Скачать 1.51 Mb.
|
ЗАКЛЮЧЕНИЕ§40Факты, приведенные в настоящем очерке, в своем подавляющем большинстве не составляют тайны для исследователей греческой религии; если же тем не менее она в нем получила такое освещение, какого еще не получала нигде, то это объясняется тем основным принципом, о котором было сказано во вступлении: мы зажгли в своем сердце светоч религиозного чувства – и оставили дома тусклый фонарь конфессионализма. Но чем прекраснее и совершеннее представилась в этом освещении греческая религия, тем навязчивее стал вопрос: да почему же она исчезла? Мы привыкли верить в справедливость приговоров истории... и именно Греция научила нас верить в нее. Где же здесь была Правда, сопрестольница Зевса? Вопрос требует ответа; он и будет "заключением" настоящей книжки. Мы могли бы ответить просьбой сравнить тех гордых, свободных эллинов, которые в эпоху Перикла и Платона молились Деве-Афине Фидия и справляли таинства Деметры в Элевсине, с теми униженными греками, которые несколько веков спустя приняли религию креста. Могли бы показать, как постепенное их порабощение, утрата гражданской независимости, экономическая эксплуатация, расхищение религиозно-художественных сокровищ, оскудение праздников мало-помалу лишило их того подъема, который составлял одно целое с их радостной религией. Право выбора предполагает духовно свободных людей; порабощенный жаждет властного голоса господина, жаждет канона, снимающего с него обузу – да, обузу свободы. И в этом ответе будет значительная доля истины. Мы могли бы показать, что даже в этом своем состоянии умственного порабощения греки – жители старой Эллады не вполне добровольно дали у себя вырвать старую религию. Проповедь ап. Павла на Ареопаге афинян не обратила; так же и в последующие времена правнуки Периклов и Софоклов туго поддавались соблазну чужеземной веры. Увы! То, что составляло главную прелесть греческой религии, ее культ видимой красоты, ее обожествление природы, ее прекрасная и радостная обрядность – все это представляло также и ее уязвимую сторону для насилия. Разрушение дома Иеговы на Сионе не причинило ущерба иудаизму: он уцелел в свитках Торы и пророков, и синагога успешно продолжала дело храма. Но когда гот Аларих, христианин и варвар, разрушил храм Деметры Элевсинской; когда молот изуверов раздробил пророческие откровения Фидиев и Праксителей; когда были запрещены шествия к Палладе на ее Акрополь и зрелища в театре Диониса – тогда поистине и душа греческой религии захилела и поникла. И в этом ответе будет другая доля истины. И, наконец, – этот третий ответ с виду противоречит первым двум, на деле же их дополняет – и, наконец, греческая религия вовсе не исчезла из сознания охристианенного мира; она перелилась в него, живет в нем поныне и будет жить, пока будет живо и само христианство. В этом ответе – третья и главная доля истины. Знатокам он известен, широкой публике – нет; а так как настоящая книжка назначена именно для нее, то будет уместно здесь его развить. §41Корнем христианства принято считать иудаизм; с него мы и начнем. Мы не должны быть слепы к высоким достоинствам – не только поэтическим, но и нравственно-религиозным – Ветхого Завета. В абсолютной оценке он занимает очень почетное место; в сравнительной – тоже, если сравнивать с его религией религию окружающих Израиля народов, этих Ваалов и Астарт с их человеческими жертвоприношениями и религиозной проституцией. Но здесь приходится его сравнивать не с ними, а с религией народа, которого его творцы не знали; с религией народа, который, хотя никогда не называл себя избранным, но несмотря на это... нет, именно поэтому воистину им был. И тут результат сравнения и сравнительной оценки не может быть сомнительным. Иудаизм, прежде всего, не признавал объявления бога в красоте – один из трех идеалов совершенства был им выключен, оторвана одна из трех сторон священного треугольника, в котором для нас покоится недреманное око божества. С ней отпало и обожествление природы: иудей не испытывал сыновних чувств к великой матери-Земле. Оставались – добро и истина; но и здесь придется сделать значительные ограничения. В идею добра у иудея не входило чувство общечеловеческого братства, чувство гуманности: свою привязанность он ограничивал крошечной частицей человечества, брезгливо чуждаясь всех остальных, ставя непреодолимую преграду между собой и ими в виде своих запретов общей трапезы, о которых он и сам сознавал, что Иегова их ему дал именно для того, чтобы затруднить его общение с "язычниками". Внутри своего народа он опять-таки отвергал одну половину, считая ее недостойной полной милости Иеговы – женщин. Всякому, кто только знаком с греческой религией, незабвенен образ греческой жрицы и пророчицы; нам лишь вскользь приходилось говорить о ней, как и о жречестве вообще, но все же, надеюсь, не исчезнут из сознания читателя имена Феано и Диотимы. Если он желает дополнить этот образ – пусть он сравнит пророчицу Феоною в "Елене" Еврипида, Пифию в его же "Ионе" или хоть жрицу Афродиты в "Канате" Плавта. Израиль в древнейшие времена еще знал пророчиц, вроде Деворы, но уже к исходу царства пророчицы Израиля занимались "сшиванием чародейных мешочков под мышки", а результатом развития была известная молитва раввина Иехуды-бен-Илаи, открыто благодарившего Бога за то, что он не создал его женщиной... Следует, впрочем, признать, что это обстоятельство нимало не повредило иудаизму среди женщин в эпоху прозелитизма; наоборот. Но это – особая загадка, находящая себе разрешение на почве не истории религий, а женской психологии – и скорее всего в том, что женщинам более всего нравятся не только те мужчины, но и те религии, которые их менее всего любят. И, наконец, даже в своем мужском кругу иудей понимал идею добра, в противоположность к эллину, преимущественно в ее отрицательном смысле, как воздержание от дурных действий: дурными же считались те, которые прямо или косвенно, хоть в отдаленной степени, могли нарушить закон. Развилась та особая, законническая мораль, сосредоточенная в бесчисленных правилах о соблюдении суббот и о запрещенных яствах; идеалом иудейского праведника стал фарисей. Ограничения необходимы и для принципа "бог объявляется в истине" на почве иудаизма. Да, конечно, и для иудея Бог был истиной, и он признавал ведовство и пророков. Но, во-первых, этот принцип не имел коррективы в принципе "истина есть Бог": иудей не находил в своей религии побуждения для творчества в области знания, для науки иудаизм был так же бесплоден, как и для искусств... Позднее евреи (не иудеи) и в той, и в другой области достигли больших успехов и вписали много славных имен в скрижали прогресса: но это стало для них возможным лишь после того, как, и потому, что они как народ приобщились к общечеловеческой культуре и, стало быть, косвенно к тому же эллинизму. А, во-вторых, та опасность, от которой эллины были обеспечены своим органически отрицательным отношением к дьяволу, она по соответственной причине сказалась на иудаизме с ужасающей силой: для иудея его истина с самого начала выступает огражденной изгородью нетерпимости. И в этой нетерпимости заключался – чтобы сказать это тотчас – его самый роковой дар христианству. Скажем и это тотчас: когда имеешь дело с рабскими душами, в этой нетерпимости заключается важный залог успеха; этим мы можем дополнить наш вышеприведенный первый ответ. Нетерпимость христианских апологетов, которая бы обрекла их на осмеяние в Афинах Перикла, сильно действовала на рабские умы его потомков шесть веков спустя. Мы можем это проверить на сравнительно недавнем примере. Изо всех реформированных исповеданий самым просвещенным и симпатичным был несомненно социнианизм; истый сын Возрождения, он унаследовал также и возрожденческую терпимость; и именно от нее он погиб. Психология тут очень простая. "Скажи, Социн, могу я спастись, будучи – примерно говоря – кальвинистом?" – "Конечно, если будешь добр и честен", – "Благодарю. А теперь скажи ты, Кальвин: могу я спастись, будучи социнианцем?" – "Конечно, нет; за что же я сжег Сервета?" – "Итак, я перехожу к Кальвину: оно, выходит, на оба конца надежнее". Предполагается при этом, повторяю, что имеешь дело с рабской душой. И еще одно должен сказать я тотчас: роковой дар нетерпимости, полученный христианством от иудаизма, оказался поистине обоюдоострым мечом; христиане обратили его против своих же учителей. В этом великая, страшная наука: все гонения на евреев, позорящие историю христианской религии, имеют свой источник в Ветхом Завете. И, наоборот, слово терпимости по отношению к ним раздавалось под влиянием воскрешенного античного мировоззрения: вспомните в эпоху Возрождения – Рейхлина и его спор с кельнцами; вспомните в эпоху неогуманизма – Лессинга. И получается замечательная картина: антисемит в своем изуверстве оказывается действующим под прямым или косвенным влиянием иудаизма; человеколюбивый заступник евреев – под прямым или косвенным влиянием эллинизма. Но человеколюбивое отношение к исповедывающим данную религию не исключает объективной критики ее самой; без критики иудаизма – краткой, как и все в этой книжке – нельзя было обойтись при ответе на вопрос о причине замены эллинской религии христианской. |
Лекция Религия. Богословие. Религиоведение Историки свидетельствуют о сотнях «мертвых» Нет и, по всей видимости, никогда не было в истории народов мира этносов, не имеющих религии. Но в то же время, как полагает большинство... |
Православие и религия будущего Воительство темных сил против Церкви, план её погубления -это и есть суть тайны |
||
Православие и религия будущего Воительство темных сил против Церкви, план её погубления -это и есть суть тайны |
«Законопроект фактически легализует эротику и порнографию в образовательном процессе» Интерфакс-Религия руководитель юридической службы Московской патриархии инокиня Ксения (Чернега). 11 |
||
Материал из Википедии свободной энциклопедии Религия в СССР — положение религии и конфессиональных групп в рсфср и СССР (1918—1991) |
Литература искусство религия Н 73 Новиков Ю. В. Экология,окружающая среда и человек: Учеб пособие для вузов,сред шк и колледжей/ Ю. В. Нови- ков. ─ 2-е изд.,испр... |
||
Утверждение христианства на руси В этом находили выражение гносеологические корни идеализма. ”Не религия создает человека, а человек создает религию”, — писал К.... |
На правах рукописи Так, индийская религия, особенно ведический этап индуизма, имеет общие черты с культурой славянских народов. Отмечается даже сходство... |
||
Конец Веры. Религия, Террор и Будущее Разума «Конец веры» — отважная и безжалостная попытка снести стены, ограждающие верующих от критики. Блестящий анализ борьбы разума и религии... |
Религия и литература в эпоху среднего царства Предисловие акад. В. В. Струве и И. Л. Снегирева посвящено определению значения работы акад. Б. А. Тураева в развитии исторического... |
||
Дмитрий Неведимов Религия Денег или Лекарство от Рыночной Экономики Их население вымирает. Вымирает не по причине войн, болезней или недостатка еды. Люди вымирают по собственному желанию. Они отказываются... |
Григорий Нехорошев / Настоящий Пелевин: Отрывки из биографии культового писателя Вот, например, краткая автобиография, приложенная к заявлению о приеме в члены Союза журналистов России. По правилам тех лет Пелевин... |
||
Иудаизм религиозно-этическое мировоззрение, определяющее верования,... Иудаизм — религиозно-этическое мировоззрение, определяющее верования, культуру и образ жизни евреев на протяжении всей их фиксируемой... |
Поиск |