Текст перевода статьи С. Менкес «Ах, эти пятидесятые!»
Опуликован изданием Vogue.ru 6 августа 2014 г. (переводчик не указан) [Менкес 2014: Эл. ресурс].
От кутюра - к кокетству.
Пышные юбки, тонкие талии, цветочные принты, балетки - на улицах города этим летом мы наблюдаем сплошной new look. То же самое говорили и в 1947 году, когда с легкой руки Кристиана Диора мода вернулась на несколько лет назад. От суровых нарядов военного времени к корсетам и кринолинам.
Ах, эти прекрасные пятидесятые! Я, конечно, не очень хочу полного их возвращения, ибо тогда женщина должна была быть очаровательной и покладистой. Ей следовало отказаться от подчеркивающей плечи одежды военного периода и стать маленькой нежной женушкой, закованной в корсет
Но сама по себе одежда того периода - прекрасна! Все эти кринолины, пышные подолы и тугие лифы - вы только взгляните на эту фотографию двадцатилетней Брижит Бардо.
Сейчас в парижском музее Palais Galliera идет выставка, посвященная моде пятидесятых. Она охватывает декаду, словно задавая границы обложками журналов Elle и Paris Match, для которых позировала Грейс Келли. Будущая принцесса Монако предстает в провокационном тогда купальнике из двух частей. Еще одним «лицом с обложки» эпохи стал негласный король кутюра Кристиан Диор, чей модный Дом стал крупнейшим французским экспортером в моде.
Выставка The 50s продлится до 2 ноября. Экспозиция сфокусирована на французской моде с 1947 по 1957 год и является настоящим триумфом для куратора Оливье Саллара. Он собрал под одной крышей не только бальные платья во всем их великолепии и удачные дневные образы, вторящие в силуэте знаменитому жакету Bar Диора, но и другие характерные периоду гардеробные решения.
Кутюром не ограничились, нашлось место и кокетливым вещам. Можно увидеть ранние бикини - все в гавайском цветочном принте, топы с острыми чашками для груди и шляпы, словно созданные только для флирта и его одного, украшенные перьями и вуалетками.
Саллар внимателен к деталям. Разумеется, он выставил на обозрение благородные скульптурные творения Кристобаля Баленсиаги и произведения Жака Фата - платья форменного силуэта, округляющие бедра. Однако нашлось место и для прозрачной сумочки, декорированной розовыми искусственными цветами - словно в цвет фрески на музейном потолке.
Приятное впечатление на меня произвел летний гардероб пятидесятых. Я имела неплохое представление о зимнем, со всеми его пальто и костюмами, к которым тщательно подбирались туфли и перчатки. Я уже знала о тугих прямых юбках, мешавшим женщинам шагать широко и свободно.
Как красиво смотрится пышная цветная юбка, ниспадающая от тонкой талии! А еще куратору удалось найти несколько спортивных кардиганов того времени, велосипедные брюки и платья с плиссированными подолами с цветочным рисунком или в горох. Вздумай какая девушка переодеться в них в музее и выйти на улицу - сошла бы за большую модницу. Спустя 60 лет.
Мне понравилось платье Hermès, простое, но с изюминкой: его воротник и карманы были нарисованы черными мазками на горчично-желтом фоне. Оно могло бы (если не должно бы) украсить витрины бутиков и в этом сезоне.
Конечно же, жемчужинами выставки стали бальные платья с пышными юбками: как живьем, так и состоящие из нескольких решительных линий - на эскизах Рене Грюо.
Вблизи на платьях можно было заметить удивительные цветочные вышивки, которые, будучи расположенными на тончайшем сатине, выглядели настоящими скульптурами.
Саллар желал показать изобретательность портных эпохи и сделал это на примере платья Madame Grès, в мастерских которой умело драпировали и плиссировали даже бархат.
Вошло в экспозицию и белье. Всю декаду очень популярными были нейлоновые чулки, эта мечта во плоти военного времени, когда француженки рисовали на икрах линию, призванную имитировать чулочный шов. На выставке можно увидеть пояса для чулок, выпущенные Givenchy и Balenciaga.
Мне так понравилось бежевое корсетное платье в бантах и лентах. Настолько, что я почти и не вспомнила о том, насколько оно неудобно и стесняет движения. Непросто сделать из шовинистских пятидесятых что-то интригующее. Однако вкус и интеллект пришли Оливье Саллару на помощь и в этом вопросе. Он сделал отличную подборку отрывков из кинохроники кутюрных показов модных Домов. На подиумах - просто бабушки, по нынешним модельным стандартам.
Выставка целиком бросает вызов целому ряду модных клише. Из нее можно узнать, что Кристобаль Баленсиага делал не только архитектурные наряды, подчеркивающие силуэт, но и платья с оборками. Можно проследить, как из концентрированной женственности пятидесятых вышел новый new look, дело рук Ива Сен-Лорана, принявшего наследие Dior. Можно понять, как свингующие шестидесятые родились из восторга от окончания войны, вылившегося платья, например, Андре Куррежа.
У меня есть все доказательства того, что пятидесятые - все еще в моде. В Риме недавно я познакомилась с работами Андре Ромо, который пустил на пышные юбки яркие мексиканские ткани. И как они этим летом кстати!
Затем, в ателье универмага John Lewis в Лондоне я заметила платье - словно из витрин в Palais Galliera. Оно выглядело как само возрождение традиций домашнего шитья, это свежее хлопковое платье длиной до колена. Ну что же, за иголкой последует и нитка.
Текст статьи Е. Стафьевой «В чем магия вещей Диора и почему они так далеки от нас»
Статья опубликована изданием Buro247.ru 25 августа 2014 г. [Стафьева 2014: Эл. ресурс].
Выставка Dior, images de légende в музее Кристиана Диора в Гранвиле помогает наконец понять, почему вещи Диора так далеки от реальной жизни.
Каждый год в музее Кристиана Диора на вилле Les Rhumbs, где он вырос, проходит выставка. В этом году она называется Dior, images de légende («Диор, образы легенды») и посвящена великим фотографам, работавшим с Christian Dior, и их произведениям. Но смысл ее в том, что помимо возможности в очередной раз полюбоваться прекрасными платьями и красивыми фотографиями, она позволяет понять важные вещи про современную моду и наше к ней отношение.
Каждый год я приезжаю в северный бретонский департамент Иль-э-Вилен - это как раз на границе с нормандским департаментом Манш, - сажусь в специальный летний поезд Ligne Baie (он ходит вдоль бухты Мон-Сен-Мишель) и еду в Гранвиль, родной город Кристиана Диора. Там, в его музее на семейной вилле Диоров, которую отцу Кристиана пришлось продать во время депрессии в 30-е и которую потом, уже после смерти знаменитого дизайнера, в 70-е выкупил муниципалитет Гранвиля, летом просто волшебно. Вокруг восстановлен сад и розарий, в котором его мать Изабель выращивала розы (все 36 сортов, какие были у нее!). Здесь все, как было в любимые диоровские времена Belle Époque, откуда и вышли все его представления о прекрасном и вся его мода. И вообще вилла стоит на высоком берегу над Ла-Маншем и оттуда открывается вид такой красоты, что просто голова идет кругом. Но главное — там каждый год устраивают замечательные выставки: у самого музея есть собственная коллекция личных вещей Диора и его семьи, а также сделанных в его ателье нарядов, плюс дом Christian Dior активно использует свои архивы и свою коллекцию. Так, за семь примерно лет я посмотрела тут замечательную экспозицию, посвященную годам Марка Боана (который был арт-директором Christian Dior дольше всех, почти 30 лет, и жив до сих пор), выставку о Диоре и звездах кино, о балах времен Диора, а в прошлом году не менее замечательную выставку, посвященную дружбе и сотрудничеству Диора и художников, и вообще о связи живописи импрессионистов и постимпрессионистов с Гранвилем и с Dior (и там был, например, пейзаж с пляжем аккурат у подножия виллы, где купался малютка Кристиан).
Выставка этого года посвящена фотографам и фотографии, и тому, как создавался глянцевый миф вокруг Christian Dior. Ужасно забавно и поучительно смотреть на рабочие листы с фотографиями из студии Vogue - ровно с такими же красными стрелочками и волнами, как сейчас рисуют для обработки в постпродакшене, а тогда арт-директор издания рисовал в тех местах, которые нужно было ретушировать. Это такой фотошоп докомпьютерной эры, а также развенчание мифа про «натуральную красоту» моделей 50-х. Ничего натурального там не было: все насквозь искусственное, утянутое, накрашенное и отретушированное. Сейчас натуральности в разы больше, хотя бы потому, что у нас есть Instagram, street style и селебрити-сайты.
Выставка, как обычно у французов, отлично продумана. Рядом с великими фотографиями Ирвина Пена, Хорста П. Хорста, Генри Кларка, Хельмута Ньютона и прочих, менее знаменитых, но не менее интересных фотографов, выставлены платья, в которых модели были сняты. Что, конечно, завораживает и восхищает, поскольку ты понимаешь, сколько кураторского труда стоит за этим, сколько архивных и искусствоведческих сил понадобилось, чтобы разыскать и выставить эти платья. И что вот за подобной легкой инсталляцией, воссоздающей картинку на фотографии рядом, десятки, а, может быть, и сотни часов работы.
Но самое важное впечатление от выставки для меня было связано даже не с этими культовыми фотографиями и такими же культовыми платьями, а с тем, что я наконец-то смогла сформулировать для себя ответ на вопрос, который меня занимал последнее время и на который я пыталась ответить в том числе и в своих текстах для Buro247.ru: почему мода 50-х и первой половины 60-х кажется такой невозможной в современной жизни.
Думаю, тут дело в центральной идее тогдашней эпохи - идее совершенства. Все эти женщины, все эти платья - они настолько безупречны, что невозможно поверить в их материальную сущность. Бродишь по трем этажам виллы Les Rhumbs, разглядываешь эти фантастические фотографии на стенах, эти невероятные платья Christian Dior в витринах рядом, и возникает такое ирреальное ощущение. Ну нельзя иметь такую талию, такую грудь и такие вывернутые стопы с балетным подъемом - как нельзя человеческими руками скроить платье так, чтобы оно смотрелось мраморной скульптурой с идеальными пропорциями и линиями.
И вот в этом-то и есть принципиальное различие между «тогда», классической эпохой кутюра, и «сейчас»: наш идеал красоты - это как раз несовершенство. И это уже просто общее место, миллион раз проговоренное, - для глаза современного человека красота как раз в погрешностях, в изъянах, в дефектах, в щербинке Лары Стоун, кривых ногах Кейт Мосс, избыточности стиля Гальяно и гротескных акцентах нарядов Рафа Симонса. Именно несовершенство цепляет наш глаз, трогает нашу душу и заводит наше воображение.
Но чем меньше сходства между нами, нашим временем и временем Диора, тем более сильное впечатление производят его вещи. От созерцания всех этих хитроумно скроенных, собранных из сотен разных частей, с необычайно сложноустроенными внутренностями платьев буквально невозможно оторваться. Они живут собственной жизнью и даже не нуждаются в человеческом теле, чтобы испускать волны совершенной красоты, которые ты непосредственно чувствуешь рядом с ними. И это очень крутое ощущение!
Как раз только что Кэти Хорин написала свой очередной программный текст для NYT, в котором говорит, что современная мода полностью вторична и подражательна, и только то и делает, что перебирает идеи великого прошлого. Так вот, в этом смысле любая выставка в музее Кристиана Диора выглядит как библиотека: пришел, взял понравившийся том, написал аккуратный реферат и получил свою пятерку. Я, например, смотрела на фантастические кейпы с капюшонами из коллекции 60-х годов Марка Боана (на фото и на манекенах) и думала: «Как странно, почему эти классные и суперсовременные вещи мы до сих пор не видели на подиуме и в сотне магазинов стрит-фэшн-марок?!» Это просто какая-то недоработка диоровского маркетинга. Впрочем, вокруг сейчас столько любителей собирать цветочки на поле 60-х, что уверена: скоро ее исправят. Не в Dior, так в соседнем люксовом холдинге.
|
