«У нас нет права на ошибку» или что несет ювенальная юстиция: интервью
http://www.iarex.ru/news/10405.html
15.11.2010
С информационного поля не исчезают сообщения об издевательствах над детьми. Это происходит и в школах, и на улице, и дома. Именно жестокое обращение с детьми заставляет пересматривать законодательство, вносить поправки, предусматривающие ускорение лишения родительских прав. В этой связи у нас все чаще обсуждают необходимость становления ювенальной юстиции, которую ее сторонники определяют как «систему защиты прав и законных интересов несовершеннолетних». Однако семья остается тем самым дорогим и необходимым ребенку, где бы он чувствовал себя в безопасности и любимым. Но ювенальная юстиция не рассматривает семью как основополагающую ценность для ребенка, а предусматривает изъятие детей на недопустимых и даже абсурдных основаниях.
Отметим, что ювенальная юстиция действует во многих странах Европы. Там есть законы, запрещающие любое телесное наказание, даже шлепок или постановку ребенка в угол, а нетелесные наказания трактуются как психическое насилие. Подробно о возможностях становления ювенальной юстиции в России в интервью ИА REX рассказала президент Фонда развития государственного права и гуманитарных проектов Марина Смирнова.
ИА REX: Как в России понимают и воспринимают ювенальную юстицию?
Как правило, любое упоминание термина «ювенальная юстиция» вызывает в нашем обществе негативную реакцию. Это неудивительно, ведь россияне хорошо осведомлены о положении дел в сфере защиты прав ребенка в странах Европы. Там, как известно, это понятие буквально доведено до абсурда. Так, еще в 2000 году по поручению правительства Франции было проведено всестороннее исследование, результаты которого шокировали французов. Оказалось, что семья совершенно бессильна перед бюрократической машиной. Доходило до того, что социальные работники отнимали детей у родителей по анонимным звонкам. В 2007 были озвучены данные, согласно которым сотни тысяч детей были разлучены с родителями незаконно. Их судьбы были просто исковерканы.
Более того, на завершившейся недавно в Москве российско-французской конференции «Защита детей от насилия» заместитель генерального секретаря Совета Европы Мод де Бур-Букикко озвучила не менее шокирующие цифры. В частности, она привела статистику, согласно которой в европейских странах сексуальному насилию подвергаются 20% детей. Это и есть оборотная сторона европейской практики защиты прав детей.
ИА REX: Почему предлагаемая система защиты интересов несовершеннолетних вызывает бурный протест у населения?
Стоит отметить, что в вопросе защиты прав ребенка создалась путаница. Дело в том, что само по себе понятие «ювенальная юстиция» не несет в себе негатива. Более того, общество должно осознать, что новые юридические и правовые нормы в отношении несовершеннолетних востребованы как никогда сильно. Только продуманная система ювенального правосудия позволит нам спасти сотни тысяч детских судеб. То же, против чего обычно протестуют граждане, уместнее называть «ювенальным патронатом». Это очень важно — понимать принципиальную разницу между этими терминами.
ИА REX: В чем она заключается?
Есть силы, которым очень хочется, чтобы сегодня русский ген был инфицирован ювенальным патронатом, когда все переворачивается, извините, с ног на голову. Голос ребенка получает приоритетное право, государство в лице социальных работников вмешивается в дела семьи, изымая детей, позволяя им расти морально искалеченными эгоистами. Я знаю об этом не понаслышке. Мы проводили спортивный турнир, на который приехали дети ювенального патроната Финляндии и Израиля. Вы понимаете, это же кошмар! Ребенок ведет себя нагло, бьет по голове тренера по футболу пустой бутылкой из-под Кока-Колы, тренер ему говорит: «Ты что делаешь?» — «А что ты мне сделаешь? Я сейчас приду домой, напишу на тебя заявление, потом ты будешь так наказан!» Кого мы так воспитаем?
ИА REX: А с точки зрения религии (представителей традиционных конфессий) есть позитивные моменты в ювенальной юстиции?
Мне трудно судить об этой проблеме с клерикальных позиций. Думаю, лучше спросить об этом представителей религиозных конфессий. Могу только отметить, что, судя по общественной дискуссии, в которой они принимают достаточно широкое участие, религиозные деятели также часто становятся жертвами подмены понятий. Они, как и большинство наших граждан выражают протест против ювенальной юстиции, подразумевая европейскую модель. То есть тот самый «ювенальный патронат», принципиальной противницей которого являюсь я сама. Если же вести речь о ювенальной юстиции, в том виде, в котором мы хотим ее видеть, то, думаю, что религиозные деятели могли бы принять активное участие в разработке ее норм. Напомню, что до революции в России существовало ювенальное судопроизводство и церковь, которая тогда не была отделена от государства, была к ним вполне лояльна.
ИА REX: Ювенальная юстиция предусматривает изъятие детей на основаниях, которые, пожалуй, являются абсурдными. Например, если у семьи плохие жилищные условия ребенок может попасть в детдом. Разве бедность может быть критерием, по которому решают, что ты плохой родитель?
Вспомните избитую фразу о том, что семья — это ячейка общества. Несмотря на кажущуюся банальность, этот постулат никто не отменял. Именно институт здоровой семьи на протяжении веков обеспечивал масштабные экономические, политические и культурные достижения, служившие залогом стабильности государств и обществ. Семья обязана воспитывать ребенка, и мы должны всецело способствовать ее укреплению, помогать ей, обеспечивать ее нерушимость и безопасность. По роду своей деятельности, мне не раз приходилось бывать в детских колониях. Могу привести вам пример 10-летнего мальчика, который рос в деревне, помогал семье, учился и работал. До тех пор, пока не увидел впервые в своей жизни мотоцикл. Потрогал, сел на него, нечаянно снял с тормозов, покатился и разбил.
Надо понимать психологию ребенка, моральные устои которого еще только формируются. Нужно подходить к нему именно с этих позиций. Он, кстати, объяснил мне, что «в суде хотел сказать этой тете, что уже работает в 10 лет, зарабатывает деньги, отремонтирует этот мотоцикл, но ему даже не дали слова». Вместо этого, мальчика помещают в СИЗО вместе с закоренелыми преступниками на полтора года. А потом — в колонию. Кем он выйдет оттуда?
Воспитывать ребенка должна семья. Так давайте мы будем затрачивать средства на укрепление института семьи, уменьшение количества тех семей, которые сегодня вынуждены голодать, а их дети должны выходить и воровать еду или попрошайничать. Вот что мы должны дать сегодня детям, а не ювенальный патронат, который, извините, растит негодяев.
ИА REX: Любой запрет может быть истолкован как нарушение права. Получается, детям дозволено все. Детский анархизм? Это потребует надзорных органов...
Все тот же европейский опыт показывает, что дети под воздействием ювенального патроната вырастают маленькими монстрами, которые безнравственны, безответственны. Эта безнаказанность, вседозволенность разрушает институт семьи, основанный на тех традициях, без которых вообще ничего не будет: ни государства, ни общества. Давайте создавать российскую систему защиты и воспитания детей. Это должно быть наше, а не западное, не европейское.
Мы будем бороться за такую модель, при которой в ювенальных судах мы могли бы исправлять детей. А то, что сегодня есть, уже ребенка не исправит, оно его искалечит. Это будет калека на всю жизнь, причем калека, ходящий между нами и вами; зверь, по праву выращенный государством зверь, который будет мстить всем и вся за свою искалеченную жизнь, за вопиющую несправедливость. Практика показывает, что никакие надзорные органы и пенитенциарная система, в том числе, не может справиться с этим. Устранять нужно причины проблем, а не их последствия.
ИА REX: Государству в такой системе не трудно найти повод для вторжения в семейные отношения. Что дальше — деструкция?
Она уже происходит. Не так давно мне пришлось заниматься обустройством судьбы Коли Мартова — новорожденного младенца, которого на помойке нашел бомж. У этого бесправного и «асоциального элемента» сердце оказалось больше, чем у родной матери ребенка. Мальчик в итоге обрел семью — его усыновила одна бездетная пара, но подобные факты меня просто ужасают. И это лишь верхушка огромной проблемы, во многом навязанной нам извне.
Поддержка семьи сегодня ограничивается рядом социальных и экономических льгот, которым противостоит беспрецедентное давление со стороны глобальных мировых процессов. Ситуация в политике, экономике, деятельность масс-медиа — все это размывает традиционные устои, лишает людей единственно верной опоры в жизни. С введением ювенального патроната эти процессы получат огромное ускорение. Станут необратимыми. У нас нет права на ошибку сегодня. Как нет и времени на принятие решений.
ИА REX: Как вы относитесь к набирающим популярность в России «горячим линиям доверия для детей и подростков». Нужны ли они? Они побуждают детей жаловаться на взрослых, развивают доносы.
Полагаю, что подобные линии должны действовать в рамках закона. А закона то у нас и нет. Не исключаю, что какие-то из «горячих линий» приносят положительные плоды, но отследить, проконтролировать — что там творится на самом деле, никто пока не может. Государственные органы работают с несовершеннолетними по нормативам, принятым более 40 лет тому назад, в другом государстве, в совсем другой обстановке
ИА REX: В настоящее время в Госдуме в первом чтении принят законопроект, существенно облегчающий процедуру изъятия детей из родной семьи. Вы знаете о его сегодняшней судьбе?
Авторы законопроекта о ювенальной юстиции, который был подан в Думу еще в 2000 году, предлагали нам всю ту же, европейскую, модель. Напомню, законопроект был принят в первом чтении в 2002 году, отправлен на доработку, но и по прошествии восьми лет, в октябре 2010 года, не смог получить одобрения большинства депутатов. Я искренне рада тому, что у народных избранников хватило мудрости и здравого смысла не принимать этот закон.
Речь идет о законе, который, так или иначе, затронет каждого ребенка в России. А это значит, что для его разработки должны привлекаться ведущие эксперты — психологи, педагоги, социологи, юристы, медики и все, чья профессиональная деятельность связана с детьми. В итоге должен появиться на свет совсем другой документ, нежели тот, что был отклонен 23 октября.
ИА REX: В России более трех десятков пилотных регионов, где идут те или иные ювенальные программы. Есть уже результаты?
Первые субъекты федерации, в которых уже введены ювенальные суды, это Ростовская область, Ростов-на-Дону, Азов, Таганрог. Сегодня, когда смотришь на их деятельность, а мы внимательно ее отслеживали, хорошо видишь, что, качество суда стало иным. Подростки, которые не прошли через мясорубку устаревшей системы по незначительным правонарушениям, не демонстрируют рецидива. Это главный результат эксперимента. Но этого мало. По данным, озвученным Павлом Астаховым, в прошлом году 108 тысяч детей стали жертвами преступлений, почти две тысячи из них погибли. В органы опеки и попечительства РФ поступило 37 тысяч сообщений о детях, находящихся в условиях, угрожающих их жизни и здоровью, более 6 тысяч детей отобраны у родителей.
Нам явно не хватает единого органа, который бы отвечал как раз за этот весь спектр вопросов, связанных с правонарушениями: с защитными функциями, с исправительными функциями. У нас присутствует ведомственная разобщенность — каждый отвечает за свое, а в итоге не отвечает никто. Семь нянек, а дитя без присмотра.
ИА REX: У вас есть дети разных возрастов. Как вы их воспитываете? Позволяете ли себе наказания, порицания? Есть ли какие-то секреты или определенная система поведения с ними?
У меня трое сыновей. Младшему пять лет. Каждый со своим характером, со своими принципами, увлечениями, идеалами. Причем проявляется это в самом раннем возрасте. Никогда не позволяла себе наказаний. Им все можно объяснить, обо всем можно договориться. Закон и порядок в семье представляет отец. Но и ему не приходится прибегать к наказаниям — его просто слушаются, его мнение для них по-настоящему важно. Понимаете, ни криком, ни бранью ничего не добьешься. Каждый ребенок рождается личностью со своим характером, который нужно уважать. И не потакать капризам.
Понимаю, это трудно — соблюсти «золотую середину», но иначе ничего не получится. Что же касается секретов, то их попросту нет. Я просто очень люблю своих детей и они отвечают мне тем же. Люблю также, как любила меня моя мама. Знаете, с годами я все больше убеждаюсь в том, что самые несчастные и даже самые опасные люди — это те, кого недолюбили в детстве.
|
