Политическое и социально-экономическое развитие СССР с 1945 по 1991 гг. Кризис советской системы и распад Советского Союза
|
Скачать 0.66 Mb.
|
Экономику все больше деформировал политический пресс — официально провозглашенный курс на «развернутое строительство коммунизма». Под влиянием идеологического клише о преимуществах государственной формы собственности перед колхозно-кооперативной во второй половине 50-х гг. происходило массовое преобразование колхозов в совхозы, а в городах — полное огосударствление промысловой кооперации (в 1955 г. на нее приходилось 8% всей промышленной продукции). Мощная волна новых притеснений обрушилась на личные подсобные хозяйства сельских жителей, признанные несовместимыми с «коммунистической перспективой». И здесь застрельщиком был неутомимый Н. С. Хрущев. Он взывал к опыту своих, взятых под режим особого благоприятствования земляков из села Калиновка Орловской области, которые «и коров колхозу продали, и жить стали лучше, перестали разрываться между общественной нивой и личным скотным двором». В 1959 г. по предложению секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева было решено поручить государственным органам в два-три года скупить скот у рабочих совхоза и «рекомендовать» колхозам вступить на этот путь, заодно урезав у деревенских жителей приусадебные участки. Началось новое «раскрестьянивание» селян страны. Если раньше их «освободили» от земли, то теперь — от коровы, кормилицы крестьянской семьи. В результате к середине 60-х гг. приусадебное хозяйство во многих районах СССР деградировало до более низкого уровня, чем в приснопамятные сталинские времена. А ведь незадолго до того хозяйство это, занимая 1,5% всех пахотных земель, содержало 18% общесоюзного стада овец и свиней, 33% коров, 79% коз. Страницы газет пестрели совершенно невероятными, с точки зрения современного читателя, статьями о преследованиях сельских обывателей, приторговывавших на рынке. В одной из них шла речь о злоключениях учителя-пенсионера из Астраханской области. В 1962 г. его судили за «частное предпринимательство». Старый учитель «сумел получить два земельных участка, устроил теплицы, развел огромный огород. Он стал торговать ранними овощами. Следствие не установило в его действиях обычного криминала: он не был уличен в грабеже, хищениях и т. д. И все же суд решил: имущество конфисковать, а владельца заставить заниматься полезным для общества трудом». Мнения присутствовавших в зале суда разделились. Одни одобряли приговор, другие спрашивали: «За что судили? Он не воровал, свое продавал!» И тут автор статьи нравоучительно заключал: «Да, эти люди ничего не крали, никого не грабили, но они давно уже стали рабами личной собственности, которая превратилась для них в идола. И кто знает, не осуди бывшего учителя за стяжательство, он при известных обстоятельствах мог бы вступить на более опасный путь». В марте 1962 г. была перестроена система управления сельским хозяйством. Вместо прежних структур в районах учреждаются колхозно-совхозные управления (КСУ), а в областях и республиках — аналогичные комитеты. При них возрождался институт парторгов и комсоргов ЦК, обкомов и райкомов. Совсем как в эпоху коллективизации, им предписывалось «заниматься производством и заготовками в каждом колхозе и совхозе», оказывать им «необходимую помощь путем живой организаторской работы». Скоро очередь дошла и до самих партийных комитетов. В сельских районах они были упразднены (с передачей их функций парторганизациям КСУ), а в областях разделены по производственному принципу (на промышленные и сельскохозяйственные). «Административная лихорадка» явно шла по нарастающей, в то время как темпы экономического развития страны снижались. За пятую пятилетку (1951—1955 гг.) промышленное производство увеличилось на 85%, сельскохозяйственное — на 20,5% (за счет последних двух лет); в 1956—1960 гг. соответственно на 64,3% и 30%; в 1961—1965 гг.—на 51% и 11% . Плановые задания систематически срывались, особенно в аграрном секторе народного хозяйства. И тогда Н. С. Хрущев решил выйти из надвигающегося продовольственного кризиса с помощью закупок американского зерна. Эта, как думалось в Кремле, временная мера стала на долгие десятилетия органической частью государственной политики СССР. Золотые запасы страны бездумно растрачивались для обогащения фермеров США, в то время как хозяйства собственных крестьян подвергались гонениям. Надо иметь в виду, что на практике два последних года шестой пятилетки были объединены с годами следующей пятилетки и на этой основе сверстан единый семилетний план (1959—1965 гг.). С 1965 г. стала проводиться хозяйственная реформа, задуманная еще при хрущевской администрации. В целом она не посягала на директивную экономику, но предусматривала механизм внутренней саморегуляции, материальной заинтересованности производителей в результатах и качестве труда. Было сокращено число спускаемых сверху обязательных показателей, в распоряжении предприятий оставалась доля прибыли, провозглашался хозрасчет. Одновременно упразднялись совнархозы и восстанавливался отраслевой принцип управления промышленностью через министерства. Реформа затронула и сельское хозяйство. Правительство вновь списало долги с колхозов и совхозов (к тому времени почти все они были убыточны), повысило закупочные цены. Кроме того, была установлена надбавка за сверхплановую продажу продукции государству. Ощутимо повышалось финансирование аграрного сектора экономики. В 1966— 1980 гг. туда было направлено 383 млрд. рублей, что составило 78% капиталовложений в сельское хозяйство за все годы советской власти. За счет этого мощного вливания средств началась реализация ряда программ: комплексной механизации аграрного производства, химизации почв и их мелиорации. В частности, вводятся в строй Большой Ставропольский, Северо-Крымский, Каракумский каналы, оросившие живительной влагой десятки тысяч гектаров засушливых земель. Эти новации благотворно повлияли на экономическую жизнь страны. Но их эффект оказался кратковременным. Прирост объема производства продукции, стабилизировавшийся в промышленности за годы восьмой пятилетки (1966—1970 гг.) приблизительно на уровне предшествующего пятилетия (50%), а в сельском хозяйстве превысивший его на 21%, в дальнейшем вновь стал сокращаться: соответственно до 43% и 13% в девятой пятилетке, 24% и 9% — в десятой, 20% и 6% — в одиннадцатой. Объяснялось это двумя главными причинами. Во-первых, директивная экономика сумела довольно быстро нейтрализовать робкие и непоследовательные меры по реформированию хозяйственного механизма. Как это происходило в промышленности, наглядно прослеживается на следующих примерах. Спускаемую сверху норму прибыли — важнейший показатель работы предприятия — в принципе можно было получить двумя путями: за счет или труднодающегося снижения себестоимости продукции (оптимизации производства), или искусственного завышения цен, особенно легкого в условиях, когда сохранялся «кабинетный», нерыночный порядок их назначения. Происходило в основном последнее, ибо в этом были заинтересованы и министерства, и предприятия. Начался ползучий рост оптовых цен. Только в машиностроении за 1966—1970 гг. они увеличились на треть. И никакой контроль Госплана этого процесса остановить не мог, поскольку главный контролер — потребитель — к установлению цен отношения не имел. Еще один пример. По инструкции, изданной Министерством финансов СССР, в госбюджет требовалось вносить плату не за фактически используемые производственные фонды, а за плановые. Если предприятие в течение года избавлялось от ненужного оборудования, оно все равно платило за него налог до следующей ревизии, а в новом году не могло использовать значительную часть прибыли, автоматически уходившую в госбюджет. В результате фондовооруженность в расчете на одного работника неуклонно ползла вверх, а фондоотдача (эффективность использования заводских помещений, станков, машин и т. п.) падала. За 1965—1985 гг. в два раза сократилась доля оборудования, заменяемого из-за технологического старения и физической ветхости. Уже к концу 60-х гг. реформа промышленности выдыхается, так и не столкнув советскую экономику с наезженной колеи: расширенного воспроизводства с упором на традиционные индустриальные отрасли и жестким административным давлением на предприятия сверху (вместо пяти плановых показателей, предусмотренных реформой, их число к середине 80-х гг. увеличилось до 1,5 тыс., благодаря чему министерства перетянули себе все без остатка продекларированные права предприятий). Попытки внедрить наукоемкие производства (микроэлектроника, информатика, робототехника, биотехнология), развернуть сеть научно-производственных объединений не приносили ожидаемого результата. Становым хребтом экономики оставались топливно-энергетический и военно-промышленный комплексы (на последний работало до 80% машиностроительных заводов). Структура народного хозяйства приобретала все более нерациональный, перекошенный характер. Являясь бездонным потребителем капиталовложений, советская экономика имела минимальный выход на человека, удовлетворение его потребностей. Во-вторых, исключительно важную, по сути решающую роль в снижении темпов хозяйственного роста играло то обстоятельство, что сама директивная экономика, подавившая ростки нового, объективно подошла к пределу своих возможностей. Причины тому — прежде всего обострившееся противоречие между колоссальными масштабами промышленного потенциала СССР (только за 1960—1985 гг. стоимость основных фондов увеличилась в восемь раз) и преобладавшими экстенсивными методами его развития. На каждый новый процент прироста продукции приходилось затрачивать все больше и больше средств. Достаточно сказать, что в годы четвертой пятилетки народное хозяйство поглощало чуть более трети всех ассигнований госбюджета, а в одиннадцатой — уже 56%. Соответственно сокращалось финансирование других государственных программ, в том числе социально-культурной (с 37,4% в 1970 г. до 32,5% в 1985 г.) Практически полностью были исчерпаны свободные людские ресурсы, причем из-за снижения рождаемости от пятилетки к пятилетке уменьшалась доля молодежи, приходящей в общественное производство (с 12 млн. человек в 1971—1975 гг. до 3 млн. в 1981—1985 гг.). Стоимость незанятых рабочих мест в народном хозяйстве страны достигла критического уровня — более 12% от общей стоимости основных производственных фондов. На вновь строящихся заводах и фабриках уже физически некому было работать. Из-за перемещения сырьевой базы в суровые и труднодоступные районы Севера и Сибири лавинообразно нарастали некогда незначительные затраты на добычу и доставку природных ресурсов. Началось сокращение пахотного клина в стране (за 70-е гг. на 1%), что отягощало и без того сложное положение сельского хозяйства. Это было следствием расползания вширь промышленных объектов, занимавших под производственные корпуса и обслуживающую их инфраструктуру плодородные земли, развертывания новых военных полигонов. И наконец, последнее. Выше уже отмечалось, что директивная экономика постоянно «подпитывалась» за счет ресурсов аграрного сектора — жестко централизованного и интегрированного в общехозяйственный механизм. Теперь и здесь обозначился предел. Обессилевшее за долгие годы нещадной государственной эксплуатации сельское хозяйство приходило во все больший упадок, ограничивая возможности развития промышленности, особенно в выпуске товаров народного потребления. Не помогли и беспрецедентные в советской истории финансовые вливания в аграрное производство. Немалая их часть тут же выкачивалась обратно в казну через искусственно вздутые цены на сельскохозяйственную технику и строительство различных производственных объектов на селе (в среднем за 15 лет они возросли в четыре раза). Дело доходило до абсурда: стоимость на ферме одного места на корову в отдельных случаях равнялась стоимости однокомнатной кооперативной квартиры. Другая часть финансовых средств в буквальном смысле уходила в песок — из-за коллективной безответственности, царившей в аграрном секторе, незаинтересованности сельских производителей в результатах своего нелегкого труда. Деньги омертвлялись в грандиозных и малоэффективных животноводческих комплексах, тратились на непродуманную мелиорацию и химизацию почв, уходили на разработку и пропаганду очередных амбициозных и нереальных партийных программ «подъема сельского хозяйства» (вроде принятой в 1982 г. «Продовольственной программы»). Страна, обладавшая самыми богатыми в мире черноземами, превратилась в лидера по закупкам зерна за границей. Нельзя сказать, что правящая элита СССР совсем не видела нарастающий упадок экономики и не предпринимала никаких мер. Однако практически все они лежали в стороне от магистрального русла уже прочно забытой реформы 1965 г. В сельскохозяйственной политике с середины 70-х гг. упор делался (наряду с безуспешной попыткой обустроить вконец разоренное российское Нечерноземье) на агропромышленную интеграцию — организационное кооперирование колхозов и совхозов с обслуживающими их отраслями промышленности, транспорта, торговли, строительства. Ретивые чиновники начали с насаждения РАНО (районных агропромобъединений) и закончили созданием в 1985 г. нового административного монстра — Госагропрома СССР, подмявшего под себя без какой-либо пользы для дела пять союзных министерств. Венцом бумаготворчества аграриев из ЦК КПСС явилась уже упомянутая «Продовольственная программа». Она содержала обещание досыта накормить страну к 1990 г. через развитие сети агропромов, насыщение сельского хозяйства техникой, удобрениями, коренное улучшение социально-культурной сферы села и т. п. Впервые в документ такого уровня был включен призыв повернуться лицом к личному подсобному хозяйству, что, впрочем, как и многое другое, осталось благим пожеланием и голым лозунгом. В промышленном строительстве начиная с девятой пятилетки (1971—1975 гг.) акцент переносится на создание десятков гигантских территориально-производственных комплексов (ТПК): Западно-Сибирского по добыче и переработке нефти, Павлодарско-Экибастузского и Канско-Ачинского по добыче угля, Саяно-Шушенского по обработке цветных металлов и др. В целях ускоренного развития экономики Сибири и Дальнего Востока в 1974—1984 гг. была проложена Байкало-Амурская магистраль. Вдоль нее предполагалось развернуть сеть новых ТПК, но на их закладку средств уже не хватило, и знаменитый БАМ до сего времени приносит сплошные убытки. В 1979 г. брежневское руководство предприняло еще одну попытку оживить промышленное производство и ударить по заполонившей все центральные ведомства дутой отчетности с мест. ЦК КПСС и Совмин СССР приняли постановление, определившее, что отныне основным показателем эффективности работы предприятия становится так называемая «чистая продукция» — та, на изготовление которой конкретный завод или фабрика затрачивали собственные материалы, энергию и труд. До реализации этого постановления дело фактически так и не дошло, ибо оно увязло в бесконечных бюрократических согласованиях и уточнениях. Главный же способ избежать экономического краха власти усмотрели в форсировании поставок на западный рынок энергоносителей, тем более что цены на них возросли там только за 70-е гг. почти в двадцать раз. За 1960—1985 гг. доля топливно-сырьевого экспорта в СССР поднялась с 16,2 до 54,4%, а доля машин и сложной техники упала с 20,7 до 12,5%. Внешняя торговля СССР приобретала отчетливо выраженный «колониальный» характер. Зато казна сказочно обогатилась за счет сотен миллиардов «нефтедолларов». Это был прямой заем дряхлевшей брежневской администрации у будущих поколений нашей страны. Колоссальные средства, получаемые в виде «нефтедолларов», использовались в народном хозяйстве с той же степенью эффективности, что и в рассмотренном выше примере с аграрным сектором. Они замораживались на долгие годы в незавершенном строительстве, тратились на закупку западного оборудования, немалая часть которого оседала затем на складах, поглощались быстрорастущим бюрократическим аппаратом (управленцев разного уровня в стране к 1985 г. насчитывалось около 18 млн. человек — шестая часть всех занятых), наконец, просто «проедались», т. е. шли на импорт высококачественных товаров, призванных скрасить вид полупустых прилавков отечественных магазинов. К середине 80-х гг. и этот живительный валютный поток стал иссякать. Гибкая рыночная экономика ведущих капиталистических стран перестраивалась на энергосберегающие технологии, спрос на нефть снизился, и цены на нее на мировом рынке начали стремительно падать. В этих условиях уже ничто не могло удержать на плаву тяжеловесную и неповоротливую директивно-затратную экономику СССР. |
Похожие:
 |
Аналитический отчет группы мион игу по сетевому проекту «Социально-экономическое... Ческой системы, заставляя ее функционировать в экстремальном режиме, имеет тенденцию приводить к масштабным сбоям в системе управления,... |
 |
Героя Советского Союза П. А. Семенова создан в 1922 году. Общие сведения Государственное бюджетное профессиональное образовательное учреждение " Сормовский механический техникум имени Героя Советского Союза... |
|
История Распад СССР. Беловежские соглашения. Октябрьские события 1993 г. Становление новой российской государственности (1993-1999 гг.).... |
|
Дорогие мои земляки москва Вд в 1945 году, 11 февраля, русский, женат. Мои родители были жертвами политических репрессий, имевших место в СССР в различные годы.... |
|
Командование и штаб ввс советской Армии в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг Командование и штаб ввс советской Армии в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг |
|
Особенности развития отношений между Европейским Союзом и Украиной (1991-2016) I. Становление двусторонних отношений Европейского союза и Украины в 1991-2004 гг. 6 |
|
Содержание Введение Республика Тыва сегодня Социально-экономическое... Конкурентные преимущества республики, угрозы и возможности развития. Swot-анализ |
|
С. Г. Кара-Мурза "Советская цивилизация" (том I) Ровно десять лет назад, в августе 1991 г., посредством сложных маневров и провокаций верхушка кпсс передала власть радикальной антисоветской... |
|
Инструкция №1для обучающихся по технике безопасности при организованных... План схема района расположения мбоу «Большегородищенская сош имени Героя Советского Союза Н. Г. Сурнева», пути движения транспортных... |
|
Материал из Википедии свободной энциклопедии Религия в СССР — положение религии и конфессиональных групп в рсфср и СССР (1918—1991) |
|
Iii профсоюзы доперестроечного периода Советской власти и Советского руководства. Поэтому неудивительно, что после отмены паспортной системы (1947 год) в отношении крестьян,... |
|
Э. Е. Волкова Муниципальное бюджетное образовательное учреждение Комплексно-тематическое планирование содержания организованной деятельности детей (познавательное развитие, речевое развитие, социально... |
|
Программа «Социально-экономическое развитие и управление на местном... В октябре 2006 г эксперты Фонда «Институт экономики города» (иэг) работали по следующим основным направлениям |
|
Отчет о результатах самообследования Областного государственного... «Димитровградский техникум профессиональных технологий имени Героя Советского Союза М. С. Чернова» |
|
Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное... Социально-экономическое развитие России и Монголии: проблемы и перспективы: Материалы IV международной научно-практической конференции.... |
|
Нод: «Приключения Карандаша и Гвоздика» «Познавательное развитие», «Физическое развитие», «Речевое развитие», «Социально-коммуникативное развитие» |