Дипломная работа
|
Скачать 0.88 Mb.
|
| Глава 3 Смута в скиту и похожие события монастырской истории начала ХХ века Оптинская смута 1910–1912 гг. – важнейший фрагмент позднего периода истории оптинского старчества. В эти годы небольшая часть братии выступила против своего настоятеля – архимандрита Ксенофонта (Клюкина), и скитоначальника и старца – преп. Варсонофия (Плиханкова). Осуждались методы духовного и хозяйственного руководства обителью. Обвинения поддержали некоторые светские влиятельные особы. Использовались как публикации в периодической печати, так и жалобы в епархиальное управление и Св. Синод. Хотя обвинители не смогли ничего доказать, эта кампания достигла значительного успеха – из монастыря был переведен старец Варсонофий, который через год после этого почил (1/14 апреля 1913 г.). Смута охватила как скит, так и монастырь, но наиболее остро и болезненно её события разыгрывались именно в скиту, что не удивительно, ведь скит – сердце Оптиной пустыни. Острие критики смутьянов было направлено против скитоначальника и старца – преп. Варсонофия. Исследователи называют несколько версий, объясняющих причины этих нестроений 93. Представляется, что все эти версии имеют право на существование и с разных сторон рассматривают тот клубок противоречий, который сложился вокруг скита и его настоятеля. Вместе с тем, эти версии претендуют лишь на объяснение внешних причин, повлиявших на возникновение нестроений. Одна из версий, сформулированная учеником старца Варсонофия прот. Василием Шустиным, объясняет начало смуты тем, что старец вступил в «противоборство» с неким влиятельным лицом, известным в Петербурге в великосветских салонах и при Дворе. Это был «юродивый», «блаженный» Митя Козельский – мещанин города Козельска (соседствующего с Оптиной Пустынью) Димитрий Попов, по прозвищу Коляба. Это была довольно сомнительная личность, в оптинских описаниях и воспоминаниях о нем остались нелестные отзывы: «8-го числа вечером в наш корпус зашел, гуляя по скиту, юродивый Митенька, который бывает у Государя Императора. Он произвел на меня скорее приятное впечатление» 94; «Для истинно Христа ради юродивого он был слишком в почете и для окружающих был источником обогащения» 95. Этот Митя, по-видимому, используя свою репутацию юродивого, принимаемого при Дворе 96, поселился в скиту, но вскоре был удален оттуда скитоначальником старцем Варсонофием. В ответ Митя и его почитатели устроили кампанию против старца, закончившуюся переводом (даже формально повышением) его в 1912 г. из Оптинского скита настоятелем в Голутвин монастырь в Коломне, где ровно через год старец скончался. Вторая версия объясняет начало смуты недовольством некоторых великосветских особ, отправлявшихся в «духовных поисках» в Оптину пустынь и не встретивших там должного (на их взгляд) к себе отношения. Среди них выделялась М.М. Булгак, которая после посещения старца Варсонофия стала его почитательницей, пообещала сделать завещание в пользу скита на 100 тыс. руб. На этом основании она решила, что вправе командовать старцем. Когда же ей это не удалось, она отправилась в столицу, где в салоне графини С.С. Игнатьевой, очень влиятельном в политических и церковных кругах, рассказала свои впечатления об Оптинском ските и старце Варсонофии 97. Чтобы составить собственное мнение графиня Игнатьева приезжала в Оптину пустынь и посещала настоятеля архим. Ксенофонта и скитоначальника иг. Варсонофия. «Ввиду такого неприятного посещения о. Варсонофий попросил М.Н. Максимович выручить его при приёме графини и вести с ней светскую беседу. М.Н. Максимович была супругой Варшавского генерал-губернатора. Она жила почти безвыездно в Оптиной в собственном домике и была смиренной старицей, поистине святой жизни. Она пришла к чаю и вела с графиней любезный светский разговор, а старец пребывал в молчании. Результат был такой: графиня вернулась в Петербург с доносом: в скиту растут цветы, а у старца в келлии хозяйничают женщины» 98. Историк Оптиной пустыни И.М. Концевич считает, что, хотя «уже давно находились люди недовольные о. Варсонофием», всё-таки катализатором событий, ставших для старца драматичными, изначально явилась приятельница графини Игнатьевой М.М. Булгак: именно она «произвела тот взрыв, который был причиной отъезда о. Варсонофия из Оптиной Пустыни» 99. Косвенно подтвердил эту версию и сам старец. Вот его замечание, высказанное 15 июля 1912 года (т.е. через три месяца перевода из скита в Голутвин монастырь) в беседе с духовными чадами: «Недавно приезжал сюда священник Главного штаба Левашов он бывает во многих религиозных кружках и встретился, между прочим, с И[гнатьевой] и Б[улгак], которые постарались убрать меня из Оптиной. Зашёл разговор о том, как стоит теперь старчество в Оптиной и почему взяли о. Варсонофия из Пустыни, ему там было хорошо. На это они ответили, что их надо благодарить, так как, переводя о. Варсонофия в Голутвин, они тем самым подняли этот монастырь […] Насколько хватит моих сил, я буду исполнять святое дело – устройство Голутвина монастыря, только сильно сомневаюсь, чтобы те, которые услали меня из Оптиной, имели это в виду» 100. Третья версия, объясняет события смуты возникновением неудовольствия на отца настоятеля и на скитоначальника у нескольких оптинских монахов. В 1910 г. четыре оптинских монаха – иеромонахи Моисей и Иезекииль, иеродиакон Георгий и монах Михей отправили донос Калужскому епископу Вениамину (Муратовскому) на оптинского настоятеля архим. Ксенофонта, обвиняя его пред архиереем в нанесении ущерба обители нерасчётливым ведением монастырского хозяйства. И.М. Концевич и С.А. Нилус указывают и пятого участника смуты – монаха Патрикия (Ревякина), в некоторых документах встречается имя еще одного жалобщика – монаха Савватия (Казакова). «С целью добиться упразднения старчества и закрытия скита новые монахи являлись из упадочного предреволюционного мира», – пишет И.М. Концевич101. Епископ распорядился, чтобы вопрос решила Калужская духовная консистория. Оттуда прошение было препровождено настоятелю монастыря для объяснения102. Не добившись своего на епархиальном уровне, зачинщики смуты обратились с жалобой в Св. Синод, которая была подкреплена просьбой уважаемых козельских помещиков назначить ревизию в обители. В жалобах обращалось внимание в первую очередь на неправильное лесопользование, относительно скита – на ошибки при постройке и эксплуатации храма свт. Льва Катанского, присвоение денег, поданных на поминовение. Авторы жалоб утверждали, что они терпят притеснения от скитоначальника старца Варсонофия. В октябре 1910 г. скит посетила комиссия для осмотра храма свт. Льва Катанского, назначенная «по поводу доноса, поданного подписавшими его сначала местному епархиальному начальству, а затем и в Синод» 103. Летом 1911 г. в скит с комиссией приезжал Калужский епископ Александр (Головин), а осенью губернский архитектор Михайлов. Как отмечает Летопись, «владыке очень понравилось благоустройство скита» 104. На основе осмотра епархиальной комиссией было составлено заключение о состоянии храма свт. Льва Катанского. В частности, в указе записано следующее: «В стенах храма, при тщательном осмотре, никаких видимых следов непрочности стен и трещин не замечено, кроме одной небольшой вертикальной трещины в северной части алтаря над окнами первого (нижнего) этажа и двух раскрытых швов в кирпичных впадинах под северный, ближайшим к алтарю, окном церкви и под ближайшим к северо-восточному углу окном алтаря, но трещина эта и пустые швы как пришедшие в момент кладки стен и не изменяющиеся с тер пор, значения не имеют для прочности стен» 105. Наряду с этим, в заключение губернского архитектора об осмотре скита и монастыря говорилось, что «все осмотренные здания Козельской Введенской Оптинои пустыни совершенно прочны, … находятся и поддерживаются в безукоризненном состоянии и порядке» 106. Таким образом, жалобы нескольких монахов на настоятеля и скитоначальника не достигли своих целей. В строительстве, лесопользовании и финансах не было выявлено каких-либо серьезных недочетов. Зачинщики смуты были переведены из обители, причем иером. Моисей на настоятельскую должность в другом монастыре. Но смута набирала ход, и именно в этот момент свою роль сыграли М.М. Булгак, графиня С.С. Игнатьева и почитатели «юродивого» Мити Козельского, якобы обиженного старцем Варсонофием. Стоит отметить, что преп. старец Варсонофий, в миру бывший полковником, и поступивший в скит в 45-летнем возрасте, по мнению некоторых современников, отличался строгостью. Интересно свидетельство валаамского иеромонаха Маркиана (Попова), посетившего скит в разгар описываемых событий в 1911 г.: «По дороге из скита в монастырь отец Маркиан разговорился с одним из послушников, который «жалел покойнаго старца Иосифа, а про нынешнего старца о. Варсонофия отзывался не так восторженно, но говорил, что иной раз о. Варсонофий, бывает, и рассердится, проберет, а о. Иосиф был неизменно кроткий и любовный и умел утешать». Возникает эта тема и в разговоре с благочинным иеромонахом Феодотом, который сообщает, что вопрос о главном старце еще не решен: «Просили мы о. архимандрита Агапита, ученика покойного о. Амвросия, живущего у нас в обители на покое, чтобы он принял на себя это великое дело и потрудился на пользу других, но он отказывается, ссылаясь на старость и на свои телесные немощи. К отцу Варсонофию хотя братия наша и ходит, но не так как к покойному отцу Иосифу. Он, знаете ли, человек из военных, и сегодня вас хорошо примет, а завтра накричит или вовсе откажет в приеме. Уже и не знаем, кто у нас теперь в обители будет за главного старца» 107. Об этом упомянул в своем слове на отпевании старца Варсонофия почитавший его епископ Дмитровский Трифон (Туркестанов): «К вам обращаюсь, братие этой обители, может быть, подчас он [старец Варсонофий] казался вам суровым, может быть, вы встречали с его стороны суровый взгляд, неласковое слово и считали его недобрым и суровым, – но верьте мне, архипастырским словом своим я вас заверяю, что искренне любил он вас и всё делал, ища одного вашего блага и спасения ваших душ» 108. Все же корни смуты уходили в скитское прошлое. После праведной кончины преподобного старца Амвросия в 1891 г. в скиту оказалось два старца – преп. Иосиф (Литовкин) и преп. Анатолий (Зерцалов). Уже тогда появились признаки нестроений и противостояния, зачинщиками которых были, по-видимому, духовные чада старца Иосифа. Преподобный Иосиф был многолетним и преданным келейник старца Амвросия, начал духовничество еще при его жизни, и воспринимался как очевидный приемник старческого служения. Старец Анатолий вскоре почил, но поступивший в скит отставной полковник Павел Плиханков (в постриге Варсонофий), духовный сын старца Анатолия, воспринимался чадами старца Иосифа как возможный конкурент, представляющий опасность для их аввы. По мнению одного из авторов, «тихий, смиренный, скромный отец Иосиф казался своим защитникам неспособным себя отстаивать, но вероятнее всего, они беспокоились о воплощении своих честолюбивых планов» 109. Ослабление здоровья старца Иосифа, уход его с послушания скитоначальника в 1907 г., и кончина, последовавшая 9/22 мая 1911 г. значительно обострили это противостояние. Скитоначальник старец Варсонофий, соблюдая устав скита, не позволил многочисленным женщинам, почитательницам преп. Иосифа, присутствовать на панихиде по старце в скиту. «Они же стали просить, шуметь, жаловаться, и из-за этого произошла большая смута» 110. Не все скитяне готовы были принять нового старца (хотя он уже несколько лет был их настоятелем), о чем, в том числе, говорит выше приведенное свидетельство валаамского паломника. Эти внутренние скитские противоречия наложились на недовольство несколькими монахами деятельностью настоятеля Ксенофонта, а после того как за него решительно вступился старец Варсонофий, гнев зачинщиков смуты обратился против него. В разгар епархиальных и синодальных разбирательств по оптинским жалобам, в смуту активно включились светские и церковные влиятельные особы. В итоге, в обитель для ревизии по поручению Синода прибыл епископ Кишеневский Серафим (Чичагов, священномученик). По результатам своего посещения, епископ Серафим во многом занял позицию противников архим. Ксенофонта (назвав его слабовольным человеком, который не в состоянии уследить за огромным монастырским хозяйством) и старца Варсонофия (обвинив его в самовольном старчествовании, что противоречило действительности, так как преподобный был назначен духовником решением Синода). Возможно на эту позицию повлияло то, что еп. Серафим (Чичагов) был одним из завсегдатаев салона графини С.С. Игнатьевой. Св. Синод принял решение по результатам поездки еп. Серафима лишь через год. В указе предписывалось игумену Варсонофию вступить в должность настоятеля Коломенского Старо-Голутвина монастыря с возведением в сан архимандрита. Это повышение по сути было для больного 66-летнего старца ссылкой. Преподобный Варсонофий написал прошение об увольнении от настоятельской должности с почислением на покой в родном оптинском скиту. Прошение не было удовлетворено, в марте 1912 г. старец покинул скит и прибыл в Коломну. Ровно через год 1 (14) апреля 1913 г. преподобный Варсонофий почил, исполняя настоятельское послушание. Его мощи были перенесены в Оптину пустынь сразу же после кончины. Прославление состоялось в 1996 г. Как начало старческой традиции в Оптиной пустыни (преподобный старец Лев) вызывало недовольство и препятствия, так и в последние годы оптинского старчества поднялась смута против него. Стоит отметить, что если в начале XIX в. старчество представлялось некоторой новинкой, отступлением от традиций, то в начале XX в., – наоборот, старчество представлялось его противникам устаревшим институтом, мешающим развитию монастыря. В истории монашества известно немало случаев восстания братства, или части братства, на своего игумена. Такой участи не избежали даже преп. отцы, например – Савва Освященный, Венедикт Нурсийский, Симеон Новый Богослов, Феодорит Кольский, Трифон Вятский, Дионисий Радонежский. Но такие события всегда носили единичный характер и являлись глубоким нарушением основ иноческой жизни. В истории русского монашества предреволюционной эпохи начала XX в. подобные происшествия приобрели массовый характер. Оптинская смута является лишь одним из них. Поэтому необходимо рассмотреть события в скиту в контексте подобных событий церковной и монашеской жизни начала XX в. Такой контекст очевиден, и позволит выявить целый ряд похожих как по сути, так и по времени явлений. Возможно, этот подход поможет лучше понять происшедшие в Оптинском скиту нестроения в 1910–1912 гг. Так, наибольший резонанс получили события на Святой горе Афон в 1909–1913 гг., получившие наименование «Афонская смута». Эта «смута» охватила русские монастыри Афона – Свято-Пантелеимонов монастырь, Андреевский скит, скит Новая Фиваида. Спокойствие сохранялось только в Ильинском скиту. Причиной послужил спор о почитании Имени Божия, вызванный книгой схимонаха Илариона «На горах Кавказа». Суть противоречий и ход событий подробно рассмотрены в имеющейся литературе 111. События достигли такого накала, что в январе 1913 г. сторонники «имяславия» (одной из двух сторон в этом споре) силою изгнали из Андреевского скита настоятеля архимандрита Иеронима (Беляева) и его сторонников-«имяборцев», объявив их «еретиками, хулителями Имени Божия». Изгнание началось с воинственного клича предводителя смуты иеросхимонаха Антония (Булатовича, бывшего гусара) – «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа – ура!». Подобные происшествия, совершенно революционные по сути и форме, произошли на Афоне и в Пантелеимонове монастыре и ските Новая Фиваида. Настоятель Пантелеимонова монастыря архимандрит Мисаил так и называл основное ядро «имяславцев», во главе с монахом Иринеем (Цуриковым), – «революционным комитетом». Ими было составлено «Исповедание Имени Божия». На состоявшемся 23 января 1913 г. монастырском соборе, старшую братию принуждали подписывать этот документ. Монах Ириней говорил настоятелю архимандриту Мисаилу: «Иди скорее, подписывайся к нашему протоколу, или мы иначе с тобою заговорим» 112. Этот комитет отправился в скит Новая Фиваида, откуда так же был изгнан игумен, и назначен новый из «имяславцев». Дошло до анафематствования тех, кто не признал новое учение, включая иерархов. Во всех монастырях России были отслужены молебны, в том числе в Оптиной пустыни «при соборе всей братии, о том, чтобы Господь вразумил заблудших, и обратил их на путь истины» 113. Призывы Русской и Константинопольской церковной власти к умиротворению не возымели успеха. В итоге, летом 1913 г. в ходе полицейской акции с Афона были депортированы более 800 русских монахов, заявивших о своей приверженности имяславию. Другая обитель, находящаяся на противоположном краю Русского мира – Соловецкий монастырь, также столкнулась с похожими проблемами. После Русско-японской войны 1904–1905 гг. в монастырь поступило много солдат и матросов. Они принимали постриг по обету, целыми отрядами, на льготных условиях, с быстрым рукоположением – по особому указанию Синода 114. Именно ими был поднято возмущение против талантливого и многолетнего настоятеля архимандрита Иоанникия (Юсова). Он родился в 1850 г. в крестьянской семье в Архангельской губернии. С 1867 г. подвизался в монастыре, в 1880 г. был пострижен в монахи. В 1895 г. избран настоятелем. По его инициативе основывались новые скиты, началось создание прославившей монастырь озерной судоходной системы на Большом Соловецком острове, получил развитие монастырский морской флот. При архимандрите Иоанникии в 1910–1912 гг. на Соловках возникла первая и единственная в России монастырская гидроэлектростанция, в 1914–1916 гг. – радиотелеграфная станция, обеспечившая связь с материком. Особой заботой архимандрита стало создание на базе 4-классного монастырского училища 8-классной семинарии, с правом выпуска священников и учителей. Вместе с тем, архимандрит Иоанникий выступал за сохранение уставной строгости монастырской жизни. В 1913 г. началась монастырская смута. Часть братии, недовольные распоряжениями архим. Иоанникия, выступили против своего игумена, и поскольку никаких серьезных фактов представить не могли, то стали писать начальству различные клеветнические измышления, обвиняя своего настоятеля в безрассудстве, растратах и даже убийстве. Однако эти доносы не возымели успеха, и смута продолжалась четыре года. Лишь после Февральской революции, 4 августа 1917 г. Синод постановил уволить архимандрита Иоанникия на покой. Прочитав об этом решении Синода в газете, о. Иоанникий перекрестился и сказал: «Слава Богу за все. Мне своих дел не стыдно»115. На настоятельство был приглашен архимандрит Вениамин (Кононов), соловецкий воспитанник, настоятельствующий в Антониево-Сийском монастыре. Главной целью нового игумена стало преодоления последствий многолетней смуты. Новый настоятель считал, что братия была несправедлива к архим. Иоанникию, и в несчастиях, случившихся в монастыре (например, пожар, в котором погибли некоторые постройки), видел наказание за бунт против настоятеля. «Все ли мы хороши сами? – сказал он. – Отца Иоанникия не считали ли первым человеком – и его же загрязняли, и заплевали, и заушали. Ныне я кажусь многим из братии хорошим, но боюсь, что придет, и скоро, время, когда и я буду казаться тоже худым и ненужным, и против меня также начнут вести козни и смуты»116. Эти слова оказались пророческими. Отцу Вениамину удалось на время восстановить порядок в обители, некоторые зачинщики смуты покинули монастырь, остальные внешне смирились. Однако недолго обитель пользовалась покоем. В 1920 г. особая комиссия Губревкома прибыла на острова и стала вывозить запасы продовольствия. Предвидя это, монахи спрятали часть продовольствия и церковных ценностей. Однако, благодаря указаниям иноков, ранее выступавших против архим. Иоанникия, многие из этих ценностей были обнаружены властями. В августе началось следствие по выявлению «виновных в сокрытии», а в монастыре возобновилась смута, теперь уже против архим. Вениамина, на которого стали поступать доносы от монахов в органы власти. Автором одного из них был иеродиакон Вячеслав, один из зачинщиков смуты против архим. Иоанникия. В кон. 1920 г. о. Вениамин был арестован. Погиб архим. Вениамин (Кононов) в 1928 г. Прославлен на Архиерейском юбилейном Соборе Русской Православной Церкви в 2000 г.117 Архим. Иоанникий (Юсов) почил в 1921 г. на Соловках. Еще одна прославленная обитель, столкнувшаяся в это время со смутой и клеветой на настоятеля – Глинская пустынь. Эта обитель, так же, как и Оптина пустынь, была известна своей традицией старчества, восходящей к преп. Паисию (Величковскому). Причем в Глинской пустыни старческое окормление было утверждено уставом. Одним из наиболее известных настоятелей монастыря был схиархимандрит Иоанникий (Гомолко), в мантийном постриге Исаия, управлявшей обителью в 1888–1912 гг. С ним вел переписку святитель Феофан Затворник. Отец Иоанникий много потрудился в деле благоустройства и процветания обители – как внешнего, так и внутреннего. До 1889 г. послушники могли ходить на откровение помыслов к любому духовнику. Отец Иоанникий ввел более строгий порядок – при поступлении в обитель, каждому назначался духовник, которому ежедневно следовало открывать помыслы 118. При нем началась издательская деятельность пустыни, достигшая значительных размеров. Был втрое расширен Успенский собор. При этом настоятель отличался строгостью, как к себе, так и к братии. Часто братия, принимая от него благословение, получали наставление: «Будь внимателен!» Отец Иоанникий побуждал братию к строгому воздержанию в пищи, ограничивал на трапезе белый хлеб и квас. Он не оставлял без внимания ни малейшей погрешности. После принятия схимы в 1906 г. он значительно усилил строгость к себе, оставаясь настоятелем большой обители. Зачинщиком смуты стал соседний помещик отставной генерал-лейтенант П. Митропольский. Он привлек на свою сторону небольшую часть братии, недовольных строгостью настоятеля. Первые клеветнические публикации против схиархим. Иоанникия появились в периодической прессе в 1908 г. Не достигнув результата, клеветники в 1909–1910 гг. направили в Синод шесть заявлений, порочащих настоятеля. Его обвиняли в разорительном ведении хозяйства (как и оптинского настоятеля). Были проведены две ревизии и дополнительное следствие, по результатам которых не только не подтвердилась виновность настоятеля, но его образ жизни был признан безупречным. Преподобный Варсонофий Оптинский, пострадавший от похожих событий в своей обители, знал об искушениях, претерпеваемых схиархим. Иоанникием: «Великую смуту враг вносит в обители; ведь, отец схиархимандрит глинский – это столп, а вот враг какое гонение на него воздвиг: всю братию смутил и чуть его из обители не изгнал» 119. Однако вновь назначенный на Курскую кафедру архиеп. Стефан (Архангельский) поверил клеветникам и направил в Синод прошение об увольнении о. Иоанникия от должности настоятеля. 12 марта 1912 г. последовало определение Синода об увольнении 70-летнего старца, и он был удален из обители. Дальнейшая судьба о. Иоанникия по доступным нам публикациям не прослеживается. Передаются рассказы о его жизни и подвигах, о его наставлениях. Схиархимандрит Иоанн (Маслов) приводит предание, комментировать которое не возьмемся. Согласно этому преданию, когда изгнанный схиархимандрит Иоанникий уходил из обители, был сильный весенний разлив рек. Старец вышел из монастыря, перекрестил воду и на глазах у многих пошел по ней, как посуху, повторив чудо, совершенное некогда преподобным Иоанникием Великим 120. Эти события, монастырские «смуты», охватили в одно и то же время (1908 г. – начало смуты в Глинской пустыни; 1909 г. – начало смуты на Русском Афоне; 1910 г. – начало смуты в Оптиной пустыни; 1913 г. – начало смуты на Соловках) несколько крупнейших русских обителей, которые оказывали значительное влияние на духовное и нравственное состояние общество. Вряд ли стоит говорить о какой-то внешней координации этих возмущений, хотя такая версия, несомненно, найдет своих сторонников. Эти события являлись прямым отражением и влиянием тех процессов, которые происходили в русском обществе. В ходе первой русской революции 1905–1907 гг. подпольная революционная деятельность и массовое недовольство, которое подспудно зрело в обществе, вырвались наружу и охватили все слои общества и все стороны общественной жизни. Несмотря на некоторый спад революционной активности после 1907 г., полностью усмирить эти процессы так и не удалось вплоть до краха государственности в 1917 г. Тех 20-ти лет спокойствия, о которых мечтал П.А. Столыпин, Россия так и не получила. Несомненно, революционный, мятежный дух не мог не проникнуть в Церковь и в монастыри. В монастыри этот дух преимущественно принесли иноки, поступившие в годы революции 1905–1907 гг., или сразу после нее. Это оказало свое влияние на моральный и духовный облик монашества. Древние уставные традиции, в том числе принципы послушания игумену, старцу, – частью монашества ставились под сомнение. Мирская, революционная идея «справедливости» в то время проникла в монастырские стены. Повод для подобных нестроений мог быть различным. Чаще всего священноначалие обвинялось в неправильном ведении хозяйства. В русских обителях Афона поводом к беспрецедентной по массовости смуте явились богословские споры. Но даже когда внешней причиной были нарекания в хозяйственной деятельности, итогом смуты всегда являлись не хозяйственные улучшения, а отстранение священноначалия, против которого и поднималась смута. Смуту в скиту Оптиной пустыни в 1910–1912 гг., как представляется, необходимо рассматривать именно в подобном широком историческом контексте, иначе исследователь рискует увлечься поиском непосредственных причин и поводов к этим событиям, упустив понимание их сути. Исследование влияния общественных, казалось бы далеких от духовных горизонтов, процессов на церковную и монашескую жизнь – интересная и актуальная тема, не получившая еще должного внимания в науке. Светской исторической науке, долгое время находившейся под давлением социально-экономического детерменизма, обусловленного идеологическими штампами, редко удается адекватно рассматривать историю Церкви в контексте социальных, экономических и политических процессов. Здесь, по-видимому, не достает глубины понимания Церкви не как исторического феномена и социального института, а как Тела Христова. В церковной науке, с другой стороны, заметно пренебрежение социально-экономическими, политическими, культурными процессами в обществе. Подобные исследования приобретают актуальность в наше время – эпоху глубокой трансформации облика общества, изменений касающихся не только, и не столько, российского общества, но всего человечества. Дальнейшее течение этих изменений еще только угадывается, но их влияние на церковную (в том числе монашескую) жизнь неизбежно. |
Похожие:
 |
Дипломная работа по теме: “ Интерактивная база данных по дендраклиматологии” Работу Моя дипломная работа очень актуальна, потому что дендроклиматология – малоизученная и малоизвестная область биологии. Дендроклиматология... |
|
Негосударственное образовательное учреждение среднего профессионального... ... |
|
Дипломная работа содержит таблиц, литературных источников 11 и графических приложений 4 Дипломная работа содержит таблиц, литературных источников – 11 и графических приложений – 4 |
 |
Дипломная работа Факторы, влияющие на решение по выбору системы электронного документооборот |
|
Дипломная работа Квалификация: Художественный руководитель музыкально-инструментального коллектива, преподаватель |
|
Дипломная работа Защита персональных данных: ответственность за нарушения трудового законодательства |
|
Дипломная работа проектирование и внедрение Охватывают почти все действия с платформой Asterisk |
|
Дипломная работа Институт переподготовки и повышения квалификации кадров по финансово-банковским специальностям |
|
Дипломная работа Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
|
Министерство образования и науки Челябинской области гбу дпо «Челябинский... Использование активных форм обучения как условие формирования профессиональных компетенций |
|
Дипломная работа Современное состояние конъюнктивальной микрофлоры пациентов до и после хирургического лечения катаракты |
|
Дипломная работа реализация механизма аутентификации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования |
|
Дипломная работа Средства анализа эффективности выполнения программ на языке Fortran dvmh на кластере с графическими процессорами |
|
Дипломная работа «Допущена к защите» Введение Глава 1 Эволюция международного туризма как формы внешнеэкономической деятельности |
|
Дипломная работа Анализ состояния геоинформационных технологий в решении типовых задач управления региональной недвижимостью Тульской области |
|
Дипломная работа на тему: «Реализация сервисов многоцелевого поиска и заказа группы товаров» Научный руководитель к ф м н., доц. Н. Г. Графеева |