Учебное пособие Для студентов педагогических университетов и институтов Рекомендовано
|
Скачать 5.12 Mb.
|
Ирония — вечно актуальная риторическая категория, обладающая особой действенностью, и специфика сократовской иронии, как она предстает у Платона, заслуживают поэтому пристального внимания. Ирония, по мнению А.Ф. Лосева, — неотъемлемая черта того метода разговора и общения с людьми, которым владел Сократ, используя его для достижения своей главной цели. Его ирония не есть просто подшучивание, а тем более издевка. В ней — глубокий положительный смысл: постоянно принижая себя, уклоня- 44 45 ясь от категоричных утверждений, Сократ внешне все время поддакивает собеседнику, хвалит его, возвеличивает его, подчеркивает уважение к нему, и тем «достигает зарождения и роста в душах людей высшего знания» (8, с. 37), но он и подсмеивается над собеседниками, когда те наивно и бездумно попадают в расставленные им сети рассуждения. Такая ирония кусается: красавец Алкивиад «получил удар и укушен речами, рождающимися в любви к мудрости. А эти речи кусают более люто, чем кусает ехидна, когда она захватывает душу молодую и не без природных дарований и побуждает ее на всякого рода поступки и слова...» (8, с. 76). Однако ирония Сократа — одна из причин его трагической гибели: «Его улыбки приводили в бешенство, его с виду нечаянные аргументы раздражали и нервировали самых бойких и самых напористых. Такая ирония нестерпима... Его и убили» (8, с. 78). Майевтика, или «искусство повивальной бабки», — характерное для эвристического метода Сократа умение так строить диалог, чтобы чередование вопросов и ответов привело в результате беседы к рождению истины. Сократовские ирония и майевтика предполагают владение совершенно новой силой, побеждающей софистическую риторику, — силой логического доказательства. Подчеркнем: как майевтика Сократа — один из первых в истории европейской культуры образцов смыслового, эвристического педагогического диалога, так и сократовская ирония — не только инструмент философии, но и средство педагогики. Об этом говорит и А.Ф.Лосев: «Эта ирония имеет своей целью изменять жизнь к лучшему и быть активным рычагом во всем воспитании человека. Сократ всегда имел в виду большие и далеко идущие цели человеческой жизни, так что его ирония медленно, но верно перевоспитывала людей уже на новый лад...» (8, с. 78). Обратимся вновь к текстам диалогов «Федр» и «Ев-тидем» и посмотрим, как в борьбе с атональной риторикой софистов рождается эвристическая риторика 46 Сократа, как формируется сократический педагогический диалог — метод познания и воспитания, как складываются принципы речи — беседы учителя и ученика о мире. Молодой друг — ученик Сократа, Федр, — так формулирует хорошо усвоенную им позицию софистов относительно истинности речи: «...Тому, кто собирается стать оратором, нет необходимости понимать, что по своему существу справедливо — достаточно знать то, что кажется справедливым толпе, которая будет судить, — либо что подлинно хорошо и прекрасно — достаточно знать то, что таким представляется. Только это — а не истина — и делает речь убедительной» (16, с. 227). Мнение же Сократа, к доказательству которого он не раз обращается во многих диалогах Платона и которому посвящена значительная часть диалога «Федр», противоположно: «...Кто не знает истины, а только гоняется за мнимыми представлениями о ней, у того и само искусство красноречия будет, естественно, нелепым и грубым» (16, с. 231). Оратор не должен «гнаться за правдоподобием, зачастую распрощавшись с истиной» (а провести именно так всю речь и значило для софистов владеть искусством красноречия) (16, с. 246). Этот императив поиска смысла, истинность речи, ее правдивость, но не правдоподобие — важнейшее требование Сократа к хорошей речи, отраженное затем в «Риторике» Аристотеля в виде принципа «говори правду» («endoxa, argumenta et faciendam” — цицероновское выражение принципа Аристотеля), воспринятого в неизмененном виде современной лингво-прагматикой. Принцип истинности речи, по Сократу, как явствует из платоновских диалогов, определяет и этический смысл красноречия как искусства не только убеждать, воздействуя на слушателя, но и воспитывать, формировать душу собеседника, т. е. глубокую общепедагогическую направленность риторического мастерства. Красноречие — искусство, овладение которым требует большого труда, и труд этот оправдан только тогда, когда предпринимается при условии осознанного 47 и этически любовного отношения учителя к ученику (знающего, как искать истину, — к еще не овладевшей этим мастерством душе, с целью оформления этой души по гармоническому, «угодному богам» образцу). В этом случае и обучение риторическому мастерству, и вся словесно-мыслительная деятельность учителя, направленная на воспитание ученика, приобретают «божественный» статус: «...Человек разумный предпримет такой труд не ради того, чтобы говорить и иметь дело с людьми, но для того, чтобы быть в состоянии говорить только удобное богам и по мере своих сил делать все так, чтобы им это было угодно» (16, с. 247). Поскольку риторика — это искусство воздействия на душу в целях ее формирования по «божественному» образцу, то она требует выполнения следующего необходимого условия: «...Кто в согласии с искусством наставляет другого в красноречии, тот в точности покажет сущность того предмета, к которому обращена речь — то есть души...стройно расположив виды речей, а также и виды состояний души, он разберет все причины, установит соответствие одного с другим и научит, какую душу какими речами и по какой причине непременно удается убедить, а какую нет» (16, с. 243). «...Сообразив все это, он должен учесть время, когда ему удобнее говорить, а когда и воздержаться; все изученные виды речей... ему надо применять вовремя и кстати, только тогда и никак не ранее его искусство будет прекрасно и совершенно» (16, с. 245). Принцип уместности и целесообразности речи, сформулированный Сократом в диалогах, также стал одним из основных требований к речи в классической античной риторике и был развит в «Риторике» Аристотеля, а вся вторая часть последней, по существу, является тонким и детальным развитием сократовских «видов состояний души», психологических свойств и особенностей адресата речи, в соответствии с задачей речевого воздействия. Педагогическая направленность риторических (да и вообще философских) идей Сократа, настолько вы- раженная, что эту черту его деятельности можно даже назвать педагогическим пафосом, замечательно ясно обнаруживается в строках диалога «Федр», посвященных обоснованию преимущества беседы (как метода познания и воспитания) перед письменной речью. Известно, что сам Сократ не оставил никаких письменных текстов. Вот как он объясняет это: «В этом, Федр, ужасная особенность письменности, поистине сходной с живописью: ее порождения стоят как живые, а спроси их— они величественно молчат. То же самое и с сочинениями. Думаешь, будто они говорят, как мыслящие существа, а если кто спросит о чем-нибудь из того, что они говорят, желая это усвоить, они всегда твердят одно и то же» (16, с. 249—250). Сократ указывает также и на то, что письменный текст может попасть равно к любому — пристало ли ему читать «сочинение» или нет, «и не знает, с кем сочинение должно говорить, а с кем нет» (16, с. 250). Беседа же, по мнению философа, дело иное. Она «лучше и могущественнее», чем письменный трактат: результатом педагогической беседы является измененная, сформированная душа собеседника — это тоже некое «сочинение», которое по мере приобретения знаний пишется в душе того, кто учился; оно способно «защитить самое себя, умеет говорить с кем следует, умеет и промолчать» (16, с. 250). Итак, деятельность знающего и владеющего «искусством собеседования» человека, по Сократу, состоит в следующем: «Встретив подходящую душу, такой человек со знанием дела насаждает и сеет в ней речи, полезные и самому сеятелю, ибо они не бесплодны, в них есть семя, которое родит новые речи в душах других людей, способных сделать это семя навеки бессмертным, а сеятеля счастливым настолько, насколько может быть счастлив человек» (16, с. 251). В приведенном фрагменте определена сущность подлинного педагогического эвристического диалога. Недаром именно в нем возникает действительно оказавшийся бессмертным в европейской культуре образ сеятеля-просветителя и воспитателя. Категории пользы 48 49 и радости (счастья) в этом определении весьма существенны. Они выступают в единстве и имеют непосредственное отношение к специфике сократовского речевого идеала. Итак, философская деятельность Сократа по сути педагогична и направлена на воспитание в душе ученика любви к истине и добродетели в процессе эвристической беседы. Кратко остановимся на содержании двух последних категорий в философской системе мыслителя. Сократ, по словам А. Ф. Лосева, «захотел перевести жизнь в царство самосознания» (потому и есть все основания считать, что великий философ первым поставил рефлексию как особую проблему в истории философии (22, с. 49); «этот человек хотел понять и оценить жизнь. Вот, по-видимому, его роковая миссия, то назначение, без которого немыслима была бы ни дальнейшая античная жизнь, ни века последующей культуры» (8, с. 51—52). Истина у Сократа— это сущность вещи, ее смысл, то, что она есть на самом деле (9, с. 231 и далее). Поиски истины, т. е. сущности вещи, делают ее предметом знания и служат основой для логических умозаключений, развертываемых в эвристической беседе. Педагогический пафос Сократа, его страстное желание «силами духа исправить жизнь» выразились в его «почти что негреческом, неантичном учении о том, что добродетель есть знание» (8, с. 52). Сократ понимал красоту и благо как разумность и целесообразность, а целесообразность — как «гармонию внутреннего и внешнего во внутреннем» (8, с. 59). До Сократа принцип внешнего ритма и симметрии определял гармонию; требование внешней, формальной упорядоченности главенствовало и в эстетике речевого идеала (поскольку, как уже показано для эстетики древней античной классики, онтологический аспект— бытие физических стихий, упорядоченность космоса — не подразумевал внимание к внутренней, смысловой стороне мира). Для Сократа же внешнее управляется своей внутренней идеей (т.е. смыслом), являющейся для внешнего его целью. Таким образом, гармония как категория эстетики античной средней классики, начиная с Сократа, предстает как гармония внешнего и внешнего во внутреннем (цели вещи), т. е. как целесообразность. Отсюда и эстетическая специфика речевого идеала в этой философии: эвристическая сократическая беседа — это диалог, направленный на поиски смысла (истины), гармония которого определена целесообразностью и строгостью системы логических доказательств. Один из ранних платоновских диалогов, «Эвтидем», требует пристального анализа, так как наилучшим образом помогает понять особенности сократической педагогической беседы, позволяет проанализировать принципы ее построения, структуру и достаточно характеризует ее эстетическое своеобразие. Эвтидем и Дионисиодор, известные софисты, убежденные в своей мудрости и речевом мастерстве, привыкли чувствовать себя неуязвимыми — в их распоряжении весь обширный багаж софистической агональ-ной риторики. Попавшись на «удочку» иронии Сократа, они без опаски принимают вызов философа — продемонстрировать свою способность «превосходнее и скорее всех преподать добродетель» (22, с. 167), побеседовав в присутствии Сократа и других свидетелей с мальчиком Клиниасом. «Эвтидем» Платона дает образец софистического диалога, предпринятого с целью убеждения юного несведущего собеседника, и позволяет сравнить этот образец с диалогом, который сразу же вслед за этим проводит с мальчиком Сократ, демонстрируя собственный метод эвристической беседы, в ходе которой философ совместно с Клиниасом приходит к этическому и логическому обоснованию необходимости постижения добродетели — цели жизненного труда. «...Доставьте мне и всем присутствующим удовольствие, — обращается Сократ к софистам, — убедите этого мальчика, что должно философствовать и любить добродетель» (22, с. 169). Заметим, что текст диалога свидетельствует о том, что дружеская беседа в рассматриваемый период вообще была принятой формой общения между старшими и младшими; так и мальчик Клиниас уже был к ней во многом подготовлен: 50 51 «...Друзья то и дело общаются с ним,— указывает Сократ, — часто спрашивают его и заставляют разговаривать; следовательно, в ответах он будет, вероятно, смел» (22, с. 169). Итак, Сократ определяет тему беседы (добродетель и философия как предмет науки (22, с. 168), а также ее основной тезис («должно философствовать и любить добродетель» (22, с. 169) и цель — доказать справедливость тезиса и убедить в ней юного собеседника. Таким образом, беседа выступает скорее испытанием риторического мастерства ведущего ее (сперва софистов, затем Сократа), чем способностей или знаний мальчика. Подробный анализ текста двух бесед обоих софистов — Эвтидема и Дионисиодора — с мальчиком, которого они поочередно подвергали словесному испытанию, мы опускаем. Отметим лишь следующие важнейшие особенности: 1 — софистическая беседа заведомо предпринима ется как «игра-ловушка» и строится как приглаше ние разгадать загадку, имеющую два возможных от вета (сформулированные ведущим), выбор каждого из которых используется для демонстрации ошибочно сти предпочтенного решения: «Начал Эвтидем и, помнится, следующим вопросом: Клиниас! Какие люди обыкновенно учатся: умные или невежды? — Ребенок, так как задача была трудна, покраснел и в недоумении посмотрел на меня... В ту же минуту Дионисиодор наклонился ко мне... с комической улыбкой и молвил: предсказываю тебе, Сократ, что как ни ответит дитя, во всяком случае будет обличено в ошибке» (22, с. 169—170). Таким образом, очевидно, что метод софистической беседы не подразумевает поисков истины и направлен на демонстрацию возможности равно блестящим образом доказать справедливость противоречащих суждений; 2 — для такого доказательства используются чисто формальные способы, основанные чаще всего на явлении полисемии, омонимии и других возможностях, предоставляемых игрой словесных значений и форм слов, — софизмы. Так, вопрос Эвтидема основан на двузнаменательности всех трех слов, заключающихся в вопросе: mantanein — 1) учиться; 2) знать; amateis — 1) незнающий; 2) глупый, невежественный; tofoi — 1) преданный мудрости и добродетели; 2) способный учиться (см. комментарии проф. Карпова (22, с. 170). Все это по окончании четырех «циклов» диалога мальчика с софистами разъясняет и сам Сократ. Заметим, что первый «цикл» (вопрос софиста Эвтидема, см. выше; ответ мальчика: «учатся умные» — и последующий короткий диалог из шести вопросно-ответных пар) привел всего лишь к опровержению ответа Клиниаса, вынужденного согласиться с тем, что учатся невежды. Второй «цикл» (вопрос софиста Дионисиодора, ответ мальчика и вывод Дионисиодора: «учатся умные, а не невежды») также доказал только несправедливость вывода, полученного в ходе первого «цикла». Третий «цикл» (начатый снова вопросом Эвтидема: «учащиеся тому ли учатся, что знают, или тому, что не знают?» и включающий восемь вопросно-ответных диад) также лишь опроверг ответ Клиниаса — «учатся тому, чего не знают». Четвертый «цикл» (начатый вопросом Дионисиодора: «учиться не значит ли приобретать познание о том, чему кто учится?») заключается опровержением справедливости вывода, полученного в ходе третьего «цикла», и приводит мальчика и зрителей к заключению о том, что Клиниас в предыдущий раз ответил правильно. Таким образом, двое софистов, поочередно беседуя с мальчиком, заставляют его (и зрителей) признать, что «учатся умные» — и «учатся невежды», а также, что «учатся тому, что знают» — и «учатся тому, чего не знают». Более ничего в результате четырех «циклов» диалога не получено. Это, конечно, вовсе не соответствует ни теме, ни тезису, ни цели беседы, определенным Сократом в его вызове софистам. Все это и дает Сократу основания заключить, что софисты только «пляшут вокруг мальчика и шутят» |
Похожие:
 |
Учебное пособие к практическим занятиям для студентов специальности 050715 «Логопедия» Учебное пособие составлено в соответствии с требованиями действующего Государственного образовательного стандарта высшего профессионального... |
 |
Учебное пособие Рекомендовано учебно-методическим объединением для... Учебное пособие предназначено для студентов 1, 2 курсов всех специальностей среднего профессионального образования по направлению... |
|
Методическое пособие Практическое пособие предназначено для физиотерапевтов, а также рассчитано на врачей всех специальностей, слушателей институтов усовершенствования... |
|
Учебное пособие Для студентов вузов Рекомендовано Сибирским региональным учебно-методическим Б28 Политология : учеб пособие / Т. В. Батурина, С. В. Ивлев; Кемеровский технологический институт пищевой промышленности. – Кемерово,... |
|
Учебное пособие предназначено для студентов дневной формы обучения... Пособие рекомендовано для обеспечения базового курса дневного обучения в техническом вузе |
|
Учебное пособие с методическими указаниями и тестами для текущего... Учебное пособие предназначено для студентов заочного отделения, обучающихся по направлению подготовки 43. 03. 03 Гостиничное дело.... |
|
Учебное пособие с методическими указаниями и тестами для текущего... Учебное пособие предназначено для студентов заочного отделения, обучающихся по направлению подготовки 43. 03. 03 Гостиничное дело.... |
|
Пособие является основной частью учебно-методического комплекса,... З 31 Английский для юристов. Учебное пособие. Ростов н/Д: изд-во «Феникс», 1999.—352 с |
|
Учебное пособие для студентов специальности 090800 «Бурение нефтяных и газовых скважин» Учебное пособие предназначено для студентов технических вузов, обучающихся по направлению “Нефтегазовое дело” |
|
Н. Г. Титова Т. П. Логинова экономик а учебное пособие Рекомендовано ученым советом факультета Физической культуры и спорта для студентов ннгу, обучающихся по направлению подготовки |
|
Учебное пособие для студентов Учебное пособие предназначено для студентов, обучающихся по специальности высшего профессионального образования Педиатрия |
|
Тхостов А. Ш. Т 927 Психология телесности Книга представляет интерес для психологов, философов, медицинских работников, студентов университетов и медицинских институтов |
|
Безопасность Учебное пособие предназначено для студентов педагогических вузов, изучающих дисциплину «Безопасность жизнедеятельности» |
|
Учебное пособие для подготовки студентов Учебное пособие для подготовки студентов к итоговой государственной аттестации (подготовке выпускной квалификационной работы) по... |
|
Учебное пособие для студентов по дисциплине «общие аспекты сестринского ухода» Учебное пособие предназначено для студентов, обучающихся по специальности «Сестринское дело», «Акушерское дело» |
|
Учебное пособие для подготовки студентов Учебное пособие для подготовки студентов к итоговой государственной аттестации (подготовке выпускной квалификационной работы) по... |