необходимо отдать должное институту «Башнефтепроект» и его главному архитектору М.П.Мазину. Имея большой опыт работы по проектированию обустройства нефтяных месторождений в Башкирии и Татарии, коллектив института во главе со своим главным архитектором внес существенный вклад в проектирование объектов первоочередного строительства в Сургуте, а также в городах Урае, Нефтеюганске и Нижневартовске, других центрах нефтедобычи (10). Их возведение позволило решить многие проблемы, связанные с рациональным использованием трудовых ресурсов, сокращением транспортных расходов, значительным снижением отрицательного влияния адаптации и реадаптации на человеческий организм, созданием собственной системы подготовки кадров, повышением комфорта вахтенных поселков в связи с близостью базовых городов, укреплением семей вахтовых работников,. Исследуемый период знаменует собой новый этап в развитии отечественной и мировой градостроительной мысли. Предыдущий опыт восстановления разрушенных после Великой Отечественной войны городов, когда многие из них фактически создавались на основе образованных СНИПов и представляли собой идеальный тип рабочих поселков с четким функциональным зонированием и жилыми кварталами, впоследствии микрорайонами, представляющими равные условия для проживания населения. В Западной Сибири проектировщики и строители столкнулись с отсутствием строительных норм и правил для природно-климатических факторов региона Средней Оби. Существовали нормы и правила для условий теплого и холодного климата, для условий вечной мерзлоты, а для проектирования и строительства на болотах, да еще при очень низких температурах и высокой влажности, норм и правил не было ни в СССР, ни за его пределами. Более того, не существовало никакого наработанного материала, который можно было бы положить в основу разработки таких норм. По воспоминаниям Ш.С.Донгаряна, в то время заместителя министра нефтяной промышленности СССР, весь 1966 г. ушел впустую на поиски возможности привлечь чьи-то силы и приступить к разработке требуемых норм и правил (11). В феврале 1967 г. по его инициативе министр нефтегазодобывающей промышленности Д.В. Шашин пригласил в г. Тюмень около 1000 самых известных проектировщиков, ученых, инженеров-строителей, которые в течение двух недель сформулировали пункты «Временных норм и правил». Через месяц они были утверждены и в течение 20 лет являлись руководством к действию проектировщикам и инженерам, переходя пунктами и частями в основной СНИП (12). Можно утверждать, что Западносибирский нефтегазовый комплекс во многом создавался на базе Временных строительных норм и правил, созданных и утвержденных Миннефтепромом СССР. Первыми нефтяными городами в 1965 г. стали поселки Сургут и Урай. Год за годом их число росло. В 1967 г. на карте появился город Нефтеюганск, в 1972 г. – Нижневартовск, в 1980 г. – Мегион. 1985 г. стал годом рождения для Лангепаса, Радужного, Нягани и Когалыма. Затем городами стали поселки Белоярский в1988 г., Пыть-Ях и Лянтор в 1990 г., Покачи и Юганск – в 1992 г., Советский – в 1996 г. В ХМАО-Югре было построено 15 городов (13). Всего же на севере Западной Сибири за время ее нефтегазового освоения был возведен 21 город (14). Примечания 1. Материалы XXIII съезда КПСС. М., 1966. С. 131. 2. Юность комсомольская моя. Из воспоминаний Г.И. Шмаля. // История и перспективы градостроительного освоения территорий Севера. М., 2004. С. 186. 3. Там же. 4. Там же. 5. Донгарян Ш.С. Взгляды на градостроительство на севере Западной Сибири // Там же. С. 192. 6. Будущее городов. Города будущего. // Там же. С. 480. 7. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР. О мерах по ускоренному развитию нефтедобывающей промышленности в Западной Сибири. 11 сентября 1969 г. // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 10. М., 1972. С. 131. 8. Мунарев П.А. Так было, так начиналось. Сургут, 2008. С. 72. 9. Практика градостроительства в Западносибирском нефтегазовом регионе. // История и перспективы градостроительного освоения территорий Севера. М., 2004. С. 155-156. 10. Там же. С. 156. 11. Там же. С. 190. 12. Там же. 13. Филипенко А.В. Ханты-Мансийский автономный округ. Обзор. // Там же. С. 138. 14. Донгарян Ш.С. Указ. соч. С. 192. |
Похожие:
 |
Учебно-методический комплекс по модулю 6 «История стран Запада в... Целью изучения дисциплины является систематизированное изучение экономического, политического и социального процесса развития стран... |
|
Доклад Министра экономического развития Республики Карелия А. В.... Редакционная комиссия Оргкомитета конференции «Опыт поддержки и развития малого и среднего предпринимательства на севере Европы» |
 |
Электрооборудование и автомобильная электроника На современном этапе развития рыночных отношений в России автомобильный транспорт является ключевым элементом транспортной системы,... |
|
Одобрен постановлением администрации города Нижнего Новгорода от 11. 11. 2011 №4822 Прогноз социально-экономического развития города Нижнего Новгорода на 2012-2014 годы разработан отделом планирования и прогнозирования... |
|
ОтчёТ об исполнении в 2007 году Программы социально-экономического развития Выполнение основных показателей Программы социально-экономического развития Удмуртской Республики на 2005-2009 годы 5 Раздел Состояние... |
|
Отчет об итогах социально-экономического развития мр «Нюрбинский район» Темпов экономического роста в Российской Федерации, что достигнуто в результате последовательной реализации планов развития района,... |
|
Программа социально-экономического развития муниципального образования Основные показатели социально-экономического развития мо «Юкаменский район» за 2005-2009 годы 8 |
|
ОтчёТ об исполнении в 2008 году Программы социально-экономического развития Состояние социально-экономического развития Удмуртской Республики в сравнении с регионами 14 |
|
Программа комплексного социально- экономического развития Сравнительный анализ показателей социально-экономического развития Иркутского района и Иркутской области 8 |
|
Программа социально-экономического развития Областному закону от 14. 01. 2008 №852-зс об утверждении Программы социально-экономического развития Ростовской области |
|
Участие трудовых коллективов в корпоративном управлении: российский и иностранный опыт Е нормативное регулирование подобного участия. Приведен исторический опыт участия работников коммерческих организаций в управлении... |
|
Дорожная карта иностранного инвестора в приднестровье Информация об экономической и инвестиционной политике Приднестровья, основных макроэкономических показателях экономического и социального... |
|
Начальника отдела инвестиционной политики и экономического анализа... Должность начальника отдела инвестиционной политики и экономического анализа управления экономического развития администрации города... |
|
Пояснительная записка Курс «Социально-исторический анализ экономического знания» Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
|
Исторический и древний миф в творчестве кэтрин фишер Исторический роман в современной постмодернистской литературе |
|
«методический центр развития социального обслуживания» предупреждение... Составители: Л. А. Бездольная, психолог отдела социально-психологического сопровождения работников учреждений социального обслуживания... |