Пермь 8-9 ноября 2006 г. Часть I проблемы романо-германской филологии, перевода, литературоведения и межкультурной коммуникации Пермь пгпу 2006

Скачать 3.98 Mb.

Название	Пермь 8-9 ноября 2006 г. Часть I проблемы романо-германской филологии, перевода, литературоведения и межкультурной коммуникации Пермь пгпу 2006
страница	1/27
Тип	Документы

rykovodstvo.ru > Руководство эксплуатация > Документы

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 27

Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Пермский государственный педагогический университет»

Городской комитет по образованию и науке Администрации

г. Перми

Исследовательский центр развития системы образования

ГКОН г. Перми

Язык, культура, образование

в современном мире

Материалы

Международной научно-практической конференции

(Пермь 8–9 ноября 2006 г.)

Часть I
Проблемы романо-германской филологии, перевода, литературоведения

и межкультурной коммуникации

Пермь

ПГПУ

2006
УДК 800.92

ББК 12/17+12/17-9

Я41

Я 41	Язык, культура, образование в современном мире: материалы Международной конференции (г. Пермь, 8 – 9ноября 2006 г.) В. 2ч. Ч.I. Проблемы романо-германской филологии, перевода, литературоведения и межкультурной коммуникации / отв. ред. Т.Н.Романова; Перм. гос. пед. ун-т. – Пермь, 2006.– 254 с.

ISBN 5-85218-307-5.
В первую часть сборника материалов конференции вошли статьи по литературоведению, переводу и проблемам романо-германской филологии.

Издание адресовано профессиональным переводчикам, филологам, преподавателям иностранных языков, студентам.

УДК 800.92

ББК 12/17+12/17-9
Редакционная коллегия:

Т.Г. Логинова – канд.филол. наук, доц.; К.Э. Безукладников – канд. пед. наук, доц.; Е.Е. Карпушина – канд. филол. наук, доц.; Т.Н. Романова – канд. филол. наук, доц. (отв. ред.)

Печатается по решению редакционно-издательского совета

Пермского государственного педагогического университета

ISBN 5-85218-307-5.
©Коллектив авторов, 2006

©ГОУ ВПО «Пермский государственный

Педагогический университет», 2006

СОДЕРЖАНИЕ

ПРОБЛЕМЫ РОМАНО-ГЕРМАНСКОЙ ФИЛОЛОГИИ, ПЕРЕВОДА

И МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ

Алференко Н.А., Маркина М.С.

К проблеме модальности побуждения в немецком языке..………………………7

Баранцева О.А.

Дефиниция в диалогическом дискурсе……………………………………….…..13

Барышникова Г.В.

Лингвистический подход к обучению переводу будущих юристов…………....17

Бушев А.Б.

Интеллектуальные эффекты межкультурной коммуникации .……………….....20

Величенко Г.Д.

Средства экспликации пояснительных отношений в тексте …………………...28

Гарифуллина А.М.

Образное основание ФЕ, выражающих эмоцию страха, в турецком и английском языках ………………………………………………………………...31

Григорьева Е.A.

Лингвокультурологический аспект изучения фразеологизмов с компонентами devil/devil’s в русскоязычной аудитории ………………………………………...34

Демидкина Е.А.

Фразеологический концепт «Leben» в аспекте межкультурной коммуникации (из опыта преподавания немецкого языка как иностранного)…………………..39

Дондик Л.Ю.

Диахронический аспект в исследовании пунктуации……………………………43

Енбаева Л.В.

Полифоничность смысла как переводческая проблема………………………….46

Зайцева Е.Л. Оценка во франко- и русскоязычном политическом дискурсе……………………………………………………………………………..50

Карпушина Е.Е.

Моделирование стратегического дискурса убеждения и принуждения………..55

Кириллова Н.В.

Лексико-семантическая группа глаголов с доминантным значением страх в речевых высказываниях……………………………………………………………61

Кочкарева И.В.

К вопросу об обучении юридическому переводу………………………………..64

Кропотова Л.В.

Передача цветообозначения в рамках газетно-публицистического текста…….68

Курсанина Е.Е.

Общие черты английского, русского и немецкого языков в лексической семантике моделей N₁ Be N₂ и N Be A …………………………………………..73
Кустова А.Е.

К вопросу о методической классификации фразеологических единиц французского языка………………………………………………………………...77

Кушнина Л.В.

К вопросу об исследовании переводческого хронотопа в аспекте межъязыкового и межкультурного взаимодействия………………………….….82

Лыхина Е.В.

Развитие межкультурной компетенции у студентов неязыковых специальностей……………………………………………………………………..85

Максимова Л.Н.

Язык как инструмент познания в диалоге культур ……………………………...92

Мендельсон В.А.

Лексико-семантические фразеологические единицы библейского происхождения в английском и русском языках………………………………...96

Новикова Н.Л., Кононова Е.А.

Языковая экономия как стилистический эффект……………………………….101

Олешков Ю.М.

Оценочный компонент дидактического дискурса……………………………...105

Панин Е.И., Глухова И.В.

К вопросу о месте «крылатых слов» в системе фразеологизмов………………111

Панин Е.И., Касимова Н.Н.

Способы перевода многозначных слов немецкого языка на русский на примере существительного «das Geschaeft»……………………………………………….114

Писарева О.Н., Сазонова Т.Н., Никонова И.В.

Тренинг двустороннего перевода в последовательном режиме……………….118

Писарева О.Н., Никонова И.В.

Профессиональный тренинг переводчиков……………………………………..121

Писарева ОН., Светлакова Ю.Н.

Об искусстве письменного перевода…………………………………………….125

Писарева О.Н., Шаповалова А.

Моральный кодекс переводчика…………………………………………………129

Рахшмир С.А.

К вопросу о фразеологических афоризмах немецкого языка………………….131

Рещикова И.П.

Лингвистический аспект исследования повседневности ……………………...134

Степанова А.В.

Фразеологизмы с семантикой большого количества в русском, чувашском и английском языках………………………………………………………………..139

Тазетдинова Р.Р.

Тезарусный словарь в рамках лингвокультурологической концепции обучения иностранным языкам……………………………………………………………...144

Тазетдинова Р.Р.

Способы прототипической организации лексических единиц в идеографическом словаре………………………………………………………...149
Тетерлева Е.В.

В поддержку гипотезы Сепира-Уорфа (на материале грамматических структур английского и русского языков)…………………………………………………153

Тетерлева Е.В., Нецветаева Е.С.

Глаголы с семантикой идентификации в английском языке…………………...160

Фомин Э.В.

Функционирование чувашского языка в среде иностранцев…………………..165

Хайдарова И.Н.

Темпоральные смыслы в переводческом пространстве………………………..169

Харламов В.

On the role of native language phonology and phonetics in ESL acquisition ……..184

Шабалина А.Н.

Значимость сопоставления языковых картин мира для преодоления проблем межкультурного общения………………………………………………………...180
МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

В ЛИНГВИСТИЧЕСКОМ И МЕЖКУЛЬТУРНОМ КОНТЕКСТЕ

Бочкарева Н.С.

У. Блейк и Дж. Тернер в интерпретации Питера Акройда: к проблеме взаимодействия искусств и культурных эпох…………………….……………..186

Жаткин Д.Н., Борисова И.В.

Проблемы немецкой музыкальной классики в творческом осмыслении А.И.Герцена……………………………………………………………………….191

Зелепукин Р.С.

Формально-структурные особенности парцелляции в художественной прозе В.Токаревой………………………………………………………………………..196

Иванова А.В.

Языковая картина современного текста: культурные концепты и их интерпретация (на материале повести Владимира Маканина «Лаз»)…………200

Кучумова Г.В.

Роман Кристиана Крахта Faserland в современном межкультурном контексте…………………………………………………………………………..206

Лаптева И.В.

Творчество Э.Т.А. Гофмана как средство межкультурной коммуникации…...211

Медведева Т.Н.

Диалог культур в телепроекте В. Шендеровича «Куклы»……………………..215

Полякова С.В., Шеина Е.С., Ремизова В.Г.

Интеграция экстенсивного чтения художественной литературы на занятиях по английскому языку со студентами гуманитарных факультетов (роман J. Coe «What a Carve up!»)……………………………………………………………….220
Ратников К.В.

Взаимовлияние русской и зарубежной литератур в творческом процессе формирования единой мировой культуры: интерпретация академика С.П.Шевырева …………………………………………………………………….223

Романова Т.Н.

Игра как феномен культуры и национальная традиция в романе А. Грея «Ланарк»…………………………………………………………………………...227

Толстых О.А.

Роман Д. Лоджа «Хорошая работа» и викторианская литература: опыт интертекстуального прочтения ………………………………………………….234

Удлер И.М.

Функции письменного слова в жизни и творчестве афро-американских рабов……………………………………………………………………………….239

Фоменко Е.Г.

Эпифанический тип интерпретанты (идиостиль Джойса в лингвотипологическом аспекте)…………………………………………………244

Шеина Е.С., Полякова С.В., Колчанова Н.Г.

Современная художественная литература в контексте ESP (на примере романа. J. Coe «What a Carve up!»)………………………………………………………..249

ПРОБЛЕМЫ РОМАНО-ГЕРМАНСКОЙ ФИЛОЛОГИИ, ПЕРЕВОДА

И МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ

Н.А. Алференко, М.С. Маркина

Пермский государственный педагогический университет
К вопросу о выражении побуждения в немецком языке
В данной статье предпринята попытка систематизации средств выражения речевого акта побуждения с позиции функционально – семантического подхода, позволяющего объединить в единую систему разнородные средства актуализации побудительной интенции, выделить среди них более и менее специализированные на выполнение рассматриваемой функции.

Все средства выражения побуждения объединяются в функционально - семантическое поле на основе общего инвариантного значения «Я хочу, чтобы ты нечто сделал» [Вежбицкая 1999:47]. Центр поля образуют языковые средства, наиболее специализированные на выполнении функции выражения побуждения. Данному свойству центра функционально – семантического поля противостоит меньшая степень специализированности на выражении побудительной функции периферийных языковых средств.

Центр функционально – семантического поля побуждения образует, на наш взгляд, формы иллокутивная сила которых соответствует их языковой семантике. Средства, образующие центр функционально – семантическое поле побуждения (языковые конвенции), являются прямыми способами выражения побуждения.

К прямым способам выражения речевого акта пробуждения относятся:

Побудительные предложения:

1.1. Побудительные предложения с глагольной лексемой со значением конкретного действия:(«Okay, Leute. Gebt mir eine Minute» (Bielenstein).

В зависимости от того, в какой коммуникативной ситуации происходит побуждение к действию, каков адресат (одно лицо, множество лиц), речевой акт побуждения оформляется по – разному.

Если адресант на «ты» с адресатом, то используется форма глагола 2 – го лица единственного числа: «Setz dich und schau mich an!» befahl Stanislaus (Strittmatter). При необходимости выделить одного из адресатов из числа двух или многих при императиве появляется личное местоимение «du»: «Halt du dich raus. Du kommst ja doch nicht» (Fischer).

Побуждение, адресованное множеству лиц, оформляется формой глагола 2 –го лица множественного числа индикатива: «Reicht mir daraufhin eure Hände». Allzu bereitwillig streckten sie sie K. entgegen (Kafka).

Вежливое побуждение связано с обязательным называнием адресата (Sie): «Jetzt kümmern Sie sich bitte um den Diebstahl, ich muss unbedingt den Sender zurückhaben , heute noch …» (Ziergiebel).

Если говорящий включает себя в число исполнителей действия, то употребляется повелительное предложение с препозицией глагола в 1 – м лице множественного числа: «Gehen wir doch wieder in die hübsche Bar mit den Segelschiffen» (Remarque). Такая форма выражает приглашение, предложение, призыв, а не прямой приказ.

1.2. Побудительные предложения с глаголом lassen в сочетании с инфинитивом: «Lass die (Lampe) nicht zu lange brennen, sonst werden die Batterien alle» (Hennig von Lange). «Bitte, Jana. Lass uns das Kriegsbeil begraben» (Bielenstein).

В последнем примере говорящий включает себя в число исполнителей действия. Это так называемая инклюзивная конструкция с глаголом lassen, выражающая призыв к совместному действию.

1.3. Побудительные предложения, выраженные модальным глаголом wollen в сочетании с инфинитивом: «So, jetzt wollen wir aber wieder nach unten gehen, man wartet sicherlich auf uns» (Meyn).

1.4. Побудительные предложения с глаголом heißen в сочетании с инфинитивом: «Was sündigst du wieder deinen Nachbarn? Ich, der Prophet Elias, heiße dich bereuen!» (Schneider).

В этом случае глагол heißen переводится как «велеть», «приказывать», и превращает высказывание в однозначный приказ.

1.5. Побудительные предложения с конструкцией brauchen +zu+ Infinitiv: «Ich muss Sie um eine Woche Krankheitsurlaub bitten, Herr Doktor.»

«Es ist gut», antwortete Lutz, die Hand vor die Muschel haltend, denn man meldete sich schon, «am Montag brauchen Sie nicht zu kommen!»(Dürrenmatt).

1.6. Побудительные предложения с глаголом machen и придаточной частью. Подобное побуждение звучит грубо. « Los! Macht, dass ihr rauskommt!» (Noll).

2.Повествовательные предложения с перформативными глаголами с семантикой побуждения. Эти глаголы также, как и модальные глаголы передают значение побуждения непосредственно своей семантикой. Но, в отличие от модальных глаголов, они способны передавать только какой – то один оттенок значения побуждения: «Ich bitte Sie, mich in sein Zimmer zu führen, Frau Schönler» (Dürrenmatt). «Ich werde jetzt schlafen gehen und auch euch rate ich, das zu tun» (Kafka). «Ich verlange, dass Sie auf der Stelle verschwinden!» (Rowling). «Befehle dir, morgen früh mit heraushängender Zunge in der Backstube zu erscheinen!» (Strittmatter).

В последнем предложении пропущен первый актант. При наличии перформативного глагола представляется вполне очевидным, что это говорящий.

«Bitte, ich kann wirklich trampen!»

«Das verbiete ich! Du fährst mit dem Taxi oder du kommst mit uns!» (Hennig von Lange).

В этом предложении опущен последний актант, но из контекста ясно, к кому обращено побуждение.

«Ich bitte Euch!» (Schneider).

О чем конкретно идет речь (содержание пропозиции) понятно из контекста: «Improvisiert noch einmal auf der Orgel, ich bitte Euch!».

3. Псевдопридаточные предложения с dass: «Dass du mir nicht zu spät kommst!» (Duden 1984:591).

Следует отметить, что личное местоимение «mir», трактуемое в традиционной грамматике как «Dativus - ethicus» [Duden 1984: 591], получает сегодня новое толкование. Оно рассматривается как модальная частица [Вейнрих 1993:857]. В побудительных высказываниях значение частицы «mir» можно описать как «меня интересует то, что». Заинтересованность говорящего, о которой он с помощью частицы дает знать собеседнику, может быть предостережением, угрозой, просьбой, озабоченностью [Величенко 1999:9].

4. Эллиптические предложения: «Ein Glas vor dem Hinsetzen, alte Sitte, auf die Milch der Wöchnerin!» - «Mir gleich zwei! schrie die Schulte» (Strittmatter). «Erstklässler mir nach!» (Rowling).

Последний пример представляет собой команду первоклассникам следовать за провожатым.

5. Инфинитивные предложения: «Munition bereithalten!» (Noll).

6.Причастные предложения: «Halt, mein Lieber, hiergeblieben!» (Noll).

Таким образом, было проанализировано 605 примеров, где побуждение выражается прямыми способами. Наиболее употребительными являются побудительные предложения (68, 1%), эллиптические предложения (9,7 %) и повествовательные предложения с перформативными глаголами с семантикой побуждения (7, 2%).

Употребительны также побудительные предложения с глаголом lassen в сочетании с инфинитивом (6,6%). Менее употребительные предложения псевдопридаточные предложения с dass (2,1%), инфинитивные предложения (2%). Малоупотребительными являются побудительные предложения с глаголом machen и придаточной частью (1%). Побудительное предложение с глаголом heißen в сочетании с инфинитивом является единичным случаем.

К периферии функционально - семантического поля побуждения относятся средства, у которых побудительная функция связана не с реализацией их системной предрасположенности, а является результатом их транспозитивного употребления в нестандартных условиях. Периферийные конституенты (речевые конвенции) представляют собой косвенные способы выражения побуждения.

К косвенным способам выражения побуждения относятся:

1. Повествовательные предложения:

1.1. Повествовательные предложения с глаголом в настоящем времени: «Du holst mir jetzt das Gabelfrühstück aus dem Brückenhof!» (Kafka).

1.2. Повествовательные предложения с глаголом в будущем времени: «Sie werden nett sein und das Mädchen zum essen einladen!» (Böll).

1.3. Повествовательные предложения с глаголом в перфекте или футуруме II: «Du hast mir aber die Arbeit bis zum Wochenende geschafft!» (Drushinina 1986:10)

1.4. Повествовательные предложения в виде безличного (бессубъектного) пассива: «Jetzt wird aus den Häusern gekämpft!» (Noll).

1.5. Повествовательные предложения с глаголом в презенсе конъюнктива: «Lehrer Gerber befahl im biblischen Ton: Man lösche den Namen des Stanislaus von der Tafel und streiche auch die so noch darauf gaschrieben stehen!» (Strittmatter).

1.6. Повествовательные предложения с конструкцией haben + zu + Infinitiv, sein + zu + Infinitiv: «Hör auf! Jetzt hat Disziplin zu herrschen!» (Noll).

Значение побуждения вытекает из значения необходимости, присущего этим конструкциям, и при расставлении акцентов принимает характер категоричного, не подлежащего отмене приказа.

1.7. Повествовательные предложения с werden в кондиционалисе I: «Ich würde gern Wein trinken», sie sagt: «Ja? Gleich trinken wir Wein» (Hermann)

1.8. Повествовательные предложения без модального глагола: «Sei leise Ginny, und man zeigt nicht mit dem Finger auf Leute» (Rowling).

1.9. Повествовательные предложения с придаточным условия: «Wenn du nicht in drei Minuten das Bad frei machst, streiche ich dein Taschengeld» (Bielenstein).

1.10. Повествовательные предложения с устойчивым словосочетанием hätte gern + существительное: Sie stand eines Morgens, schon im Wintermantel, vor meiner Tür und sagte: «Mein Lieber, ich muss verreisen und hätte gern noch eine Tasse Tee». Ich ließ sie herein , setzte Wasser auf (Hermann).

1.11. Повествовательные предложения с конструкцией Recht haben + zu + Infinitiv: «Niemand hat das Recht, uns zu stören.» - «O bitte, o bitte», sagte der Bauer ängstlich und ging rücklings zu seiner Gesellschaft zurück (Kafka).

1.12. Повествовательные предложения с модальным глаголом sollen в презенсе индикатива: «Dieser Guido liegt mir in den Ohren; du sollst dein Bett nun in seiner Stube aufschlagen» (Strittmatter).

1.13. Повествовательные предложения с модальным глаголом sollen в претеритуме конъюнктива: «Sie sollten zu Hause bleiben, Herr Bärlach, es ist kaltes Wetter und es regnet» (Dürrenmatt).

1.14. Повествовательные предложения с модальным глаголом müssen в презенсе индикатива: «Du musst aufstehen. Schnell!» (Noack)

1.15. Повествовательные предложения с модальным глаголом müssen в претеритуме конъюнктива: «Aber sie müssten das doch zur Kenntnis nehmen!» (Wolf).

1.16. Повествовательные предложения с модальным глаголом können в презенсе индикатива: «Cotsch, ich glaub, du kannst jetzt Arthur mal die Jacke wieder geben!» (Hennig von Lange).

1.17. Повествовательные предложения с модальным глаголом können в претеритуме конъюнктива: «Wenn du schon hier bist, könntest du wenigstens mal abwaschen. Seit drei Wochen hast du nicht einmal» (Noack).

1.18. Повествовательные предложения с модальным глаголом mögen в претеритуме конъюнктива: «Hier ist Sturmbannführer Jürgens. Ich möchte Doktor Martens sprechen. Sofort!» (Remarque).

1.19. Повествовательные предложения с модальным глаголом wollen в презенсе индикатива: «Willst du wohl den Mauel halten!» (Noll).

1.20. Повествовательные предложения с модальным глаголом dürfen в презенсе индикатива: «Du darfst mich nicht verlachen, oder mich bei anderen ausrichten» (Schneider).

2. Вопросительные предложения:

2.1. Вопросительные предложения без модального глагола: Trinken wir etwas zusammen? fragte er, haben Sie Lust?, ich nickte (Ortheil).

2.2. Вопросительные предложения с модальным глаголом können в презенсе индикатива: «Kannst du nicht leiser heulen?» (Noack).

2.3. Вопросительные предложения с модальным глаголом können в претеритуме конъюнктива: «Könnten Sie vielleicht so gut sein, und könnten Sie mir diesen Brief da… der Wind blies ihn mir aus dem Schürzenlatz» (Strittmatter).

2.4. Вопросительные предложения с модальным глаголом können в футуруме индикатива: K. blickte auf die Uhr und sagte: «Nun werden bald meine Gehilfen kommen, wirst du sie hier unterbringen können?» (= Kannst du sie unterbringen? = Unterbringe sie hier.) – «Gewiß, Herr», sagte er (Kafka).

2.5. Вопросительные предложения с модальным глаголом dürfen в презенсе индикатива: «Darf ich Sie in mein Büro bitten?» Fabian folgte (Kästner).

2.6.Вопросительные предложения с модальным глаголом wollen в презенсе индикатива: «Wollen Sie Kognak?» - «Ja», sagte K. (Kafka).

2.7. Вопросительные предложения с модальным глаголом wollen в претеритуме конъюнктива: «Warte. Nicht so schnell», sagt er. «Wollten wir nicht einen Schlummertrunk zu uns nehmen?» - «Doch, wollten wir», sagte ich. «Aber ich würde ihn später trinken»(Bielenstein).

2.8.Вопросительные предложения с модальным глаголом mögen в претеритуме конъюнктива: Ich sah meinen Geliebten an und sagte: «Möchtest du nicht doch die Geschichte vom roten Korallenarmband hören?» Mein Geliebter wandte sich auf dem Bett liegend mit zerquältem Gesicht zu mir herum (=höre mal die Geschichte vom roten Korallenarmband) (Hermann).

2.9. Вопросительные предложения с модальным глаголом sollen в презенсе индикатива: «Soll ich Ihnen den Kuchen auf ihr Handwägelchen tragen, Frau Pattina?» - «Zu nett von Ihnen, Herr Fritz» (Strittmatter).

2.10. Вопросительные предложения с модальным глаголом sollen в претеритуме конъюнктива: Markus Werner lächelte gequält zurück und sagte überdeutlich: «Vielleicht sollten wir besser wieder gehen?» und dann ging die Tür auf, und im Dunkel des Flurs standen kleine Kinder (Hermann).

2.11. Вопросительные предложения с устойчивым словосочетанием haben/hätten Sie Lust: «Hast du Lust auf Schach, Harry?», fragte Ron. - «Nein» (Rowling).

2.12. Вопросительные предложения с устойчивым словосочетанием wie wäre es mit: «Wie wäre es zur Abwechslung mal mit einem Kinobesuch?» (Rehn).

2.13. Вопросительные предложения с глаголом в кондиционалисе I: «Würden Sie bitte aus dem Weg gehen?», tönte Malfoy mit kalter, gedehner Stimme hinter ihnen (Rowling).

2.14. Вопросительные предложения с придаточным условия: «Wie wäre es, wenn wir runtergehen und Hagrid besuchen…» - «Nein … du kannst ja gehen … » (Rowling).

Таким образом, было проанализировано 454 речевых фрагмента, где побуждение выражается косвенным способом. Наиболее употребительными являются такие косвенные формы как повествовательные предложения с модальным глаголом müssen в презенсе индикатива (17,7%), повествовательные предложения с глаголом в настоящем времени (8,8%) и повествовательные предложения с модальным глаголом können в презенсе индикатива (6,9%).

Употребительны также повествовательные предложения с модальным глаголом sollen в претеритуме конъюнктива (6,4%) и вопросительные предложения с модальным глаголом können в презенсе индикатива (6,4%).

Малоупотребительны вопросительные предложения с устойчивым словосочетанием wie wäre es (0,6%) и вопросительные предложения с модальным глаголом wollen в претеритуме конъюнктива (0,4%).

Такие средства выражения побуждения как повествовательные предложения с глаголом в перфекте, презенсе пассива и конъюнктиве, вопросительные предложения с модальным глаголом können в футуруме индикатива и вопросительные предложения с модальным глаголом sollen в претеритуме конъюнктива носят единичный характер.

Итак, анализ 1059 речевых фрагментов из художественной литературы позволил выделить 11 прямых и 35 косвенных способов выражения побуждения. Очевидно, что прямые способы легче идентифицируются адресатом, но их прямолинейность может оказаться причиной коммуникативной неудачи. Косвенные способы выражения побуждения отличаются многообразием и способны удовлетворить все прагматические запросы коммуникантов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицкая. М., 1999.

2. Величенко, Г. Д. Функционирование лексемы mir как модальной частицы / Г.Д.Величенко // Проблемы романо – германской филологии и методики преподавания иностранных языков. Пермь, 1999. С. 7 – 10.

3. Золотова, Г. А. Коммуникативная грамматика русского языка / Г.А. Золотова. Н.К.Онипенко. М., 1998.

4. Drushinina, V.V. Modalität in der Rede / V.V. Drushinina, C. Köhler. M., 1986.

5. Duden. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache / Duden. Bd.4. Mannheim/Wien/Zürich, 1984.

6. Weinrich, H. Textgrammatik der deutschen Sprache / H. Weinrich. Mannheim /Leipzig/Wien/Zürich, 1993.
____________________________

© Алференко Н. А, Маркина М. С., 2006

О.А. Баранцева

Пермский государственный педагогический университет
Дефиниция в диалогическом дискурсе
В диалогическом дискурсе коммуниканты нередко сталкиваются с необходимостью проанализировать то или иное языковое явление, объяснить специфику употребления языковой единицы, прояснить ее значение. Объектом общения при этом становится сам язык, а участники коммуникации выступают в роли своего рода лингвистов. Фрагмент диалогического дискурса, в рамках которого осуществляется языковой анализ, принято называть метаязыковым. Сам термин «метаязыковой» был введен в лингвистическую терминологию Р.Якобсоном, который предположил, что говорящие прибегают к метаязыковым операциям всякий раз, «когда возникает сомнение в том, что оба собеседника используют один и тот же языковой код, или появляется желание выяснить, насколько хорошо высказывание одного из говорящих понимается другим говорящим» [Якобсон 1985: 236]. Среди прочих метаязыковых операций (повторов, расширенной эксплицитной расшифровки сказанного) особое место принадлежит дефинициям.

Проблема толкования слова является одной из центральных для лексикографии – раздела языкознания, в рамках которого изучаются принципы составления словарей разных типов. В лексикографии принято выделять несколько типов дефиниций, а именно: денотативные, эквивалентные, отсылочные [Benson 1986: 25].

Как показывает языковой материал, участники естественного общения в большинстве случаев прибегают к двум типам дефиниции: эквивалентной и денотативной.

Эквивалентная дефиниция, содержащая отсылку к синониму, может включать:

абсолютный синоним определяемого слова:

“Your father loves to strut, doesn’t he?”

“Loves to what?”

“Strut.”

What’s that?”

“To strut is to swagger” (Bailey, p.76)

синоним, который представляет собой лексическую единицу, более часто употребляемую в речи:

“She was a termagent, Gabriel lad, in case you don’t know – a scold” (Bailey, p.15).

Лексическая единица “a termagent” сопровождается в словаре пометой rare;

эквивалент, принадлежащий к другому стилевому регистру:

“He is in chokey.” (Brit. slang)

“What?”

“In prison.” (Wodehouse, 168).

Денотативная дефиниция устанавливает класс, к которому принадлежит объект, и указывает на те релевантные черты, которые отличают данный референт от остальных членов того же класса. Число релевантных черт не лимитировано; это могут быть цель, пол, форма, происхождение объекта и т.д. Иначе говоря, суть денотативной дефиниции состоит в описании характерных признаков объекта:

“I found a pill on the floor, and it was no herb, it was plain straightforward warfarin.”

“That may be plain to you,” Judith said. “But not to me.”

Pen smiled. “Warfarin is an anticoagulant, making the blood less likely to clot and block up the veins and arteries” (Francis, p.510).

В вышеприведенном примере релевантной чертой, которая отражена в денотативной дефиниции, является цель, предназначение объекта.

Отсылочная дефиниция предполагает включение в толкование указание на связь определяемого слова с морфологическим источником. Данный тип дефиниции не актуален для естественного общения, т.к. не решает проблему коммуникативной неудачи.

Нередко в диалогическом дискурсе один из участников общения прибегает к комплексному толкованию слова, которое может содержать, например, эквивалент и денотативную дефиницию:

“The police may be on the alert for suborners.”

“”What is suborning?”

“Conspiracy. Cooking up evidence in a law case beforehand” (Spark, p.186).

Дефиниция, представленная в диалогическом дискурсе, может отличаться от дефиниции, которую составляют профессиональные лексикографы, по ряду параметров.

Во-первых, в толковом словаре и определяемая единица, и ее толкование располагаются контактно.

В рамках повседневной коммуникации расположение определяемой единицы и ее толкования может быть различным. Рассмотрим основные варианты расположения определяемой единицы и ее дефиниции в диалогическом дискурсе.

Определяемая единица и ее толкование принадлежат одному участнику общения, элементы дефиниции актуализируются в рамках одного речевого хода.

Данное явление наблюдается, в частности, в случаях предотвращения потенциальной коммуникативной неудачи. Участник речевого общения, осознавая, что его высказывание создает условия для коммуникативного сбоя, предпринимает попытку посредством дефиниции разрешить возможную коммуникативную неудачу:

“One of the interesting things about a superconductor is that it’s diamagnetic – that’s to say, when used in conjunction with more common magnets, immensely large repulsive forces can occur” (Hailey, p.408).

Определяемая единица и ее толкование принадлежат одному участнику, но при этом определяемое слово и его определение разорваны речевым ходом другого собеседника, который указывает на факт непонимания с помощью вопроса-переспроса или уточняющего вопроса («проблемная» лексическая единица может повторно актуализироваться в данном вопросе):

“But mostly they hang round harem”.

“Roun’ de which?”

“Harem.”

“What’s de harem?”

“The place where he keeps his wives” (Twain, p.285).

Определяемая единица и толкование принадлежат разным участникам общения, элементы дефиниции актуализируются в разных речевых ходах.

Данное явление характерно для фрагментов дискурса, в которых имеет место коммуникативная неудача, при этом «проблемная» лексическая единица принадлежит одному участнику коммуникации, второй коммуникант, будучи не совсем уверенным, адекватно ли он понимает своего собеседника, берет на себя ответственность истолковать лексическую единицу, вызвавшую у него недопонимание. Толкование, как правило, в данном случае облекается в вопросительную форму:

Teddy: You know what eggs are?

Dusty: You mean those round things that come out of hens? (Rattigan, p.224).

Второй вариант разорванности определяемого слова и его толкования возможен в том случае, если определение слова принадлежит коммуниканту, который не может вспомнить или не знает лексическую единицу, соответствующую данному определению; сама лексическая единица актуализируется в речи второго коммуниканта, который осуществляет акт номинации:

“What is when, you are intrigued by the bedroom behaviour of other people?”

“Prurience, I think, you mean.” (Bailey, p.206)

В полилогическом дискурсе встречаются коммуникативные ситуации, в которых дефиниция формулируется по частям сразу несколькими участниками общения:

Clare: It’s a tryptich. Quite valuable.

Dig: What’s a tryptich, Sin?

Sin: A picture. On wood.

Clare: A religious painting. A tryptich.

Dig: A religious painting on wood then? (Terson, p.127).

Дефиниция в реальном общении в силу ее адресованности конкретному лицу персонифицирована, т.е. может содержать личные местоимения, обращения, метатекстовые элементы типа “you know” и т.д., которые в толковых словарях недопустимы.

Наконец, дефиниции из толкового словаря и фрагмента диалогического дискурса могут отличаться по объему. Дефиниция в реальном общении может быть шире или уже словарной дефиниции. Коммуникант адаптирует толкование, исключая или, наоборот, включая необходимые в условиях данной коммуникативной ситуации элементы дефиниции.

Однако, следует отметить, что в ряде коммуникативных ситуаций дефиниция лексически и структурно практически совпадает со словарной дефиницией. Как правило, коммуникант, который дает такого рода дефиницию, хорошо образован и начитан. Сравним для примера дефиниции лексической единицы “misanthrope” из толкового словаря и фрагмента диалогического дискурса:

Mentor: I’ve never seen anyone who is so friendly and at the same time so misanthropic.

Abe: What’s that?

Mentor: A misanthrope is one who distrusts men and avoids their society (Sherwood, p.131)

Misanthrope – a person who dislikes or distrusts other people or mankind in general (The Collins Concise Dictionary of the English Dictionary)

Дефиниция в диалогическом дискурсе несет важную прагмасемантическую нагрузку, т.к. она выравнивает языковые коды коммуникантов, корректируя или обновляя их представления об единицах языка.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Якобсон, Р. Взгляды Боаса на грамматическое значение / Р. Якобсон // Избранные работы. М.: Прогресс, 1985. С.231 – 238.

Benson, R. Lexicographic description of English /R. Benson, M. Benson, E. Ilson // J.Benjamins Pub. Co. (Philadelphia), 1986.

Bailey, P. Gabriel’s Lament / P. Bailey. L.: Penguin Books, 1987.

Francis, D. Banker / D. Francis L.: Fontana, 1987.

Hailey, A. Wheels / A. Hailey. N.Y.: Bantam Books, 1971.

Rattigan, T. Flare Path / R. Rattigan T// The Winslow Boy and Two Other Plays. L.: Pan Books,1950. P. 175 – 252.

Sherwood, R.E. Abe Lincoln in Illinois/ R.E. Sherwood.

Spark, M. The Bachelors / M. Spark. L.: Penguin Books, 1978.

Terson, P. A Night to Make the Angles Weep / P. Terson // New English Dramatists-1. P.97 – 169.

Twain, M. The Adventures of Huckleberry Finn / M. Twain. M.: Foreign Languages Publishing House, 1948.

________________

© Баранцева О.А., 2006

Г.В. Барышникова

Волгоградская Академия государственной службы
Лингвистический подход к обучению переводу будущих юристов
На сегодняшний день перевод является не только средством усвоения или применения языковых единиц, но и рассматривается как отдельный вид речевой деятельности, включающей процесс реконструкции переводчиком доминантного смысла исходного текста на базе своей концептуальной системы.

Разные языки задают разные способы мировосприятия, различные модусы мировоззрения и, следовательно, различные картины мира. Это значит, что различные языки задают и формируют различные формы, типы и структуры мышления. По словам Э. Сепира, «структурно и схематически (пред)определяя, программируя, кодируя форму мышления, язык, тем самым, создает, формирует тип мышления, а вместе с ним (с типом мышления) – и систему поведения собственного носителя» [Сепир 2003: 130 – 131].

Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и кодировки мира. Выражаемые в языке значения складываются в единую систему взглядов, своего рода коллективную философию и когнитивную базу, которые усваиваются всеми носителями данного языка. Именно язык формирует (и, в конечном итоге, формулирует) способ, модус, модель мышления (а, следовательно, и поведения) у каждого из своих носителей. Следовательно, несмотря на то, что, естественно, каждый homo loquens наделен своим собственным мышлением и индивидуальным сознанием, которое продуцирует его собственное эмоциональное видение мира, коннотативную оценку происходящих событий, язык приводит, тем не менее, всех своих носителей к единому стандарту мышления и поведения. Носители одного и того же языка мыслят стандартными схемами, гештальтами, концептами, о которых в процессе обучения переводу необходимо обязательно давать как можно более полное представление.

Одна из главных задач при научении переводу заключается в максимально полной, эквивалентной передаче содержания оригинала. Лингвистический подход к переводческой эквивалентности отмечен в научных трудах Ю. Найды. По его мнению, эквивалентность ориентирована на оригинал и имеет целью обеспечить возможность непосредственного сопоставления разноязычных текстов. Лингвистическая эквивалентность достигается обязательным сохранением части речи при переводе, сохранением пунктуации, разбивки на абзацы, перевода определенного слова всегда одним и тем же соответствием. Задачей перевода, по мнению Ю. Найды, является создание на языке перевода «наиболее близкого естественного эквивалента» тексту оригинала.

В переводческой науке в зависимости от того, как содержание передается в переводе для обеспечения его эквивалентности, различают несколько типов эквивалентности:

Эквивалентность переводов первого типа заключается в сохранении только той части содержания оригинала, которая составляет цель коммуникации, представляет собой наиболее общую часть содержания высказывания.
Во втором типе эквивалентности общая часть содержания оригинала и перевода не только передает одинаковую цель коммуникации, но и отражает одну и ту же внеязыковую ситуацию, т.к. в каждом языке существуют предпочтительные способы описания определенных ситуаций, которые оказываются совершенно неприемлемыми для других языков.
Третий тип эквивалентности характеризуется стремлением передать не только цель коммуникации и описание ситуации, но и способ ее описания. Если в вышеописанных способах речь шла о передаче элементов смысла, сохранение которых возможно при значительном несовпадении языковых средств, через которые этот смысл выражается в оригинале и переводе, то в следующих способах необходимо найти эквивалентные соответствия значениям языковых единиц исходного языка.
В данном типе наряду с тремя компонентами содержания в переводе воспроизводится и значительная часть значений синтаксических структур оригинала.
В последнем типе эквивалентности достигается максимальная близость содержания оригинала и перевода, в котором к четырем частям содержания оригинала, сохраняемым в предыдущем типе эквивалентности, добавляется максимально возможная общность отдельных сем, входящих в значения соотнесенных слов в оригинале и переводе.

В процессе работы с различными текстами юридического характера студенты должны научиться владеть всеми вышеперечисленными типам перевода в зависимости от поставленной педагогом цели. Так, например, при написании аннотации к статье или резюме какой-либо публикации на иностранном языке, достаточно воспользоваться первым или первыми двумя способами перевода. Но для того, чтобы найти в тексте на иностранном языке эквивалент предложения, данного на русском языке, необходимо воспользоваться, как минимум, четвертым или даже пятым способом (т.к. в данном случае очень важно точное определение временного плана события и точное знание перевода лексических единиц). Так, например, в языке «французского права» необходимо точно знать, в каком суде – исправительном или суде присяжных – рассматривается дело по обвинению определенного лица, чтобы точно передать русский эквивалент «быть обвиняемым», т.к. в Tribunal correctionnel это лицо будет un prévenu, а в Cour d’assises – un accusé.

При переводе юридических текстов требуется не только обеспечить эквивалентность на уровне содержания. Языковое оформление перевода должно полностью соответствовать законам языка перевода, чтобы читатель или слушающий мог получить информацию в привычной языковой форме. Юридический язык характеризуется рядом особенностей, которые затрагивают все уровни языка: лексику, грамматику, синтаксис. С одной стороны, в юридических текстах встречаются слова и выражения повседневного языка, общая система времен и грамматических категорий. С другой стороны, в них присутствуют элементы, несущие отраслевую семантическую нагрузку; в лексическом плане – слова обиходного языка, получающие иное значение. Так, например, лексема «intervention» может переводиться как «вмешательство», «участие, действие», «интервенция», «выступление», «посредничество», но в юридической терминологии данное понятие переводится как «вступление в дело третьих лиц»; глагол «saisir» имеет общеупотребительные значения «хватать», «ловить», «овладевать, захватывать (о чувствах)», «постигать, понимать», значения «обращаться куда-либо» не дает ни один словарь, однако словосочетание «saisir la justice» переводится как «обращаться в суд».

Для эквивалентного перевода большую роль играет наличие у студентов знаний межкультурной коммуникации, неких фрагментов действительности, описываемых языковыми единицами с национально-культурной семантикой, фоновых знаний. Например, при переводе на французский язык термина «адвокат» у студентов могут возникнуть некоторые трудности. Прежде, чем подобрать верный эквивалент данному слову, необходимо знать, что «avocat» - это защитник обвиняемого во время суда, «avoué» - адвокат, работающий в аппеляционном суде, не имеющий права защищать в суде, «avocat général» - заместитель прокурора (деятельность, не имеющая ничего общего с работой адвоката).

В грамматическом плане язык «права» также имеет свои особенности. Как правило, это обилие неопределенно-личных и безличных предложений, пассивных конструкций, сложных предложений, абсолютного причастного оборота, сослагательного наклонения. В таких типах текстах, как правило, облегчена система времен (во французском языке в юридических текстах используются чаще всего présent и passé composé). Что касается порядка слов во французском предложении, то он может быть стилистически нарушен: «Sont convenus des articles suivants: …». Кроме того, студенты должны помнить, что основной единицей французского языка является глагол (в отличие от русского языка, где приоритетное место отдано имени существительному), поэтому при перечислении каких-то положений во французском языке используются глаголы, которые на русский язык, как правило, переводятся существительным. Например, «Toute personne accusée d’une infraction pénale a droit aux garanties suivantes:

– à être informée … de la nature et des motifs d’accusation…/ на осведомленность…;

– à se défendre elle-même ou à avoir l’assistance d’un défenseur de son choix/ на самозащиту или на присутствие адвоката… ;

– à disposer du temps à la preparation à la défense…/ на время подготовки для защиты…».

Таким образом, при изучении иностранного языка необходимо помнить, что каждый язык имеет свои лексико-грамматические особенности, которые должны обязательно учитываться при переводе текстов. Однако важно не только развивать лингвистическую компетенцию студентов, но и знакомить их с культурой страны изучаемого языка. Следует научить студентов понимать то, как глобальные проблемы преломляются на локальном уровне, научить их анализировать эти проблемы в конкретном социокультурном контексте, дать им представление как об общем опыте развития цивилизации, так и его различиях.