Информационный бюллетень выпуск 6-7 (45)
|
Скачать 2 Mb.
|
ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО 1. Отклоняет предварительные возражения Правительства; 2. Постановляет, что было допущено нарушение Статьи 3 Конвенции в отношении неадекватности лечения заявителя в СИЗО; 3. Постановляет, что нет необходимости отдельно рассматривать остальные жалобы, поданные заявителем на основании Ст.3 Конвенции; 4. Постановляет, что было допущено нарушение Ст.5 §3 Конвенции; 5. Постановляет, что было допущено нарушение Ст.5 §4 Конвенции; 6. Постановляет, что было допущено нарушение Ст.6 §1 Конвенции; 7. Постановляет (a) что Государство-ответчик должно выплатить заявителю в течение трех месяцев с даты вступления настоящего решения в законную силу в соответствии со Статьей 44 §2 Конвенции следующие суммы: (i) EUR 12,000 (двенадцать тысяч евро) в качестве возмещения нематериального ущерба в российских рублях по курсу на день оплаты; (ii) RUR 105,000 (сто пять тысяч российских рублей) в качестве возмещения расходов и издержек на защиту; (iii) любые налоги, которые могут быть начислены на вышеуказанные суммы; (b) что с момента истечения вышеуказанных трех месяцев и до момента производства выплаты на вышеуказанные суммы начисляются простые проценты из расчета максимальной процентной ставки по кредитам Европейского Центрального банка плюс три процента за весь период просрочки; 8. Отклоняет остальные требования заявителя о справедливой компенсации. Совершено на английском языке в письменном виде 26 октября 2006 г. в соответствии с Правилами 77 §§2 и 3 Регламента Суда. Винсент Бергер Боштиан Зупанчич Секретарь Президент На прошедшем 10-12 мая 2007 г. в Красноярске семинаре «Международные стандарты защиты прав человека и доказательства в уголовном процессе» особую дискуссию вновь вызвала проблема «милицейских провокаций», особенно по делам, связанным с наркотиками, и позиции адвоката в этой непростой ситуации. После известного постановления Пленума ВС РФ № 14 от 15 июня 2006 года «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» произошли существенные изменения в судебной практике, где имеет место использование результатов ОРД в доказывании по уголовным делам: действия лиц, совершающих общественно-опасные деяния под контролем сотрудников спецслужб, квалифицируются через ст.30 УК РФ как покушение на преступление, что, подчас существенно снижает размер назначаемого наказания. Обращает на себя внимание и жесткая позиция Европейского Суда по правам человека в части оценки российских «милицейских провокаций». Проигранные Россией дела Вантяна и Худобина – тому подтвержедение. Совершенно не случайно и издание нового совместного приказа «силовых» ведомств России, утвердившего инструкцию «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд» от17.04.2007 года. В данном номере мы решили предложить адвокатам для изучении тексты указанных выше дел ЕСПЧ и инструкции, а также статью к.ю.н., доцента юридического факультета СФУ, адвоката ККА «Шпагин и партнеры» А.Д.Назарова А.Д. Назаров* Адвокат, к.ю.н., доцент Кафедра уголовного процесса.СФУ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, ПОЛУЧЕННЫЕ ПРОВОКАЦИОННЫМ ПУТЕМ, ЯВЛЯЮТСЯ НЕДОПУСТИМЫМИ: НЕКОТОРЫЕ ПРАКТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ Статья 89 УПК РФ в категоричной форме запрещает использовать в процессе доказывания по уголовным делам результаты оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом. Главные требования к доказательствам изложены в ст. 75 УПК РФ («Недопустимые доказательства»), ст.88 УПК РФ («Правила оценки доказательств»). Не вызывает сомнений то обстоятельство, что опасность провокационного пути в получении доказательств для уголовного судопроизводства таится при проведении оперативно-розыскных мероприятий, особенно таких, как проверочная закупка, контролируемая поставка, оперативный эксперимент (п. п. 6, 13, 14 ст. 6 Закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности»). Ученые-правоведы не часто, но с тревогой высказываются по проблеме провокаций в уголовном процессе, идущих с подачи сотрудников оперативных подразделений правоохранительных органов1. В судебной практике робко, но намечается тенденция к отторжению доказательств, имеющих провокационную природу. Так, в кассационном определении Красноярского краевого суда по уголовному делу Зеленкова констатируется следующее: «Совершение органами внутренних дел оперативных мероприятий, направленных на провокацию преступных действий, противоречит Закону РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» и Конституции РФ. Имеющиеся в деле данные свидетельствуют, что на начало проведения проверочной закупки в отношении Зеленкова последний не имел наркотических средств, предназначенных для незаконного оборота, и его действия по приобретению героина с целью передачи Лапшеву были спровоцированы сотрудниками милиции. Поэтому Зеленков не должен нести уголовную ответственность за приобретение и сбыт Лапшеву героина»2. Предоставленная статьей 89 УПК РФ возможность использования в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности должна строиться на очень взвешенном и осторожном подходе к инструментарию такой деятельности со стороны спецслужб государства. Предлагаемые учеными-криминалистами технологии раскрытия и расследования преступлений не могут обойтись без использования в арсенале своих приемов, средств и методов обмана, дезинформации3. Аналогичные приемы предусмотрены и в технологиях оперативно-розыскной деятельности4. Действительно, как, например, секретный сотрудник может быть внедрен в преступную группировку для разработки без обмана и дезинформации о характере этой личности, намерениях? Как оперативный работник или агент могут получить необходимые данные от подозреваемого или его пособников, если не скрыть свой подлинный интерес, не замаскировать свою цель? Но все эти действия носят разведывательный характер, направленный на получение оперативно-розыскной информации о лицах, готовящих, совершающих или совершивших преступление, о самом преступлении. Сотрудник спецслужб или их агент при этом не подталкивают лиц к совершению общественно опасных деяний, то есть не совершают по отношению к ним провокационных действий. Бесконечны иллюстрации приемов и комбинаций криминалистической тактики проведения следственных действий, где используются обман и хитрости («психологические ловушки» с демонстрацией каких либо объектов, которые должны способствовать получению показаний; прием «создание впечатления осведомленности следователя об обстоятельствах преступного события», но без прямого обмана; маскировка целей допроса и других следственных действий и др.). Однако и при использовании этих приемов сотрудники правоохранительных органов не подталкивают лиц к совершению преступлений, не провоцируют их к этому, так как провокация и приемы, разрабатываемые в криминалистике, психологии, не совместимы, когда речь идет о получении информации, могущей впоследствии стать доказательственной по уголовному делу. Рассмотрим некоторые аспекты двух наиболее распространённых и «провокационных» оперативно-розыскных мероприятий: оперативный эксперимент и проверочная закупка. Оперативный эксперимент Оперативный эксперимент – одно из самых распространенных оперативно-розыскных мероприятий, предполагающее «моделирование определенных условий, благоприятствующих решению конкретных задач оперативно-розыскной деятельности. Речь идет об: − установлении лиц, неизвестных оперативным подразделениям, тайно, с элементами маскировки, совершающих опасные противоправные деяния, оставаясь при этом нераспознанными; − определении намерений и действий граждан – объектов оперативной проверки или производства по делам оперативного учета за счет создания условий, позволяющих выявить эти намерения и действия»5. Уже из смысла определения оперативного эксперимента, данного в милицейском учебнике («благоприятствующих решению конкретных задач ОРД», «определение намерений и действий граждан», «за счет создания условий»), просматривается особый характер его проведения, идущий на грани провокационных действий. Общепризнано, что основным отграничением оперативного эксперимента от провокации является наличие волеизъявления проверяемого лица на совершение действий, проверка которых составляет цель оперативного эксперимента. Если инициатива в совершении деяния, подпадающего под действие уголовного закона, исходит от проверяемого, то проведение эксперимента с позиций требований законодательства является правомерным. Провокация в своей сущности означает подстрекательство к совершению преступления. Это умышленные, целенаправленные действия, направленные на формирование умысла у проверяемого субъекта совершить преступные деяния. В. Осипкин признает под оперативным экспериментом «комплекс действий оперативного подразделения по созданию условий лицу, обоснованно заподозренного в подготовке или совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, при которых это лицо имеет выбор преступного или непреступного поведения»6. По мнению Б. Волженкина, оперативный эксперимент правомерен, когда субъект сам, без какой-либо инициативы со стороны лиц, пытающихся его уличить, начинает предварительную преступную деятельность, в которой его обоснованно подозревают и которую путем проведения оперативного эксперимента стремятся пресечь и этим же образом выявить преступников и раскрыть уже совершавшееся преступление7. Таким образом, проведение оперативного эксперимента должно быть «продиктовано стремлением поставить под контроль, под непосредственное наблюдение правоохранительных органов уже начавшиеся процессы, связанные с посягательством на объект уголовно-правовой охраны, и, в конечном итоге, прервать их развитие»8. В статье 304 УК РФ установлена уголовная ответственность за провокацию взятки либо коммерческого подкупа, то есть попытку передачи должностному лицу либо лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческих или иных организациях, без его согласия денег, ценных бумаг, иного имущества в целях искусственного создания доказательств совершения преступления либо шантажа. В среде юристов-правоведов появляются апологеты «контролируемого предложения взятки должностному лицу» сотрудниками правоохранительных органов9. Согласно исследованиям, которые провел А. Мастерков в Дальневосточном регионе, половина оперативных сотрудников МВД и ФСБ со стажем работы более трех лет считает возможным провоцировать лицо, подозреваемое в совершении преступления, на совершение того или иного преступления с целью последующего изобличения, а еще 20 % опрошенных сотрудников имеют опыт осуществления такого рода провокаций10. Все это опасные для уголовного судопроизводства тенденции. Правильное и недвусмысленное толкование положений Закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» полностью исключает провокацию в работе оперативных подразделений. Достижению назначений оперативно-розыскной деятельности (статья 2 Закона) служит и проведение оперативного эксперимента (статья 8 Закона). Но, в соответствии с пунктом 2 статьи 7 рассматриваемого Закона, основанием для проведения оперативного эксперимента, как и других оперативно-розыскных мероприятий, являются ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Проверочная закупка Проведение проверочной закупки включает в себя своеобразное «приглашение к совершению противозаконных действий». В правоприменительной практике России результаты проверочной закупки, в ходе которой не было склонения или подстрекательства лица к совершению противозаконных действий, могут быть использованы в доказывании по уголовному делу в порядке ст. 89 УПК РФ. В одном из милицейских учебников по основам ОРД проверочная закупка представлена именно как провокационное мероприятие. «Предметы, вещества и иные объекты, являющиеся носителями оперативно-розыскной информации, могут находиться в легальном обороте или сбываться на так называемых «черных» рынках, а также отдельным лицам, изъявляющим желание купить наркотики, оружие, драгоценности и иные предметы, изъятые из гражданского оборота или оборот которых ограничен. Для получения этих вещей, предметов, веществ сотрудники оперативных подразделений непосредственно, а по их поручению иные должностные лица органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, граждане, открыто или конфиденциально содействующие оперативным подразделениям, могут заключить сделки по их приобретению»11. Мы выступаем категорическими противниками использования сотрудника спецслужб государства, конфедента для проведения проверочной закупки, так как при этом создается искусственная, не настоящая картина преступления, имеется мало гарантий того, что «покупатель» избежит в своих действиях провокационного влияния на продавца. На наш взгляд, к уголовно-правовым последствиям ведет проверочная закупка с реальным, не вымышленным покупателем, идущая под пассивным, в том числе техническим, контролем сотрудников спецслужб. Западный опыт борьбы с незаконным оборотом наркотиков, безусловно, интересен и полезен. К примеру, для получения информации о незаконном обороте наркотиков полиция США, ФРГ и других стран использует различные официальные прикрытия (магазины-приманки, бюро, личные фирмы). Так, для обнаружения и разоблачения преступных лабораторий по производству наркотиков используются магазины-приманки. На свои средства администрация по борьбе с наркоманией Министерства юстиции США покупает магазин по продаже химических реактивов и лабораторного u1086 оборудования. Средства негласной видео- и звукозаписи фиксируют там всех покупателей. По перечню закупленных предметов и реактивов определяют производителей наркотиков. От здания магазина за ним устанавливается скрытое наблюдение. Магазин предлагает услуги инженера-химика, в качестве которого выступает сотрудник администрации по борьбе с наркоманией. После того, как «химик» наладит производство и сделает пробную партию наркотиков, он подает сигнал, и лабораторию захватывает полиция12. Нет сомнений, что данная проверочная закупка с элементами оперативного внедрения, контролируемой поставки и другими оперативно-розыскными мероприятиями как разведка, как мероприятие, блокирующее наркобизнес, допустима, особенно, если важно выявить канал поставки наркотиков в такую лабораторию или оптовых и розничных покупателей зелья в такой лаборатории. Но вести речь об уголовно-правовой наказуемости фигурантов искусственно созданной лаборатории было бы, с точки зрения учения о преступлении как самостоятельно развивающемся явлении материального мира, некорректно. В юридической литературе высказываются предложения о внедрении «новых правовых технологий в борьбе с наркобизнесом и наркоманией» (институт «мнимого соучастия», позволяющего раскрывать сеть наркоторговцев; «закупки доверия» и др.)13. Еще раз подчеркнем, что с точки зрения классического уголовного процесса такие технологии напрямую связаны с провокациями и не могут быть использованы для получения допустимых доказательств и привлечения лица к уголовной ответственности. Они могут рассматриваться лишь как мероприятия, блокирующие преступность, имеющие, на наш взгляд, выход на применение к общественно опасным лицам мер безопасности. Мы полагаем, что статья 304 УК РФ, устанавливающая уголовную ответственность за провокацию взятки или коммерческого подкупа, должна быть сформулирована более широко: |
Похожие:
 |
Информационный бюллетень выпуск 11 (11) Адвокаты, награжденные в честь празднования 140-летия российской адвокатуры |
|
Информационный бюллетень выпуск 4 (4) Обобщение практики по делам о преступлениях, предусмотренных ст ст. 131,132,133 ук РФ. 72 |
|
Информационный бюллетень выпуск 12 (12) Консультации экспертов по вопросу уменьшения суммы единого социального налога |
|
Информационный бюллетень профсоюза №6(97) Специальный выпуск «Организации... Важная составляющая (Работа профсоюзных комитетов с молодежью) |
 |
Информационный бюллетень 2-3 квартал 2015 г Информационный бюллетень «Новая медицинская литература» содержит сведения о новой медицинской литературе, полученной тогбу «нмб»... |
|
Информационный бюллетень №1 04. 03. 2013 года Информационный бюллетень... Информационный бюллетень издается в соответствии с решением №8 от 02. 11. 2010 года «Об учреждении средства массовой информации» |
|
Информационный бюллетень выпуск 8 (12 5 ) Возможность подать обращение в кс РФ в электронном виде появилась с 1 августа. Такое обращение направляется посредством заполнения... |
|
Информационный бюллетень №7. (конкурсы, гранты, конференции) Апрель... Центрально-черноземный региональный информационный центр по научно-технологическому сотрудничеству с ес |
|
Информационный бюллетень Выпуск №6 апрель 2003 ппппппппп содержание... Программа по обмену учеными 2004-2005 представительства Программы Фулбрайт в Российской Федерации |
|
Информационный бюллетень Администрации Санкт-Петербурга №12 (1013) от 17 апреля 2017 г Выставка-фотопроект Виктора Холоднякова «Библиотека в лицах» (Библиотечный, информационный и культурный центр по искусству и музыке... |
|
Бюллетень новых поступлений книг Выпуск №8(101) ( сентябрь-октябрь... Набережночелнинского института (филиала) Казанского (Приволжского) федерального университета за текущий период. Значительное количество... |
|
Справочно-информационный отдел новые книги Информационный бюллетень "Новые книги" выпускается Справочно-информационным отделом мбук цбс по мере накопления материала |
|
Информационный бюллетень новых поступлений 2002 год №3 Издается с 2001 года ПетрГУ, библиотека Петрозаводского медицинского колледжа – знакомят вас с документами, поступившими в их фонды. Бюллетень отражает... |
|
Бюллетень новых поступлений Вып. 64 январь февраль 2010 г Информационный бюллетень новых поступлений литературы содержит сведения обо всех изданиях, поступивших в библиотеку Улгу с января... |
|
Информационный бюллетень osint №31 май июнь 2013 г Что дальше? |
|
Информационный бюллетень по вопросам охраны и условий труда в Нижегородской области за 2014 год Бюллетень подготовлен управлением по труду и занятости министерства социальной политики Нижегородской области совместно с Некоммерческим... |