ТЕРМИНОЛОГИЯ
ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ.
ИСТОРИОПИСАНИЕ
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ
ОТДЕЛ СОЦИО-КУЛЬТУРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
ЦЕНТР ИСТОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ
ТЕРМИНОЛОГИЯ
ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ.
ИСТОРИОПИСАНИЕ
Москва
2010
УДК-94
ББК 63.3
T – 35
Редакционная коллегия сборника:
Бобкова М.С., Мереминский С.Г. (ответственные редакторы),
Айзенштат М.П., Никольский И.М., Сидоров А.И., Шишов А.С.
Издание подготовлено к печати в рамках проекта РФФИ №10-06-00264-а
Терминология исторической науки.
Историописание
Отв. ред. М.С. Бобкова, С.Г. Мереминский: ИВИ РАН, 2010. – 338 С.
ISBN 978-5-94067-302-6
© Институт всеобщей истории РАН, 2010
© Центр истории исторического знания ИВИ РАН, 2010
Содержание
Предисловие………………………………………………………..6
Часть I
Понятие «историописание»
и категориальный аппарат исторической науки
Бобкова М.С. (ИВИ РАН)
О природе исторических понятий………………………………...8
Мереминский С.Г. (ИВИ РАН).
Понятие «историописание», его содержание и границы………14
Макарова Л.М. (Сыктывкарский ГУ)
Временные границы «историописания»:
между мифом и исторической наукой…………………………..28
Менщиков В.В. (Курганский ГУ)
Историография и историописание: взаимодополняющие или конкурирующие понятия?..............................................................37
Менщиков И.С. (Курганский ГУ)
Историография и историописание: нужен ли новый термин….58
Лаптева М.П. (Пермский ГУ)
Методологические «повороты» гуманитарного знания и их влияние на историческую науку…………………………………65
Подлевских Л.Г.
(Кировский филиал Академии Министерства юстиции)
Понятийно-категориальный аппарат теории исторического
познания: проблемы и перспективы……………………………..80
Хут Л.Р. (Адыгейский ГУ)
«Поэтика заглавий» как отражение дискурсивных практик
современного историописания…………………………………115
Часть II
Практики историописания.
Формы и типы исторических текстов
Григорьева И.Л. (Новгородский ГУ)
Формирование истории как дисциплины в контексте эволюции преподавания свободных искусств……………………………..134
Польская С.А. (Ставропольский ГУ)
«…Французы на самом деле по происхождению германцы…»: основы национальной истории в описании Жана Дю Тийе…..147
Воробьёва И.Г. (Тверской ГУ)
Исторические сочинения в городах Далмации Нового
времени…………………………………………………………...170
Лаптева Л.П. (МГУ)
Значение фальсификаций в чешской историографии
XIX века………………………………………………………….182
Ульянов О.Г. (Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. А. Рублева)
О времени зарождения на Руси концепции «Москва – Третий Рим» («Donatio Constantini Magni» и «Повесть о белом клобуке»)……196
Ряжев А.C. (Тольятинский ГПУ)
Надпись на памятной доске в Архангельском соборе
Московского Кремля – опыт историописания Екатерины II:
исторический контекст………………………………………….214
Демин М.А. (Алтайский ГПУ)
Историописание и проблема превращения исторических знаний в науку……………………………………………………………248
Мининков Н.А. (ЮФУ)
Практики историописания и зарождение исторической науки в культуре Дона первой половины XIX века……………………266
Смирнов Д.А. (Ивановский ГУ)
«Материалистическое историописание» в исторической
концепции Вальтера Беньямина………………………………..286
Николаи Ф.В. (Нижегородский ГПУ)
Историописание и «проработка травмы» в работах
Д. ЛаКапры………………………………………………………306
Поварницын Б.И. (Пермский ГТУ)
Историографическая ситуация: сравнение советского и американского опыта 1950 – 1980-х гг………………………………..321
Ивонин Ю.Е. (Смоленский ГУ)
Политическая история:
нарратив, историописание, исследование?.................................325
Наши авторы……………………………………………………..334
Предисловие
Заседания тематических Круглых столов, которые активно практикует Центр истории исторического знания ИВИ РАН, по нашему мнению, являются одной из наиболее эффективных форм «поиска истины» в рамках ответа на один-единственный вопрос. Вопрос, определяющий исследовательскую проблему. Проблему – общую для всего цеха историков, независимо от их тематической, хронологической, географической специализации. Проблему, которая по разным причинам является базовой для понимания сущностей исторического познания, судеб исторических сообществ, собственно логики развития исторической науки. Этот сборник научных статей стал результатом работы нашего очередного Круглого стола, подготовкой и проведением которого руководил кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра истории исторического знания ИВИ РАН Станислав Григорьевич Мереминский.
13 – 14 апреля 2009 года мы пригласили наших коллег к дискуссии по теме «Понятие “историописание” и его границы». Нам представляется вполне естественным, что важное место в сфере научных интересов Центра истории исторического знания должно занимать изучение различных текстов исторического содержания (письменных и не только), т. е. текстов, призванных более или менее адекватно отразить различные аспекты прошлого. Необходимой предпосылкой такого изучения должна быть выработка единого и корректного терминологического инструментария. Между тем, представляется, что в современной отечественной исторической науке не существует даже общепринятого термина для обозначения процесса создания текстов исторического содержания, подобного английскому «historical writing» или немецкому «Geschichtsschreibung». Наиболее близким по значению к ним является русское понятие «историописание», которое, однако, еще не получило достаточного концептуального осмысления.
Вынося на обсуждение проблему терминологического инструментария историка, мы отдаем себе отчет в том, что тот или иной термин может стать работающим, актуальным лишь при условии достижения консенсуса значительной частью сообщества профессиональных историков. Причем такой консенсус, как правило, не определяется формально-административными методами, а вытекает из самой «культурной практики» исторических исследований.
В ходе заседаний обсуждение заявленной нами проблемы велось в двух направлениях:
«Понятие “историописание” и категориальный аппарат исторической науки»
«Практики историописания. Формы и типы исторических текстов».
Это отражено и в структуре сборника, который делится на такие же два тематических раздела.
Главная особенность первого раздела книги состоит в том, что большинство представленных в нем материалов носят острый дискуссионный характер. Редколлегия не «приглаживала» статьи с целью подстраивания их под нашу позицию, а представила их практически в первозданном авторском варианте, который несет на себе и эмоциональный отпечаток рассуждений автора, и его личностные оценки, и его исследовательский и преподавательский опыт. Разумеется, мы позиционируем себя в нескольких статьях, но с уважением и вниманием относимся и к мнениям наших коллег.
Вторая часть сборника представляет читателю богатый спектр исследовательских практик, содержащих анализ форм и типов текстов исторического жанра, созданных в России, США, Западной и Центральной Европе от Средневековья до ХХ века. Характерно, что авторы большинства статей этого раздела охотно используют понятие «историописание», полагая его релевантным своим темам и источникам.
Опыт проведения Круглого стола и подготовки этого издания, на наш взгляд, со всей очевидностью показывает своевременность и необходимость постановки и поиска путей решения проблемы терминологического аппарата, которым пользуется современный историк. Надеемся, что это издание откроет целый ряд публикаций, снова и снова обращающих нас к этому вопросу.
ЧАСТЬ I
ПОНЯТИЕ «ИСТОРИОПИСАНИЕ» И
КАТЕГОРИАЛЬНЫЙ АППАРАТ
ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ
М.С. Бобкова
О природе исторических терминов
Тема взаимосвязи исторического термина, понятия истории, предмета и задач исторической науки заявляется нами как исследовательская, и в этом кратком обзоре мы постараемся объяснить ее актуальность и наметить самые общие подходы к ее рассмотрению.
Проблема формирования и использования терминологического инструментария исторической науки, в основе которого лежит понятие, самым тесным образом связана с ее становлением как дисциплины и осмыслением предмета ее исследований. «Одной из особенностей общества как предмета научных исследований является целостность взаимодействий и противодействий факторов различной природы… неясности теоретического мышления об обществе и его истории, так и неясности суждений, выражающих общественное мнение, в значительной мере зависят от того, что в этих сферах мы имеем мышление, выраженное с помощью идей, а не понятий»1.
Специфические свойства понятия, зафиксированного в термине, определяются и тем, что оно должно выступать в качестве медиатора в процессе профессионально-научной коммуникации. Даже в рамках собственно исторического профессионального сообщества неупорядоченность терминологии, разнобой вызывают ненужные споры между представителями разных школ и направлений, а также недоразумения – от досадных до комичных – между историками и обществом, являющимся непосредственным «потребителем» производимого учеными продукта: научных монографий, статей, учебников, исторической публицистики, справочной литературы, исторической медийной продукции и пр.
Кроме того, отметим, что сегодня особенно актуальным представляется изучение понятия в роли «носителя информации» о той деятельности, которая непосредственно связана с формированием, хранением и передачей специальных знаний. Научный язык является такой же частью реальности, как и объекты действительности, изучаемые наукой1.
Проблема усугубляется и тем состоянием собственно исторической науки в настоящее время, которое связано и со сменой познавательных парадигм, и с информатизацией общества2, и с другими не менее важными факторами, перечислять которые здесь не имеет особого смысла. Хотя одного из них, а именно процессов диверсификации в сфере гуманитарного знания, мы все-таки коснемся более подробно. Активное развитие «смежных» с историей дисциплин (например, культурологии, политологии и пр.), связанное с их самоопределением и поиском исследовательских полей, с одной стороны, а с другой – все усиливающаяся междисциплинарная составляющая исторического знания, безусловно, повлияли на размывание границ предмета истории или даже привели к его переосмыслению, его содержательной переактуализации. Кроме того, накопление нового аналитического материала по исследованию исторических источников, попытки оценить его в контексте теории синхронной истории, ставят под вопрос содержание основополагающих понятий исторической науки и требуют его переосмысления1.
В истории исторического знания многие виднейшие ученые уделяли проблемам понятий, исторической терминологии самое пристальное внимание, поскольку только наличие ясной терминологии, выражающей те или иные сущности, конституирует научную дисциплину, науку. Мы будем недалеки от истины, утверждая, что осмысление языка историка существует столько же сколько и сама историческая дисциплина.
«Делом и правом нашей науки, как и любой другой, должно быть исследование и определение понятий, с которыми она имеет дело. Если она позаимствовала бы их из результатов других наук, то ей пришлось бы покориться и подчиниться тем научным подходам, над которыми у нее нет контроля, возможно даже таким, которые, как ей очевидно, ставят под сомнение ее собственную самостоятельность и право; она, возможно, получила бы от них дефиницию понятия «наука», которая бы ей была не по нутру. Нашей науке придется подыскать для себя соответствующий ряд понятий по-своему, т.е. эмпирическим путем. Она имеет право на это, поскольку ее метод есть, прежде всего, метод понимания, понимания и того, что есть у языка и словоупотребления в повседневном обиходе и что он предлагает ее эмпиризму»1. Вопрос об исторических понятиях, об их определении в период с XVI по XIX век постоянно возникает практически во всех сочинениях об истории2. Действительно, это период, когда история активно ищет и определяет средства выражения уже накопленных знаний о прошлом. С середины XIX до первой трети XX вв. языком истории были идеи, а с 30-х гг. ХХ в.3 начинается их переосмысление и формализация на уровне понятий и категорий4. Терминологический аппарат может быть лишь результатом реконструкции идей, преобразованных в понятия5. Рубеж XX и XXI вв. очевидно демонстрирует нам единство научного знания, что соответствующим образом влияет и на язык гуманитарной науки, и на формирование взаимоприемлемого общенаучного понимания структуры смысла.
На сегодняшний день историческая наука обладает собственным уровнем теории6, т.е. уровнем категориального знания, соответствующим ее познавательным функциям и определяемым коллективным опытом осмысления прошлого. Природа исторического термина проистекает из предмета исследования и подвергается по мере его осмысления динамическим изменениям. В этом состоит одна из особенностей логики развития не только истории, но и всего гуманитарного научного знания.
Термин (от лат. terminus – предел, граница) – это слово или сочетание слов, точно обозначающее определенное понятие. В словарном составе языка различают два основных семантических типа слов: общеупотребительные слова и термины1. Они находятся в постоянном и глубоком взаимодействии между собой в рамках пространственно-временного континуума. Научные термины органически связаны со всем словарным составом языка, как и наука со всей социо-культурной средой своего развития. Следовательно, смысловая природа терминов понятна лишь в связи с общеупотребительной лексикой языка. Таким образом, мы должны учитывать, что понятия существуют не просто в языке, а в составе определенной терминологии. Если в общем языке (вне данной терминологии) слово может быть многозначным, то, попадая в определенную терминологию, оно должно приобретать однозначность, потому что понятие не нуждается в контексте, как обычное слово. Термины разной природы и разных сфер употребления объединяет то, что они известны в пределах профессиональной области, известны кругу специалистов (так они подпадают под определение и специальной и профессиональной лексики). Ко всякому термину следует подходить не как к обособленной смысловой единице, стоящей вне всякой связи с окружающими его словами, а как к слову, за которым закреплено определенное техническое значение, но которое может изменить свое содержание в зависимости от той отрасли, где этот термин применен.
Здесь необходимо сказать еще об одной сложности, с которой мы сталкиваемся. Понятия, используемые историком, довольно часто выходят за пределы чисто профессиональной деятельности и активно существуют в политическом, социальном, культурном контекстах. А это приводит к слиянию терминологического слова с лексикой общего языка и, в конце концов, к изменению смыслов.
Понятие, используемое для определения (а не интерпретаций) содержания, должно быть точным, адекватным и однозначным (наличие «свободного места» для термина, обозначающего понятие). Многозначность используемых сегодня историками терминов приводит или к непониманию их содержания, путанице (одним и тем же словом-термином обозначаются совершенно разные понятия), или к тому, что в каждом отдельном случае понятие надо определять, но тогда оно перестает быть понятием и его использование теряет всякий смысл.
Нам бы хотелось отметить и еще одно важное качество, связанное с заимствованием терминологии из других языков. Очень часто использование прямого перевода (языковой «кальки») приводит к искажению смысла понятия. Мне известны сетования коллег по поводу «птичьего языка», используемого отечественными историками в современной научной литературе. А ведь международность понятия, общность терминологии, даже при разном фонетическом и грамматическом оформлении терминов в каждом отдельном языке, является важнейшей предпосылкой понимания сути дела.
С.Г. Мереминский
|
