Деятельность русской православной церкви в рабочей среде московского промышленного округа в конце XIX начале XX вв
|
Скачать 3.54 Mb.
|
| М. Г.) в настоящее время, после январских событий, нет более надобности, но следует отметить существенную разницу в условиях фабрично-заводской жизни у нас и в государствах Запада, где рабочий вопрос, не испытав на пути своем подобных задержек, является упорядоченным и определен законом. История фабричного законодательства, например, Германии, показывает, что государственные люди страны, и во главе их князь Бисмарк, своевременно оценили значение рабочего вопроса и, настояв на издании наиболее существенных по нему законов (о государственном страховании рабочих, о союзах их, стачках и т. д.), взяли рабочее движение в свои руки»186. На государственном уровне европейский опыт, хотя и несколько запоздало, начинает признаваться удачным. Сопутствующие индустриализации социокультурные тенденции, такие как политизация народа, озлобленность рабочих, феномен хулиганства, приводят в 1905 г. к окончательному появлению в России двух явлений, противоположных по духу вере и империи, власти церковной и государственной, – социализма и атеизма. «Разменявшись на мелкую монету, социальная демократия сделалась не только понятной русскому рабочему, но и явилась ощутимой защитницей его несложных интересов»187, – писал в своей записке по рабочему вопросу начальник московского охранного отделения С. В. Зубатов. Год 1905 стал переломным для всего мира российской промышленности, после которого «отношение к рабочим в России оказалось в фокусе всей политической жизни страны» . Так, до революционных событий представления большинства рабочих о сути социалистических идей были довольно размытыми, и агитаторы пользовались евангельскими примерами как имеющими силу исключительно в пропагандистских целях188. В стачечных же требованиях участники дореволюционных беспорядков высказывались против произвола фабричной администрации и выдвигали минимальные экономические требования, далекие от антимонархических и противоцерковных идей. Исследователь религиозности рабочего класса M. М. Персиц отмечал: «В своем критическом отношении к религии рабочая масса до 1905 г. не поднималась и не могла подняться выше религиозного индифферентизма»189. Суть требований большинства бастующих на съезде окружных и старших фабричных инспекторов в 1905 году была определена так: «...Наиболее развитые из рабочего населения вполне осознали потребность создания такого положения, при котором рабочие получили бы возможность беспрепятственно обсуждать свои нужды и изыскивать законные способы к улучшению своего быта... Требования, которые выставляют рабочие, за редкими исключениями, не направлены против основ существующего строя. Главнейшие требования – сравнительно весьма скромные пожелания и притом узко профессионального характера. Так, под свободой собраний они разумеют право обсуждать свои нужды и изыскивать пути к улучшению своего положения; свобода слова представляется им в виде возможности законными способами заявлять о своих нуждах; под неприкосновенностью жилища и личности они разумеют освобождение рабочего от постоянного страха ареста и насильственного вторжения в его жилище за одно только то, что он заявляет о своих нуждах и предъявляет требования об изменении условий найма...»190. Символично, что революционные события начались с действий священника и на начальном этапе проходили под знаком хоругвей и икон191. «Собрание фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», составившее к концу декабря 1904 года текст знаменитой петиции, использовало в трех разделах требований смесь идей либерального характера и христианского социализма, выразившихся в прошении демократических свобод, улучшении положения простого народа, введения государственного страхования и др192. Можно считать, что в российской истории с именем священника Георгия Гапона связана первая и последняя попытка взаимодействия Церкви и рабочих под знаменем христианского социализма, основные положения которого поддерживали в то время С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев, архимандрит Михаил (Семенов) и др. Мирное разрешение рабочего вопроса при участии Церкви предусматривало законодательное сокращение рабочего дня, охрану детского и женского труда, обязательное страхование, право на забастовки и профсоюзы – все то, чему Католическая Церковь в европейских странах способствовала уже около пятнадцати лет. Вышедший из официального Православия и оппозиционный ему, христианский социализм не нашел поддержки у церковных властей. Синод отреагировал на беспорядки рабочих посланием от 14 января 1905 года, которое было подписано епископами промышленно-развитых областей: митрополитами Санкт-Петербургским и Ладожским, Московским и Коломенским, Киевским и Галицким, а также архиепископом Финляндским и Выборгским, епископом Винницким193. Воззвание к чадам Православной Всероссийской Церкви объясняло «тяжкие испытания», постигшие страну, действием злонамеренных «домашних и иноземных врагов отечества». Г. Гапон назывался недостойным священнослужителем, «дерзновенно поправшим святые обеты»194. Послание не ограничивалось призывом рабочих к мирному труду, но также напоминало промышленникам об ответственности, справедливости и милосердии в отношении трудящихся фабрично-заводской отрасли. Мерой прямого влияния на мятежно настроенную паству стало определение Святейшего Синода от 11–16 февраля 1905 г. об устройстве храмов при многолюдных фабриках и заводах в Санкт-Петербурге и окрестностях с назначением к ним самостоятельных причтов195. Тогда же, в феврале, появляется отдельное синодальное определение о необходимости обязательного введения религиозно-нравственных бесед с рабочими, «представляющими из себя массу, склонную под влиянием злонамеренных лиц воспринимать ложные экономические учения и антиправительственные идеи»196. Революционный 1905 год рассматривался в официальных церковных отчетах с привлечением принципиально новых сведений об эффективном действии социалистической пропаганды, которая в России нашла подходящую почву среди рабочего класса, как указывалось в отчете, еще в 1890-е годы. «До отчетного периода пропаганда социализма была скрытой, и литература ее как нелегальная мало распространялась в народе и среди рабочих. Наступившие смута, волнения, забастовки, мятежи сопровождались обильным выпуском для обращения в народе брошюр, листков и газет социалистически-революционного содержания… Рабочий класс находил в его (социализма. – М. Г.) учении утешение-обещание удовлетворения житейских материальных потребностей… Устами своих последователей социализм объявил поход против Православия и явно высказал тенденцию занять место последнего»197. Успех распространения социалистических идей был вызван, по мнению Победоносцева, отсутствием противосоциалистической литературы и неподготовленностью духовенства к борьбе с незнакомым учением. Факт расположения рабочей среды к противоправительственным учениям «выявил, с одной стороны, те нужды церковной и общественной жизни, удовлетворение которых лишило бы его (социализм. – М. Г.) почвы, а с другой стороны, показал тот путь, которым должна вестись борьба с этим общим врагом Церкви и государства»198. Борьба с революционными настроениями, процветавшими в рабочей среде, по мысли обер-прокурора, должна была вестись в двух направлениях: издание специальной литературы против социалистического учения, а также устройство правильно организованной истинно-христианской взаимопомощи. Последняя мера, выражалась в объединении священниками на промышленных предприятиях рабочих и хозяев вокруг приходских храмов на почве «христианской любви и взаимопомощи». Духовенство также призывалось к делу материального обеспечения рабочих и их просвещению. По мысли Победоносцева, «лишить социализм основы в практической жизни может только оживление выработанного уклада церковно-приходской жизни, уклада, коим жила и укреплялась Святая Русь»199. В условиях событий 1905 год была четко обозначена система взаимодействия Церкви и государства: «Святейший Синод не сомневается, что православное духовенство, верное обязанностям своего высокого пастырского служения и искони преданное государственному порядку, исполнит пастырский свой долг в духе любви и мира, и не перестанет призывать православной народ к неуклонному соблюдению установленных законов и повиновению законным властям»200. Российские условия существования церковной структуры не предполагали каких-то решительных действий от православных иерархов, которые должны были следовать своим обязанностям, поддерживая общественный порядок в рамках традиционных форм приходской жизни. Участие представителей от духовного ведомства в разрешении революционной ситуации выразилось в назначении синодального чиновника в особую Комиссию, состоявшую из представителей всех заинтересованных ведомств, для выяснения причин недовольства рабочих в Петербурге и его пригородах и «изыскания мер к устранению таковых в будущем»201. Правда, К. П. Победоносцев не посчитал нужным отправлять своего постоянного представителя в эту комиссию, где также должны были присутствовать фабриканты и сами рабочие, поскольку в Петербурге имелась лишь одна Синодальная типография, рабочие которой не высказывали недовольства своим положением202. Комиссия, так и не начав своей деятельности, была распущена, поскольку волнения охватили не только Петербург, но и другие промышленные центры империи. Решение рабочего вопроса требовало уже не локальных мер, а общегосударственного вмешательства. Тогда же в 1905 году, на страницах официального «Церковного вестника» появляется признание: «Духовенство проспало рабочее движение и братание темной рабочей массы с противоправительственными агитаторами и запоздало со своей пастырской деятельностью, это хотя и прискорбный и досадный, но… факт. Прислушивайся духовенство к настроению рабочего люда, к его насущным, волнующим вопросам и нуждам, почаще и повнимательней заглядывая в его бытовую обстановку жизни, принимай все истинно по-отечески, поближе к своему сердцу… укажи ему верные и законные пути к удовлетворению его нужд, или возьми эти нужды на рамена своего предстательства, – и не пролилась бы на родной земле невинная, братская кровь»203. Церковь, беря на себя ответственность за допущение общественных беспорядков, признавала также повсеместную неустроенность быта простых людей, низкий экономический, правовой и образовательный уровень рабочих, способствовавший росту недовольства и выступлений204. Государственные мероприятия по решению рабочего вопроса нашли выражение в Манифесте 17 октября 1905 года. Статья 38 провозглашала право рабочих образовывать собственные союзы и общества в целях, «не противоречащих законам», что в некоторой степени повлияло на улучшение положения рабочего класса в Российской империи. В марте 1906 года были приняты «Временные правила о профессиональных обществах, учрежденных для лиц, занятых в торговых и промышленных предприятиях или для владельцев этих предприятий». Создание легальных профсоюзов фабрично-заводских рабочих не было напрямую связано с областью религиозной жизни, хотя уставы обществ и содержали требование «развития умственного, религиозно-нравственного и материального благополучия русских рабочих и их семейств»205. Однако комплексные изменения социокультурной сферы российской жизни подтолкнули Церковь к новому этапу «соборного» осмысления острейших вопросов современности. Признание насущной необходимости принципиально новых, адресных мер в решении «рабочего вопроса», основанных на социальном опыте Католической Церкви, нашло отражение в статье конца 1906 г., опубликованной в «Церковном вестнике»206. Автор признает, что «наша Церковь безучастно относится к одному из самых жгучих вопросов времени» и предлагает некоторые меры по смягчению социальной напряженности в рамках христианской концепции труда, а именно: 1) защищать интересы рабочего класса перед работодателем «путем раскрытия обязанностей последних на основе евангельского учения, а также домогательством соответствующих законов»; 2) организовать учреждения по «приисканию» труда для безработных и поддержания их; 3) урегулировать отношения между рабочими и предпринимателями; 4) организовывать христианские профсоюзы на приходе207. Исполнение этих предписаний, по мысли автора, должно приблизить Православную Церковь к пастве, что отразится не только на изменении морального облика и материального положения русского рабочего, но также поднимает авторитет пастыря и станет лучшей апологией христианской любви в современном мире. Подобная статья, написанная с привлечением примеров деятельности католических ассоциаций и на грани учения христианского социализма, представляла редкую попытку привнесения в деятельность Церкви идей обновленного общественного служения, которые, однако, не были реализованы и сохранялись лишь в теоретической форме208. Рабочий вопрос стал некоторым индикатором деятельности духовенства, которые долгое время существовало в качестве невлиятельной «общественной группы». Социально-политическая нестабильность вывела духовенство из его «невидного положения» в народной жизни209. Автор «Церковного вестника», официального издания Санкт-Петербургской духовной академии отмечал: «Гапон своей организаторской деятельностью показал, какую громадную силу притяжения имеет для религиозной в массе народно-рабочей среды церковный авторитет и какой гигантской решающей силой в сфере социально-экономических затруднений могла бы быть Церковь, если бы она нашла секрет, как деятельно участвовать ей в этих вопросах без противоречия своим принципам…»210. Идеи «социального христианства» поддерживал в то время и будущий обер-прокурор В. К. Саблер, симпатизировавший католическим инициативам рабочих организаций и профсоюзов211. Однако духовенство все же видело первоочередную задачу Православной Церкви в сохранении личной религиозности паствы из промышленных районов. «“Рабочий вопрос” есть проблема не только экономическая, но и моральная, которая затрагивает глубочайший интерес Церкви, а именно: спасение личности»212. Протоиерей Иоанн Восторгов, активный проповедник в фабрично-заводских округах, писал: «…не презирает христианство земли и земных интересов. Оно дает этому всему только надлежащее место, надлежащее, а не преувеличенное значение… Пусть придет к человеку заработная плата, хлеб, улучшение жизни, но при безверии и безнравственности все это не принесет счастья: люди злобой и враждой сумеют отравить друг другу жизнь»213. В своем отчете новый обер-прокурор Святейшего Синода П. П. Извольский (27 июля 1906 – 5 февраля 1909) признал, что область общественных наук для русского пастыря совершенно неизвестна. «Священники должны основательно и всесторонне, за общей братской помощью, изучить современные социально-политические вопросы, осветить их светом Евангельских заповедей, пропустить их через пламень своей иерейской совести и быть, таким образом, готовыми дать вопрошающим ответ, чуждый всякого эгоизма и пристрастия»214. По словам современника, «священник оказывался перед сложной задачей – примирить в себе священника и поданного, христианина и гражданина»215. По инициативе Церкви начинают выходить в свет множество доступно написанных популярных брошюр по истории и опровержению социалистического учения. Церковные издания, отзываясь на экономические вопросы современности, публикуют переводные статьи известных католических идеологов христианских рабочих союзов216. В это же время министерство финансов при активной поддержке епархиального начальства и московского губернатора ассигнует 25 000 рублей на расширение просветительской деятельности Московской комиссии по организации чтений для фабрично-заводских рабочих217, которые продемонстрировали уникальный опыт церковного просвещения рабочих с привлечением передовых представителей интеллигенции (см. ниже, гл. 3). Указанные меры выражали попытку Церкви восполнить упущенный момент деятельного реагирования на причины социальных конфликтов. Православная Церковь в послереволюционное время активно участвовала в трех межведомственных инициативах по решению рабочего вопроса. Так, в 1908 году представитель от духовного ведомства управляющий Санкт-Петербургской типографией Д. С. Гаврилов вошел в образованную при Министерстве торговли и промышленности комиссию для обсуждения законопроектов: об обеспечении рабочих на случай болезни, о страховании рабочих от несчастных случаев218, которые после длительных обсуждений были приняты в 1912 году. В отчете обер-прокурора за 1908–1909 год впервые появляется слово «охранение», которое было вынесено в подзаголовок раздела «Православная церковная жизнь». Новое название аналитического раздела звучало как «Деятельность епархиальных преосвященных и духовенства по охранению веры и благочестия в народе»219. Церковное «охранение» живой веры наиболее полно проявилось в активизации «внутренней миссии»220, расширение которой было признано необходимым при «переходном и тревожном религиозном состоянии отечества». В феврале 1908 года при Святейшем Синоде учреждается Особое совещание по делам внутренней и внешней миссии под председательством митрополита московского Владимира (Богоявленского) с участием известных миссионеров (прот. Иоанн Восторгова и др.), а также двух чиновников от Министерства внутренних дел для объединения сил Церкви и государства, а также для осведомления светской власти относительно намерений Церкви и «содействия специальными знаниями и данными»221. Для Православной Церкви было решено признать «безотлагательно необходимым, со своей стороны, широко развить собственные церковно-миссионерские и духовно-просветительские меры и средства духовной борьбы с надвигающейся опасностью»222. Трехлетнее нахождение П. П. Извольского на посту главы Святейшего Синода в наиболее сложное для Церкви и государства время так характеризуется С. Ю. Витте: «Этот Извольский, обер-прокурор, человек очень порядочный, имеет некоторые достоинства, но, конечно, не представляет собой человека, который мог бы с успехом занимать какой бы то ни было государственный пост, а особливо пост обер-прокурора Святейшего Синода, так как Извольский никогда никакого отношения к церковному управлению не имел и по натуре недостаточно широк для поста министра»223. Отсутствие государственной инициативы по привлечению духовенства к обсуждению запросов промышленных рабочих, а также отсутствие последовательной программы Церкви позволяло последней углублять традиционные формы проповеди и просвещения в народе. Отсутствие знаний в социально-экономической сфере руководство семинарий попыталось исправить путем учреждения специальных курсов в 1909 году при новом обер-прокуроре Сергее Михайловиче Лукьянове (5 февраля 1909 – 2 мая 1911 гг.). Для обоснованной полемики со сторонниками радикальных течений в семинариях и духовных академиях в рамках нравственного богословия был введен курс «Истории и разоблачения социализма»224. В 1910 году во многих городах и местностях с фабрично-заводским населением для обучения взрослых и перешедших уже школьный возраст молодых людей лучшей формой обучения были признаны воскресные церковные школы, где уроки давали по воскресеньям после окончании церковного богослужения225. Впрочем, обер-прокурор С. М. Лукьянов, будучи доктором медицины и директором института экспериментальной медицины, по мнению митрополита Евлогия (Георгиевского) также «к должности обер-прокурора был совершенно неподготовлен, ибо не знал ни Церкви, ни народа»226. Общая послереволюционная ситуация была так охарактеризована С. Н. Булгаковым: «Россия экономически росла стихийно и стремительно, духовно разлагаясь»227. При обер-прокуроре Владимире Карловиче Саблере (2 мая 1911 – 4 июля 1915 гг.) продолжают осуществляться церковные меры по ограждению «рабочей» паствы от впадения в безверие, однако стоит признать отсутствие у него четко сформулированной программы, хотя именно он как никто другой прекрасно знал церковную жизнь еще со времен К. П. Победоносцева228. Будучи членом Государственного совета, В. К. Саблер дважды совершал путешествие в страны Западной Европы для знакомства с инициативами Католической Церкви, связанными с решением «рабочего вопроса». Результаты поездок описаны в двухтомном сочинении под общим названием «О мирной борьбе с социализмом». В. К. Саблер рассматривает опыт Католической Церкви, как несомненно положительный и детально анализирует 19 вариантов организованной церковной помощи фабрично-заводским рабочим: демократическо-христианские кружки, католические общества взаимопомощи, народные кассы и др229. Внутренняя миссия Церкви, помимо проведения бесед с рабочими, выразилась в активном участии церковных служителей во «Всероссийском съезде практических деятелей по борьбе с алкоголизмом», который состоялся в августе 1912 г. в Москве. В нем участвовало около 450 делегатов из разных мест России, рассматривавших излечение от недуга пьянства с позиций врачей, учителей и духовенства230. Особо отмечается в Отчетах обер-прокурора отлично поставленное в предвоенное время проповедническое дело в крупных городах посредством различных обществ, братств и религиозных кружков231. Оживление церковно-нравственной и просветительской деятельности церковных приходов продолжает признаваться обер-прокурором одной из важнейших потребностей современной церковной жизни. С другой стороны, в отчете отмечалось, что «везде, где успела сложиться крупная промышленность, социализм пленяет себе в послушание множество трудящихся»232. К 1912 году обер-прокурор в своем отчете приводит классификацию православного населения Российской империи, сформулированную епископом Екатеринославским Агапитом (Вишневским). Данное описание представляется ключевым в оценке дореволюционного положения Русского Православия. Итак, в религиозно-нравственном отношении народ, по мнению епископа Агапита, можно разделить на три части: первая, самая малочисленная, строго все исполняет и неуклонно придерживается Православия; вторая, самая многочисленная, – это «сыны человеческие», люди земли, которые погрязли в суете, «их вера неясная и расплывчатая». Они все соблюдают, но очень официально: «так нужно и так желают соседи и потому еще, чтобы не навлечь на себя каких-либо нареканий, подозрений, чтобы избежать неприятных столкновений и неожиданностей»233. Третьей составляющей является молодое поколение, «невоспитанное, необузданное и беспринципное». Эти люди уже открыто не веруют234. Их «коснулся современный тлетворный дух отрицания и сомнения, дух гордыни и неповиновения»235. Мнение епископа Агапита совпадало с характеристикой рабочих начала ХХ века товарища министра внутренних дел П. Д. Святополк-Мирского: «При содействии неблагоприятных условий столицы в последние три-четыре года из добродушного русского парня выработался своеобразный тип полуграмотного интеллигента, почитающего своим долгом отрицать религию и семью, пренебрегать законом, не повиноваться власти и глумиться над ней. Такой молодежи, к счастью, имеется на каждом заводе еще немного, но эта ничтожная горсть террористически руководит всей массой инертных рабочих»236. Именно представители третьей категории стали активными зачинщиками беспорядков, забастовок, представляя основную опасность не только для народной религиозности, но и для всего государства в целом. Как официальное свидетельство времени и подтверждение факта массовой апостасии во всеподданнейшем отчете обер-прокурора Святейшего Синода за 1913 год к характеристике веры и благочестия добавляется слово «еще». В отчете отсутствуют традиционные рассуждения о «патриархальном» мировоззрении русского рабочего. Характеристика веры и благочестия определяется следующим образом: «в массе своей православный русский народ хранит |
Похожие:
 |
Позиция Русской Православной Церкви по реформе семейного права и проблемам ювенальной юстиции Документ принят Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 4 февраля 2013 года. 13 |
 |
Вселенской Православной Церкви Предисловие Российского Православного Университета. Поскольку автор не преподавал историю Русской Церкви, ее изложение отсутствует в данной книге.... |
|
Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви Кой деятельности Русской Православной Церкви в значительной мере выполнила свое назначение. В новом документе, первое рассмотрение... |
|
И сотворил Бог мужчину и женщину: Комментарии к Социальной концепции Русской Православной Церкви Отец Николай! Прежде, чем мы начнем говорить о проблемах современной семьи, хотелось бы пояснить читателям зачем понадобился этот... |
|
Петербургской Епархии Русской Православной Церкви Российский государственный... Константино-Еленинский женский монастырь Санкт-Петербургской Епархии Русской Православной Церкви |
|
Отчет о результатах самообследования деятельности Частного общеобразовательного... «Православная гимназия Калининградской Епархии Русской Православной Церкви» составлен во исполнение приказа Министерства образования... |
|
Руководство по истории Русской Церкви Руководство по истории Русской... Христианство в пределах России до начала Русского государства. Крещение великой княгини Ольги. Обстоятельства крещения святого Владимира.... |
|
Положение о научно-методическом совете Православной гимназии г. Калининграда «Православная гимназия Калининградской Епархии Русской Православной Церкви» (далее – Гимназия) разработано в соответствии с Федеральным... |
|
Русской православной церкви I. Основные стандарты оформления и редакционной подготовки печатных изданий |
|
Xviii–xix веков Под редакцией проф. А. В. Западова. Третье, исправленное... I. Возникновение русской периодической печати и развитие ее в XVIII – начале XIX в |
|
Отчет о результатах самообследования деятельности Частного общеобразовательного... |
|
Кафедра церковно-практических дисциплин «проблемы современной литургической... Часто, или редко? |
|
Курс русской риторики Рекомендовано Учебным комитетом при Священном... Риторика классическая наука о целесообразном и уместном слове востребована в наши дни как инструмент управления и благоустройства... |
|
Основная образовательная программа бакалавриата по направлению подготовки 040100 «Социология» См. Кучинов А. М. Влияние Русской Православной Церкви на политический процесс в России. 2011. № С. 145–155 3 |
|
Образовательная программа магистратуры «Музейное кураторство» Роль музеев в формировании американской национальной идентичнности в конце XIX – начале XX века |
|
Очерки церковной смуты Русской Православной Церкви в 20 — 30-х годах нынешнего столетия. Своим появлением он во многом обязан ныне усопшему владыке Мануилу,... |