Александр Тарасов
Субкультура футбольных фанатов в России
и правый радикализм
Осторожно! Статья написана русским леваком!
Еще относительно недавно – в 90-е годы – вопрос о правом радикализме применительно к футбольным фанатам у нас в стране даже не ставился: единственные вероятные точки соприкосновения фанатов с ультраправыми были возможны разве что через контакты с наци-скинхедами, а сама скин-субкультура тогда еще не успела (в отличие от субкультуры футбольных фанатов) серьезно развиться и, кроме того, казалось очевидным, что это – две разные субкультуры, построенные на разных принципах и потому не совпадающие и даже, вероятно, враждебные друг другу. Не случайно в фанатских кругах в конце 90-х – в начале 2000-х годов бытовала широко распространенная легенда о спартаковском фанате, повешенном наци-скинхедами на собственной «розе» (фанатском шарфе с символикой клуба).
Однако в XXI веке стало очевидно, что имеет место проникновение ультраправых идей и ультраправых структур в фанатскую субкультуру. Причем это проникновение осуществляется параллельно наци-скинхедами (отчасти, возможно, даже без далеко идущих политических целей, поскольку многие из скинов сами были болельщиками и остаются ими) и отдельными ультраправыми группами и организациями. Это явление нельзя считать неожиданным или специфически российским: в 80-е годы XX века аналогичные процессы происходили в ФРГ и Западном Берлине1, а еще раньше – в конце 70-х – на родине субкультуры «соккеров» (футбольных фанатов) – в Великобритании2.
Дело тут в сочетании двух факторов. Во-первых, субкультура футбольных фанатов – неполная, незавершенная. Полная субкультура превращается для ее носителей в образ жизни, становится для них главным, стремится достроить себя до полноценной мини-культуры (как это было, например, у хиппи и панков), то есть вырабатывает свою философию (псевдофилософию), порождает не только каноны поведения и внешнего вида, но и собственную музыку (это касается и стилей, и содержания), живопись, литературу, танец, театр, кино, прессу (хотя бы на уровне фэнзинов). Субкультура футбольных фанатов – это субкультура молодежи (подростков), живущей обычной жизнью и «возвращающейся» в субкультуру только во время матчей (в британском, наиболее жестком и наиболее развитом варианте – каждую субботу или через субботу). Это – субкультура досуга.
Она задала образцы поведения только применительно к матчам и/или взаимоотношениям с другими футбольными фанатами, выработала очень условные и необязательные стандарты внешнего вида (в частности, никому из болельщиков, не входящих в субкультуру, не возбраняется пользоваться символикой клуба, в том числе и «розами»; напротив, прямо входящие в субкультуру «казуалы» принципиально не выделяются внешним видом из толпы, чтобы не привлекать к себе внимания фанатов других клубов и «правоохранительных» органов; а человек, «злоупотребляющий» символикой любимой команды, на фанатском сленге именуется «животным»). Не существует отдельной фанатской музыки (есть лишь небольшое число групп, играющих в основном для фанатов, так как эти группы не смогли вырваться на более широкую аудиторию, – и нет никакого фанатского музыкального стиля), отдельного фанатского изобразительного искусства (фанатские нашивки и татуировки по стилю – смешение скиновских и гопнических, то же самое можно сказать и о рисунках в фэнзинах, разве что там обнаруживаются элементы примитивнейшего юмора – если речь идет о карикатурах на враждебные клубы). Фанатских песен, распеваемых на стадионах и за их пределами – раз-два и обчелся, всё остальное – плохо рифмованные «кричалки» довольно убогого содержания3. Фэнзины очень однообразны и топорны по содержанию. О танце, театре, кино или литературе в собственном смысле слова и говорить смешно. Самостоятельной философии (пусть неразработанной и примитивной) и идеологии субкультура фанатов не создала.
Поэтому она оказалась, как недостроенная, открыта внешним влияниям, в том числе и влиянию других субкультур, при условии, конечно, что эти влияния не покушаются на «святыни» (на сами клубы и «право» фанатов «болеть» и «фанатеть») и по своему культурно-интеллектуальному уровню достаточно примитивны, чтобы изначально не вступить в острое противоречие с психологией и уровнем умственного развития фанатов. Скин-субкультура (особенно в ее наци-изводе) вполне удовлетворяет этим требованиям. При этом то, что она сама – неполная, лишь облегчает процесс взаимовлияния и взаимопроникновения. Достаточно распространенными, насколько можно судить, являются случаи, когда мелкие скин-группки, влившиеся в субкультуру фанатов (возможно, и с далеко идущими целями), спустя пару лет по сути выпадают из скин-субкультуры и превращаются в обычных фанатов, хотя и с выраженными расистскими и националистическими настроениями.
Во-вторых, субкультура фанатов – субкультура изначально ксенофобская (хотя и не в строго политическом смысле). Поскольку она не возникла самостоятельно, а практически искусственно создана (футбольные клубы нуждаются в зрителях по причинам финансового характера, то есть первоначально массовый болельщик был не более чем «дойной коровой»), и стартовым условием было наличие противостояния между клубами, чужая команда и ее фанаты автоматически воспринимались как не свои, чуждая и более или менее враждебная сила. То есть агрессивное разделение «свои – чужие» заложено в основу субкультуры и навязано ей извне.
Представитель фанатской субкультуры смотрит на мир именно ксенофобски. Он как бы находится в центре нескольких концентрических кругов ксенофобии. Первый круг – это любимый клуб и его фанаты. Следующий круг – «кузьмичи», то есть обычные болельщики, болеющие за ту же команду, что и сам фанат, но не причастные к субкультуре. «Кузьмичи» – это рядовые обыватели, обычно значительно старше возрастом, чем фанаты (лет 30–50). И хотя само наименование носит презрительный (или как минимум пренебрежительный) характер и прямо намекает на старческий возраст болельщиков4, «кодекс чести» фаната прямо запрещает как-то оскорблять «кузьмичей» и тем более применять к ним физическую силу. Даже отнимать у «кузьмичей» чужих клубов клубную символику – «западло»5.
Эти два концентрических круга объединены неписаным запретом на насилие (за исключением личных конфликтов, не имеющих прямого отношения к футболу и субкультуре, или, как принято говорить в таких случаях, к «околофутболу»).
Следующий концентрический круг: жители своего города – не болельщики. Они уже «не свои», но воспринимаются вполне терпимо. Следующий круг – жители своей страны. Они тоже воспринимаются достаточно терпимо, хотя, конечно, еще менее «свои» (однозначные симпатии они вызывают только при играх национальной сборной).
Здесь проходит еще одна разделительная черта: на представителей этих двух кругов не распространяется сознательное насилие, но они вполне могут стать жертвами фанатской агрессии спьяну или в «хулиганском угаре» (что, впрочем, обычно на практике совмещается).
Далее идут круги, в которых расположены уже «другие», «враги». Первый из таких кругов – это фанаты других клубов своей страны. Именно они являются привычным противником на стадионах и за их пределами. Однако это – не безусловный противник. Во-первых, на международных матчах (и особенно на выезде) эти фанаты автоматически становятся «своими», так как болеют за ту же национальную сборную. Во-вторых, фанаты разных клубов могут заключать союзы (в том числе против более сильных фанатских объединений) – и тогда вступают в силу законы «боевого братства». Такие союзы могут как заключаться, так и распадаться. Например, первоначально фанаты питерского «Зенита» находились в союзных отношениях с фанатами московского «Спартака» и, следовательно, были врагами фанатов ЦСКА. Однако затем они заключили союз с фанатами ЦСКА против фанатов «Спартака». Наличие союзнических отношений позволяет фанатам союзных клубов, помимо прочего, уверенно чувствовать себя на выезде на чужой территории (фанаты союзного клуба обязаны их принять, разместить и обеспечить безопасность, насколько это возможно).
Следующий круг – жители других стран. Они «чужие» по определению. Следующий круг, объединяющий еще более «чужих» – фанаты клубов других стран. Это уже – заведомый враг (заключать союзы с фанатами из Германии или Польши наши пока не научились, тем более что для этого нужно согласие обеих сторон). Наконец, в последнем круге находится безусловный враг – полиция. Полиция – это настолько неоспоримый объект ненависти, что при столкновении с ней правила разрешают объединяться с кем угодно вплоть до фанатов самых враждебных тебе клубов. Фанаты даже ведут многолетний спор с анархо-панками о том, кто из них придумал аббревиатуру ACAB («All Cops Are Bastards»6).
Начиная с фанатов других клубов своей страны и кончая полицией, всё это – объекты «законного» насилия для футбольного фаната, объекты «прикладной» ксенофобии.
При таком высоком уровне «стартовой» ксенофобии, видимо, не столь сложно было внедрить в фанатскую среду еще и установки подчеркнуто националистического и расистского характера. Или, как минимум, добиться того, чтобы фанатская среда терпела в своих рядах сознательных националистов, шовинистов и расистов.
Нет сомнений в том, что уже в 90-е годы настроения расовой и национальной ксенофобии были достаточно распространены среди фанатов, хотя это, видимо, и не выливалось в нападения на расовой или национальной почве7: все конфликты с применением силы всё еще относились к «околофутболу». И рост ксенофобских настроений внутри субкультуры приблизительно коррелировал с таким же ростом ксенофобии в российском обществе вообще. Доказательством могут служить фанатские фэнзины. Надо отметить, что фэнзины являются более надежным источником, чем возникшие позже фанатские блоги и интернет-форумы, так как из бумажных изданий нельзя изъять те или иные записи ксенофобского характера и впоследствии утверждать, что их или вообще не было, или они были вписаны некими врагами с провокационными целями.
Так, в известном спартаковском фэнзине «Ultras News» можно было прочитать отчет о выезде в Элисту, где коренное население Калмыкии именовалось исключительно «косыми», «косоглазыми» и даже ещё похуже, а о спартаковских фанатах гордо говорилось, что они «выделялись арийскими лицами»8. И хотя широко распространено мнение, что расистские настроения укоренились преимущественно среди фанатов «Спартака» и ЦСКА9, но использование расистской терминологии применительно к кавказским народам легко обнаруживаем и в фэнзине торпедовских фанатов10.
К концу 90-х тех же торпедовцев уже явно не смущало, что у них в фэнзине печатается статья под названием «Акция “Убей жида”»11, а спартаковские фанаты уже прямо называли «нашей идеологией» «WP и NS»12, то есть white power и национал-социализм (нацизм).
В 1998 году обложку одного из динамовских фэнзинов украсила эмблема дивизии СС «Мертвая голова», а ниже был размещен фотомонтаж, на котором в обнимку с Адольфом Гитлером и вскинув руку в нацистском приветствии красовался лидер динамовских фанатов Александр Шпрыгин (кличка «Каманча»)13. Впрочем, если покопаться в интернете, то можно найти и фотографию Каманчи вместе с известным деятелем ультраправой рок-сцены лидером «Коррозии металла» Сергеем Троицким (кличка «Паук»)14. В настоящее время А. Шпрыгин возглавляет прокремлевскую организацию фанатов – Всероссийское объединение болельщиков (ВОБ).
Достаточно высокую степень взаимодействия наци-скин– и фанатской субкультур доказывает обнаружившееся уже в конце 90-х – начале 2000-х взаимопроникновение сленгов: в частности, тождественное употребление в сленгах обеих субкультур значительного количества слов, таких как «акция» (силовая операция, направленная против «врага»), «аргументы» (камни, палки, бутылки, металлические пруты и другие предметы, которые можно использовать в драке в качестве холодного оружия), «бомбер» (куртка без воротника), «бригада» (группировка «бойцов»), «гриндерá» (ботинки на толстой подошве и с высокой шнуровкой фирмы «Гриндерс»), «дерьмо» (то же, что «аргументы»), «звери», «зверьки» (презрительное именование кавказцев), «карлик», «карлан» (малолетний, неопытный участник субкультуры, новобранец), «моб» (устойчивая боевая – то есть предназначенная для уличного боя – группа), «основа» (ядро «моба» или группировки в целом) и т.д.
Причем если для сленгов наци-скинов и фанатов характерно именно взаимопроникновение, то в области внешнего вида легко обнаруживается одностороннее влияние скинов на фанатов. Вошедшие в моду на рубеже тысячелетий среди фанатов и особенно «хулз»15 черные джинсы, бомберы, прическа «под ноль» и ботинки типа «Dr. Martens» были заимствованы непосредственно из скин-субкультуры – так же, как особая любовь к тем или иным торговым маркам («Lonsdale») или образцам символики (кельтский крест в качестве нашивки или татуировки одинаково распространен как у наци-скинов, так и у футбольных фанатов). Аналогично обстоит дело и с изображением бульдога (также распространенная татуировка). Известный торпедовский фэнзин назывался «Bulldog» – в точности так, как журнал неонацистского Британского Национального фронта, специально ориентированный на скинхедов и футбольных фанатов. Спартаковский «моб» «Flints Crew» изображает своих бойцов исключительно в виде бульдогов – подобно скин-группировке «Белые бульдоги» (вошедшей в московскую наци-скин-организацию «Объединенные бригады – 88», в 2002 году якобы самораспустившуюся).
Одним из путей влияния ультраправых на футбольных фанатов были, насколько можно судить, праворадикальные рок-группы. Пользуясь нехваткой «фанатских» музыкальных групп, их низким уровнем16 и отсутствием (как уже говорилось выше) собственно фанатского музыкального стиля, некоторые довольно известные и, безусловно, более талантливые, чем собственно «фанатские», рок-группы со скин-сцены выступили с рядом песен, написанных специально для фанатов и не слишком навязчиво, но все же довольно откровенно индоктринирующих в фанатскую среду крайне правые, расистские идеи. Например, у группы «Коловрат» это были песни «Наши ультрас» и «Дерби круглый год», а группы «TNF» – «Here We Go», «ACAB» и «Don’t Stop Hooligans».
Причем в некоторых песнях ультраправые группы сознательно задавали такой образ фаната, который на тот момент явно не совпадал с реальным, но который казался ультраправым желательным и к которому они хотели подтолкнуть фанатское сообщество (и небезуспешно).
Скажем, в упомянутой выше песне «Наши ультрас» есть слова:
Цепи, кастет, арматура, железные трубы
Будут умелой рукою запущены в ход, –
при том что до последнего времени фанатские правила однозначно не одобряли использования в драках «дерьма» и особенно «железа» (а все вышеперечисленное – именно «железо»), так как это нарушает каноны «честного боя» («fair play» на фанатском сленге).
Еще более показателен «вывод»:
Мы – элита спорта, его совесть и честь:
Skinhead ultras crew – мы были и есть! –
хотя на тот момент не было такого российского клуба, который мог бы похвастаться тем, что хоть один «моб» его «ультрас» состоит из скинхедов!
Некоторые крайне правые музыкальные группы прямо говорили о том, что ведут в среде футбольных фанатов идеологическую пропаганду, надеясь создать на основе этой субкультуры массовое ультраправое движение17.
В результате мы можем в этом десятилетии наблюдать даже внешне сходную динамику в поведении указанных субкультур. Например, в ответ на пристальное внимание со стороны милиции как наци-скинхеды, так и футбольные фанаты прибегли к одному и тому же методу маскировки, когда наиболее упорные и подготовленные «уличные бойцы» сознательно стали одеваться и выглядеть так, чтобы не выделяться из толпы и ничем не выдавать свою принадлежность к субкультуре. В фанатской среде такие, говоря фанатским сленгом, «зашифрованные» группы именуются «казуалами»
|
