Анивское ожерелье в верховьях Несчастья
|
Скачать 1.32 Mb.
|
СЁмга«В лес по дрова» Поездка экологов на реку Сёмгу совпала с великим походом лесозаготовителей «в лес по дрова». На куцей полянке, примыкающей к зеркальной глади воды, выплевывая кольца сизого дыма, стоял мощный трелевочник. По-домашнему дымилась печка обогревательного вагончика. Авангард десанта... Оставалось подтянуть основные силы и... А что «и»? Все точки над «и» давно расставлены: очередным лесоустройством в бассейне реки Сёмги на десятилетие запланировано под вырубку около тридцати тысяч кубов леса. Леса эти переданы в аренду. А у арендаторов уже готовы не только проекты рубок главного пользования, составленные специалистами того же лесоустроительного предприятия, но и техника, люди. И разрешение на строительство мостов при переходе дорог через реку есть. Все по правилам. Комар носа не подточит. К тому же и заготовители здесь - народ открытый. «Мы не против проверок, да ради Бога, прятаться не собираемся. Подсказывайте, будем исправлять ошибки». И все же чувство досады, возникшее после посещения речки, так и не растаяло, как первый снег, выпавший накануне. Неужели и эта речка-красавица превратится в очередную золушку? Ведь у лесозаготовителей любовь к лесу и к речкам особенная: выбрал древесину с лесофонда, а там и трава не расти. Сколько ещё такого лесофонда впереди? Да и само законодательство способствует варварскому типу хозяйствования. Леса передаются в аренду на пять лет. А что за пять лет сделаешь, если даже захочешь? - Успеть бы вырубить, да и только... Не зная броду - не суйся в воду Отрезок реки между двумя бродами, где будут строиться мосты, - уникальный. Это дуга длиной два километра, с чистым и ровным дном, где зеркальным блеском переливается каждый камушек. Из-под берегов бьют незаметные тёплые ключи. Даже в самый сильный мороз речка на этом отрезке бывает открытой. Поэтому здесь жизнь не замирает даже зимой: прошли всего ничего, а увидели следы и соболя, и норки, и выдры. Даже заяц и тот не позабыл посмотреться в незамерзающее зеркало реки. Здесь остаются на зимовку горные дупели. Сахалинские рыбоводы давно облюбовали этот участок реки под строительство рыборазводного завода по воспроизводству кеты. Ни для кого не секрет, что река Лютога, славившаяся мощным кетовым стадом в 50-е годы, давно утратила свои позиции. Стада как такового не осталось. Мест, подобных этому, для строительства завода в бассейне реки Лютоги нет. За исключением участка реки близ Анивы, в местечке Обара, - там тоже тёплая вода. Но в районе Обара расположен водозабор, питающий город водой. Притом воды этой постоянно не хватает. Тут не до рыборазводных заводов. Одного желания на строительство ещё мало. Нужно и финансирование. Вот и ждут рыбоводы лучших дней, лелея свою мечту... Зато не ждут лесозаготовители. Время работает на них. Пять лет со дня лесоустройства прошло. А это половина срока. А вдруг срок последний? «Успеть бы взять что дают...» ...Идём по руслу реки. Нерестовые бугры буквально липнут друг к другу. Специалисты-ихтиологи вскрывают один из них - на трассе строительства моста. Лопата углубляется на штык - сразу же в икроуловителе янтарным блеском сверкают икринки. В каждой икринке - черный глазок зародыша. Любое строительство связано с перемещением грунта. Водное - тем более. Без мощного заиливания нерестовых бугров тут не обойдётся. А значит, усилия живой природы по воспроизводству лосося на этом участке будут сведены на нет. Воспроизводство здесь такое, что специалисты ежегодно не перестают удивляться. Если на реке Быстрой в нормальный год, при нормальном заполнении нерестилищ скатывается весной с квадратного метра до сотни мальков, то на Сёмге - до четырехсот. Феномен, который никто разгадать не в силах. Может быть, всё дело в воде? В её изумительной чистоте? При взятии пробы из бугра в икроуловитель попало несколько десятков всякой речной живности - личинок стрекоз, подёнок, веснянок, ручейников. И даже мелкая лягушка оказалась тут же. А речка, на первый взгляд, казалась мертвой. Для сравнения, при взятии проб в реке Шуе, которую «отработали» уже лесозаготовители, в икроуловителе были в основном только черви... Всё это говорит о высокой чистоте речки Сёмги, о высокой продуктивности. Нерестилища ее составляют более двадцати тысяч квадратных метров, а по продуктивности она только чуть уступает речке Быстрой со ста тысячами квадратных метров, на которой базируется Анивский рыборазводный завод. А это значит, что пока живы такие речки, как Сёмга, Быстрая, - лосось в Анивском заливе переводиться не будет. Не зря, говоря о юге Сахалина, губернатор области в одном из телевыступлений рыбную отрасль назвал приоритетной. И лесозаготовители это должны помнить. Рыбоперерабатывающих предприятий по берегам залива понастроено столько, что каждая речка теперь на вес золота. Потому что эти речки, как пчёлы в улей, несут свой взяток в море, который в будущем, когда молодь наберёт вес и рост, для рыбаков будет измеряться в тысячах тонн лосося, способствуя процветанию и рыбаков, и Сахалина в целом. ...А пока лесозаготовители на речке Сёмге по бродам собираются строить мосты. Воды в речке от этого не убавится... А рыбы? Как отразится это на лососе? Русская пословица гласит: «Не спросясь броду - не суйся в воду». Сунулись всё же, не просчитав все шаги. Точки соприкосновения Меня в этой истории удивляет несогласованность действий природо-охранительных органов, ведомственная замкнутость законодательных актов. Каждое ведомство в отдельности по-своему радеет о природе, заботится о ней и добивается неплохих результатов. Но объединить усилия, скоординировать действия пока не получается. Да, в лесном ведомстве существует проблема перестойных лесов. Она может перерасти в более серьезную, связанную с ухудшением санитарной и противопожарной обстановки в лесах. Поэтому никто не ставит под сомнение целесообразность вырубки перестойных насаждений. Только как ее вести, вырубку эту? Чем? Когда? Кому? Вот тут и возникают вопросы. Но почему строительство мостов начинают в декабре, когда в каждой икринке уже сформировался живой организм и через какой-то месяц из нее на свет божий появится личинка лосося. Пусть вес ее будет измеряться в миллиграммах, но это уже будущий лосось. Личинки в бугре будут двигаться, дышать. В этот период им, как никогда, нужна чистая вода, и они наиболее уязвимы. Ведомство, которое должно обеспечивать лососю спокойную жизнь, даёт лесозаготовителям «добро» на строительство мостов именно в этот момент. А это значит, что о чистой воде уже и речи идти не может. В законе «О лесах Сахалинской области», который сейчас находится в Думе на рассмотрении, есть статья 4 «Особенности лесного фонда Сахалинской области, принимаемые во внимание настоящим законом». А в ней слова: «Главными природными особенностями лесного фонда Сахалинской области признается его особая нерестилищеохранная, водоохранно-защитная, склоно- и почвозащитная роль...». Закон готовили лесники. С его постулатами согласны и рыбоводы. Поэтому и стремление рыбоводов ограничить лесопользование в бассейнах нерестовых рек понятно... Но закон «О лесах...» дает и точку соприкосновения интересов двух ведомств. Её своими словами сформулировать можно так: если есть переспелый лес в бассейне рек, его нужно рубить, но при этом никогда не забывать - древесина в отведенной природой сахалинским лесам роли только вторична. На первом месте - другие функции. И венец их - нерестилищеохранная роль лесов. При существующих у мелких фирм и фирмочек технологиях лесоразработок совместить интересы рыбоводов и лесозаготовителей почти немыслимо. Без транспортной трелевки с нарезкой террас-волоков, без мостов для вывозки леса им не обойтись. Другого же они придумать не могут. Применять современные технологии, в том числе вертолетную трелевку, им не по силам и не по карману. Пришли они в наши края - и это ни для кого не секрет - не для того, чтобы экологию соблюдать, а в первую очередь чтобы прибыль получать. Временщики В прошлом месяце Вадим Горбунов в газете описал, как подобные проблемы решает Смирныховская лесная компания. На расстояние до трех километров трелевку леса с лесосеки производят вертолетами. Производительность - до 100 кубометров в час. Полученный отрезок реки составляет все те же три километра. Конечно, «кубик» станет куда дороже. Но не дороже, чем у лесозаготовителей того же центрального Сахалина. У южан, в отличие от других, - порты отгрузки под боком. И я не сомневаюсь: если бы в условия аренды вместо строительства мостов и дороги по пойме Сёмги была включена вертолетная трелевка, - желания стать арендатором у лесозаготовителей не убавилось бы. Но уж если так получилось, то каждому строительству, как это делается во всех других областях России, все равно должен предшествовать проект, прошедший экологическую экспертизу. Потому что строительство связано с ущербом живой природе. А за ущерб надо платить. Чтобы потом природоохранительными мероприятиями можно было бы его хоть частично компенсировать. И я не сомневаюсь, в такой ситуации лесозаготовитель сам не один раз просчитал бы, как лучше организовать всю вырубку - по воздуху или по речке. А если по речке, то в какие сроки... Таких речек, как Сёмга, на которых лесозаготовители ведут работу, - десятки. И взгляды на эту работу у разных заинтересованных ведомств тоже разные. Тут нужна точка соприкосновения, чтобы выработать общий документ. Время покажет. Лишь бы не было поздно В самой северной части лесхоза, где протекает Сёмга, приходится бывать не часто. Но каждое посещение этого Богом забытого уголка природы - в радость. Так удивителен и сказочно красив он. Больше часа поднимаемся вверх по одному из притоков серебристой речушки Сёмги, получившей название за обилие лососевых в ней. Несметное количество нагромождений из валежника мешает движению, утомляет. Но в то же время придаёт какой-то особый шарм речке, особый колорит, неповторимость, что позволяет расслабиться в пути, снять усталость. Пестрят белизной лианы актинидий, как удавы, окольцевавшие одиноко стоящие ели. Всё уЂже и уЂже каньон. Освободившись от нависающей со всех сторон древесно-кустарниковой растительности, речка заиграла всеми цветами радуги. Впереди - самый настоящий водопад. С высоты трех метров вода падает вниз звенящими хрустальными струями. Сквозь них, сквозь водяную пыль смутно просматриваются темно-зеленые сосны, ступенчато уходящие вверх. Горная Швейцария, да и только! Здесь нога человека не ступала... Пока не ступала. Но и сюда скоро придут лесозаготовители... За рубежом в такие массивы давно бы проложили туристические тропы. Красота-то кругом неописуемая! Хороший отдых... Хорошие деньги... А здесь только тропы, проложенные медведями. Водопад, у которого сделали привал, как «стон» для поднимающегося на нерест лосося. В кипящей водяной мельнице сотни измученных, измочаленных рыбин. Берег истоптан медведями. Здесь для них бесплатная столовая. До поздней зимы лесные обитатели будут подбирать остатки медвежьих пиршеств. В ямах - мелочевка кунджи, мальмы. Но рыбаки не добираются до этих мест. Рыбы им хватает и в низовье. У удачливых рыболовов улов измеряется в килограммах. Буквально сразу за водопадом с подножий береговых сопок навстречу друг другу почти горизонтально на дно речки падают отполированные базальтовые плиты. По ним звонкими лентами бегут ледяные струйки. От чего плиты постоянно влажные, искрящиеся, отдающие бездонным холодом. И сколько в здешней природе таинственности, загадочности, что на время не по себе делается... Придут лесорубы (а они придут обязательно), и речка уже не будет такой таинственной и девственной. Завалы из уничтоженной пойменной растительности, древесные костры и другие атрибуты пришедшей цивилизации - это, к сожалению, сегодняшняя действительность. Но будущее не за ней. Речка будет рыбной. И туристы будут ходить по своим тропам. Лишь бы поздно не было. Там, где гуляет топор дровосека О судьбе сахалинских рек Озерная Речку Озерную сам Бог берег. Наш ли, японский ли, не знаю, но берег - это точно. При японском правлении места эти были святыми. В верховьях ее плескалось озеро Императорское. Не считаясь со временем, японцы проделывали нелегкий путь, чтобы помолиться в часовенке, стоявшей тут же, на берегу. Может быть, отсюда молитвы к Богу доходили быстрее. У каждого народа свои обычаи. Император - особа для японца священная. Так что если скромное озеро получило такое название - Императорское, - значит заслужило его. В годы войны на берегу озера в легких дощатых домиках отдыхали летчики-смертники - камикадзе. Прежде чем отдать жизнь в бою за императора, уйти в вечность, в небытие, они получали от жизни здесь последние почести, последние удовольствия. Теперь от былого величия озера ничего не осталось. Оно усохло, обмелело. Плотина, регулирующая на речке водосбор, разрушилась. Для русского бизнесмена ничего святого нет. Леса на Озерной давно привлекали лесозаготовителей. Только природа, как бы чувствуя алчную сущность человека, сразу в устье Озерной повесила огромный «замок». Замок в виде крутой отвесной скалы, падающей прямо к кромке воды. Но если лесовозу до порта тридцать минут езды, а каждое дерево, как минимум, на сто долларов тянет, какой замок удержит? Я не просто заговорил о долларах. Дело в том, что термин «стодолларовое дерево» давно уже потеснил лесоводческие термины, характеризующие древостой, такие, например, как модельное дерево, плюсовое дерево и т. д. Поэтому Озерную лесозаготовители взяли в аренду одной из первых. Не защитили ее и крутые склоны. «Если не позволят правила вести заготовку по привычной технологии, будем готовить лес с помощью вертолетов», - решили бизнесмены. Все равно выгодно... Но вертолетной трелевки не получилось. И лес взяли, как всегда, взломав скальный «замок» бульдозерами и сместив русло Озерной к противоположному берегу каньона. Со спелыми лесами прихватили и приспевающие. Плешивыми сразу стали берега Озерной. А это значит, озеро будет мелеть еще больше. Последнее время для лесных обитателей Озерной страшнее человека нет ничего на свете. Медведь его за версту обходит. Чтобы из-за горстки желчи жизни не лишиться. (Несколько лет назад тушу медведя с выпотрошенной желчью мы уже встречали на Озерной). Рыбы при виде человека разбегаются в воде в разные стороны - браконьеры их замучили... Но то, что увидел я на Озерной в июне, вообще трудно подлежит осмыслению. Столетние ели, вырубленные безжалостным топором лесоруба, оставили потомство... на березах. Это что, зловещий знак судьбы? Не менее десятка «воздушных» елочек встретил я только на одном волоке, и все на березах. Каменную березу лесоруб рубить не будет, а значит, какое-то время можно елочкам и в ее кроне прожить. Тем самым спастись от топора и тяжелой техники лесорубов. А сколько амурского бархата в пойме Озерной пошло под топор?! Как попал сюда этот представитель широколиственной тайги? Птицы семена занесли? Через море до Уссурийской тайги - рукой подать. На Озерной и виноград дикий есть, гортензии обвивают березы, встречается и сахалинская экзотика - белый орех. Неужели ничего этого наши внуки не увидят? В прошлые годы жил здесь табунок кабарги. Был случай, когда при расчистке дорог от заносов местный бульдозерист помог олешку выбраться из глубокой траншеи прямо напротив реки Озерной. Теперь олени куда-то откочевали. А что им делать в этих местах, где хвойный лес подчистую вырублен вместе с лишайником-бородой, излюбленным кормом? В последние десятилетия наша пропаганда многое сделала для того, чтобы вытравить память о прежних хозяевах юга острова, распространяя были и небыли об их бесхозяйственности и хищническом отношении к природным ресурсам. С географических карт исчезают восточные названия. Позарастали многочисленные дорожки и тропки к некогда обжитым и окультуренным далям. Только старые плиты да могильные камни говорят о том, что в этих местах некогда жил человек. Такая же участь, наверное, ждет и речку Озерную с ее жемчужиной - озером Императорским. И в реку в этом году не зашло ни одной особи лососевых. В изгаженной и обмелевшей реке рыба не живет. Шуя Два десятка лет назад это была одна из самых богатых и чистых речушек, впадающих в Быструю, на которой стоит рыбозавод, воспроизводящий ежегодно по сорок миллионов молоди лососевых. Узкий каньон, звенящая тишина. Напоминающий гребенку разновозрастной ельник, в котором до сих пор встречаются алюминиевые бляхи с иероглифами, подвешенные на деревья, как ордена, за какие-то свои лесные заслуги. Но назначение этих блях прозаическое, ничего общего с героикой не имеющее. Прежние хозяева метили такими бляхами деревья, подлежащие вырубке. Срубил дерево - сдал бляху леснику. После этого свою лесину можешь везти домой. Правда, перед этим лесник сверится: то ли ты дерево срубил. Так обеспечивалось непрерывное лесопользование, результат которого - массивы, напоминающие гребенку. Такого мудрого понятия, как «расчетная лесосека», оправдывающего все бесчинства в лесу, - не было. Как не было экспорта леса в соседние страны. Река еще в семидесятые - восьмидесятые годы буквально кипела рыбой. И не только лососевыми - симой, горбушей. За час-другой дружная компания могла наловить ведерко мелочевки на уху... А больше зачем? Дно у речки было чистое, переливающееся всеми цветами радуги - от гальки. В то время, я помню, вели мы недалеко от речки санитарные рубки, устраняя последствия печально знаменитого для сахалинцев «Филлиса». Но «Филлис» не повлиял на урожайность речки. И, возвращаясь с деляны, мне часто приходилось вступать с лесниками в неприятные разговоры. Большинство из них пыталось прихватить домой десяток-другой красной рыбки - Шуя-то под боком. А это, что ни говори, - браконьерство. Встретит на дороге рыбинспекция - позора не оберешься. Однажды мне пришлось с лесосеки почти два десятка километров идти пешком. В воспитательных целях. «В машине, в которой везут браконьерскую рыбу, не поеду», - заявил лесникам тогда я. Хотя разве это браконьерство было? Медведи больше задирали. Вся пойма Шуи буквально была засорена порванной медведем симой. Он хозяин - ему не укажешь. Приходилось и мне с ним порой встречаться. Помню, положил я руки на ветровальную лесину, чтобы перепрыгнуть ее, а медведь с противоположной стороны лапы на нее кладет. До сих пор стыдно за свое поведение. «Стой, держи, стрелять буду!» - кричал я, убегая к дороге. Хотя никакого ружья у меня не было. И не медведь убегал от меня, а я от него. Видели бы вы, какими глазами смотрел он мне вслед. В них не только недоумение и укоризна были... Разрабатывая деляну, дорог мы тогда не строили, лес в пойме реки брали зимой. Пользовались зимниками, с намораживанием мостов через реку. Щадяще тогда относились к природе, да и лесное управление в ту пору за любое нарушение по три шкуры снимало. Сейчас зимников не строят. Строят дороги - с размахом, уничтожая все живое. Одна из таких дорог пролегла и по Шуе. Три месяца назад ушли с нее лесозаготовители. Так же, как и прежде, журчит вода по камушкам. Такая же холодная, такая же прозрачная. Но речка уже не та. Нет в ней мелочевки. Нет горбуши, симы. Что им делать на заиленных нерестилищах? Даже если и заскочит рыба в речку - что верится с трудом, - потомства от нее все равно не будет. Задохнутся икринки в заиленных буграх, да и кислорода им не хватит - все забирает гниющая древесина по берегам и в русле. Нужно было заставить лесозаготовителей провести мелиорацию, а на них наложили штраф в 25 минимальных окладов и успокоились. Для них же это что для слона дробина - машина леса, отправленного на экспорт. По берегам больше раскидано. Правда, на экологической конференции представитель рыбвода заявил, что теперь они будут подсчитывать ущерб так, что про экспорт, связанный с уничтожением рек, лесозаготовители забудут. Но когда это будет? А пока при внешнем благополучии превращается Шуя в речку-паразита. Так называют на Сахалине реки, не способные к воспроизводству. На севере острова их много. На юге - первая. Первая - не последняя. Брянка Пять лет я прожил в Брянcкой области. Институт брянский закончил. Профессию лесовода в нем получил. А чуть позже - и работу в Брянском лесничестве. Ну и что, что на берегу Тихого океана, а не под боком красавца города! Главное, лесничество - Брянское. И село Брянское. Его основали брянские переселенцы в 1948 году. И речка Брянка. Судьба, значит... Теперь села с таким названием нет. Ушло в небытие при укрупнении сельскохозяйственных предприятий. Как память осталось сельское кладбище. Где под строгими лиственницами лежат первопроходцы. А с этого года и лесничества Брянского нет. Закрыли. А значит, нет и меня как лесничего. И самое интересное - нарочно не придумаешь - закрыл лесничество выпускник опять же брянского института. Почти мой однокурсник. Но он начальник управления лесами. Ему видней. Для него главное - целесообразность, а не память. Но память - не село, не лесничество, не лесничий. Ее не закроешь. Ее не уволишь. Но речка Брянка осталась. Хотя географически Брянка - это лишь кусочек реки от рыборазвода, где в реку Быструю впадает ручей Рыбный, до Лютоги. Правда, местное население всю Быструю, от истоков на Ловецком перевале, называет Брянкой. И не смиряется с новым названием. Она-то и хранит память о первопроходцах. И будет хранить дальше. Может быть, и обо мне тоже. Все же за более чем двадцатилетний период работы посадил я в ее бассейне почти полтысячи гектаров леса. Не так уж и мало. Поэтому с болью смотрю на рубки по Брянке. Особенно если топор звенит, и звенит зловеще, в массивах, где когда-то проводил уход. И от топора леса по берегам Брянки стремительно сокращаются. Ладно бы, если бы эти рубки были населению выгодны. Например, рабочие места при нынешней безработице прибавились бы... Так нет же - варварские рубки ведут пришельцы. Или хотя бы районный бюджет получил солидный довесок. И этого нет. Триста тысяч рублей за год - даже для такого бедного района, как Анивский, разве это серьезный довесок? На рыбе, не взятой в связи с экологическими катаклизмами, в том числе и с лесоразработками, потеряли, как минимум, на порядок больше. А сколько еще потеряем... Директор Американского Тихоокеанского центра защиты окружающей среды и природных ресурсов Дэвид Гордон, побывав на рубках в бассейне Брянки, сказал: - Я боюсь, что местное население мало будет получать прибыли от этого, а большие массивы лесов будут потеряны. Но если жизнь людей не улучшается, какой смысл вырубать тайгу? Может, стоит прислушаться к словам нашего гостя? Хотя подобные мысли высказывают не только гости. Сахалинские ученые в своих рекомендациях по рубкам леса на крутых склонах тоже советовали запретить всякую хозяйственную деятельность, в том числе и лесозаготовки, в бассейнах рек, на которых стоят базисные рыборазводные заводы. К рекомендациям они прилагали и список рек. В нем есть и речка Брянка (Быстрая). Но чего стоят в наше время рекомендации? Хотя, если их возьмет под контроль общественность, в том числе и мы с вами, они будут стоить немало. Опять же вернусь к интервью Дэвида Гордона. «Когда я смотрю на ваш Дальний Восток и наш Дикий Запад, я вижу много сходства. У нас, на Диком Западе, мы тоже прошли такой этап, когда мы не могли доверять правительству, государству, и нам пришлось самим следить за исполнением законов, которые существовали, и экологических в том числе. Тогда люди в маленьких поселках и городах добивались исполнения законов через суд, через прокуратуру, чтобы заставить нашу лесную службу и другие правительственные организации исполнять законы. Пришлось это делать, и мы сохранили многие леса, а там, где были лесоразработки, люди стали жить гораздо лучше, стали богаче...». Так что, возможно, судьба нашего леса, наших рек в наших с вами руках. Давно пора нам перестать быть дикарями. С какой стороны ни смотри, а юг Сахалина в первую очередь рыбохозяйственный. И в развитии хозяйственной деятельности на юге предпочтение нужно отдавать рыбе. Вон сколько рыбоперерабатывающих предприятий по берегам Анивского залива понастроили... Неужели из-за вырубки леса и их рушить будем, как когда-то порушили сельское хозяйство? А до этого недалеко. |
Похожие:
 |
Величие Сатурна "Целительный миф" Сатурн известен в астрологии как планета, приносящая страдания и несчастья. Однако, не следует избегать Сатурна, лучше отдаться в... |
|
Величие Сатурна Целительный миф под редакцией Роберта Свободы Сатурн известен в астрологии как планета, приносящая страдания и несчастья. Однако, не следует избегать Сатурна, — лучше отдаться... |
 |
Уважаемые жители и гости муниципального района город Нерехта и Нерехтский район! В новогодней суматохе люди покупают игрушки, гирлянды и разнообразную пиротехническую продукцию, при этом не каждый задумается о... |
|
Правила пожарной безопасности для детей. Дорогие родители! Пожары причиняют большие несчастья. Чтобы избежать этого, нужно строго соблюдать правила пожарной безопасности. Прочитайте эти правила... |