Р35 Скрытая ложь. Взятки: «крестовые походы» иреформы: Пер с англ./Под общ ред и со вступ ст. А. М. Яковлева. М

Скачать 2.9 Mb.

Название	Р35 Скрытая ложь. Взятки: «крестовые походы» иреформы: Пер с англ./Под общ ред и со вступ ст. А. М. Яковлева. М
страница	4/15
Тип	Книга

rykovodstvo.ru > Руководство эксплуатация > Книга

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15

Глава 2
МИФ И ВЗЯТОЧНИЧЕСТВО
Ибо лишь мы, мы, хранящие тайну, только мы будем несчастны.

Ф. М. Достоевский. «Братья Карамазовы» *
Основным социальным условием взяточничества является степень реального и нормативного воздействия контролирующего ситуацию должностного лица (ДЛ) на исход сделки, представляющей ценность для внешнего действующего лица (ВЛ)¹. ВЛ старается обеспечить благоприятный для себя исход путем нарушения существующей нормы и для этого предлагает ДЛ личное вознаграждение. Там, где этот процесс созвучен соответствующему кодексу, услугой должностного действующего лица становится покровительство. Если такого созвучия нет, услугой внешнего действующего лица является взятка. Отличие — только в масштабах оценки.

Ни ДЛ, ни ВЛ не заинтересованы в изменении системы в целом, и это придает взяточничеству особый характер. Миф в том виде, в каком он существует, осознается как благоприятный фон обоими действующими
* Достоевский Ф. М. Полное собр. соч., в 30-ти т. М.. «Наука», 1976, т. 14, с. 236.
78
лицами. ВЛ рассчитывает достаточно часто обеспечивать нужный для него результат в данных обстоятельствах. По причинам, связанным с социальной близостью (аспект, который мы рассмотрим позже), соглашение о взятке, даже с учетом периодических потерь, гарантирует ему преимущества перед конкурентами. ДЛ поддерживает миф, ибо он побуждает ВЛ к даче взятки. Короче, это товарный запас ДЛ. Если ни одно из действующих лиц не придерживается указанных взглядов, они более не прибегают к взятке, а стремятся изменить миф как таковой. Именно поэтому взятка всегда, по сути, лицемерное или, как я предложил его назвать, негласное деяние², когда обе стороны по взаимному согласию нарушают формальные нормы системы, которую они, казалось бы, должны поддерживать. Эта любопытная двойственность также объясняет, почему взяточничество является наиболее чутким и наглядным индикатором возникающей напряженности между мифом и операциональным кодексом.

Склонность рассматривать взяточничество как действие, инициированное частным лицом по отношению к пассивному, если не инертному, должностному лицу, столь же понятна, сколь и неоправданна. Она основывается на распространенном убеждении о честности служения обществу и преступности взяточничества. С непредвзятой точки зрения, однако, очевидно, что непреходящий характер взяточничества обусловлен сложным процессом, в котором выглядящий пассивным получатель взятки на самом деле является ее активным участником. Даже не

79
выступая в роли активного стимулятора конкретной взятки, он творец или опора действующей политической системы, поддерживающей потребность в даче взятки и стимулирующей ее.

Взяточничество — термин, которым квалифицирует эту операцию частное лицо, или ВЛ. Должностное же лицо чаще всего именует ее «благодарностью». Инициатор взятки, будь то частное или должностное лицо, стремится превратить номинально политическую ситуацию, имеющую свой кодекс, в ситуацию рыночную, регулируемую другим кодексом. Платежная сделка, в которой участвует получатель (и связанные с ним лица, осведомленные о взятке), становится, таким образом, экономической операцией, упрочающей структуру более общего социального процесса.

На определенном этапе операция, ограничивавшаяся давлением и убеждением, может перерасти в результате возрастания степени активности должностного лица в вымогательство. Термин вымогательство приложим к ситуациям, в которых способность должностного лица отказать в услуге или привилегии, выходящей за рамки закона, превосходит способность частного лица перенести потерю этой услуги или привилегии. Отказ дать взятку обходится частному лицу дороже, чем заплатить ее.

Ответственность за взяточничество, которую в иных случаях можно было бы переложить на взяткодателя или поделить поровну между сторонами, здесь целиком ложится на служащего государственного аппарата. Естественно, возлагать ответственность следует с

80
большой осторожностью. Взяткодатели, подобно большинству правонарушителей, всегда стремятся свалить вину на других. Обычной практикой самозащиты служит заявление о вымогательстве — «они заставили меня это сделать». Дальновидный взяткодатель вообще старается придать сделке привкус вымогательства по образцу опытного уголовника, заранее подготавливающего себе алиби. Древнеримский афоризм coactus sed voluit - принудительно, но добровольно) выражает житейский скептицизм по отношению к подобным ситуациям, и современному исследователю стоит прислушаться к нему повнимательней. Существуют, конечно, примеры явного вымогательства. Я склонен думать, что при тщательном анализе окажется, что в значительном числе ситуаций как взяткодатель, так и взяткополучатель имели достаточную свободу маневра³.

Анализ доходов государственных служащих проливает дополнительный свет на организацию взяточничества. Взяточничество — один из побочных доходов представителей власти и общепринятая разменная монета между властью и богатством. Оно будет процветать в таких социальных условиях, где одна сторона обладает исключительным контролем над благами или услугами, необходимыми другой стороне. Зачастую эта услуга может быть неявной, например разрешение или положительная резолюция. По мере того как правительства распространяют свой контроль на все новые и новые сферы общественной жизни, официальная санкция в законной (например, предоставление лицензии) или незаконной форме (закрытие на

81
что-то глаз или упреждающий намек) становится насущно необходимой отдельным гражданам для ведения бизнеса и других занятий. Подобные политические структуры превращают власть в монополизированное рентабельное производство. Доход поступает в виде «благодарности», и взятка утверждается как неотъемлемый элемент существования общества.

Предпосылкой взяточничества — за исключением особых разновидностей, которые мы назовем «деловыми взятками», «подмазками» или (новый эвфемизм операторов) «способствующими платежами»⁴,— является характерная социальная близость между соперничающими ДЛ и ВЛ. Взяточничество, в толковании операторов, есть не просто готовность подкупить кого-то, а знание, кого именно следует подкупать. Кто-то в передаточной цепочке должен быть близок к ДЛ. Поскольку различия в социальной дистанции между членами одного класса и силовым центром (политическим, экономическим) будут существовать всегда, по сути, каждая социальная система создает определенную предпосылку для взяточничества. Тем не менее социальная система не станет характеризовать некоторые (или все) предложения частных вознаграждений за уклонение от выполнения служебных обязанностей как правонарушения до тех пор, пока практика не осквернит миф этой системы.

Миф — это идеализированное воззрение членов определенной группы на самих себя. Оно обладает рядом постоянных черт: представления о себе крайне положительны, нормы совершенно ясны, согласие членов ка-
82
жется прочным, а миф представляется очень значительным.

Двойственность отношения масс к официальному взяточничеству является следствием уникального «сочетания» личных и групповых отношений внутри нашей политической цивилизации. Частично эта двойственность отражается в так называемых «двойных экспозициях»: две или более группы, например моралисты и меркантилисты, характеризуют собственными терминами одни и те же факты. Наиболее наглядно двойственность проявляется в различии между нашим «отлакированным» представлением о самих себе (или нашим мифом) и операциональным кодексом элиты.

Группы — это собрания индивидов, обладающих специфическим общим опытом. Хотя многочисленность групп свидетельствует о разнообразии человеческого опыта, исследователь может классифицировать некоторые варианты группового опыта, сформированные схожими экономическими и социальными условиями. Изучая взяточничество, мне представляется целесообразным рассмотреть три таких взаимосвязанных мифа: о предпринимателях, или экономических группах, о современной представительной форме власти и о нынешней государственной системе. Вместе они, вероятно, отражают ключевые секторы современной социальной жизни в большей части промышленно развитых стран. В каждой группе, как мы убедимся, миф запрещает взяточничество, но более сложный операциональный кодекс в некоторых случаях считает взяточничество законным.
83
ТОРГОВЦЫ: МИФ И ОПЕРАЦИИ
Конкуренция, улучшающая качество изделий и услуг, является базисным постулатом нашего коммерческого мифа. По мнению Адама Смита, Спенсера и приверженцев социал-дарвинизма, именно конкуренция и борьба за существование позволяют производить и распределять в достаточном количестве и по наименьшим ценам все лучшее, что могут дать власть, богатство, здоровье и тому подобное. Конкуренция обеспечивает контроль качества. В результате громадная часть законодательных актов провозглашает своей целью не определение количества и цены или регулирование качества, а обеспечение конкурентоспособности. Иначе говоря, это обеспечение рассматривается не как вмешательство в угоду тому или иному классу, а как сохранение естественных условий для конкуренции. Таким образом, любое коммерческое поведение, нацеленное на обман или подрыв конкурентоспособности, запрещено коммерческим мифом.

Полная статистика отклонений, обмана и нарушений, по всей видимости, недоступна для посторонних глаз, но даже из обнародованных фактов можно сделать вполне определенные выводы. Рассмотрим пять примеров из частного и государственного секторов.

1. В феврале 1976 г. тогдашний помощник заместителя министра юстиции США Джо Симс заявил, что министерство проанализировало результаты 90 судебных рассле-
84
дований преступного нарушения антитрестовского законодательства. «Очевидно, это рекорд.— заметил он.— И чем дальше мы углубляемся, тем больше убеждаемся, что сговор о ценах является общепринятой деловой практикой»⁵.

2. Федеральное большое жюри, расследовавшее практику торговли соей в Чикагской торговой палате и на Чикагской товарной бирже, «обнаружило свидетельства фиктивных, заранее подготовленных торгов... Преобладание такой практики остается недоказанным, однако даже упорные защитники торговой палаты допускают, что и на других американских товарных биржах годами продолжается спекулятивная торговля, противоречащая федеральным законам и правилам всех товарных бирж»⁶. Как добавляет «Лос-Анджелес таймс», «подобное мошенничество приносит многомиллионные барыши манипуляторам цен»⁷.

3. Начатое летом 1975 г. министерством юстиции расследование деятельности урановых концернов выявило существование целого международного заговора с целью манипулирования ценами на уран. В период с 1972 по 1974 г. представители членов этого необъявленного картеля — Австралии, Канады, Франции, Южной Африки и транснациональной корпорации «Рио-Тинто зинк оф Грейт-Бритн» — «встречались по мере надобности для распределения между собой заявок со всего мира. Заявки тасовались так, чтобы никто не остался в накладе»⁸. Учитывая основополагающую роль энергии в промышленных цивилизациях, такой сговор о фиксации цен имел громадное воздействие.
85
4. Масштабы поддерживаемых правительством производств (в частности, оборонной промышленности) и гарантированных им особых привилегий обусловливают, а порой и устанавливают коммерческую практику, разительно отличающуюся от мифов о «свободной конкуренции» и «невмешательстве властей». Оборонная индустрия, вероятно, более других отраслей самым тесным образом зависит от покровительства государства. Американское правительство покупает 62% продукции фирмы «Локхид» (контракты включают ракеты «Трайдент» и «Посейдон»), 54% — продукции «Макдоннел — Дуглас» (эта цифра возрастет, если военно-морскому флоту разрешат истратить 6,5 млрд. долларов на закупку 600 двухмоторных истребителей F-18, разработанных совместно с «Нортроп») и 40% продукции «Боинга». («Локхид» — крупнейший военный подрядчик в Соединенных Штатах»⁹.)

5. Специальные привилегии, предоставляемые бизнесу с помощью налоговых «убежищ» и лазеек, хорошо известны и слишком распространены, чтобы на них останавливаться. Гораздо менее известны и не так очевидны преимущества, получаемые фирмами благодаря государственному регулированию. Исполнительный директор федеральной торговой комиссии Р. Т. Макнамар замечает, что «неразбериха, названная неточным и бессмысленным термином «дерегулирование» или «реформа регулирования», обеспечивает ширму, за которой большое число компаний норовит списать на счет государства растущие издержки производства и защитить себя от леденящего дыхания конкуренции... Ны-
86
нешний разнобой между целями реформы регулирования вкупе с традиционно бессистемным подходом к законодательству дает возможность практически любой корпорации отстаивать какую угодно позицию, вплоть до шизофренической, т. е. требовать отмены обременительных» правил и одновременно добиваться сохранения особых законов, защищающих их от конкуренции на тех рынках, где они чувствуют свою слабость»¹⁰.

Систему рыночного мифа не следует смешивать с капитализмом. Капитализм, согласно его постулатам, поощряет накопление и использование капитала, проповедуя относительность всех ценностей, а также универсальность и этическую приемлемость денег. Природе капитализма отнюдь не чужды соглашения, заключаемые трестами, сговоры о ценах, выплаты «благодарностей» и взятки. Решающим элементом в капиталистической калькуляции является степень эффективности подобных действий для производства и прибыли. Поэтому капиталист (в это понятие включаются предприниматели, коммерсанты и должностные лица) сочтет приемлемой любую социальную ситуацию, гарантирующую «отдачу».

Рыночный миф есть не что иное, как развитый и трансформированный капитализм, в котором события, искажающие картину социально желаемых последствий его деятельности, якобы контролируются и санкционируются политической системой. Эти искажения идеала теперь характеризуются как «чрезмерная» концентрация богатств в руках меньшинства, сговоры о ценах, взя-
87
точничество и т. п. Концепция автономности политических процессов и права контролировать «рыночные силы» явилась бы фундаментальной ревизией капитализма в его организационном и психологическом смыслах. Конкуренция — элемент рыночного мифа, но не капитализма. Для капиталиста взяточничество— обычный инструмент. Для идеолога «свободы рынка» оно проклятие.

Ирония заключается в том, что во многих случаях коммерческое взяточничество принимается нашей цивилизацией как стандартная деловая процедура. В 1918г. члены федеральной торговой комиссии с возмущением докладывали конгрессу о «фактах подкупа служащих, свидетельствующих о широком распространении данной практики. Взятки даются в виде комиссионных за якобы оказанные услуги, денежных пожертвований, разного рода увеселений, а также ссуд — все с целью повлиять на выбор этими служащими тех или иных товаров»¹¹. Эта практика настолько укоренилась, что порой служащие отстаивали свое «право» на взятку:

«Насколько глубоко въелась эта коварная привычка, говорят два случая, свидетелями которых оказались представители комиссии. В одном случае служащий откровенно заявил, что 10% от сделки ему положены, а те, кто требуют больше,— взяточники". Другой был настолько уверен в справедливости своих претензий, что просил представителя комиссии помочь ему осуществить сбор невыплаченных „комиссионных"»¹².
88
Вопреки мнению Федеральной торговой комиссии взгляд на подобную практику как на обычное явление свойственен не только коммерческим операторам, но пронизывает всю нашу гражданскую культуру, где многие из обычаев взяточничества (положительное решение об исходе сделки вне зависимости от качества предложенной продукции) стали неотъемлемой частью функционирования коммерческой системы.

Почти с самого начала своей деятельности Федеральная торговая комиссия (ФТК) пыталась покончить с этой практикой¹³. Любопытно, однако, что федеральные суды, к которым апеллировали «пострадавшие», занимали более терпимую позицию. Так, например, когда ФТК обвинила одну фирму в подношении служащим компаний-заказчиков щедрых подарков (как-то: спиртные напитки, сигары, театральные билеты, обеды в ресторанах и увеселения) в качестве стимулов для заключения контрактов...»¹⁴, апелляционный суд не согласился с выводами комиссии, посчитав, что общественные интересы здесь не затронуты, а значит, подобные действия не являются незаконными:

«Мы признаем юридически бесспорным тот факт, что предложение увеселений, расцениваемое как нечестный прием, с незапамятных времен стало элементом бизнеса... Выплата денег или подношение ценных подарков служащему с целью склонить его к заключению того или иного контракта является мошенничеством, оправдывающим увольнение данного служащего и, возможно, возврат продавцу суммы или

89
стоимости подношения, поскольку указанная сумма, очевидно, была включена в цену товара. Но даже в таком случае мы считаем это частным делом, а не фактом, затрагивающим общественные интересы настолько, чтобы он мог подпасть под юрисдикцию комиссии... В заключение еще раз подчеркиваем, что организация увеселений, признанная в данном случае нечестным приемом, является мошенничеством, предпринятым ответчиком и служащими покупателей товаров ответчика» ¹⁵.

Были и иные судебные решения¹⁶, но суть их не меняется: основным приемом в репертуаре американского коммивояжера (социальный тип, включающий политиков, лоббистов, рекламных агентов и прочих) остается использование различных средств для завязывания дружеских уз с целью повлиять на потенциального покупателя. Откровенность, с которой все это обсуждается, потрясает. Бывший руководитель отдела сбыта крупной американской пивоваренной компании объясняет: «Игра называлась „торговля без всяких фокусов". Мы делали все, чтобы бизнес шел. Часто это была ерунда — даровой бочонок пива или ящик кружек содержателю бара, но бывало и покрупнее. Если то, что мы делали, незаконно, могу сказать одно — мы были не одиноки. Так поступают все» ¹⁷.

Одаривание дружбой, советом, более реальными вещами — женщинами, выпивкой, наркотиками, деньгами, увеселительными поездками— порождает соответствующие обя-
90
зательства, за которые можно рассчитаться только одним—закупкой товара. С 1968 по 1973 г. Герберт Грютер продавал самолеты «Боинг». В интервью газете «Уолл-стрит джорнел»¹⁸ он вместе с первым вице-президентом компании «Боинг» Д. Принсом обсуждал пользу «подарков» при продаже самолетов. «Личный контакт — вот чем «подкупает» потребителей «Боинг»,— сказал Грютер.— Я не имею в виду денежный «подкуп-— речь идет о завоевании расположения». Далее Грютер поведал о капризе главы одной солидной европейской авиакомпании, которому захотелось поохотиться на гризли. «Боинг» организовал поездку, и любитель экзотики получил своего медведя. Если бы понадобилось,— добавил Грютер,— мы бы этого гризли привязали к дереву. Сотрудники «Боинга» подтвердили, что шикарная рыбалка и путешествия на яхтах для клиентов организуются регулярно. Однажды для подобной цели была зафрахтована яхта киноактера Джона Уэйна «Дикий гусь», однако, по словам Грютера, стофутовое судно оказалось мелковато для «Боинга». Согласившись со многими замечаниями коллеги, Принс добавил: «Не думаю, что мы устраивали больше развлечений, чем обычная американская компания»¹⁹.

В некоторых случаях подобные дары становились истинной валютой заключавшихся сделок²⁰. Взяткодатель и взяткополучатель вовлекаются в личные деловые отношения, при которых суммы (из категории «накладных расходов»), оставляемые каждым из них себе, оказываются основными. Формальный бизнес в этом случае скорее
91
всего лишь прикрытие для участников настоящей сделки.

Постулаты нашего мифа осуждают подобные сделки, ибо субъектом обычно являются лица, призванные обеспечивать закупку наиболее качественной продукции для большой социальной группы. Содействуя заключению сделки, операторы вводят в процесс принятия решения о закупке фактор, не связанный с качеством товара. Чем меньше отличий у товара (программы, кандидата и т. д.), тем больше значения приобретает фактор «проталкивания». Этот стиль бизнеса узаконен и широко распространен в нашей культуре: немало популярных и вполне серьезных анализов и руководств посвящены искусству подавать себя («завоевывать друзей и влиять на людей» *). Их авторы советуют тонко использовать черты личности, не имеющие никакого отношения к качеству предмета сделки. Кстати, обучение искусству преподнесения себя и его совершенствование в Америке — респектабельная и процветающая отрасль, продукция которой в возрастающих объемах экспортируется в другие страны. Издержки, позволяющие обеспечить «благосклонность» клиента, рассматриваются как обычные деловые затраты, вычитаемые из дохода в налоговых декларациях. Хотя, конечно, вы не найдете документов, откровенно поощряющих взятки. Верховный суд не раз разрешал суммы «благодарностей» вычитать из сумм, подле-
* См.: Карнеги Э. История моей жизни. П.-М., «Петроград», 1924. Оригинальное название — «Как завоевывать друзей и влиять на людей».
92
жащих налогообложению. Комиссионные при сделках — такая же типичная деталь американской жизни, как яблочный пирог.

У подобного типа дозволенного взяточничества есть, однако, количественные пределы. Эти ограничения зависят от конкретных обстоятельств, и их нарушения должны быть обоснованы. На разных уровнях деловой иерархии в категорию развлечений входят деликатесы, театральные билеты, наркотики, сексуальные удовольствия; но презюмируемые ограничения самых чрезмерных аппетитов служат ориентиром для контролирующих инстанций, в частности для налогового управления. Более щедрые дары, как-то: отдых на шикарных курортах или загородных резиденциях корпораций — могут быть скрыты под маркой «семинаров». Думается, несмотря на маскировку, у их участников нет ощущения нарушения закона.

Маскировка и эвфемизмы используются и в схожей практике, рассматриваемой операторами как незаконная «деловая необходимость»: прямые платежи покупателю изделий корпорации; прозрачный намек ведающему закупками чиновнику министерства обороны о том, что после выхода в отставку он будет взят на высокую должность в корпорацию, с которой постоянно сотрудничает; прием в университет сына или дочери щедрого вкладчика, несмотря на их провал на экзаменах. Эти примеры качественно отличаются от предыдущих. Но в основе всех лежит подспудное убеждение: негласные сделки, даже нарушающие миф, правомерны. В данном случае акцент делается на терпимости законодательства и даже поощ-

93
рении им практики подобных сделок. Тут уже не имеет значения, что повлияло на окончательное решение — качество продукции или личные одолжения.

Своеобразная культура коммерческого сословия с его доктринами секретности и нормами отношений с различными классами рассматривалась и до сих пор рассматривается некоммерческими культурами как явление, по существу, бесчестное. Уже в эпоху, предшествующую расцвету капитализма и развитию мифа свободного рынка, средиземноморский купец обнаруживал многие черты современного бизнесмена:

«Средиземноморский купец, судя по источникам, стремился к накоплению богатства и культивировал бережливость. Полагаясь на собственный ум, он старался заручиться поддержкой властей. Почитая законы, он отваживался в случае необходимости обходить их. Инициативный и предприимчивый, он был также осторожен и консервативен. Прося у бога заступничества перед каждой сделкой, он был движим исключительно мирскими целями. Храня верность родине, он в мыслях и поступках выходил далеко за ее пределы, стремясь расширить сферу своей деятельности. Всегда готовый перехитрить зарубежных конкурентов, он остро сознавал, что для успеха дела необходима определенная степень международного сотрудничества. Одним словом, члены международного купеческого сословия были не просто талантливыми и хорошо ориентированными
94
людьми, они умели примирять личные склонности с нормативными системами окружающих их сообществ. Эти системы мало изменились в своих базисных посылках, поэтому купцы сталкивались с теми же противоречиями между свободой и властью, волей и законом, автономией и кооперацией, что и нынешние бизнесмены. Средиземноморские негоцианты находили в окружающей социальной действительности готовые формулы удовлетворения конфликтующих мотивов. К примеру, религиозные запреты на занятие ростовщичеством в большинстве случаев тем или иным путем обходились заинтересованными лицами и никогда не упоминались в документах. Точно так же заинтересованные стороны избегали наказания за контрабанду и пиратство, утаивая характер отдельных сделок и происхождение сомнительного товара»²².

С отмиранием теории «кооперативного рыночного поведения» и мифа justum pretium (справедливой цены), по мере постепенного укрепления мифа об общественной пользе конкурентной борьбы на свободном рынке многие профессиональные особенности торгового сословия все больше отличались от общегражданской культуры формировавшегося государства. В индустриальных цивилизациях, где коммерческий миф становится доминирующей частью общего мифа, а также в системах со свободными связями между экономическими и политическими элитами коммерческие ценности перекочевали на
95
политическую арену. Там, где государство расширяет свой контроль над новыми сферами социальной жизни, вместо того чтобы вносить новые методы в свои коммерческие операции, оно с готовностью усваивает многое из уже сложившейся торговой практики.

Недавние разоблачения, связанные с деятельностью штатных инспекторов, контролирующих качество мяса в Нью-Йорке, федеральных инспекторов по качеству зерна в пятнадцати штатах и лиц, ответственных за проведение программы «Медикэйд»*, демонстрируют распространенность среди госаппарата Соединенных Штатов злоупотреблений и взяточничества. По сообщению ФБР, на многих заводах по расфасовке мяса в Нью-Йорке и пригородах «существовала организованная, почти узаконенная система взяток»²³. В 1976 г. федеральные большие жюри склонялись к преданию суду по обвинению во взяточничестве 70 из 200 инспекторов по контролю за качеством мяса Нью-Йорка и 14 инспекторов в пригородных районах²⁴. В «зерновом» скандале, охватившем 15 штатов²⁵, ситуация настолько накалилась, что заявления о соответствии продукции установленным стандартам вызывали лишь саркастический смех.

Столь же безудержными были злоупотребления в программе «Медикэйд». В 1976 г. Джозеф Ингбер заявил в специальном комитете сената по проблемам престарелых: «Все
* Финансируемая правительством программа бесплатной медицинской помощи неимущим. Резко сокращена администрацией Рейгана.
96
мошенничают и вдобавок еще хвастают этим»²⁶. Расследование показало, что «среди врачей, стоматологов, хиропрактиков, фармацевтов и других участников программы «Медикэйд» процветают бесчестность и злоупотребления» ²⁷.

В водовороте разоблачений деятельности транснациональных корпораций (ТНК) почти триста компаний со штаб-квартирами в Соединенных Штатах признались в совершении «сомнительных заграничных платежей»²⁸. «Поскольку подобные платежи... делаются в расчете на ответные одолжения, их следовало бы более точно и недвусмысленно именовать взятками»²⁹. Большинство ТНК имеют дело с иностранными правительствами или же с компаниями и агентами, тесно связанными со своими правительствами. Поэтому наивные утверждения многих ТНК о том, что их платежи идут агентам, а не правительственным служащим, «следует признать несостоятельными. Вряд ли опытное руководство аэрокосмической индустрии не осознает, что определенная часть выплачиваемых агентам вознаграждений используется для обеспечения благоприятных решений при заключении правительственных контрактов на поставки авиационной и военной техники».

Весьма неубедительно звучит высказывание бывшего государственного секретаря Уильяма Роджерса о том, что «взяточничество и платежи за границей относятся к практике, принятой в той или иной стране, и не касаются деловых отношений между компаниями»³¹. Соблазн рассматривать эти виды взяточничества как экзотический заморский

97
феномен понятен. Но задолго до недавней лавины обвинений журнал деловых кругов «Бизнес уик» пророчески комментировал расследование, проведенное Комиссией по ценным бумагам и биржам США, подозрительных иностранных платежей: «Взяточничество и выплата «благодарностей» в международных деловых отношениях приняли такие масштабы, что комиссии хватит работы до скончания века»³². Сенсационность огласки деятельности ТНК не в силах затмить размаха коммерческого взяточничества внутри Соединенных Штатов. В «Обзоре исключительных платежей корпораций», подготовленном Советом Национальной промышленной конференции, один фабрикант машинного оборудования, ссылаясь на заграничные этические стандарты, сказал: «Если кто-то думает, что эти понятия в других странах резко отличаются от наших, то он глубоко заблуждается»³³. Другой руководящий сотрудник компании по производству бытового оборудования заметил: «За границей мы ублажаем потенциальных покупателей гораздо меньше, чем дома»³⁴.

Газета «Вашингтон пост» сообщила в июне 1976 г.: «Суммы, тайно получаемые американскими бизнесменами в виде коммерческих взяток, составляют не меньше 15 миллиардов долларов в год»³⁵. Если же верить цифрам, добровольно сообщенным наиболее легко кающимися взяткодателями из числа ТНК «Экссон», «Локхид» и «Галф», то они выплатили за последние десять лет заграничным фирмам менее ста миллионов долларов. Чем объяснить разницу?

«На каждый случай выплат «благодарно-
98
сти внутри страны, сообщенный средствами массовой информации, или дел, рассмотренных судами, приходится бессчетное множество случаев, обошедшихся без всякой огласки»³⁶. Один источник, связанный с расследованием Комиссии по ценным бумагам и биржам, сообщает: «Поначалу нам говорили, что «благодарности» были неизбежной ценой бизнеса кое-где за границей. Однако вскоре всплыли сведения и о политических платежах внутри страны. Тут всем стало не по себе. Ведь это — коррупция в самом сердце бизнеса»³⁷.

Здесь мы снова сталкиваемся с двойственным взглядом на вещи. Различные профессиональные группы внутри большой культуры имеют различные представления о ценностях. Методы, которые руководитель торговой корпорации сочтет крайне полезными, по стандартам общей культуры могут показаться не внушающими доверия, «сомнительными». В периоды политических перемен громко звучат требования «регламентации» деятельности коммерсантов. Что касается посредников в отношениях между коммерсантом и общей культурой, в частности юристов, то они могут выйти из положения, призвав клиентов к самоперестройке³⁸. Выдающимся примером такого феномена служит книга «Профессия: бизнес» Луиса Брандиса³⁹. Более часто встречающиеся примеры легко найти в судебных материалах. В Соединенных Штатах переходу на службу из коммерческой сферы в сферу юриспруденции обычно предшествует тесное профессиональное общение с частным сектором. В результате судьи успевают проникнуться
99
элементами коммерческого операционального кодекса перед тем, как начать изъясняться терминами системы мифа. В этих обстоятельствах между мифом и операциональным кодексом обнаруживается полная согласованность.

Судейское отношение к обыденному взяточничеству «делового» образца не однозначно. Коммерческое взяточничество может быть сочтено уголовным преступлением, и тогда роль судебных инстанций жестко предопределена. Однако больше материала для раздумий обнаруживают те дела, в которых взяточничество составляет побочный аспект. Очень часто речь идет о вычете из подлежащих налогообложению сумм «благодарности», квалифицированной как накладные расходы. Известно, что налогообложение способно служить средством контроля за правильностью ведения деловых операций, но, похоже, мало кто из судей в это верит. С точки зрения Налогового управления США вопрос не в том, законен ли платеж, а в том, являлся ли он «общепринятой необходимой издержкой» при проведении сделки⁴⁰. Анализ конкретных дел выявляет определенную тенденцию к снисходительному отношению к незаконным методам, вне зависимости от их распространенности, «общепринятости и необходимости». Модели и контрасты хорошо видны на некоторых примерах.

Так, фирма «Келли-Демпси»⁴¹ пыталась списать как издержки бизнеса взятки служащим газовой компании, которые действовали измором на «Келли-Демпси», препятствуя ей заключить контракт. Суд не усомнился в честности и порядочности «Келли-Демпси»,
100
но отказался разрешить скидку, придя к заключению, что издержки не были общепринятыми и необходимыми:

«Является ли общепринятой практика выплаты денег, для того чтобы побудить служащих другой компании добросовестно выполнять свои прямые обязанности? Мы полагаем, что нет. Свидетель истца, президент компании, ясно указал в своих показаниях, что он придерживался того же мнения, сочтя требования ответчика необычными и неоправданными»⁴².

Согласно ранее вынесенному судебному решению, доказательства того, что некоторые «темные» методы являются нормой в бизнесе, что они «общеприняты», должна представить сторона, стремящаяся получить от этого выгоды, в данном случае — «Келли-Демпси». Как именно это можно доказать, не ясно. С трудом верится, чтобы кто-то сумел представить достаточное число свидетелей, готовых, даже получив гарантии освобождения от ответственности, обнародовать свою причастность к подобным операциям. Как раз из-за общепринятости и необходимости такой практики человек не пойдет свидетелем в суд, поскольку искренность плохо отразится на деловых перспективах покаявшегося. Суд потребовал назвать факты, подтверждающие тезис истца, и, не получив их, заявил:

«Во многих сферах бизнеса ходят слухи о вымогательстве, «рэкете» и т. д., но замаскированные намеки не могут служить основой для юридического объявления мошеннической прак-
101
тики типа той, о которой здесь шла речь, обычной нормой». Хотя суд выразил готовность выслушать свидетелей, подтверждающих обыденность противозаконных методов в практике бизнеса, и, следовательно, признать взятки деловыми издержками, трудно поверить, чтобы это говорилось всерьез. Даже если платеж был общепринятым и выгодным, он не был необходимым.

«Суд был готов рассмотреть аргументы, которыми она («Келли-Демпси») смогла бы доказать важность контрактов, ради которых ей пришлось пойти на незаконные выплаты. Более того, законы Оклахомы предоставляют защиту от вымогательства...»⁴⁴. И действительно, суд заключил, что «поощрение поползновений к неправомерным как с моральной, так и с юридической точек зрения требованиям искажает букву и дух закона. Освобождение таких платежей от налогообложения и признание их общепринятыми и необходимыми издержками оказало бы обществу дурную услугу»⁴⁵. Примечательно, что дело «Келли-Демпси» выявило озабоченность суда превращением взяточничества в обычную деловую операцию, и провозглашение приведенных выше принципов знаменует торжество морали. До тех пор пока истец не докажет, что штатные и федеральные суды находятся в руках взяточников, взятка никогда не сможет сдать экзамен на необходимость. Короче говоря, дело «Келли-Демпси» как бы провозгласило обязательность участия как фирмы,
102
так и отдельного бизнесмена в поддержании правового мифа.

Дело «Келли-Демпси» не было обжаловано. В более позднем деле, где справедливость требований взяткодателя (если подобное словосочетание возможно) была не столь велика, Верховный суд продемонстрировал более благосклонный подход к обычным методам бизнеса. В деле «Лилли»⁴⁶ фабрикант оптики из Северной Каролины хотел избавить от налогообложения выплаты врачам, направлявшим к нему своих пациентов. Объем платежей составил около трети сумм, полученных от заказчиков. Такая практика запрещена в ряде штатов, а законы Северной Каролины запретили ее в тот самый год, когда дело «Лилли» поступило в Верховный суд⁴⁷. Но даже при отсутствии запрета подобные методы, учитывая неосведомленность пациентов, представлялись неприглядными. По сути, врачей побуждали выписывать очки независимо от того, нужны они или нет.

Налоговое управление США отказало фирме в освобождении от налога на том основании, что подобные методы «были безнравственны и нетерпимы с точки зрения общественной морали и, следовательно, не могли рассматриваться как общепринятые необходимые издержки»⁴⁸. «Лилли» утверждала, что «поскольку не существует конституционных или законодательных установлений, равно как и этических канонов медицинской ассоциации, специально осуждающих выплату подобной «благодарности» оптиков окулистам, то в данном случае нет никаких нарушений»⁴⁹. Налоговый суд боль-
103
шинством голосов постановил, что, поскольку соглашения о выплате «благодарности» не могли обладать исковой силой в суде, они шли вразрез с общественным благом и в силу этого не должны быть освобождены от налогообложения⁵⁰. Один член суда проголосовал против на том основании, что налоговые положения разрабатываются для сбора денег, а поэтому «не следует излишне щепетильно подходить к происхождению подлежащих обложению доходов». Он настаивал, что «так называемые незаконные издержки должны быть повсеместно признаны, ибо целью налогового законодательства не является наказание бизнеса, и без того не относящегося к баловням закона». Судья, правда, добавил, что взятки не следует освобождать от налогового сбора «ввиду того, что подобные затраты не могут характеризоваться как «общепринятые» или «необходимые» ни в торговле, ни в бизнесе»⁵¹.

Дело «Лилли» было в конце концов обжаловано в Верховном суде, и истцу было разрешено производить соответствующие вычеты из суммы налогообложения, если это не нарушало какие-либо «точно определенные» национальные или штатные правила⁵². Как определил суд, «организованные профессиональные объединения обладают правом определять, что является общепринятыми необходимыми издержками в данное время и в данном месте». Дело «Лилли», без сомнения, является юридическим узаконением выплат «благодарностей». Суд однозначно указал, что он ожидает пересмотра норм юридической и медицинской этики. Но этот прецедент стал свидетельством трезвого
104
реализма в подходе к практике бизнеса и готовности допустить методы, близкие к нарушению этических принципов национального характера.

Конечно, такие методы сами по себе могут оказаться этими принципами. Пример тому — замечания одного оптового торговца пивом из западных штатов: «Я организую для своих клиентов почти все, что можно вообразить,— билеты на бейсбол, подработку для их деток, пожертвования на излюбленные богадельни, даровые бочонки пива для семейных пикников. Каждое подношение не так уж дорого, но если все сложить да умножить на пару сотен клиентов, то получится кругленькая сумма. Иногда меня выручает пивоваренный завод скидкой, иногда кручусь сам... Но ведь ребята в другом бизнесе делают то же самое, если не больше. Это американский стиль, разве не так?»⁵⁴

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15

	Самодина Н. И. Эриксон Э. Э 77 Идентичность: юность и кризис: Пер... ...		Сорокин П. А. С 65 Человек. Цивилизация. Общество / Общ ред., сост... ...
	Уэсслер Р. Уолен С., ДиГусепп Р., Уэсслер Р. Рационально-эмотивная... Уолен С., ДиГусепп Р., Уэсслер Р. Рационально-эмотивная психотерапия: когнитивно-бихевиоральный подход. Пер с англ. Общ ред. — М.:...		Рене А. Шпиц, У. Годфри Коблинер ш 83 Первый год жизни/ Пер с англ.... Ш 83 Первый год жизни/ Пер с англ. Л. Б. Сумм. Под ред. А. М. Боковикова. — М.: Академический Проект, 2006. — 352 с. — (Серия «Психологические...
	Линден Ю. Л 59 Обезьяны, человек и язык: Пер с англ. Е. П. Крюковой под ред. Е. Н. Панова Л59 Обезьяны, человек и язык: Пер с англ. Е. П. Крюковой под ред. Е. Н. Панова.— М.: Мир, 1981. 272 с с ил		Федеральный институт развития образования Пер с англ яз. Ю. Б. Сазоновой. Под общ ред. Б. А. Сазонова.  М.: Фиро, 2007.  52 с.  (Проблемы зарубежной высшей школы: Аналитические...
	Декарт Р. Д 28 Сочинения в 2 т.: Пер с лат и франц. Т. I/Сост., ред., вступ ст. В. В. Соколова Д 28 Сочинения в 2 т.: Пер с лат и франц. Т. I/Сост., ред., вступ ст. В. В. Соколова. — М.: Мысль, 1989. — 654, [2] с, 1 л портр....		Правила для Ассоциации Научных Редакторов и Издателей (Обновление инструкции для авторов научных журналов: Методические материалы. Пер с англ...
	Новые поступления январь февраль 2018 г. Оглавление отраслевая литература... Три билета до Эдвенчер / [пер с англ. Д. А. Жукова]; Под пологом пьяного леса / [пер с англ. И. М. Лившина]; Земля шорохов : [повести]...		Бюллетень новых поступлений за июнь года Владимир, нб влгу общественные... Ритуал взаимодействия. Очерки поведения лицом к лицу: пер с англ./ Э. Гофман; под ред. Н. Н. Богомоловой, Д. А. Леонтьева. Москва:...
	Гегель Г. В. Ф. Философия права. Пер с нем.: Ред и сост. Д. А. Керимов... Гегель Г. В. Ф. Философия права. Пер с нем.: Ред и сост. Д. А. Керимов и В. С. Нерсесянц; Авт вступ ст и примеч. В. С. Нерсесянц.—...		Книга молодого американского журналиста Юджина Лин Обезьяны, человек и язык: Пер с англ. Е. П. Крю- ковой под ред. Е. Н. Панова. М.: Мир, 1981
	Руководство для терапевтов Исцеление от культов: Помощь жертвам психологического и духовного насилия. /Под ред. Майкла Д. Лангоуни. Пер с англ. Нижний Новгород:...		H. С. Плотников жизнь и история Дильтей В. Собрание сочинений в 6 тт. Под ред. A. B. Михайлова и Н. С. Плотникова. Т. 1: Введение в науки о духе / Пер с нем под...
	Монография / Под общ ред. М. А. Поваляевой. Серия «Учебники, учебные... П 42 Коррекционная педагогика. Взаимодействие специалистов. Коллективная монография / Под общ ред. М. А. Поваляевой. Серия «Учебники,...		Учебное пособие по английскому языку уровень с1 Учебное пособие по английскому языку. Уровень C1 / [А. А. Тычинский и др.]; под общ ред. А. А. Тычинского. Моск гос ин-т междунар...

Р35 Скрытая ложь. Взятки: «крестовые походы» иреформы: Пер с англ./Под общ ред и со вступ ст. А. М. Яковлева. М

Похожие: