Самоубийство в россии: законодательство
|
Скачать 1.29 Mb.
|
| 4. Проводились широкие исторические аналогии — с Францией эпохи Революции или с Римом времен становления христианства, когда «весь прежний психический мир человека рухнул», открыв дорогу новой вере 5. Самоубийство рассматривалось в этом контексте как «знамение времени» и «порождение времени» (приведенные выше формулы, широко распространенные в печати этих лет, взяты из статей о самоубийстве). С новым веком пришел и «новый человек» (другая формула того времени), готовый, пользуясь словами Людвига Бюхнера, «подчиниться власти строгих законов природы»6. Научные метафоры наполняли дискурс дня. Новые, научные метафоры накладывались на старые, христианские понятия. Краткий обзор «новой веры» из христианского памфлета «Наше время и самоубийство» (1890) демонстрирует и состав, и сочетаемость, и взаимную заменяемость единиц этого словаря: Недалеко еще ушло от нас то время, когда нашей молодежи проповедовали, что <...> у человека никакой души или духа нет, а есть рефлексы головного мозга; что душа и дух должны <...> исчезнуть из нашего литературного оборота; у человека есть только мозг и «мозги». <...> Об ответственности за поступки тут не могло быть и речи; ибо все совершается по неодолимой и не зависящей от человека силе внешних обстоятельств или под влиянием расстройства «рефлексов мыслящего мозга». Наука объявила <...>, [что] человек силен только в фактах и опытах. Знай законы, по которым совершаются эти факты и опыты, и человек покорит весь мир. «Вы будете боги», говорит нам наука 7. Предполагается, что самоубийство есть порождение именно этого, недалеко ушедшего времени. Литература предложила модель «нового человека» в образе нигилиста Базарова, созданном взаимными усилиями Тургенева и Писарева. Студент-медик, поклонник «Силы и материи» Бюхнера (которую он называет «Материя и сила»), Базаров воспринимает мир как лабораторию. Эмблематично его занятие разрезанием лягушек, устроенных, как он полагает, так же, как и человек. По словам Писарева (сказанным по другому поводу, но на том же языке), «тут-то именно, в самой лягушке-то, и заключается спасение и обновление русского народа»8. Эмблематична и смерть нигилиста, столь похожая на самоубийство, — в результате инфекции, полученной при вскрытии человеческого тела. 65 В России 1860—1870-х годов, как и в Европе, естественные науки боролись за влияние с новыми общественными науками, главным методом которых была статистика. Статистика, быстро развивавшаяся в России именно в эти годы, виделась как «ключ к будущим переменам и реформам»9. (В настоящем статистика, наряду с медициной, снабжала современников ключевыми словами культурного языка.) В общественной науке видели наследницу естественных наук: «Делалось ясным, что лягушки с пробирками мало подвигают русских людей на действия, имеющие в виду общее благо. Развитые люди задумались на мгновенье и решили изменить систему воспитания. Не естествознание спасет русский народ, а социальные науки <...> Оказывалось, что спасение русского народа зависит от распространения социологии. Взялись за нее. Социальные науки толкуют о народе, о его благосостоянии <...> Новые люди указали <... > на народ»10. Историку картина представляется иной: понятия общественной науки не заменили понятия естественных наук, а наложились на них, создав метафорическую структуру. Как было продемонстрировано в предыдущей главе, организующая метафора статистики и социологии — социальный организм — представляет собой результат такого наложения, метафору, которая позволяла не только переходить от индивидуального к социальному, но и переносить медицинские представления о человеческом теле на изучение общества. В 1870-е годы метафоры общества как единого тела, доминировавшие в писаниях западных социологов, таких, как Герберт Спенсер или Поль фон Лилиенфельд (русский, работавший на Западе), получили широкое распространение и в России 11. В России органическое направление в социальных науках совпало с развитием идеологии народничества, построенной на идеалах коллективности и органичности социальных связей. Народники видели спасение русского народа от социального «разложения» в крестьянской общине — соборном единстве, неразрывно связанном с землей. Для индивида дорога к спасению лежала — по словам современника — в подчинении «коллективным желаниям русского народа»12. В дискурсе 1870-х годов коллективный человек играл роль нового (и лучшего) «нового человека». Так, статистика показала, что коллективный человек (т. е. массы) подчиняется строгим законам. Будучи бессмертен, коллективный человек был во всех смыслах как боги. Обозревая достижения западной моральной статистики для широкого русского читателя, один журналист представил дело именно в таких образах: «Рождение, брак, размножение, смерть — таков цикл внешнего существования отдельного человека; но в то время, как люди рождаются, живут и умирают, остается род, человечество, развивающееся в своем целом по определенным, правильным и неизменным законам»13. 66 Таков был символический словарь эпохи 1860—1880-х годов. В этой ассоциативной сети самоубийство играло важную роль, сделавшись символом, который вобрал в себя проблемы дня. Многие из них были общими с западноевропейской культурой; другие специфичны для России этого времени. В следующей главе дискурс о самоубийстве, созданный в эти годы в русской печати, станет предметом подробного анализа, но прежде вниманию читателя предлагается краткий обзор тех представлений и сведений о самоубийстве, которые имелись в распоряжении современников, — представлений, сформированных в течение веков церковью, правом, народным сознанием и популяризацией науки. РУССКАЯ ЦЕРКОВЬ И ЦЕРКОВНОЕ ПРАВО Вплоть до реформ Петра самоубийство всецело находилось в ведении церковных, а не гражданских законов. Православная церковь, как и католическая, осуждала самоубийство, однако конкретные формулировки, восходившие к различным источникам, и самая практика имели свои особенности. Богословские источники западной церкви 14 восходят к аргументам Августина, развитым и канонизированным в «Summa Theologica» Фомы Аквинского; как нарушение заповеди «Не убий», самоубийство приравнивалось к убийству. (Именно этот аргумент послужил основой для гражданского законодательства на Западе, также приравнявшего самоубийство к убийству.) Арльский Собор(в 452 году) объявил самоубийство актом дьявола (т. е. результатом одержимости), придав этому понятию юридический смысл; Соборв Браге (в 563 году) запретил служить заупокойную службу по самоубийце и возносить молитвы за спасение его души. Самоубийство, совершенное в безумии, не являлось исключением*. В 1284 годуНимский Собор формально лишил самоубийц погребения в освященной земле. В 1568 году Трентский Собор подтвердил взгляд на самоубийство как убийство и принятые ранее положения об обращении с телом самоубийцы. С этого времени значительных изменений в каноническое право католической церкви не вносилось. С Реформацией религиозное осуждение самоубийства в ЗападнойЕвропе усилилось 15. ---------------------- * В западноевропейском праве понятие самоубийства, совершенногов состоянии безумия (и не подверженного наказанию), впервые появляется в Penitentials Теодора, Епископа Кантерберийского в седьмом веке. 67 Официальная позиция восточной православной церкви восходит не к соборам в Арле и Браге (не признаваемым восточнойцерковью), а к Каноническим Ответам Тимофея Александрийского (участника Второго Вселенского Собора в Константинополе в381 году), которые приобрели каноническую силу, будучи утвержденными Шестым Вселенским Собором. Канон 14 гласит: — Аще кто, будучи вне себя, подымет на себя руки или повержетсебя с высоты: за такового должно ли быта приношение или нет? — О таковом священнослужитель должен рассудити, подлинно ли,будучи вне ума, соделал сие. Ибо часто близкие к пострадавшему от самого себя, желая достигнута, да будет приношение и молитва занего, неправдуют и глаголют, яко был вне себя. Может же быта, якосоделал сие от обиды человеческия, или по иному какому случаю от малодушия и о таковом не подобает быта приношения, ибо есть самоубийца. Посему священнослужитель непременно должен со всяким тщанием испытывати, да не подпадает осуждению 16. С точки зрения буквы закона эта формулировка сохраняет статусцерковного закона православной церкви по сей день. Канонические положения русской церкви, известные из различных источников, не систематизированы. Первоначальный их источник — византийские сборники законов, «Номоканон». НаРуси сборники под названием «Номоканон», или «Кормчая книга», циркулировали во множестве различных списков; как и их византийские образцы, они заключали в себе разнообразный материал: утверждения святых отцов, решения вселенских и поместныхсоборов, выдержки из гражданских законодательств и авторитетные мнения — такие, как 18 Ответов Тимофея Александрийского, которые можно найти уже в самых ранних из таких рукописныхсборников, в домонгольский период 17. Первая печатная версия, «Иосифская кормчая» (1650), такжевключала в себя (в главе 61) Ответ 14 Тимофея Александрийского о самоубийстве. «Кормчая книга» сохраняла авторитет в церковной практике вплоть до двадцатого века. В 1839 году Синод выпустил официальный свод церковных законов, «Книга правил святых апостолов, святых соборов вселенских и поместных и святых отцов»; по вопросу о самоубийстве и этот свод относил к Ответу 14Тимофея Александрийского. 68 Таково состояние церковного права. Однако историки русскойЦеркви не придают большого значения правовым документам. Так, Е. Юлубинский, рассуждая о роли канонического права в своей«Истории русской церкви» в 1880 году, представил ситуацию следующим образом: Никто не отрицает обязательной силы канонов церковных; но в практической жизни действуют не они непосредственно, а заведенный на основании их (а отчасти и помимо их и вопреки им) обычай; впрактической жизни требуется знание и соблюдение сего последнего и нисколько не первых, знание которых представляется излишним и ненужным и простою ученою роскошью. На этом основаниидаже в настоящее время мы не найдем ни одного священника, который бы порядочно знал каноны церковные и имел бы сколько-нибудь удовлетворительное понятие о книге, называемой Кормчею (кроме того, что она есть книга весьма толстая)18. Ему вторил правовед Н. Суворов в учебнике церковного права,имевшем хождение в начале двадцатого века: «Главным образом практика церковная определялась не "правилами св. апостолов исв. отец", а обычаем, сложившимся в течение веков»19. Обычай нашел отражение в целом ряде письменных документов. Так, в ежедневной церковной практике священники руководствовались «Требниками». Авторитетный источник такого типа,«Требник» Киевского митрополита Петра Могилы (1646), предписывал отказывать в церковном погребении «самим себя убивающим от отчаяния и гнева, разве аще прежде смерти знамения покаяния показаша»20. «Требники», бывшие в употреблении в 1870-е годы, содержали такое же указание 21. Конкретные инструкции давались также в циркулярах церковных иерархов, адресованныхприходским священникам. Важнейший документ средневековой эпохи, «Послание Митрополита Фотия к псковскому духовенству»(1417), содержит указания о самоубийстве, почерпнутые из авторитетных богословских источников: «А который от своих рук погубится, удавится, или ножем избодется, или в воду себе ввержет:ино по святым правилам тех не повелено у церквей хоронити, ни над ними пети, ни поминати, но в пустом месте в яму вложив, закопати; отворит же о душах их Господь яко же сам весть, по своим неизреченным судебам, занеже святыи отцы именуют тех самовольною жертвою, даема не Богу»22. Изданная два века спустя «Инструкция патриарха Адриана поповским старостам или благочинным смотрителям от 26 декабря 1697» (в статье 21) давала указания, явно продиктованные языческими представлениями о самоубийстве (смешивая самоубийство с другими типами неестественнойсмерти): «А который человек обесится или зарежется, или купаясь и похваляся и играя утонет, или вина опьется или с качели убьется, или иную смерть сам над собою, своими руками учинит или наразбое и на воровстве каком убит будет: и 69 тех умерших тел у церкви Божий не погребать, и над ними отпевать не велеть, а велеть их класть в лесу или на поле, кроме кладбища и убогих домов*»23. В девятнадцатом веке Инструкция Адриана вошла в состав «Полного собрания законов Российской Империи»24. Этот документ и егоистория иллюстрируют характерное смешение христианских и языческих представлений, церковной и светской власти, авторитета закона и силы обычая. Такая ситуация имела место во многих культурах, и в Средневековье, и в новое время, и с особой отчетливостью проявила себя в русской культуре. Руководствуясь силой традиции более, чем буквой закона, русская церковь оставляла священнослужителям некоторую свободув принятии решений относительно того, как поступить с самоубийцей. В неясных случаях в дело вступал авторитет церковных властей; решения, принятые по конкретным случаям, служили прецедентами для дальнейшей практики. Такой прецедент установил,например, в середине девятнадцатого века, митрополит Филарет (Дроздов, 1783— 1867). Мать молодой самоубийцы обратилась к местному епископу с просьбой предписать приходскому священнику похоронить ее дочь по православному обряду. Отвергнув эту просьбу, епископ передал прошение в Синод. В конце концов прошение матери достигло митрополита Филарета, который наложил следующую резолюцию: «Уже сатана раз насмеялся над несчастной.Неужели надо допустить сатане еще раз насмеяться над ней? Похоронить по-православному». Как мы знаем из церковной печати, это весьма неформальное решение сохраняло авторитет вплоть досередины двадцатого века, когда оно послужило руководством для священников русской зарубежной церкви 25. Неясность законодательных предписаний и процедур представлялась оправданной традицией православной церкви, в которой авторитет сообществахристиан как «хранителя благочестия» превосходил авторитет канонического права26. --------------------------- * Расположенные на неосвященной земле, за пределами деревень и городов, убогие дома (существовавшие вплоть до времен Екатерины II)были местами для погребения неизвестных лиц и умерших внезапнойсмертью. Раз в году, в седьмой четверг после Пасхи, священник, по обычаю, служил заупокойную службу в убогом доме. См. Голубинский, «История русской церкви», т. 1, часть 2, с. 459—460. 70 В этой ситуации трудно установить, каковой была церковная практика по отношению к самоубийцам. В конце девятнадцатоговека автор «Настольной книги для священно-церковно-служителей» С. В. Булгаков счел нужным посетовать на тот факт, что с увеличением числа самоубийств увеличилась и терпимость к ним состороны священнослужителей27. Призывая приходских священников блюсти авторитет христианской традиции, Булгаков предложил пространное богословское объяснение вопроса: Самоубийство, совершенное обдуманно и сознательно, а не в припадке умоиступления, Церковь признает столь же тяжким грехом, как и отнятие жизни у другого (убийство). Жизнь для каждого человека есть драгоценнейший дар Божий — и по естеству, и по благодати искупления. Налагающий на себя убийственную руку христианин вдвойне оскорбляет Бога: и как Творца, и как Искупителя. Самособою понятно, что такое деяние может быть только плодом полного неверия и отчаянья в Божественном Провидении. <...> А кто чуждверы в Бога и упования на Него, тот чужд и Церкви, Она смотрит на вольного самоубийцу, как на духовного потомка Иуды предателя,который, отрекшись от Бога и Богом отверженный, «шед удавися». Отсюда понятно, что по нашим церковным и гражданским узаконениям сознательный и вольный самоубийца лишается церковного погребения и поминовения |
Похожие:
 |
Испанское законодательство о спорте Соловьев А. А., Понкин И. В. Испанское законодательство о спорте / Комиссия по спортивному праву Ассоциации юристов России. – М.,... |
 |
Законодательство России Об утверждении стандарта ОАО "ржд" "Рекламационная работа. Общий порядок проведения |
|
Законодательство России ... |
|
Статья Уголовное законодательство Российской Федерации Уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса. Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность,... |
|
Пояснительная записка Проект приказа «Об утверждении Правил эксплуатации установок очистки газа» разработан Минприроды России в связи с изменениями, внесенными... |
|
Законодательство России Методические рекомендации предназначены для специалистов органов управления здравоохранением и территориальных органов, осуществляющих... |
|
Григорий Чхартишвили Предисловие Часть первая. Человек и самоубийство... Эдипов комплекс в истории суицидентов X. и Г. Опыт патологоанатомического психоанализа |
|
Собрание действующего законодательства ссср, т. 7, с. 334 Минздрав России Перечень правовых актов СССР и рсфср или их отдельных положений, подлежащих инкорпорации в законодательство Российской Федерации... |
|
Законодательство Москвы Министерства здравоохранения Российской Федерации от 16 мая 2003 г. N 205 "О внесении изменений и дополнений в приказ Минздрава России... |
|
Правовое регулирование договора банковского счета Гражданского кодекса обладают приоритетом перед всеми другими законами (п. 2 ст. 3 Гк). Поэтому банковское законодательство, включая,... |
|
Законодательство в отношении наркоторговцев ужесточено Почетный знак орден "Наркомат" "Очищающему Родину от скверны" II степени вручит губернатору Самарской области Константину Титову... |
|
А. Храмкин Международный опыт построения системы госзакупок России, мы часто задаемся вопросом: а как обстоят дела за рубежом, насколько совершенно законодательство, с какими сложностями сталкиваются... |
|
Лиана Алавердова Мальчик с мечом деревянным рассказ сестры пережившей самоубийство брата Автор выражает благодарность Вере Зубаревой, Елене Литинской, Лауре Вольфсон, Лидии Разран Стоун, а также родителям и членам своей... |
|
Кругликов Л. Л. Уголовное право России. Части Общая и Особенная:... ... |
|
Законодательство и инициативы государственных органов Вчера президент Дмитрий Медведев собрал Совет безопасности, чтобы обсудить, как противостоять глобальному потеплению. Как часто бывает... |
|
Налоговый кодекс Российской Федерации часть первая от 31 июля 1998... Статья Законодательство Российской Федерации о налогах и сборах, законодательство субъектов Российской Федерации о налогах и сборах,... |