1.3Смысловой звукоряд гласных звуков.
1.3.1Возникновение членораздельной речи.
Литературное моделирование первого места обитания человека осветило тот момент истории, когда люди сформировали свою речь и готовились к победоносному расселению по всей планете. Рассказ позволил быстро воспринять образ биологической родины человека, но не раскрыл пути становления русского языка. Задачей данной главы является предоставление вашему вниманию пути развития русской членораздельной речи из нечленораздельных животных звуков. (Здесь и далее под животными подразумеваются крупные млекопитающие).
Возникновение членораздельных звуков зависит от многих вещей, которые современной наукой были не достаточно изучены. Существовало множество гипотез, но до сих пор отсутствовала стройная теория20. Более того, из-за кажущейся простоты соответствующие учёные до сих пор не удосужились объяснить народу, что есть членораздельные звуки! А ведь если признать, например, русский крик «ау!» членораздельной речью, то тогда придётся признать, что членораздельная речь имеется у волков и других стайных млекопитающих, способных выть. Поэтому в данной главе даются соответствующие определения и небольшое введение в курс дела. Затем все существенные факторы будут системно перечислены, после чего будет показано, что именно такая совокупность природных условий существовала только в первой среде обитания человека (смотри 1.1.3). Таким образом, на основе системного анализа и подхода будет доказано, что членораздельная речь действительно возникла путём, представленным вашему вниманию.
Итак, для начала определимся, что есть нечленораздельные и членораздельные звуки. Под нечленораздельными будем подразумевать протяжные звуки, которые можно произносить по одному на одном выдыхании. Нечленораздельные звуки могут произноситься на одном выдыхании и по нескольку, последовательно, но в этом случае между ними не будет чётких разделительных границ (с точки зрения человеческого слуха). Под членораздельными звуками условимся понимать звуки, которые можно произносить по множеству на одном выдыхании, и между которыми существуют четкие границы. По этим определениям гласные человеческие звуки в словах с согласными являются членораздельными (разделёнными с помощью согласных звуков), а при вое – нечленораздельными. Например, крик «Ау-у-у!», строго говоря, является нечленораздельной разновидностью воя. Последнее можно рассматривать как одно из свидетельств того, что русский язык произошёл от нечленораздельной речи.
Под речью будем понимать звуковой обмен абстрактной информацией. А так как животным тоже свойственны элементы абстрагирования21, то речью является звуковой обмен информацией и среди животных.
Животным звуковая речь нужна для предупреждения друг друга об опасности, для призыва, угрозы или для других важных вещей, вынуждающих немедленные физические действия. То есть животная речь является побудительной. Кроме того, количественно она передаёт только одну абстракцию, за которой, как правило, следует физическое действие. В животной речи нет места для повествования, описания и рассуждения. Например, когда дерутся коты, то они сначала долго орут и меняют соответствующие позы (физические действия), скапливая в себе мужество и пугая противника. При этом все их звуки являются побудительными и не допускают повествования. Человеческой же речи присуще не только побуждение, но и повествование, описание, рассуждение, продолжительный монолог, диалог и так далее, когда человек может передавать большое количество независимой от его позы информации.
В животной речи основная информация передается интонацией. Например, коты перед дракой могут проорать различные звуки на которые способны. И все эти звуки будут являться ругательством и угрозой по отношению к сопернику, потому что они произнесены громко и яростно. Но те же звуки могут использоваться котом во время загула при поиске и призыве кошки. Только в этом случае интонация будет совсем другой, соответствующей текущему моменту. То есть, животная речь способна передавать преимущественно интонационную информацию, в которой звуки чаще являются шумовым оформлением интонации. А в человеческой речи интонация, как правило, только дополняет или корректирует информацию, передаваемую членораздельными звуками.
Животные почти не употребляют разные отдельные чётко выраженные согласные звуки. Например, у собак в качестве отдельного согласного звука можно принять рычание, а остальные согласные неотделимы от лая и не могут даже меняться местами. Скажем, собака может пролаять «гав!», но «ваг!» уже не пролает. В то время как в человеческой речи согласных звуков по количеству в несколько раз больше, чем гласных. А именно согласные звуки предоставляют основную информацию о словах22. Например, рассмотрим слово «голова». Здесь согласные звуки «г-л-в-» дают почти полное представление о смысле слова, в то время, как гласные звуки «-о-о-а» не несут никакой определённой информации. То есть человеческая речь посредством различных самостоятельных согласных звуков способна передавать определённую, а не только интонационную информацию. Таким образом, признаками человеческой речи является, во-первых возможность повествования, рассуждения, монолога, диалога, – то есть возможность договора. Вторым признаком является то, что основная информация передается через членораздельную речь, а не через интонацию, мимику, жесты и т.д. Третьим признаком является наличие большого количества согласных звуков, которые несут основную речевую информацию.
По весьма понятным причинам зарождение человеческой членораздельной речи не имеет свидетельств. Но оно довольно легко поддалось абстрактному моделированию. Здесь за исходную модель было взято первое общество людей, биологически таких же, как мы, но не умеющих говорить. Первые люди умели плакать криком (врожденная способность новорожденных), а от своих предков и сухопутных животных они заимствовали или могли заимствовать нечленораздельные звуки – гуканье, рыканье, мычание, мяуканье, мурлыканье, скуление, плач (зайца). Большинство этих звуков, безусловно, оказывали влияние на эволюцию человеческой речи, но, как известно, дальнейшего самостоятельного развития не получили.
Если предположить, что речь возникла на суше, то это есть абсурд, так как других звуков на суше люди заимствовать не могли по причине отсутствия на суше объективных условий эволюции животных звуков из нечленораздельных в членораздельные. Эта невозможность заключается в природе происхождения членораздельных звуков. Для их произношения требуется базовое выдыхание, связанного с задержкой частей воздуха в лёгких. В то время как каждый нечленораздельный звук произносится сухопутными животными в основном на одном целом выдыхании. Перед произношением следующего звука животное старается сделать вдох. (Возможные отклонения не являются правилом.) Например, собака лает или скулит, но для каждого отдельного звука она набирает в лёгкие воздух (собака способна на очень частое дыхание). Это позволяет ей обогатить свою кровь кислородом и перед возможной дракой или бегом иметь лучшую физическую форму. Правда, лайки и многие домашние породы собак часто применяют заливистый лай для облаивания дичи и чужих. Но этот лай применяется исключительно в надежде на помощь хозяина, а при соперничестве или преследовании собаки переходят на прерывистый лай. То есть, в дикой природе заливистый лай исключён, и соответственно исключено базовое для членораздельной речи выдыхание.
Вообще любое общественное животное при произношении звуков обнаруживает себя перед другими животными, которые могут быть не только друзьями, но и врагами. Поэтому сухопутным диким животным наиболее возможная прокачка воздухом лёгких жизненно необходима, – чтобы иметь больше шансов на выживание. Они не могут идти по другому пути, – иначе это означает нарушать инстинкт самосохранения. Такие вещи млекопитающие прекрасно понимают. (Каждый охотник подтвердит, что пуганая дичь очень быстро усваивает наиболее выгодное поведение.) А членораздельная речь основана на противоположности – на произношении большого количества звуков за одно выдыхание. Здесь уже возникает противоположная ситуация: при обнаружении себя перед противником животное имеет не лучшую физическую форму и при внезапном нападении подкравшихся хищников среагирует не лучшим образом. То есть, возникновение членораздельной речи на суше принципиально невозможно. Ибо нельзя необразованное животное заставить жертвовать собственной безопасностью во имя абстрактной идеи. Ибо животные способны усваивать только зародыш абстракции – типовую, постоянно повторяющуюся зрительно-чувственную ситуацию, на основе сопереживания и личного участия. Соответственно, общество животных может усвоить нечто новое на основе общего сопереживания и общего участия, в новых типовых зрительно-чувственных ситуациях. Но ведь на суше в дикой природе нет общественных ситуаций, чтобы всеми вместе множество раз прочувствовать значения каждого из множества различных звуков членораздельной речи!
Животное, не способное говорить, не может мыслить абстрактно. Но оно способно подражать явлениям в окружающей среде (например, своим родителям). В результате, каждое общественное животное в своей биологической нише находит определённое количество природных явлений, подражая которым возможен его личный и общественный прогресс. Например, волчата подражают взрослым волкам, в результате чего приобретают общественную информацию по стайной охоте и т.д. Но когда общественные животные уже освоили все посильные подражательные явления, тогда возникает эволюционный тупик: общественный прогресс у животных возможен только на базе цепочки наглядных примеров, а наглядным примерам или взяться неоткуда, или не хватает умственных и физических способностей на их общественное усвоение.
Дополнительный прогресс у общественных животных возможен только в том случае, если изменится природная среда или если пара разнополых мутантов будет выращена в материнском обществе и уйдет в другую биологическую нишу, где размножится (смотри 1.1.3).
Итак, возникновение членораздельной речи животных возможно только при наличии следующих условий:
Наличие наглядного примера членораздельных звуков.
Наличие окружающей среды, способной производить членораздельные звуки.
В такой среде должны постоянно находиться все члены стада, чтобы они все имели наглядно-слуховое представление бытовых ситуаций, сопровождающихся тем или иным природным членораздельным звуком. Это даёт им возможность понимать друг друга при издавании первых звуков, когда ещё невозможна предварительная договорённость о том, что какой звук что обозначает. Здесь наглядно-слуховые значения звуков даёт сама природа окружающей среды.
Животные должны обладать дееспособностью к пантомимному разговору.
Наличие наглядной, чётко выраженной выгоды от взаимодействия в виде пантомимного разговора.
Наличие необходимости часто использовать базовое выдыхание, связанное с задержкой воздуха в лёгких, но не для разговоров, а для обеспечения своей жизнедеятельности. (А уже на его основе смогут развиться членораздельные звуки.)
Животные должны быть способны к звуковому подражанию природных звуков. То есть горловой аппарат животных должен быть подготовлен для произношения членораздельных звуков биологической эволюцией (смотри 1.1.3, 14. В противном случае, не имея абстрактного представления о пользе членораздельной речи, животные не станут и пытаться тренировать свой горловой аппарат сколько-нибудь долго. И тем более не станут материально стимулировать свою собственную селекцию на протяжении сотен тысяч или миллионов лет, необходимых для «естественного» отбора, за которые способна сформироваться современная человеческая гортань, и появится на свет урод (мутант), который всех селекционеров истребит. Достаточно сказать, что ни у кого из соответствующих исследователей нет сомнения в том, что предки людей были истреблены самими людьми.
На основании представленных аргументов, безусловно, следует, что возникновение членораздельных звуков у млекопитающих возможно только в воде, где имеется необходимость экономить выдох, так как вдох совершить не всегда получится. То есть именно в воде у млекопитающих автоматически происходит формирование базового выдыхания, пригодного для произношения членораздельных звуков. Практическим подтверждением тому являются морские млекопитающие дельфины, которые употребляют членораздельные звуки23. Они издают серии щелчков, писков и так далее. То есть они на одном дыхании произносят множество отдельных звуков. Правда, достаточно сложного (для человеческой речи) разговорного общения у них не получается, так как эти серии щелчков по сути дела только заменили нечленораздельные звуки для экономии выдыхания. И на этом эволюция звуков у морских млекопитающих прекратилась. Дальнейшее совершенствование членораздельных звуков стало невозможным, так как морские животные, в отличие от сухопутных, не имеют места сбора для спокойного обмена информацией, или не имеют дееспособности для пантомимного разговора. Например, тюлени имеют место сбора, но не умеют жестикулировать и не обладают подходящей гортанью. А понимание нужности сложного звукового общения возможно только в спокойной рассудительной обстановке, на основе пантомимного обсуждения, способности издавать членораздельные звуки и вынужденной необходимости в коллективных действиях по добыванию пищи. Поэтому открытие членораздельной речи человеческого типа из всех животных посильно только людям, причём соответственно только в первой среде обитания.
Открытие членораздельных звуков людьми не являлось умозрительным открытием. Его основой было освоение членораздельных звуков путём подражания. Но в отличие от учёбы зверят, подражающих родителям, первые люди подражали бульканью воды при выдохе воздуха под водой, как при баловстве в ванной.
Такое пускание пузырей уже само по себе является первым разделением нечленораздельного звука на части с помощью воды. Эта природная подсказка поставила людей (также как дельфинов и прочих морских животных) перед фактом – озвученные выдохи можно делить на части!
Возникновение русской речи именно по такому пути запечатлено в русской народной поговорке, описанной А. С. Пушкиным в «Сказке о царе Салтане...»:
А как речь-то говорит –
Словно реченька журчит!
В данном двустишии булькающие звуки текущей речки недвусмысленно приравниваются к звукам разговорным! Здесь у постороннего человека сразу возникает недоумение – шумное бульканье речки по звучанию можно сравнить разве ж только с невнятным шумом толпы, а не с внятной мелодичной речью, которой восхищаются. Но так как русские люди глухотой не отличаются, то остается только одно, – в своё время для русского общества пускание пузырей в воде было обычным делом, причём делом, связанным с произношением речи. Поэтому данное народное творчество является ключом для прояснения механизма возникновения русских членораздельных звуков. И его нужно рассмотреть поподробнее.
Процесс пускания пузырей ртом имеет характерные особенности в зависимости от положения тела в воде. Если человек имеет устойчивую опору сидя или стоя, его грудь не полностью погружена в воду, то он, наклонив голову, пузыри может пускать тремя способами:
выталкивая воздух гортанью изо рта, оставляя нетронутым запас воздуха в лёгких;
выталкивая воздух изо рта и гортани, с задержкой запаса воздуха в груди (малый выдох);
выталкивая воздух из груди без задержки, не оставляя запаса на выдох (глубокий выдох).
Если тело человека имеет устойчивую опору, грудь погружена в воду полностью, а поднятие рта над поверхностью затруднено (например, при лежании в ванне на спине), то после наработки усталости в лёгких третий способ пускания пузырей почти не применяется из-за боязни нечаянно нахлебаться воды. А второй способ применяется пореже, чем первый. Здесь при длительной игре возникает инстинктивное желание заниматься этим делом в основном наиболее экономичным первым способом, дыша через нос. Выталкивание в воду воздуха ртом не только гораздо легче, чем лёгкими, но и гораздо быстрее. А это уже очень важно при передаче большего количества информации за ограниченное время.
На базе выдыхания воздуха первым способом возможно возникновение только глухих согласных звуков, произносимых шёпотом. Например, так можно произнести звуки «к» или «п», но нельзя произнести «г» или «б». В результате глухие звуки имели преимущество перед звонкими в том, что они заранее были более оттренированы игрой. Поэтому при пантомимном разговоре в качестве членораздельных поначалу стали употреблять именно глухие согласные звуки. Очень возможно, что поначалу глухие согласные на базе первого способа выдыхания произносили сериями по нескольку («п-п-п» или «к-к-к»), подражая дельфинам. Но это уже детали.
Звонкие согласные образуются путём добавления к звуку глоточно-носоглоточной вибрации, то есть при дополнительном выталкивании воздуха гортанью или через гортань. Поэтому их возникновение возможно на базе выдыхания, соответствующего второму и третьему способам пускания пузырей. Механизм их возникновения будет описан далее. С точки зрения причинно-следственной связи, звонкие согласные звуки (как общественно необходимые) сформировались вслед за глухими.
Понятно, что гласные звуки тоже сформировались на базе второго и третьего способа выдыхания. Механизм их возникновения будет описан далее.
После открытия и освоения членораздельных звуков появилась возможность их комбинирования и составления в слова и предложения. Таким образом, возникла членораздельная речь.
* * *
Вашему вниманию был представлен механизм возникновения членораздельной речи на базе существования людей в первой среде обитания (морских прибрежных трясинах в устье реки, затопляемых приливом). Теперь ясно, что членораздельная речь не могла возникнуть на суше, и, что мы ведём исследования в правильном направлении.
1.3.2Возникновение гласных звуков
Возникновение гласных звуков шло следующим путём:
Среди шумящих волн, у смертельно усталых и голодных пловцов, тщетно шарящих в поисках мидий, иногда вырывалось непроизвольное истерическое дыхание. Такое дыхание извлекало из гортани человека непроизвольные соответствующие протяжные специфические звуки. Подобные звуки иногда можно услышать от пловцов, которые захлебываются, или от людей, которые бегут вслед за поездом, но не успевают, или от раненых, которые пытаются уползти от надвигающейся смертельной опасности, и так далее. Такие звуки издавались нашими предками, как на вздохе, так и на выдохе. Но в условиях плещущихся волн вздошные звуки приходилось сдерживать. В результате, у людей сохранились только выдыхаемые звуки. (За очень редким исключением, когда при неожиданности издают вздошные восклицания.)
Ввиду того, что человек обладает слухом, он обращает внимание на вещи, являющиеся источником шума. А изнемогающие в борьбе с природой люди, да ещё издающие истерические звуки, являлись повышенным источником шума. Естественно, на таких шумящих людей все окружающие обращали своё внимание. После развития способности сопереживания (четвёртый этап развития сознания – см. 1.1.4) таким людям стали сочувствовать. Если не имели ничего против.
Если такое дыхание вырывалось у ребёнка (плач на глубине невозможен), то мать ему помогала, спасала от утопления.24 Постепенно такое дыхание распространилось на взаимоотношения среди взрослых. Особенно, когда перенаселение и недостаток питания стали вынуждать взрослые особи доставать пищу, преодолевая трясину. Здесь взрослые видели прямую выгоду: если нечаянно завязнешь в трясине, то таким дыханием привлечёшь внимание, и, быть может, тебе протянут «руку помощи» (русская поговорка), вытащат рукой за руку, то есть «выручат».
Форсирование трясины проводилось устраиванием живых мостов. (Живой мост, возможно, не является открытием людей. Его используют, например, мартышки и кочующие муравьи при переправах.) При этом в трясину ложились цепочкой, и на полученный путь остальные люди ложились и ползком переправлялись куда надо. Тогда возникли смысловые понятия русских поговорок: «На него можно положиться», «Он положительный». А всё хорошее после открытия речи стали называть положительным. Ведь цепочка положительных людей означала доступ к пище! Естественно, в таких условиях и пищу делили по принципу открытости и справедливости. Иначе обиженный станет ненадёжным звеном в цепи и не подаст руки. А так как все часто вязли в трясине, то в живых оставались только такие, которым подавали руку. Поэтому в первом стаде людей выживали по принципу взаимопомощи, в нём господствовал коллективизм, и отсутствовала деспотическая иерархия, в отличие от других животных. Такое взаимоотношение подготовило почву для того, чтобы люди могли спокойно слышать и наблюдать друг друга.
Когда в общественном поведении привычка взаимопомощи закрепилась, то взрослые бывалые люди уже не боялись завязнуть. Поэтому, когда кто-либо влипал в трясину («вот влип, так влип!» – русская поговорка), то он уже не мог издавать непроизвольные звуки, так как не было соответствующего испуга и истерики. Зато в такой ситуации человек сознательно подражал истерическому выдоху.
Осознанное подражание истерическим выдохам привело к возникновению стонов и озвученных выдохов. С тех пор люди пользуются стонами и озвученными выдохами как сигналами для привлечения внимания. Стон в некоторых ситуациях до сих пор имеет преимущество перед словами. Например, когда человек не может даже говорить (ранен или в бреду), то стон привлекает внимание к живому человеку для посильной помощи со стороны.
После изобретения стонов, данный диапазон звуков стал широко применяться в повседневной жизни. Здесь стоны разделились. Стоны стали употреблять здоровые люди при требовании помощи в работе по преодолению трясины. Постепенно из таких звуков сформировались междометия. А больные люди стали применять стоны при требовании помощи во время отлёживания в гнезде. Стонами больные напоминали здоровым, чтобы во время прилива те помогли бы им не захлебнуться.
Стоны и озвученные выдохи являются человеческим культурным наследием и традицией прошлого со времён этапа подражательного образа. Доказательством тому, – наблюдения за домашними общественными животными – собаками. Если собаку несколько лет воспитывать в семье, то она, подражая людям, приобретает способность стонать и вздыхать. Такая собака обычно вздыхает и стонет в спокойной обстановке, когда все спят. То есть, собаки могут стонать и вздыхать, но в собачьей стае они предпочитают скулить. Человек тоже может скулить, но человеческом обществе предпочитает вздыхать и стонать. Таким образом, скуление является общественной традицией собак (и волков), а стонание и вздыхание – традицией людей.
Скуление – это звуки, издаваемые при выдыхании воздуха через сжимающуюся напрягаемую гортань. Для человеческого организма скуление является одним из порождений стонов, ибо звук из ненапряжённой гортани первичен, а из напряжённой – вторичен. Скуление не закрепилось в разговорном употреблении людей по той же причине, по которой в разговорной речи не остались гуканье и рыканье (см. далее).
Животные звуки – гуканье, рыканье и скуление вышли из употребления людей по той простой причине, что на них требовалось затрачивать полное или неэкономное выдыхание. Если плывущий человек позволит себе гукать, рыкать или скулить, то он быстро собьёт себе дыхание и станет неполноценным пловцом, пока не отдышится. Кроме того, такие резкие большие выдохи провоцируют резкие движения, которые при перемещениях по трясине просто опасны. В результате, среди первых людей поначалу закрепилось общение стонами и озвученными выдохами. (Люди с другим общением тонули.) А открытые стоны и особенно озвученные выдохи фактически являются неоформленными гласными звуками.
Животные гуканье, рыканье и скуление хоть и являлись нечленораздельными речевыми символами, но всё же они передавали определённую информацию. Поэтому при всём их несовершенстве для земноводного образа жизни, от них отказались не сразу. Во время первых диалогом их пытались употреблять. Но без сильных выдохов и резких движений. В результате, под действием причин, описанных в 1.3.1, гукание превратилось в первые слога, а рыкание – в звук «р».
Таким образом, на девятом этапе развития сознания (1.1.4) из нечленораздельной речи начали выделяться зачатки членораздельной. Причём, из открытых стонов (с открытым ртом) и озвученных выдохов выделись неоформленные гласные звуки, из закрытых стонов (с закрытым ртом) выделились протяжные согласные звуки «м» и «н», из рычания выделился протяжный звук «р», а из гукания выделились какие-то первые слога с короткими звуками.
В среде шумящих волн прибоя неоформленные гласные звуки имели преимущество перед протяжными согласными с точки зрения лучшего привлечения внимания. Здесь согласные звуки из-за шума прибоя, людской невнимательности и прочего прослушивались хуже. По этой причине именно неоформленные гласные звуки стали употребляться в качестве универсальной связи для привлечения внимания. Причём, такое понятие связи было воспринято первым человеческим обществом интуитивно (на уровне условного рефлекса) как многократно повторяющийся зрительно-чувственный образ, и затем оно было в целом осознано при пантомимном обсуждении (1.1.4).
Дополнительным стимулом для такого интуитивного восприятия служило то, что неоформленные гласные звуки являлись порождением усталой или истерической отдышки. А в таком дыхании присутствует самое первое понятие связи, которое любой пловец ощущает особенно отчётливо – связь дыхания и жизни. Дополнительно понятие связи добавлялось к символьному значению неоформленных гласных звуков при требовании «руки помощи», или при постоянном наблюдении за купающимися детьми, которые с плачем цеплялись за длинные волосы матерей, в надежде, что им дадут подержаться и отдохнуть.
Весьма вероятно, и на это косвенно указывает смысл связи в гласных звуках, что до изобретения гласных звуков, люди уже умели заплетать друг другу косы (чтобы волосы не слипались в комки и не мешали в трясине25), и умели плести из своих волос верёвки, которыми связывались при преодолении трясин. Как бы то ни было, но две традиционных косы у русских женщин в условиях трясины дают возможность связываться для страховки при установке живого моста, чтобы мужики по покладистым жёнам26 смогли бы её преодолеть и добраться до добычи.
Под действием этих причин гласные звуки приобрели традиционный образный смысл любой связи между чем-либо. Здесь главным образом любой связи стала дыхательная связь человека с воздухом, без которой невозможна никакая другая связь (с точки зрения человека, конечно) и связь человека с другими людьми.
Но, разумеется, что люди часто издавали гласные звуки и без очевидной причины, хотя бы для того, чтобы повыть на луну. Тем более что в первой среде обитания бояться было некого, а развлечений не хватало, и люди сидели тесной кучей, им было скучно. Весьма вероятно, что развлекательное индивидуальное и коллективное вытьё и мычание было так же в порядке вещей, как и кваканье среди лягушек.
Оформление различных гласных звуков на самостоятельные и уточнение их смыслов произошло в условиях, когда коллективные действия требовали пантомимного обсуждения (1.1.4, этапы развития сознания), например, для организации совместной переправы на охоту. При этом, как свидетельствует русский язык, использовалось пантомимное изложение, от слова «ложить», и, естественно, ложить предметы. Во времена отлива в своём гнезде или на скале люди делали ложь из палочек, камешков или листочков, и как Чапаев Петьке27 на картошке, пытались объяснить друг другу предстоящую операцию. Только слов тогда ещё не было, и их заменяли жестами и дополняли звуками.
В пантомимном разговоре без предварительного сговора, каждый собеседник заранее условно делит все понятия жизни на диапазоны различной степени касаемости или близости происходящего с точки зрения себя, по отношению к предметам внимания. Соответственно и произношение гласных звуков, которыми сопровождалась предметная ложь пантомимы, как правило, зависело от личных понятий и впечатлений каждого говорящего. И здесь у каждого человека конкретный гласный звук был связан с понятием открытости рта при произношении этого звука. Ибо для пловца наиболее важное значение имеет связь воздуха с лёгкими. Кроме того, выдыхая в стиле усталой отдышки с различной открытостью рта, человек мог связываться звуковой связью с другими людьми либо вблизи себя, либо подальше, либо совсем далеко. В результате, каждый оформленный отдельный гласный звук, в конечном итоге, связался в общественном сознании с подражательным образом от «своей» открытости рта, которая соответствует заметно различной связи воздуха с лёгкими и связи человека с другими людьми, находящимися на разном расстоянии. Например, звук «а» издается при наибольшем открытии рта, при котором дыхание наиболее открыто. Соответственно этот звук общественное сознание стало использовать в смысле «наибольшей связи». Звук «а» стал употребляться в качестве возгласа для наибольшего привлечения внимания, или употребляться (в разговорной речи) в качестве союза для связки наиболее удалённых по смыслу друг от друга слов и предложений, или для другого, тому подобного (см. далее).
Итак, в процессе пантомимных разговоров неоформленные гласные звуки были разделены на отдельные (современные) и за оформленными гласными закрепились конкретные подражательные образы различной открытости рта при дыхании в стиле усталой отдышки. С помощью такого прогресса первые люди смогли решить две важных проблемы:
-
Как с помощью нескольких звуков последовательно выражать множество конкретных понятий пантомимного разговора. Здесь мимика, жесты, перемещение предметов и указание пальцами на предметы дополнялись звуками, что позволяло различные образные понятия связывать по-разному и более ясно выражать свою мысль окружающим. Например, человеку достаточно было сказать: «А-а-а!», и все понимали, что возглас связан с чем-то наиболее важным или дальним, или состыковкой наиболее далёких вещей (противопоставление и так далее). А если он сказал: «О-о-о!», – то с чем-то обычным или окружающим (см. далее). То есть однозвуковые слова играли роль мощных омонимов28, имеющих целые диапазоны понятий.
Пантомимные разговоры, улучшенные дополнением оформленных гласных звуков, дали человеческому обществу пользу не только при добыче пищи, но и при развлечении. В процессе воя и мычания на луну возникли первые поэты и композиторы.
Люди осознали двойную выгоду от использования звуковых символов, и с тех пор начали их сознательно совершенствовать
1.3.3 Эволюция гласных звуков
Из неоформленных гласных звуков в результате общественной эволюции выделилось пять пар оформленных: А–[Я], Э–[Е], Ы–И, 0–[Ё], У–[Ю]. (Здесь буквы в [ ] обозначают звуки, произносимые при чтении соответствующих букв после мягких согласных. Например, разница при чтении звуков А–[Я] в словах «арбуз» и «пятница». В первом случае первый гласный звук произносится как «а», а во втором случае – как «[я]» (не как «йа», а как писклявая «а»).
При пантомимных обсуждениях открытость рта сначала разделили на наибольшую А–[Я] и наименьшую У–[Ю]. Это было всем понятно. Но некоторые творческие деятели между этими крайними положениями рта, примерно по середине его открытости, выделили срединную открытость Ы–И. Не у всех первых людей хватило ума понять такое. Поэтому при пантомимном объяснении своего открытия звука Ы первые таланты использовали в роли просветительского инструмента деревянную палку, приплывшую с реки (поскольку все остальные предметы первой среды обитания для этой цели не годились – ни камни, ни вода, ни что другое). Они показывали на её толстый конец и говорили «А!». Показывали на тонкий конец и говорили «У!» 29.. Затем показывали на середину и говорили «Ы!» Но не всем сразу становилось ясно, что звук Ы занимает среднее положение по открытости глотки. Первооткрывателям приходилось долго втолковывать свою мысль дополнительными телодвижениями. И всем было видно, что если эту самую палку поставить «звуком Ы» на ребро ладони или на палец, то палка перевернётся, так как один конец тяжелее другого. Поэтому звук Ы стал для всех обозначать переворачивающую, и даже превратную связь. Понятие превратности здесь возникло ещё и потому, что самые непонятливые члены стада за свою непонятливость могли получить этой самой палкой по голове. А для демонстрации смысла писклявых звуков [Я], И, [Ю], использовалась ствол деревца с корневищем и с веточками на макушке. Ствол переламывали по средине. Он с тонким скрипом ломался, но из-за присутствующей везде сырости обе половинки не отрывались и держались на щепе, и их можно было повесить на сучёк, причём после этого никакого переворачивания не было. Поэтому звук И стал обозначать тонкую не переворачивающую или специальную связь.
Далее, таким же способом между превратной открытостью рта и наибольшей открытостью выделили простую открытость Э–[Е]. Громкость от такого звука среди шумного прибоя позволяла себя открыть из засады, но не на наиболее возможном расстоянии, как от звука А30. То есть звуки Э–[Е] стали использовать для открытого представления чего-либо. А между превратной и узкой открытостью выделили обычную открытость 0–[Ё]. Такой открытости рта было достаточно и для обычного дыхания при обычных движениях, и для получения обычной громкости звука, и для привлечения внимания обычного окружения людей, то есть в непосредственной близости.
В результате такое разделение сильно облегчило и ускорило пантомимный разговор. Например, если человеку требовалось объяснить противопоставление двух предметов, то он сначала указывал на один из них пальцем и говорил: «Э-э-э!» («это»). Затем говорил: «А-а-а!» («противопоставление»). И указывая пальцем на другой предмет, говорил: «Э-э-э!» В переводе на современный язык передаваемый смысл был примерно таков: «Это – там, а это – там». Или: «Это – такое, а это – такое (или другое)».
Кроме представленного разделения каждая пара гласных звуков стала символизировать два противоположных типа связи: «грубая – тонкая». Здесь парные звуки имеют одинаковую открытость рта, но различаются по огрублению звука гортанной вибрацией. Грубые звуки отличаются зычностью и значительностью, а тонкие – писклявостью. Поэтому грубые звуки стали использовать для обозначений понятий в грубых и значительных ситуациях, а тонкие – в тонких. Например, сейчас, когда хотят подчеркнуть значительность ситуации, то говорят: «Э, дорогой...», старательно придавая звуку «э» отчетливую жесткость (гортанность). А когда больше надеются на рассудительность собеседника, то говорят: «[Е], батенька...» Таким образом, грубые звуки стали обозначать жесткий, целостный образ связи, а их парные тонкие звуки, заключённые далее в квадратные скобки, стали обозначать соответствующий образ при тонких операциях или взаимодействиях.
1.3.4Гласный звукоряд А–[Я], Э–[Е], Ы–И, 0–[Ё], У–[Ю]
1.3.4.1А
Подражательный ключевой образ – звук от наиболее открытого рта.
Краткое значение звука – грубая наибольшая связь.
Демонстрация звука:
А! – восклицание для наибольшего привлечения внимания. В спокойном разговоре является демонстрацией наибольшего внимания или наибольшего приятия информации.
Пример:
– А!!! Спасите!
– А, как интересно!
– А! Вот не знал!
А – союз для связи наиболее удалённых по смыслу предложений и частей предложений, или для связи отсутствия разговора и разговора.
Пример:
– А, скажите, пожалуйста...
– Здесь нет, а там есть.
– На траве дрова, а в реке пароход.
1.3.4.2[Я]
Краткое значение звука – тонкая наибольшая связь.
Демонстрация звука:
Здесь примеры отсутствуют по причине их отсутствия в качестве отдельных современных русских слов.
1.3.4.3Э
Подражательный ключевой образ – звук от открытого рта.
Краткое значение звука – грубая открытая связь.
Демонстрация звука:
Э! – восклицание для открытого (по крайней мере для собеседника) привлечения внимания.
Пример:
– Э! Ты что делаешь?
– Э! А ну, выходи!
Э – открытое связывание слов в предложении при мыслительном процессе вслух.
Пример:
– Я... э-э-э... скажу следующее...
1.3.4.4[Е]
Краткое значение звука – тонкая открытая связь.
Демонстрация звука:
Здесь примеры отсутствуют по причине их отсутствия в качестве отдельных современных русских слов. Исключение составляют некоторые разговорные дублирования. Здесь «Э!» говорят, когда подчеркивают жесткость ситуации, а «[Е]!» говорят, когда подчеркивают тонкость ситуации и больше рассчитывают на рассудительность собеседника.
1.3.4.5Ы
Подражательный ключевой образ – превратная открытость ротовой полости, а также переворачивающаяся связь в виде палки, поставленной серединой на ребро ладони (см. 1.3.3). Отсюда привносит в слова понятие вертикальности
Краткое значение звука – грубая направленная связь, то есть превратная связь.
Демонстрация звука:
Здесь примеры отсутствуют по причине их отсутствия в качестве отдельных современных русских слов или начальных букв. Однако звук привносит в слова смысл превратной или балансировочной связи.
Например:
Бы – содержит понятие балансировки в смысле «будет или не будет?»
Быт – содержит понятие балансировки жизненных отношений на твёрдости. По понятиям первой среды обитания твёрдость в первую очередь есть место отдыха и приёма пищи. Соответственно в русском языке различают в первую очередь производство и быт (домашний). И во вторую очередь различают производственный быт.
Бык – содержит понятие превратности против волны (волнорез) или при отражении опасности (самец крупного рогатого травоядного).
Пытка – содержит понятие превратности.
Ты – содержит понятие вертикальности (смотри 1.4.5.1).
Мы – содержит понятие вертикальности и превратности (смотри 1.4.13).
1.3.4.6И
Подражательный ключевой образ – превратная открытость ротовой полости, а также переломленная пополам палка с ветками, когда половинки держатся на щепе и могут быть подвешены за неё (см. 1.3.3).
Краткое значение звука – тонкая направленная связь.
Демонстрация звука:
И – союз для тонкой направленной связи относительно равноправных вещей, понятий, предложений или частностей, которые не переворачивают друг друга.
Пример:
– Один, и два, и три...
– Он и она.
1.3.4.7О
Подражательный ключевой образ – звук при специальном положении губ, ограждающем рот от попадания в него водяных брызг, когда сквозь рот проходит именно столько воздуха, сколько требуется для обычного действия. Тогда можно заниматься только собой и небольшим окружающим пространством, в пределах досягаемости рук.
Краткое значение звука – грубая обычная связь.
Демонстрация звука:
О – союз для связи с обычным окружением рассматриваемого объекта.
Пример:
– И это всё о нём.
– Расскажи мне о нём.
– О нас нужно знать.
О! – восклицание для привлечения обычного внимания собеседника на что-либо.
Пример:
– О! Смотри!
О! – восклицание при желании перевести нетерпимое или необычное в разряд обычного, или терпимого.
Пример:
– О! О! О! Вот недотрога!
– О, богиня!
– О, как мне плохо...
О! – восклицание при утверждении обычности и правильности.
Пример:
– О! Нормально!
1.3.4.8[Ё]
Краткое значение звука – тонкая обычная связь.
Демонстрация звука:
Здесь примеры отсутствуют по причине их отсутствия в качестве отдельных современных русских слов.
1.3.4.9У
Подражательный ключевой образ – звук от специального наиболее тесного для дыхания положения губ, при котором воздух можно дуть узким направленным пучком, что видно, когда его нацелишь в воду в непосредственной близости от себя.
Краткое значение звука – грубая узкая связь, тесная связь.
Демонстрация звука:
У! – восклицание-вой, для выражения душевной тесноты от безысходности или тому подобное.
Пример:
– У-у-у! Как мне...!
У – союз для тесной связи, для указания тесной близости зависимых вещей с относительно независимой.
Пример;
– Соберемся у него.
– У березы есть листья
1.3.4.10[Ю]
Краткое значение звука – тонкая узкая связь.
Демонстрация звука:
Здесь примеры отсутствуют по причине их отсутствия в качестве отдельных современных русских слов.
Мы ознакомились со смыслами гласных звуков. И хотя они сами по себе имеют конкретные значения, – основная их функция заключается в регулировании значений согласных звуков (смотри 1.4.3).
|
