Скачать 3.32 Mb.
|
Глава 7 Когда-то в давние времена на Востоке жил человек по имени Нами. Однажды ему приснился сон, что он находится в каком-то далеком незнакомом ему городе. В этом городе в подвале одного дома были зарыты несметные сокровища, хозяин же дома не знал об этом. Проснувшись утром, Нами отправился на базар и стал расспрашивать торговцев, но никто не мог ему сказать, где находится такой город. Наконец Нами нашел купца, который по описанию узнал его. Он бывал там со своим караваном и знал дорогу. Это было очень далеко. На следующий день не мешкая Нами отправился в путь и через месяц прибыл в этот город. Он нашел дом, который видел во сне, и постучал в дверь. Хозяин оказался гостеприимным человеком и, узнав, что Нами проделал далекий путь, пригласил его к столу. Во время обеда Нами ломал голову над тем, как бы ему выманить хозяина из дома, чтобы добраться до сокровища. Хозяин между тем рассказал гостю свой сон, в котором он тоже видел огромное богатство, зарытое в подвале дома в каком-то неизвестном ему городе. По описанию дома Нами, к своему изумлению, узнал свой собственный дом. Распрощавшись с хозяином, он сразу же отправился назад. Добравшись до своего дома, Нами спустился в подвал и выкопал несметные сокровища. Мы просидели с Тошей всю ночь, и я вышел от него рано утром. На улице было промозгло и темно. На автобусных остановках стояли длинные очереди, народ отчаянно атаковал переполненные автобусы, чтобы не опоздать на работу. Лица людей выражали глухую привычную тоску; ни радости, ни надежды в их глазах. Горизонт затянут дымами заводских труб. Начинался обычный рабочий день. Это был тот же город и те же люди, среди которых я прожил всю свою жизнь, но теперь я воспринимал все совершенно по-другому. Город казался мне нереальным: улицы, здания, машины, эти несчастные, толпящиеся на остановках люди — все было ненастоящим, как в театре. Весь городской антураж был одной жуткой декорацией, а люди — уставшими актерами в чудовищном космическом спектакле бездарного драматурга. Вернее, это даже были не люди в том смысле, как они были замыслены Творцом, а измученные, бесконечно озабоченные чем-то зомби, забывшие о той бесконечной сияющей радости, поиск которой составляет на самом деле единственную цель и смысл человеческого существования. Большинство из них даже не подозревало об этой радости, как родившийся в зоопарке львенок не знает о просторе саванны. Они смирились со своей механической жизнью, и фактически все, чем они занимались, было украшением их клетки и размножением в неволе. За всем этим мне виделась чья-то чудовищная воля, которая принуждала людей жить так, как они жили, и делать вещи, которые они ненавидели. Кто этот всемогущий безжалостный кукловод, стальной рукой удерживающий ниточки бесчисленных несчастных судеб? Ответа я не знал, но именно это необходимо было выяснить, чтобы что-то изменить. Хотя я и не сказал Тоше «да» в ответ на его предложение, он больше не просил меня об этом. Я знал, что моя жизнь уже не будет прежней. Наконец-то я повстречал человека, который даст мне то знание, ради которого еще несколько часов назад я собирался уезжать на Камчатку. Если, конечно, я сумею это знание усвоить. Во всяком случае, я сказал себе, что буду его собакой до тех пор, пока не узнаю все, что знает он. На следующий день я сдал свой билет на Камчатку и пригласил Тошу поселиться вместе со мной в квартире сестры моего приятеля Феликса, которая вместе с семьей несколько месяцев тому назад уехала в Израиль. Феликс предложил мне там какое-то время пожить. Это была двухкомнатная квартира в дореволюционном доме на Лиговском проспекте. Квартира никому не принадлежала, она была получена за взятку управдому, и нас могли в любой момент попросить оттуда, но не исключено, что нам удастся спокойно прожить там несколько лет. Тоша принял мое приглашение. Все его пожитки умещались в одном рюкзаке. Несколько незаконченных рукописей, пачка листов с иероглифами и коробка акварельных красок — кажется, все, что было. Режим жизни у Тоши был довольно странный: он ложился спать утром, часов в восемь, и просыпался около полудня. Когда я спросил его об этом, он ответил, что поле города чище ночью, поэтому работать легче по ночам. Что это была за «работа», мне довелось узнать с самого первого дня нашей совместной жизни. Тоша изменял энергетическую структуру пространства с помощью той самой энергии, что забросила меня в мир расплавленного золота. Квартира постепенно превращалась во что-то вроде высоковольтного заповедника, где жизнь текла совсем по иным законам, чем снаружи. Трех-четырех часов сна было достаточно не только для Тоши, но и для всех, кто поселился в квартире позже. Иногда по ночам энергия становилась настолько сильной, что я терял ощущение тела, оно более не чувствовалось состоящим из плотной материи. Тогда я щипал себя за руки или колотил в грудь, не чувствуя при этом никакой боли, и восклицал: «Послушай, что ты со мной делаешь?» Тоша ничего не говорил в ответ. Мир за пределами квартиры утратил всякое значение и казался нереальным миражом. На улицу я практически не выходил — там, снаружи, делать было больше нечего. Мне было совершенно ясно, что сила, идущая через Тошу, ему не принадлежит. Он был ее проводником, и проводником высочайшего класса. Что у него были за таинственные связи там, наверху, откуда шел непрерывный поток, — мне было непонятно. Этот поток энергии ощущался всем телом; иногда, сидя рядом с Тошей, когда он находился в состоянии концентрации, я чувствовал мощный светлый ветер, пронизывающий меня насквозь. Порой ветер был настолько сильным, что мне буквально приходилось хвататься за что-нибудь, чтобы не упасть. Естественно, мой мозг бешено работал, пытаясь дать какое-то рациональное объяснение происходящему. С большим трудом избавился я от наваждения, что Тоша одержим. Воображение у меня довольно живое, и мне нетрудно было представить возможные последствия Тошиной «работы» — например, моего превращения в запрограммированного зомби, лишенного воли и рассудка, готового к исполнению любых приказов могущественного маньяка. Тоша не пытался разубедить меня в подобных фантазиях, наоборот, они доставляли ему массу удовольствия, а все мои опасения вызывали у него взрывы безудержного хохота. Довольно скоро, однако, мне стало ясно, что я вряд ли смогу чему-нибудь научиться, если не доверюсь Тоше полностью. Я чувствовал, что существует некий закон передачи внутреннего знания: чтобы получить его, необходимо стереть себя, а это было непросто. «Чем ниже поклонишься, тем больше откроется», — говорят на Востоке. Когда я испытывал хотя бы тень страха или недоверия к Тоше, это блокировало мои каналы подключения к потоку, а без него все слова оставались всего лишь пустой «информацией». Мое обучение начиналось только тогда, когда я мог слушать и воспринимать, как чистый лист, — ничего не ожидая и не предвкушая, отбросив прочь все свои мнения и суждения. Таким образом шла моя борьба с самим собой — с моим сомнением, гордостью и страхом. По прошествии многих лет мне стало ясно, что люди, близко знавшие Тошу, но не преодолевшие этих препятствий, ничему не смогли у него научиться. Духовное обучение — странная вещь: вряд ли возможно описать словами то знание, которое приходит к тебе. Конечно, Тоша знал множество конкретных вещей, техник и трюков. И однако же за всем этим стояло нечто большее, некое внутреннее понимание жизни, и это понимание передавалось в молчании. Часами я просто молча сидел рядом с ним, как кошка, купающаяся в солнечных лучах. Это было то самое, передающееся от сердца к сердцу знание, о котором раньше мне приходилось только читать. Ни понять, ни объяснить это знание было невозможно. Тоша как-то сказал: «Понимание означает действие». Если мы говорим или думаем, что понимаем, а наша жизнь и поступки остаются прежними, это значит, что нам только кажется, будто мы что-то поняли. Правильное понимание неизбежно переходит в правильное действие. Глава 8 Неважно что, важно — как! Продолжая изменять ткань моего тела и сознания просто силой своего присутствия, Тоша начал давать мне конкретное знание. Он стал обучать меня Кунта-йоге. Кунта-йога — йога символов и мантр. Эту систему создал йог Махарама Кунта, живший в Гималаях со своими четырьмя учениками во II веке нашей эры. Кунта была тайным знанием и была сокрыта от мира вплоть до XX века, пока Казимир Малевич не проявил некоторые из знаков Кунты в своих картинах. Тоша был вторым человеком, получившим доступ к этой системе. Он начал принимать символы Кунта-йоги в 1977 году, когда жил с двумя товарищами в заброшенном доме на северном берегу Ладоги. Знаки Кунты — графические символы, каждый из которых создает определенный спектр вибраций. Вибрации возникают при медитации на символах, а также когда их рисуешь или даже просто смотришь на них. Символы Кунты наделены силой, и каждый из них способен изменять как внутреннюю, так и внешнюю ситуацию. При медитации на символах в определенной последовательности практикующий входит в резонанс с созидательной энергией космоса Шакти, причем каждый из символов выполняет свою, только ему присущую функцию. В от, например, как выглядит символ защиты «ИМ». Если четко представить символ так, как показано на рисунке, это защитит вас от опасности. Вертикальная линия должна начинаться на уровне центра груди и идти вверх до макушки внутри тела, а полукруг — накрывать голову и плечи сверху, как капюшон. Название символа является также и мантрой. Звук «и» должен повышаться до максимально доступной частоты, а звук «м» должен плавно, волнообразно понижаться и заканчиваться в нижней части живота. Мантра, произносимая одновременно с визуализацией символа, многократно усиливает его эффект. К унта-йога состоит из сотен знаков, мантр, а также различных практик по управлению течением внутренней энергии. Визуализация знаков внутри чакр и нади (энергетических центров и каналов) очищает их и дает силу для внутренней трансформации. Символы и мантры Кунты можно также использовать для контроля внешних ситуаций посредством изменения их энергетической структуры: например, нападение — как физическое, так и астральное — можно нейтрализовать с помощью символа «АХИМСА», который следует отчетливо визуализировать между нападающим и жертвой. После некоторой практики символ ярко «вспыхивает» при одной только мысли о нем. Вот как выглядит «АХИМСА». Символы нужно представлять в светлых тонах. Можно работать и со знаками черного цвета, но в этом случае вокруг них должен быть золотой ореол. Обычно символ сам принимает цвет, оптимальный для данной ситуации. В Кунте имеются как общие символы для очищения, насыщения энергией, гармонизации, защиты, так и более специальные, как, например, символ для поиска своей андрогинной половины, знаки для работы с солнечной и лунной энергиями, лечебные символы и другие. Для успешной практики необходимо научиться отчетливо видеть знаки, сначала с закрытыми, затем с открытыми глазами проектируя их во внешнее пространство или в глубь собственного тела. Когда, после некоторой практики, знаки «вспыхивают», это означает, что энергетическая структура того пространства, куда они помещены, начинает изменяться, и это неизбежно приводит к объективным результатам. Н иже изображен символ «ХИАЛ», который используется при недостатке энергии. Неудивительно, что он напоминает антенну. Слово «ХИАЛ» является мантрой. Большинство знаков сопровождается мантрами, хотя существуют и молчаливые символы. Точное произнесение мантры определяет успех применения техники. При правильном произнесении мантры в пространстве появляется специфический тонкий шелестящий звук, который некоторое время продолжает звучать и после того, как мантра произнесена. Появление шелестящего звука означает, что мантра, сопровождающая визуализацию соответствующего символа, работает в полную силу. Учение Кунты использует также определенные позиции рук и пальцев (мудры) для медитации, дыхательные упражнения (пранаяма) и каллиграфию для правильного изображения знаков. С имвол «СОЛНЕЧНЫЙ КРЕСТ» применяется для работы с энергиями солнца. Он представляется на солнце во время восхода или заката. Рисовать символы мне было нетрудно, поскольку по образованию я художник, но научиться действительно видеть их, а также правильно произносить мантры было гораздо сложнее. Видение знаков с закрытыми глазами пришло довольно легко, визуализация же во внешнем пространстве потребовала нескольких недель упорных занятий. Во время одного из наших ночных бдений я спросил Тошу о его планах на будущее. Он ответил вопросом: — Ты чувствуешь непрерывный нисходящий поток энергии? — Да, конечно. — Как ты думаешь, нам его дают или он идет сам по себе? — Конечно, дают. — Для чего же дается поток? — Для изменения уровня сознания, я полагаю... — Чьего сознания? Я начал понимать, куда он клонит. — Поток нужно передавать дальше, да? — Именно так он и работает. Если замкнуть поток на себе, он прекращается. — У тебя есть люди, кому передавать поток? — Да, есть несколько человек, но должно быть гораздо больше. Если ты замыкаешь поток на себя, он иссякает. В России грядут большие перемены, и мы должны, насколько сможем, ускорить этот процесс. Тоша взял со стола пачку сигарет «Космос» и протянул ее мне. — Посмотри на картинку. Я взглянул на пачку, и вдруг знакомый дизайн открыл мне свой скрытый символизм. Белый трезубец, поражающий красную звезду! Я был поражен этим открытием. — Как же такое проморгали? Тоша ухмыльнулся: — Это мелочь, но отражает скрытую тенденцию. Год был 1980-й, и конца брежневскому идиотизму было не видно. Я взглянул на Тошу с некоторым недоверием. — Неужели ты думаешь, что мы в состоянии приблизить конец красных? Надеюсь, ты не собираешься записывать нас в диссиденты? — Нет, — ответил он. — Мы только вспахиваем поле. Потом придут сеятели, за сеятелями — жнецы. — …и свет будет их серпом, — закончил я фразу из «Сутры Короны», которую Тоша писал в то время. Незаконченная рукопись лежала перед ним на столе. — Мы работаем с сознанием людей, и это неизбежно приведет к изменениям в системе. — А как насчет КГБ? — поинтересовался я. — Не все люди, работающие на Комитет, безнадежны. Среди них есть, например, талантливые экстрасенсы. — Ты имеешь в виду тех, о ком упоминала Нана? — Не только их. И не забывай, — Тоша повторил свой жест, указав пальцем вверх, — нас защищают. Хотя всякое может случиться, так что нужно быть готовыми ко всему. — К чему, например? Я почувствовал внутри себя неприятный холодок. — Например, к «Индии», — сказал он осклабившись. — Мы что, уже в Индию отчаливаем? — Нет, это так в зоне раньше называли специальный барак для провинившихся, где на пол зимой налита вода, а вдоль барака положены длинные жерди. Так что жить там можно только на корточках, сидя на этих самых жердях. Бурятские ламы, говорят, умудрялись на них медитировать. Дандарона держали в таком бараке. Я не мог удержаться от вопроса: — Почему духовно развитых людей в мировой истории так часто преследовали, вместо того чтобы учиться у них? — Высокие духовные вибрации активизируют силы Тьмы, — ответил Тоша. Я спросил: — Что же, все люди делятся на светлых и темных? — Большинство — серые. Мы некоторое время молчали. — Так какой же у тебя план? Тоша метнул на меня пронзительный взгляд и сказал: — Я целитель и хорошо знаю, что энергия воздействует на людей гораздо сильнее слов. Она изменяет не только их тело, но и сознание. Если ты можешь помочь людям руками, тебе не нужно их ни в чем убеждать. Мой план таков: обучить группу духовных целителей, чтобы через свою работу они могли распространять учение, а впоследствии создать сеть подобных групп по всей стране. Эти группы могут заниматься различными практиками, но в лечении руками я вижу ключ к этой работе. — Почему ты думаешь, что целители, которых ты подготовишь, будут в состоянии развить сеть подобных групп? Насколько я понимаю, для подобной работы нужно огромное количество энергии. — Количество энергии неограниченно. Ее будет дано столько, сколько мы сможем принять. Ты это и сам чувствуешь. Эта возможность в смысле энергии, кстати, открылась совсем недавно. Поток расширяется, он привлечет новых людей, способных его воспринять, удержать и работать с ним. Это цепная реакция. Когда приходит время, поток сносит все на своем пути. — Ну хорошо, если энергия дана, так в чем тогда дело? — Дело в людях. В правильных людях. |
Поиск |