Тараканов Александр Иванович в небе нет остановок
|
Скачать 4.35 Mb.
|
В такой кульминационный момент появились уполномоченные по сбору налогов, предъявили матери претензии о неполной сдаче хозяйством полагающихся налоговых обязательств. Мать не смогла предъявить никаких документов, они, по-видимому, были у отца. Эти налоговые инспекторы ничего другого не придумали, как описать имущество и домашних животных. При этом увели корову и овцу со двора, забрали ножную швейную машину, зеркало большое со стены и ряд других предметов, остались только голые стены, пустой двор и трое детей с больной матерью. В это время у неё сильно разболелись ноги, она не могла ходить. Обстановка в доме создалась жуткая. Мать просила меня: "Шурка, сходи в лес, наломай моржухи", так в деревне называли можжевельник. Я знал, где он растёт, и знал, что его наломать невозможно, он колючий. Поэтому взял небольшой топорик и нарубил можжевельника большую охапку для матери. Помог матери, чтобы она грела свои ноги в очень теплой воде с распаренным можжевельником и это, конечно, помогло. Ей стало лучше. Мне в ту пору завершался уже шестой год и помню, как будто это было вчера. Через некоторое время нас навестил отец. Он закончил работу на трудовом фронте и был принят на НПЗ им. Д.И. Менделеева бондарем. Обнаружив непорядок, царящий в доме, незамедлительно обратился с письменной жалобой на налоговиков к "Всесоюзному старосте" М.И. Калинину, поскольку у семьи долгов по налогам не было. Документы об оплате налогов находились у отца и были тому подтверждением. Отрадно отметить, что это обращение возымело действие, семье довольно быстро всё было возвращено. До сих пор в доме висит то самое злополучное зеркало. Работая на НПЗ им. Д.И. Менделеева, мой отец часто общался со своим младшим братом Петром Александровичем. До войны он, отслужив срочную службу в армии, продолжил её сверхсрочником. В годы войны он нес службу в войсковом подразделении ПВО по обороне НПЗ, изредка попутно бывал у нас в деревне, когда контролировал службу поста ВНОС на берегу р. Волга. Помню его форму одежды зимой: шинель, головной убор вначале – будёновка, а затем шапка - ушанка, обмотки на ногах и вместо сапог - большие ботинки. Когда фронт передвинулся на запад, дальше от Москвы, налеты немецкой авиации на наши районы прекратились, мой дядя Петр Александрович тоже был передислоцирован со своим подразделением ближе к боям, погиб в апреле 1945 года в Восточной Пруссии. Он был холост. Запомнился такой важный факт. Как рассказывал отец, при налетах немецких бомбардировщиков на нефтеперерабатывающий завод было обнаружено, что с земли немцам кто-то помогал, так как осуществлялась подсветка целей, т.е. были диверсанты, которых, конечно, вылавливали. Однако, на самом деле, при налетах немцев ущерб НПЗ всё-таки был, так как в Волгу попадало некоторое количество нефтепродуктов. Ими Волга длительное время и даже после войны была загрязнена, а от выловленной рыбы пахло нефтью. И ещё. По-видимому, не случайно были нам, мальчишкам, предупреждения от взрослых, чтобы мы в одиночку на Волгу и глубоко в лес не ходили, потому что будто бы видели там немецких парашютистов-диверсантов и их надо опасаться, а если что заметите, то об этом немедленно сообщайте. Помимо этого в деревнях по ночам поочередно от каждого дома наряжалось дежурство, ходили и наблюдали за происходящим, в случае какой-либо опасности обязаны были звонить в било, которое висело в середине деревни. Дежурный ходил с колотушкой в руках и звук от неё был слышен до утра, это значило, что всё в порядке. Поскольку из мужчин в нашем доме в то время самым старшим был я, то мне и приходилось дежурить, несмотря на малый возраст. Так было и в других семьях. Запомнился в годы войны и такой факт: в сторону Ярославля вдоль Волги с севера осуществлялись периодически массовые пролёты самолетов типа ПО-2, как правило, в группах было по 3-6 самолётов. Думаю, что это их перегоняли на фронт через аэродром Дядьково в городе Ярославле с каких-то заводов-изготовителей. В начале войны и в ходе её в колхозных семьях выполнялись задания по заготовке сухарей и изготовлению тёплых рукавиц (трёхпалых) и носков для отправки на фронт. Также собирались и отправлялись шубы и полушубки. Наша мать тоже выполняла эти задания: пряла шерстяные нитки из овечьей шерсти, вязала рукавицы и носки, заготовляла сухари. Всё это собиралось в определённое время назначенными людьми и отправлялось на фронт. В первый класс я пошёл в 1943 году. Зимой в 1944 году в нашей школе были организованы курсы, на которых обучались воины, демобилизованные из-за ранений несовместимых с дальнейшим использованием на военной службе. Многие из них после курсов в последующем стали учителями военного дела, физкультуры и других предметов в школах области, в том числе и в нашей школе № 17. Отлично запомнил день 9 мая 1945 года. Мы прибыли в школу на занятия в первую смену, я учился уже во втором классе. Однако нам занятия в этот день были отменены. Всем школьникам целыми классами было указано прибыть на площадь посёлка Норское. Там состоялся митинг по случаю окончания войны. Стоял тёплый солнечный майский день. Собралось очень большое количество людей, в том числе было много военных. Играл духовой оркестр. Этого забыть невозможно: тут были и слёзы и радость - всё вместе. Очень долго после митинга народ не расходился, шли разговоры о войне и победе, очень переживали за погибших в каждой семье. И хотя всего-то мне было лишь 9,5 лет, а впечатление до сих пор осталось в памяти. Что же дальше? Дальше начались послевоенные будни: возвращение победителей, долечивание ранений, восстановление порушенного хозяйства в стране, да и в нашем колхозе дел было предостаточно. Пошли ожидания пополнения в семьях вернувшихся с войны мужей, свадьбы и создание молодых семей, в которых тоже появлялись дети один за другим, как правило, не менее трёх. О воинах-победителях хочется отметить особо. В нашем сельсовете пришли с войны два героя Советского Союза, один из них Александр Лебедев из нашей деревни, имел ранения в ноги. Второй из деревни Попадино, имел ранение в нижнюю челюсть, врачи сумели "подлатать" её, чтобы он смог пить, кушать и говорить. Геройски сражался Валентин Костылёв из деревни Патерево, пришел с фронта с очень тяжелым ранением в голову, совершенно слепым. Ему было очень трудно, но родные, близкие и друзья помогали ему во всём и он смог даже создать семью. Мой дядюшка Анатолий Фёдорович Галочкин, материн младший брат, был ранен в левую руку, у него не стало нескольких пальцев, однако он сумел восстановить навыки игры на баяне, одним пальцем подыгрывая на басах, получалась красивая игра. По большому счету, этим воинам всё-таки повезло, они вернулись с войны живыми, миллионы других сложили головы на полях сражений. Так, к примеру, из одиннадцати ушедших на фронт мужчин-переселенцев из нашей деревни, погибли пять человек. Осталось пять вдов, совсем молодых женщин, и у каждой были дети. Конечно, таким семьям было ещё труднее. Хорошо, что в деревнях, в том числе и в нашей деревне, были организованы ясли для малышей. Наш младший брат Валерий тоже их посещал. А мать трудилась дояркой на скотном дворе. Такие ясли для малышей очень выручали, женщины могли спокойно трудиться в бригаде или на других участках колхозных работ. Некоторые воины вернулись с войны совсем молодыми в возрасте 22-25 лет, холостые. Естественно, начались свадьбы. Так, в деревнях Платуново и Патерево в 1946-47 годах их было восемь. И что интересно, девушки вышли замуж за этих бойцов из деревень, близлежащих от дома отдыха "Красный холм", где в те времена часто устраивались массовые гуляния. Хорошее место для знакомств. В числе их был и мой дядюшка Анатолий Фёдорович Галочкин. В его семье появились две дочери и один сын. У других была подобная картина. Большинство демобилизованных влились в колхозный трудовой коллектив, некоторые стали работать на Ярославских предприятиях, более всего на автозаводе, откуда и уходили на фронт. Николай Фёдорович и Анатолий Фёдорович Галочкины, мои дядюшки, проработали всю жизнь на автозаводе, стали мастерами своего дела, оба были наладчиками станков. На этом же заводе проработал всю жизнь и мой дядя Константин Александрович, брат моего отца, 1910 года рождения. Отмечу при этом, что он и мой крёстный отец Николай Федорович Галочкин с детства были закадычными друзьями. Дядя Костя на фронте не был, по состоянию здоровья в армии вообще не служил, но был прекрасным производственником, наладчиком станков. Интересно и весело было, когда по праздникам все дядюшки и тетушки собирались вместе у нас в деревне Платуново или в деревне Патерево, родовом гнезде обеих фамилий. В колхозе с пополнением рабочей силы, в особенности специалистов-плотников, начался строительный бум: в деревне Патерево расширялся скотный двор, строилась мельница, курятник, в деревне Максимовское - свинарник, в деревне Платуново - конюшня, в центре колхоза – зерносклады, клуб и другие объекты. Для массового строительства потребовался строительный материал. Поэтому в зимний период заготовляли брёвна на выделенных делянках в северных лесных районах Ярославской области, близких к воде. Наряжались бригады из мужчин, более молодых и покрепче. Это была настоящая операция. Бригаду всегда возглавляли мологские мужички, имеющие большой опыт работы в лесу. Брали с собою провиант, кашеваров, сено, овёс для корма лошадей, снаряжение для работы в лесу и траления брёвен и т.п. Наш отец бывал на этих заготовках, рассказывал о трудностях при работе в лесу. Лично ему было особенно сложно с его застарелой язвой желудка, он всегда остерегался работать с тяжестями. Уют при этом был, конечно, крайне минимальный, ютились на постое в избах лесных деревень. Заготовленный лесоматериал лошадьми доставляли к воде, складировали до весны, а весной сплавляли по воде к Волге. В этом деле основными исполнителями были мологские мужики-переселенцы, отличные мастера-сплавщики и строители-плотники. На реке Волге напротив деревни Платуново так называемые "гонки" лесоматериала останавливали, брёвна доставали из воды, складировали на берегу. Каждое бревно извлекалось двумя лошадьми с погонщиками, канатами закрепляли за каждый конец бревна и синхронно по полозьям волокли к месту складирования. Работа была очень четко организована, шла быстро и без потерь. Мы, ребятня, конечно, суетились около взрослых, как могли, старались помочь. Брёвна затем отвозились к местам стройки. Одна лошадь могла перевозить по нескольку брёвен. Один конец брёвен закрепляли к передку телеги, другой конец - ко второй части телеги, получалась повозка, равновеликая длине брёвен, легко управляемая и по силам лошади. При такой организации работы выполнялись очень быстро. В целом колхоз "Страна Советов" организовывал такие заготовки леса несколько лет подряд. Колхозные объекты строили в основном все свои строители, большая часть бригады строителей жили в нашей деревне - это переселенцы с реки Мологи братья Утёнковы, Бабановы, отец и сын Захаровы, были и в других деревнях несколько человек, тоже из мологских переселенцев. Что значит выходцы из лесных мясо-молочных районов! Эти районы славились и в царское и советское время заливными лугами, рекой Мологой с её притоками, богатыми лесами и зажиточными крестьянами. Однако этот район подлежал затоплению, но крестьяне не утратили свои навыки и хорошо трудились на новых местах. Не ошибусь, если скажу, что нашему колхозу повезло в этом. В мологских семьях тоже было много детей, как правило, не менее трёх. Мы вместе ходили в школу, но учиться не все стремились, более 6-7 классов заканчивали единицы. Мои братья Юрий и Валерий начали учёбу в 1946 и 1948 годах соответственно. Эти годы в нашей семье были очень трудными, поскольку родители во всём экономили, чтобы приобрести корову, восполнить потерю поголовья кур и содержать трёх школьников. К концу 40-х годов всё-таки удалось поправить хозяйственные дела, появилась корова. Стало легче от продажи молока, "могла появиться копейка", так говорили родители. Появилась возможность покупать обувь и одежду. В колхозе денег не получали на трудодни, их отоваривали зерном, овощами и, так называемым, "вторым хлебом" - картофелем. Чтобы появились деньги, приходилось продавать картофель в городе на рынке. Многие семьи на своих приусадебных участках тоже выращивали в основном картофель, набивали им полные подполья. За зимний период расходовали всё без остатка: на семена, питание семье, корм животным и курам, а также на продажу. Так выживали, воспитывали и учили детей, трудились во благо семьи и, конечно, страны. Этим претворялись в жизнь требования того времени "один за всех и все за одного". Окончив седьмой класс в 1950 году, по рекомендации родных, работающих на автозаводе, я сделал попытку поступить в автомеханический техникум. Сдав приёмные экзамены, решил повидаться с одноклассниками. Встретил своих товарищей по школе Бориса Назарова, Евгения Преснухина и Валерия Пименова. Поговорили. Узнал от них, что они решили продолжить учёбу в школе №17, более того, уже были зачислены в 8-й класс. Что касается меня, то я очень сомневался в том, что родители смогут материально обеспечить мою учебу в техникуме. Взвесив свои возможности, я круто изменил своё решение. Забрал документы из техникума и поступил в 8-й класс учиться вместе с друзьями. Мои родители ничуть не возражали, а наоборот, одобрили, потому что им было это проще и легче, школа была близко, а техникум – это в городе. Они прекрасно понимали, что им не потянуть учебу старшего сына в техникуме и двух младших сыновей в школе. Достатка в семье в тот период для этого было явно недостаточно. В те времена, кто не имел льготы, обязаны были оплачивать обучение в 8-10 классах в сумме 150 рублей в год. Я такой льготы не имел, поэтому к 1 сентября 1950 года должен был сдать в школу 75 руб. Чтобы такую сумму иметь, мы с отцом накопали, хотя было ещё рано, молодой картошки несколько мешков для продажи, отвезли на рынок в городе и выручили нужную сумму. Тем самым я смог спокойно продолжить обучение в школе. Хочется отметить, что я и мои школьные товарищи, а их было в двух классах всего 12 человек, остальные девушки, учились с желанием и успешно окончили среднюю школу. Школа №17 в Норском Посаде была центром всех общественно-политических мероприятий. В ней проводились выборы, просматривались общественностью пьесы и концерты художественной самодеятельности старших классов, спортивные праздники и спортивные соревнования. Ученики старших классов выступали и артистами и спортсменами. Мы посещали после уроков или спортивную секцию или репетицию художественной самодеятельности. Вся неделя была загружена до предела, а в воскресенье зимой обязательно проводились лыжные соревнования. Так, мне довелось выступать в роли "Яичницы" по пьесе "Женитьба", в роли "Медведя" по произведению А. П. Чехова "Медведь", читать монолог Сатина по пьесе А. М. Горького "На дне". На спортивных праздниках выступали с показательными упражнениями на перекладине, брусьях, коне, козле и с вольными упражнениями. Было всегда очень много зрителей. При этом хочется отметить особую роль во всех этих мероприятиях дирекции школы и энтузиастов-педагогов. Они давали нам не только знания, но и учили жизни, эти уроки нам были так полезны в последующем. Добиваться успехов в спорте мне с братьями помогало то, что зимой мы старались в школу идти не пешком, а бежать на лыжах или на коньках. Зимняя дорога к пригороду Норский Посад, где располагалась наша школа, всегда была плотно укатана. Ежедневно людей проходило много, кто трудиться на предприятиях города, кто в магазин, а мы, детвора, в школу. По ней же двигался и гужевой транспорт. Запомнились картины в зимний период. Движешься по морозцу, кругом красота от инея на деревьях. Волга как будто "дымится", любуешься. От всего этого вида становится тепло на душе. А в летний период мы, деревенская детвора, находили возможность гурьбой проводить время на Волге, купались, загорали, устраивали игры соревновательного характера. После войны очень часто рыбаки ловили рыбу в Волге сетями, улов сдавали в магазины. Мы старались им помогать тянуть сети, перепадало и нам по паре - тройке рыбёшек, приносили угощение домой. Когда собираемся три брата вместе, всегда вспоминаем одно и тоже из своего детства. Я уже об этом ранее упоминал, что приходилось помогать родителям во всём, так, убегая куда-либо погулять, у каждого из нас всегда с собой была верёвка, обвязывались ею на поясе. Наша мать строго наказывала нам, братьям, без ноши домой не являться. Мы обязаны были по пути домой набрать в лесу вязанку сушняка на дрова или веников из берёзы и осины для корма мелким домашним животным и подметать пол в доме. Разве это можно забыть? Конечно нет, ведь эти эпизоды из нашего раннего детства и юности, как история. Наша история! В детстве и юности нам, братьям, часто приходилось общаться и с нашими двоюродными братьями и сестрами, которых набирается более двух десятков человек. Но больше всего мне нравилось проводить время с Владимиром Ивановичем Дуденковым. Его мать тетя Шура - сестра нашего отца. Их дом расположен на правом берегу реки Которосль, впадающей в Волгу. Окна дома смотрят на Ярославский Кремль, что на левой стороне речки Которосль. Очень красивое место. Летом удобно было для купания, по сути дела, кирпичный двухэтажный дом стоит на пляже в областном городе. У них всегда имелась лодка, на которой на веслах мы с Володей ходили до Волги и даже на другую сторону Волги, там тоже очень красивые места. Я любил гостить у тети Шуры, а Иван Иванович Дуденков, её муж, был прекрасный врач, окончил Военно-медицинскую академию в Ленинграде, очень был дружен с нашим отцом. В праздники они всегда были вместе. Володя с детства увлекался морским делом, посещал морской клуб, который располагался вблизи пристани на Волге. Там же, у причала морского клуба, был пришвартован военный сторожевой корабль. Володя там был своим человеком. Я бывал с Володей на этом корабле. Он с увлечением и гордостью показывал мне всё, что было на этом военном судне. Вид сторожевого корабля мне казался таким стремительным, скоростным и боевым. Размер корабля был всё-таки поменьше речных трамвайчиков, которые в те времена постоянно курсировали на Волге, перевозили пассажиров. Чаще всего в тёплое время года в город Ярославль из Норского Посада мы добирались этими речными пароходами-трамвайчиками. Володя после окончания 7-го класса поступил в химико-механический техникум, однако, был призван на военную службу в армию после 2-го курса. И вполне естественно, что Володя военную службу проходил на флоте, матросом-пограничником в Крыму, на сторожевых кораблях г. Балаклава. Отслужив в морском флоте 4-е года, продолжил учебу в техникуме. Всю жизнь Владимир Иванович с теплотой вспоминал годы службы на море, всегда считал себя моряком-пограничником, очень гордился этим. Ежегодно 28 мая традиционно отмечал день пограничника как свой родной праздник. Братскую дружбу с ним мы сохранили на всю жизнь. Каждый раз по приезде в родные края мы находили возможность побыть вместе, чаще у нас в деревне. Володя любил нашу деревню, наших родителей, нас, троих братьев. Свои родственные чувства Владимир Иванович выражал стихами, он был поэтом. У нас в семье сохранилась небольшая книжечка с его стихами. Частенько, как только в деревне соберёмся вместе, всегда наши разговоры переплетаются с цитатами из его проникновенных стихов. К великому сожалению, Володи уже с нами нет. Светлая ему память. Думая о родине, о родных краях, говорю не впервые в своих воспоминаниях, что в мыслях всегда город Ярославль, своя деревня и главное, великое творение природы, река Волга, такая степенная и могучая. Вода в Волге меняет свой цвет в зависимости от погоды: то она синяя, то она голубая. Пасмурное небо делает воду серой. Мне всегда раньше казалось, что, кто живет на берегах Волги, те счастливые люди. У них имеются лодки, они хорошо знают, в каких местах клюёт рыба, особенно крупный лещ или язь. А ведь уха свежая и в будни и в праздники всегда к столу! Так, наш общий для трёх братьев друг Юрий Николаевич Щукин учился в нашей школе на год позже меня, окончил Ярославский педагогический институт, живет всё время на правой стороне Волги, в молодости в Норском Посаде, а теперь в районе Волгостроя. Преподаватель физкультуры и тренер по теннису, трудится и до сих пор. Уж он-то настоящий любитель рыбной ловли с лодки! Когда мы бываем в деревне, у него каждый раз для нас имеется рыбное угощение. Его сын Михаил, офицер запаса, подполковник, в прошлом начальник физической подготовки и спорта 840 полка Дальней авиации в гарнизоне Сольцы, преподаватель Ярославского зенитно-ракетного училища, унаследовал от отца любовь к рыбалке. Тоже вместе с отцом бывает у нас в гостях в деревне Платуново. Да, нам есть, о чем вспомнить, нам есть, о чем поговорить! Вся наша жизнь и деятельность проходила в разных ипостасях параллельными курсами, но с постоянными встречами, общением и жизненными интересами, тем более, в родных краях! Вообще-то мы решали одну, самую главную, задачу – это обучение и воспитание молодого поколения. Почва в наших местах между Норским Посадом и первыми деревнями от городской черты Платуновым и Крюковским глинистая, а вдоль Волги по правому берегу очень много песка. Огромные запасы глины и песка стали толчком к построению двух кирпичных заводов по изготовлению на одном красного кирпича, на втором – белого, силикатного. На первом из них стройка началась в 1950 году, на втором лет на 10 позже, при этом на нём было поставлено итальянское оборудование с автоматизированной системой управления. Эти предприятия позволили создать много рабочих мест, в том числе и для выпускников нашей школы. Было построено много новых жилых домов, отстроена школа №17, клуб, магазины, почта, сберкасса, стадион, дороги. К настоящему времени совершенно изменился облик в районе нашей школы, стало уютнее и красивее, это северо-западная окраина Ярославля. После 8 класса в 1951 году мне удалось поработать 1,5 месяца в летние каникулы на первом кирпичном заводе в должности "землекопа 3 разряда". Корпуса завода ещё только закладывались, а наша задача состояла в обустройстве подъездных путей, которых практически не было. Мы готовили корыто для дороги, подвозили песок, камни, булыжники. Каменотёсы дробили камни на булыжники, песок трамбовали, булыжники и бордюрный камень укладывали, трамбовали и т.д., т.е. строили дороги и площадку перед зданиями. Песок и камни добывали из карьеров в лесу, грузили в автомашину, везли к стройке, разгружали - всё это делалось в то время вручную лопатами. В нашей бригаде было несколько человек таких же подростков, как и я. Работа была тяжелая, но нас это устраивало, мы все были из деревень и к такому труду привычные с детства. За эту работу мне тогда начислили 700 рублей, но прораб выдал только 500 руб. в качестве аванса, сказав, что "остальное - потом". На этом всё и закончилось. Тем не менее, это стал мой первый настоящий денежный заработок, на который я впервые в жизни купил сам себе коричневые ботинки. Не скрою, был очень рад и горд, что в 9-й класс пришёл в новой обуви. Мои товарищи по школе в летние месяцы тоже не сидели без дела, каждый из них чем-то был занят и для семьи и для себя, однако связь между собой не теряли, периодически встречались и общались. О чем же мы всё-таки задумывались, о чём мечтали, куда решались в дальнейшем поступать учиться? Этот процесс был не одного дня, а продолжался в течение многих лет, особенно размышляли в годы обучения в старших классах. И чаша весов у меня и моих друзей, в конце концов, склонилась в сторону авиации. Почему так? Объяснить не сложно. В городе Ярославле на аэродроме Дядьково базировались истребители. В войну и после войны на аэродроме интенсивно осуществлялись полеты сначала истребителей с обычными моторами, а потом пошла реактивная авиация. Мои родственники, Дуденковы, жили рядом с аэродромом и мне, бывая частенько у них по делам и в гостях, приходилось наблюдать полёты. А над нашей деревней на большой высоте нередко было видно, как истребители выполняли пилотаж и отрабатывали воздушные бои. Мы с интересом наблюдали за самолётами и, конечно, обсуждали между собой вопросы дальнейшей своей жизни и учебы. Способствовали этому и примеры. Так, у моего друга детства и по всей дальнейшей жизни Бориса Николаевича Назарова, его дядя всю войну провоевал на штурмовике Ил-2 и рассказывал нам об этом. Мы с большим интересом всегда его слушали. Особенно поражало нас то, как лётчики-штурмовики, действуя с высот чуть выше макушек деревьев, находили цель и мастерски её уничтожали. Он очень высоко оценивал своих друзей-штурмовиков, особенно их технику пилотирования. От бесед с ним мы стали что-то понимать. Мой сосед по деревне Михаил Николаевич Маслов поступил в лётное училище и курсантом уже летал на истребителях. Девушка из нашей деревни Лидия Васильевна Бабанова окончила педагогический институт, получила назначение в город, где базировалась авиационная часть, там вышла замуж за лётчика-истребителя. Бывая в нашей деревне, её муж рассказывал мне, что нужно сделать, чтобы попасть в авиацию, главное, с точки зрения медицины. Эту информацию я доводил до друзей, особенно о том, как натренировать свой вестибулярный аппарат и в целом укрепить здоровье, чтобы пройти медицинскую комиссию. Так постепенно вызревало решение у меня и моих одноклассников-друзей связать свою жизнь с авиацией. В нашей школе, в городе и в области часто проводились лыжные соревнования. Ребята и девушки 8-10 классов участвовали в них независимо от возраста. У меня часто получалось так, что удавалось приходить к финишу быстрее всех, т.е. восьмикласснику побеждать десятиклассников, хотя инвентарь был у меня ветхозаветный: лыжи и палки времён войны, ботинок с креплениями не было, бегал в валенках, но получалось, что обгонял других. От школы стали выделять меня на городские и областные соревнования. Руководству школы стало крайне неудобно посылать меня в такой экипировке, поэтому я был обеспечен по тому времени современным лыжным инвентарём. Так, у меня появились клеёные лыжи, бамбуковые палки, лыжные ботинки и крепления. Конечно, в современной лыжной экипировке я стал побеждать на многих соревнованиях. В 9 и 10 классах меня включали в сборную лыжную команду от области на республиканские соревнования в г. Вологде и г. Архангельске, где мы успешно справлялись с возложенными на нас задачами. В январские каникулы 1953 года лыжную команду от области возглавлял наш учитель по физкультуре Скробин Федор Александрович, там мы взяли первенство в эстафете 4х5км. Я бежал на 4-м этапе. Когда меня посылали на соревнования выступать от школы, то директор школы выделял для сопровождения кого-нибудь из учителей, расходы на транспорт оплачивала школа. Из школьных товарищей чаще всего я общался с Борисом Назаровым, Женей Преснухиным, Женей Травниковым, Борисом Бабуриным, Валентином Травниковым, а всего ребят в двух старших классах было 12 человек, не густо. До седьмого класса дружил с Юрием Кладиенко из нашей деревни. Ходили в школу вместе. Его отец работал в нашем колхозе зоотехником. Юрий увлекался рисованием, писал маслом в основном копии известных картин. В их доме висело много готовых работ в красивых рамках на стенах. Все картины были исполнены мастерски, так казалось мне. Юра мечтал стать художником. Действительно, после семи классов поступил учиться в Ярославское художественное училище. В последующем стал известным художником в нашей стране, в том числе и по художественному оформлению кинофильмов. Сосед Жени Преснухина Валентин Травников был моим основным соперником в лыжных гонках в школе. Однако до городских и областных лыжных соревнований у него дело по результатам не доходило. Отличник учебы в школе, поступил в Ярославский технологический институт. По его окончании трудился в химической промышленности, защитил кандидатскую диссертацию. Мы каждый раз встречались, когда мне приходилось бывать в родных краях. Жаль, что Валентин рано ушел из жизни. Думаю, что вредность химических производств и условия проводимых им научных исследований сказались на его здоровье. Женя Травников учился на год позже нас, но во всех спортивных, общественных мероприятиях в школе, а также наших дружеских встречах был всегда с нами. Ему очень нравилась девушка Надя Афанасьева, моя троюродная сестра по линии нашей матери, его одноклассница. Две Надежды, Афанасьева и Зеленкова, сидели за одной партой, обе с длинными косами и всегда в одинаковой школьной форме: коричневые платья, черные фартучки и белые воротнички. Нам с Женей казалось, что эти девушки самые красивые, обаятельные и привлекательные. Мы оба были к ним неравнодушными. Вполне естественно, что мы старались с этими девушками по мере возможности общаться. Так завязалась дружба между нами. В жизни получится так, что Надя Зеленкова станет моей женой, а вот у Жени Травникова судьба сложится иначе. Дружбу с ним я сохранил, периодически общались, когда я бывал на родине и в Москве. Он окончил мединститут в Ярославле, стал практикующим врачом, возглавлял противотуберкулёзный санаторий в Осурове Ярославской области, недалеко от Переславля Залесского. Жил постоянно в Переславле Залесском, там же создал семью. Очень жаль, что ушел из жизни так рано, от сердечного приступа в ноябре 1981 года в возрасте 44-х лет. У него остались два сына и дочь. А моя кузина, Надя Афанасьева, подружка Нади Зеленковой, окончила заочно торговый техникум, всю жизнь трудилась в сельской торговле. Вышла замуж, её фамилия стала Кирсанова. Её муж Петр Александрович Кирсанов, в прошлом сверхсрочнослужащий в ГСВГ, оказался замечательным семьянином и хозяином. Напротив родного дома Афанасьевых в деревне Петелино построил кирпичный дом, баню и коровник. Петр и Надежда воспитали дочь и двух сыновей. Бывая на родине, мы с женой каждый раз навещали Кирсановых, они тоже периодически гостили у нас в деревне Платуново. Общение продолжаем и теперь. Наши деревни от городской черты находятся близко, около 1-1,5 км, поэтому мы все учились в городской школе №17 Норского Посада. Дети Кирсановых тоже учились в нашей школе, очень дружная у них семья. Однако Петр Александрович прожил всего 63 года. Выходные дни и праздники дети и внуки всегда проводят вместе с Надеждой Витальевной Кирсановой (Афанасьевой) в родном для них доме в деревне Петелино, я бы сказал более основательно – в родной усадьбе, добротно обустроенной их отцом и дедом. Вместительный кирпичный дом, большой сад, приусадебные постройки и приличный земельный участок для зерновых культур и картофеля. Есть где молодежи приложить руки, к труду приучены отцом. Замечу при этом, что земля у этой дружной семьи не пустует. Интересный друг был Евгений Николаевич Преснухин, жил на улице Садовой в Норском Посаде, что по пути мне в школу. Спортивный парень, но лыжный спорт был не для него, он очень увлекался гимнастикой. Хорошо работал на перекладине и брусьях, лучше его никто из ребят не мог так красиво выполнять на них упражнения. Но однажды Женя при показательных упражнениях на школьном празднике, выполняя на перекладине солнце, сорвался и упал. Хорошо, что на мат. Конечно, ушибся, но вида не подал. Выполнил упражнение повторно. На этот раз всё получилось. Я этот эпизод запомнил на всю жизнь. У Жени были старший брат и сестра, имели семьи. Он жил с матерью и бабушкой, отец погиб на фронте. У них был большой сад, вернее огород, где выращивали на зиму всё необходимое для питания, как у нас в деревне. Здесь мой друг Евгений был основным помощником матери в работе на земле. В душе был романтиком, мечтал стать летчиком-истребителем. Но в жизни этого не случится. В далёком будущем встретимся с ним на Дальнем Востоке, в Приморье, но совсем в другой ипостаси. Самым близким товарищем все-таки был Борис Николаевич Назаров. С ним мы вместе прошли весь жизненный путь, в том числе и в авиации. В школе сидели за одной партой, вместе ходили на лыжах, в аэроклубе летали в одной группе, окончили одно военное авиационное училище, служили иногда в одних гарнизонах, охотились на уток тоже вместе, и так до конца его жизни, которая оборвалась 18 ноября 1996 года. Мы с женой вместе с его семьёй и с его товарищами, в том числе и охотниками, со всеми почестями проводили друга в последний путь, что совсем недалеко от школы №17. По пути в школу первым, с кем мне приходилось встречаться, был Игорь Толмачев, мы звали его просто Готя. Их дом был крайний на Нижней улице Норского Посада. Его отец погиб на фронте в первые дни войны. Их мать, тетя Зина, воспитывала двух сыновей и дочь. Готя был старший, с детства научился хорошо играть на гармошке. Весёлый и заводной паренёк, в школе учился только на "отлично", спортом особо не увлекался, но по дому матери помогал во всём, в доме из мужчин старший. Иногда по праздникам мы собирались у них в доме, мать угощала нас, чем могла. Тетя Зина поощряла эти встречи. Мы пели всем известные в то время песни под гармошку, особенно всем нам нравилась песня о летчиках: "Дождливым вечером, вечером, вечером…". После школы Игорь поступил учиться в речной институт, что в Нижнем Новгороде (тогда называли город Горький). Когда я появлялся в деревне после окончания училища, Готя узнавал об этом и всегда навещал нас, более того, один раз даже организовал встречу выпускников, тех кто в это время находился в Норском Посаде. Встреча состоялась на берегу Волги, был июль месяц. Интересно было увидеться вновь. По окончании института он стал трудиться в Перми, в последующем возглавил Верхне-Камское речное пароходство. Живет и поныне в городе Пермь. Вторым по пути в школу заходили за Валерой Пименовым, их дом был в начале Нижней улицы. Валера спортом не увлекался, но хорошо играл в шахматы. Конечно, как и все наши знакомые ребята, он тоже помогал родителям на своём приусадебном участке, где выращивали всё для зимы. Валера был первенцем в семье Пименовых, младшей была дочь. Надо признать, что все знакомые семьи жили в те времена материально очень трудно. Валера об авиации тоже мечтал, всегда был вместе в нашей компании. В личном плане Валеру отличала скромность и порядочность. Маму Валеры звали тетя Шура, папу – дядя Ваня. Они тоже были очень приветливые люди, всегда очень участливо относились к нам, однокашникам их сына Валерия. Так, даже через многие годы, когда мне удавалось заглянуть к ним по пути в деревню к родителям в отпуск, то каждый раз меня встречали, как родного. Наверное, такое бывает только на Руси. Борис Бабурин тоже был в нашей компании, учился в "А" классе, мы в основном из "Б" класса. Тоже мечтал об авиации. Его мама, тетя Рая, была очень хорошей портнихой, у неё всегда находилось много заказов на шитьё верхней одежды. Этим заработком семья жила в годы войны и после её окончания. Отец погиб на фронте в начале военных действий. У Бориса было два брата старше его и младшая сестра. Тётя Рая была очень гостеприимной хозяйкой. Их дом находился рядом со школой №17, поэтому мы часто заходили к ним, чтобы пообщаться и решить общие для нас, ребят, проблемы. Проблем было много, мы взрослели, надо было думать о будущем, принимать решения сообща. Впереди аэроклуб, училище, армия, целая жизнь. Так и случилось, Борис окончил аэроклуб, летали в одной группе, училище в г. Балашове. С Б.Н. Бабуриным в аэрофлоте мы снимали жильё вместе, в гарнизоне Серышево служили в одном полку. На востоке Борис Николаевич увлекся охотой и рыбалкой, мастерил сам из металлических листов (алюминиевых) лодки. Нам удавалось иногда вместе провести время отдыха на реке Зея, покататься на водных лыжах за его металлическим катером с 25-ти сильным мотором. По окончании службы в армии Борис Николаевич Бабурин перебрался в Приморский город Арсеньев, поближе к охотничьим угодьям. Там же и ушел из жизни. У него осталась дочь. Светлая ему память. В начале декабря 1952 года. после городских лыжных соревнований при возвращении домой моя сопровождающая старшая пионервожатая школы поинтересовалась у меня, куда я собираюсь поступать после 10 класса. Я с некоторым сомнением ответил, что я и мои друзья-одноклассники желали бы попасть в авиацию, а если не получится, то я лично постараюсь стать медиком. Она, несколько помедлив, сказала, что хорошо знает девушек, выпускниц нашей школы, ныне студенток мединститута. Девушки успешно сочетают учебу в институте с полётами в аэроклубе и, если ты и твои друзья пожелают, то я сообщу нашим девушкам. Я ответил ей, что читал об этом в газете "Северный рабочий" и было бы хорошо, если бы в аэроклубе узнали о наших желаниях попасть в авиацию. Разговор этот не прошёл бесследно. Буквально, несколько дней спустя в школу прибыл представитель аэроклуба. Нас, ребят, собрали после уроков для беседы, на которой нам подробно было рассказано об аэроклубе, об обучении лётному делу в нём и как затем можно после его окончания поступить в военное лётное училище. Это было то, что нам нужно, о чем мы так мечтали, а всё, оказывается, не так уж и сложно. Желающих поступить в аэроклуб из 12 выпускников школы набралось 7 человек, мы тут же написали заявления. Узнав об этом, директор школы выразил некоторое сомнение в правильности нашего выбора. Забегая вперёд, скажу, что все семь человек успешно окончили аэроклуб, а четверо из них стали офицерами-лётчиками, остальные по различным причинам не сумели этого добиться, в основном по здоровью. До Нового 1953 года мы прошли предварительную медицинскую комиссию в аэроклубе, нам были объявлены предметы, которые мы будем изучать - это конструкцию самолёта По-2, двигателя, основы аэродинамики и самолетовождения, район полетов и Наставление по производству полетов (НПП). Познакомили нас с преподавателями и определили места занятий. Особенно понравился нам основной класс, в нём стоял самолёт По-2 без левых крыла и оперения, можно было на месте всё посмотреть и потрогать, посидеть в кабине. После зимних каникул в январе 1953 года мы приступили к теоретическим занятиям в аэроклубе. Занятия проводились не менее 3-х раз в неделю во второй половине дня. К 14.00 к школе прибывала открытая бортовая автомашина-полуторка, оборудованная для перевозки пассажиров. На ней мы ездили на занятия. Это было очень удобно для нас. Однако возвращаться с занятий приходилось довольно поздно, особенно мне, поскольку до деревни нужно было пройти ещё около трёх километров. Всего в нашей группе обучалось не только 7 человек из школы №17, но и из городских школ было несколько ребят. Как потом мы выяснили, были группы, в которых обучались ребята из различных районов области, видимо, с ними организовывать занятия было сложнее, чем с нами. В целом занятия в аэроклубе нам всем очень нравились, преподаватели были хорошо подготовленные, опытные авиаторы и умели нас заинтересовать, многие прошли войну. Однако сочетать учёбу в школе и в аэроклубе стало значительно сложнее. Повысилась общая нагрузка, стало не хватать времени на изучение объёмных предметов в школе. Приходилось каждую свободную минуту и перерывы между уроками использовать на изучение или повторение материала. Учителя в школе хорошо нас понимали, старались нам помочь; всё-таки пришлось кое-чем пожертвовать, прежде всего, лыжными тренировками и художественной самодеятельностью. Кроме того, помощь родителям по хозяйству с моей стороны сократилась до минимума. Эту эстафету приняли от меня братья Юрий и Валерий, которые подросли. Что касается лыжных дел, то в школе Юрий стал хорошим лыжником, а потом и Валерий - будущий чемпион мира. Думаю, что не следует упускать весьма серьёзное приключение, которое мне пришлось пережить в этот период. На предварительном медицинском обследовании в аэроклубе хирург обнаружил у меня левостороннюю паховую грыжу, она не беспокоила меня и не мешала трудиться и бегать на лыжах. Врач Власова Людмила Ивановна, хорошо её запомнил, 28-ми лет, кандидат медицинских наук, заявила, чтобы я после соревнований в г. Архангельске прибыл к ней на операцию в областную больницу. Что я и сделал. Операцию перенёс нормально, однако после операции из-за простуды, которую получил на соревнованиях, развилась тяжелая болезнь - воспаление лёгких. В те времена лечение воспаления легких в очень тяжелой форме было сложно. Пенициллин был не везде и не всегда. Мой дядюшка Дуденков Иван Иванович навестил меня в больнице. Он трудился в то время главным врачом больницы в одном из районов г. Ярославля. Определил, что нужно принимать экстренные меры, поскольку в больнице необходимого лекарства (пенициллина) не оказалось. Он незамедлительно отправился за лекарством и привёз его в больницу. Мне стали делать эти инъекции и вскоре я стал выздоравливать. После выписки из больницы мать еще длительное время долечивала меня методами и средствами народной медицины. Это помогло. В результате на медицинской комиссии в военном госпитале г. Ярославля я был допущен к полётам в аэроклубе. Почему так подробно об этом сообщаю? Потому что этого медицинского результата было добиться не просто. Нужны были огромное терпение и большое желание летать, чтобы пройти последовательно весь курс лечения в деревенских условиях при напряженной учебе одновременно в школе и аэроклубе. Почему всё-таки так произошло со мной? Я проанализировал ситуацию. Родители, оказывается, знали о том, что у меня, у малыша, появился этот недуг, в детстве был очень непоседлив и шустр. Они обращались к врачам, те посоветовали носить бандаж, я это хорошо помню, носил его. По методике, видимо, операцию делать собирались позднее. Но началась война, всем было не до операций, в том числе и моим родителям. Время шло, я подрастал, на недуг не жаловался, мне не мешало трудиться и заниматься спортом, все забыли. Осмотр хирурга выявил эту приобретённую патологию организма. Можно представить, какой стресс мною был пережит при операции в 17 лет. Когда привезли меня в операционную, то увидел вокруг хирурга целую толпу девушек, видимо, студенток мединститута. Оказалось, что хирург не только ученый-медик, но ещё и педагог. На мне потренировались, как нужно пациента готовить к операции, провели ее и сделали всё, что нужно, после операции. Я всё это видел, слышал и ощутил, поскольку операцию делали под местной анестезией. Думаю, что появление воспаления легких у меня не было случайностью. Да, была простуда, но после операции меня положили на койку возле окна. В палате было более 20 коек и все были заняты больными. Естественно, что оконная форточка была постоянно открыта и свежий январский, морозный воздух довольно интенсивно меня обдувал, а я после операции ничего поделать не мог. В этой ситуации меня увидел мой дядюшка врач. Он потребовал, чтобы меня от окна перевели в другое место и это сделали, но было уже поздно, "процесс пошел". Далее, конечно, провели интенсивное лечение. Надо думать и летный состав хорошо представляет, сколько раз за свою летную карьеру в течение почти 40 лет мне пришлось "пережить экзекуцию" проверки хирургом, нет ли грыжи, а это происходило и на медкомиссиях и углубленных медицинских осмотрах ежегодно. Подобных случаев с будущими молодыми авиаторами не было редкостью, знаю об этом из бесед в последующем с сослуживцами. Учёба в школе и аэроклубе как бы ускорила ход времени, незаметно прошли третья и четвертая четверти в школе. На носу выпускные экзамены, к этому времени подошли и зачеты в аэроклубе. Заключительный экзамен в школе был 20 июня по физике. Мне посчастливилось сдать его в числе первых и я тут же отправился в аэроклуб, чтобы выяснить обстановку с полётами. Вижу, инструкторский состав отправляется на аэроклубовский аэродром Карачиха. Увидев меня, наш инструктор Юрий Большаков предложил мне поехать с ними на полёты. На аэродроме он пригласил меня в кабину самолёта По-2 и мы полетели, я, конечно, в качестве пассажира. Так, впервые в жизни я оказался в воздухе. Инструктор набрал высоту 1500 метров и выполнил ряд фигур пилотажа, в т.ч. петлю Нестерова. Он показал мне, как управлять самолётом. Я попробовал и прочувствовал, что самолёт легко управляется. С высоты в зоне мне открылся весь наш район: река Волга, город Ярославль, наш Норский Посад и школа, даже рассмотрел свою деревню. Впечатлений, конечно, через край, забыть невозможно! После посадки инструктор сообщил, чтобы мы прибыли в аэроклуб 25 июня и были готовы приступить к полётам. Ни минуты не стал задерживаться, с аэродрома напрямую по проселочным дорогам помчался в школу, часа через два был уже на месте, экзамены ещё продолжались. Мои друзья, которым я обо всём рассказал, были изумлены и в то же время очень довольны, что скоро летать! Действительно, очень насыщенным и незабываемым оказался день 20 июня 1953 года - заключительный экзамен на аттестат зрелости в школе, аэроклуб, аэродром, полёт в зону с нашим инструктором, снова школа и встреча с друзьями. И самое главное, появилась ясность и уверенность в завтрашнем дне! Дни до 25 июня пролетели быстро: выпускной вечер, гуляния классами до утра, по традиции в нашей школе - на Волге, а затем в районе дома отдыха "Красный Холм", расположенный на Волге, сборы и моральная подготовка к предстоящим полётам. По прибытии в аэроклуб нас разместили на аэродроме Карачиха в палаточном городке, очень хорошо оборудованном, по примеру размещения войскового подразделения. В каждой палатке помещалась основная часть летной группы. В этот же день мы получили обмундирование: шинель, пилотка, гимнастерка, брюки в сапоги, кирзовые сапоги с портянками, шлем с очками. К вечеру мы были все в военной форме, но без погон, пилотка была со звездой. Началась жизнь, как в воинской части, строго по распорядку дня: утром подъём, построение на физзарядку, туалет, завтрак и далее до отбоя всё по команде. Времени на раскачку не выделялось, на следующий день началась наземная подготовка. Следует отметить, что аэроклуб возглавлял военный человек - майор Балашов, хорошо его запомнил. Что касается наземной подготовки, то каждая лётная группа под руководством своего инструктора-лётчика и техника самолёта занимались отдельно. Показали нам последовательность осмотра самолёта и двигателя, рабочее место пилота, запуск и опробование двигателя. С инструктором были проштудированы все вопросы пилотирования самолета при полетах по кругу и в зону, куда должен обращать свой взор летчик на всех этапах полета, что такое "капот-горизонт", как приучить себя к тому, чтобы взгляд на землю при взлете и посадке был как бы скользящим и много других нюансов. Все это было для нас новым, внешне казалось не очень сложным, но ухватить надо было раз и навсегда. Много говорят о методе обучения "пеший по летному". Здесь в аэроклубе, как раз, только этим и занимались каждодневно. Прежде чем выйти в полет, каждый курсант группы с нашим инструктором отрабатывали на земле все элементы по этапам полета "по коробочке". С нами всегда был макет самолета, с этим макетом "летали" "по коробочке" или в зону на земле до полного освоения каждого элемента полёта. Начались полеты и мы поняли, что всё, к чему мы готовились заранее на земле, в воздухе так и происходит. При этом инструктор обращал наше внимание на особые случаи, которые могут произойти в полёте на каждом его этапе, в особенности на взлете. Какие действия необходимо предпринять в каждой ситуации, т.е. закладывалась в наше сознание - безопасность полетов. При выполнении самостоятельных полетов по кругу и в зону в инструкторской кабине находился кто-либо из курсантов нашей группы. Правда, в первых нескольких самостоятельных полетах в кабину размещали мешок с песком для нормальной центровки самолета. Чаще всего мы летали вместе с Борисом Назаровым, или он за командира экипажа или я. А если не командир, то летишь за пассажира. Запомнился такой полет в зону на отработку техники пилотирования. Борис Назаров летит за командира, а я за пассажира. Зона находится над Толгским монастырём, рядом внизу Волга, высота 1500 метров. Борис пилотирует, виражи, переворот, петля Нестерова, всё нормально, внимательно слежу. Начал выполнять левое скольжение со снижением. Вижу, скорость на скольжении увеличилась до 190 км/час с тенденцией на ещё большее увеличение. Нам известно при этом, что максимальная скорость самолета По-2 допускается 150 км/час. Тут же обратил внимание на то, что металлические расчалки между крыльями очень сильно вибрируют, их даже не видно, от них раздаётся гул, как от струны. Подумал, что Борис не замечает увеличение скорости, а это может привести к разрушению всей крыльевой этажерки. Начал помогать Борису, чтобы вывести самолёт в горизонтальный полёт. Внизу Волга, по ней идут пароходы, благодать, а мы летим без парашютов. Как-то неуютно. Вывели самолет в горизонтальный полет, закончили задание, снизились, вошли в круг. Борис зашел на посадку, всё нормально, но на пробеге видим, что впереди севший самолет скапотировал, наш пробег был выполнен немного правее. Всё благополучно. На том самолете летал курсант, в конце пробега на его самолете подломилась стойка шасси. Других повреждений на этом самолете не было, удачно. Вот так начали возникать особые ситуации в нашей летной жизни. С Борисом после полета вдвоем обсудили возникшую ситуацию. Я был прав, он не заметил увеличение скорости, увлекшись пилотированием. Скажу откровенно, что при полетах за пассажира я всегда следил за действиями пилота-командира и был в готовности исправить его грубую ошибку. Об этом нам постоянно напоминал и наш инструктор-летчик, чтобы мы могли в полете оказать помощь друг другу. Скрывать нечего, каждый полет чем-то отличается, потому что постоянно меняются условия полета: температура воздуха, ветер, воздушная обстановка, самочувствие пилота, состояние техники. Летчик в полете всё время в умственной и физической работе, более того, в готовности к немедленным действиям в особых ситуациях. Тем и интересен труд пилота в воздухе. Этот труд сравнить с чем-либо невозможно, ведь это пятый океан! Всё в движении, а в небе остановок нет… В период июля, августа и сентября месяцев программа нашего летного обучения в аэроклубе продвигалась успешно, без каких-либо срывов, серьезных поломок и отказов авиационной техники. Летали по кругам, в зону и по маршруту. Производились прыжки с парашютом. При полете по маршруту, проходящему через нашу деревню, инструктор на высоте 150 метров выполнил пару виражей, при этом я увидел своих родителей и братьев возле дома, затем мы продолжили полет дальше. Не думаю, что это было воздушным хулиганством. Инструктор знал, где мы живем и, видимо, решил показать родителям и соседям, что в деревне появился еще один летчик. Недели на полторы раньше я закончил свою летную программу и сдал зачет по технике пилотирования. Всего в аэроклубе выполнил 184 полета с налётом 38 часов 04 минуты. От полетов теперь я был свободен, поэтому меня привлекли к оформлению различных графиков. Работая в канцелярии на аэродроме, вижу, что появился офицер в звании подполковника. Он подошел ко мне, поинтересовался у меня, как я закончил программу и в какое училище хотел бы поступить, бомбардировочное или истребительное? Я ему ответил, что хотел бы в бомбардировочное, потому что бомбардировщики летают далеко и полет длится значительно дольше, а я люблю летать. Он частенько потом со мной беседовал, поскольку моя работа в канцелярии была не на один день. Как оказалось в последующем, этот подполковник был замполитом учебного батальона в Балашовском лётном училище. Впоследствии по приезде в училище и сдаче приемных экзаменов он меня сразу же привлек к работе по оформлению стендов и стенных газет в батальоне. В последнюю декаду сентября из окончивших программу обучения в аэроклубе была собрана группа курсантов и отправлена в колхоз на уборку картофеля, в эту группу попал и я. Лично для меня такая работа была совсем не в тягость, мы хорошо помогли колхозникам. Становилось уже прохладно. Нужно было своевременно убрать урожай. Внезапно нас забрали в аэроклуб, оформили документы о его окончании и мы сдали обмундирование. Через Кировский райвоенкомат г. Ярославля нас направили в Балашовское военное авиационное летное училище. Ехали группой через Москву, Тамбов на Балашов, было начало октября. В последствии оказалось, что поехали не все выпускники, поскольку некоторые не согласились стать пилотами в тяжелой авиации, хотели быть истребителями, а некоторых по указанию особого отдела вообще не допустили обучаться в авиационном училище. Так, из наших ребят мой друг Евгений Николаевич Преснухин захотел стать истребителем, а я ведь его очень уговаривал ехать вместе в Балашов. Поехал в Армавирское авиационное училище, однако там его списали по состоянию здоровья на 3-м курсе. В школе он был хорошим спортсменом-гимнастом. Валерий Иванович Пименов попал не в авиацию, а в связь, стал офицером-связистом. Оказалось, что его отец некоторое время был в плену у немцев. Володя Симонов, хорошо писал стихи, тоже не был в Балашове, служил срочную службу. Через два года его не стало, утонул купаясь в реке Иртыш под Семипалатинском. Вот такие разные судьбы, а желание было одинаковое - закончить аэроклуб, попасть в военное авиационное летное училище, стать летчиком. |
Похожие:
 |
Боярчиков Александр Иванович (1902-1981) Родился в г. Воротынске Калужской губернии. Отец – Боярчиков Иван Петрович. Мать – Боярчикова Анна Максимовна |
|
Документация об электронном аукционе Камышина Волгоградской обл., расположенных по адресам: ул. Некрасова, д. 21 (подъезд №1) (пассажирский лифт до 9 остановок (включительно)... |
 |
Представьте кошмары всех терроров. Потом Бедствия постигнут дома, в которых нет Бога, нет церкви, нет духовного наставления, нет Библии… |
|
Отчет о состоянии лифтового хозяйства в домах, находящихся под управлением... С. Петербург, 198095, Химически пер. 14. Назначенный срок эксплуатации лифтов 25 лет. Грузоподъемность 400 и 100 кг. Номинальная... |
|
Организация «добровольное общество содействия армии, авиации и флоту россии» (досааф россии) Ахтырский Александр Иванович – председатель Регионального отделения досааф россии Белгородской области, член Центрального совета... |
|
Александр Некрасов Приключения капитана Врунгеля I, в которой автор знакомит читателя с героем и в которой нет ничего необычайного |
|
Исследование эффективности газовых котлов моделей кс-тг-20 и кчм-5-к... «Инникигэ хардыы» им. В. П. Ларионова. Сборник состоит из 6 направлений : физико-технические, естественные, общественно-исторические,... |
|
Первышин Э. К. лидер советской индустрии связи Министерство электронной промышленности первоначально Госкомитет, который возглавил Александр Иванович Шокин. К 1974 году Министерство... |
|
Студента II курса магистратуры, очной формы обучения Комаровой Алены... В частности, слабо изучено влияние игры на формирование личности, на её вовлечённость в жизнь общества, формировании ответственности... |
|
Александр Николаевич Сыч Приобрёл новый автомобиль, есть практически все, но, к сожалению, нет бортового компьютера: Stepway им не снабжается. До этого автомобиля... |
|
162565 Россия, Вологодская область, Шекснинский район, пос. Подгорный,... Место нахождения эмитента: 162565 Россия, Вологодская область, Шекснинский район, пос. Подгорный, 43 корп нет стр нет оф нет |
|
В. П. Ермакова Коллектив Ермошин Александр Михайлович, Литвиненко Инна Леонтьевна, Овчинников Александр Александрович, Сергиенко Константин Николаевич |
|
Рассмотрим следующую ситуацию Потребитель Иванов Иван Иванович приобрёл в магазине ООО «Луч» новый мобильный телефон, на который установлен гарантийный срок. В... |
|
Рассмотрим следующую ситуацию Иван Иванович приобрёл в магазине ООО «Луч» новый товар, на который установлен гарантийный срок. Например, это был утюг. В течение... |
|
К приказу Главного управления Чс (аппг – 4). Погибших нет (аппг 6 человек, снижение в 6 раз). Пострадавших при чс нет (аппг – 6). Эвакуированных при чс нет (аппг... |
|
Руководство 1 Ястребов Александр Николаевич Начальник таможни 1436740,88... Сведения о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера представленные федеральными государственными служащими... |