|
globalteka.ru - Грамотное и качественное выполнение всех видов научных работ. Скидки, оригинальность, контроль плагиата, прямое общение с автором.
Заказать выполнение учебной или научной работы можно здесь: http://globalteka.ru/order.html
Сергей ЦОКОЛОВ
ДИСКУРС РАДИКАЛЬНОГО КОНСТРУКТИВИЗМА
Традиции скептицизма в современной философии и теории познания
(с переводами оригинальных работ Я. Ватцлавика, Э. фон Глазерсфельда, X. фон Фёрстера, У. Матураны, Ф. Варелы и Г. Рота)
PHREN e.V.
Gesellschaft zur Forderung von Unternehmungen aus Kunst und Wissenschaft im interdisziplinaren Rahmen
Sitz: Munchen
Vorstand:
Helmut Bcrninger, Nymphenburger Sir. 121 80636 Munchen Tel. 089/ 186283
Dr. Michael Kopfermann, Pfarrstr. 10 80538 Munchen Tel. 089 / 297095
Prof. Dr. Ulrich Wolf, Johann-von-Weerth-Str. 6 79100 Freiburg Tel. 0761 / 404631
Sekretariat und Schriftfuhrung:
Carmen Nagel-Berninger, Nymphenburger Sir. 121 80636 Munchen Tel. 089 / 186283
Veranstaltungsraume
und Galeric: Schraudolphstr. 38, Rgb. 80799 Munchen
PHREN - Verlag Munchen, Erscheinungsjahr 2000
PHREN ist als gemeinniitziger Verein ancrkannt
Spendenkonto: Phren Gesellschaft e.V.
Sonderkonto 213 der Stadthauptkasse "Spenden fur kulturelle Zwecke"
Bayer. Hypotheken- und Wechselbank (BLZ 700 20001)
Konto-Nr. 580401 0000
ISBN 3-9805074-2-4
Содержание
Предисловие. ................
Введение. Рождение дискурса.
Глава 1.
Коммуникационный конструктивизм Пола Ватцлавика...... 17
1. Тождественность понятий "реальность" и "представление о реальности". ... 17
2. Действительности первого и второго порядков. .......... 19
3. Конструктивизм и психиатрия. ........................ 22
4. Конструктивность идеологических систем. .............. 24
5. Коммуникационная действительность и природа общения. ........................... 27
ПРИЛОЖЕНИЕ: П. Ватцлавик Адаптация к действительности или адаптированная «реальность»? Конструктивизм и психотерапия. ........................... 31
Глава 2.
Философия радикального конструктивизма Эрнста фон Глазерсфельда. . 49
1. Что такое радикальный конструктивизм? ............... 49
2. Главный эпистемологический парадокс. ................ 52
3. В чем радикальность радикального конструктивизма? ... 56
4. Жизнеспособность вместо адаптации, пригодность вместо соответствия...... 57
5. Знание как образ действия. ............................ 63
6. Эпистемология без онтологии. ......................... 66
ПРИЛОЖЕНИЕ А: Э. фон Глазерсфельд Введение в радикальный конструктивизм. ............................................. 74
ПРИЛОЖЕНИЕ Б: Э. фон Глазерсфельд Конструктивистская эпистемология Ж. Пиаже. .................................... 99
Глава 3.
Эпистемология замкнутости Хайнца фон Фёрстера. ........ 133
1. Кибернетическая эпистемология....................... 133
2. Принцип кругообразности............................. 137
3. Логические парадоксы и самореферентность. ........... 144
4. Принцип недифференцированного кодирования и организационная замкнутость нервной системы. ........ 149
5. Объективность - следствие циклической организации нервной системы..... 153
6. Объективность как иллюзия независимости наблюдения от наблюдателя... 155
7. Объективность - изобретение лгунов. .................. 158
ПРИЛОЖЕНИЕ: X. фон Фёрстер О конструировании реальности. ................. 64
Глава 4.
Аутопоэтические и когнитивные системы Умберто Матураны и Франциска Варелы.. 185
1. Методологическое введение .......................... 186
Часть 1. АУТОПОЭТИЧЕСКИЕ СИТЕМЫ:
2 Что такое жизнь? .................................. .188
3. Определение аутопоэтических систем.................. 189
4. Целостность - ключевое свойство аутопоэтических систем. ..........................94
5. Организационная закрытость......................... 198
6. Аутопоэз естественных систем. ....................... 200
Часть П. КОГНИТИВНЫЕ СИТЕМЫ:
7. Когнитивность аутопоэтических систем, тождественность процессов жизни и познания..........210
8. Структурная сцеплешюсть, консенсуальиыс области. ..214
9. Когнитивность нервной системы. .................... 217
10. Самореферентность нервной системы. ............... 218
11. Область коммуникаций и область языка. 223
12. Феноменологические уровни и проблема редукционизма.......... 228
ПРИЛОЖЕНИЕ А: Ф. Варела, У. Матурана, Р. Урибе утопоэз как способ организации живых систем; его характеристика и моделирование. ........... 234
ПРИЛОЖЕНИЕ Б: Ф. Варела Автономпость и аутопоэз. ........ 245
Глава 5.
Нонробиологический конструктивизм Герхарда Рота. ...... 259
1. Место концепции Рота в конструктивистском дискурсе. . 259
2. Самоорганизация - самоподдержание - самореферентность. ......... 261
3. Как конструируется восприятие? ...................... 267
4. Основные философско-методологические вопросы нейрофизиологического конструктивизма. ............. 276
5. «Реальность» и «действительность».................... 278
6. Что такое объективность? ............................ 283
7. Не-редукционистский физикализм. .................... 285
ПРИЛОЖЕНИЕ: Г. Рот Реальность и действительность. ....... 289
Заключение. Радикальный конструктивизм - как это? ..... 313
Литература. ........................................... 319
Предисловие
Начиная с конца семидесятых - начала восьмидесятых годов в Западной Европе стали распространяться высказывания и утверждения относительно природы знания, которые, сформировавшись в междисциплинарном пространстве современного естествознания и гуманитарных наук, образовали собой некий научно-философский дискурс, получивший наименование конструктивизма. Трудно сказать, как долго схожие позиции исследователей из разных областей науки оставались бы прерогативой узкого круга философствующих специалистов, если бы усилиями Эрнста фон Глазерсфельда им не была бы придана общефилософская значимость. Объединив ряд выводов относительно природы знания, созревших в недрах конкретных наук - прежде всего, в психологии, в области кибернетики и в нейробиологии - и обосновав их ценность в масштабе истории западноевропейской мысли, Глазерсфельд обозначил рамки нового направления в эпистемологии, ставшего известным под названием радикального конструктивизма.
В 80-х годах в Европе стала широко издаваться научно-философская литература, которая и составила, собственно говоря, само здание конструктивистского дискурса. О конструктивизме заговорили не только на университетских семинарах и в кабинетах психотерапевтов, но также в среде гуманитариев, журналистов и даже духовенства1'. Безусловно, это вовсе не означает, что идеи, лежащие в основе конструктивистского дискурса, были безоговорочно приняты широкой общественностью. Как раз наоборот, ввиду своей радикальности, он является сколь привлекательным, столь же и отталкивающим. Эти идеи мало знать, требуется время, чтобы к ним привыкнуть.
К сожалению, формирование конструктивистского дискурса пришлось на то время, когда в России (во всем бывшем СССР) вследствие социально-политических преобразований, повлекших за собой огромные финансовые трудности, было резко сокращено издание научной переводной литературы. Такое положение вещей сделало невозможным доступ широкой русскоязычной общественности к подобного рода идейному процессу, протекающему в англо-и немецкоговорящей среде2. Однако, если выражение «радикальный конструктивизм» до сих пор вызывает недоумение даже в среде специалистов, то это вовсе не означает, что тот концептуальный материал, из которого, собственно, состоит сам дискурс, также является чем-то совершенно новым и неизвестным в России. Дело в том, что эпистемологические максимы радикального конструктивизма (также представляющие собой продолжение и развитие хорошо известной традиции скептицизма) обосновываются конкретно-научным материалом, добытым в рамках естественных и гуманитарных наук. Заметим, что и кибернетические идеи Фёрстера, и конструктивистская психология Пиаже, и био-когнитивные высказывания Юэкскюля, развитые впоследствии Матурапой и Варелой, хорошо известны в российской интеллектуальной среде. Однако, как правило, они известны в качестве рабочих гипотез или теорий, призванных объяснять добытый в рамках той или иной науки эмпирический материал. В единый (пусть и неоднородный) дискурс их впервые связали в США и в Германии, в результате чего в теории познания образовалось новое направление - радикальный конструктивизм.
Данная книга призвана в какой-то мере восполнить указанный пробел. Работа построена таким образом, чтобы наиболее полно высветить идейно-концептуальную базу ключевых авторов радикального конструктивизма. Я умышленно избегал анализа позиции радикального конструктивизма в том или ином философском контексте, критических замечаний, дабы дать возможность читателю самому разобраться в том, что для него приемлемо, а что - нет.
Каждая из пяти глав посвящена учению одного из корифеев конструктивизма и содержит в качестве приложения перевод на русский язык какой-то из его ключевых работ. Все переводы выполнены впервые с английских или немецких оригиналов. Некоторые из авторов (П. Ватцлавик, Э. фон Глазерсфельд, Г. Рот) по-русски никогда не издавались. Каждая глава, как, впрочем, и прилагаемый к ней перевод, представляет собой достаточно автономное образование, которое может быть прочитано вне связи с общим контекстом книги. Библиографические ссылки и примечания я оставил без изменений, в том виде, как они приведены в оригинальных изданиях. В конце каждой главы указаны лишь цитируемые издания; полный библиографический список приводится отдельно.
Мне остается надеяться, что своеобразный цитатный коллаж и повторяемость ряда ключевых идей (в разной форме и в разных контекстах) не станут препятствием на пути уяснения идейного содержания книги. Некоторую трудность для чтения может вызвать междисциплинарный характер излагаемого материала. Тем не менее, если понимание концептуального обоснования тех или иных эпистемологических тезисов требует определенного научно-философского кругозора, то сами эти тезисы, я уверен, доступны любому. Каждый из нас в течение жизни сталкивается с парадоксами логики, познания, противоречивостью наших собственных поступков, приоритетов ценностей; соответственно, каждый из нас задумывается и о причинах такого «нелогичного» устройства человека разумного. Радикальный конструктивизм предлагает свои ответы. Именно поэтому мне не хотелось бы, чтобы философия радикального конструктивизма воспринималась лишь как сухое концептуальное сооружение, призванное дать обоснование некоторым «бредовым» идеям в нетрадиционной эпистемологии, а как живой развивающийся организм, способный оказать благотворное влияние на жизнь каждого из нас.
Работа над рукописью потребовала не только кабинетных усилий, но и существенных финансовых затрат. Частые поездки в Германию, посещение научных библиотек, работа с оргтехникой - все это было бы невозможным без спонсорской помощи3, оказываемой автору частным образом в течение ряда лет двумя людьми: профессором Фрайбургского университета Ульрихом Вольфом и бизнесменом господином Манфредом Ваушкуном. Кроме того, профессор Вольф - специалист в области генетики человека, чьи интересы выходят далеко за пределы его непосредственной специальности, -впервые ввел меня в конструктивистский дискурс, что позволило по-новому взглянуть на некоторые, казалось бы, хорошо известные факты, задуматься над вещами, казавшимися до этого банальными и мало привлекательными.
Особую благодарность я выражаю своей жене Ладе Цоколовой, без которой сконструированная мною «действительность» была бы гораздо беднее и менее жизнеспособной.
Январь 2000 г.
Введение
Рождение дискурса
Официальной датой рождения радикального конструктивизма можно считать год публикации сборника на немецком языке «Изобретенная действительность» под редакцией П. Ватцлавика (американского психолога австрийского происхождения), первое издание которого увидело свет в 1981 году. И хотя первая его монография, посвященная теме «конструирования реальности» увидела свет еще в 1976 году в США (под названием «Насколько реальность реальна?»), а о радикализации конструктивизма Пиаже Глазерсфельд говорил еще в середине 70-х годов, свое окончательное смысловое звучание радикальный конструктивизм обретает лишь с выходом в свет указанного сборника. В предисловии Ватцлавик разъясняет, что такое конструктивизм, а в главе «Введение в радикальный конструктивизм» фон Глазерсфельд дает исчерпывающее обоснование «нетрадиционному направлению в эпистемологии» -радикальному конструктивизму.
Вот что Ватцлавик говорит о самом термине конструктивизм: «Что касается третьего выше упомянутого аспекта о том, что мы якобы открываем действительность, то для выражения противоположной позиции [о том, что любая действительность является самым непосредственным образом конструкцией того, кто, как он полагает, эту действительность открывает и исследует] в последние годы получило распространение неудачное выражение, происходящее из англоамериканской языковой среды, а именно - конструктивизм. Неудачное потому, что, во-первых, оно уже встречалось в употреблении в области Традиционной философии с несколько другим смысловым оттенком; во-вторых, в начале двадцатых годов оно обозначало существующее в Советском Союзе в течение непродолжительного времени движение в области изобразительного искусства и архитектуры; и, в-третьих - из-за своего чуждого немецкому языку звучания. И если бы родившееся дитя к этому времени уже не носило данного имени, то обозначение типа пауки о действительности (Wirklichkeilsforschung) было бы предпочтительнее» [Watzlawick 1998, S.10].
В сжатой форме центральная парадигма радикального конструктивизма может быть передана следующей цитатой из работы Глазерсфельда: «(а) знание не обретается пассивным образом, оно активно конструируется познающим субъектом; (Ь) функция познания носит адаптивный характер и служит для организации опытного мира, а не для открытия онтологической реальности» [Glasersfeld 1996, р. 18].
Однако за этой фразой - вершиной айсберга конструктивистского дискурса скрывается огромный пласт различных концепций, теорий, учений, эмпирических обобщений из самых разнообразных областей человеческой деятельности. Не случайно Зигфрид Шмидт - один из ведущих конструктивистов в Германии - обозначает радикальный конструктивизм как становящийся дискурс, как «междисциплинарный контекст»: «...Радикальный конструктивизм - это не гомогенная доктрина, а чрезвычайно динамичный междисциплинарный контекст» [Schmidt 1996, S.7]. В предисловии к широко известной работе Н. Лу-манна «Социальные системы», Эва Кнодт дает радикальному конструктивизму похожую характеристику: «Еще сложнее в нескольких словах определить дискурс, который носит междисциплинарный характер и весьма далек от какого-то внутреннего однообразия, единства. Обозначение "радикальный конструктивизм" - неологизм Эрнста фон Глазерсфельда - это не название какой-то доктрины или единой теории; оно, скорее, относится к развивающемуся литературному дискурсу, охватывающему собой и исследующему под различными углами зрения и в самых разных контекстах комплекс проблем, имеющих отношение к идее аутопоэтической замкнутости» [Knodt 1995, p.XV].
Говоря о конструктивистском дискурсе, всегда следует помнить о ключевом различии между понятиями конструктивизм и радикальный конструктивизм. Общее, что их объединяет, - это утверждение о том, что любое знание конструируется субъектом (когнитивной системой, наблюдателем, живым организмом и т.п.). То, как это понимается в каждом конкретном случае и какие из этого следуют выводы, определяет вид конструктивизма, исповедуемого той или иной группой ученых. Радикальность радикального конструктивизма состоит, по словам Глазерсфельда, в его радикальном отмежевании от всех форм традиционной эпистемологии, допускающей в той или иной мере соответствие знания объективной реальности. Сам по себе принцип конструирования знания, разделяемый после Пиаже многими когнитивными направлениями в психологии и философии, вовсе не подразумевает автоматически того факта, что такое знание не есть отражение объективной действительности. Философская позиция, на которой жестко настаивает Глазерсфельд, гласит о том, что знание принципиально не может отражать или соответствовать никакому реальному миру ввиду того, что единственный ему доступный «реальный мир» — это и есть тот мир, который субъект сам конструирует в процессе познания. Как мы увидим в дальнейшем, в рамках радикального конструктивизма два утверждения - «конструирование знания» и «конструирование реальности» - обретают одинаковое звучание.
Материал, составляющий здание конструктивистского дискурса, условно может быть разделен на два относительно автономных проблемных поля. В рамках данной работы эти поля целесообразно обозначить как философский конструктивизм и концептуальный конструктивизм.
Философский конструктивизм по праву может рассматриваться как полноценное направление в современной философии, или, как настаивают его авторы - в эпистемологии. Однако, нетрудно показать, что любые выводы эпистемологического характера имеют общефилософское значение на том основании, что какой бы ни была эпистемологическая концепция, прежде всего, она должна решить вопрос об онтологическом статусе знания. Уйти от решения данного вопроса невозможно. И несмотря на довольно частые напоминания Глазерсфельда и других конструктивистов о том, что радикальный конструктивизм - это «эпистемология без онтологии» и что «конструктивизм... ничего не говорит и говорить не должен о том, что может или не может существовать», уже в самих этих утверждениях четко просматривается отношение авторов к проблеме существования бытия. Как мы увидим далее в ходе философского анализа, авторы конструктивизма не только «забывают» о своем обещании не делать никаких заявлений онтологического, либо метафизического характера, но и напрямую обсуждают вопрос о том, до какой степени можно допустить существование онтологической реальности (см., например, рассуждения П. Ватцлавика о «реальность первого порядка» и «реальности второго порядка», Г. Рота о противопоставлении так называемой реальной «реальности» и конструируемой «действительности», высказывания самого Глазерсфельда о «двух смыслах» понятия онтологии). Помимо прочего, к такого рода заявлениям конструктивистов вынуждает постоянно висящее над ними обвинение в солипсизме, которое можно снять лишь признав существование какой-либо реальности помимо самого мыслящего эго.
Философская (эпистемологическая) позиция конструктивизма достаточно подробно изложена в работах Глазерсфельда и представлена как продолжение и развитие одной из ветвей в эпистемологии, берущей начало еще в Древней Греции. В литературе данная ветвь характеризуется как скептицизм и известна своим утверждением о принципиальной невозможности достоверного знания (Ксенофан, Протагор, Пиррон и многие другие мыслители древности). Основанием для такого рода утверждений служит парадокс, к которому неизбежно приходят все те, кто мыслит знание как отображение реальной действительности и для кого степень соответствия знания реальности является критерием его истинности. В формулировке Глазерсфельда данный парадокс звучит следующим образом: «Прежде чем провозглашать истинное знание о мире, вам следует убедиться в том, что та картина, которую вы строите, опираясь на собственные ощущения и представления, является во всех отношениях истинной репрезентацией мира в том виде, в каком он действительно существует. Однако, для того чтобы быть уверенным в том, что это сходство достоверное, вам необходимо иметь возможность сравнить данное представление с тем, что оно, как предполагается, представляет. Но именно это вы и не можете сделать, так как не можете выйти за пределы своего человеческого способа восприятия и мышления» [Glasersfeld 1996, р.26].
В истории философии не раз предпринимались попытки разрешить каким-то образом это главное эпистемологическое противоречие. Глазерсфельд тщательно анализирует такого рода попытки, выстраивая определенную цепь преемственности в традиции скептицизма, включающую в себя следующие ключевые имена: помимо указанных древнегреческих мыслителей, - представителей апофатического богословия Византии, Эриугену, Оссиандра и кардинала Беллармино, Ка-рамюэля, всех трех британских эмпиристов - Локка, Беркли, Юма, далее - Бентама, Вико, Канта и - почти наших современников - Пирса, Джеймса, Дьюи, Поппера, Бриджмена, Юэкскюля, Файхингера, Бэйтсона, Витгенштейна, физиков Эйнштейна и Гейзенберга, психолога Кёлера, лингвиста Соссюра, Чеккато и, конечно же, Жана Пиаже. Давая оценку вкладу каждого из указанных мыслителей, Глазерсфельд особо подчеркивает эпистемологические утверждения Джанбаттиста Вико об операциональной природе знания, называя его «первым истинным конструктивистом».
Глазерсфельд не одинок в своих философских усилиях. Практически ни один из авторов-конструктивистов не обходится без философских обобщений своих научных концепций. Анализу вопросов, являющихся прерогативой спекулятивной (умозрительной) философии, достаточно много внимания уделяет в своих работах 3. Шмидт. Немало страниц посвящено общим вопросам эпистемологии в исследованиях П. Ватцлавика, X. фон Фёрстера, У. Матураны, Г. Рота, Н. Луманна, Г. Руша.
В рамках введения целесообразно дать краткую характеристику методологической позиции Глазерсфельда, являющейся ключевой не только в формировании философского контекста радикального конструктивизма, но и позволяющей провести достаточно четкое разграничение указанных выше двух проблемных полей на конструктивизм философский и концептуальный. Дело в том, что автор радикального конструктивизма претендует на разрешение указанного выше основного эпистемологического парадокса. Каким образом, становится понятным из приводимой ниже цитаты: «Помимо прочих, к такого рода основам принадлежит вопрос о соотношении между знанием и действительностью, и именно это является тем пунктом, по которому радикальный конструктивизм выходит за пределы традиционного сценария в эпистемологии. Коль скоро познание больше не понимается как поиск абсолютного (иконического) соответствия с онтологической действительностью, а лишь как поиск подходящего образа действия и способа маслить, традиционная проблема исчезает сама собой» [Glasersfeld 1998, S.36-37]. Именно такой шаг в интерпретации проблемы знания и познания Глазерсфельд называет радикальным («шокирующим»).
Сущность такого рода новой радикальной теории познания становится понятной при обращении к тому конкретно научному материалу, к которому Глазерсфельд постоянно апеллирует в своей аргументации. Первичные теории (гипотезы) были сформулированы в строгих рамках тех наук, которые несут ответственность за добычу экспериментального и первичного теоретического материала, будь-то психология, кибернетика или биология. Прошло немало времени и понадобилось немало труда прежде, чем эмпирические данные из лабораторий ученых и врачебных кабинетов стали обрастать философскими обобщениями. Ни генетическая эпистемология Пиаже, ни кибернетика второго порядка Фёрстера, ни теория аутопоэза Матураны-Варелы, ни коммуникационные эксперименты Ватцлавика не планировались как поиск решения основного эпистемологического парадокса. Более того, совершенно естественно, что в рамках указанных теорий этот вопрос не мог возникнуть спонтанно - для этого там просто не было предпосылок. Таким образом, радикальная эпистемология Глазерсфельда - это своего рода редукционистский' подход к проблемам знания и познания, причем, не к проблемам, поставленным в строгом научно-экспериментальном контексте, в котором и сами-то понятия «знания» и «познания» претерпевают существенную смысловую перестройку, а к тем философским проблемам, которые формировались в течение тысячелетий в пределах западной культуры, в процессе эволюции европейской цивилизации. Радикальный шаг Глазерсфельда - это попытка рассмотреть представления одного феноменологического поля с позиций другого.
Итак, мы подошли к другому проблемному полю конструктивизма, называемому в этой работе концептуальным. Коль скоро философия радикального конструктивизма базируется на определенных концепциях научного характера, то не меньший интерес представляет анализ самих этих концепций. Тем более, что большинство из них являются самодостаточными также вне всякой связи с радикальным конструктивизмом, как минимум, в тех областях знания, в рамках которых4 они были выработаны. К сожалению, эти области знания настолько обширны, что приходится выбирать лишь наиболее яркие концепции, которые либо а) напрямую привели к формированию научно-теоретического ядра конструктивистского дискурса, либо б) являются связующими звеньями с другими направлениями междисциплинарных исследований, либо в) развились вследствие применения на практике конструктивистского подхода. Несмотря на то, что такого рода концепции, направления мысли и подходы зачастую пересекаются друг с другом, условно их удается сгруппировать по некоторым исторически близким областям знаний. По самым общим признакам целесообразно выделить три основные группы (подхода): психологическую, кибернетическую и биологическую. Каждая из них внесла свой собственный вклад в формирование конструктивизма и этот вклад может быть охарактеризован в виде того или иного аспекта конструктивистской эпистемологии. Так, самое существенное, что было заимствовано Глазерсфельдом из работ психолога Пиаже - это утверждение о том, что любое знание конструируется субъектом в процессе организации собственного опыта. Его известная фраза «разум организует мир, организуя самого себя» имеет программное значение и может быть развернута в целый ряд конструктивистских тезисов. Огромное влияние на формирование конструктивистской позиции имело развитие кибернетического способа мыслить (именно так определяет кибернетику «Декларация американского кибернетического общества» 1983 года: «кибернетика - это образ мысли, а не собрание фактов»). Кибернетика имеет собственную богатую историю, однако такие понятия, как циклическая организация, информационная замкнутость, самореферентные системы, рекурсивные операции и многие другие шагнули далеко за ее пределы, сыграв немаловажную роль в становлении конструктивистского дискурса. Особое значение в рамках данного подхода имеют работы Хайнца фон Фёрстера, уделившего в своих исследованиях специальное внимание кибернетическим аспектам конструктивистской теории познания. Интересно отметить, что биологическое крыло конструктивизма практически неотделимо от кибернетического в силу того, что все, что говорится в конструктивизме об организации нервной системы и мозга, о когнитивных свойствах живых систем, о клеточном, иммунном и организменном аутопоэзе, концептуально было выковано, хотя и на биологическом материале, но исключительно в рамках кибернетического подхода. Тезис Матураны «жизнь есть познание» мог обрести силу лишь в контексте более общего учения о биосистемах. Более того, можно заметить, что ни один из корифеев кибернетики - Н. Винер, фон Нейман, Тьюринг, Мак-Каллок, Питтс, Эшби - не обошли своим вниманием вопросы жизни и познания. Еще один биологический аспект радикального конструктивизма смыкается, с другой стороны, с психологическим подходом. Как в генетической эпистемологии Пиаже, так и в современных трактовках эволюционного учения, понятие адаптации понимают не как соответствие приспособленного организма (его биологических и когнитивных качеств) своей окружающей среде, а исключительно как пригодность (viability) для продолжения собственного существование, выживания. Как мы увидим, понятие пригодности играет одну из главенствующих ролей во всей эпистемологии Глазерсфельда. Таким образом, все три обозначенные ветви конструктивизма - психологическая, кибернетическая и биологическая - могут быть разделены лишь условно, поскольку в конечном итоге служат одной и той же метаконцепции радикального конструктивизма.
Также важно отметить тесную связь радикального конструктивизма с другим междисциплинарным дискурсом - теорией самоорганизации. По всей видимости, на сегодняшний день теория самоорганизации является наиболее активным поставщиком концептуального материала не только для планирования междисциплинарных исследовательских программ, но и для онтологических теорий новейшей философии. Точно также, как и конструктивизм, «"теория самоорганизации" на сегодняшний день является обобщением целого ряда концепций, известных под различными наименованиями...» [Krohn 1990, S.I]. Существенно то, что некоторые из этих концепций в одинаковой степени принадлежат обоим дискурсам. Так, наряду с известными теориями И. Пригожина, Г. Хакена, М. Эйгена, С. Холлинга, Е. Лоренца, Б. Мандельброта, Дж. Ловелока, С. Кауффмана, составляющими ядро теории самоорганизации, неизменно называют имена X. фон Фёрстера (принцип порядок из хаоса), У. Матураны и Ф. Варе-лы (принципы аутопоэза и самореферентности). При этом лишь смещают акценты. В конструктивистском контексте первостепенное значение имеют эпистемологические утверждения, в то время как для теории самоорганизации важнее выводы, носящие онтологический характер. По сути дела, теоретическая база того, что было определено ранее как концептуальный конструктивизм, вполне может быть расширена за счет тех концепций теории самоорганизации, которые не включаются в нее явно. Многие методологические и философские установки являются общими на всем протяжении единой цепи: первичный эмпирический материал -> рабочие гипотезы конкретных наук -» отдельные концепции самоорганизации -> эпистемологические выводы. Очевидно, что, скажем, без теории диссипативных структур И. Пригожина или математических моделей и компьютерных симуляций М. Эйгена, С. Кауффмана, Дж. Ловелока и многих других, когнитивные концепции Пиаже, Фёрстера, Матураны и, далее, Глазерсфельда, Рота не были бы столь весомыми.
Таким образом, мы подошли к одному существенному обобщению. Теория самоорганизации имеет собственные эпистемологические приложения («Erkennlnistheoretische Implikationen» [Krohn 1990, S.105f]). Радикальный конструктивизм имеет собственную концептуальную базу. И поскольку при достаточно внимательном рассмотрении оказывается, что и тот и другой дискурс сформирован из материала, имеющего одни и те же научно-методологические корни, можно утверждать: радикальный конструктивизм является эпистемологией теории самоорганизации, теория самоорганизации является «онтологией» радикального конструктивизма. Смысл кавычек слова «онтология» станет понятным в дальнейшем, когда будет разъяснено, о какой именно «онтологии» идет речь. Ни один радикальный конструктивист не допустит даже намека на какие-либо утверждения, носящие прямой онтологический (метафизический) характер. Это - принципиальная позиция, которая постоянно провозглашается и подчеркивается авторами радикального конструктивизма (во многом, собственно говоря, благодаря чему его и считают радикальным).
Из тех теорий и областей знания, которые наиболее сильно испытали на себе влияние радикального конструктивизма, прежде всего следует отметить социологию. Социология, как и многочисленные другие гуманитарные области, в которых конструктивизм нашел свои приложения, не может быть отнесена к непосредственным концептуальным первоисточникам, сформировавшим первичный конструктивистский дискурс в конце семидесятых - начале восьмидесятых годов. Однако, применение конструктивистского подхода в указанной области знания оказалось чрезвычайно результативным и не только ввиду методологической эффективности подхода, но и потому, что в недрах самих гуманитарных наук давно существовали собственные традиции и подходы, носящие конструктивистский характер (особенно в педагогике и герменевтике). Излишне говорить о том, что, в свою очередь, гуманитарный материал несказанно обогатил конструктивистский дискурс. Практически ни один сборник работ по радикальному конструктивизму не обходится без статей на различные гуманитарные темы (по этике, лингвистике, теории литературы, герменевтике, логике, семантике, теории коммуникации, искусствоведению, культуроведению и, конечно же, педагогике).
Среди наиболее ярких работ по социологии, впитавших в себя концептуальную базу конструктивизма во всем ее богатстве, следует отметить книгу Никласа Луманна «Социальные системы». Фактически, данная работа может быть поставлена в один ряд с классическими трудами Фёрстера, Матураны, Глазерсфельда и других конструктивистов. Ее особенность заключается в том, что она по своей сути выходит далеко за рамки социологии, что не социальные системы, как таковые, являются ее главным предметом, а то многообразие положений и выводов общефилософского характера, сделанных на материале общественных наук, которые послужили существенным вкладом в развитие общекомструктивистского дискурса.
Как уже говорилось, единого учебника, излагающего конструктивистские воззрения в унифицированном виде, не существует. В каждом конкретном случае читателю самому приходится решать, на какой именно аспект конструктивистского дискурса ему следует обратить внимание. Литературу, составляющую здание дискурса радикального конструктивизма, можно охарактеризовать следующим образом.
Основная группа изданий включает в себя работы авторов, развитие идей которых привело к становлению и формулированию конструктивистской эпистемологии. К ним относятся работы P. Watzlawick, E. von Glasersfeld, H. von Foerster, H. Maturana, F. Varela, S. Schmidt, G. Roth, H. Schwegler, M. Hejl, G. Rusch, N. Luhmann, P. Janich (эрлангский конструктивизм), H. R. Fischer и других. Работы указанных авторов наряду с другими составляют содержание конструктивистских сборников, регулярно переиздающихся на английском или немецком языке. В настоящее время работы основных авторов конструктивизма также собраны в единые сборники-монографии, так что зачастую нет необходимости отыскивать оригинальные публикации, разбросанные по разным журналам, издаваемым в течение десятилетий. Более-менее полный список ключевых работ, составляющих собой конструктивистский дискурс, приведен в специальном библиографическом приложении в конце книги.
К другой группе изданий следует отнести работы авторов, развитие идей которых также привело к возникновению и становлению конструктивистской философии, и чьи взгляды и теории по праву могли бы быть названы конструктивистскими (или преконструктивистскими), но которые не вошли в конструктивистский дискурс в явном виде либо ввиду времени их появления (как в случае философских предшественников), либо ввиду специфичности их концепций и принадлежности к области конкретных наук или других дискурсов (как в случае представителей теории самоорганизации). Философские и кибернетические предшественники перечислены выше, как и представители синергетического дискурса. Здесь я приведу ряд имен современных авторов, чьи работы вполне могут быть отнесены к конструктивистскому дискурсу: A. Andrew, H. Allan, F. Benseler, О. Breidbach, F. Capra, H. Fischer, C. Fosnot, U. an der Heiden, E. Keller, W. Kock, L. Margulis, M. Namiki, S. Oyama, J. Probst, J. Richards, V. Riegas, P. Schuster, G. Teubner, J. Todd, W. Thompson, H. Ulrich, N. Vaz, M. Zeleny и многие другие.
Цитируемые издания
Glasersfeld E. von (1996) Radical Constructivism. Palmer Press, London.
Glasersfeld E. von (1998) Einfuhrung in den radikalen Konslruktivismus. In: Watzlawick P. (Hrsg.) Die erfundene Wirklichkeit. Piper Verlag Mimchen, 10. Aufl., S. 16-38.
Knodt E. (1995) Foreword. In: Luhmann N. Social Systems. Stanford University Press, Stanford.
Krohn W., Kuppers G. (Hrsg.) (1990) Selbstorganisation. Aspekte einer wissenschaftlichen Revolution. Friedr. Vieweg & Sohn, Braunschweig/Wiesbaden.
Schmidt S. (1996) Der Diskurs des Radikalen Konstruklivismus. Suhrkamp, Frankfurt am Main, 7. Aufl.
Watzlawick P. (1998) Die erfundene Wirklichkeit. Piper Verlag Munchen 10. Aufl.
|
