Русские сезоны театра Габима

Скачать 4.15 Mb.

Название	Русские сезоны театра Габима
страница	6/30
Тип	Документы

rykovodstvo.ru > Руководство эксплуатация > Документы

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 30

{50} демократов прошлого века было немало бывших семинаристов и бурсаков.

Пламенная речь Цемаха — «если века инквизиции, мамонтовщина^lxxxviii разных эпох и времен не могли вырвать от нас этих четырехугольных букв, то не в состоянии будут сделать это никакие государственные учреждения своим решением» — не была услышана, и его уподобление заседания Центротеатра суду инквизиции осталось пропущенным мимо ушей.

Основные положения своего выступления Цемах повторил в жалобе, которую он направил в Президиум ВЦИК.

Парируя обвинения в том, что «Габима» стала «проводником национально-романтической идеологии», Цемах сосредоточился на защите самого иврита: «Допустим на момент, что исторический язык еврейского народа, язык древнееврейский, на котором в течение долгих веков скитаний и гонений народ творил свою не только религиозную, но и светскую культуру, вдруг стал “чужим” большинству этого народа. Вправе ли государственная власть, по праву гордящаяся своей подлинной, а не бумажной демократией, лишить меньшинство народа объективной и действительной возможности продолжать работу мысли и духа на языке тысячелетней культуры, на языке, на котором еще в 1918м и 1919 годах изданы в изящном художественном переводе “Анна Каренина” Льва Толстого, “Дориан Грей” Оскара Уайльда, равно и другие произведения великих гениев мировой литературы — Виктора Гюго, Шекспира и т. п. В этой культурной борьбе двух языковых течений в одном народе рабоче-крестьянская власть, кому дороги интересы культуры вообще, независимо от языка, на котором она творится, обязана занять положение нейтральное <�…> Кто только немного знаком с подлинной гущей еврейских народных низов, кто хоть немного соприкасался с растущими требованиями раскрепощенного ходами перелома еврейского духа, тот прекрасно должен представить себе, какую неистовую реакцию против советской власти вызовет в широких еврейских массах подобное отношение к древнееврейскому языку, отношение, равное полному запрету его и способное вызвать в умах народа те печальные страницы человеческой истории, от которых веет мрачным дымом костров, на коих сжигались еврейские книги только потому, что они писаны были на древнееврейском языке»^lxxxix.

Отвергая упреки в непонятности искусства «Габимы», Цемах писал: «Наши постановки оказались доступными русскому {51} зрителю правдой своего искусства и красотой своих художественных достижений. Тем более почувствует и поймет наш театр еврейская народная масса…»^xc

Деполитизируя проблему языка и выводя ее за пределы компетенции государственных органов, Цемах приходит к выводу: «Спор о языках, происходящий внутри еврейства, является чисто культурной проблемой, разрешить которую может сама жизнь и растущее самосознание широких еврейских трудящихся масс»^xci.

Главным своим преимуществом защитники театра считали гласность. Истина, ими утверждаемая, виделась столь бесспорной, что стоит о ней заявить во всеуслышание, как рассеется тьма незнания, ибо только в ней и могут корениться недоразумения. Кульминацией гласности стал диспут 13 марта 1920 года (Приложение II).

Основной вопрос — «Имеет ли право Центротеатр решать, какой язык искусства будет у нас языком искусства?» — был вписан Цемахом в другой, более широкий: «Музыкант может петь и творец может творить, только будучи свободным. Разве может художник творить так, как ему приказывают?» Та самая революция, в которой многие романтически видели освобождающую силу, теперь поворачивалась другой стороной. И Цемах вполне оценил значение подаваемых знаков: «Это вопрос не только “Габимы”. Вы сами чуете, что здесь затрагивается общий вопрос».

Его оппоненты, обожествившие государственную власть, были уверены, что только она может и должна решать любые проблемы. В этом смысле за ними было ближайшее будущее. Более того, они приближали его, как могли, в слепоте своей не ведая, какую участь сами себе готовили.

Диспут проходил бурно. Ораторов перебивали отдельными выкриками с мест и заглушали общим шумом, «захлопывали» как с одной, так и другой стороны, а к концу «дело едва не дошло до драки»; по воспоминаниям Вениамина Цемаха, эсер Блюмкин так и не смог зачитать резолюцию, предложенную собранию. Можно предположить, что она звучала достаточно бескомпромиссно, чтобы быть полностью неприемлемой для крикливых представителей Евсекций.

Диспут не принес удовлетворения никому. Поэтому обе стороны продолжили действия. Одни жаждали закрепить свои успехи и сделать их необратимыми. Другие рассчитывали отстоять новое театральное дело.

{52} После диспута о «Габиме» ЦБ Евсекций осознало всю зыбкость своей победы в Центротеатре. Стало известно, что за «Габиму» вступились весьма влиятельные лица. В этой ситуации ЦБ Евсекций оставалось апеллировать к «массам» и доказать, что его устами говорит еврейский народ. Такой случай предоставил Первый всероссийский съезд еврейских деятелей просвещения и социалистической культуры, происходивший в Москве в июле 1920 года.

Из ста восьмидесяти одного делегата коммунистов было только сорок семь. Остальные же принадлежали к разным социалистическим партиям, вплоть до самых правых. Часть делегатов представляла беспартийную массу. Несмотря на политическую разношерстность съезда, ЦБ Евсекций добилось принятия своей резолюции:

«1. Орудием политического и культурного просвещения для еврейского пролетариата всегда был и поныне остается язык только еврейский, с которым еврейский рабочий класс вырос, выступил на арену борьбы за социализм, на котором он впервые создал демократическую и светскую культуру, ныне все более и более приобретающую социалистический характер и содержание.

2. Еврейская буржуазия в целях удержания своего политического и единого господства все время пыталась и пытается навязать еврейским массам уже два тысячелетия назад вышедший из употребления в живой речи библейский язык не с реальными перспективами его действительного усвоения этими массами, а исключительно в целях препятствования развитию классового сознания еврейских рабочих, с одной стороны, и из соображений клерикально-сионистской романтики, с другой.

3. Каждая попытка возродить древнееврейский язык в каких бы то ни было еврейских культурных учреждениях, минуя при этом советские органы еврейского пролетариата, имеет целью и последствием восстановить различными окольными путями диктатуру еврейской буржуазии в культурной жизни еврейских масс.

4. Театр “Габима” по своей форме, содержанию и тенденциям, независимо от формального характера его репертуара, который диктуется руководителями этого театра печальной для них необходимостью приспосабливаться к духу и направлению советской власти, культивирует в зрителях пережитки старины, вызывает в нем шовинистические переживания и настроения, и, вследствие этого, он играет реакционную и объективно-контрреволюционную роль.

{53} 5. Театр “Габима” возник еще при старом режиме для ублаготворения еврейских меценатов — биржевых спекулянтов. С устранением этого паразитического слоя с арены волей пролетарской диктатуры [руководство театра] “Габима” пытается перевести его на содержание Советской власти. Но подобные учреждения, якобы “чисто художественные”, осуждены на гибель, так как [они], чуждые по языку и по классовым тенденциям живой народной массе, не могут питаться ее здоровыми соками.

6. Домогаясь получения субсидии от органов Советской власти, руководители “Габимы” преследуют не столько практические цели — “Габима” имеет источники существования, — но чисто политические цели: авторитет Советской власти для сионистско-гебраистских затей им необходим для морального давления на еврейские рабочие массы в других странах, где те же учреждения существуют на средства еврейской плутократии.

7. Вопросы искусства к вопросу о “Габиме” никакого отношения не имеют, так как здесь отвергаются не какие-либо художественные формы, тенденции или устремления, а попытка воспользоваться флагом искусства для реакционных политических целей.

8. В настоящий период социальной революции, когда искусство должно поднять боеспособность пролетариата, моральная или материальная поддержка такого учреждения, как “Габима”, является преступлением»^xcii.

Таким образом, количество «преступников» увеличивалось в геометрической прогрессии. Под такое определение подпадали не только те, кто поддерживал «Габиму» в ходе диспута, но и те, кто сотрудничал с театром, и, вероятно, сами зрители.

При таком классовом подходе к «вопросам языкознания» немудрено, что по Москве гулял bon mot: «“Интернационал” в переводе на иврит звучит контрреволюционно»^xciii. Теперь уже трудно установить, кому эти слова принадлежали: то ли ЦБ Евсекций так нападало, то ли защитники иврита так отшучивались.

Тем временем жалоба Наума Цемаха получила ход и была переправлена в коллегию Наркомнаца. Таким образом, решать вопрос о том, правы ли были гонители «Габимы» из Еврейского отдела, должны были их непосредственные начальники.

Ощущая себя под надежным прикрытием, Еврейский отдел приготовил новые, еще более воинственные разработки {54} (Приложение III). Благо, что теперь можно было ссылаться на резолюцию съезда как на голос еврейских трудящихся масс.

Здесь примечательна попытка стравить «Габиму» с Государственным еврейским камерным театром, который делал свои первые шаги в Петрограде^xciv. Мудрецы из ЦБ решили разыграть ГОСЕКТ как козырную карту против «Габимы». Для этого театр срочно перевели из Петрограда в Москву, чтобы всем виднее были преимущества пролетарского театра. У его идеологического руля был поставлен все тот же Моше Литваков. Смысл внезапно вспыхнувшей любви к ГОСЕКТу был прост и прям: «И не “Габиме”, которая воспитывает своих питомцев в атмосфере ненависти к родному языку масс и которая чужда интересам и настроениям этих масс, не ей служить резервуаром носителей новой социалистической культуры и готовить актеров и режиссеров для еврейского народного театра. Эту миссию взяли на себя Государственный еврейский камерный театр и Еврейская театральная студия, созданные и руководимые Отделом национальных меньшинств Наркомпроса при ближайшем участии Еврейского отдела Наркомнаца и ЦБ Евсекций при ЦК РКП (б). Эти учреждения действительно представляют собой первый серьезный шаг к созданию образцового еврейского театра, близкого народным массам как по языку, так и своей революционной идее» (Приложение III).

(К слову сказать, ГОСЕКТ не долго проходил в фаворитах. Уже летом 1922 года театр оказался на грани закрытия под ударом все того же вопроса о субсидиях.)

В секретном дополнении вышестоящим товарищам напоминали о том, о чем не полагалось распространяться: «Причем вопрос о необходимости ликвидации [сионистской] организации и всех ее разветвлений сознавался одинаково как отдельными руководителями партии, так и ЦК в целом. Мнения расходились лишь в одном: в методах ликвидации. Часть ЦК настаивала на бесцеремонной и, безусловно, гласной ликвидации очагов сионистской партии, другая же часть, принимая во внимание международное положение — наметившиеся дипломатические связи с Англией — и опасаясь, что гласная ликвидация сионистов может отразиться на успехах нашей советской дипломатии, нашла более целесообразным фактический разгром этой организации (путем административных репрессий, лишений субсидий, конфискации под разными предлогами имущества их культурных учреждений и т. п.). На последнем и сошлось большинство ЦК, что и отмечено {55} в протоколах Оргбюро ЦК от 19 июля 1919 года и высказано во многих личных беседах представителей ЦБ Евсекций с товарищем Дзержинским и другими. Для проведения в жизнь постановления ЦК поручено было ЦБ организовать специальный подсобный орган при ВЧК — “группу борьбы с еврейской контрреволюцией”» (Приложение III).

Последнее заявление было отнюдь не праздным. Уже 19 июня 1919 года в президиум Всероссийской чрезвычайной комиссии ушла депеша за подписью председателя ЦБ Евсекций С. Диманштейна: «Согласно постановлению последнего съезда еврейских коммунистических организаций и комиссариатов, утвержденному Центральным комитетом РКП, буржуазные сионистские организации подлежат ликвидации»^xcv.

Ответ не заставил себя ждать, и уже 27 июня 1919 года на заседании ЦБ по представлению ВЧК было принято решение о создании «еврейского стола при Секретном отделе ВЧК». На работу в нем среди прочих был направлен Х. Крашинский, впоследствии один из активных гонителей «Габимы». Доказательством того, что все это были не только слова, стал арест в апреле 1920 года делегатов Всероссийской сионистской конференции, собравшейся в Москве. В середине июля 68 арестованных были освобождены по ходатайству американского общества «Джойнт». Остальные были приговорены к принудительным работам на сроки от шести месяцев до пяти лет, но были впоследствии освобождены после подписания обязательства впредь не заниматься сионистской деятельностью.

В преследованиях «Габимы» представители Евсекций были только последовательны. Они делали естественные выводы из решений высшего руководства партии и весьма логично упрекали его в непоследовательности.

Представленное Еврейским отделом письмо легло в основу решения коллегии Наркомнаца, принятого 31 июля и подтверждающего прежнюю позицию^xcvi. Таким образом, жалоба Цемаха совершила свой крут.

Заведующий Еврейским отделом А. Мережин, получив от коллегии полную поддержку, переправляет ее решение «В коллегию Наркомпроса товарищу Луначарскому» со следующей рекомендацией: «Наркомнац полагает, что характер ответа Наркомпроса на ходатайство театра “Габима” должен быть таков, чтобы раз и навсегда исключить возможность дальнейших с его стороны домогательств»^xcvii. Добивать так, чтобы и пожаловаться уже больше не смогли.

{56} На всю эту бурную деятельность — и даже в значительной степени не ведая о ней — защитники «Габимы» ответили заявлением, адресованным В. И. Ленину и подписанным К. С. Станиславским, Ф. И. Шаляпиным, В. И. Немировичем-Данченко, А. Я. Таировым, К. А. Марджановым, О. В. Гзовской, В. А. Нелидовым, С. М. Волконским, Н. Е. Эфросом, С. А. Поляковым, В. С. Смышляевым, Ю. К. Балтрушайтисом, В. М. Волькенштейном, Ю. С. Сахновским, В. Г. Сахновским:

«Мы, нижеподписавшиеся, московские деятели искусства, обращаемся к Вам, Владимир Ильич, как к государственному человеку, стоящему на страже точного исполнения не только буквы, но и духа закона в советской России, со следующим заявлением по поводу постановления Центротеатра о лишении древнееврейской студии “Габима” в этом году той субсидии, которая ей выдавалась постановлением Сметной комиссии того же Центротеатра в 1919 году. Мотивы, которые побудили нас обратиться к Вам, следующие:

1) Мы, деятели русского искусства, не можем молча пройти мимо той явной художественной несправедливости и того нарушения советского принципа национального самоопределения, хотя бы в сфере творчества, которые несомненно имеют место в означенном постановлении Центротеатра.

2) Постановление Центротеатра о лишении “Габимы” субсидии было вызвано исключительно протестом Комиссариата по еврейским делам, продиктованным старой борьбой внутри еврейства между сторонниками жаргона и древнееврейского языка. Нас, работников русского искусства, не может касаться это внутреннее дело еврейского народа, но когда из-за этой борьбы гибнет живое творческое начинание в области искусства театра, а приговор ему выносится от имени той рабоче-крестьянской власти, в сотрудничестве с которой течет наша работа, то мы, деятели художеств, чувствуем моральное обязательство сделать все возможное для восстановления нарушенной справедливости.

3) Лишение субсидии театральной студии при настоящих условиях дела является фактически ее закрытием и постановление Центротеатра является фактически закрытием студии “Габима”, если только не думать, что само государство толкает деятелей “Габимы” на путь меценатства со всеми нежелательными и нездоровыми явлениями, отошедшими уже в область предания.

4) Для нас, деятелей искусства, единственным мерилом в решении этого вопроса является художественная ценность

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 30

	Для молодёжного драматического или кукольного театра Для кукольного театра: Духи – куклы. Виктор на небе в маске, возможно, посмертной		В. Ф. Одоевский "Русские ночи", М., "Наука", 1975 Владимир Федорович Одоевский. Русские ночи, или о необходимости новой науки и нового искусства
	Инструкция по внесению сведений о мероприятиях, проводимых в рамках... Ройдут тематические мероприятия — спектакли, фестивали, встречи, выставки и т д. Сбор уточненных сведений о мероприятиях, включенных...		Письменной экзаменационной работы: технология приготовления песочных тортов Многие из них оказали влияния на другие национальные кухни, обогащали их. Мировую известность получили русские изделия из теста....
	Статья и комментарии М. Н. Любомудрова 4702010000—1794 Охватывает все элементы актерского и режиссерского мастерства. А это значит: все художественные привычки, методы театра — все то,...		Внеклассное мероприятие на тему: «День рождения татарского театра» Форма проведения: краткий экскурс в историю развития татарского театра, сопровождаемый показом презентации; инсценирование руской...
	Б. Голдовский «Режиссерское искусство театра кукол России ХХ века. Очерки истории» У разных времен – свои театральные куклы, которые чутко реагируют на изменения жизни, сознания, культуры людей. Есть время марионеток,...		«Русские народные игры в коррекционно-образовательном процессе с... Мастер-класс на тему: «Русские народные игры в коррекционно-образовательном процессе с детьми с овз»
	Инструкция по эксплуатации Комплект Домашнего Театра onkyo ht-s5805... На Рисунке ниже приведена схема соединения компонентов домашнего театра. Инструкция по эксплуатации av ресивера onkyo ht-r494 приводится...		Пояснительная записка Учебно тематический план Ручное вязание – один из наиболее старых и популярных видов рукоделия. Из клубка ниток можно сделать множество красивых и удобных...
	Итоги Веков 5 Читать Предисловие: Через сорок лет 13 Читать Эсслин М. Театр абсурда / Перев вступит ст., избр рус библиограф., коммент и указ имен Г. В. Коваленко, ред. Е. С. Алексеева. Спб.:...		Путь актрисы Четвертая. Студийка Первой студии Московского Художественного театра 76 Читать
	Согласовано ...		Жан Марсан Кабинет директора парижского театра. Мебель богатая, но разрозненная, оставшаяся от различных постановок
	Эдуарда Володарского «Венские каникулы» Инсценировка написана по заказу Михаила Чумаченко, бывшего в 2006-2007 г г гл режиссером Русского театра в Таллинне		Рождение профессионального театра в Севилье XVI века Охватывает широчайший круг вопросов, а текст закрепляет мельчайшие и юридические детали договора

Русские сезоны театра Габима

Похожие: