И. О. Сурмина александр невский
|
Скачать 3.96 Mb.
|
СООБЩЕНИЯЮ. Л. ЕпанчинПРОБЛЕМА ПУШКИНСКОГО ИСТОРИЗМАВ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕПушкинисты почти единодушно склоняются к тому, что именно историзм являлся базовым принципом и мировоззрения поэта, и его эстетической системы. «Историзм Пушкина отличает необычная масштабность, поистине глобальность», – подчеркивает Н. Н. Скатов555. Дар историзма, умение видеть события и явления в их развитии присущ поэту на разных стадиях его творчества. Вырастая из узких внутрилитературных рамок, он стремится охватить все пласты действительности, озвучить даже самое немое и бессловесное. Уже создавая свою первую «литературную сказку», поэт предвосхитил могучий поток «Евгения Онегина», потому что «в «Руслане и Людмиле» Пушкин представил еще не «энциклопедию жизни», а «энциклопедию» тех культурных аллюзий, которые определяли русскую жизнь его времени»556. По мере приобщения к идеологическим и общественно-политическим движениям своего времени расширяются представления поэта о сущности литературных задач, кристаллизуются четкие мировоззренческие формулы557. Жадно впитывая либеральные и революционные идеи, Пушкин, однако, вскоре приходит к пониманию, что жизнь не ограничивается политикой и идеологией, так же как она не ограничивалась литературой. Как отметил Н. Я. Эйдельман, «в некоторых существенных отношениях Пушкин проницал глубже, шире, дальше декабристов. Можно сказать, что от восторженного отношения к революционным потрясениям он переходил к вдохновенному проникновению в смысл истории»558. Структура исторических взглядов Пушкина, соотношение их компонентов, гармоническая сущность историософии поэта до сих пор не были предметом комплексного рассмотрения. В высказываниях пушкинистов превалируют односторонние трактовки, подчас исключающие друг друга. Для О. О. Миловановой несомненно, что «уважительное отношение Пушкина к традициям русского и западного просветительства было неизменным и касалось не только частностей, но и мировоззренческих принципов»559. Е. Л. Рудницкая менее категорична и предлагает достаточно обтекаемую формулу: «Историзм Пушкина был отмечен как стремлением выйти за пределы просветительства, найти общие законы, управляющие жизнью людей, так и отрицанием исторического фатализма, вытекающего из прямого восприятия идеи закономерности. Из принципа историзма, факта крепости исторических корней самодержавия проистекало убеждение Пушкина в возможности просвещенного прогресса в России… Вместе с тем исторический патриотизм Пушкина, запечатленный в письме к Чаадаеву, к концу его жизни претерпевал несомненный кризис»560. Эта формулировка напоминает более откровенные трактовки прежней эпохи. Например: «Идеалом Пушкина был феодальный режим, смягченный просвещением»561. Или: «Содержание конфликта Пушкина с дворянской идеологией нам известно: это конфликт прогрессивного буржуазного мировоззрения, пронизанного искренней иллюзией, что оно выражает интересы всего народа, с реакционными взглядами и практикой помещиков-крепостников. Пушкин в этом конфликте еще не порвал окончательно с классом, которому принадлежал по рождению и воспитанию, но конфликт этот настолько бросается в глаза, что привел многих к взгляду, что Пушкин стал поэтическим выразителем уже других социальных тенденций – не дворянских, а буржуазно-капиталистических»562. Правда, влюбленный в Пушкина В. Я. Кирпотин чувствовал, что взгляды поэта не укладываются в прокрустово ложе исповедуемой им марксистской методологии, что они алгебраичны, а не арифметичны, что «если б Пушкин дал на волновавшую его проблему слишком конкретный, арифметический ответ, то значение его исчерпывалось бы своим днем, Пушкин не шел бы с нами, не воодушевлял бы нас, не помогал бы нам сегодня, не лечил бы от утопических мечтаний, от скептицизма, от отчаяния, не учил бы, наконец, радоваться жизни»563. Профессиональные историки в рамках формально-дисциплинарного подхода уделяли гораздо меньше внимания системе пушкинских исторических взглядов. По большей части они игнорировали само наличие вполне оригинальной методологии постижения исторического процесса. Иногда использовали отдельные пушкинские высказывания в качестве иллюстративного материала. Случалось, что из отрывочных фраз конструировали «за Пушкина» его концепцию, а потом ее же и критиковали. На этом поприще подвизался казанский профессор Н. Н. Фирсов, заслуживший едкую отповедь со стороны В. Я. Брюсова: «Мы, однако, склонны думать, что, во-первых, Пушкин не так уже виноват в том, что не слушал лекций по истории в Казанском университете в начале ХХ века, и, во-вторых, что Пушкин, если бы, по некой случайности, и попал на эти лекции, может быть, своего взгляда на историю и на «героев» не изменил бы»564. Характерным моментом является то, что чем крупнее и талантливее является историк, тем с большим доверием и уважением он относится к пушкинским суждениям. Л. В. Черепнин видел в поэте с полным основанием своего коллегу, подчеркивал, что «труд историка Пушкин рассматривал как большое и ответственное дело, как долг перед своим отечеством. Неутомимый труженик в науке, Пушкин обогатил ее новыми архивными материалами, для розыска которых не жалел усилий. Теоретически обосновав необходимость перехода от истории летописного типа к истории критической, Пушкин уделил в своих трудах большое место критике источников и фактов. Очищенные от недостоверных напластований факты он стремился озарить светом философии. А считая, что история принадлежит поэту, он сделал историческую тематику одним из главных элементов своего художественного творчества, облекши в поэтические формы прошлые эпохи, их деятелей, борьбу социально-политических сил и человеческих страстей»565. Одним из величайших русских историков считал Пушкина Е. В. Тарле566. Всеобъемлющий характер пушкинского историзма признавал Б. В. Томашевский, связывая его со становлением реалистического метода поэта: «В его реалистических произведениях действительность рассматривается как результат действия исторических сил, и это отражается не только в таких произведениях, как «Медный всадник» или «Капитанская дочка», в которых изображаются явления прошлого или события, связанные с историческим прошлым, но и в произведениях, посвященных явлениям современным, как, например, «Пиковая дама», где самая судьба героев определяется действием исторических сил, направляющих судьбы страны»567. Вместе с тем Томашевский находился в плену прямолинейной позитивистской историографии и уподоблял принципы пушкинского иторизма привычной усредненной методологии профессиональных историков. Своеобразие пушкинского понимания исторического процесса оставалось terra incognita. Томашевский ограничивал художественный историзм Пушкина методологическими разработками объективистской исторической науки. Таким же основополагающим принципом считал принцип историзма в пушкинском творчестве С. М. Петров568. А. В. Предтеченский на примере стихотворения «Памятник» отметил, что «в нем Пушкин не только определил свое место в истории, но и показал, какое место история занимает в его мировоззрении. Это стихотворение не о поэте Пушкине, а об исторических судьбах поэтического творчества. В нем Пушкин самого себя рассматривает как бы сквозь историческую призму»569. Но, как указал М. В. Строганов, «само понятие историзма постепенно теряет свои конкретные исторические очертания. Историзм становится оценочной категорией, наличие которой воспринимается как медаль, данная тому или иному писателю. Между тем становление историзма осуществлялось в формах, подчас очень трудно уловимых и мало узнаваемых», в связи с чем исследователь выделяет те «стороны поэтики Пушкина, связанные с его историзмом как новым этапом исторической поэтики, этапом, синтезирующим в себе циклический и линейный хронотопы. Именно это открытие Пушкина создавало предпосылки для дальнейшего освоения сложных взаимоотношений человека и общества, их взаимопритяжений и взаимоотталкиваний. Именно в этом смысле следует понимать ключевое место Пушкина в истории русской литературы»570. Требование конкретизации историко-философской системы русского поэта выдвигал и Б. М. Энгельгардт. «Исторические взгляды Пушкина, – отмечал он, – изучались по преимуществу с социально-исторической точки зрения: лишь постольку, поскольку они влияли на его общественную программу и тактику, определяли принадлежность поэта к тому или иному политическому лагерю. Такое отношение к вопросу не только создавало тенденциозное, публицистическое настроение, неуместное в научном исследовании, но и значительно сужало самую проблему: развитию всеобъемлющего исторического воззрения на мир и соответствующего исторического переживания жизни почти не уделялось внимания – все сводилось к оценке прогрессивного или реакционного элемента в исторических воззрениях поэта». Энгельгардт стремился выделить гуманистическую доминанту в историко-философских воззрениях поэта, обращал внимание, что «Пушкин не принадлежал к числу тех людей, которым особенно близки и понятны созерцания, так сказать, космического и тесно с ним связанного религиозного порядка. Бог и Вселенная, взятые сами по себе, вне всякого отношения к человеку, как самодовлеющие, абсолютные начала, не занимали сколько-нибудь видного места в его духовной жизни». В то же время исторические взгляды поэта «сыграли крупную роль в образовании того глубокого, объективно приемлющего мир, отрешенного от личной заинтересованности воззрения на жизнь, к которому Пушкин подошел в расцвете своего реалистического творчества»571. Ю. М. Лотман представлял историко-философскую систему Пушкина в следующем виде. По его мнению, «мысли Пушкина об историческом процессе отлились в 1830-е годы в трехчленную парадигму… Первым членом этой парадигмы могло быть все, что в сознании поэта в тот или иной момент могло ассоциироваться со стихийным катастрофическим взрывом. Вторая позиция отличается от первой признаками «сделанности», принадлежности к миру цивилизации. От первого члена парадигмы она отделяется как сознательное от бессознательного. Третья позиция, в отличие от первой, выделяет признак личного (в антитезе безличному) и, в отличие от второй, содержит противопоставление живого – неживому, человека – статуе. Остальные признаки могут разными способами перераспределяться внутри трехчленной структуры в зависимости от конкретной исторической и сюжетной ее интерпретации»572. Попытку монографического осмысления проблемы пушкинского историзма предпринял Н. Я. Эйдельман573. Но в целом решения поставленной задачи историку добиться не удалось. Эйдельман практически отказался от аналитического разбора пушкинской художественной методологии, ограничившись поверхностным комментированием высказываний поэта и его современников. Следы поспешности и сумбурности в толковании пушкинских текстов присутствуют на всем протяжении авторской работы. Самого стремления проникнуть в глубины пушкинской методологии постижения исторического процесса обнаружить не удалось. В целом своеобразная историческая методология А. С. Пушкина еще ждет углубленного рассмотрения. Пока можно говорить об отдельных попытках вычленить воззрения поэта из сложного переплетения научных и идейных доктрин пушкинской эпохи574. В многочисленных частных работах разбросаны отдельные ценные замечания и суждения, уточняющие многие аспекты пушкинского историзма, но их компилляция и осмысление уже выходят за рамки настоящей статьи. В заключение хочется привести некоторые суждения, конкретизирующие отдельные аспекты рассматриваемой проблемы. М. В. Нечкина причисляла художественную литературу к одному из важных факторов исторического процесса и выдвигала задачу изучения функционирования в общественном сознании литературных образов наряду с социально-экономическими и политическими факторами, видя здесь «целую уйму будущих исследований, методику которых еще предстоит разработать»575. Ю. Б. Борев пытался сформулировать непреложный закон социального функционирования произведений искусства, обращаясь к примеру пушкинского творчества: «Все, что воспринималось как актуальная социальная значимость в современной поэту исторической обстановке, в новую эпоху выступает как нравственная и эстетическая ценность. Ценностный фокус произведения перемещается, меняется вся его аксиологическая структура, и анализ в новую эпоху уже должен идти по несколько другим линиям»576. Однако в случае с Пушкиным подобного линейного процесса не наблюдается. Вспышки интереса к его творчеству сменяются почти полным забвением и даже призывами «сбросить с корабля современности». Ныне эти настроения принимают форму оплакивания «потерянной пушкинской традиции». Ю. В. Бондарев стенает: «Пушкин не мог предполагать, что бездуховность станет черной тенью современного цинического практицизма. История прошла по душам людей невыносимой тяжестью войн, голода, раздавливающей лжи, разочарований, экологических несчастий и катастроф, подготовленных технологической цивилизацией. Он не мог знать и того, что в планетарном искусстве наступает опасная эра злого, хитроумного, коварного, зыбкого, будто трясина, бесплодно развращающего и, в сущности, эстрадно-пошлого господства Булгариных и Геккернов»577. Думается, что писатель сгустил краски. Настоящее приобщение к Пушкину еще впереди. Именно наше переломное время требует пушкинского универсализма, глубинного и в то же время легкого и подвижного постижения хода времени. |
Похожие:
 |
Открытое акционерное общество «Торговая фирма «Невский» Открытое акционерное общество «Торговая фирма «Невский» (оао «тф «Невский»), именуемое в дальнейшем Покупатель, в лице заместителя... |
|
Оао «Невский 25» 30 апреля 2010 года Preliminary approved by the Board oao ‘Nevsky 25’ Оао санкт-Петербургское акционерное общество по развитию недвижимости (Невский 25) |
|
В. П. Ермакова Коллектив Ермошин Александр Михайлович, Литвиненко Инна Леонтьевна, Овчинников Александр Александрович, Сергиенко Константин Николаевич |
|
Техническое задание на выполнение работ по текущему ремонту усиленных... Предмет выполнения работ: текущий ремонт усиленных жалюзи, установленных в уличной части вестибюля ст. «Невский проспект-2» |
|
«Поставщик», с одной стороны, и Открытое акционерное общество «Средне-Невский... Невский судостроительный завод» в лице первого заместителя генерального директора Софронова Алексея Юрьевича, действующего на основании... |
 |
Техническое задание на оснащение системой вентиляции помещений №016,... Предмет выполнения работ: оснащение системой вентиляции помещений №016, 016А, 013,012,011 станции «Невский проспект 2» |
|
Александр Лоуэн. Депрессия и тело Доктор Александр Лоуэн — создатель биоэнергетики, революционного метода психотерапии, направленного на то, чтобы восстановить тело... |
|
Ппов) Битвы духа (III часть Об авторе: Александр Леонидов (Александр Леонидович Филиппов) родился 19 октября 1974 года в г. Уфе. Окончил исторический факультет,... |
|
Александр Александрович Бушков Екатерина II: алмазная Золушка Александр... Фридрихом в полной мере относится и к нашему нынешнему времени: и наука не в пример развитее, и воспитание располагает немыслимыми... |
|
«Инструкция о порядке согласования и выполнения работ по прокладке... «Невский проспект 2» со служебными помещениями в части перепланировки (расширения) касс |
|
Общее вступление. На этом сайте собраны посвящённые здоровью материалы,... Александр Бруснёв. Подборка представляет собой: 3 книги, неоднократно изданные ранее; разделы информации о здоровье, духовном развитии,... |
|
Широкова Татьяна я пью свое бессмертие вода для молодости и долголетия Защиту интеллектуальной собственности и прав Издательской Компании «Невский проспект» осуществляет юридическая компания «Усков и... |
|
Информационный бюллетень Администрации Санкт-Петербурга №12 (1013) от 17 апреля 2017 г Выставка-фотопроект Виктора Холоднякова «Библиотека в лицах» (Библиотечный, информационный и культурный центр по искусству и музыке... |
|
Наименование основных данных и требований Основные данные и требования... ... |
|
Годовой отчет за период с 1 января 2010 года по 31 декабря 2010 года I введение Оао «Санкт-Петербургское акционерное общество по развитию недвижимости (Невский 25)» |
|
Информационный бюллетень Администрации Санкт-Петербурга №11 (1011) от 3 апреля 2017 г Пресс-конференция, посвященная старту городского Месячника антинаркотических мероприятий (Медиацентр Правительства спб Невский пр.,... |