Мои воспоминания о детских и юношеских годах жизни в г. Симбирске Немного лиц мне память сохранила
|
Скачать 2.19 Mb.
|
Много нового невиданного я тогда узнал в Женеве. И вот ещё одно новшество. В тот год жена Ивана Семёновича с детьми уехала в Россию к родным, и он остался в Женеве на положении соломенного вдовца. Однажды поздно вечером мы возвращались с Иваном Семёновичем после спектакля домой. В театре мы смотрели весёлую французскую музыкальную комедию. Спектакль кончился поздно, и я, по приглашению Ивана Семёновича, решил у него переночевать. – Вы, наверное, проголодались? – спросил он меня. – Даже очень, – сказал я, – но уж как-нибудь потерплю: до утра осталось уже немного времени, а сейчас время позднее. – Это не беда: продовольственные магазины у нас торгуют до полуночи. Сделав закупки в магазине, мы вернулись на квартиру Ивана Семёновича. – Покажите, где у Вас лежат дрова. Я мигом принесу их и разожгу плиту, – сказал я. – А дрова нам не нужны, и ими здесь уже давно никто не пользуется: их везде заменяет газ. Иван Семёнович подошёл к плите, поставил на конфорку кушанье и зажёг газ, а я так и застыл на месте от удивления. Через несколько минут ужин был готов. – Как это удобно! – невольно вырвалось у меня. – Не то, что у нас, в России, где даже в Петербурге газ употребляется только для освещения улиц, и газовых плит нет и в помине даже в самых благоустроенных домах. – Да, здесь есть такие удобства, каких у нас, в России, к сожалению ещё нет. Посетил я и Женевский университет и ту библиотеку, в которой, как я узнал впоследствии, работал В.И. Ленин. *** Из Швейцарии незадолго до начала войны я на несколько дней выезжал на юг Франции. Меня интересовал всемирно известный игорный дом в Монте-Карло. По дороге туда я ненадолго задержался в Ницце – городе цветов, всегда переполненном туристами, очень живописном. Монте-Карло принадлежало князю Монако, все владения которого состояли из нескольких десятков квадратных километров сказочно красивого уголка земли. О рулетке раньше я много слышал и читал в газетах и произведениях художественной литературы, но мне хотелось своими глазами увидеть этот своеобразный мир. Ходили слухи о миллионных выигрышах отдельных счастливчиков и о колоссальных проигрышах неудачников, поплатившихся за проигрыш своей жизнью. Козино, в котором происходила игра, представляло собой красивое здание. Когда я после соответствующей формальности вошёл в зал рулетки вместе с группой посетителей, всех нас поразило выражение лиц игроков, охваченных азартом игры. Одни, как безумные не сводили пылающего взгляда с крупье, который словно священнодействовал во время игры, другие что-то несвязно бормотали, словно старались вспомнить забытое, третьи погрузились в глубокую задумчивость, по-видимому, обдумывая свою теорию беспроигрышной игры, сулившую им быстрое обогащение. Здесь же, в стороне от играющих, приютились ростовщики-кровососы. Они покупали у неудачников за бесценок драгоценные вещи, а некоторые молодые красивые женщины, всё ещё не терявшие надежды на выигрыш, продавали им своё тело. Бывали случаи, когда неудачники тут же кончали жизнь самоубийством, но остальных это не отрывало от игры: так всесилен был азарт. Долго бродил я по залам рулетки, изучая царившие там нравы, но азарта игрока во мне не было, я колебался, поставить или не поставить мне какую-нибудь некрупную монету на кон для того, чтобы попробовать счастье, но так и не решился. – Господа, делайте вашу игру! (т.е. начинайте играть), провозгласил крупье. Пока я раздумывал, он провозгласил: – Больше ничего! (т.е. больше ставить нельзя). В этот момент моего колебания ко мне подошла какая-то полубезумная пожилая женщина. – Господин, я вижу, Вы здесь впервые, – сказала она по-французски. – Советую Вам воспользоваться моей системой. Она Вам, наверняка, принесёт счастье. Сейчас же ставьте на красное и нечет, и вы обязательно выиграете: новичкам всегда везёт. – А почему Вы так думаете? – Я знаю: я изучила все законы рулетки. Ставьте, как я сказала, и Вы не проиграете. «Может быть, правда, поставить? – мелькнуло у меня в голове. – Ну, нет, какой я игрок! Меня это ничуть не привлекает. И мне только обидно и досадно за тех, которые в азарте теряют свой человеческий облик и превращаются в маньяков, одни сходят с ума, а другие кончают самоубийством. В общем, ужасное это место. И надо поскорее уносить отсюда ноги», – пришёл я к выводу. Я сделал движение, чтобы уйти из зала рулетки. – Как! Вы уже уходите? Вы даже ни разу не попытали счастья в игре, – удивилась женщина, – это невероятно. Дайте хотя бы один луидор (золотая монета), и я поставлю на Ваше счастье. Видя, что от неё не отделаться, я протянул ей монету и сказал: – Вот Вам деньги, но поставьте их на своё, а не на моё счастье. Женщина жадно схватила монету и, позабыв даже поблагодарить меня, побежала к рулетке. А я, не дожидаясь, пока она проиграет деньги, поспешно ушёл из казино. «Какое это всё-таки безобразие, – возмущался я, – здесь, в просвещённой западной Европе, людей открыто обдирают дочиста. Хорошо, что я не являюсь жертвой того чудовища, которое называется азартом игрока. И удивительно то, что грабят людей не бандиты на большой дороге, а вежливые, воспитанные люди, которых здесь называют крупье. Говорят, они, прежде чем их допустят к рулетке, проходят свой курс науки. Какая нелепость! Учить одних людей, как лучше, быстрее, полнее грабить других, не применяя при этом никакого оружия. И заботятся здесь лишь о том, чтобы не было никаких скандалов, чтобы ограбленный человек, если он вздумает кончить жизнь самоубийством, не повлиял плохо на людей, охваченных азартом». Погуляв немного и насладившись действительно великолепным видом на море, я отправился в Ниццу. По дороге пассажиры обменивались впечатлениями от поездки в Монте-Карло. Среди них не было ни одного радостного, смеющегося лица. На лицах одних виднелось отчаяние, другие словно окаменели и смотрели отсутствующим взглядом вдаль, третьи казались равнодушными ко всему: это были пенсионеры рулетки. Администрация казано, лицам, проигравшим огромный капитал, платила в виде пенсии жалкие гроши. Им даже разрешалось играть, но выигрыши не оплачивались, а проигранные деньги возвращались обратно. Это были люди, в которых никакими силами нельзя вытравить азарт игры. *** Вернувшись в Женеву, я узнал, что в Петербурге происходят массовые забастовки и волнения рабочих. Я русских газет не читал, а те, которые читали, говорили мне, что начинается что-то, похожее на революцию. И вновь у меня возникла мысль о немедленном отъезде домой. Но жильцы пансионата успокаивали меня, и я колебался. Меня несколько смущало то обстоятельство, что германские и австро-венгерские подданные, проживавшие в Женеве, один за другим уезжали домой, очевидно, не по своей воле. Но они делали это так ловко, что их отъезд не бросался в глаза, и это успокаивало людей. «Ну, чего ради, я поеду сейчас, летом, к себе на родину? – подумал я. – Там сейчас душно, пыльно, а здесь так прекрасно, что не хочется уезжать отсюда». Хотя швейцарские газеты всячески старались сгладить неприятное впечатление от тех событий, которые происходили в мире, чтобы не вызвать массового отъезда туристов, однако замолчать события было невозможно. Появились сообщения о приезде в Россию французского президента Пуанкаре, которого впоследствии называли Пуанкаре-война, о появившихся на улицах Петербурга баррикадах, но все говорили, что визит Пуанкаре внесёт успокоение в европейскую политику, тем более что в роли успокоителя собиралась выступить также Англия: насколько силён в человеке оптимизм. Мы обращались в Женеве в русское генеральное консульство и там нас заверяли, что никакой войны не будет, и советовали наслаждаться швейцарской природой. Но вот появилось сообщение об австрийском ультиматуме Сербии, и всякие колебания сняло, как рукой. Не подозревая того, что война стоит у ворот, я с группой туристов рассчитывал вернуться домой через Германию. С этой целью мы отправились в Париж, чтобы оттуда через Боденское озеро отправиться в Германию, а затем в Россию. Поезд, с которым нам надо было ехать, уходил только на следующий день около полудня, поэтому мы поселились в гостинице. Швейцарские газеты за последние дни нам не нравились своими предсказаниями войны. «Европа в оружии» – писали они тогда. По приезде в Париж мы первым делом схватились за газеты и на первой странице прочитали: «Война ещё не объявлена». Это нас успокоило, и мы заснули с мыслью, что успеем проехать через Германию до начала войны. Однако, проснувшись рано утром, мы прочитали в газетах: «Война объявлена». – Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – воскликнули мы. Теперь начиналась новая страница нашей жизни. 5 Итак, война объявлена, и путь через Германию закрыт. «Что теперь делать? Каким путём можно вернуться в Россию? – вот вопросы, которые в тот момент встали перед нами в Париже, и мы долго ломали себе головы. Мы совсем было решили вернуться домой северным путём через Францию, Англию и Скандинавские страны: это был кратчайший путь. Однако план этот скоро рухнул, так как Франция и Англия входили в Антанту, они неминуемо вот-вот начнут войну. Так оно и случилось: Франция и Англия вскоре объявили войну Германии, к тому же немецкие подводные лодки сразу же начали преследовать и пускать ко дну суда Антанты в Ламанше. При таком положении дела оставаться дальше в Париже не имело никакого смысла, и мы вернулись в Женеву, в свой пансионат, где мы проводили лучшие дни в Швейцарии. На моё счастье, в момент объявления войны все деньги у меня были в швейцарской валюте, а за неделю до объявления войны я получил за два летних месяца жалование в швейцарских франках – самой устойчивой тогда валюте, так как Швейцария искони была нейтральной страной. Впрочем, в тот момент в Швейцарии была объявлена мобилизация для охраны государственных границ на время войны. Вот в данный момент я впервые ощутил трагедию войны и увидел её не на полях сражений, а в тылу. Как только началась война, в Швейцарии произошло что-то невообразимое. Многие тысячи, если не десятки тысяч богатых туристов, отдыхавших на курортах Германии и Австро-Венгрии неподалёку от швейцарской территории, словно горный обвал, неудержимо ринулись в Швейцарию, бросая по дороге своё, слишком громоздкое имущество, потому что в Германии и в Австро-Венгрии сразу же стали интернировать подданных стран Антанты. Маленькая Швейцария буквально захлебнулась от этого беспрерывного потока беженцев войны, жителей Старого и Нового Света. Швейцария, правда, всегда представляла собой сплошной курорт и располагала огромной массой отелей, пансионатов, гостиниц, санаториев и т.п. Однако в данный момент она оказалась не в состоянии предоставить жильё всем беженцам: так много их было в то время. Туристы, невольно оказавшиеся в Женеве, вынуждены были целыми семьями располагаться под открытым небом в парках, скверах, садах, на набережных Женевского озера и на острове Руссо. В эти дни вся Женева походила на гигантский цыганский табор. Повсюду валялись домашние вещи: сундуки, чемоданы саквояжи, а то и просто узлы с нательным и постельным бельём или верхним платьем. Всё это валялось в беспорядке, и было нагромождено друг на друга. Беспрерывно и днём и ночью повсюду слышались гомон, плачь детей, рыдания взрослых, ругательства чуть ли не на всех европейских языках. К величайшему счастью для жертв войны, в те дни стояла ясная, тёплая погода и дождей не было совсем. Но всё это ещё было полбеды: самые масштабные испытания ожидали злополучных заграничных путешественников впереди. В те суровые дни Женева и другие города Швейцарии подвергались буквально денежному наводнению, так как сюда приехали состоятельные лица с аккредитивами и денежными знаками всех государств Европы и некоторых государств Америки. В подавляющем большинстве случаев эти люди до начала войны не стеснялись в средствах и всегда имели на руках крупные суммы денег. Вполне естественно, что скоро обнаружилось, что швейцарской валюты оказалось недостаточно, чтобы обменять все деньги, привезённые туристами, на швейцарские франки даже в банкнотах, золотые деньги исчезли из обращения сразу же после объявления войны. Швейцарские банки вынуждены были прекратить обмен денег. Аккредитивы более не оплачивались ни одним банком в Женеве. Тогда все приезжие кинулись к скупщикам золота и драгоценных камней. И вот тысячные вещи продавались за жалкие гроши для того, чтобы купить кусок хлеба. Но и у скупщиков драгоценностей скоро вышли все деньги, и покупать больше им уже было не на что. И вот богатые путешественники, имея аккредитивы на крупные суммы и драгоценные вещи, влачили полуголодное существование, а в некоторых случаях и голодали в полном смысле этого слова. Вот она, трагедия войны! В Женеве я случайно встретился с одним московским купцом по фамилии Котов. Это был чуть ли не миллионер, торговавший мануфактурой не только с русскими, но так же и с заграничными торговыми фирмами. У него в кармане лежал аккредитив на 10000 рублей, а он остро нуждался буквально в копейках, так как реализовать аккредитив уже было невозможно. Видя безвыходное положение семейного человека, я одолжил ему взаймы небольшую сумму в швейцарских франках, чтобы его дети не страдали от голода. Вот тут-то я и убедился в том, что деньги и драгоценности, оказывается, не всегда имеют свою силу, иной раз на них не купишь и куска хлеба, а бриллианты, за которые богатые люди раньше платили большие деньги, теперь не имеют никакой цены и превратились в безделушку. На моих глазах как бы происходила переоценка ценностей. У беженцев создалось, в конце концов, невыносимое положение: им уж не на что было существовать. Они обратились по телеграфу в русское посольство в Берлине. Оттуда им ответили, что помощь им будет оказана на месте через генеральное консульство в Женеве, куда им и надо обратиться. В то же время один петербургский финансовый магнат, у которого раньше были крупные операции с виднейшим французским банком «Лионский кредит», договорился о помощи беженцам с управляющим этого банка в Женеве. Тот получил на это согласие правления своего банка с тем условием, чтобы сумма пособия, выданного в Женеве во французских франках, была взыскана в русских рублях по возвращении беженцев ни родину. Для этого генеральный консул должен удостоверить выданную сумму, отметив её в паспорте каждого беженца за своей подписью и печатью. Казалось бы, дело это не хитрое, но… Вот это «но» и причинило людям, оторванным войной от родины, немало мучительных волнений. Русским генеральным консулом в Женеве был петербургский бюрократ барон фон Визель из прибалтийских немцев-помещиков. Это был пожилой, но всё же ещё молодящийся человек, типичный петербургский чиновник, привыкший вращаться в высшем обществе. Бледное, с землистым оттенком лицо, лошадиная нижняя челюсть, надменно поджатые губы, серые, со стальным отливом глаза и слегка крючковатый нос – всё это свидетельствовало о том, что этот сверхчеловек ставит себя превыше всех. По его лицу было ясно видно, что свою молодость он провёл бурно в обществе таких же, как он, бумажных прожигателей жизни, которых в то время неизвестно почему называли золотой молодёжью. Среди беженцев войны было немало людей, которые занимали высокое положение в петербургском бюрократическом или коммерческом мире. Но русский генеральный консул с ними не пожелал считаться. Когда беженцы обратились к нему за помощью, он, небрежно вбросив монокль в глазницу, скосил на них левый глаз и небрежно сказал. Что он снесётся со своим начальством, получит от него инструкции, а беженцы пусть подождут до завтра. А завтра он им сказал, что никаких инструкций им ещё не получено и им придётся подождать. И так беженцы ходили в консульство несколько дней подряд. Наконец, терпение истощилось. Видная петербургская дама, жена товарища министра финансов, ведавшего таможенными сборами, (муж её по делам службы остался в Петербурге), находившаяся в весьма тяжёлом материальном положении с двумя маленькими гимназистами, в отчаянии воскликнула: – Господин генеральный консул! Да поймите же Вы, наконец, что нам нечего купить. Сами мы, взрослые, ещё сможем потерпеть, но у нас дети. Разве их можно так безжалостно мучить? У нас есть договорённость с «Лионским кредитом», возьмите наши русские деньги, на которые мы здесь ничего купить сейчас не можем, и помогите нам их обменять на французские франки! |
Похожие:
 |
Социалистические Штаты Америки «хот-догами» скрывались малосъедобные сосиски, по сравнению с которыми наша «чайная» колбаса показалась бы деликатесом. И мне даже... |
 |
Председателя секции московских спаниелистов в годы ее процветания посвящаю «злым утятником», не мысля себя без результативной утиной охоты, я завел себе в пятидесятых годах первого спаниеля. Он не был удачен.... |
|
М. А. Ульянов. Рыцарь театра 3 Читать Михаил Астангов: Статьи и воспоминания. Статьи и воспоминания о М. Ф. Астангове / Сост. Н. Э. Альтман и О. Н. Россихина. М.: Искусство,... |
|
Ионизаторы воздуха, "Цептер" и его новинки. Письмо Нам обоим одинаково нравиться Ваш подход к своему душевному состоянию и здоровью. Мне 40 лет, а дочке 16. Дочка даже попросила распечатать... |
|
Юркова Надежда Григорьевна Но вот занятие журналистикой (пусть и на таком локальном уровне), а уж тем более написание статей никогда ранее не входило в сферу... |
|
Дар тому, кто рожден летать Но мне почему-то никак не удавалось заставить его в это поверить редчайший случай встречи с испуганным до патологического состояния... |
|
Комитета Государственной Думы по охране здоровья на тему: " Законодательные... Председательствующий. Добрый день, уважаемые коллеги, приглашенные, гости. Позвольте мне открыть парламентские слушания, посвященные... |
|
Майя Новик «Зона свободы» Впрочем, недавно, то есть всего десять дней назад, я была уверена в собственной тренированности и выносливости, и даже в том, что... |
|
Мне не раз доводилось слышать от разных людей: "Энергетики особенные люди". Почему? Мне не раз доводилось слышать от разных людей: "Энергетики — особенные люди". Почему? Все отвечали одинаково: "Они ходят под таким... |
|
Дорогие мои земляки москва Вд в 1945 году, 11 февраля, русский, женат. Мои родители были жертвами политических репрессий, имевших место в СССР в различные годы.... |
|
Собачья жизнь Собаки бывают разных пород, мастей и размеров. Они наши самые верные и преданные друзья. Их мысли поглощены только нами, но и немного... |
|
Собрание представителей сердобского района пензенской области решени е В целях обеспечения эффективности функционирования экономики Сердобского района и повышения качества уровня жизни населения в 2010-2013... |
|
Томпсон Ангелы Ада перевод Алекса Керви Оглавление Моим друзьям, которые подбрасывали мне деньжат и милостиво позволяли мне быть безработным. Ни один писатель не сможет без них творить.... |
|
Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется,... «Человечество приходит ко мне разными путями, но каким бы путем человек не приблизился ко Мне, на этом пути я приветствую его» |
|
Инструкция по охране жизни и здоровья детей в д/с и на детских площадках.... Цель: сохранение и укрепление физического и психического здоровья детей с учётом их индивидуальных особенностей |
|
Инструкция по охране жизни и здоровья детей в детском саду и на детских... Сохранение и укрепление физического и психического здоровья детей с учетом их индивидуальных особенностей |