В.В. Крюков
ВИРТУАЛЬНЫЕ МОДАЛЬНОСТИ В КОНТИНУУМЕ ЛИЧНОСТИ
В одной из своих работ [2] автор статьи показал, что в жизни современного человека появилось новое измерение существования, дополнительная глубина бытия: это виртуальная реальность. Обычно данный термин связывают с компьютерной сферой, но всё чаще понятие “виртуальный” употребляется в контексте, совершенно выходящем за рамки области информатики и компьютерной техники. Так, вошли в обиход такие еще до недавнего времени не известные словосочетания, как “виртуальная корпорация”, “виртуальные деньги”, “виртуальная игрушка”, “виртуальная студия” и т.п. Глубина проникновения виртуальности в социальную и индивидуальную жизнь позволяет говорить о “виртуализации” общества. Можно утверждать, что на сегодняшнем этапе информационные технологии современного общества начинают выступать в своей виртуальной ипостаси. Тенденция ведет к тому, что проблема, связанная с распространением виртуальных технологий, выходит за рамки специальных наук и становится проблемой, требующей философского осмысления статуса виртуальной реальности.
«Виртуальная реальность - это мир отражений человеческих душ, изначально не злой и не добрый. Возвышает человека, беспредельно расширяет его существование искусственно сотворённая его воображением или его техникой виртуальная реальность. И если порой она его губит, то губит не сама глубина, а тот синдром разрушения, который привнёс в неё сам человек. Виртуальный мир бесстрастен, он лишь отражает то, что внутри нас [3, с. 134].
Речь идёт о том, что по типу реальных взаимодействий предметного, вещественного характера в духовном мире личности с помощью рассказов и книг, картин и фильмов, вообще с помощью любых способов конструирования образов строится множество идеальных моделей. Человек мысленно, в своём воображении, в фантазии может представить себя в другом облике - скажем, на месте князя Андрея Болконского; в другой ситуации - скажем, среди рыцарей Круглого стола; вообще в фантастической обстановке - например, на шабаше ведьм на Лысой горе играющим с нечистой силой в подкидного дурака; даже в совершенно невозможной в реальности роли - допустим, в виде фужера с шампанским, которым чокаются за новогодним столом.
Только в виртуальном мире возможно перевоплощение, и, кстати, это - один из приёмов эвристики для конструкторов: представить себя тем предметом, который собираешься создать, и прочувствовать его форму, движения и функции с точки зрения удобства и эффективности действия. Перевоплощением в духовном пространстве, в знаковой модели, человек постоянно и широко пользуется, расширяя с помощью возможных, но здесь и сейчас виртуальных состояний спектр своего существования, проигрывая мысленно доступные вообще и недоступные в принципе варианты своей персонификации.
Вообще человек может быть представлен диахронически как последовательная смена стадий существования, как ряд фаз процесса формообразования, как галерея различных обликов: младенец, ребёнок, отрок, юноша, зрелый муж, мужчина в летах, старец. Но в этой перемене ипостасей (явлений), модификации состояний, личность сохраняется как усия (сущность), как непреходящее единство, и целым рядом обстоятельств - память, документы, фотографии, очевидцы, результаты деятельности - она может быть идентифицирована.
Когда я перелистываю свой семейный альбом и разглядываю свои лица разных лет - голыш в умилительной позе, первоклашка с ранцем за спиной, школьник у классной доски с чертежом параболы, юноша с гитарой среди подружек, студент с первой редкой бородкой и шевелюрой “под Платона” - а затем вижу в зеркале весьма средних лет мужчину с животиком и лысиной на полголовы, я помню, я знаю, что всё это я. И это несмотря на видимые различия и тот факт, известный мне из физиологии, что, благодаря процессам метаболизма и обмена веществ, в моём теле не осталось ни единой молекулы из того вещества, из которого оно состояло четыре или пять лет назад. Я существую в другой плоти, но существую как “Я”.
В моей духовной эволюции такая же картина: за истекшие годы я приобрёл знания, поднакопил жизненный опыт, но упустил былую непосредственность; потерял некоторых близких людей, но появилась семья, родились дети; утратил кое-какие иллюзии, но появились и некоторые надежды; научился сдерживать страсти и ладить с людьми, но приобрёл и некие “вредные привычки”, по поводу которых ворчит жена. Вместе с тем, перечитывая отроческие стихи или наигрывая юношеские песни, перелистывая кандидатскую диссертацию или перебирая первые статьи, я ощущаю, что в чём-то я не изменился; что есть во мне давнем, вчерашнем и сегодняшнем некий инвариант, который можно как угодно называть - душа, внутренний мир, субъективная реальность, личность - но он есть нечто делающее меня самим собой, придающее мне определённость и выражающее модальность моего бытия в потоке временных изменений.
Аналогичным образом обстоит дело и с современным нам многообразием. Вокруг себя мы видим множество людей, множество, становящееся зримым в толпе и осязаемым в автобусе или метро. И в лица, и в жизни, чужие нам, мы смотримся как в зеркало, пытаясь, прежде всего, увидеть своё возможное, но вневременно проходящее и потому виртуальное содержание.
Я слушаю, как читает свои стихи поэт или выступает с песнями бард, и думаю о том, что и я мог бы быть на их месте, прожить другую, богемную и суматошную жизнь, с какой то совершенно отличной от моей судьбой. Мог бы стать шофёром или поваром - мне и сейчас нравится сидеть за рулём или “колдовать” у плиты. Я мог бы жить в другом городе - Хабаровске или Санкт-Петербурге; жена у меня была бы не шатенка, а блондинка, и не Ксантиппа, а Пенелопа; и были бы у меня не два сына, а две дочки, и не снохи, а зятья. И думаю я так потому, что всё это есть у других людей, которые в принципе ничем не отличаются от меня, и именно поэтому я примеряю на себя обстоятельства их жизней, помня, однако, и о тех стрелках, поворотных пунктах в моей биографии, точках бифуркации, как модно сейчас говорить - которые вывели мою судьбу на ту именно колею, по которой она катится по сей день.
Добавим к этому, что благодаря книгам и фильмам, вообще любым знаковым формам в поле моего внимания попадают давно умершие Сократ и Аристотель или никогда не существовавшие помещик Костя Левин и дон Румата Эсторский, и тогда становится очевидным, что наряду с явной судьбой я переживаю и имплицитно (скрыто) несу в себе массу неявных, виртуальных жизней.
Пласты временной и пространственный сталкиваются между собой и пересекаются. Взрослый, поживший и обременённый опытом мужчина снисходительно смотрит на угловатые - то развязные, то скованные манеры отрока, на его петушиные потуги тоже что-нибудь “кукарекнуть”, потому что сам был таким и знает, что всё выправится, всё придёт в своё время: он видит своё прошлое и не склонен судить его излишне строго. Точно так же юное дарование с благоговением внимает своему мэтру; ученик подражает мастеру даже в манере прикуривать сигарету; девушка отступает в тень перед зрелой и победительной красотой спокойной и уверенной в себе женщины и восхищается видимой лёгкостью её власти над мужчинами; пылкий адепт с восторгом слушает политического трибуна - именно потому, что все они видят и предвкушают своё будущее, они мысленно примеряют на себя те возможности, которые уже реализованы их старшими современниками, и ждут своего часа. Так виртуальные для нас самих сюжеты предстают перед нами во плоти, и мы видим себя вчерашних или завтрашних здесь и теперь.
Благодаря способности к рефлексии, определяющейся духовным, символическим способом освоения действительности, человек живёт не только сейчас и тут, находясь как животное в ближайшей окрестности точки настоящего, но там и тогда, проникая памятью и воображением в прошлое и будущее, переносясь мысленно из своего бытия в чужое, из телесного существования в инобытие, экстраполируя всё богатство многообразия реальности на свой внутренний мир, именно в этом процессе освоения и понимания приобретая сознание.
Приведём аналогию с телевизором. Когда мы смотрим какую-нибудь передачу - “Поле чудес” или программу “Время”, канал “Россия” или НТВ, нам же не придёт в голову утверждать, что все сюжеты, которые мы видим на экране, локализованы и тем более возникли в самом телевизионном “ящике”. Телевизионный приёмник “отвечает” только за чёткость, контрастность, цветность изображения на картинке, но никоим образом не за её содержание, и в этом легко убедиться: достаточно выдернуть из гнезда штекер антенны - и на экране останется лишь фоновая рябь. Точно так же дело обстоит и с психическим образом - зрительным или слуховым, осязательным или обонятельным: он не локализован в “пространстве мозга” или даже в “пространстве тела”. Он актуализирует и концентрирует в местной локальности субъективной реальности информацию, циркулирующую в поле сигналов.
Поскольку же в процессе перцепции исключительную роль играет зрение, которое даёт нам до 97 % всей информации о внешней реальности, то человек как субъект ориентационной деятельности есть, выражаясь по старославянски, «очеловéц, “ловящий очами”, “видящий”, а люди суть очеловéцы» [1, с. 30].
Совершенно так же следует рассуждать и относительно интеллектуальных компонентов субъективной реальности. Всё содержание наших мыслей обусловлено операциональным содержанием нашей практической деятельности, а формы выражения мыслей полностью определяются той знаковой системой, в которой осуществляется общение: это, прежде всего и главным образом язык, внешняя и, как следствие, внутренняя речь. Опять же: мысль есть актуализация в местной локальности субъекта как фрагмента реальности информации, циркулирующей в поле знаков. Это и есть со-знание, совместное изначально и, как следствие, индивидуальное владение знаковой системой, манипулирование знаками, которое и есть, собственно, мышление. Вот почему «человек, снова выражаясь по старославянски - мыслéтя, а люди суть мыслéти» [3, с. 149].
Информация плотнее там, где происходят какие-то интенсивные изменения, и сливается в ровный фон там, где сохраняется относительная устойчивость. Информация также специфична в своей модальности на разных уровнях организации, она проявляется различным образом в разных типах материальных систем. В частности, психика человека, на субстрате которой формируется субъективный образ, включена в по крайней мере три разных типа взаимодействий и соответственно функционирует как бы в трёх различающихся пространствах: соматическом, в котором формируются и переживаются в эмоционально-чувственной модальности (удовольствие, раздражение, боль, экстаз) состояния клеток, тканей и органов тела; перцептуальном, генерирующем сопереживания, сопряжённые с биологически значимыми естественными факторами природной среды (зелёное, сладкое, тёплое) - через зрение, вкус, слух и т.п.; наконец, семиотическое пространство, в котором как внешние предметы, так и внутренние психические комплексы (допустим, фонемы языка) функционируют не в своей естественной, первозданной модальности, а в соответствии с искусственным качеством, иначе говоря - смыслом, который придаётся им содержанием человеческой практической деятельности.
Образ действительности не есть автономная реальность, а это своего рода квант, сгусток некоторого поля информации, и в этом смысле он такой же внешний для субъекта, как и внутренний элемент его бытия. Континуум информации не разрывается, а только концентрируется в содержании психики, меняя лишь субстратность, вещественность носителя.
Так, к примеру, мелодию “Чижика-пыжика” можно пропеть голосом: басом или дискантом; прогудеть на трубе или просвистеть на флейте; отстучать на ксилофоне или пианино; записать на граммофонную пластинку в виде механической борозды, на магнитную ленту в виде переменных потенциалов, на киноленту в виде световой дорожки зачернений по краю целуллоидной плёнки, в цифровой форме в компьютере. Аналогично длина волны колебаний электромагнитного поля или частота колебаний воздуха замещаются в психике красным или звенящим, а частота колебаний молекул в зависимости от диапазона ощущается как кислое или солёное. Во всех случаях различен материал, но инвариантен эйдос.
ЛИТЕРАТУРА
1. Донских О.А. К истокам языка: В шутку и всерьёз / О.А. Донских.- М.: Кн. дом «ЛИБРОКОМ», 2011.- 192 с.
2. Крюков В.В., Никоненко, А.В. Виртуальная реальность: понятие и техническое воплощение / В.В. Крюков // Социально-гуманитарные исследования. Вып. 2: Сб. науч. тр.- Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2003.- с.87 - 102.
3. Крюков В.В. Материя и бытие в диахронической версии / В.В. Крюков.-Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2007.- 155 с.- Илл.- (Серия «Монографии НГТУ»).
|
