Обзор источников
Первичные сведения о различных формах поддержки землевладельцем и — по решению помещика и от его имени — вотчинной администрацией крепостного крестьянства содержатся в массивах делопроизводственной документации имений. Поэтому для раскрытия темы исследования были использованы главным образом коллекции таких документов из собраний Отдела письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ) и Российского государственного архива древних актов (РГАДА).
Источниковую базу настоящей работы составляют материалы фондов гр. Воронцовых (ОПИ ГИМ, ф. 60; РГАДА, ф. 1261), кн. Гагариных (РГАДА, ф. 1262), кн. Голицыных (ОПИ ГИМ, ф. 14) и кн. Куракиных (РГАДА, ф. 1262). Привлеченные для исследования документы относятся к периоду от начала XVIII в. до 20-х гг. XIX в. включительно, то есть к эпохе расцвета и начала кризиса основанного на феодальной эксплуатации крепостного труда светского вотчинного хозяйства.
Фондообразователями данных коллекций выступают представители фамилий крупных земельных собственников. Владея в разных местах Европейской России тысячами душ крепостных и десятками тысяч десятин земли, они неизбежно должны были прибегать к ведению хозяйственной отчетности силами выбранной от крестьянских общин и назначенной помещиком вотчинной администрации. Средне- же и мелкопоместные дворяне, располагавшие соответственно не более чем пятьюстами или сотней душ, в системе развернутого делопоизводства не нуждались. Поэтому документальных материалов об их деятельности по управлению имениями, которые относились бы к изучаемому периоду, почти не сохранилось.
Выбор вотчинных фондов для выявления информации по интересующей нас теме объясняется едва ли не уникальным сочетанием ряда обстоятельств.
Дело в том, что для XVIII в. мы располагаем не столь уж большим количеством документов делопроизводства даже крупных имений. Причем относящихся к первой половине-середине столетия сохранилось значительно меньше, чем тех, что появились в эпоху просвещенного абсолютизма или на рубеже веков. Но и среди дошедших до нашего времени материалов поместно-вотчинной «бухгалтерии» только часть документов может прямо или косвенно помочь в освещении рассматриваемой проблематики. Насколько велика эта часть в каждом отдельном фонде, зависит не только от привходящих обстоятельств, каковы, скажем, утрата документов по естественным причинам, различные перипетии комплектования фондов и т. д.
Сама манера ведения хозяйственной отчетности в имении всегда несет на себе следы влияния личностей вотчинника и тех, кого он привлекал себе в помощь.
Если землевладелец или его управители вовсе не заботились о крестьянах или делали это только тогда, когда помещик сам приезжал в деревню, в господском делопроизводстве найдут отражение лишь единичные мероприятия, которые бы можно было отнести к политике владельческого патронирования крепостных.
Поэтому наилучшими массивами данных следует признать сохранившиеся за максимальный срок без лакун и «пустых» годов материалы делопроизводства по имениям тех владельцев, которые не стремились разорить крестьян ради сиюминутной выгоды, но умели заботиться о будущем, ведя правильное крепостное хозяйство.
Можно добавить также, что выбранные фонды остаются на данный момент сравнительно малоизученными, чем отличаются, скажем, от коллекций делопроизводства гр. Шереметевых.
Таким образом, архивные фонды гр. Воронцовых, кн. Гагариных, Голицыных и Куракиных обладают в той или иной степени всеми характеристиками, определяющими их пригодность для реконструкции политики крупных помещиков по поддержанию экономической состоятельности их подданных. Вотчинная бухгалтерия кн. Гагариных хотя и не сохранила интересующих нас материалов, относящихся к XVIII в., но зато велась ими, как бывшими управителями дворцовых имений, с исключительной аккуратностью и точностью. «Система текущего хозяйственного учета и отчетности была у разных помещиков не одинаковой…», - писал И. Д. Ковальченко, - «В силу этого степень полноты указанной документации, а также ее сохранность и состояние весьма отличны в разных вотчинных фондах. Образцом в этом отношении является вотчинный фонд Гагариных. Делопроизводство здесь было настолько организованным, что очень многие виды документации имеются буквально за каждый месяц и год, и вся эта документация находится в хорошем состоянии с точки зрения ее оформления и сохранности»1.
На вопрос о том, насколько реконструируемые по материалам данных фондов мероприятия вотчинного патронирования были распространены в системе крепостного сельского хозяйства страны, можно ответить следующим образом.
Крупные вотчинники, владевшие более чем тысячью душ крепостных, составляли около трех процентов всего русского поместного дворянства. Поэтому их поведение по отношению к крепостным как будто не может служить основой реконструкции политики дворянской массы в области защиты интересов ее подданных. Но в рассматриваемый период латифундистам принадлежало в общей сложности более 80 % крепостных душ. Следовательно, если вотчинное патронирование и не было характерно для мелко- и среднепоместного дворянства, у которого для развернутой системы мероприятий по охране состоятельности крестьянского хозяйства не было средств, проявления такой политики помещиков все же приходится признать реальностью для простого большинства зависимого крестьянства.
В составе поместно-вотчинных архивных собраний встречается несколько типов документов. Кажется наиболее удобным систематизировать их по следующим признакам: происхождение и авторство документа, его адресат, тематика и, наконец, формуляр.
Но даже в делопроизводстве одной и той же домовой конторы (канцелярии) формуляр одного рода документов может иметь различия. Объясняются они отсутствием установленного единообразия, различием в привычках, характере и стиле работы у разных писцов и конторщиков, недостатком времени, бумаги и другими обстоятельствами.
Поэтому целесообразно оговорить заранее только те черты формуляра, которые присущи большинству изученных документов данного рода, отмечая потом при необходимости факт их отсутствия или изменения. А для того, чтобы показать специфику составления материалов вотчинного делопроизводства в разное время у разных владельцев, нам придется приводить фрагменты текстов, несущие ее черты.
Распоряжения землевладельца по ведению хозяйства, организации взаимоотношений вотчинной администрации и мира могли быть адресованы управляющим Главными домовыми конторами (называемым нередко Главноуправляющими), управителям (приказчикам) отдельных имений, земским, сотским и старостам отдельных сел, слобод и деревень. Писаны они обычно на бумаге формата «в десть» или «в дестный лист», на обеих сторонах. Бумага довольно плотная, светло-серого или синего цвета, на ней могут быть водяные знаки. Возможно наличие полей, куда выносятся примечания.
Часть листов носит следы складывания треугольником, и тогда адресат указан на середине одной из его сторон: это говорит об отправке письма с оказией или по государственной почте. Как правило, обозначаются только имя (иногда должность) получателя и место назначения (только название населенного пункта).
Наставления приказчикам (наказы управителям) давались как в форме инструкций по управлению вотчиной в целом в течение достаточно долгого срока, так и в форме указаний более частного характера. Последние часто представляли собой ответы на запросы управляющих. В “наказах” распоряжения вотчинника по каждому отдельному вопросу часто сформулированы в соответствующих главах1. Разные вопросы в текущих повелениях содержались в пронумерованных пунктах или выделялись абзацами, а иногда не обособлялись никак. В конце указывались титул, имя и фамилия отправителя-вотчинника. Отчество не указывалось, в отличие, например, от купчих крепостей или рекрутских квитанций. Нередко с господских приказаний снимались для отсылки копии. Они направлялись, например, в Главную и деревенскую конторы, а оригинал оставался у секретаря или самого помещика. Таким способом старались исключить произвольное толкование приказов, пренебрежение ими и возможность творить произвол от имени господина. Если текст господского повеления не был подлинным (автографом владельца или не содержал его личной подписи), то вверху первой страницы, слева или справа над обращением, писали: «Копiя», а в конце текста – «Подлинное подписано тако:…», и следовал текст подписи. Дата и место отправления указывались обычно ниже подписи, но могли отмечаться и слева вверху над обращением к адресату. Часто карандашом или чернилами делалась над текстом отметка о дате и месте получения. Возможно наличие исходящего номера.
Формуляр документов «обратной связи», т. е. писем о состоянии дел в имениях, также довольно разнообразен.
Их адресатами были Главная домовая контора (Домовая канцелярия) или (и) помещик. В качестве авторов выступали сельские приказчики (управляющие имениями), старосты, бурмистры, земские и отдельные крестьяне. Рядовые члены общины обращались к высшей вотчинной власти индивидуально или коллективно, и в этом последнем случае речь может идти о письменной фиксации мирского приговора. Письма могли быть инициированы запросом помещика или Главной конторы, либо же вызывались насущными нуждами крепостной деревни. Нередко вотчинники требовали регулярной отсылки рапортов из имений.
Отчеты сельской администрации начинаются с обращения к адресату2. В изученных документах им всегда является землевладелец, даже если ответы систематически отсылаются Главноуправляющим и господской визы не содержат.
Затем идет основной текст сообщения, где отдельные сюжеты выделены пронумерованными пунктами или абзацами. В начале письма может вписываться в контекст изложения дата его написания; иногда такая форма служит как будто для завуалированного намека на неоднократность предыдущих обращений по данному вопросу. В конце следуют подписи составителей: они включают имя и фамилию, иногда – отчество с окончанием на –ов. По составу подписывающих подчас хорошо видно стремление вотчинников поверять справедливость решений выборной от мира и назначаемой господином администрации – рядом с подписью земского или приказчика стоят подписи старост, сотских и бурмистров, в малороссийских слободах – атаманов. Впрочем, такое обыкновение было заведено не во всех имениях. Ниже подписей ставилась дата составления письма. Если оно пересылалось по почте или с оказией, то на середине первой страницы указывался получатель. Отмечались титул, имя, фамилия, город и улица, где находились дом помещика или домовая контора.
Отписки (отчеты, рапорты) сельской администрации отсылались, как правило, в подлинниках, на исписанных с двух сторон листах «в десть» или «в полдесть» синей или светло-серой бумаги того же качества, каким отличается господский писчий материал. Это может говорить о централизованной закупке его конторами, что подтверждается и материалами финансовой отчетности вотчинных правлений. При получении отписок над их текстами ставились дата получения, а также могли быть дополнительно указаны место отправления, входящий регистрационный номер.
Во многом сходна с формуляром отчетов структура текста крестьянских прошений (челобитных). Но писались они всегда на имя помещика, даже если разбор дела за отсутствием землевладельца должен был вести Главноуправляющий. Начинались просьбы с обращения к господину. Полная титулатура не приводилась – быть может, крестьяне просто не знали ее. Иногда использовались обороты, где аристократические титулы «усиливались» превосходной степенью: «сиятельнейший князь», «высокографское сиятельство» и пр.
Поскольку инструкции давно уже пользуются заслуженным признанием исследователей, значительное число их опубликовано1. В них регламентируются вопросы исполнения крестьянами натуральных и денежных повинностей, рекрутчины и т. д., а также расписан комплекс мер по вотчинному патронированию крепостных2. Скажем, повинности должны быть разверстаны так, «чтоб положенное число тягол не упадало...»3, а в рекруты следовало сдавать прежде всего смутьянов и воров4, чтобы одновременно избавить селение от нетерпимых в быту лиц и от угрозы потери хороших работников. Для контроля за состоянием имения помещик требовал регулярного составления подворных переписей крестьян с указанием их имущественного положения1.
Распоряжения более частного характера также затрагивают все сферы хозяйственной и социальной жизни вотчины, но, в отличие от “наказов”, они не публиковались исследователями как отдельный корпус источников. В коллекциях материалов поместно-вотчинного делопроизводства эта группа документов представлена наиболее широко. Тематическое разнообразие отличает не только данную группу источников в целом. Оно нередко присуще и отдельно взятым текстам. Примером может служить одно из повелений, посланных кн. А. М. Голицыным приказчику его Переславль-Залесской вотчины: «Отписка твоя… мною получена, как также при оной собранного с… крестьянских баб положенного на сей год холста лняного семьсот аршин, Гаврила Замотаев с семейством явился и борзая сука Раскоша сюды привезена исправно. Оставленной тобою холст сто шестьдесят аршин имеешь ты раздать на рубашки холостым дворовым. Деланием каменных овинов и молотильного сарая стараться оканчивать; однако того смотреть, толко бы оное чинено было для крестьян неизнурительным и неотяготительным образом»2. Сказанное тем более справедливо для массива документов этого рода, отложившихся в вотчинных архивах после нескольких месяцев функционирования административного аппарата имения. Адресатами таких распоряжений могли быть назначенные помещиком управляющие3, а также выбираемые сельским миром старосты1, «выборные2» или те крестьяне, которым был поручен какой-то особый вид барщины3.
Отчеты (рапорты, «рапортички», отписки) управляющих, старост и бурмистров, а также крестьянские челобитные оповещали помещика о состоянии дел в имении.
Отписки приказчиков, пожалуй, один из наиболее интересных видов документов, отложившихся в вотчинных архивах. Кроме всего прочего, управители часто просят совета у господина или сообщают ему о фактах, которые помещик в своей инструкции или более частных наказах не регламентировал, поскольку не мог предвидеть такого варианта развития событий.
Доверять сведениям «отписок» сельской администрации без сопоставления их с данными других источников не всегда возможно. И помещику, и его служителям обыкновенно были известны размеры угодий и продуктивность отдельных отраслей вотчинного хозяйства. Вполне представляли они себе и производственные возможности крепостного селения при нормальных условиях. Поэтому рапорты зачастую информируют, например, о величине укоса сена, не оговаривая площади сенокосных пустошей4. Или, скажем, упоминание в отчете приказчика о ведении господского хозяйства дурного поступка кого-то из крепостных могло вызвать распоряжение о сдаче виновника в рекруты или о переселении его в другую вотчину, хотя составитель отписки и не просил о таком повелении. А самое главное — представители вотчинной администрации по небрежности или из корыстных соображений могли исказить суть происшедшего в вотчине, в том числе и в делах, которые относились к той или иной области владельческого патронирования крестьян.
Сказанное тем не менее отнюдь не означает умаления научной ценности отписок как источника по истории организации вотчинного делопроизводства и жизни владельческого крестьянства в целом. Глубоко самобытным народным языком в них описываются реалии хозяйственного и социального быта русской крепостной деревни, непосредственно наблюдаемые их составителями, которые нередко бывали и активными участниками событий. Рапорты представителей сельской администрации часто содержат те фактические данные, которых нет ни в ревизских сказках, ни в окончательной редакции материалов Генерального межевания имп. Екатерины II, ни в статистических описаниях Российской империи. Такие сведения при условии получения их из достаточно широкого круга источников небесполезны для реконструкции социально-экономических реалий исторического процесса в масштабе государства. Материалы донесений, особенно рассматриваемые в комплексе с другими группами документов помещичьего делопроизводства, вполне могут стать основой для воссоздания истории отдельного небольшого социума, то есть своего рода краеведения в локальном масштабе, микроисторического описания конкретной местности на протяжении большего или меньшего отрезка времени.
|
