Дневниковые записи и фотографии середины конца двадцать первого века с территории восточно-европейской зоны отчуждения (“Лабрум”). Материал опубликован в
|
Скачать 3.18 Mb.
|
| Максим Досько Лабрум Дневниковые записи и фотографии середины – конца двадцать первого века с территории восточно-европейской зоны отчуждения (“Лабрум”). Материал опубликован в рамках второй международной научно-практической конференции “Стратегии развития и методология современной исторической науки”. Данный материал может иметь археологический интерес для исторической науки, поэтому текст публикуется дословно и к нему прилагаются копии всех найденных с ним фотографий. Текст представляет собой дневниковые записи журналиста, проникшего на закрытую территорию, фотографии же сделаны местным жителем. Дневник был найден в виде рукописи на бумажных носителях разного размера и качества, все листы пронумерованы и каталогизированы, хранились в нескольких полиэтиленовых пакетах. Из-за неблагоприятных условий хранения и невысокого качества бумаги некоторые листы разрушены частично или полностью, фотографии же сохранились очень хорошо, так как были герметично упакованы плотной полиэтиленовой пленкой. Начало дневника утеряно полностью, вследствие этого невозможно установить точную дату проникновения на закрытую территорию, также в нем отсутствуют и данные об авторе, но личность его удалось установить, вероятнее всего, это Кристоф Раух, немецкий журналист. Кристоф Раух (от рождения Леонид Шабловский) – по национальности этнический белорус, родился в две тысячи тридцать втором году в городе Минске (в то время – столица Республики Беларусь, чуть позже – территория бывшей Объединенной Руси, сейчас – зона отчуждения), из-за известных событий, произошедших там, эмигрировал вместе с семьей в возрасте шести лет в Германию (Берлин), после смерти отца сменил имя и фамилию, работал журналистом в немецкой газете “Цайт”. Информация, которую можно почерпнуть из этого материала, не является сколь-нибудь эксклюзивной, более того, она и не полностью достоверна, но все же многие факты, в нем описываемые, сейчас нашли свое подтверждение, общеизвестны историкам и общедоступны. Однако при всем этом материал представляет большой интерес как сведения от непосредственного участника, очевидца. Возможно, он поможет как-либо активизировать работу историков, поскольку за последнее время не было проведено достойных и серьезных исследований, касающихся восточно-европейской зоны отчуждения, а информации стало доступно существенно больше. Прикрепленные фотографии окажутся, несомненно, полезными в научной работе, в силу того, что имеется крайне мало хорошо сохранившихся снимков с закрытой территории. Кроме того, оригиналы фотографий представляют также и культурную, художественную ценность, что подтверждено соответствующими специалистами. Следует отметить, что публикация дневника не нарушает прав личности и моральных норм, так как записи не носят личного и интимного характера. Как уже было указано выше, некоторые страницы дневника утеряны, некоторые не удалось восстановить, прочесть, поэтому часть текста отсутствует. Такие фрагменты обозначены символом “[…]”. Дневник […] Я решил вести рукописный дневник уже постфактум, после того как попал на закрытую территорию. Несколько часов назад мне удалось неимоверными усилиями пересечь границу, которая, к слову, очень хорошо охраняется. Изначально планировался видеорепортаж, но камера вышла из строя, точнее даже не включилась вовсе. Конечно, я предусмотрел, что камера может быть сломана или утеряна при пересечении границы, и взял запасную, компактную. Но не работает и она… Возможно, удастся починить хотя бы одну из двух камер, хотя в этом я очень сомневаюсь, потому что помимо этого не работает вообще никакая электроника, которая есть у меня с собой: ноутбук, спутниковый телефон, навигатор, фотоаппарат, диктофон, радиационный дозиметр. Из всего пока работают лишь наручные электронные часы, но, по-видимому, и они испорчены, так как стали явно отставать. Поэтому не смогу указывать точное время записей и событий. Выше указана дата, когда я выехал из Берлина, сейчас уже пошел четвертый день моей экспедиции (сутки добирался до границы, двое суток пришлось ждать удобного момента, только сегодня рано утром чудом удалось прорваться). С собой есть небольшая записная книжка и немного другой бумаги (некоторые документы, карты, бумага для гигиенических нужд), пока буду вести записи на том, что есть, максимально экономно. Дневник намерен вести с той же целью, с которой планировалось снимать видео. […] Известно несколько десятков случаев проникновения людей на территорию зоны, но, насколько я знаю, никому еще не удалось вернуться или им вернуться не дали, по крайней мере достоверных свидетельских показаний об этом нет. Полученная мной информация, пусть лишь и в форме рукописного дневника, окажется крайне важной для интересующихся и небезразличных людей. […] В узких кругах эту закрытую территорию называют сейчас “Лабрум” (Labrum). Это название предложил профессор Дорнер, и оно заменило официальное кодовое обозначение территории. Как известно, любые самовольные исследования темы, распространение информации, публичные обсуждения и тому подобное запрещено, что вот уже многие годы вызывает недовольство в академической среде, так как это определенно нарушает свободу слова и право на свободное получение знаний. Но в Германии, как и в подавляющем большинстве стран мира, тема Лабрума относится к сфере государственной безопасности, что позволяет пресекать любые действия без объяснения причин. Конечно, подпольно информация передается, есть интересующиеся, тема изучается, однако до сих пор нет главного – хоть каких-либо сведений очевидцев непосредственно с территории Лабрума. Профессор Дорнер (это псевдоним, настоящее имя по понятным причинам здесь я указать не могу) является одним из наиболее осведомленных людей в этой области и вообще негласным руководителем научного подполья. Именно встреча и разговор с ним во многом и сподвигли меня отправится в зону, в Лабрум. По мнению профессора, необходимо чтобы была полностью рассекречена информация о катастрофе и о том, что сейчас происходит на пострадавшей территории. Это позволит открыть глаза человечеству или хотя бы европейцам на неоспоримую пагубность стремительного развития технологий, в первую очередь в военной сфере. Человек уже не может угнаться за темпом им самим запущенного прогресса, не поспевает осмыслить его результаты, а если еще и использует эти результаты для войны, то сам же себе роет могилу. История человечества много раз доказывала, что невозможно построить мировое демократическое, свободное общество, если у кого-то из этого общества эксклюзивно есть оружие массового поражения, оружие способное уничтожить в один миг все живое на Земле. В то же время демократия невозможна и без свободы информации, что в последнее время попирается особенно часто. Когда в начале – середине двадцать первого века чрезвычайно усилился так называемый научно-технический прогресс, началось стремительное развитие технологий, это воспринималось как безоговорочное благо, развитие человека. Но насколько быстро развивалась наука, настолько же быстро деградировал человек. Прежде всего морально, нравственно, духовно (хотя эти определения уже устарели, но другие сложно подобрать). Современного человека в целом можно охарактеризовать как эгоиста, потребителя, лентяя, равнодушного, алчного, злого. […] Нам так долго твердили о ценности отдельного человека, личности, что каждый стал ценить себя, свою волю только в одностороннем порядке, есть “я”, но нет “мы”. Такое понятие, как толерантность, утрачено напрочь, и […] Я родился в стране, которой на политической карте сейчас уже не существует – в Республике Беларусь. Через два года после эвакуации нашей семьи территория страны вошла в состав образовавшейся Объединенной Руси. Сейчас это закрытая территория, зона отчуждения. Поэтому у меня нет родины… Кто в этом виноват? Виновны и те, и другие, и третьи, виновны все! Преступный режим сформировал ОР, но разве не таким же преступлением было допустить это. Теперь же никакими переговорами, уговорами, перемириями, рукопожатиями не удастся снизить градус постоянной напряженности. Нет войны, но нет и согласия. Однако касаемо того, что я писал выше о торможении развития человека – здесь полнейший паритет во всем мире… […] Лабрум с самого начала официально представляют лишь как территорию пострадавшую в результате экологической катастрофы, хотя ни разу ее причины названы не были. Есть вот такое место в центре Европы, там произошла некая авария, жить там нельзя – и все… А что, почему, как?.. Нельзя, секретно, запрещено… […] так почему же большинству все это безразлично, они не хотят об этом думать, откуда это добровольное самоограничение, изолирование в себе. Да, я рискую, наверное очень сильно рискую, возможно здесь действительно опасно находится, возможно радиация, все кругом отравлено, но не вижу другого пути для себя. И вообще, моя смерть не принесет никому большого горя. День 4, вечер. Я буду двигаться пешком вглубь территории по направлению к бывшей столице Беларуси – Минску, ориентируясь по бумажным картам и магнитному компасу (работает нестабильно: иногда стрелка начинает дребезжать и совершать хаотичные колебания). Лучше было бы, разумеется, с цифровым навигатором, по картам могу что-нибудь напутать, заблудиться, но выбирать не приходится, буду стараться быть внимательнее. Почему направляюсь в Минск? Потому что из имеющихся сведений профессора Дорнера это единственное место в Лабруме, где еще живут люди, мне нужны свидетели. На расстоянии пяти – семи километров от границы начал проявляться рыжий туман и чувствоваться запах металла (привкус во рту), что подтвердило имеющуюся информацию. Туман – нечто вроде очень мелкой пыли, неразличимой глазу, имеет оранжевый оттенок, становится плотнее по мере удаления от границы, скрывая небо и диск солнца. Какую природу он имеет – непонятно, нет возможности это определить, предположительно – что-то химическое, какое-то испарение, загрязнение или подобное. Известно, что он не смертелен, не вызывает мгновенной смерти, но не исключено, что ядовит и может отравлять организм. Пока свидетельств жизнедеятельности людей не видно совсем, практически сразу у границы начался густой смешанный лес. Растительность дикая, буйная, тем более сейчас лето, зелени очень много, не замечено признаков мутации или увядания. При этом животный мир, судя по всему, скуден, за сегодняшний день мне попалось на глаза всего несколько небольших птиц, насекомых тоже мало (в основном мухи и гнус). День 5, утро. Ночью было очень не по себе, скажу прямо – страшно, так и не уснул. Хоть морально готовился к тяжелым условиям, но в таком дремучем лесу, без людей, а их не встречу еще долго (встречу ли вообще?), одолевает жуть. Когда стихает ветер, то наступает глухая тишина, не слышно никаких посторонних звуков, словно животных нет абсолютно, ни шабуршания, ни кваканья, ни чириканья, ничего такого, даже комары не звенят, а ведь лес – должны быть. Не знаю, дикие животные, конечно, опасны, но вот такая глухая тишина еще страшнее. Днем хотя бы есть эти мелкие птицы, иногда муха прожужжит, а к вечеру все совершенно затихает – и ты один, может на сотни километров. Испытываю колоссальное нервное напряжение, кажется, на фоне этого появляются галлюцинации. Как будто что-то огромное наблюдает за мной, может быть это лес, может быть тут все же есть какое-то скрытое видеонаблюдение. День 5, вечер. Продолжаю путь в столицу. Из-за густой растительности это делать тяжело, дорог нет, они совсем заросли, строения тоже отсутствуют, точнее они полностью разрушены, только остатки. Рыжий туман оседает мельчайшей пылью на железных деталях и конструкциях, которые, правда, встречаются крайне редко, на других поверхностях осадка не обнаружено. Пыль оседает заметно, то есть визуально видно, как она постоянно оседает на металл, необычное явление, подобного ранее не видел, но с металла, очевидно, пыль испаряется, потому что толщина слоя обычно небольшая и постоянная, а должно ее быть огромное количество при таком постоянном движении. Наверное, стоит рассказать, как проник в Лабрум, довольно остросюжетная и детективная история. […] и вот мы уже увидели Стену, если бы не Майер, не представляю, как бы мы преодолели посты десятикилометровой, а тем более пятикилометровой зоны. Стена по-настоящему огромна, ее высота не меньше двадцати метров, с семиэтажный дом, это глухой бетонный забор по всему периметру зоны, вверху есть довольно массивный карниз, он свисает как губа, каждые пятьдесят-семьдесят метров на конце стены торчат прутья, длинные штыри, вероятно, они формируют магнитное поле там наверху (дополнительная защита и сигнализация). Сейчас мы втроем переодеваемся в форму наших пограничников, Майер прощается и идет назад подчищать за нами следы. Направляемся к русским пограничникам. По легенде в пятикилометровой зоне постоянно что-то движется и мы, пограничники Альянса, хотим узнать нет ли с их стороны каких-либо необоснованных действий или это всего лишь дикие животные. […] я бегу со всех ног, чтобы догнать поезд, это единственный шанс, не догнать его сейчас – значит все испортить, провалить, когда только на то, чтобы узнать время отправления состава, было потрачено несколько месяцев работы десятка людей. […] Вот он мост, сейчас за поворотом поезд начнет набирать скорость, мешкать нельзя. Прыгаю, скатываюсь по обрыву, еле успеваю остановиться, чтобы не свалиться в реку. День 6. Появляются сомнения, смогу ли пешком дойти до Минска… Продуктов мало, есть здесь нечего, если бы была осень, то можно было бы поискать каких-то фруктов, ягод, грибов, но сейчас не сезон. Сегодня проходил через город (это бывший Гродно) – полнейшее запустение. Почти все разрушено, редко встречаются остатки зданий, да и то не более одного – двух этажей, похоже, разрушали специально и тщательно, укатывали катками. Если не знаешь – никогда не скажешь, что здесь был довольно большой город, по сути, сейчас это уже просто лес. Что удивляет – там нет никакого мусора кроме строительного, есть битый кирпич, бетон, стекло, железо (железных конструкций мало), а бытового ничего нет, остатков мебели, интерьера, бумаги, пластика, одежды, каких-нибудь вещей – ничего этого нет. Я надеялся найти что-нибудь полезное, например бумагу, картон или что-то такое, но бумажного мусора не было вообще, ни кусочка, ни обрывка. Как будто античный ископаемый город… Думал заночевать в городе, найти более-менее сохранившиеся руины, но, когда начало темнеть, там оказалось еще более жутко, к лесу я хоть немного уже привык, хотя и город-то весь зарос, но все равно в нем ощущалось давление какой-то прошлой беды, катастрофы. Кстати, в Гродно я никогда раньше не был, сейчас вот первый раз… День 7. Есть надежда на дорогу, выходящую из Гродно. Единственная пока дорога, по которой может передвигаться транспорт. Километрах в тридцати от города дорога стала еще лучше, за ней явно следят, она не заросла, еще осталось асфальтовое покрытие. Надеюсь, здесь можно встретить транспорт. Направление дороги на восток, буду идти по ней. День 8. Продолжаю идти по дороге. Продукты на исходе, совсем мало воды. День 9. Опять одолевают сомнения по поводу целесообразности всего замысла. Если я не встречу какой-либо транспорт, то не смогу добраться до Минска, я не дойду, не хватит пропитания и сил. Сегодня утром был небольшой дождь, поднялся ветер. Странно, но ни дождь, ни порывистый ветер никак не повлияли на туман, следовательно, это не просто пыль. Ухудшения моего физического состояния, здоровья пока не наблюдается, ничего такого я не ощущаю. Хотя нет, появился несильный кашель, но это, скорее всего, обычная простуда, все-таки ночую на открытом воздухе, а признаки простуды были еще до отправления сюда. Не знаю, может, надо было просто жить, зачем мне все это нужно, тем более ради кого… Если сейчас я погибну, так ничего и не узнав, то какой смысл всех этих усилий, стремлений и всей этой философии о человеке. В таком случае живя обычной обывательской жизнью, я бы принес больше пользы. Мне всего тридцать семь, еще можно помириться с Гретой, мы могли бы иметь детей. Что уж такого я здесь хочу найти? Доказательств бесчеловечности, преступлений, какого-то всеобщего греха? Так этого хватает и без Лабрума, этого уже столько накопилось, что давно прет через край. Или может наоборот, я хочу встретить тут каких-то высокородных людей, новую расу? Ага, да, которые, еще и по воздуху летают, в драконов превращаются – смешно и грустно… Вполне возможно, что мне встретятся только еле живые и умственно отсталые доходяги, если тут вовсе есть люди, информация может ведь и не подтвердиться. По поводу растительности утверждалось, что она “вероятнее всего хилая, мутировавшая, вымирающая”, а тут вот такие заросли… По-моему, я начинаю понимать этих обывателей, которых сам же и ругал: живи себе спокойно да и все, главное меньше думай о смыслах, а больше о пользе и не делай никаких выводов. Если вот так вот подумать, взять и людям от рождения оставлять только часть мозга, ту малую часть, что отвечает исключительно за жизнедеятельность, насущные вопросы, так, может быть, тогда мы будем счастливее, животные, обезьяны те же, наверное всегда счастливы. Может быть, наша мыслительная работа, наш разум человеческий – это всего лишь рудимент, так сказать, ошибка природы? |
Похожие:
 |
Глэд Д. Евгеника двадцать первого века Будущая эволюция человека Г 55 Глэд Д. Евгеника двадцать первого века Будущая эволюция человека — М.: Захаров, 2005. — 176 с |
 |
Зоны с особыми условиями использования территории Российской Федерации, водоохранные зоны, зоны охраны источников питьевого водоснабжения, зоны охраняемых объектов, иные зоны, устанавливаемые... |
|
Отчет об участии в двадцать третьем совещание Метеорологической группы... Наименование мероприятия: Двадцать третье совещание Метеорологической группы Европейской группы аэронавигационного планирования (eanpg)... |
|
1. «Мраксисты»: хоть кол на голове теши! Радио России” сообщило, что Г. А. Зюганов на 13-м съезде кпрф заявил о намерениях кпрф «строить социализм двадцать первого века... |
|
Реферат в статье анализируются тенденции многолетних изменений фенологических... Феноиндикация изменений климата за период 1976 – 2015 гг. В центральной части европейской территории россии: береза бородавчатая... |
|
Исходные материалы для курсовой работы по растениеводству культура соя Юго–Восточная Азия. В китае она была известна за 6 тыс лет до н э. Издавна ее возделывают и в других районах Азии – Индии, Японии,... |
|
Ио Меркушин Бес и Шаман. (S. T. A. L. K. E. R. fan-fiction) Зону отчуждения. Почти сразу все его мечты на благополучный и быстрый исход дела пали прахом, но несмотря на это он до конца не оставляет... |
|
Муниципальный район имени Лазо По всей территории нашего района почти до конца прошлого века стояла сплошная тайга. В богатых дальневосточных лесах обитало большое... |
|
"Программа капитального ремонта многоквартирных домов в Москве" Всего за период 1 – 31 марта 2017 г опубликован 1 021 материал в рамках темы, из них |
 |
009 инструктивный материал по применению минимума Инструктивный материал по применению минимума вертикального эшелонирования в 300 м (1000 фут) в европейском воздушном пространстве... |
|
Ооо «Викинг» проект планировки Территории зоны массового отдыха «Проект планировки территории зоны массового отдыха Анивского городского округа, юго-восточнее г. Анива» |
|
Самым популярным проектом unix-системы конца XX века стала недорогая... Самым популярным проектом unix-системы конца XX века стала недорогая альтернатива дорогостоящим (hp-unix, sun solaris, Digital unix)... |
|
Учебник по источниковедению истории южных и западных славян (до конца... Учебник по источниковедению истории южных и западных славян (до конца 18-го века): польская часть (М. В. Дмитриев) |
|
Философия ... |
|
Торгово-экономические отношения российской империи с сопредельными... Охватывают период с середины XVIII до середины XIX столетия. Нижняя граница определяется временем |
|
руководство по заполнению макета стенда Пожалуйста, прочтите данное руководство до конца, прежде чем размещать материал в макете |