1.2Литературное моделирование первого места обитания человека
1.2.1Обоснования литературного моделирования.
Научный метод последовательного определения соответствий у деталей целостного предположения с фактическими данными или системный подход до ознакомления с расшифровкой русских звуков предполагает наработку у читателя целостного образа предположения. То есть перед ознакомлением с русскими смысловыми звукорядами требуется получить образное представление о первичной среде обитания человека. Легче всего это сделать с помощью метода литературного моделирования. Поэтому вашему вниманию предлагается несколько глав из исторического романа «Русы и русалки». В них достаточно хорошо представлен образ первичного местопребывания человека и отведено достаточно времени на его усвоение.
Для усиления остроты сюжета в историческую повесть введены два допущения. Предполагается, что древнейшие люди, умевшие говорить на первоязыке, жили во времена Мезозойской эры, и что главную опасность для выживания людей представляли гигантские летающие животные. Основанием для столь непривычных положений являются публикации о некоторых событиях. В журнальной статье «Истребители динозавров – древние люди?»15 кандидат геолого-минералогических наук Ростислав Фурдуй и инженер Гарий Бурганский высказали предположение, что динозавров могли истребить древние люди. Оснований для столь сенсационного предположения они обнаружили более чем достаточно. Например, в окрестностях мексиканского города Акамбаро торговец Вальдемар Джульсруд с 1945 по 1952 годы собрал в размытой почве более тридцати тысяч глиняных фигурок. В преобладающем большинстве статуэтки изображали животных, неизвестных науке, или давно вымерших. В том числе динозавров, плезиозавров, бронтозавров. В 1972 году три глиняные фигурки были обследованы в лаборатории Пенсильванского музея с помощью термолюминисцентного метода. Все три фигурки дали одну и ту же дату – 2500 лет до н.э. То есть про динозавров знали люди, не имеющие современного образования! Одно из двух – или они были современниками динозавров, или они получили информацию по наследству от очевидцев. Лаборатория сочла возможным распространить эту датировку на всю коллекцию В. Джульсруда. Идентичные фигурки предлагали туристам жители местечка Сан Мигель Альенде неподалеку от Акамбаро. Находили они фигурки в пирамидах, расположенных в этой местности. Аналогичные изображения имеются на «чёрных камнях Ики» в Перу. Перуанские археологи первыми из них располагали ещё в 19 веке.
В русле Пэлэкси Ривер в Техасе сохранились чёткие окаменевшие следы динозавра (речное дно в этом месте существовало в меловом периоде. И тут же, совсем рядом, обнаружены отпечатки ног человека. Американский палеонтолог К. Н. Догерти установил, что здесь, в так называемой «Долине великанов», имеются сотни отпечатков лап ящеров различных видов – и повсюду рядом с ними встречаются следы человеческих ног. Американский геолог Г. Бурру ещё в 1931 году сообщал о находках отпечатков человеческих ног в слоях, возраст которых составлял 250 миллионов лет. Фотографии, выполненные Бурру (когда ещё не было компьютерной графики), неопровержимо доказывают, что там, где подошвы оказывают обычно наибольшее давление, песчинки окаменевшего песчаника спрессованы сильнее, чем между пальцами ног и под сводом стопы. То есть подделка путём вырезания этого следа здесь невозможна, так как невозможно изменить структуру песчаника. (Если камень сдавливать до смещения зёрен, то он просто разрушится.) Эти пятипалые отпечатки совершенно бесспорно свидетельствуют о человеческой стопе длиной 24 и шириной 10 см. Стопе, которая произвела отпечатки во времена осадконакоплений, до процесса так называемой литификации (камнеобразования). А человеческая стопа, как известно, без наличия человека не бывает.
Если данные факты объявить фальсификацией, то тогда придется предположить, что «Долина великанов» была создана искусственно, путём бетонирования всей поверхности долины, с одновременным нанесением отпечатков следов динозавров и людей. Для проведения столь обширных мероприятий пришлось бы выполнять следующие работы:
1)Снятие верхних слоёв почвы и грунта вплоть до соответствующего геологического пласта осадочных пород, с одновременным складированием каждого геологического слоя в отдельных отвалах – терриконах (как при шахтах).
2)Бетонирование всей открывшейся поверхности долины специально приготовленной смесью. Такая смесь должна быть сделана из размолотой горной породы соответствующего геологического пласта с добавлением глины или портландцемента или алебастра. Причём укладка бетона должна быть в значительной степени ручной, чтобы отразить рельеф речной долины.
3)Нанесение отпечатков следов под руководством выдающихся специалистов палеонтологов.
4)Технологический простой (один-два дня) по ожиданию затвердевания бетона.
5)3асыпка отвердевшего слоя следующими геологическими слоями из терриконов по пункту 2), 3) и 4).
6)Восстановление почвенного покрова и выращивание прежней растительности.
Перечисленные работы относятся к категории капитального строительства. Они не по плечу мелким и даже средним фирмам. Для их производства нужны затраты стоимостью от десятков до сотен миллионов долларов. Кроме того, окупаемость этих затрат можно организовать только после того, как долина зарастёт кустарником и деревьями. То есть через десятки лет. Зачем такие большие деньги хоронить в земле, когда они в американском государственном банке за десять лет удвоятся? Таким образом, фальсификация данных фактов, перечисленных в журнальной статье, представляется весьма и весьма сомнительной.
Представленные факты далеко не единственные. Например, общеизвестны так называемые «кладбища динозавров». При этом существуют гипотезы, что динозавры вымерли после столкновения Земли с большой кометой или метеоритом. Получается, что от такого взрыва динозавры сбились в большие стада и больше не разбегались и ни куда не уходили до самой смерти, А ведь им кушать-то надо было! Что же касается «долин смерти», куда будто бы уходят больные животные перед смертью, то эту роль неплохо выполняют и хищники. Да и больное животное туда добраться не сможет. Его просто съедят по дороге. Таким образом, кладбища для динозавров устроили не метеориты, а та же сила, что устроила кладбища для мамонтов.
На территории Сибири существовали и существуют гигантские кладбища мамонтов, где погибли не только старые особи, но и молодые, такие, как знаменитый мамонтёнок Дима. В то же время все знают, что мамонт был истреблён людьми. То есть кладбища мамонтов были организованы людьми. А раз так, то и кладбища динозавров – тоже. Причём заметьте: кладбища мамонтов есть, а кладбищ слонов – нет! Возникает вопрос: «Почему и каким образом северных животных – мамонтов истребили на Севере, а на Юге слонов не истребили?» Ответ очень простой. Оказывается, мамонты мешали русскому подсечно-огневому земледелию. Проходя по лесу, они прокладывали просеки, что позволяло врагам беспрепятственно проникать и заселять русские территории сорокополья, о чём будет рассказано во второй части. Поэтому мамонтов пришлось истребить путём строительства сооружений, запирающих выходы стад мамонтов из мест водопоя или постоя, или запирая перевалы путей сезонной миграции. И там мамонты гибли от недостатка кормов и холодов. Соответственно таким же способом ранее были истреблены и динозавры.
Естественно, что такое событие, как истребление динозавров, должно быть отмечено каким-нибудь памятником. И претендент на такой памятник есть – это остров Пасхи, где гигантские фигуры идолов смотрят в море, возможно, для того, чтобы из него не вышли гигантские плезиозавры для откладывания яиц. Здесь, возможно, используется эффект огородного пугала, и там идолов установили для отпугивания уже пуганых животных. Причём нужны были именно каменные идолы, так как плезиозавры, скорее всего, жили столько же, сколько их современники – большие морские черепахи, то есть сотни лет. Соответственно, что и борьба с плезиозаврами на каждом месте кладки яиц продолжалась сотни лет, с использованием вечных каменных монументов.
А истребление живородящих плезиозавров, по всей вероятности, было проведено с участием дельфинов. Здесь люди, в окружении дельфинов, подплывали к плезиозаврам на лодках и вонзали в тела гадов16 поганые гарпуны, вымазанные в испражнениях или слюне17. Почувствовав боль, плезиозавры кидались на дельфинов, так как лодки-долблёнки казались им безобидными стволами деревьев. В результате дельфины кидались наутёк, люди оставались целыми, а гарпуны оставались гнить в боках у рептилий. И рептилии погибали через пару месяцев от заражения. Таким образом, предположение о людях – истребителях динозавров объясняет и такую загадку, как дружелюбие дельфинов к человеку, их готовность к сотрудничеству. Видимо при земноводном образе жизни людей дельфины заключили такой же союз с человеком, как на суше его заключили собаки.
Так что на фоне этих весьма убедительных соображений, рассуждения о гибели динозавров от действия метеорита выглядят просто смешными. Ну не мог метеорит при истреблении пресмыкающихся, сортировать их на динозавров и крокодилов с птицами, сортировать их кладки яиц! Он бы их истребил всех разом, особенно беззащитные кладки птиц. Если выжили птицы и летучие собаки, то тем более должны были выжить птеродактили, способные за день пролетать до 300 километров! И тем более не мог метеорит истребить живородящих плезиозавров.
Отрицание подобных фактов со стороны современных столпов археологии и палеонтологии можно рассматривать как следствие личного нежелания переуточнять существующую модель эволюционного развития. Она зависит от многих факторов, в ней содержатся тысячи данных, и на соответствующую уточняющую работу нужны долгие годы. Например, а вдруг живородящие плезиозавры были млекопитающими? Всё-таки и у них и у дельфинов зубы одинаково конические, да и размеры одинаковые, да и в строении костей вроде бы нет того, чего нет у дельфинов... В этом случае придётся допустить существование крупных млекопитающих во времена динозавров... Но, зачем это нужно выяснять, когда столпам археологии и так живётся неплохо? Они пишут статьи и книги, обмениваются опытом, ездят на симпозиумы... Человек, который всю жизнь доказывает, что при динозаврах крупных млекопитающих не было, обнаружить наличие млекопитающих, где не положено, просто не сможет. Даже наткнувшись на целые скелеты, он всё равно будет рассуждать о новых видах динозавров. Поэтому, в существующих условиях на подобный подвиг можно поднять только молодой научный народ. Но он не авторитетен и у него нет денег на производство раскопок для поиска костей человека во времена динозавров. А старики для них денег добывать не будут по вполне понятным причинам. Позволим же себе взять смелость и заявить, что для остроты сюжета рассказа древним людям требовались динозавры. Иначе бы в первой среде обитания у них не было бы соперников. То есть без соперников люди возникли бы там тем более, но рассказ от этого был бы уже не так интересен.
В качестве основных соперников первых людей представлены летающие гиганты, подобные тем, что жили в Аргентине 5 – 8 миллионов лет назад18. Размах их крыльев был даже больше, чем у птеродактеля и достигал 25 футов (более 8 метров). Найденный скелет от клюва до кончика хвоста равнялся 11 футам (почти четырём метрам). По заключению ученых, эта птица весила около 160 фунтов (до 72 килограмм) и могла пролетать за день расстояние в 200 миль (более 350 километров). Если напрочь отрицать возможность одновременного существования людей и динозавров, то, во всяком случае, уж эти-то летающие существа вполне могли застать предков человека. Например, кости австралопитека датировались 4 миллионами лет19.
И ещё. Для полноты правдоподобия герои рассказа разговаривают на бытовом русском языке, а не на литературном. Без этого нельзя обойтись. Уж поскольку мы претендуем на научность, то должны придерживаться принципа реализма.
1.2.2Научно-исторический рассказ «Русы и русалки»
1. Боевое крещение
Лёха стоял дозорным на верхушке прибрежной скалы и с хмурым видом оглядывался по сторонам. Быть дневным дозорным – удовольствие не из приятных. Особенно таким знойным вечером. Сейчас от нагретого за день моря поднимаются потоки тёплого воздуха, на которых любят зависать лихи. Заходя со стороны низкого солнца, хоть одно, но обязательно спикирует на остров. И горе нерадивому дозорному! Огромное перепончатое животное ударит клювом, подхватит лапами и унесет навсегда. А племя, проводив неудачника прощальным стоном, загонит на скалу следующую жертву.
Юноша вздохнул и переступил с ноги на ногу. Сегодня он впервые заступил на дежурство и чувствовал себя неуютно. Перед совершеннолетием все взрослые ребята служили дозорными, но только для половины из них это испытание заканчивалось благополучно. Его приятеля Андрюху так и не успели посвятить в мужчины. Осталась от него только шуба из тины и водорослей. Лёха поплотнее запахнулся в такую же. Эх, Андрюха, Андрюха...
Юноша ещё раз переступил с ноги на ногу. С непривычки стоять было тяжеловато. Но мужики говорили, что на берегу тяжелее. И без такой подготовки туда соваться не имело смысла – сразу сожрут. А как хочется быть охотником! Вот прибываешь домой, тащишь за хвост только что утопленного ящера. Прикрываешь им горку рыбы, наловленной женщинами, и ловишь на себе восторженные взгляды. Ты откусываешь от добычи самый лучший кусок, но говоришь: «Я уже наелся там, на Берегу». И отдаёшь свою долю матери. Отец одобрительно кивает: «Ты у нас молодец, скоро совсем станешь таким же, как я»... Вдруг послышались махи крыльев. Парнишка быстро оглянулся, – но это пронеслась пара летучих лис. Фу ты, чёрт, как же это он так прозевал! А если бы не заметил лихо? Вспотевший от страха мечтатель стал усердно разглядывать околосолнечное пространство. От этого занятия он быстро ослеп и надолго зажмурился. Когда зрение восстановилось, он решил послушаться старших, – не пялиться без толку на солнце, а посматривать туда только в случае нестерпимого желания. В конце концов, лихо – не стрекоза, оно видно издалека, и для подлета к острову ему нужно довольно большое время. И вот, устав беспокоиться, Лёха перенёс своё внимание с небес на то единственное место на Земле, где люди выживали в жестоких условиях Мезозойской эры.
Островок, где спасалось лёхино племя, представлял собой неровный скалистый выступ, длиной сорок шагов, шириной шагов двадцать и в высоту – от двух до трёх человеческих ростов. Много веков подряд со стороны реки к нему прибивало кучи полузатонувших кустарников и деревьев. При отливе всё это оседало на открывшуюся грязь и частично засасывалось ею. И во время прилива всплывала уже не вся опустившаяся древесина. Затонувший топляк покрывался илом, – и так постепенно у подножья острова над трясиной начала расти твердь, становясь всё больше и больше. Наконец её уровень достиг человеческой груди, и из этой кучи-малы получилась ощетинившаяся стволами плоская полукруглая ступень, с радиусом в двадцать шагов. Теперь во время подъёма воды она покрывалась соленой жижей на четверть локтя, и волна стала выбрасывать принесённые рекой деревья не далее, чем на самый край. В результате данное творение опоясалось собственной стенкой и стало напоминать гигантское воронье гнездо, залитое илистой грязью. В этой грязи, на подстилке из морской тины и расположилось первое племя людей планеты Земля – двадцать жён, четыре мужа и семнадцать детей от мала до велика. К тому же половина женщин имела грудных детей. Сейчас было видно, как взрослые, перемазанные илом с ног до головы, предавались послеобеденному сну. А ребятишки, не менее чумазые, ковырялись в поисках червей, затевали игры на спинах у старших или пытались лазать по торчащим стволам.
Лёха перевёл свой взгляд на реку и слева на берегу заметил речных волков. В отличие от морских, речные были покороче раза в два, у них имелись лапы, а не ласты и не было длинной шеи. Эти серо-коричневые бандиты лежали широко раскрыв пасти. Им хорошо. Они один раз кого-нибудь проглотят и потом целый месяц греются на песочке. И никто им не страшен. Даже тиран избегает на них нападать. Единственный серьёзный враг – это их морские сородичи. В прошлом году все видели, как безветренным днём очень крупный речной бродяга выплыл на морской простор, чтобы полакомиться пресноводной рыбкой, ослепшей в морской воде. И сразу же о чём-то поспорил со своим морским собратом. В конце концов прав оказался моряк, перекусив речника пополам. Через пару месяцев уже моряк, не дождавшись второго вкусного речника, сам протиснулся через гирло в реку. Но здесь ему негде было развернуться. И как только он со своими ластами застрял на отмели, так его шея сразу же очутилась в крепких и надёжных зубах. С тех пор одна порода волков не совалась в реку, а другая – в море. Так что теперь лежат речные волки у себя на отмели в полнейшей безопасности, разевают пасти и думают: «Хорошо быть волками».
Лехин взгляд рассеянно скользнул по крупной сети пресных протоков, покрывающих трясину. Частенько после прилива они меняли своё расположение, разветвляясь от устья реки и неся всё новые массы ила. По этим протокам можно вплавь добраться до моря или подняться в реку. Но из крупных животных такое под силу только волкам, змеям и человеку. Для одних – это ничейная земля, другие, которые покрупнее, не любят приливы-отливы, а мелкие на человека не нападают – сами боятся. Так и получилось, что на затопляемом гнезде и прилегающей полосе трясины обосновалось племя голых обезьян – людей. Единственную большую опасность для человека здесь представляет птица-лихо. Размах её крыльев достигает пятнадцати шагов, а весит она как здоровенный мужик. Однако такая дичь сама является желанной добычей, – стоит за неё зацепиться двум-трём бойцам, как ей уже не взлететь. Кожаная птичка это знает и осмеливается нападать или на одиночных взрослых, или на группу не успевших встать на ноги. А детей ворует – прямо беда.
Лёха опять метнул свой взгляд сквозь солнечные лучи, – и вовремя! Несколько крылатых хищников ринулись в атаку.
– Воздух! – крикнул дозорный, и, уронив шубу, сбежал вниз. Всё племя сразу вскочило на ноги. Женщины, подхватив маленьких детей, бросились к скале, уклоняясь на бегу от деревянных препятствий. Ребята постарше не отставали. А мужчины пинками подгоняли неторопливых. Вмиг под крутой частью скалы сбилась плотная толпа, и Лёху со всех сторон сдавили малыши. Забыв обо всём на свете, оскорблённый герой протиснулся во внешнюю шеренгу женщин и дернулся было на помощь отцам, но мать и сестра схватили его за руки, и он не решился вырываться. Над людьми пронесся мощный шум. Четыре громадных тени промелькнули над островом и взмыли вверх. Что заставило лихов охотиться звеном? Никогда такого ещё не было. Обычно они летают по одиночке и тактика у них всегда одна – незаметно подлететь со стороны солнца, на бреющем полете схватить жертву и взмыть вверх. При этом они тормозят о воздух крыльями, вынося лапы вперёд для пружинящего прыжка, чтобы, схватив добычу, ею же и оттолкнуться от земли. Если местность неровная и бреющего полета не получается, то хищник садится перед жертвой, наносит ей разящий удар клювом, привзлетев, выносит вперёд свои лапы, и, схватив беспомощное тело, немедленно улетает. А здесь они летели стаей! Видать извели корм во всей округе, и лютый голод заставил их держаться вместе.
Обозлённые неудачей, что дичь их вовремя обнаружила и забилась под скалу, они яростно заклекотали и заложили крутой вираж для захода на посадку. И вот, хлопая крыльями и поднимая потоки ветра, алчущие твари расселись по краю людского гнезда. Между ними и Лёхой в напряжённом ожидании застыла единственная четвёрка воинов, и Лёха похолодел, увидев, что самый высокий мужчина в полтора раза ниже любого животного. Четверо против четверых... Однако, окружив полукольцом голые дрожащие тела, твари не решались нападать сразу. Они удивились, что эти странные существа не бросились в рассыпную, а наоборот, сбились в кучу. Это неправильно! Так порядочная дичь вести себя не должна! Все стайные животные при опасности удирают во всю прыть!.. А люди жались к скале и тоскливо соображали, что давно бы бросились врассыпную, да только деваться некуда – вокруг трясина.
На всякий случай птицы начали пугать голых обезьян высокими взмахами крыльев и громкими стуками клювов. С каждым взмахом они подпрыгивали, приближаясь к толпе на два-три шага. Им, в общем-то, ещё лучше, когда еда не разбегается, а стоит на месте. Однако затравленная «еда» уже имела кое-какой опыт:
– Ура! – хрипло крикнул вождь и бросился на ближайшего крылана, стоящего в центре справа.
– Ура! – подхватили бойцы и побежали следом. Только бы им добежать! Тогда врага схватят, опрокинут, разорвут крылья, выцарапают глаза, перегрызут горло... Но зверь нанёс крыльями четыре молниеносных удара, и четыре смертника сами оказались опрокинутыми навзничь. Они упорно поднимались, чтобы тут же упасть снова. Лёха рванулся на помощь, но женщины в него вцепились ещё крепче. Торжествующий рёв вырвался из глотки победителя, и, подхватив его клич, две боковые птицы в нетерпении подпрыгнули и опустились в шести шагах слева и справа от толпы. Они стали наносить удары крыльями по плотному стаду теплых гладкокожих. Сейчас они всех собьют с ног и начнут пробивать клювами людей, неспособных уворачиваться среди валяющихся деревьев.
Вырывающийся парнишка зарыдал. Ведь он вовремя всех предупредил, значит, он настоящий воин, – а ему не дают даже броситься на врага!.. Бац! – удар крыла пришёлся в голову. У него в глазах всё потемнело, но, помотав головой, он изумлённо обнаружил, что не упал, как бойцы, потому что его держали за руки!
– Люди! – закричал он, – Возьмитесь за руки, и они нас не опрокинут! Вождь, отец! Возьмитесь за руки!
Мужики, сцепив руки, поднялись под сшибающим вихрем и сделали три шага вперёд. Этого оказалось достаточным, чтобы разорвать расстояние и выйти из-под ударов крыльями. Грузная птица пыталась, было, ударить вождя клювом. Но донельзя остервеневшие самцы так быстро бросились вперёд, что удар только скользнул по спине, разорвав ягодицу. В последний миг лихо хотело взлететь и вскинуло крылья, уже падая под дружным напором. Обезумевший от ярости вождь со всего маха воткнулся лиху головой в грудь и упал на него сверху. Образовалась рычащая свалка, где вождь добирался до вражеского горла, а другие воины зубами и ногтями рвали брюхо и бьющиеся крылья зверя.
– Ура! – закричал Лёха, – и возбуждённые женщины, почувствовав силу толпы, кинулись в бой. Новоявленный молоденький командир, нацелившись лбом на грудь ближайшего лиха, увлёк за собой мать и сестру. Однако пробежать шесть шагов достаточно быстро ему не удалось, и он получил разящий удар клювом по голове. Чёрная вспышка затмила его сознание. Последнее, что он помнил – это вкус и запах собственной крови...
2. Раненый
Нестерпимо жжёт голову... Ну, зачем эта боль?! ... Только что было так хорошо!.. Это прекрасно, – ничего не видеть, не слышать, не чувствовать. Никаких страданий!.. Я не хочу снова ощущать этот мир... Опять придется вставать, жариться на солнце, ползать по грязи вечно голодным и бояться, бояться, бояться! Бояться волков, бояться лихов, бояться Берега! Я мужчина. И если меня не унесут летуны, то всё равно когда-нибудь сожрут на Берегу. Так зачем же возвращаться из полного покоя в эту беспокойную жизнь?..
Капля... Упала на щеку... Кто-то плачет... Вот опять всхлипнул... Это мама... Она меня зовет... Жалко маму... Надо возвращаться... Но как не хочется!.. Ладно уж, пожалеем.
Лёха открыл глаза. Его голова покоилась на коленях матери. Было темно, и морские волны перекатывались через лежавших людей. Мать радостно воскликнула:
– Слава, иди сюда, он очнулся!
Отец, нежившийся на мягких местах сразу у четырёх жён, быстро перекатился поближе и присел рядом. Подошли остальные мужчины и женщины. Между ними просунулась любопытная голова Кольки, лёхиного брата, младшего на два года.
– Это что такое?! – вождь сунул Кольке под нос здоровенного краба, – Только что поймал возле туш. А ну, быстро на место! Ты часовой, или кто? Хочешь, чтобы крабы сожрали нашу еду?!
Колька, шмыгнув носом, исчез, и все взоры устремились на героя сегодняшнего дня.
– Ну, как дела, герой? – спросил отец.
– Пить, – ответил Лёха.
Отец развел руками:
– Придётся потерпеть до завтра, как вода спадет. Ты ещё очень слаб, чтобы тебя тащить к реке.
– На вот, передай ему, – сказал стоявший вождь, протягивая Славе пойманного краба, – а то я не могу нагибаться. Меня сегодня ну очень сильно в жопу клюнули.
Все рассмеялись. Отец, хихикая, вырвал из краба все ножки и протянул его по назначению. Лёха чуть не расплакался от волненья. Вместо воды высосать сочную мякоть краба – это хорошо, но ведь есть принято только всем вместе, получая свою порцию у хозяек еды! А тут что, – жрать на виду у всех? Нет!
– Бери-бери, – сказал отец под одобрительный шум толпы, – тебе оказана честь, мы тебя сегодня открыто выделяем.
– А я ведь не хотел возвращаться из нигде! – уже откровенно залился слезами раненый хлопец, чувствуя как мать нежно гладит его по волосам.
– Ты нужен племени, – взял слово вождь, – ты своими командами спас племя от разгрома. Без тебя осталось бы от нас человек несколько, забившихся в норы. Такое уже было. Охотились тогда птички на людей как на жаб, а мы и носа из воды не высовывали.
Радостно возбуждённая толпа, увидев, что на вождя накатило вдохновение, приготовилась слушать, а предводитель торжественно продолжал:
– Посмотрите на этого парня! Он уже перерос мать и скоро догонит отца. А сегодня он сам кинулся в бой. Значит лёхино время пришло. Лёха! После выздоровления ты будешь подвергаться проверке на зрелость. И как только твоя писька уронит первые капли семени, так мы сразу возьмём тебя с собой на Берег. Постарайся, чтобы тебя там не сожрали. И тогда, женщины, – вождь лукаво огляделся, – мужиков наконец-то станет побольше.
Лёха тем временем пытался присосаться к отверстию в крабьем панцире, где только что вырвали ножку с клешнёй. От напряжения у него мелко затряслась нижняя челюсть.
– Рената, помоги, – сказал Слава. Мать, приняв краба, высосала немного сочной мякоти и приложилась ртом ко рту сына. Лёха губами пытался втянуть в себя предложенную пищу, но из-за судорог в горле не смог сделать даже пол-глотка. У него получилось принимать пищу только поцелуями.
– Да, – нахмурился вождь, – много из него руды вытекло. Но ничего, парень здоровый, оклемается.
3. Выздоровление
– Баю, баюшки, баю,
Не ложися на краю, –
Прийдёт серенький волчок
И ухватит за бочок...
Лёха лежал на шубе из водорослей, положив голову матери на бёдра и задумчиво слушая её колыбельную песню. Рядом под скалой темнели туши двух убитых лихов. Возле них, сменяя друг друга, стояли часовые из подростков, охраняя еду от крабов и маленьких детей, которые время от времени нападали на туши. Вот один трехлетка храбро напал на поверженного врага и укусил за крыло. За что получил затрещину и поджопник. Лёха засмеялся, глядя на плачущую подрастающую смену.
– Смотри какой смелый, – промолвила мать, – уже третий раз напал.
– А ну не шуми! – прикрикнул часовой на плаксу. – Если не хочешь спать, так не мешай другим!
Наказанный и убитый горем ребенок позвал было маму, но на него зафукали со всех сторон, и оскорблённый мальчик, размазав сопли по лицу, наконец угомонился.
Во время ночёвки дети старше грудного возраста располагались между запасами пищи и полукольцом матерей, кормящих грудью. Далее, почти возле самого края гнезда, располагалось полукольцо спящих взрослых. Такая система позволяла сохранить беспокойное потомство от исследования трясины в ночное время. Для достижения края гнезда маленьким ночным путешественникам пришлось бы перелезать через грудных детей, а эти живые сигнальные устройства всегда работают безотказно. Да и много ли найдётся глупых среди вечно голодных детишек, чтобы ночью убегать от места распределения пищи? А чтобы дети в темноте не звали маму, то для этого их постепенно приучали спать отдельно, напевая колыбельные песни в обществе остальных детей. Подрастая, они становились охранниками пищи, а наиболее взрослым юношам доверяли пост дозорного. Затем, когда приходило время, юноши и девушки переходили спать из внутреннего круга во внешний, и их посвящали в мужчины и женщины. Об этом событии и говорил вождь Лёхе, намекнув, что из него может получиться пятый мужчина племени. Но почему его писька должна ронять какое-то семя, – Лёха не знал. Голодному не до этого. Правда как-то раз к острову прибило какое-то большое дохлое животное, и все тогда наелись до отвала. И пару ночей Лёху тревожили неясные видения. Но в тёмных волнах морского прилива среди медуз и водорослей заметить собственное семя невозможно. Девушкам было гораздо проще. Как только их ноги окрашивали первые месячные, так их сразу переводили спать во внешнюю дугу. А вот созревшие ребята оставались в неведении до самого посвящения.
Лёха стал разглядывать свою мать, её нависавшие округлые груди, кормившие его в младенчестве, её руки, такие знакомые и ласковые, её доброе лицо, с такой заботливой и тревожной улыбкой. Его захлестнула волна нежности:
– Я, как после боя, не могу глотать и принимаю пищу поцелуями. А ты меня спасаешь, – сказал сын и приложился губами к соску матери. А затем дотянулся до склонившейся головы и чмокнул её губы.
– Мама, – наконец промолвил он, – а что было потом?
– Когда ты упал, мы с Реной повисли на крыльях и опрокинули зверя. А следом подбежали другие женщины. Оставшиеся бабы бросились на третьего. Он успел одной из них расколоть голову и пытался улететь. Но Женя сумела надорвать ему крыло, и оно лопнуло, когда зверь поднялся над трясиной. До прилива крылья ещё виднелись. А последнее лихо воспользовалось общей суматохой и перелетело через свалку к оставшимся без присмотра детям. Там стояли вцепившиеся друг в друга девочки. Птица убила трех из них и среднюю унесла...
– А почему же все такие радостные?
– По преданиям, если на наше гнездо садилось больше двух лихов, то от племени оставались только заметно беременные женщины, которые заранее прятались в норах.
– А разве нельзя туда же спрятаться и всем остальным?
– По преданиям, однажды племя так и поступило. Но птицы остались ждать прилива и племя едва не погибло. Поднимающаяся вода затопила ходы, и люди скопились возле выходов, не решаясь подняться наверх. Те, кто не мог протиснуться до выходов, в основном дети и беременные женщины, – утонули. Остальных начали убивать птицы, пристроившись у выходов. Ударят клювом в голову, расколят череп и вытащат наружу. И тут же ловят следующего. А убежать нельзя – сзади ход забит утонувшими. Ночь спасла только двух мужчин и одну женщину. Пока обожравшиеся стервятники сонно жмурились, люди освободили ходы от погибших, перетащив всех наружу. И потом много месяцев не выходили днём на поверхность, питаясь крабами, сбежавшимися на трупы. С тех пор было решено в подобной ситуации отправлять вниз только пять беременных женщин – по одной на два выхода. А остальным – биться. Конечно, спрятавшимся женщинам будет нужен хотя бы один мужчина, но муж, уклоняющийся от боя за спасение племени, перестаёт быть мужем. И никто из них на это не соглашается. Зато теперь все ходят радостные. И ты радуйся: вчера мы научились биться шеренгой. И отныне здесь нашему племени не страшен ни кто.
– Я об этом не знал...
– Мы, взрослые, детям об этом не говорили, чтобы из вас росли смелые воины. Но теперь в этом нет никакой тайны... И всё благодаря тебе! Так что спи сынок и поскорее выздоравливай. Ты нужен племени, и я верю, что тебе предстоят великие дела!
Умиротворённый герой заснул. А спустя два месяца Лёха уже снова стоял дозорным. Рана на голове зарубцевалась и перестала беспокоить. Но только когда Лёха проходил мимо кучек толкующих женщин, – те умолкали и смотрели на него с явным плотоядным интересом. От этих взглядов у него начинало бешено колотиться сердце, и он не знал куда деваться.
|
