САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Институт «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций»
На правах рукописи
СЕДЕЛЕВА Наталья Юрьевна
Журналистика коренного населения Новой Зеландии
ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА
по направлению «Журналистика»
(научно-исследовательская работа)
Научный руководитель –
кандидат политических наук,
доцент Руслан Викторович Бекуров
Кафедра международной журналистики
Очная форма обучения
Вх. №______от__________________
Секретарь _____________________
Санкт-Петербург
2016
Содержание
Введение
Сегодня одной из основных проблем Новой Зеландии является упадок культуры и языка её коренного этноса – народа Маори. Главенствующая роль в её решении отводится коренным (этническим) медиа, контент которых создается самими представителями Маори в соответствии с их культурными традициями и ценностями. Тем не менее, со времён колонизации культура аборигенов идентифицировалась в качестве «чужой», а развитие журналистики приезжего населения – Pākehā – только способствовало распространению негативного образа Маори среди граждан. Процесс дискредитации путём освещения крупными национальными СМИ исключительно негативных событий, связанных с Маори, продолжается и в настоящее время. Вследствие чего участие коренного населения в создании информационной картины дня становится жизненно необходимым как для культурного самовыражения, так и для защиты своих прав.
В условиях глобализации и развития цифровых технологий число таких медиа – в традиционных и альтернативных формах – растет с каждым днем, а доступность интернет-изданий дает возможность не только расширить аудиторию, но и производить уникальный контент, исправляя невыгодное положение этноса путём создания собственной новостной повестки дня, новых форм и методов распространения. Специфика коренной журналистики Новой Зеландии достаточно подробно исследована австралийскими и новозеландскими учеными за период 2000-2005-х годов. Однако изучению её эффективности, а также трансформации в связи с реалиями современного мира уделяется мало внимания, что и обуславливает актуальность данного исследования.
Цель работы: определить особенности современной журналистики коренного населения Новой Зеландии. Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задачи:
– дать определение и рассмотреть сущность понятия «коренная журналистика»;
– изучить исторические особенности становления журналистики коренного населения Новой Зеландии;
– проанализировать современное состояние медиа-рынка Новой Зеландии;
– выявить основные критерии, структурные и творческие характеристики современной печатной журналистики коренного населения Новой Зеландии.
Объектом исследования является журналистика коренного населения Новой Зеландии. В качестве предмета исследования были выбраны специфические особенности журналистики Маори. Для решения поставленных задач использовались общенаучные методы исследования: сравнительный анализ, индукция, дедукция, контент-анализ.
Эмпирической базой исследования послужили материалы журналов TeKaraka и Mana. Хронологические рамки исследования: июнь 2015 года – апрель 2016 года.
Теоретическая база работы представлена научными исследованиями в области коренной журналистики. В частности, использовались монографии Элианы Тайры, Фолкера Хануша, Памелы Уилсон и Мишеля Стюарта.
Структура работы. Дипломное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложений. Первая глава представляет собой обзор теоретических аспектов определения сущности понятия «коренная журналистика» и истории становления журналистики Маори. Во второй главе рассматривается современное состояние медиа-рынка Новой Зеландии и представлен анализ специфики современной печатной журналистики Маори. В заключении подводятся итоги проведенного исследования и формулируются основные выводы.
Глава I. Особенности коренной журналистики Новой Зеландии
В первой главе рассматриваются различные подходы теоретического рассмотрения понятия «коренной журналистики», её сущности и функций в связи с некоторым расхождением его определения в разных странах. Кроме того, в рамках функционирования коренной журналистики оценивается роль носителя информации и современных медиатехнологий как решающих факторов развития.
В параграфе также определяются цели самой журналистской деятельности коренных этносов, выражаются их беспокойства в отношении контента традиционных медиа и оцениваются некоторые из проблем её функционирования.
В качестве вывода исследования первого параграфа называются основные критерии, позволяющие идентифицировать современные СМИ в качестве коренных.
Для будущего рассмотрения специфики современной журналистики коренного населения Новой Зеландии во втором параграфе рассматривается история её возникновения и становления, начиная с первого контакта аборигенов с англичанами в 1769 году и начала колонизации до конца двадцатого века.
В ходе исследования выделяются основные этапы развития, особенности и традиции журналистской практики Маори, а также объясняется их субнациональная преемственность и эволюция литературного стиля.
1.1. Коренная журналистика: понятие, сущность и функции
За последние два десятилетия число медиа, относящих себя к коренной журналистике, резко возросло. В связи с чем возникает вопрос, по каким критериям можно идентифицировать то или иное СМИ в качестве «коренной журналистики»? В результате широкого распространения определение данного понятия в разных странах сегодня несколько варьируется.
В странах с многонациональным составом населения термин «коренная журналистика» часто используется в качестве синонима «этнической журналистики», объединяя в себе, таким образом, как журналистскую деятельность исключительно коренных народов, так и журналистику этнических меньшинств и диаспор.
Исследователь Памела Уилсон объясняет данное явление тем, что национальная идентичность коренных народов не может определяться государственными границами – представители народа саамов, например, одновременно живут на севере Скандинавии и в России и, кроме того, говорят на десяти разных языках1.
Утилитарное понимание «коренной журналистики» в таком ключе рассматривается в качестве «отражения представлений этнических общностей о прошлой жизни, современном бытии и исторической судьбе своего этноса с его социально-культурным и политическим комплексом». Иными словами, является простым толкованием традиций определенного этноса в соответствии с его целями и интересами2. Таким образом, понятия этнической и коренной журналистики тесно переплетаются, а их определение имеет скорее общий характер.
С другой стороны, большинству однонациональных и двунациональных стран характерно рассмотрение коренной журналистики исключительно в качестве автохтонического явления – как деятельность «первых наций» или населения, чей этнос исторически первым населял территорию нынешнего государства, однако был подавлен. Как правило, данные этносы составляют меньшую часть от общего числа граждан, в результате чего ассимилируются с доминирующей культурой и теряют собственные культурные традиции и политическое самоопределение, что обычно и является основной причиной для создания коренных СМИ.
Согласно данному подходу, коренная журналистика определяется как медийный контент, производимый и распространяемый коренными народами по всему миру в качестве средств связи и сохранения культурного наследия, политического самоопределения и культурного суверенитета3. Джо Гриксти отмечает, что их работа также направлена на противодействие искажению информации о коренных народах доминирующими СМИ путем документирования коренных культурных традиций с точки зрения представителей самой коренной культуры. Таким образом, участие самих представителей коренных населений выступает в данном случае главным отличительным критерием4.
Кроме того, определение в таком ключе согласуется с критериями, определяющими «коренные народы», согласно докладу ООН о дискриминации меньшинств 1986-го года, в соответствии с которым данный тип этноса определяется его исторической и территориальной преемственностью с доколониальным обществом, а также его четкой дифференциацией от правящих групп в стране, которую он населяет. Основной чертой для определения, согласно отчету, также является самоидентификация народа, выражаемая его представителями в выполнении работы для сохранения и передачи своей идентичности, земли и космологии5.
Другое определение дает организация «Координация латиноамериканского кино и коммуникации коренных народов» (CLACPI), в соответствии с которым любая работа может быть отнесена к коренной журналистике, если она достойно отражает знания, культуру, претензии, достижения и борьбу коренных народов, продвигает самовыражение и укрепление подлинного развития представляемого народа. Иными словами, определяет главным критерием – цели работы, а не тематику материалов или национальность авторов.
Однако точное определение всех нюансов «коренной журналистики», как отмечают исследователи, индивидуально в случае каждого народа. Поэтому «правильное» понимание журналистики коренных народов невозможно без ознакомления с контекстом, в котором она развивалась в отношении каждого этноса, так как большинство из них исторически были представлены как «другие», а голоса и точки зрения представителей по большей части игнорировались6.
И, действительно, в истории нет ни одного примера этноса, который бы ни разу не столкнулся с проблемой сохранения своей идентичности, языка и культуры. Как отмечает исследователь Валери Алия, многие коренные медиа-проекты на протяжении всей истории часто начинали свою деятельность в нелегальных формах7.
Тем не менее, благодаря государственной политике «автохтонизма» – располагающей к коренным культурам, распространенной в конце 20-го века в Канаде, Бразилии и Мексике, большинство медиа, относящих себя к «коренным», сегодня стремятся к государственному или частному финансированию, не принимая во внимание исторический опыт, определивший то, что для данного типа СМИ автономия жизненно необходима.
Так, например, образ мексиканских индейцев исторически появился в качестве ключевой фигуры в национальном представлении граждан для обеспечения мексиканской нации достойного прошлого, дифференцированного от культурного наследия испанской колонии. Культурой аборигенов вдохновлялись художники, режиссеры и архитекторы в течение всего 20-го века для представления метисов в качества образца подражания нации. Однако фактические индейцы в СМИ были в основном представлены в виде веселых сельских деревенщин.
Условия функционирования совершенно различны, например, для коренной журналистики в Канаде и Бирме или Чьяпасе. В первом случае СМИ финансируются из федерального бюджета и, кроме того, существует широкодоступная телевизионная сеть коренных народов (APTN). Во втором у местных аборигенных вещателей намного меньше шансов на защиту прав коренных меньшинств или возможность существования.
Исторический опыт также показывает, что при создании средств массовой информации важную роль играет тип носителя информации, который должен быть избран каждой этнической группой индивидуально. Так формат телевидения является доминирующим для коренного населения Новой Зеландии, в то время как радио оказалось более эффективным для женщин-аборигенов в Канаде8.
Как отмечает журналист Мануэла Пик, за живучестью коренной журналистики стало сложно уследить с момента запуска телевизионной сети коренных народов Канады 12 лет назад, ознаменовавшей расцвет сферы вещания для коренных народов во всём мире. Следом за ней в 2008 году Maori Television провели конференцию, в результате которой была создана Всемирная телевещательная сеть коренных народов (WITBN), целью которой было достижение более широкой аудитории и расширение доступа коренных народов к новым ресурсам. В настоящее время в сеть входят представители десяти стран, в том числе Новой Зеландии, Австралии, Канады, Ирландии, Норвегии, Шотландии, Соломоновых Островов, Тайвани, США и Уэльса9.
Вследствие чего исследователь Хосе Бенгоа отметил, что процесс перестройки коренными народами собственной идентичности стал всё чаще происходить транснациональным и глобальным путем с многочисленными совместными проектами и дал этому феномену название «экстренная коренная необходимость», объясняя его как «возобновление процесса открытия коренных культур в связи с появлением новых уникальных рассуждений о мироустройстве»10.
Другие авторы называют данное явление «взрывом коренных СМИ», связывая это с тем, что рост активности коснулся всей культурной сферы, включая кинематограф, музыку и искусство11.
Кроме того, такой синтез глобальных медиатехнологий с гиперлокальными потребностями позволяет говорить о том, что журналистика коренных населений может являться примером глокализации. Так как взаимодействие на транснациональном уровне обнаруживает тенденцию к росту национального самосознания и творческой адаптации для работы по поддержанию местных культур, а не однородному смешению.
Таким образом, можно предположить, что современные медиатехнологии стали решающим фактором в развитии коренной журналистики, позволившие повторно открыть и адаптировать традиции, космологию и языки коренных народов будущим поколениям.
Основываясь на вышеперечисленных особенностях, исследования по вопросам коренных народов в средствах массовой информации, как правило, подразделяются на два направления, неразрывно связанных между собой. Первый основывается на изучении изображения коренных народов в традиционных СМИ. Основная гипотеза, и, как следствие, вывод таких исследований состоит в подтверждении неоднократной маргинализации и стереотипизации коренных народов посредством медиа. Второй подход рассматривает медиа стратегии коренных народов в их попытке вырваться из стереотипного изображения доминирующими традиционными СМИ и создать пространство, где они могут рассказать свои истории своими методами12.
Данные подходы обуславливают рассмотрение коренной журналистики в качестве нетрадиционных или «альтернативных» СМИ, относящихся к концепции «четвертого мира». Более того, некоторые авторы связывают с этим понятием и рост активности среди коренных народов в последней трети ХХ века.
Так Дэвид Роби – редактор журнала Pacific Journalism Review и один из самых авторитетных авторов в области Тихоокеанских медиа и Тихоокеанского журналистского образования – в середине 1990-х годов модифицировал новостную модель «Трёх миров» в концепцию «Четырех миров», которую легче применить к журналистике южного побережья13.
Согласно концепции, понятия «объективности», «коллективной агитации» и «национальной интеграции» рассматриваются в качестве ведущих идеалов для первого, второго и третьего мира СМИ соответственно. В то время как для четвертого мира основной заботой остаются понятия «независимого политического голоса», «языка», «культуры», «образования», «солидарности», которые одновременно выступают и основными критериями для идентификации коренных СМИ.
В свою очередь информационные ценности «четвертого мира» связываются с функциями, выполняемыми коренными СМИ, к определению которых можно также выделить несколько подходов.
Первый из них связан с определением функций самими представителями этносов, и, в первую очередь, решением проблемы самоидентификации, а также возрождения и сохранения языка в тех странах, где доминирующая культура не является коренной.
Так, например, согласно исследованию Иньяки Сабалеты в форме опроса десяти коренных европейских народов (галисийцев, корсиканцев, валлийцев, каталонцев и др.), более двух третей журналистов и одновременно представителей коренных этнических меньшинств видят основную цель своей деятельности либо в восстановлении, поддержке и сохранении родного языка, либо в защите прав своего народа14.
Другое исследование подтверждает потребность журналистов (среди коренных этносов) в объективности традиционных СМИ в отношении их народа. Вследствие чего представители этноса видят основную функцию их журналистской деятельности в контроле контента, предоставляемого доминирующими группами, с целью сосредоточения общего внимания на положительных историях о коренной культуре15.
Саамские журналисты, работающие в Финляндии, отметили, что коренная журналистика играет важную роль в обеспечении альтернативного общественного пространства, которое позволяет представителям этноса обсуждать свои проблемы на своем языке, что превращает носители информации в «символы расширения возможностей для политической мобилизации этнических общин»16.
Второй подход, связанный с наблюдениями сторонних наблюдателей, обнаруживает схожие функции, однако дает им более конкретное и подробное толкование.
Так южноамериканский исследователь Мануэла Пик считает, что коренная журналистика является «первым шагом на пути к возрождению языков, которые без неё иначе могут исчезнуть». Второй по важности ей видится функция обеспечения самоопределения. По её словам, коренная журналистика, дополняя и корректируя официальную историю, привносит новые способы видения ситуации17. Например, альтернативное изложение фактов, представленное коренными народами, размывает национальные границы, собирая заново географически разбросанные голоса вне политических делений. А каждый новый обнародованный сюжет вносит новые перспективы для прочтения прошлого и открывает альтернативные возможности для представления будущего. Её выполнению способствует третья функция по укреплению коренных связей, позволяющих большему количеству людей говорить и быть услышанными, исправляя исторические несправедливости.
Исследователь Памела Уилсон считает, что все коренные СМИ создаются для сохранения культуры и языка. Однако по своей сути являются политическими, так как без исключений используются в качестве инструмента для решения несправедливости в рамках движений коренных народов с целью борьбы за права, обозначения требований собственности на землю и возвращения себе своих коренных образов18.
Более фундаментально функции журналистики коренных народов в качестве отдельного института структурированы новозеландским профессором Элианой Тайрой. Среди них также присутствует борьба за право на самоидентификацию и культурное самоопределение, и добавляется право участвовать в политических предприятиях, и, таким образом, иметь право голоса в общем развитии страны и право использовать свои собственные голоса и образы для самостоятельного самовыражения и саморазвития19.
Согласно её теории, все цели и функции не могут в равной степени относиться ко всем коренным СМИ, и даже актуальность какой-либо одной из них может со временем меняться, как и работающий в журналистской сфере персонал, управление, аудитория и общие изменения медиаклимата. Тем не менее, общий список выполняемых задач и функций выглядит следующим образом:
– Сохранение языка и культуры;
– Борьба с негативными образами коренных народов;
– Противостояние традиционным медиа и правительственному изложению фактов;
– Развитие большего политического влияния;
– Контроль собственных образов и повестки дня;
– Перепись собственной истории;
– Повышение выживаемости коренных общин;
– Предоставление информации коренным народам;
– Обеспечение продвижения коренных артистов (музыка, поэзия);
– Обеспечение источника обучения и занятости для коренных народов;
– Связь с другими коренными группами.
Третий подход связан с рассмотрением функций коренной журналистики с точки зрения глобализации. В таком ключе её основная роль состоит в осмыслении своего места в современном мире, а также создании межэтнического диалога, то есть предоставлении возможности любому этносу познавать другие народы, способствуя тем самым их сближению и взаимопониманию20.
Таким образом, суммируя вышеперечисленные исследования, можно назвать основные критерии, позволяющие идентифицировать коренные СМИ:
– Создание контента представителями коренного этноса;
– Поддержка или возрождение родного языка коренного этноса путем его введения в медийный оборот;
– Ротация за расширение прав и возможностей коренного этноса;
– Сохранение/передача культурного наследия и политического самоопределения;
– Культурно соответствующая отчетность или выполнение этнической функции: сообщение новостей, имеющих отношение к этносу, обеспечение возможности для обмена информацией и продвижения традиций;
– Обеспечение контр-нарратива по отношению к традиционным СМИ и устоявшемуся образу (чаще негативного) коренного этноса;
– Обеспечение стимула для гражданского участия представителей коренного этноса;
– «Некоммерческие цели»: мотив прибыли не является основным критерием для создания;
– Создание межэтнического диалога.
Кроме того, важно помнить, что, несмотря на преимущества новых коммуникационных технологий, расширение влияния коренных СМИ зависит не от их наличия, а, в первую очередь, от степени препятствий для их реализации, таких как наличие или отсутствие профессиональной подготовки представителей этносов, общий уровень образования, доступность ресурсов.
1.2. Этапы развития журналистики Маори
Специфика современной журналистики неразрывно связана с её историческим становлением, в особенности в отношении малых этнических групп, где и в профессиональной деятельности сохраняются культурные традиции. Важности таких традиций, различиям между ними, их сохранении и преемственности в субнациональной журналистской практике посвящено немало работ, среди которых несколько касаются конкретно культуры Маори.
Историки сходятся во мнении, что впервые жители Аотеароа столкнулись с письменностью в 1769 году, когда капитан английского флота Джеймс Кук записал услышанные им слова аборигенов21.
Однако австралийские исследователи утверждают, что журналистская культура коренного населения Новой Зеландии зародилась задолго до её колонизации и к моменту переселения Pākehā (от maori – «белые люди») имела устойчивую налаженную систему распространения новостей, существующую, однако, исключительно в форме, схожей с протожурналистикой.
Так профессор Оклендского университета Джейн Макрей полагает, что Маори всегда использовали формальную речь и песни для распространения информации среди всего населения, выражая как новости и мнения, так и чувства или исторические хроники22.
Данную теорию подтверждают и сами Маори в лице телеведущего Таюни Стивенса, полагающего, что истоки современной формы подачи новостей и драматургии медиа Маори лежат в исторически сложившейся народной традиции рассказов и преданий. Он отмечает, что kaikōrero (традиционные ораторы) были «крайне талантливы и строго образованы в искусстве коммуникации» и отвечали за доставку новостей различным племенам, что доказывает принадлежность их современной журналистской практики к «большому старому семейному древу» медиасферы23.
Развитие же грамотности и внедрение печатного дела среди аборигенов благоприятно сказалось на всей культуре народа. Доказательством этого являются последовавшие многочисленные официальные письма с обращениями коренного населения к министрам правительства, а также появление первой газеты – «Ko te Karere o Nui Tireni» – на их родном языке – te reo – спустя всего два года после выхода самой первой английской газеты в Новой Зеландии в 1840 году.
Опыт первых годов, однако, был специфичен. Один из основателей школы языка те рео Тимоти Карету, например, приводит пример того, как ранние, обучившиеся грамоте, представители Маори фактически персонифицировали свои письма в схожей с приведенным высказыванием форме: «Добро пожаловать, и прощай, моё письмо, выражай на своём пути приветствия и новости»24. Также использовались аллюзии к Библии, мифологии, памятным традиционным песням, танцам и скандированиям, так как автор знал, что адресат знаком с любой из используемых им аллюзий и поэтому поймет его намерения. Такой подход минимизировал необходимость подробно писать о некоторых вопросах, поскольку ссылки было достаточно. Ранние публикации также свидетельствовали об использовании Маори заимствований в результате общения с европейскими иммигрантами25.
Данный период в истории журналистики Новой Зеландии получил название «колониальной журналистики», так как все существующие издания финансировались либо самим государством, либо частными издательствами, которые были созданы с целью контроля Маори через «просветительную и цивилизованную информацию», содержащуюся в них. Большинство из них выходило не регулярно, с постоянно повторяющимися приостановками выпусков из-за проблем с субсидированием.
«Ko te Karere o Nui Tireni» или «Вестник Новой Зеландии», например, издавалась с условно обозначенной задачей – ознакомить аборигенов с обычаями Pākehā» и наоборот26. Таким образом, основным публикуемым материалом издания было содержание законов правительства, что, однако, не оказывало большого воздействия на ещё «всецело устную коренную культуру», не воспринимавшую тогда письменное слово всерьез, несмотря на то, что печатная продукция в целом воспринималась ими с энтузиазмом, как об этом пишет профессор Дон Макензи27.
Перемена произошла в 1850-е годы, когда наряду с колонизационными целями газеты начали отражать культурные традиции общения самих аборигенов. Образованные представители Маори в то время нанимались на работу в журналистской сфере исключительно как писари или переводчики, которым было запрещено публиковать тексты, содержащие их мнение или вносить поправки в переводимые материалы. Тем не менее, несмотря на негативное влияние нововведений на авторитет и престиж Маори, в колониальных изданиях появились материалы в репортажном стиле, наглядно демонстрирующие условия их жизни в середине девятнадцатого века.
Сохранились, например, дословные записи речей коренного населения, создавшие впоследствии представление об их богатом словесном наследии. Так особенности формальной речи Маори выражались через публикацию их писем и дискуссий. Как пишет об этом Джейн Макрей, в противовес другим газетам, прозаичные и информативные публикаций на те рео «являлись богатым свидетельством высоких языковых традиций Маори». Например, использовались михи – формальные приветствия: «Никакой еды, никакой еды! Всё меняется, всё меняется, такова жизнь! Приветствую, друзья, и приветствую, племена. Да наделит Всевышний заботой всех нас! Мы завершаем наши приветствия»28.
Другим примером является газета Te Karere Māori или «Вестник Маори», выходившая в период с 1855 по 1861 год. В издании публиковались переписки правительственных лиц с представителями Маори, общественные уведомления, биографии, информационные и коммерческие материалы. А её основная задача озвучивалась как наставление и просвещение Маори в вопросах, затрагивающих их благосостояние29.
В 1862 году австрийский император Франц Иосиф I подарил Маори печатный станок в качестве прощального подарка, который впоследствии был использован для производства Te Hokioi – первой свободной газеты, полностью контролируемой Маори30. Издание выходило под редакцией сторонника маорийского королевского движения, выступавшего за ограничение государственного влияния на Маори, благодаря чему имело противников в лице газет, публикующих взгляды правительства.
Общей чертой прессы того времени были заимствования газетами названий птиц в связи с тем, что в культуре аборигенов издания рассматривались в качестве крылатых вестников, так как представляли собой качества, схожие с поэтами и певцами, которые в просторечии были известны им как говорящие птицы31. Птичья метафора приобрела прекрасное символическое значение, потому что информация стала быстро доступной намного более широкому кругу лиц.
Основным конкурентом Te Hokioi, носившей имя древней, исчезнувшей, схожей с ястребом, новозеландской птицы, была проправительственная газета Te Pihoihoi Mokemoke i Runga i te Tuanui («Жаворонок, который сидит на крыше»). Их вражда состояла, в основном, в публичной переписке между главными редакторами изданий, в которой ярко демонстрировалось красноречие культуры Маори с использованием птичьей метафоры. Так издатель «Жаворонка» высмеивал оппозиционную птицу:
«Эта птица летает высоко в небесах за пределами облаков, в то время как я летаю близко к земле. Визг той птицы – предзнаменование, прогнозирующее войну и кровопролитие. Я, с другой стороны, не визжу. Я сижу одиноко на крыше, весело напевая»32.
Метафора в данном случае объясняется тем, что в природе птицы Hokioi при приближении к земле издавали крики, не свойственные ни одной другой птице, что Маори связывали в своей мифологии с размерами и силой этих птиц. Ответ редактора Te Hokioi выходил в аналогичном ключе: «Я видел, что вы там внизу сказали обо мне. Я взлетал в голубизну неба, но не приближался к земле, друг. Земля – это место, откуда я взлетаю».
Оппозиционная газета также заимствовала терминологию деления Pākehā на «черных» и «белых» для дифференцирования европейцев и Маори, однако в своих публикациях благоволила чёрным, отвергая, таким образом, патерналистскую идею Pākehā провозглашением того, что «Маори гордятся своей чёрной кожей»33.
Таким образом, Te Hokioi, определила следующий этап в развитии журналистики Маори. Вслед за ним газеты, принадлежащие коренному населению, яростно заняли промаорийскую позицию, начали демонстрировать взгляды, противоположные правительству, и защищали права своего народа, определив решающее значение в установлении коллективного сознания Маори34.
Журналистика на этом этапе характеризовалась высокой политизированностью и обучением коренного народа знанию об их собственном обществе и мире, а также обеспечением нового понимания взглядов на такие события в обществе, как королевское движение 1850-х и новозеландские войны 1860-х годов. В такой ситуации газеты на языке Маори исполняли роль проводника, передающего культуру Маори, её обычаи и ценности новым поколениям, связывая людей между собой, и способствуя национальной идентичности всего народа.
Так, например, «Te Wananga» («Форум»), выходившая в период с 1874 по 1878 года, была первой из серии влиятельных газет Маори и издавалась сразу на двух языках. Издание распространяло новости, освещало заседания судебных дел Маори в отношении земли, публиковало вопросы и жалобы, рассказывала о возможных средствах правовой защиты35. Политика издания определялась целью «отдать должное обеим расам, рассеять любой гнев, который может возникнуть; и порождать взаимные чувства терпимости и доброжелательности». Газета также поддерживала сохранение провинций, расширение голосов Маори и увеличение числа мест для Маори в парламенте.
Кроме политических тем, такими газетами публиковались тексты традиционных песен, заметки о садоводстве, овцеводстве, деньгах и их правильном использовании при покупке товаров.
Пресса также стала новой формой общественных дискуссий для Маори, которые всегда являлись неотъемлемой частью их традиционного общества, преобразовав отныне голос в печатное слово. Многие темы дискуссий, занимавшие колонки газеты во всю длину, имели сложные ссылки на культурные традиции и философию. Как правило, раньше такой тип обмена происходил на открытом собрании с личным присутствием всех необходимых лиц для полноты обсуждения36.
Джейн Макрей отмечает, что Маори очень быстро освоили журналистский стиль, который очень часто – по содержанию, стилю и языку – в то же время был старинным в своём очевидном словесном наследии, но современным в своём заимствовании печати, и творческим в своём застенчивом изменении обоих явлений37.
В своей статье «О, птица, приветствую тебя: устная традиция в материалах газет» она пишет, что Маори, в частности, использовали поэтические формы выражения в манерности, присущей больше устной, нежели письменной речи, а также комбинации этих двух элементов. Некоторые сводки новостей были невероятно подробными, с точными воспроизведениями речей в соответствии с традицией Маори предоставления возможности быть услышанным каждому. А некрологи, например, как, правило, включали в себя waiata (традиционные песни), waiata tangi (похоронные песни о стенаниях) или whakataukī (пословицы).
Кроме того, несмотря на то, что Маори постоянно делали пожертвования в поддержку учреждения прессы Маори, газеты, критиковавшие действия правительства по инициации войн, постоянно терпели неудачу и прекращали своё существование из-за очевидного отсутствия финансовой поддержки.
Начиная с 1913 года число газет на языке Маори резко снизилось. Издания, которые раньше охватывали широкий круг вопросов, почти исчезли и многие были заменены распространением профилированных изданий, преимущественно религиозного характера.
Религиозная пресса была заинтересована в продвижении своих членов духовной жизни, ценностей семейной жизни, христианского образования, общих знаний о вере, церкви и мира в различных пропорциях. Часто они были объединены с политическими проблемами, вопросами земли, судебных решений, местных и зарубежных новостей. Публиковались также уроки из Священных Писаний, наставления по воспитанию детей, нравоучительные рассказы.
Большинство изданий принадлежали европейцам, а Маори выступали только в качестве работников, не имеющих действительной власти. Финансирование также продолжало быть проблемой, однако, главную причину спада многие историки и исследователи видят в изменении государственной политики в сфере образования38. В результате ассимиляции коренного населения с Pākehā правительство постановило в 1905 году, что отныне преподавание в школах страны должно вестись исключительно на английском языке. В течение следующих пяти десятилетий запрет на обучение на языке Маори доходил вплоть до телесных наказаний за его нарушение39. Таким образом, резко снизилось число людей, владеющих языком те рео, и журналистика была ограничена.
Тем не менее, на протяжении всех трех этапов исторического развития прессы Новой Зеландии журналистика Маори являлась существенным элементом разговорной и письменной культуры всей страны, так как сфера печати стала для них основным средством сопротивления культурному доминированию Pākehā, что выражалось и в её билингвистической черте.
В каждом из этих этапов был развит свой специфический стиль написания информационных сообщений, которые впоследствии сформировали условный протокол для написания всех типов материалов, будь они о земле, политике, повседневных событиях или личных делах Маори. Эти условные принципы, в том числе, были основаны на этикете marae и whaikōrero, что в сумме позволило в конце 20 века выделить характерные особенности журналистики коренного населения Новой Зеландии.
Во-первых, при написании материалов в любом жанре Маори не рассматривают понятие «объективности», как это заведено в традиционных СМИ. По мнению Маори, объективность является мифом, вследствие чего её невозможно соблюдать. В их журналистике также не существует разделения на «факты» и «мнения», не существует критериев для формулировки заголовков или правильного порядка расположения данных в соответствии со значимостью информации.
Бывший редактор Te Māori News Эндрю Тумахай отмечает, что Маори журналисты с опытом работы в традиционных СМИ могут быть хорошими авторами, которые выучили традиционные формулы написания информационных текстов (безличное повествование, перевернутая пирамида, 5 W’s и другие), но они не пишут как Маори40.
– «Маори пишут с большей страстью, чем их коллеги из традиционных СМИ, и открыто выражают своё мнение в пределах новостей», – утверждает он.
Кроме того, отличается и сам стиль изложения новостей. Как правило, он больше соответствует жанру рассказа, чем традиционной лаконичной схеме написания безличных новостей по принципу «перевернутой пирамиды», размещающей наиболее важные элементы сюжета в верхней части материала.
Вместо этого Маори, как правило, стремятся в равной степени развлечь и проинформировать читателя, ведя повествование в свободной форме с использованием разговорного стиля и местных просторечий для привлечения внимания. По такой схеме итоговый текст, по сути, является интерпретацией события, и лишь слегка касается общей объективной информации. Кроме того, не используется форма хронологического изложения фактов.
К специфическим техникам Маори также относятся использование родословных, поговорок, формы присказки, песни, заговора и повести. В ранние годы колонизации данные форматы могли публиковаться в своём полном объёме, однако, начиная с 20 века, обычно печатались только фрагментами, чтобы украсить или немного преобразить материал.
Исследователи утверждают, что для культуры, которая использует мифологический стиль языка, использование пословиц в новостях представляется вполне уместным и целесообразным из-за мгновенного распознавания их значения аудиторией, которая ценит и понимает, таким образом, подтекст сообщения41.
В сфере вещания журналистика Маори аналогично печати началась производства материалов на английском языке. Впервые в Новой Зеландии радио появилось в 1922 году, однако для появления в эфире первых песен и речи Маори потребовалось ещё пять лет42.
Когда многие Маори отправились сражаться за Новую Зеландию во Второй мировой войне, представители коренного этноса всё чаще стали просить перевод новостей на свой родной язык, и со временем национальное радио обязали транслировать еженедельный пятиминутный бюллетень новостей на языке те рео. Тем не менее, эта программа действительно была лишь «новостями Pākehā на коренном языке», что означало транслитерацию английских служб новостей43.
Как и в случае с радио, телевизионному контенту Маори потребовалось время для выхода в эфир. На момент создания регулярной программы для коренного населения прошло 20 лет спустя появления телевидения в стране в 1960 году. Тем не менее, эта программа не являлась продуктом самих Маори и служила в качестве «окна Pākehā на мир Маори», как об этом пишет Дерек Фокс44.
Аналогичная ситуация «скромных новостных переводов» продолжалась до 1973 года. Исследователь Walker писал по этому поводу: «эти скудные подношения – менее девяноста минут в неделю – в сравнении с сотнями часов вещания Pākehā национальными сетями и коммерческими станциями были прямым отражением монокультурного доминирования и подчинения Маори»45.
Ситуация изменилась, когда в 1975 году борьба за права оказала должное воздействие на правительство и был пересмотрен Договор Вайтанги, ознаменовавший оценку претензий коренного населения. В своем новом постановлении трибунал определил, что язык те рео Маори является национальным сокровищем, которое требует защиты, что привело к принятию решения об активной правительственной поддержки вещания Маори.
Дерек Фокс стал первым, кто создал телевизионные новости от Маори и для Маори, создав регулярную новостную программу Te Karere («Вестник»), которая, в отличие от своих предшественников, вместо того чтобы просто представлять Pākehā новости на языке те рео, представляла перспективу самого коренного населения46.
Эта программа стала основателем традиции упоминать племенную принадлежность интервьюируемых, способствующую укреплению тесной связи между журналистикой и культурой, которая была очевидной чертой журналистики коренного этноса девятнадцатого века. Как отмечал сам Дерек Фокс, этот представителям Маори было очень важно знать чью-либо племенную принадлежность для того, чтобы должным образом учитывать, что они говорят публично47. Кроме того, Te Karere была сосредоточена на более широком диапазоне новостных ценностей в попытке уйти от постоянного внимания традиционных СМИ на плохих новостях и конфликтах.
Журналист Вэна Харавира отмечает, как программа помогла сформировать язык путем разработки новых терминов Маори, в чём присутствует и интересная параллель с ранними газетами, заимствующими названия птиц: «Мы использовали такие слова, как manu aute – название традиционного воздушного змея Маори, – чтобы описать спутник. Нам представлялось целесообразным использовать что-то традиционное и придавать ему современный лад»48.
Культурные мифы и обычаи также играли важную роль. Бывший журналист Те Karere вспоминает, как он освещал столетнюю годовщину извержения вулкана Таравера 1886-го года, убившее множество людей. Когда он прибыл со съемочной группой на озеро внизу, гора была покрыта туманом, что побудило товарища Pākehā журналиста жаловаться, потому что туман не позволял ему что-либо разглядеть. Для коренного этноса, однако, туман является священным символом, поэтому у журналиста Маори было много историй, которые он мог бы символически связать с событием49.
Другой специфической стороной коренного населения является их коллективное сознание. Согласно исследованию об общих особенностях культур голландского социолога Герта Хофстеде, современное европейское население Новой Зеландии рассматривается, как правило, как культура индивидуализма, в то время как культура Маори характеризуется сильными коллективистскими ценностями, что влияет и на особенности журналистики.
Так, например, в средствах массовой информации Маори широко используются личные местоимения во множественном числе. Подобная практика запрещена в неспециализированных средствах массовой информации, где зрители традиционно рассматриваются в единственном числе, и в обычной практике на радио и телевидении дикторы говорят так, будто обращаются к одному единственному человеку.
Традиционные медиа утверждают, что такая техника способствует более личному восприятию информации аудиторией. Тем не менее, сознательной политикой некоторых радиостанций (например, Radio Kahungunu и Maori Television) остается коллективное обращение сразу ко всем слушателям50.
В племенных газетах «iwi» такие общие термины как «наш» и «мы» используются для обозначения принадлежности газеты к конкретному племени или этнической группе. В газетах же общей направленности подразумевается народ Маори в целом. Например: «It was highlighted that genetic modification is a direct challenge on our (Māori) way of life. We spend days trying to instil in our tamariki and rangatahi the values and beliefs that have been handed down to us....».
Успех данного решения обосновывается коллективистской природой общества Маори, что, в свою очередь, является конкретным примером того, как СМИ используются в более культурно уместной манере.
С другой стороны, в журналах, распространяемых на национальном уровне, таких как Mana и Tū Mai, коллективные ссылки встречаются редко, и при использовании их значение имеет более широкую перспективу, например, как мы – новозеландцы.
Ещё одной особенностью выступает фамильярность СМИ Маори с их источниками информации. Так, например, газеты «iwi» устроены для обслуживания потребностей конкретного племени, поэтому Маори зачастую пишут материалы о собственных историях и взаимоотношениях. Традиционные издания запрещают журналистам писать о собственных семьях. Однако, структура, широта и открытость отношений, признанные в обществе Маори, меняют характер этой ситуации.
С визуальной точки зрения Маори также привносит свои культурно-специфические элементы в оформление газет. Например, на аккуратно напечатанной газете Pipiwharauroa, издававшейся в начале 2000-х годов, заголовки часто рисовались от руки в рубрике писем, комментариев и советов.
Другой пример – газета Kia Hiwa Ra, выходившая с 1991 по 1998 года. Издание объединяло в себе множество типов контента, стилей, форм и цветовых решений. Все его выпуски были заполнены, в том числе, рисунками от руки и фотографиями.
Некоторыми авторами также отмечается, что учет культурных различий важен при анализе журналистики Маори с точки зрения этических принципов, так как то, что считается нормой у Pākehā, может не являться таковым для Маори и наоборот51.
Подводя итоги, можно сказать, что журналистика Маори, как и журналистская деятельность коренных населений других стран, пережила повторяющиеся фазы подчинения контроля и диктатуры со стороны доминирующей культуры европейских иммигрантов. На протяжении последних 170 лет в рамках доминирующей информационной системы Pākehā она обеспечивала контр-нарратив, расширяла возможности и сохраняла культурные ценности своего народа, используя их для дифференцирования себя от традиционных СМИ.
Перенаправив традиции своего народа в журналистику на раннем этапе, Маори продолжают использовать их наследие и в современности. Культурные мифы и культурные отсылки, которые они могут упоминать, также влияют на истории журналистов.
Однако вплоть до конца двадцатого века отсутствие государственной поддержки, небольшой охват аудитории, нежелание рекламодателей инвестировать, а также нехватка квалифицированных и опытных кадров среди коренного населения оставались основными препятствиями для полноценного функционирования средств массовой информации Маори. А упорство и неоплачиваемый труд стали распространенным явлением для редакторов, издателей и писателей среди коренного населения.
Кроме того, в связи с резким сокращением людей, владеющих коренным языком, обозначился переход основной задачи журналистики Маори от «просветительской миссии и борьбы за права» к «сохранению культурного наследия и языка те рео», таким образом, соответствуя информационным ценностям «четвертого мира». Из публицистических же особенной кратко можно выделить:
– Отсутствие понятия «объективности»;
– Отсутствие использования принципа «перевернутой пирамиды»;
– Использование дискурсивного и повествовательного стиля;
– Использование фольклора;
– Указание племенной принадлежности;
– Широкое использование личных местоимений во множественном числе и обращение к «коллективной аудитории».
|
