Источник: Алленсбахский архив, опрос Института демоскопии 3074.
дует слишком торопиться уступать тенденциям моды. Рейнгольд Циппелиус описывает данное обстоятельство в книге «Потеря уверенности в ориентирах?». «В частном аспекте права, — говорит он, — обнаруживается потребность в надежных, нормативно обеспеченных поведенческих структурах как потребность в правовой защищенности... Потребность в правовой защищенности означает, во-первых, интерес к выявлению того, какие вообще нормы определяют отношения между людьми... Этот интерес дополняется, во-вторых, интересом к непрерывности права. Только такая непрерывность обеспечивает надежность ориентиров в будущем и тем самым создает основу для планирования и диспозиции. Требование максимально возможной стабильности нормативного порядка и последовательности в развитии права оправдано еще и по дру-
гой причине: существующее право выдержало испытание на свою пригодность. Поэтому нельзя, как говорит Радб- рух, с легкостью изменять право, подвергать его случайным преобразованиям, допускающим беспрепятственное превращение частного случая в форму закона»5.
Цель различных политических кампаний состоит именно в том, чтобы, не дав времени на спокойное обдумывание решения, так подстегнуть общественное мнение, чтобы возбуждение не спадало до тех пор, пока цель не будет достигнута и желаемое урегулирование не будет легализовано, пока оно не станет обязательной для исполнения правовой нормой. Никлас Луман описывает этот процесс в книге «Общественное мнение». Дискуссия по вынесенной на обсуждение темы «достигает кульминационного пункта. Противники вынуждены прибегать к тактике проволочек, выигрыша во времени, признания с оговорками, уступок. Сторонники должны закрепить свои достижения в бюджете или программах действий администрации. Времени для этого в обрез. Очень скоро могут проявиться первые признаки усталости, сомнений, отрицательный опыт... Если с темой дискуссии ничего не происходит, это может быть симптомом предстоящих трудностей — тема теряет свою привлекательность»6.
Данное описание касается совершенно определенного, кратковременного, модного типа кампаний общественного мнения. Но иногда они длятся годами, десятилетиями, столетиями, как, например, очень точно подмеченное Токвилем движение за предоставление равенства для всех, наблюдавшееся не одну тысячу лет. Но отдельные этапы в развитии большой темы могут быть описаны по образцу Лумана.
Примером того, как общественное мнение «социальная точка зрения», «тенденциозная точка зрения в обществе» может быть поспешно подхвачена и взята на вооружение судьями и административными чиновниками, служит кампания против курения в присутствии некурящих. Это случай прерванного развития кампании, скрытые причины которого, по материалам демоскопии, описаны в гл. III. Тем не менее сама кампания оказалась весьма результативной: к 1975 г. министерские указы уже рекомендовали служащим сферы общественного управле-
иия отказываться от курения в присутствии некурящих или даже обязывали это делать. В 1974 г. компания «ОЛГ Штуттгарт» — в отличие от прежних своих решений — заявила, что курение пассажира в такси является неуважением по отношению к водителю. Кульминацией движения против курящих (к 1975 г.) стало заявление компании «ОВГ Берлин», что курильщик — нарушитель общественного порядка. Комментируя этот случай, юрист из Фрейбурга Иозеф Кайзер отметил: «Тем самым недолго думая курильщика отнесли к категории людей, весьма четко выделяемой полицейскими правилами, т.е. несущих ответственность за конкретную опасность. Таким образом, курильщик подвергается однозначной неодобрительной реакции согласно полицейским предписаниям и, соответственно, санкциям. Получается, что сам факт курения является достаточным доказательством конкретной угрозы некурящему со стороны курильщика»7. Создание правовых оснований без компетентной проработки вопроса — весьма характерный процесс формирования общественного мнения; комментатор, естественно, подбирает соответствующую терминологию, когда говорит, что защищать некурящих — «en vogue»'.
Право должно подкрепляться обычаем
И наоборот, возникает критически острое положение, когда «социальные воззрения», общественное мнение далеки от правовых норм и законодатели не реагируют на это. Такая ситуация складывается прежде всего в тех случаях, когда правовые нормы согласуются с нравственными ценностями, однако растет понимание, что обычаи, общественная мораль далеки от этого. Сегодня демоскопия ускоряет данный процесс, это один из ее неоспоримых результатов. В 1971 г. иллюстрированный журнал Штерн опубликовал результаты одного алленсбахского исследования: 46% населения старше 16 лет требовали облегчения операции аборта. Повторное исследование через 5 месяцев дало скачок поддерживающих это требование с 46 до 56%8. То была одна из ситуаций, которую имел в ви-
Модно (франц.). — Прим.ред.
ду Токвиль, когда говорил о «фасаде»: некоторые воззрения в общественном мнении еще сохраняются, хотя стоящие за ними ценностные убеждения, которые должны их укреплять, уже давно перебродили и выдохлись9. Пока это не заявлено публично, фасад стоит. Но он рухнет, если пустота — сегодня часто с помощью демоскопии — вдруг обнаружится. Это может обернуться несовместимой с правовой повседневностью демонстрацией, когда женщины публично признавались в конкретном нарушении права: «Я делала аборт»10.
Закон долго не устоит, если его не поддерживает обычай. Страх людей перед изоляцией, боязнь неодобрения со стороны окружения или другие подобные скрытые сигналы влияют на поведение более действенно, чем эксплицитное формальное право. То, что Локк называл «законом мнения», а Э. Росс, спустя два столетия, определил как «социальный контроль», в XX в. получает экспериментальное подтверждение социальных психологов. Один из таких экспериментов касался светофоров. Проводилось наблюдение, сколько пешеходов переходят улицу на красный свет в зависимости от трех различных обстоятельств: 1) когда никто не подает плохой пример; 2) если улицу на красный свет переходит человек, принадлежащий, судя по одежде, к нижним слоям общества; 3) если это делает хорошо одетый человек из высших слоев общества. Роль представителей низших и высших слоев взяли на себя ассистенты. В эксперименте участвовали 2100 пешеходов. В результате были получены следующие данные: лишь 1% пешеходов переходили улицу, не имея перед глазами образца; если красный свет игнорировал пешеход из простых слоев, ему следовали 4%; если нарушителем оказывался человек из высших слоев общества, за ним следовали 14%п.
Законами можно изменять общественное мнение
Между правом и общественным мнением может существовать и обратная связь. Законы можно издавать или изменять, чтобы тем самым оказать влияние на общественное мнение, подтолкнуть его в желательном направлении.
Альберт В. Дайси в лекциях «Связь закона и общественного мнения в Англии XIX в.» (1905)12 высказал мысль, позднее получившую подтверждение с помощью средств демоскопии: уже само принятие закона усиливает согласие спим. Своеобразие, специфичность этого процесса заметны с первого взгляда, и тем более удивительно, что Дайси установил его без всяких эмпирических вспомогательных средств, хотя ему было трудно объяснить его. Сегодня же, вооруженные представлением о «спирали молчания», мы сказали бы так: страх перед изоляцией убывает тогда, когда что-то одобряется, вызывает согласие, когда что-то уже стало законом. Эта тенденция отражает чуткую связь между общественным мнением и легитимацией, исходя из которой Дайси формулирует принцип: законы поощряют и создают мнение13.
Вызывать общественное мнение, формируя законы в желательном направлении, — использование таких рычагов может показаться сомнительным; ведь это нечто иное, как приглашение к манипуляции общественным мнением, эксплуатация политического мандата господствующим большинством. Достаточен ли в таком случае эффект согласия, когда закон принят, не окажется ли излишней интеграция, позволяющая обществу сохранить его дееспособность?
Реформа уголовного права ФРГ 1975 г., а также принятый в 1977 г. Закон о разводе показали, что они далеко превзошли в законодательном регулировании требования общественного мнения. В необходимости принятия закона по новому регулированию родительской опеки, укрепляющего права ребенка как более слабого но отношению к более сильному взрослому, даже среди 17-23-летних мало кто был убежден. На вопрос: «Считаете ли Вы, что государство с помощью законов должно заботиться о том, чтобы молодые люди получили больше прав по отношению к своим родителям, или Вы не видите в этом необходимости?» — 64% юношей ответили: в этом нет необходимости, и лишь 22% указали, что это необходимо сделать14. Новое законодательство о разводе раскололо общество, заставив его сделать выбор между правом и моралью. Алленсбахский опрос в июле 1979 г. обнаружил возрастание чувства нравственной вины человека и его долга осознавать эту вину. Вместе с тем новый закон о разводе паста-
О СООТНОШЕНИИ
ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ И ПРАВА, %
ивал на том, что при разводе вопрос вины не играет роли и, следовательно, не должен иметь финансовых последствий. Большинство населения не могло с этим согласиться. Среди четырех представленных на обсуждение законодательных реформ именно закон о разводе чаще всего называли самым неудачным (см. табл. 20)15.
Таблица 20
I Пример: Реформа законодательства о разводе
Вопрос: «Верители Вы в моральную вину, т.е. что можно быть виноватым по отношению к другому человеку, или мысль о виновности уже устарела?»
|
|
Население старше 16 лет
|
Существует вина
|
78
|
Мысль устарела
|
12
|
Не знаю
|
10
|
п =
|
100 1015
|
Вопрос: «Два человека (прилагается картинка) беседуют о том, должен ли человек вообще иметь чувство вины. Прочитайте, пожалуйста. С кем из них Вы скорее согласитесь?»
|
|
Население старше 16 лет
|
«Человек должен иметь чувство вины, иначе ему ничего не стоит обидеть или сделать несчастным другого».
|
72
|
«Считаю, что у человека не должно быть чувства вины, оно делает его несчастным и несвободным, и от этого никому не легче».
|
18
|
Затрудняюсь ответить
|
10
|
п =
|
100 1016
|
Источник: Алленсбахский архив, опрос Института демоскопии 3071, июль 1979 г.
Продолжение табл. 20
Вопрос. «При разводах в настоящее время не имеетзначения, кто виноват в распавшемся браке. Как Вы считаете, это хорошо или плохо?»
|
|
Население старше 16 лет
|
Считаю, что это хорошо
|
24
|
Считаю, что это плохо
|
57
|
Затрудняюсь ответить
|
19
|
п =
|
100 495
|
Вопрос'. «Довольны ли Вы реформой законодательства о разводах?»
|
|
Население старше 16 лег
|
Отношение к реформе законодательства о разводах (распад брака вместо вины как принцип)
|
|
очень довольны
|
7
|
весьма довольны
|
20
|
не очень довольны
|
23
|
совсем недовольны
|
35
|
затрудняются ответить
|
15
|
п =
|
100 2033
|
Источник'. Алленсбахский архив, опрос Института демоскопии 3062, ноябрь—декабрь 1978 г.
В этой связи вспоминается высказывание Руссо, подметившего связь между правом и общественным мнением: «Подобно тому как архитектор, прежде чем построить большое здание, изучает и зондирует почву, чтобы узнать, может ли она выдержать тяжесть здания, так и мудрый законодатель не начинает с написания хороших законов, а исследует предварительно, сможет ли народ, для которого он эти законы предназначает, вынести их»16. Для Руссо законы нечто иное, как «подлинные акты общей воли»17. Совершенно в духе принципа Д. Юма, согласно которому
«все правительства основываются на мнении», Руссо говорит: «Мнение — царица земли — никоим образом не подчинена власти королей; последние служат ей как ее первые рабы»18.
Примечания
См.: Frankfurter AUgemeine Zeitung, № 224, 26. September 1979, S. 1, и № 233, 6. Oktober 1979, S. 5.
См.: Pyeeo Ж. - Ж. Об общественном договоре. М., 1938, с. 119,
|
